Не остановишь силой дождь. Выбор

Елена Матеуш, 2022

Королевству Лакхор предсказана гибель, если пресечётся королевская династия Карродингов. И это почти случилось. В правящем короле почти нет нужной крови. Видящая Кэсси и оборотень Павел узнают, что где-то в провинции живёт истинный наследник. Они собираются отыскать его.Для создания обложки использовано бесплатное изображение Felicia Ruiz с сайта Pixabay.

Глава 11. День в Харране

Почувствовавшая мои сомнения дора Хильда собралась и дальше уговаривать меня, но тут вошла Хельга.

— Дочь, помоги нам уговорить твою подругу остаться до завтра.

— Ты останешься ночевать? Это было бы здорово! — Хельга даже захлопала в ладоши. — Хоть наговоримся.

— Вообще-то я имела в виду завтрашний ужин, но твоя мысль, дочь, даже лучше.

— Вы где остановились? У знакомых или в гостинице?

— В гостинице, дор Сигурд.

— Тогда вы никого не обидите, если останетесь ночевать у нас.

— Я приехала не одна.

— С женихом?

— Нет, коллега. Он приехал по своим делам и обещал мне помощь.

— Тогда тем более лучше остаться у нас. Это приличней, — припечатала дора Хильда. — А спутнику отправьте записку, где напишите об этом, чтобы он не волновался. А завтра мы с извозчиком дилижанса передадим письмо вашим родителям с предупреждением, что вы задержитесь на день.

— Мама, родители Кэсси уехали отсюда. Во время волнений.

— Вот как, — дора Хильда удивлённо посмотрела на меня.

— Простите, Кэсси, тогда какие дела привели вас сюда? — поинтересовался дор Сигурд. — Если это не тайна.

— Не тайна. Я приехала продать дом. Родители переехали к брату и хотят обосноваться там.

— Дом в Вирране? Взять за него хорошую цену будет непросто. Сейчас оттуда многие уезжают. Цены упали.

— Я знаю.

— Давайте, Кэсси, я завтра познакомлю вас со своим поверенным, он поможет подготовить сделку, проследит, чтобы вас не обманули.

Я не стала отказываться от предложенной помощи. Принять её от отца Хельги мне легче, чем от Шимы. Отец Хельги унаследовал семейное дело и по рассказам подруги сумел его преумножить, так что поверенный у него наверняка опытный и порядочный, а какие люди служат дору Шимонту я знаю.

Я написала записку Павлу, где рассказала об изменившихся на завтра планах. Слуга, отвозивший её в гостиницу, вернулся с ответом от оборотня. Он просил никуда не ходить без него и обещал появиться утром.

Оставшийся вечер прошёл чудесно. И я, и Хельга избегали разговоров о политике, а выбирали безопасные темы, тем более что тут нам было чем поделиться. Я рассказывала об Академии и «Жасмингарде», о своих однокурсниках. Хельга — о беременности и родах, о том, как растёт малыш. Она даже настояла, чтобы я взяла маленького Олафа на руки, хоть я немного побаивалась. И не зря. Пока я, вспоминая свой опыт с младшими, держала маленькое горячее тельце, вдыхая сладкий запах крохи, он умудрился описать моё единственное платье!

Найти замену оказалось непросто. Все женщины в семье Брант отличались высоким ростом и статью. В их нарядах я просто тонула. Пришлось Хельге просить платье у одной из горничных, которая хоть как-то совпадала со мной по комплекции.

Когда я вышла в нём к ужину, мама Хельги посмотрела на меня с удивлением и подруга со смехом рассказала о «подвиге» сына. На забавную историю дора Хильда среагировала неожиданно — прослезилась. Потом промокнула глаза батистовым платочком и своим обычным прохладным тоном сказала:

— Простите, это от неожиданности. Давно не слышала, как Хель смеётся.

Заболтаться до поздней ночи, как раньше, не получилось. Вся жизнь Хельги сейчас подстраивалась под сына, и она ложилась спать рано. Она и так ради меня несколько раз оставляла его на нянек, что раньше, как я поняла, не делала. Она призналась со смущённым смешком:

— Боюсь его оставлять даже ненадолго. Всё кажется — с ним тоже может что-то случиться. Знаю, что это глупо, но не могу. Как только долго не вижу Олафа, сердце начинает колотиться и нарастает паника. Дора Ингрид, вторая бабушка, говорит, что это ненормально, нужно бороться с этим. Я пытаюсь, но никак…

Под конец её голос затих, и она смущённо опустила голову.

— Это она, наверно, из ревности говорит. Не обращай внимания. Ничего странного в твоём страхе нет, особенно после того, что ты пережила, — я взяла её за руку. — Конечно, ты боишься. А почему бы тебе не сделать какой-нибудь артефакт, по которому сможешь следить за ребёнком на расстоянии? Ты же можешь.

Хельга подняла на меня глаза:

— И правда… Могу. Сделаю.

— Кстати, ты не думаешь закончить учёбу? Чуть позже, когда Олаф подрастёт.

— Нет. Зачем? Мы ведь уже заканчивали, оставалась только практика. Это ты всегда мечтала стать настоящим артефактором, а у меня были другие планы, — Хельга погрустнела. — Другие. Только не сбылось…

— И что теперь? Ты что — зря училась? И хорошо училась. Осталось только диплом получить, и бросишь?

— Я не думала.

— Так подумай! — я со смехом пощекотала её бок, зная как подруга боится щекотки.

Она, смеясь в ответ, шлёпнула меня по руке.

— Хватит, Кэсси. Нет, диплом я получать не буду. Зачем? Работать на кого-то нужды нет. Может, пойду потом на отцовскую фабрику. Не знаю.

Но я видела, что Хельга задумалась. Я сомневалась, что она усидит дома, слишком сильным и энергичным человеком была подруга.

Вечером, когда осталась одна в отведённой мне комнате, то пожалела, что не взяла с собой книгу, переданную князем Харальдом. Она лежала где-то на дне саквояжа, который остался у Павла. У Хельги в доме не было хорошей библиотеки, и почитать нечего. А так бы позанималась.

Я перебирала моменты прошедшего вечера с Хельгой и радовалась, что решилась на встречу. Словно вернулась в беззаботную студенческую пору, когда все были живы, а главным страхом оставался проваленный экзамен. И то, что я высказала Хельге своё несогласие с её идеями о «независимой Харрании», тоже принесло облегчение. Желая сохранить дружбу, я ничего не писала ей раньше об этом, боясь оттолкнуть. Но её слова царапали, копились обидой, всё равно разрушая тепло и доверие, что когда-то жили между нами.

Теперь, когда я сказала прямо в лицо то, что об этом думаю, наши отношения очистились от лжи. И то, что Хельга потом не стала спорить и не отвернулась от меня, давало надежду, что мы сумеем сохранить дружбу даже если не сходимся во взглядах на прошлое и будущее королевства.

Что там говорить! В суждениях о Лакхоре и Харрании разница между нами была как зияющая пропасть, где я и Хельга стояли на противоположных берегах. И сейчас мы плели из соломы мостик, что даст нам возможность встретиться и сделать вид, что пропасти этой нет. Любой порыв бури грозит разметать сплетённую нами связь, но мы продолжаем тянуться друг к другу.

Я не могла забыть, что даже умирая от горя, Хельга позаботилась обо мне. Дежурила рядом со мной в лазарете. Уезжая, попросила Марику присмотреть за мной, чтобы я не осталась одна. Рада, что сейчас смогу отплатить ей такой малостью, как завтрашний ужин.

Вспомнила, как Хельга сказала, с нежностью глядя на сына:

— Знаешь, сейчас я даже рада, что не успела выйти за Олафа, — и в ответ на моё удивление, пояснила, — Тогда бы его родители точно отобрали бы у меня сына. По нашим обычаям мальчик остаётся в семье отца. А так им нужно искать весомый повод, чтобы забрать Олафа себе.

— Так может поэтому дора Ингрид выставляет твой страх за малыша как ненормальный?

Хельга на мгновения словно погрузилась в себя. Потом задумчиво протянула:

— Знаешь, возможно. Его родители очень недовольны были моими взглядами на… ну ты знаешь. Они думают, как ты.

— Не удивлена. Не обижайся, Хельга, но если бы они думали по-другому, то их сын вряд ли бы поступил в Военную Академию.

Хельга бросила на меня сердитый взгляд, но спорить не стала, а задумчиво продолжила:

— Если им удастся выставить меня полубезумной, это им вряд ли поможет. Олаф останется у моих родителей.

— А вот если к этому добавится ещё и твоя неблагонадёжность, то тень падёт и на твоих родителей, — развила я пришедшую в голову мысль. — Могут сказать, как я про них, только наоборот. Если ты выступала против короля и королевства, то и они такие, просто умело скрывают.

Подруга продолжила ход подобных рассуждений:

— А значит, лучше забрать у них внука, и вырастить его в семье Магнусон, чей сын погиб за короля.

Хельга вскочила и нервно зашагала по комнате:

— Кэсси, ты открыла мне глаза. Точно! Именно это они и задумали. То-то отец говорит, что от нас многие отвернулись. Из-за меня. Это дора Ингрид наверняка раздувает слухи. Чтобы подготовить почву. Выставить меня безумной мятежницей и забрать себе Олафа.

Она подошла к кроватке, где спал малыш, и замерла, глядя на пухлые щёчки и длинные реснички, и продолжила уже тихо, но решительно:

— Ничего у неё не выйдет. Я этого не допущу! Теперь, когда я поняла, то поведу себя по-другому. Ясно, почему мама устраивает этот ужин. Чтобы разрушить сплетни о нашей неблагонадёжности. А ты, Кэсси, поможешь!

— Конечно. Но как? Что нужно делать?

— Ничего. Просто побудешь рядом со мной.

— Всегда пожалуйста! — засмеялась я.

Утром появился Павел и после завтрака отец Хельги отвёз нас к своему поверенному и, представив, сказал, что просит работать со мной так, словно я Хельга. Поверенный, солидный добродушный мужчина, внимательно изучил мои документы, расспросил обо всём, уточнил, что для меня важнее — взять хорошую цену или продать побыстрее.

— Продать побыстрее.

— Взять хорошую цену.

Ответили мы с Павлом одновременно, но по-разному.

— Нам нужно продать побыстрее. Я не могу задержаться в Харрании долго, — решила настоять на своём я.

Павел возразил:

— Кэсси, дом здесь и так стоит дешевле, чем в Ларории. И если продать его за низкую цену, то твои родители ничего там не купят.

Слушавший наш спор поверенный вмешался:

— Дарита Кридис, если вы доверите нам вести это дело, то сможете не ждать, пока всё решится. Мы сами найдём покупателя, и если вас всё устроит, то оформим документы и переведём деньги на указанный вами счёт.

Я переглянулась с Павлом. Это было бы идеально, но можно ли довериться чужому человеку? С другой стороны, отец Хельги вряд ли имеет дело с жуликом.

— Надеюсь, вы понимаете, что за дариту Кридис есть кому заступиться, — весомо сказал Павел, — и в Баории, и здесь. Пожелавший её обмануть горько потом пожалеет.

Я испугалась, что поверенный обидится на нас за эту неприкрытую угрозу, и выпроводит за дверь, но тот только с интересом посмотрел на Павла, словно заново оценивая с кем имеет дело.

— Вы ведь оборотень, молодой человек? И говорите не о себе?

— Да.

Поверенный покивал своим мыслям и улыбнулся:

— Значит, это не слухи. Не волнуйтесь, молодой человек. Моя контора дорожит своей репутацией и не стала бы обманывать клиента в любом случае. А уж для вас, дарита Кридис, мы сделаем всё в лучшем виде.

Я боялась, что за услуги с нас запросят слишком дорого, и от такого хорошего варианта придётся отказаться, но поверенный согласился работать за процент от сделки если я разрешу упоминать, что являюсь их клиентом. Мне скрывать было нечего. Напротив, чем яснее продажа дома будет видна как цель моей поездки, тем лучше.

Дальнейшие переговоры взял на себя Павел. Я только подписывала подготовленные бумаги, малодушно передоверив всё опытным мужчинам. Не знаю, что за слухи имел в виду поверенный, но обращался со мной почти как с принцессой и одновременно ребёнком. Угощал пирожными и чаем, но все юридические тонкости обсуждал с Павлом.

Выйдя от поверенного, мы не отправились сразу к Хельге, а решили погулять по городу. Мне хотелось показать Павлу места, которые стали для меня любимыми за время студенчества. Мы даже съездили к Институту артефакторики и прошлись до общежития, но внутрь заходить не стали. Мне хотелось увидеть Рыбу Ламар и поблагодарить её за науку, но я побоялась, что она со своим даром увидит что-нибудь лишнее. Лучше напишу ей. Да и времени у нас было не так много. Нужно ведь приготовиться к ужину в доме у Хельги. Хоть говорили, что он будет семейным, но посещение подобных вечеров у Радзивингов говорило мне, что возможны сюрпризы.