Отель «Розовый сад»

Елена Паленова, 2022

Лиза Синицына и до встречи с любовницей своего мужа Ксенией была не слишком счастлива, но этот короткий разговор окончательно перевернул её унылую жизнь с ног на голову. Влад – карьерист и изменник. Мать – мошенница и заказчица убийства первой жены своего покойного супруга и его малолетней дочери. Да, Лиза богата, но не она должна была стать единственной наследницей своего отчима, а та самая Ксения – родная дочь Павла Синицына, которая выжила, выросла и решила вернуть то, что принадлежит ей по праву. Что делать? Бежать. В первую очередь – от матери, которая вполне была способна на всё, о чём Лиза узнала слишком поздно.

Глава 6

— Хорошо, что ты ещё не ушёл, — Олег Иванович прикрыл за собой дверь комнаты охраны и бросил короткий взгляд на мониторы. — Всё тихо?

— Да, наши гости сегодня ведут себя на редкость прилично, — усмехнулся Станислав. — Я знал, что понадоблюсь, поэтому остался дежурить в ночь. Женьке отгул дал. Очередная сломанная судьба, да, Олег? Снова не смог пройти мимо?

Стас знал своего шефа и друга лучше, чем кто бы то ни было. Сегодняшняя гостья была далеко не первой заблудившейся в своих неприятностях девчонкой, над которой Шипун добровольно брал опеку. Раз или два в год в его доме появлялась новая приживалка с новыми проблемами. Все одинаково несчастные, кем-то обиженные, брошенные или просто потерявшиеся в жизни. Кому-то из них действительно требовалась помощь, но в большинстве случаев проблемы этих заблудших овечек не стоили выеденного яйца. Последняя, например, вместо того, чтобы при разводе отстаивать свои имущественные права в суде, пыталась сжечь свадебный подарок — отель. Безмозглая истеричка с нулевым уровнем интеллекта. Олег почти месяц с ней нянчился, объясняя, что есть масса законных способов разделить имущество. Толпу адвокатов нанял, хотя племянница мэра и сама могла найти квалифицированных юристов. В итоге Шипун просто выкупил «Розовый сад», потому что его дом примыкал к территории отеля со стороны параллельной улицы — побоялся, что в случае пожара пострадает и его имущество тоже. Разочаровался, расстроился, а теперь вот опять…

— Алёша приехал, — сообщил Олег Иванович с задумчивым видом и присел на маленький диванчик в углу слабо освещённого помещения.

— Я в курсе, — кивнул Стас. — Видел его машину днём и сейчас, когда он уезжал. Поссорились?

— Поговорили по душам, — поморщился Шипун. — У них с Марго неприятная привычка вмешиваться в мои дела. Ну Лёшка хотя бы с первого раза понимает границы дозволенного, а что с Маргаритой делать, ума не приложу.

— Замуж её выдай, пусть супругу мозг выносит, — посоветовал Станислав.

— За кого? — криво усмехнулся Олег Иванович. — Мне же её через неделю вернут обратно. С доплатой, лишь бы забрал. Я пока с Лизой сейчас разговаривал, она все её вещи обшарила в поисках компромата.

— Нашла?

— Ага, дырку от бублика и грязные носки. Стас, у меня к тебе просьба личного характера. Можешь раздобыть информацию по одной московской фирме? Есть мнение, что компания в разработке у ОБЭПа, хочу узнать, правда это или нет.

Стас уважительно присвистнул.

— Ого! У нашей гостьи проблемы с законом? Это что-то новенькое.

— Не ёрничай, — нахмурился Шипун. — Я просто хочу понимать, с кем имею дело.

— А зачем ты вообще собираешься с ней иметь какие-то дела? Может, хватит уже, а? Олег, я сто раз тебе уже говорил, что так ты от чувства вины не избавишься. Это не искупление, а самоистязание какое-то. Сколько лет уже прошло? Двенадцать?

— Четырнадцать, — уточнил Олег Иванович с мрачной решимостью. — И я помогу этой девочке, даже если ты откажешься в этом участвовать.

— Я не отказываюсь, просто не понимаю, как так можно. Вместо того, чтобы свою жизнь устраивать…

— Мне пятьдесят четыре, и устраивать уже нечего, — перебил друга Шипун. — Я могу на тебя рассчитывать?

Стас вздохнул и подвинул к себе блокнот.

— Диктуй название компании.

Олег Иванович продиктовал ему все данные по фирме покойного Павла Синицына, которые удалось обнаружить в Интернете, после чего помолчал немного и озвучил ещё одну задачу.

— Прежний владелец компании был женат дважды. Мне нужно знать, где сейчас его первая жена и дочь от этого брака.

— Месть через подставу? — догадался Стас. — Вводные какие-то есть?

— Вводные есть, но они могут повести по ложному пути, поэтому работай только с тем, что я озвучил, — Шипун помолчал немного и добавил: — Спасибо, дружище. С меня причитается.

— С тебя уже по гроб жизни причитается, — отмахнулся от него Станислав. — Если тебе от этого всего полегчает, сделаем в лучшем виде. Кстати, те два залётных красавца чистыми оказались. С документами всё в порядке, прописка московская, машина оформлена на одного из них, страховка открытая, в багажнике пусто. Лысый, правда, побычил на ментов немного, поэтому их прикрыли обоих на сорок восемь часов.

— Звонили кому-нибудь?

— Нет, даже не просили об этом.

— Значит, не хотят светить нанимателя, — заключил Шипун. — Умные ребятки, хотя по виду и поведению не скажешь. Ладно, Стас, доброй ночи. Если что, я на связи. И это… Завтра выспись, а потом займись вплотную моей просьбой. Здесь есть кому за постояльцами присматривать, без тебя справятся.

— Понял, вопросов нет.

Стас пожал Олегу Ивановичу руку, закрыл за ним дверь «служебки» на замок, сел в кресло перед мониторами и глубоко задумался.

Они были знакомы уже лет тридцать пять, если не больше. Вместе учились, вместе хулиганили в лихие 90-е. Вместе схлопотали срок, только Стасу дали два года условно, а Олег отсидел, потому что взял всю вину на себя. Шипун уже тогда был упрямым сверх меры — если что решил, ничем его с пути не свернёшь. Это упрямство его жизнь и сломало, когда средняя дочь Эльза решила, что уже достаточно взрослая и самостоятельная. Ей тогда восемнадцать только исполнилось. Поругались крепко. Эльза ушла из дома, выскочила замуж за какого-то афериста. Олег решил — раз самостоятельности захотела, вот пусть сама и живёт, как хочет. Когда она к отцу в слезах прибежала помощи просить, он от неё отвернулся. И жене запретил в дела дочери вмешиваться. А через два месяца после свадьбы Эльзу похоронили. Её муж крупную сумму денег серьёзным людям задолжал, долг выплатить не смог… Грязная была история. Шипун запил по-чёрному. Алёшка в институте учился, дома редко появлялся, а Маргариту мать забрала и увезла от беснующегося отца подальше. Долго это продолжалось, года два, а потом Олег взял себя в руки, поднял старые связи и наказал всех, кто так или иначе был причастен к смерти Эльзы. По закону наказал, потому что мотать новый срок из-за подонков не хотел. И себя тоже наказал — поклялся на могиле дочери, что до конца своей жизни будет прощения у неё вымаливать, помогая всем, кому он в состоянии помочь.

Лизе Синицыной крупно повезло, что на момент её приезда в отель администратор отлучился со своего рабочего места, и встретить гостью вышел сам Шипун. Не важно, серьёзные у неё проблемы или нет — если Олег решил ввязаться в это, он справится. Носом землю будет рыть, но докопается до сути, а потом, как обычно, будет разочарован, поскольку выяснит, что этой дамочке нужна хорошая порка, а не помощь. Так слишком часто случалось, поэтому Стас был уверен, что не получит из Москвы никакой интересной информации. Ещё одна залётная птичка-невеличка, единственная беда которой — это она сама.

* * *

Маргарита даже не думала скрывать следы своего набега на гостевую комнату, в которой поселили Лизу. Собранные в сумку вещи снова оказались в беспорядке разбросаны по кровати вперемешку с содержимым маленькой дамской сумочки. Лиза устало вздохнула, сгребла всё в одну кучу и села рядом, чуть не плача от обиды и злости. Если бы в тот момент у неё спросили, на кого именно она обижается и злится, девушка даже ответить бы толком не смогла. На всех. И на себя — в первую очередь.

«И зачем я отдала ему документы? Утром надо забрать и уехать, чтобы никого не напрягать своими проблемами и комплексами», — подумала Лиза и решительно затолкала в сумку всё, что лежало на кровати. Свернулась калачиком прямо на покрывале, гоня от себя мрачные мысли, и почти сразу же провалилась в тяжёлый сон без сновидений, потому что короткая беседа с Шипуном отняла у неё остаток моральных и физических сил.

Аптечку, любезно оставленную на тумбочке у кровати Тамарой Витальевной, Лиза обнаружила только утром. Проснулась с первыми лучами солнца, по привычке приняла душ, обработала подсохшие, болезненные мозоли, заклеила их пластырем и села в кресло у окна ждать, когда проснётся хозяин дома.

День обещал быть ясным. На небе не наблюдалось ни единого облачка, а больше смотреть, собственно, было и не на что — окно выходило на глухой кирпичный забор, вдоль которого на узком газоне произрастал требующий обрезки вечнозелёный самшит. Клетка с канарейкой исчезла из комнаты ещё накануне вечером — видимо, Марго решила, что гостье такая роскошь ни к чему. Часы показывали начало седьмого, заняться было абсолютно нечем, а включать телевизор Лиза не рискнула — вдруг звук разбудит кого-нибудь. Она понятия не имела, живёт ли кто-нибудь в этой части большого дома, и не хотелось раздражать домочадцев Шипуна больше необходимого. Так и просидела в кресле до половины восьмого, размышляя о том, как жить дальше.

Олег Иванович не ошибся насчёт комплекса неполноценности. Много лет назад, плача по ночам в подушку и думая, что бабушка крепко спит и ничего не слышит, Лиза искала в себе причины равнодушия матери. Да, бабушка её любила, но ведь это не материнская любовь. Лиза ни в чём не нуждалась, её не обижали в школе, никто не относился к ней плохо — она добровольно загнала себя в пропасть самоуничижения, а потом не захотела из неё выбираться. Престижный лицей, богатенькие друзья, дорогая брендовая одежда — она пользовалась благами новой жизни, продолжая чувствовать себя изгоем. Лелеяла обиды, упивалась ими. Отчим занимался бизнесом, мама занималась отчимом, а Лиза как была никому не нужна, так и осталась отщепенкой, только теперь уже в большом, роскошном доме. И вместо того, чтобы проявить характер, найти цель в жизни и отстаивать своё право на самостоятельность, она приспосабливалась, поскольку очень хотела верить, что после смерти бабушки что-нибудь измениться.

Ничего не изменилось. Маленькая несчастная девочка выросла в большую закомплексованную дурочку. Ведь где-то же должны прятаться гордость, самолюбие, чувство собственного достоинства… Но где? В институт на факультет ландшафтного дизайна поступила, потому что так мама решила. От первой любви отказалась, потому что маме избранник пришёлся не по душе. Замуж вышла за того, на кого мама пальцем показала. Предохранялась все семь лет брака, потому что мама сказала, что ребёнок раньше тридцати — это баловство. Друзей тоже мама и Влад сортировали — с этими дружи, а эти бесполезные, они тебе ни к чему.

Лиза нахмурилась, пытаясь припомнить, когда в своей жизни она принимала хотя бы незначительное, но самостоятельное решение, и пришла к выводу, что никогда. Позавчерашнее бегство из дома — её первый шаг к независимости. А самое неприятное заключалось в том, что она прогибалась под близких осознанно. Не потому, что зависела от этих людей, а потому, что хотела преданностью и послушанием заслужить внимание и одобрение матери.

А ещё до вчерашнего вечера её никто и никогда не тыкал носом, как нашкодившего котёнка, во всю эту неприглядную правду даже ради того, чтобы унизить ещё больше. Всем было плевать. Возможно, именно поэтому Лиза и думала, что всё так и должно быть. Люди по-разному к жизни приспосабливаются, так чем же её способ хуже? Выходит, не такой уж он и хороший. Привычка всем и во всём потакать — это плохо. И, как выяснилось, со стороны выглядит отвратительно.

Конец ознакомительного фрагмента.