Первый секс – это больно

Елена Новая, 2023

Первая любовь и первый секс. Надя встречает опытного человека и влюбляется в него. Он обучает ее всем прелестям интимной жизни.Книга написана в особом стиле, без пошлости и более литературно. Не судите строго. Пишу в этом стиле первый раз, поэтому ставлю минимальную цену. Надеюсь, вам понравится.P.S. Все лица, вступающие в половые отношения, достигли совершеннолетия.

Пойманная на месте преступления

Весенний ветер позднего вечера, бесцеремонно влетая в открытое окно престижной многоэтажки, вносил с собой аромат весенних цветов, не забыв прихватить запах городского смога и пыли.

Олег, прижав девушку к стенке своим телом, запустил одну руку в кучерявые локоны, другой — придерживал талию робеющей подруги — и горячо впился своими губами в ее полные желания соединиться губы.

Коснувшись манящих и пугающих губ, Надя ощутила, будто ее обдало электрической волной, она покрылась мурашками, быстро перебирающими по всему тело и круживших голову, но просить прекратить она не намеревалась, неумело подстраиваясь под движения языка молодого человека.

Рука Олега извилистой размеренной змеей прогуливалась по спине девушки, то заползая под кофточку, то покидая скрываемые ее красоты. Надя не замечала ни прохладного ветра, ни запаха дыма вперемежку с ароматом растений, ни гула машин — она игнорировала все, что не включала в себя пара квадратных метров ее подъезда, где она готовилась — и уже этого совершала — предаться, как сказал бы ее отец, греховным делам.

Ладонь юноши скользнула в очередной раз под одежку и ловким движением человека, щелкающего большим и указательным пальцем, расстегнула лямку лифчика, плавно и нежно продвинулась от спины к груди. Он не торопясь поглаживал ее левую налившуюся кровью грудь, Надя учащенно задышала, словно этим действием он включил ее сердце, а языком парень уже ласково облизывал ее шею, иногда обнимая губами.

Такая картина предстала Ростиславу Семеновичу, вышедшему из лифта на площадку и бросившего осуждающий и изучающий взгляд на молодых любовников, с одной стороны, пытаясь узнать в них свое чадо, с другой — не желая этого. Он, как думалось его дочери, был уже несколько часов как дома, а посему столкновение с его уничижительным выражением глаз окатило ледяным душем опороченную — какой он ее посчитает, и он ее таковой точно сочтет, — очерненную прелюбодеянием, представшую отцу чуть ли не в неглиже девушку.

— Па… — одного ее выдавленного слога оказалось достаточно для погружения в ужас.

Голову Нади, крутящуюся безумной каруселью, посетило лишь одно желание — оказаться где угодно, только бы не быть здесь. Отец — словно старался установить мировой рекорд по спокойствию в стрессовых ситуациях, но ему явно недоставало тренировок, ведь ранее с подобным позором дел он не имел; бизнес есть бизнес, а увиденное не что иное, как личная трагедия.

Каждым вдохом, силясь совладать с гневом, он приближал миг расправы или пощады, а чего именно — дискредитированная девушка не понимала, этот случай — событие, не имеющее примеров прошлого.

Замок нравственности — так виделась Ростиславу дочь — трансформировался в песочный, демонстрируя глубокое и мгновенное разочарование предка. Между тем, Надя и впрямь копировала поведение песка, неумолимо выскользая из рук Олега, решительно стремясь рассыпаться на пол. Стремления юноши удержать от бесповоротного падения (во всех смыслах этого слова) хватило на десяток секунд, после чего он, рысью помчался вниз, бросив обессиленную избранницу на произвол отцовской кары.

— Оденься — и домой. — мужчина негромко наказал своей горе-наследнице и удалился в квартиру.

Тишина голоса Ростислава еще больше запутала Надю, за каких-то пару минут успевшую измучиться вопросом своего дальнейшего существования. «Уж лучше бы закричал», — рассчитывала она.

Собрав ошметки ощущения своей материализованности, огорошенная девушка двинулась на непослушных, будто чужих, ногах следом за отцом, попутно приводя свою одежду в надлежащий вид.

Беспрецедентность произошедшего эпизода и растущая от неизвестности исхода паника в сознании Нади делали ее — в ее же глазах — приговоренным, идущим на плаху, совершившим непростительное преступление врагом государства.

«Сказать клишировано? Что это не то, о чем он подумал?» — она искала оправдания, стараясь выдать имеющуюся ситуацию за чистой воды случайность. «Лучшая защита — нападение. Но чем я могу его задеть?» — Надя сразу же откинула подобный вариант, не желая полностью рушить уже подорванные отношения с родителем. «Что будет сейчас и как жить дальше? Как мне все исправить? Наверно, я во всем ему сознаюсь, самой станет легче.» — осознанность поступка иголкой пробилась через стог сумбурных, спутанных оправданий.

В будущем однозначно пришлось бы посвятить отца в свои желания, поведать ему о различиях идеологий, о выборе каждого человека. Тем более, Надя чувствовала даже не вину перед ним, а разочарование от факта их с Олегом обнаружения.

«Да, он бы точно обо всем узнал, но лучше бы от меня! Не такой ценой!» — Досадовала девушка на стечение обстоятельств.

Внутри квартиры было так тихо, что Надя слышала, как кровь бежит по головным ее сосудам. Она сняла босоножки, скинула на прихожую сумочку и, скрестив пальцы, неспешно последовала к дальней комнате-кабинету отца по длинному коридору, сейчас особенно похожему на тоннель. В точке Б, ознаменовавшей окончание внутриквартирного маршрута девушку не ожидало ни наказание, ни его исполнитель. Тишина оглушала ее сильнее городского шума и криков посетителей концертных залов, и к горлу подступил ком, величина которого не позволяла даже проглотить слюну неуемного волнения. «Наверное, в гостиной», — предугадывала Надя местоположение ожидающего ее отца и неспешно туда отправилась.

Посреди украшенной дорогими эксклюзивными картинами, чучелами редких животных, фотографиями с небезызвестными личностями, застыв на широком кожаном диване, отец смотрел строго перед собой и в никуда одновременно.

— Пап, — Надя пыталась окликнуть отца, но могучий ком в горле позволил выйти одному лишь воздуху.

— То, что хочешь сказать, не имеет смысла, — Ростислав заговорил, опережая желавшую объясниться дочь. — Я вложил в тебя душу, а ты в нее смачно плюнула. Разве этого я от тебя хотел? Разве ты сама этого хочешь? — родитель подключил своего ребенка к разговору.

— Я… я не знаю, я не… — мысли каскадом обрушились на нее, да так, что для разговора приходилось прилагать титанические усилия. Впрочем, ответ она знала и страшилась озвучить, жизненно боясь следующей за ним реакции.

— Ты должна была стать не как эти все! — он обвел пальцем гостиную, словно там, помимо двух человек, находились все женщины, которых Ростислав считал порочными. — То, чем ты занялась с этим трусом, то, что я видел, ведет к печальным последствиям. Надо быть лучше, а не уподобляться похоти.

— Но ведь… я же как-то появилась на свет, — Надя пробовала разбудить отцовский рассудок.

— То было проявлением любви, — отец не кричал, он говорил твердо, уверенно, но в интонации улавливалась мировая скорбь.

— А может, у меня тоже любовь? — Надя задала ответный вопрос, который ей казался началом конструктивного диалога. Девушка, видя, что папа не настроен воинственно, уже не дрожала от страха, ощущение кома в горле улетучилось.

— Сядь рядом, — Ростислав плавным движением руки, по-доброму пригласил дочь присоединиться. Та послушалась, и он начал без тени злобы, — Послушай, я ведь тоже был в твоем возрасте и не понаслышке знаю, какие химические процессы происходят в организме. Но это… Это не имеет никакого смысла, если идти на поводу у своих низменных желаний, то как можно считаться светлым человеком? Ты можешь разложить себя, не успев даже сформироваться. А я знаю немало подобных случаев. За все прожитые мной годы, единственной порядочной женщиной была твоя мать.

— Которая ушла от тебя к другому, — если вначале их беседы Надя не могла даже заговорить, то сейчас слова бесконтрольно вылетели из ее. Через секунду, взвесив сказанное, она вновь стала погружаться в состояние смятения.

Черт, — успела подумать девушка перед собой после того, как отец резким взмахом ладони разрезал воздухом и всей ладонью, точно клинком, по касательной скользнул по щеке своей дочери.

Голова дернулась вправо, едва не переломив шейные позвонки, левую сторону лица зажгло так, словно на содранную кожу посыпали перцем. Лязг! Соседняя щека испытала те же сверхболезненные ощущения. В глубине сознания, в самой его толще, Надя отдавала себе отчет в том, что необдуманная резкость изречения и привела к такому исходу, однако вопрос сохранения самообладания уже имел ответ, который девушка, воспряв духом, выпалила:

— Да ты ни хрена и не знаешь о чувствах! Если бы знал, то давно мог бы понять мои, а не пытаться воспитать меня так, как хочется одному тебе!

— Как ты сме… — оборвавшись на полуслове, суровый отец встал с такой силой, что едва не опрокинул диван.

Надя вскочила, не дав шанса разгневанному отцу на реализацию следующего эмоционально затеянного шага и молниеносно помчала в направлении выхода, забыв по дороге обувью защитить ноги от предстоящего, не известно куда ведущего, бегства.