В тени кукловода

Елена Малиновская, 2022

Всего год свободной жизни мне был отмерен богами. Но все хорошее, как это часто бывает, подошло к концу. Луциус Киас, жестокий и расчетливый маг вне категорий, которого так долго считали погибшим, объявился опять. И он не остановится ни перед чем, желая вернуть меня. Правда, за этот год я встретила новую любовь. Сумею ли я сохранить свое счастье, если за моей спиной тень кукловода? А главное: позволят ли мне отказаться от загадочной игры, в которой на кон поставлена судьба целого мира? Я, Доминика Альмион, бросаю вызов богам!

Глава четвертая

Я стояла перед зеркалом и хмуро смотрела на свое отражение.

Еще влажные после душа волосы я безжалостно скрутила в тугой пучок, который закрепила несколькими шпильками. На моем лице и теле, благодаря заботам Луциуса, не осталось и следа от того боя, что произошел всего несколько часов назад. Естественно, не могло быть и речи о том, чтобы я надела прежнее платье, которое Луциус разорвал в пылу любовной схватки. Но мой так внезапно объявившийся супруг оказался настолько предусмотрителен, что приготовил мне целый гардероб. Выбирай — не хочу.

И вот сейчас на мне красовались удобные брюки и легкая футболка с длинными рукавами. Смешно было бы наряжаться, идя на столь опасное задание.

— Ты чудесно выглядишь, — заверил меня Луциус, который, уже одетый, лениво наблюдал за мной с кровати.

Я нервно провела рукой по волосам, приглаживая их. Обернулась к Луциусу и тихо попросила:

— Могу я повидаться с Вериашем?

— Зачем? — удивился тот. — Ты вроде как сказала, что тебе будет стыдно смотреть ему в глаза.

— Я думаю, Вашарий Дахкаш будет рад увидеть в моей памяти лишнее свидетельство того, что с его сыном все в порядке — твердо ответила я.

Луциус неопределенно хмыкнул. Потер подбородок, не отводя от меня внимательного взгляда, но через пару мгновений все-таки соскочил с кровати.

— Только, чур, без страстных лобызаний на прощание, — иронично предупредил он, предусмотрительно распахнув передо мной дверь.

Вериаш все так же сидел, плотно окутанный коконом чар. Правда, его глаза сухо и страшно блеснули, когда он увидел Луциуса.

— А, очнулся-таки, — небрежно проговорил Луциус, подходя ближе. С нескрываемой насмешкой поинтересовался: — Надеюсь, ты пришел в себя достаточно давно и сумел по достоинству оценить вокальные данные Доминики?

Вериаш перевел на меня взгляд. Он ничего не сказал. Но это было и не нужно. Мои щеки потеплели от стыда.

— Прости, — прошептала я, не зная, что сказать в свое оправдание.

— Ты просишь прощение за то, что получила наслаждение в объятиях собственного мужа? — Луциус презрительно фыркнул. С угрозой добавил: — Смотри, Доминика, не зли меня. Ты сейчас ходишь по очень тонкой грани.

Я сделала шаг к Вериашу, еще один. Мне так много хотелось сказать ему! Попытаться хоть как-то объясниться! Но даже не представляла, как начать разговор.

— Время, Доминика, время, — поторопил меня Луциус.

— Быть может, ты исправишь последствия своего удара? — спросила я у него.

К слову, выглядел Вериаш просто ужасно. Его лицо было покрыто плотной коркой засохшей крови, кончик носа смотрел в сторону.

— И почему я должен это делать? — изумился Луциус.

— Потому что все это увидит в моих мыслях Вашарий Дахкаш, — твердо сказала я. — По-твоему, ему понравится эта картина?

— А, так вот почему ты хотела проститься с Вериашем. — Луциус недовольно цокнул языком. Шагнул ко мне, и его глаза полыхнули огнем. Сухо осведомился: — В мои игры играть вздумала? Доминика, даже не пытайся манипулировать мною!

— Я и не пытаюсь, — твердо произнесла я, хотя внутри все задрожало от ужаса. — Я просто пытаюсь воззвать к твоему здравому смыслу. Раньше ты казался мне более… хладнокровным. Ты никогда не позволял чувствам навредить твоим планам. Неужели непонятно, что Вашарий Дахкаш, возможно, и примет твое предложение о сотрудничестве. Но он никогда не простит тебе вида окровавленного сына?

— Мой отец никогда не будет с ним сотрудничать! — зло фыркнул Вериаш.

— Будет-будет, — лениво заверил его Луциус, не сводя с меня испытующего взгляда. — Обязательно будет. Когда узнает, что именно поставлено на кон.

— Не смей шантажировать его моей жизнью! — чуть ли не захлебнулся в вопле Вериаш.

Луциус мученически возвел глаза к потолку, покачал головой.

— Слишком шумный ты, — посетовал он. — Да и не хочу я с тобой возиться и развлекать. Так что поспи пока.

Прищелкнул пальцами — и Вериаш вновь обмяк в своих путах.

— Твоя взяла, Доминика, — продолжил Луциус. — Смотри внимательно. Пусть Вашарий порадуется за сынка.

После чего подошел к Вериашу. Грубо вздернул его за подбородок к свету и прищелкнул пальцами.

Я не сумела сдержать облегченного вздоха, когда увидела, как следы крови на лице Вериаша исчезают, как будто кто-то невидимый стирал их ластиком. Миг, другой — и больше ничего не напоминало о полученном увечье.

— Довольна? — сухо спросил меня Луциус, искоса глянув. — А теперь — засни!

Я почти не удивилась, когда с его пальцем сорвалось очередное заклинание. И не пыталась защитить себя, отбив его. Все правильно. Наверняка Луциус желает сохранить в тайне свое убежище. Поэтому приведет меня в чувство уже около учреждения.

Так и вышло. Когда я в следующий раз открыла глаза, то обнаружила, что сижу в самодвижущейся повозке, припаркованной по другую сторону от нужного мне здания.

— А теперь твой выход, Доминика, — прошептал Луциус.

Я удивленно покосилась на него — такая тревога послышалась в его голосе. Внезапно Луциус привлек меня к себе, поцеловал с непривычным жаром.

— Будь осторожна, — попросил он. — Доминика, пожалуйста, будь очень осторожна!

Как ни странно, меня тронула его забота. Но почти сразу я язвительно ухмыльнулась. Ну да, очень мило с его стороны. Сначала втянуть меня в неприятности, а потом просить об осторожности.

Луциус наверняка слышал мои мысли. Но ничего не сказал. Лишь с той же удивляющей нежностью провел рукой по моей щеке.

Тоненько пиликнув, открылась дверь. И я выбралась на улицу, залитую мягким закатным солнцем.

Почти сразу повозка за моей спиной взревела и сорвалась с места, окутав все вокруг клубами черного дыма.

Кто бы знал, как мне не хотелось идти на место своей прежней работы! А я не сомневалась, что теперь мое увольнение — уже вопрос решенный. Каждый шаг давался мне с таким трудом, как будто на ноги были привешены чугунные гири.

Беспрестанно оглядываясь, я пересекла пустынную улочку. С уважением хмыкнула, заметив раскуроченные, вывернутые наизнанку ворота, некогда ведущие на подземную стоянку. Затем мой взгляд скользнул по ближайшему двухэтажному дому. Там располагался архив учреждения по развитию и укреплению иномирных связей. И по всему выходило, архив навсегда утерянный, потому что от здания остался один обгоревший остов.

Как ни странно, больше разрушений я не увидела, хотя десять вырвавшихся на свободу демонов должны были натворить немало бед. Ну что же, буду надеяться, что моим коллегам удалось вовремя взять их под контроль и не допустить жертв среди обычного населения.

Около самой массивной двери, ведущей в ведомство, я остановилась. Несколько раз глубоко вздохнула, силясь успокоиться. О небо, как же я волновалась сейчас! И как сильно я не желала входить в эту дверь! Даже представить страшно, как отреагирует Вашарий Дахкаш, когда увидит меня.

«А может быть, сбежать? — прозвучал в голове подленький голосок. — Луциус уже далеко и не сможет остановить тебя. А больше пока никто не догадывается о том, что ты здесь. Почему бы не воспользоваться удобным моментом? Вряд ли такая возможность еще раз выпадет тебе».

Но почти сразу я отрицательно мотнула головой. Нет, тем самым я подпишу себе приговор. Во-первых, разъярю Луциуса, и никакие маскирующие и блокирующие заклятья не помогут мне укрыться от него. А во-вторых, по моему следу будет идти сам Вашарий Дахкаш. А этого человека я боялась даже больше, чем своего супруга.

Я набрала полную грудь воздуха. Зачем-то задержала дыхание, как будто перед прыжком в ледяную воду. И решительно открыла дверь.

В приемной сидела Эмилия. Милая и симпатичная блондинка лет двадцати с небольшим, которая попала сюда сразу после окончания академии. Она не блистала особым умом, но отличалась исполнительностью и добрым уживчивым нравом, всегда и всем стремясь прийти на помощь. При виде меня она смешно округлила глаза и застыла, приоткрыв от изумления рот.

— Добрый вечер, Эмилия, — поздоровалась я.

— Д-добрый, — запинаясь, отозвалась она. Принялась что-то слепо нашаривать под столом.

Я невольно улыбнулась — настолько меня позабавили ее тщетные попытки незаметно нажать на тревожную кнопку.

— Эмилия, я бы хотела встретиться с Вашарием Дахкашем, — проговорила я. — Надеюсь, это можно устроить?

— А? — глупо переспросила она, как будто не веря собственным ушам. — С Вашарием Дахкашем?

В этот момент она все-таки нащупала кнопку, и на меня сверху плавно спланировала ловчая сеть. Грозно замерцала всеми оттенками зеленого, и Эмилия громко и с нескрываемым облегчением вздохнула.

Я лишь криво ухмыльнулась. Да, видимо, происшедшее на подземной стоянке окончательно уничтожило мою репутацию, и теперь коллеги боятся меня.

— Вашарий Дахкаш обязательно побеседует с вами, Доминика Альмион, — с плохо скрытым торжеством в голосе заявила Эмилия. — Не сомневаюсь, что это его самое горячее желание.

Я спокойно стояла, не делая ни малейшей попытки разорвать сдерживающие меня путы.

Спустя миг дверь, ведущая в приемную со стороны остального здания, с грохотом распахнулась, едва не сорвавшись с петель, и в комнату ворвалось сразу трое мужчин, вооруженных какими-то непонятными приспособлениями, более всего напоминающий посохи с грозно тлеющими на их навершиях сиреневыми огнями.

— Вот! — с нескрываемой гордостью заявила Эмилия, ткнув в меня пальцем. — Прошу засвидетельствовать, что я лично задержала опасную преступницу! Надеюсь, это будет отмечено благодарностью со стороны учреждения!

Троица мужчин, как по команде, уставилась на меня абсолютно одинаковыми немигающими взорами. Загадочное приспособление в руках ближайшего вдруг щелкнуло и заискрилось.

А вот это мне уже не нравилось. Понятия не имею, для чего нужны эти посохи. Но не сомневаюсь, что я вряд ли приду в восторг, если кто-нибудь из охранников вздумает опробовать их на мне.

— Смею заметить, что я пришла добровольно, — торопливо проговорила я. — И не имею никакого желания…

Я не договорила фразу. Испуганно вскрикнула, когда увидела, как сорвалась молния с посоха охранника.

Хвала Иракше, она ударила не в меня, а в пол рядом, выбив из него целый водопад каменной крошки. Расширенными от ужаса глазами посмотрела на охранника и увидела, что его посох прижимает к низу сам Вашарий Дахкаш.

По всей видимости, он лишь в последний момент успел направить удар не в меня.

— Значит, вот как вы встречаете тех, кто пришел добровольно сдаться?

Как я ни старалась, но мои губы постыдно задрожали при этом вопросе, хотя я хотела, чтобы это прозвучало с ядовитым сарказмом и совершенно спокойно.

Вашарий хмуро глянул на охранника, который внезапно зарделся, как будто невинная девица, застигнутая строгими родителями за поцелуями с ухажером.

— П-простите, — пробормотал тот. — Нервы не выдержали.

— Плохо, — почти не разжимая губ, обронил Вашарий. — Очень плохо.

Опять посмотрел на меня и сухо сказал:

— Доминика Киас, приношу свои искренние извинения за это происшествие.

Я удивленно вскинула брови, услышав, какую фамилию он назвал. Но, в принципе, это ожидаемо. Уже ни для кого не секрет, что Луциус жив. Стало быть, я по-прежнему его жена.

«Как будто ты считала иначе этот год».

Но я привычным усилием воли заставила замолчать противный шепоток.

Вашарий Дахкаш продолжал строго смотреть на меня, и я внезапно смутилась. Колени вновь противно задрожали, когда я вспомнила, какую миссию на меня возложил Луциус.

— Я пришла поговорить с вами, — произнесла нарочито спокойно, хотя внутри все замирало от страха.

— Хорошо, — ровно произнес Вашарий, не позволяя и тени эмоций отразиться на его лице.

Прищелкнул пальцами — и ловчая сеть вокруг меня исчезла.

Правда, почти сразу вокруг запястий перехлестнулась тугая лента магических наручников.

Я не выдержала и усмехнулась. Помнится, совсем недавно Вашарий не желал прибегать к таким предосторожностям, считая, что это негативно скажется на моей репутации. По всей видимости, теперь такие мелочи его не волнуют.

— Пойдемте, Доминика, — приказал он. Поманил меня пальцем.

Я сама не заметила, как шагнула к нему — столько власти было в его тоне.

И опять мне предстояло пройти через узкий коридор между столами коллег. Мне повезло. Рабочий день уже закончился, поэтому в учреждении оставалось не так много народа. Но на мне все равно скрестилось множество взглядов. И теперь в них уже не читалось то же сочувствие, что всего несколько часов назад.

— Доминика!

Я оступилась и едва не споткнулась, услышав знакомый вопль. Альтас! Почему он еще здесь?

— Доминика, ты жива!

И рыжий гном выкатился прямо мне под ноги. Всхлипнув, распахнул свои объятия, явно желая заключить меня в них.

— Глубокоуважаемый, что вы тут делаете? — на редкость холодно осведомился Вашарий, и Альтас привычно споткнулся, причем настолько сильно, что едва не ткнулся носом в пол.

— По-моему, вам было ясно сказано, что вы не имеете никакого права находиться в этом здании, — продолжил Вашарий. — Вы не принадлежите к числу сотрудников ведомства…

— Но я помогал вам справиться с вырвавшимися на свободу демонами! — возмутился Альтас.

— И ваша помощь, вне сомнения, будет по заслугам оценена, — заверил его Вашарий и пребольно взял меня под локоть, как будто ожидал, что я могу воспользоваться удобным моментом и сбежать. — Вы обязательно получите свою награду. Но это не дает вам права оставаться в моем ведомстве, тем более после завершения рабочего дня.

— Да, но… — смущенно заблеял Альтас.

Вашарию хватило лишь взгляда, как гнома и след простыл.

Я проводила улепетывавшего во всю прыть Альтаса взглядом, полным сожаления. Пожалуй, я ошибалась в этом гноме. Он действительно очень предан друзьям. Жаль только, что он при всем своем горячем желании не сумеет вытащить меня из этой передряги.

— Пожалуй, мне стоит строго переговорить с Эмилией, — вполголоса, словно беседуя сам с собой, буркнул себе под нос Вашарий, в свою очередь проводив Альтаса долгим взглядом. — Ей было строго наказано не впускать сюда ни Элмера, ни этого надоеду. Но кое-кто, сдается, сумел найти ключик к ее душе.

— Неудивительно, — осмелилась я на краткую реплику. — Альтас знает подход к женщинам всех возрастов и рас. Даром, что ли, был столько раз женат.

— И столько же раз разведен, — отозвался с иронией Вашарий, продемонстрировав тем самым, что прекрасно осведомлен о бурной личной жизни гнома.

В этот момент мы как раз достигли допросной комнаты. Вашарий буквально втолкнул меня туда, сам зашел следом и тщательнейшим образом запер дверь. Не удовлетворившись этим, прищелкнул пальцами, и по стенам поползли знакомые всполохи заклинания, блокирующего звуки.

— Вы ведь не думаете, что я пришла сюда лишь для того, чтобы сразу же сбежать? — с невольным сарказмом спросила я.

Вашарий промолчал. Одним гигантским шагом преодолел разделяющее нас расстояние.

Я испуганно попятилась было, но тут же остановилась, вспомнив предупреждение Луциуса. Да и потом, вряд ли Вашарий Дахкаш ударит меня. По крайней мере, хотелось бы в это верить.

— Сядьте, — холодно приказал он, остановившись на минимальном расстоянии от меня.

Я послушно опустилась на стул. До побелевших костяшек сжала кулаки, пытаясь скрыть предательскую дрожь рук.

Вашарий не стал тратить времени на расспросы. Его согнутый указательный палец пребольно уперся в мой подбородок, не позволяя мне опустить голову.

— Полагаю, вы осведомлены о всех опасностях ментального сканирования, — сухо сказал он. — Не сопротивляйтесь, Доминика. Ради вашего же блага.

— А еще я прекрасно осведомлена о том, что это незаконно, — все-таки не удержалась я от резонного напоминания.

— Когда на кону стоит жизнь моего сына, мне становится плевать на законы, — честно ответил Вашарий.

В следующий миг его глаза полыхнули огнем, и я ощутила, как чужая воля берет власть над моим разумом.

Первым моим неосознанным порывом было создать щит. Но я удержалась от этого. Все хорошо, Доминика. Все правильно. Ты именно за этим сюда и пришла.

Это было… не больно. Но очень неприятно. Я прекрасно осознавала, что Вашарий сейчас медленно и вдумчиво перебирает в моей памяти события последних часов. И даже страстная постельная сцена, произошедшая между мной и Луциусом, не укроется от его внимания. Однако помешать этому я при всем своем желании не могла.

«Ирония судьбы, не иначе, — промелькнуло грустное в голове. — Ты так не хотела, чтобы Вериаш стал этому свидетелем. А в итоге его отец увидит твои развлечения во всех подробностях».

Наконец, все закончилось. Вашарий вдруг резко убрал свою руку, и я с мученическим стоном сгорбилась на стуле. Принялась массировать виски, которые после сканирования заломило.

Вашарий продолжал стоять около меня, но я боялась посмотреть на него. Ох, как неловко-то! Я никогда не считала себя ханжой, более того, многие бы сочли мое поведение и образ жизни даже разгульным. Но всему есть предел. Однажды я уже выложила Вашарию всю правду о наших с Луциусом отношениях. А теперь он имел возможность понаблюдать за всем этим практически лично.

Пауза затягивалась. И, набравшись решимости, я украдкой посмотрела на Вашария. Изумленно вскинула бровь.

По всей видимости, он вообще забыл о моем существовании. Вашарий Дахкаш стоял, напряженно выпрямившись во весь свой немаленький рост и сцепив за спиной руки. Его отсутствующий взгляд был устремлен куда-то поверх моей головы. Губы сжаты так плотно, что превратились в две тонкие бескровные линии.

— Киота жива? — внезапно проговорил он так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, лишь бы разобрать его слова. — Немыслимо! Этого просто не может быть!

И такая боль прозвучала в его голосе, что мне невольно стало не по себе. Да, уверена, что Вашарий действительно очень любил свою жену. Более того, продолжает любить ее и поныне. Луциус поистине вытащил козырь из рукава, раз сумел отыскать ее.

«Если сумел, — исправила я сама себя. — Луциус вполне может и лукавить. Обманщик из него знатный. Но в таком случае даже страшно представить, какой будет реакция Вашария, когда эта ложь раскроется. Одно совершенно точно: мне не поздоровится в первую очередь».

Я досадливо поморщилась от этих невеселых рассуждений. Очень неприятно осознавать себя песчинкой, попавшей между двух жерновов. Тут бы живой выбраться из интриг сильных мира сего.

Вашарий между тем медленно перевел взгляд на меня.

— Как вы считаете, Луциус Киас говорит правду? — требовательно спросил он.

— Я понятия не имею, — честно ответила я. — И… мне очень жаль, что так все получилось с Вериашем.

— Наверное, я должен поблагодарить вас за то, что вы спасли жизнь моему сыну. — Вашарий устало вздохнул и в свою очередь опустился на стул рядом. С мученической гримасой потер переносицу, как будто в свою очередь страдал от невыносимой головной боли. Негромко проговорил: — И мне тоже очень жаль, что все происходит именно так.

В допросной воцарилась вязкая, неуютная тишина. Я не рисковала первой прервать затянувшуюся паузу. В конце концов, моя задача выполнена. Я передала Вашарию послание Луциуса. Теперь ход за ним.

— Я встречусь с вашим мужем, — внезапно проговорил Вашарий, по-прежнему не глядя на меня. — Обязательно встречусь. Один и на его условиях.

— Вы ведь понимаете, что это может быть ловушкой? — все-таки не удержалась я от замечания.

Вашарий печально усмехнулся. Посмотрел на меня и мягко сказал:

— Вы беспокоитесь обо мне? Право слово, это очень… мило.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. — Я пожала плечами, удивленная, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. Неохотно добавила: — Луциус… Я не буду лукавить и утверждать, будто поддерживаю его планы. Напротив, я была бы счастлива, если бы он никогда более не потревожил меня. Но…

— Но вы любите его, — завершил за меня Вашарий. — Не правда ли?

Люблю ли я Луциуса?

О, если бы Вашарий только знал, как часто за прошедший год я задавала себе этот вопрос. Мои отношения к Луциусу, пожалуй, нельзя было охарактеризовать одним словом. Я испытывала к нему настоящую гремучую смесь эмоций, начиная от страха и ненависти и заканчивая влечением, из-за которого мутнело в голове.

Одно я знала точно. Я не желала зла ни Вашарию, ни, тем более, его сыну. Я мечтала о том, чтобы меня оставили в покое и позволили жить без всяких потрясений.

Наверное, я была бы счастлива осесть в каком-нибудь маленьком городке. Необязательно на Хексе, хотя я скучала по родному миру. Скучала по его ночам, наполненным яркими огнями шумных улиц и терпким ароматом запрещенных благовоний. Туристы приезжали к нам вкусить сладость порока и пощекотать себе нервы опасными развлечениями. Что же, они получали желаемое.

Но я прекрасно понимала, что на Хекс мне путь отныне и навсегда закрыт. У Викория Тиана там было много родственников и еще больше друзей. Наверняка им уже стало известно, кто именно получил в дар голову Викория. И наверняка это не сулит для меня ничего хорошего.

Озерный Край мне казался слишком сырым и холодным. В Нерии — слишком рьяно относятся к выполнению законов. Почему бы не остаться на Варрии? Даже работа в архиве учреждения по развитию и укреплению иномирных связей уже не казалась мне скучной. Пожалуй, лучше целыми днями напролет перебирать бумажки, чем сомневаться, что увидишь рассвет следующего дня.

— Молчите, — с понимающей интонацией протянул Вашарий, осознав, что ответа от меня так и не дождется. — Ну что же, это понятно, Доминика. Я не питаю к вам никаких отрицательных чувств. Но, полагаю, вы осознаете, что вашего мужа я уничтожу при первой же удобной возможности. И если вы встанете на моем пути — то не поздоровится и вам.

— Луциус уверен, что вы станете союзниками, — несмело напомнила я.

Вашарий презрительно хмыкнул. Откинулся на спинку стула и вновь о чем-то глубоко задумался, нервно постукивая пальцами по колену. Но на сей раз он достаточно быстро принял какое-то решение. Внезапно кивнул, как будто соглашаясь сам с собою в мысленном споре, подался вперед и сухо сказал:

— Что же, как я уже сказал: я встречусь и переговорю с Луциусом. Именно так, как он хочет. Один на один.

Если честно, я понятия не имела, радоваться мне или огорчаться его словам. На предстоящей встрече может произойти все, что угодно. А крайней в этом останусь опять я.

Вашарий прищелкнул пальцами — и магические наручники, обвившие мои запястья, ярко вспыхнули напоследок и исчезли.

— Теперь вы доверяете мне? — с невольным удивлением поинтересовалась я.

— Я не доверяю никому в этом мире, — с коротким смешком отозвался Вашарий. — Точнее, доверял когда-то… Но Киоты слишком давно нет со мной рядом. Просто я убедился, что вы не обманываете меня. — Помолчал немного и добавил: — И потом, не могу же я гулять с вами по улицам Хайтеса в таком виде. Это вызовет слишком много вопросов.

— Уверены, что никто из ваших сотрудников не последует за вами? — спросила я.

— Абсолютно, — коротко обронил Вашарий. — Мои приказы не обсуждаются.

Встал и подал мне руку.

Я не стала отказываться от его помощи. После проведенного сканирования мне было еще нехорошо. Ломота в висках почти улеглась, но от любого резкого движения она вспыхивала вновь, а к горлу опасно подкатывала тошнота.

Прохладные пальцы мужчины на удивление бережно обхватили мое запястье, и Вашарий легко поднял меня со стула.

— Хорошо, что вы не стали сопротивляться сканированию, — проговорил он, не торопясь отпустить мою руку и пристально следя за тем, не поведет ли меня в сторону. — Иначе вам сейчас было бы намного хуже.

— А еще моя аура оказалась бы разорвана в клочья, — пробормотала я. — И вам пришлось бы потрудиться, чтобы объяснить произошедшее. Учитывая незаконность данного мероприятия.

Вашарий лишь скептически хмыкнул, не особо впечатленный моим замечанием.

А скорее всего, и впрямь не видел в этом особой проблемы.

И вновь я оказалась в перекрестии множества взглядов, едва мы покинули допросную. Но никто не позволил себе ни малейшего вопроса, хотя я не сомневалась в том, что отсутствие наручников на моих руках увидели все.

Вашарий с вежливым кивком пропустил меня вперед. Я с молчаливым вызовом вздернула подбородок и с подчеркнутой неторопливостью отправилась к лифту.

В зале стояла оглушительная тишина. Я проходила мимо столов коллег и видела, как они отводят глаза, стоило мне только посмотреть на них.

Н-да, пожалуй, работа в архиве мне больше не светит. Вряд ли я сумею вернуться сюда после всего произошедшего.

А точнее сказать — вряд ли это вообще возможно, учитывая все обстоятельства дела.

Я думала, что мы покинем здание через подземную парковку. Но лифт остановился на первом этаже, не доезжая до нее.

— Я думаю, будет лучше, если мы прогуляемся по улицам Хайтеса пешком, — ответил Вашарий на невысказанный вопрос, когда я удивленно посмотрела на него. — Так Луциусу будет удобнее проверить, что за нами никто не следит. Это во-первых. — Кашлянул и добавил с нескрываемой досадой: — А во-вторых, увы, моя самодвижущаяся повозка все равно не подлежит восстановлению.

Я невольно поежилась, вспомнив то огненное безумие, что воцарилось на парковке благодаря стараниям Луциуса.

— Надеюсь, никто не пострадал? — спросила я с волнением.

— Ну, жертв среди мирного населения удалось избежать, — уклончиво отозвался Вашарий. — Но, к сожалению, несколько сотрудников попали в больницу с серьезными травмами. Благо еще, что их жизням ничего не угрожает.

— Теперь я понимаю, почему Эмилия встретила меня настолько неласково, — буркнула я.

Вашарий едва заметно усмехнулся. Открыл передо мной дверь приемной, через которую надлежало пройти, чтобы выйти на улицу.

Эмилия по-прежнему занимала свой пост. При виде меня она сначала вскочила на ноги, потом села, затем опять встала.

— А-а… — протянула потрясенно, с ужасом уставившись на мои руки, видимо, не ожидая увидеть их без наручников. Перевела круглые от изумления глаза на Вашария.

— Мы немного прогуляемся с Доминикой Альмион, — спокойно сказал тот. — Погода сегодня особенно хороша, не правда ли?

И опять я машинально заметила, что в присутствии посторонних он все-таки предпочитает использовать мою девичью фамилию. Интересно, почему? Неужели беспокоится о моей репутации? В любом случае она окончательно растоптана. Но это… мило, как он недавно выразился в отношении моего поступка.

«Не обольщайся, Доминика, — хмуро проворчал внутренний голос. — Ты — никто для Вашария Дахкаша. И его вежливость немедленно испарится, как только ты перестанешь представлять какой-либо интерес для него. Просто пока он не видит причин ссориться с тобой, потому что в предстоящей схватке с Луциусом ты можешь оказаться ему полезной. Как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе».

— Да, но… — проблеяла Эмилия.

— Кстати, я встретил Альтаса, — перебил ее Вашарий, и его тон похолодел. — Как это вышло? По-моему, я дал четкое распоряжение не пускать в здание ни его, ни Элмера Ритона. Последний на время отстранен от работы, а первый вообще не имеет к ведомству никакого отношения.

Лицо Эмилии пошло некрасивыми пятнами от волнения. Она бухнулась в кресло и виновато опустила голову, даже не пытаясь сказать что-либо в свое оправдание.

— Как вижу, служебная дисциплина в здешнем филиале страдает, — после паузы сурово констатировал Вашарий. — Ну что же, я обязательно разберусь с этим вопросом. Сдается, проверок тут давно никто не проводил.

Эмилия носом почти уткнулась себе в грудь. Ее руки так сильно затряслись, что она едва не переломила карандаш, который как раз взяла.

Вашарий еще неполную минуту простоял, с осуждением глядя на перепуганную девушку. Затем повернулся ко мне и сделал приглашающий жест рукой, указав на дверь.

— Не слишком ли сурово вы обошлись с ней? — не удержалась я от вопроса, когда мы вышли на высокое каменное крыльцо.

— Я? Сурово? — искренне изумился Вашарий. — О, Доминика, вы даже не представляете, насколько суровым я могу быть. А это так. Небольшой урок.

— Ну почему же не представляю? — совсем тихо буркнула я себе под нос. — Прекрасно представляю. У меня хорошая фантазия.

Вашарий наверняка услышал мои слова, но предпочел на них не отреагировать.

Он вновь любезно предложил мне руку, и я опять не стала отказываться. На свежем воздухе улегшаяся было дурнота всколыхнулась пуще прежнего. Перед глазами замелькали белые мушки.

Я до боли в челюстях стиснула зубы, пережидая приступ слабости. Вот только в обморок мне сейчас для полноты счастья упасть не хватает! Представляю, насколько глупо это будет. Да и что тогда Вашарий делать? Бегать по улицам Хайтеса, таская меня на руках, пока Луциус наконец-то не явится, убедившись, что слежки нет?

Хвала Иракше, приступ быстро миновал. Я осторожно спустилась по ступенькам и только тогда осознала, что вцепилась в локоть Вашария со всей силой. Он ни словом, ни жестом не показал, что я делаю ему больно.

— Простите, — негромко произнесла я, немного разжав сведенные судорогой пальцы.

— Ничего страшного, — вежливо отозвался он.

И мы отправились в неторопливую прогулку по улицам Хайтеса, которые уже заливал лиловый сумрак позднего вечера.

Окрестности моей работы сегодня были на редкость малолюдны. Впрочем, наверное, оно и понятно после утреннего происшествия. Мы с Вашарием шли практически в полном одиночестве. Лишь изредка нам навстречу попадался какой-нибудь прохожий.

— Луциус сказал, что в некотором смысле обязан вам жизнью, — наконец, не выдержав, первой завела я разговор. — Что это значит?

Вашарий недовольно дернул щекой. Глубокая вертикальная морщина разломила его переносицу, и я огорченно вздохнула. Сдается, ответа я не услышу.

Но я ошибалась. Через несколько минут Вашарий все-таки нехотя произнес:

— Он рассказывал вам про свое детство. Про то, что был приговорен к смерти еще в утробе матери. Я… Король поручил мне найти исполнителя для этого задания. И я выбрал наемного убийцу. Одного из лучших. Но пережившего страшную трагедию в прошлом. Его беременная невеста погибла при нападении вампиров. И он не справился с заданием. Инициировал гибель матери Луциуса, а сам помог ей скрыться.

Меня аж передернуло от признания Вашария. Надо же, не думала, что в сытом и благополучном Нерии возможны такие истории!

— Вы осуждаете короля, — без малейшего намека на вопрос произнес Вашарий. — Что же, вы имеете на это полное право. Я тоже осуждал и его, и себя много лет. Его величество — за то, что он отдал такой приказ. Себя — за то, что не воспротивился. А теперь я узнал, что тот выживший ребенок — Луциус Киас. И теперь меня терзают сомнения: верно ли я тогда поступил. Что, если сон короля Тициона был вещим? Стоило ли мое тогдашнее милосердие всех проблем, которые обрушились на нас сейчас?

— На вас еще не обрушилось никаких проблем, — пожалуй, слишком резко отозвалась я. Вашарий с иронией хмыкнул и изогнул бровь, и я неохотно исправилась: — Ну, почти. Но приговаривать невинную беременную женщину к смерти — это чудовищно! Мать Луциуса уж точно ни в чем не виновата!

— Я не хочу начинать этот спор, Доминика, — спокойно сказал Вашарий. — Иначе мы забредем в такие философские дебри, из которых уже не выбраться. У каждого своя правда. И многие оправдывают необходимость, так сказать, малого зла, благодаря которому можно не допустить зло большое.

«Однако вы все-таки поручили это задание тому наемному убийце, который не сумел с ним справиться».

Эта фраза так и рвалась с моего языка, но я не дала ей родиться. Вашарий прав, не стоит тратить время на этот разговор. Нужное я все равно услышала.

— Но я удивлен, что Луциус знает о моем участии в том деле, — вдруг задумчиво произнес Вашарий и внезапно остановился.

Это произошло так резко, что я по инерции сделала еще шаг вперед и лишь потом обернулась к нему.

Вашарий стоял, нахмуренный и странно сосредоточенный. В его темных глазах застыло растерянное выражение.

— Об этом знали лишь двое, — продолжил он. — Я даже Дольшеру ничего не рассказывал, хотя он наверняка сделал свои выводы. Но мы это никогда не обсуждали. Я признался только Киоте.

— Быть может, она с кем-нибудь поделилась? — неуверенно предположила я и тут же пожалела о том, что вообще открыла рот.

Глаза Вашария сухо и страшно блеснули. Он глянул на меня с такой свирепостью, что язык сам собою прилип к нёбу.

— Этого просто не может быть, — строго отчеканил он. — Киота была единственным человеком в мире, которому я доверял безгранично. И она никогда бы не поступила так.

— Простите, — пискнула я.

И опять меня царапнуло слабое чувство, более всего напоминающее самую прозаическую зависть. Надо же, как он любил свою жену!

Вашарий несколько раз сжал и разжал кулаки, силясь успокоиться. Затем шумно втянул в себя воздух и выпустил через рот.

— Все в порядке, — спустя несколько секунд, произнес он обычным своим вежливым тоном. — Я немного вспылил. Идемте, Доминика.

И вновь протянул мне руку.

— Спасибо, я уже чувствую себя лучше, — уведомила я, на сей раз проигнорировав ее.

Вашарий едва заметно пожал плечами, но настаивать не стал. И мы опять отправились гулять по пустынным улицам Хайтеса.

К этому моменту совсем стемнело. Прохожих, прежде хоть редко, но попадавшихся нам на пути, теперь не стало вовсе. Проснулись уличные мотыльки. Запорхали над фонарями, рассыпая со своих крыльев светящуюся мягким оранжевым светом пыльцу.

Я шла, то и дело украдкой сцеживая в кулак зевки. Прошлую ночь я провела без сна. Скорее всего, этой тоже отдыхать не придется. А еще было бы неплохо перекусить. В животе от голода то и дело начинало бурчать.

Внезапно за спиной послышался рев быстро приближающейся самодвижущейся повозки. Вашарий не замедлил шаг, но я ощутила, как он напрягся. Воздух вокруг сразу же сгустился до опасного предела, чуть ли не заискрившись от начавших сплетаться охранных заклинаний.

Повозка остановилась, не доехав до нас. Хлопнула дверца.

Не выдержав, я остановилась первой. Развернулась и совсем не удивилась, увидев Луциуса.

Тот стоял, широко расставив ноги и скрестив на груди руки. На его губах застыла нарочито расслабленная улыбка, но во всей позе читалось скрытое напряжение.

— Добрый вечер, Вашарий Дахкаш, — прошелестел его голос.

Вашарий словно нехотя в свою очередь повернулся к нему.

Колючий холодок пробежал по моей спине. Сейчас я стояла как раз между двумя мужчинами. Если они вздумают схлестнуться в смертельном поединке — то я погибну первой. И никакие щиты не помогут.

— Доминика, ко мне! — привычно скомандовал Луциус, должно быть, уловив мои тревожные мысли.

Я точно так же привычно обиделась на его повелительный тон. Ну надо же, как будто собаке команды отдает. Однако возражать мудро не стала. Лишь покосилась на Вашария, думая, что тот не позволит мне отойти от него.

Но Вашарий кивнул мне, и я послушно отправилась к Луциусу.

Тот крепко схватил меня за руку, когда я подошла ближе. Бросил всего лишь один быстрый взгляд, после чего опять все внимание устремил на Вашария.

— Как вижу, вы все-таки провели сканирование, — проговорил с сарказмом. — Значит, мне нет нужды все повторять.

— Я хочу, чтобы вы отпустили моего сына, — сказал Вашарий. — И тогда мы с вами поговорим на ту тему, ради которой вы меня пригласили на встречу.

Луциус широко улыбнулся. Приподнял указательный палец, как будто предлагал к чему-то прислушаться.

Вашарий вскинул брови. Губы мужчины дрогнули в немом вопросе, но в этот момент раздался тонкий писк мыслевизора, прикрепленного к тыльной стороне его ладони.

По всей видимости, он использовал последнюю модель этого устройства, позволяющую вести беззвучный разговор. По крайней мере, почти сразу лицо Вашария ощутимо просветлело.

Интересно, что ему сказали?

— Моя дорогая, Вашарию Дахкашу только что сообщили, что его сына нашли на одной из улиц Хайтеса, — любезно просветил меня Луциус. — Живым, абсолютно невредимым, ну, если не считать его уязвленную гордость. И очень злым. По крайней мере, ругался он знатно, пока я не заткнул ему рот при помощи магии.

Вашарий прикрыл глаза. С нескрываемым облегчением перевел дыхание. Затем опять посмотрел на Луциуса.

— Что же, вы выполнили свою часть сделки, — проговорил он. — Теперь дело за мной. Я обещаю, что внимательно выслушаю вас, не сделав ни малейшей попытки прервать. И клянусь, что пришел сюда совершенно один.

— Ну, последнее уже излишне. — Луциус самоуверенно ухмыльнулся. — Я следил за вами с того самого момента, как вы покинули учреждение. И «хвост», уж поверьте, заметил бы.

— Итак, о чем вы желаете со мной побеседовать? — миролюбиво осведомился Вашарий.

— Ну не здесь же! — Луциус с притворным возмущением обвел взглядом пустынную улицу. Покачал головой, с иронией добавив: — Право слово, долгие и обстоятельные беседы лучше проводить за столом, а не на открытом месте. К тому же имейте сострадание к моей спутнице.

Вашарий с чуть уловимым изумлением моргнул и глянул на меня, явно не понимая, о чем речь.

— Я думаю, что Доминика не откажется немного отдохнуть в какой-нибудь уютном ресторанчике, — с лживым сочувствием пояснил Луциус, хозяйским жестом положив руку мне на талию. — Ей сегодня нелегко пришлось. Одно ментальное сканирование, проведенное на голодный желудок, чего стоит.

Я кисло поморщилась. Вот ведь лицемер! Все мои сегодняшние неприятности произошли прежде всего из-за него!

— Да и я не отказался бы поужинать, — усмехнувшись, завершил Луциус. — Знаете ли, хлопотный сегодня денек выдался.

— Хорошо, — покорно согласился Вашарий. — И какое же заведение вы предлагаете? Боюсь, в столь поздний час все кафе уже закрыты.

— Есть тут неподалеку одна забегаловка, — нарочито равнодушно протянул Луциус, и я мгновенно насторожилась. — Стоит заметить, кормят там преотменно. И хозяева никогда не задают лишних вопросов.

Что скрывать очевидное, мне не понравилось предложение Луциуса. Сдается, это ловушка. Западня для Вашария, из которой он не сумеет выбраться, если разговор пойдет не по тому пути. Никакой маг, пусть он даже трижды высшего уровня подчинения, не справится, если против него выступит множество врагов со сходным уровнем сил. А жизнь на Хексе научила меня тому, что среди наемных убийц магов подавляющее большинство.

Полагаю, подобные же сомнения посетили и Вашария. Однако ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Как понимаю, вы не собираетесь давать мне гарантий безопасности? — мягко спросил он.

— Я могу пообещать вам, что не стану нападать первым, — к моему удивлению, вдруг сказал Луциус. — Честное слово, Вашарий, я не собираюсь с вами сражаться. Более того, хотел бы избежать этого любыми возможными способами. Потому что не хочу вас убивать.

— А вы самоуверенны. — Вашарий неодобрительно хмыкнул. — Даже чересчур. Знаете ли, универсалы не бессмертны.

— Универсалы — нет, а вот игроки — практически, — вкрадчиво произнес Луциус.

Я поморщилась. Опять эти загадочные разговоры про каких-то там таинственных игроков. Понятия не имею, кто это. И не желаю знать.

— Я тебе попозже объясню, — негромко шепнул Луциус, наклонившись к моему уху, но не отводя взгляда от Вашария. — Тебе надо это узнать. Увы, ты уже в игре.

— И почему меня это не радует? — буркнула я себе под нос, прекрасно понимая, что вопрос останется без ответа.

Так и вышло. Луциус опять выпрямился, лишь его рука, лежавшая на моем бедре, ощутимо потяжелела.

Вашарий все еще не принял решения. И я вполне понимала его сомнения. В самом деле, непросто согласиться на поход в кабак в сопровождении противника, уже не раз доказавшего свою силу и изворотливость. Всем ясно, что дружеской попойкой дело не завершится точно, а вот смертельным поединком — вполне.

— Да ладно вам! — Луциус вроде как искренне рассмеялся, хотя его взгляд оставался ледяным. — Не разочаровывайте меня! Неужели вам неинтересно узнать про судьбу якобы погибшей жены? Такая история любви, как была у вас, заслуживает продолжения.

Вашарий отчетливо скрипнул зубами, раздосадованный развязным тоном Луциуса.

— Киота погибла, — произнес он.

И все-таки его голос дрогнул. Совсем незаметно, выдавая его отчаянную надежду на обратное.

— Но я ведь знаю, кто дал Фарну задание убить мою мать, — парировал Луциус. — И в курсе, почему он провалил его.

Вашарий побледнел. Шумно втянул в себя воздух, словно гончая, берущая след.

— Идемте, — сдавленно произнес он. — Ведите в вашу забегаловку.

— Не беспокойтесь, тут недалеко, — любезно заверил его Луциус. — Но сначала я бы хотел, чтобы вы отдали мне свой мыслевизор.

Я недоуменно хмыкнула. А это Луциусу зачем? Неужели решил кому-нибудь позвонить?

Вашарию, однако, пояснений не потребовалось. Он резким движением сорвал с тыльной стороны ладони мыслевизор, кинул его на тротуар и с неприятным хрустом раздавил ботинком.

— Полагаю, вы именно это хотели сделать? — полюбопытствовал он.

— Абсолютно верно, — подтвердил Луциус. — Вы проницательны. А теперь — вперед. Надеюсь, вы не станете возражать, если я буду держаться позади вас.

— Буду, — вполне ожидаемо произнес Вашарий.

И я его вполне понимала. Было бы глупо предполагать, что Вашарий послушно пойдет впереди Луциуса, зная, что в любой момент тот может нанести удар. Нельзя поворачиваться к врагам спиной.

— Я дал вам слово, — напомнил Луциус. — Я не стану бить первым. По крайней мере, в эту нашу встречу.

Вашарий сомневался лишь миг. Затем как-то обреченно пожал плечами и исполнил повеление Луциуса.

Конец ознакомительного фрагмента.