Девятиэтажка

Елена Олеговна Рудакова, 2018

Приключения простого московского парня в мире рядовой советской девятиэтажки, где каждый этаж и каждая квартира оказываются не тем, чем должны. Сталкиваясь с материализовавшимися воспоминаниями, чужими и своими, с новыми фантастическими мирами и монстрами, главный герой должен обрести силу, найти выход и понять, как устроена девятиэтажка. Люди, встречающиеся ему на пути, оказываются замешаны в странных делах, которые явно как-то связаны с появлением девятиэтажки на окраине Москвы… Изображение на обложке: фотография David Besh с сайта Pexels.

5

В полусне Вадим заметил, как его затащили в лифт и долго-долго куда-то везли. Девушки о чём-то тихо переговаривались между собой, осматривали Вадима, лазали по карманам. Кажется, они нашли кухонный нож, запрятанный в заднем кармане — его последнее оружие и последнюю надежду — и забрали себе.

На другом этаже их встречали новые люди, но Вадим так и не справился с тяжёлыми веками, чтобы разглядеть незнакомцев. Он понял, что его тело погрузили на скрипящие носилки и понесли по длинному-длинному коридору, где пахло дымом и палёным мясом. Только оказавшись на мягкой скрипучей кровати, Вадим позволил своему сознанию улететь и провалился в глубокий сон без сновидений.

— Жить будет, — говорил мужской голос, прорезая сон Вадима. — Усталость, обезвоживание, переизбыток молочной кислоты в мышцах… Обычные симптомы после пары дней на нижних этажах.

— Когда он очнётся? — спросил низкий женский голос, который Вадим слышал, убегая со второго этажа.

— Может через два дня, а может и сию секунду. О как! — воскликнул мужчина, заметив открытые глаза парня.

Вадим осмотрел тёмную комнату и с удивлением обнаружил горящий на полу костёр. Потолок над ним был покрыт светоотражающими серебристыми панелями, какие ставят в машинах на жаре, дабы не грелся салон. Панели казались старыми и порванными, словно их нашли на помойке. В помещении стояло пять одноместных коек, пара стульев и покосившийся шкаф, на дверце которого висел порванный советский плакат, где образцовый товарищ отказывается от водки с надписью «НЕТ!». Пожилой мужчина, которого Вадим определил как врача, в свитере грелся у костра, а девушка — скорее женщина — стояла у его кровати в плотной куртке, надетой как будто на бронежилет. В её причёске лежал широкий седой локон, а на груди висел железный армейский жетон, как из американских фильмов.

— С пробуждением, — слегка приподняла губы в улыбке она.

— Где я? — Вадим попытался подняться на трясущихся руках.

— На пятом этаже, — ответил мужчина. — Меня, молодой человек, зовут Андрей Максимович, а это — Карина.

— Я Вадим. Есть вода?

Андрей Максимович протянул ему кружку тёплой воды, которая согрелась у костра.

— Почему у вас костёр в квартире? — Вадим выбрал один из миллиона вопросов, крутящихся у него в голове.

— Чтобы не замёрзнуть, — заметил врач, грея руки над огнём.

— Сейчас же лето, — Вадим попытался разглядеть пейзаж за окном, но там была космическая темнота.

— У тебя было лето, а здесь всё иначе, — покачала головой Карина. — Ты давно в Девятиэтажке?

— Дня два… Наверное.

— Зелёный совсем! — с сожалением сказал Андрей Максимович. — На каких этажах был?

Вадим вкратце пересказал и историю с доктором Поповой, и бег через темноту первого этажа, и крекерного монстра (врач с Кариной не смогли сдержать смех), и встречу с Хрущёвым, и квартиру с питерским притоном, и квартиру своей первой любви, куда как-то поместилась комната покойного друга.

— Насыщенное знакомство с Девятиэтажкой, — присвистнул доктор. — Но я не понял, что за Хрущёв. Неужели тот самый?

— Едва ли у нас их два, — пожала плечами та.

— То есть, кроме него, вас ничего не смутило?! — нервно засмеялся Вадим.

— Ничего, — ответила Карина. — Мы живём здесь по несколько месяцев, слышали и о более страшных квартирках.

— Месяцев?! — Вадим подскочил на ноги, оказавшись сантиметров на тридцать выше Карины. — Какого хрена? Я домой хочу! Я и так работу два дня пропустил, а скоро начнутся пары!

— Советую забыть о мире за пределами стен Девятиэтажки и сосредоточиться на выживании, — нахмурившись, сказала Карина. — Мой опыт подсказывает, что людям бесполезно объяснять, убеждать, внушать… Просто со временем ты всё поймёшь и смиришься.

— Ты так просто, блин, это говоришь! — закричал Вадим. — Предлагаешь смириться с тем, что мы живём в замкнутой херовине с монстрами-гештальтами?

— Гештальтами? — переспросил Андрей Максимович, глядя на Карину.

— Тоже без понятия, — ответила та. — Вадим, успокойся. Пойдём, я покажу, как ты теперь будешь жить.

Доктор достал из шкафа безобразно огромную телогрейку с масляными пятнами и отдал её Вадиму. Тот сперва брезгливо понёс её в руках, но стоило им выйти из квартиры, отапливаемой костром, как Вадим закутался, почувствовав ледяной ветер, гуляющий по этажу.

Они оказались в длинном коридоре, совершенно нетипичном для девятиэтажек. Скорее он был похож на казённый коридор старых государственных поликлиник, где из каждого кабинета пахло по-разному, но в равной степени омерзительно. Здесь же пахло дымом от костров, сооружаемых прямо у стен. Люди в помоечной одежде жались к огню или ходили между квартирами, стараясь не задерживаться на морозе лишнюю секунду, и заходили в двери без стука. Подальше от костров стояли ящики с едой, покрытые инеем и, очевидно, использующиеся, как морозилки.

Стены с облупившейся зелёной краской и побелкой кое-где были, как обоями, заклеены старыми советскими плакатами. «Не болтай!», «Родина-мать зовёт!», «К новым победам в труде и спорте!», «Зорко охраняйте склады, амбары, сараи с советским добром!»…

— Что произошло? — просил Вадим у своих спутников. Прочие люди в коридоре провожали новичка безразличным, немного сочувствующим взглядом.

— Так всё было изначально, — ответила Карина, плотнее прижимая капюшон к голове. — Мы пойдём к человеку, который прожил здесь дольше нас всех, вместе взятых.

— Заглянем к Филу по дороге, — сказал доктор.

Пробежав несколько дверей, они вломились в чью-то квартиру. Двушка, отапливаемая тремя кострами в разных комнатах, была исписана странными надписями. Присмотревшись, Вадим понял, что обои покрыты чертежами и формулами.

— Эй, Фил! — крикнул доктор.

— Ась? — из кухни появился полный парень с длинными рыжими волосами в тёплом свитере и с таким же армейским жетоном, как у Карины, на шее. В руке он сжимал паяльник.

— Что мастеришь сегодня? — спросил доктор.

— Снова мучаю мобильник, — Фил показал на бесформенный комок в другой руке. — Безуспешно.

— Как будто у него бывает успешно, — тихо сказала Карина, так что услышал только Вадим.

— А это кто? — Фил ткнул паяльником в сторону Вадима.

— Новенький, — махнул рукой доктор. — Спирт остался?

— Технический, — ответил Фил.

— Давай.

Забрав три бутылки спирта, они побежали по коридору, мимо таких же бегущих людей, и оказались в однушке, заваленной палками, заточенной арматурой и бог знает, чем ещё. В единственной комнате у костра, огороженного камнями, сидела девушка в шапке-ушанке да безразмерной телогрейке и жарила сосиски над огнём. Из-под шапки торчали растрёпанные светлые волосы до плеч.

— Очнулся? — спросила она Вадима, и тот узнал голос второй девушки, спасшей его на втором этаже.

— Да. Спасибо, — кивнул он.

— Есть хочешь?

— Хочу.

Женщина пододвинула газету, на которой уже лежало несколько копчёных сосисок, и все взяли по одной. Вадим понял, что давно не ел и безумно голоден. Когда за десять секунд он расправился с первой большой сосиской, девушка отдала ему ту, которую только пожарила.

— Меня Настей зовут, — сказала хозяйка квартиры, расстёгивая телогрейку, чтобы насладиться жаром огня. На её шее висел жетон. — Хотя некоторые называют Мэром Пятого Этажа.

— Я Вадим. И большой он, этаж?

— Нас здесь около пятидесяти человек.

— Около? — нахмурился Вадим.

— Группа ушла за едой, так что к вечеру может стать меньше, — пояснила Карина, заправляя седую прядь за ухо.

— А это ещё что? — возмутилась Настя, глядя на бутылки спирта рядом с Андреем Максимовичем. — Я запретила алкоголь! Андрей Максимович, я столько раз тебя прощала, но теперь ты не стесняешься нарушать правила прямо в моём доме!

— Настенька, они для пациентов, — заискивающе улыбнулся доктор.

— Ну-ну, — нахмурилась Настя. — Узнаю, что ты снова спаиваешь людей якобы во имя лечения, выкину на улицу без куртки!

— Она шутит, она добрая, — тихо шепнул доктор на ухо Вадиму.

— Можно выйти на улицу? — изумился Вадим.

— Разумеется, можно, — ответила Настя, округляя глаза от удивления. — Откуда, по-твоему, мы берём еду?

— Откуда же мне знать? — пожал плечами Вадим.

— Вот смотри, — Настя подошла к окну.

В её квартире, так же, как и в других на пятом этаже, окна были плотно закрыты. Она раздвинула куски шерстяной ткани, служившие шторами, убрала завал на подоконнике из тряпок, старой одежды и кусков пенопласта, отодрала скотч с одной стороны стекла, удерживающий плотный кусок картона, и приоткрыла узкую щель окна, от которой повеяло арктическим холодом.

— Сколько там градусов? — спросил Вадим, наблюдая, как на стене рядом с щелью появляется иней.

— Фил думает, температура варьируется от минус семидесяти до минус ста, — ответила Настя. — Посмотри туда.

Вадим без удовольствия приблизился к окну и всмотрелся в темноту. Голубой снег, покрытый грубой коркой льда, застилал дорогу перед домом. Далее виднелся большой парк голых деревьев, за которыми возвышалась монолитная серая коробка с пустыми глазницами окон без стёкол. Серое здание странной звёздоподобной формы протянуло свои руки-корпуса вглубь парка и смотрело с высоты одиннадцати этажей на мрачный холодный лес.

— Что это? — спросил Вадим.

— Не узнаёшь? — Настя закрыла щель обратно и завалила тряпками. — Это Ховринская Заброшенная Больница.

— Ховринская… — задумался Вадим. — Мы же сейчас в районе Ховрино, да?

— Сложно сказать, где именно мы, — вмешалась Карина, сидящая у костра. — Но факт в том, что в Москве Ховринская больница на самом деле стоит прямо напротив Девятиэтажки.

— Я бы заметил эту бандуру, — махнул рукой за окно Вадим.

— Нет, летом за деревьями её почти не видно, — сказала Карина. — Вот я попала сюда зимой, поэтому сразу узнала пейзаж — это как будто реальная Москва.

— Так может… это и есть реальная Москва? — задумался Вадим, представляя, как в одночасье наступил ледниковый период.

— Нет, — сказала Настя. — За пределами Девятиэтажки нет ничего, кроме Больницы. Парк бесконечный.

— И с другой стороны дома? — спросил Вадим.

— Да, со всех, — подтвердил доктор, тряпочкой полируя бутылки со спиртом. — Просто Девятиэтажка и Больница стоят посреди ледяного леса и смотрят друг на друга.

— Понятно… — прошептал Вадим, не понимая ни черта. — Признаюсь: звучит жутковато.

— Поэтому тебе придётся просто смириться, — сказала Настя.

— Но на других этажах я видел совсем другое, — вспомнил Вадим. — Там за окном была… стена с рисунком.

— Про другие этажи ты не думай, — посоветовала Настя. — Я скоро пойду на шестой…

— Опять?! — внезапно закричала Карина, хотя до этого говорила равнодушным полушёпотом. — Настя, тебя ничему жизнь не учит!

— Я два года не выходила с пятого этажа! — ответила Настя. — Я не могу просто сидеть и пытаться не умереть, пока остальные ждут от меня каких-то действий! Я не могу ничего не предпринимать!

— Но именно это ты советуешь делать всем на этаже, — заметил со смехом Андрей Максимович. — Сидеть смирно и ходить за едой раз в неделю.

— Да, и я была уверена, это единственно правильная стратегия выживания, — покачала головой Настя. — Но теперь сомневаюсь. Мы попали на второй этаж, Вадим вышел с него: значит лифты снова приходят, и потоки открываются.

— Так лифты обычно стоят? — спросил Вадим.

— Да, они стояли три месяца до вчерашнего дня, у нас не появлялись новые люди. Я была у шахт как раз в тот момент, когда лифт кто-то вызвал, и мы с Кариной успели перехватить его.

— Может быть, вызвал Хрущёв, — сказал Вадим.

— Хрущёв?! — с ужасом округлила глаза Настя. — Парень с красными волосами?

— Он самый.

— Боже, он выжил… — прошептала Настя. — Но это значит, что, кроме него, так и не появился человек, способный открывать двери и вызывать лифты… Ты встретил его на втором этаже?

— Нет, он жил на первом. Но когда я зашёл в его квартиру, со мной вместе появился крекеровый монстр, и мы убежали на второй этаж.

— Крекеровый монстр, как мило, — сказала будто детским тоном Настя. — Хрущёв остался на втором?

— Да. Там было несколько квартир, где творились… ну, страшные вещи.

— Да, мы знаем специфику второго этажа, — нахмурилась Карина.

— Но Хрущёв не хотел уходить из квартиры, где были тени его друзей, — добавил Вадим.

— Придурок, — со злостью сказала Настя. — Просто идиот.

— Он называл их гештальтами и говорил, что рано или поздно они всё равно за ним придут. А теперь и за мной — мои.

— Хрущёв всегда был странным, забудь его страшилки, — посоветовала Настя. — Раз он на втором этаже, надо его достать оттуда, пока не убежал.

— Зачем с ним снова связываться? — нахмурилась Карина.

Вадим обратил внимание, что доктор незаметно ушёл из комнаты и, судя по звукам, пил на кухне.

— Затем, что он может перемещаться между этажами, — начала загибать пальцы Настя. — Затем, что он откроет нам новые квартиры на пятом. Затем, что мы сможем выходить на улицу через любое окно, а не только через случайно сломанное во время пожара. И это уже не говоря о том, что мы можем попытать счастья на других этажах…

— Вы выходите через окна? — уточнил Вадим.

— Конечно, — кивнула Карина. — Лифты же ведут не вниз и вверх, а чёрт знает куда.

— А лестницы?

— Про них лучше не думать, — отрезала Карина.

— Короче, Хрущёв нам необходим, — резюмировала Настя, — если мы не хотим окончательно сдохнуть от холода и голода.

Повисла напряжённая тишина, разбавляемая треском костра и чавканьем Андрея Максимовича на кухне. Вадим заметил в углу старую раскладушку с незаправленной постелью. Из-под лоскутного одеяла виднелась голова плюшевого единорога. Тут в дверь постучали.

— Открыто! — крикнула Настя.

Забежал рыжий Фил, обвешанный металлическими пластинами, словно собранным из мусора экзоскелетом. С азартной улыбкой он встал посреди комнаты и, как модель, повернулся вокруг своей оси, демонстрируя устройство в неявном свете тусклым ламп и костра.

— Это что? — спросила Настя, задумчиво грея руки над костром.

— Новая модель портативного обогревателя! — гордо заявил Фил. — За десять минут даже не коротнуло!

— Не взорвётся, как в прошлый раз? — скептически осмотрела приспособление Карина.

— Обижаете, дамы! Я вообще-то писал диссертацию по физике, пока сюда не попал! — упёр руки в боки Фил. Панелька на его плече выбросила искру на пол, и парень запрыгал на месте, чтобы её потушить.

— Да по тебе видно, что ты теоретик, а не практик, — заметила Карина.

— Я вообще-то единственный на этаже, кто хотя бы пытается облегчить остальным жизнь! — справедливо заметил Фил.

— Да, Карина, успокойся, — осадила её Настя. — Если один раз тебя подвело устройство Фила, это не значил, что не стоит давать ему шанс. Фил, спасибо. Я испытаю твой обогреватель, когда пойду за едой.

Рыжий парень шуточно поклонился, оставил «экзоскелет» у костра и ушёл. Карина недовольно хмыкнула.

— Так где вы берёте еду? — спросил Вадим.

— В Больнице, — Настя кивнула на окно. — Там в подвале огромный склад старых консервов и прочего. В палатах иногда валяется одежда, всякий мусор. Так и побираемся.

— И туда опасно ходить из-за холода? — уточнил Вадим.

— Не только, — покачала головой Настя. — Потому что не только на первом и втором этажах есть монстры. Из-за них же опасно уходить глубоко в лес.

— А как далеко вы заходили? — спросил Вадим.

— Знаешь, сложно сказать… — вздохнула Настя. — Я всё больше убеждаюсь в мысли, что у леса нет начала или конца. Сколько бы мы ни шли вглубь, Девятиэтажка и Больница не удаляются, а порой, наоборот, приближаются. Парк как будто цикличен.

— А можно мне с вам сходить? — предложил Вадим.

— Ты дурак, что ли? — усмехнулась Карина, как будто маленький ребёнок захотел пойти на аттракционы для взрослых.

— Да пусть пойдёт, — решила Настя. — Сразу поймёт, что почём.

— Если выживет, — добавила Карина.

— Как у тебя с физической подготовкой? — спросила Настя Вадима.

— Не очень, — честно признался тот, показывая худые руки. — Но я выносливый. В школе лучше всех бегал на длинные дистанции.

— Это может пригодиться, — кивнула Настя. — А по профессии ты кто? Что-нибудь полезное умеешь?

Рассказывая о должности бизнес-аналитика в нефтегазовом консалтинге, Вадим встретил полное непонимание в глазах Насти и Карины, которым половина слов уже была будто незнакома.

— Офисный планктон, — заключила Настя. — Нас тут половина таких. Да я и сама раньше была каким-то менеджером… Ну что же, выдвигаемся на рассвете, это самое спокойное время. Вадим, можешь переночевать здесь. Уже поздно, чтобы искать тебе постоянное жильё.

Для Вадима из завала в углу достали другую раскладушку. Вместо подушки и одеяла накидали тряпок, которые, к счастью, было сложно рассмотреть при местной степени освещённости. Во сне Настя сильно храпела.