Босс на всю голову

Елена Макарова, 2020

Меня зовут Лиля, и я худшая секретарша в мире. Поэтому, когда под Новый год начальник вызвал меня "на ковер", морально я приготовилась пополнить ряды безработных, но вместо увольнения получила предложение – руки и сердца. Никакой романтики в этом нет: босс хочет, чтобы я заключила с ним фиктивный брак. Зачем ему это? Почему он выбрал именно меня? Во всём этом еще предстоит разобраться, но одно знаю точно: выходить за него замуж я не собираюсь. Наверное… Содержит нецензурную брань.

7 глава

Весь вечер я просидела на диване и, как загипнотизированная, глазела на мигающие огни новогодней елки. Поглаживала шелковую шерстку Морковки, стараясь минимизировать пережитый стресс. Сашке звонить не стала: обзовет дурой и начнет отговаривать от опрометчивого шага. Но я уже дала слово Орлову и не могла пойти на попятную.

Наверное, он прав и я действительно наивна и вижу мир сквозь розовые очки, иначе не чувствовал бы сейчас такое горькое разочарование в людях.

С первого же дня я оценила профессионализм Максима Викторовича, с которым он вел собственный бизнес; а узнав историю образования и становления «Orlov Group», окончательно прониклась уважением к нему. Но я жестоко обманулась. Бабушка была права, порой люди не те, кем кажутся.

Радовало лишь одно: завтра напишу заявление об увольнении, соберу свои немногочисленные вещи и навсегда покину компанию. К сожалению, как ни старалась, а Новый год всё-таки встречу безработной. И замужней. Программа максимум жизненных целей на год выполнена. Класс! Только совсем не весело.

С понурым настроением на утро явилась в офис. По пути наткнулась на сотрудников в красных колпаках — некоторые уже во всю готовились к Новому году. Завидовала им: мне бы сейчас не помешало праздничное настроение.

В кои то веки я не опаздывала на работу, и даже пришла раньше босса. Подпишет заявление о моем увольнении — и я свободна как ветер.

Я успела подготовить все документы, аккуратно сложить их в папку и оставить на столе, уложить в коробку личные вещи, а Максим Викторович так и не объявился. Глянула на часы и поняла, что это не я пришла вовремя, а он чудовищно опаздывал. Это странно: Орлов до зубного скрежета пунктуален.

Уже думала начать розыск, когда дверь распахнулась и в приемную ворвался он собственной персоной.

— Собирайтесь! — грозно объявил, пролетая мимо и тут же исчезая в кабинете. Я даже ничего не успела понять, как он вернулся с папкой в руках: — Что это? — раскрыл и пробежался взглядом по коротким строкам. — Позже, — захлопнул и пренебрежительно бросил мне на стол. — Вы готовы?

Я решительно не была готова. Даже не понимала к чему.

— Вы обещали подписать заявление, — неуверенно напомнила.

— А вы обещали стать моей женой, — его же голос звучал жестко и властно, — так что собирайтесь, нас ждут в ЗАГСе. Пришлось повозиться и подергать за нужные ниточки, чтобы вопреки правилам нас расписали сегодня.

— Сегодня!? — пришла в ужас, не ожидала, что это случиться так скоро. Я поднялась из-за стола, но, взволнованная, растерянно озиралась по сторонам, напрочь забыв, где шкаф с одеждой.

— Поторопитесь! — Орлов сам взял с вешалки пальто и накинул мне на плечи, ненавязчиво подталкивая к выходу. — Надо закончить с бумажной волокитой до двенадцати.

— А потом? — испуганно пролепетала.

Орлов остановился, шумно выдыхая. Его явно нервировала моя медлительность.

— Я подпишу ваше чертово заявление и катитесь на все четыре стороны, — грубо с нотками раздражения. Раньше он не позволял себе такой откровенной демонстрации эмоций. Вживается в роль мужа-тирана?

— С радостью, — запахнула пальто и стремительно зашагала вперед. Будто я мечтаю задерживаться с ним рядом дольше необходимого.

Под любопытные взгляды сотрудников, которые непременно разнесут по компании свежую сплетню, мы с Орловом вышли из здания и сели в его машину, чего никогда прежде не случалось. И это тем более станет интригой уходящего года.

Максим Викторович нервно барабанил пальцами по рулю каждый раз, когда мы застревали в пробке, и неприлично ругался, подрезая то одну, то другую машину. Он открывался с новой стороны, и она мне категорически не нравилась.

Перед входом в ЗАГС я струсила, и если бы Орлов, положив мне руку на спину, не подтолкнул вперед, точно сбежала бы. Расталкивая невест в пышных платьях, он привел меня в один из кабинетов и приказал заполнять заявление.

Вдумчиво и аккуратно я заполняла каждую строчку, Орлов же спешно черкал ручкой в бланке. Из вредности вдруг захотелось вписать “Орлова” в пункте о смене фамилии, но я быстро отмела эту идею, прекрасно осознавая, что так создала бы проблемы лишь себе.

После того, как забрали заявления, нас отправили к залу непосредственной регистрации. У дверей поджидал Романов с идиотской улыбкой довольного кота.

— А вот и брачующиеся! — развел руки, готовый заключить нас в объятия. Ему предстоящий фарс казался невероятно забавным.

— Что он тут делает? — с укором впилась взглядом в Орлова. Я не соглашалась становиться объектом насмешек Романова еще и здесь. Думала, фиктивный брак априори подразумевает секретность.

— Я его не приглашал, — зло бросил будущий муж. Появление друга его так же удивило. — Будь добр, Денис, — вежливо начал, отводя того в сторону, — проваливай отсюда, — резко переменил тон. — Это тебе не шоу, не на что тут смотреть.

— Как это не на что?! — всё так же широко улыбался Романов, наслаждаясь ситуацией. — Не могу же я пропустить свадьбу лучшего друга?

Орлов оглянулся на меня, будто извиняясь за недалекого друга и за следующие слова:

— Закрой рот и не открывай его до конца церемонии, — приказал Романову.

Я, конечно, не обрадовалась, но, в конце концов, это фальшивая свадьба и мне глубоко безразличен подбор гостей.

Другие невесты суетливо поправляли платье, макияж и прическу; женихи мялись в преддверии предстоящего события; а родня весело гудела вокруг. Наша же троица представляла собой троих истуканов в будничной серой одежде, что скучающе дожидались своей очереди. Романов иногда пытался хохмить, отчего вызывал у меня лишь еще большую неприязнь.

— Волнуешься перед первой брачной ночью? — толкнул локтем Орлова, полагая, что невероятно умно сострил.

— Не будет никакой брачной ночи! — воскликнула на весь коридор, привлекая всеобщее внимание. Кто-то хмыкнул, кто-то махнул рукой, тут же забыв — у них своих забот хватало.

— Вот она точно волнуется, — продолжал веселиться Романов, заставляя меня краснеть. Глупо было надеяться, что он обойдется без пошлых намеков, когда ситуация так располагала к этому.

— Денис, заткнись, — наградил Орлов друга хмурым взглядом, — и так тошно.

В этом я его полностью поддерживала: ощущение будто совершаешь нечто противозаконное и даже аморальное.

Если Романов и хотел возразить в ответ что-то язвительное, то “закрыл рот”, поскольку нас уже позвали на церемонию.

Бюрократическая проволока заставляла меня скучать. Практически не слушала что говорила бюрократического вида дама. Окружающая атмосфера и так давила, а она словно нарочно тянула время: разразилась бесконечной речью про корабли в гавани, бухты и якоря.

Едва дождалась момента непосредственной регистрации. Максим Викторович, не задумываясь, оставил размашистую подпись, а я замерла над столом. Меня вдруг накрыло осознание, что это по-настоящему, официальный брак. Я на самом деле сейчас выхожу замуж.

Совсем не так я представляла свое замужество. Как и другие невесты, я мечтала о белоснежном платье, безупречной прическе и присутствии друзей, с которыми могла бы разделить счастливый момент. А еще я должна любить своего жениха.

— Вы хорошо себя чувствуете? — затревожился сотрудник ЗАГСа, когда я начала всхлипывать.

— Не устраивайте представление, — сердито одернул меня Максим Викторович, но я уже не могла остановиться. — Прекратите, — он нервно потирал лоб рукой, стараясь скрыть от окружающих наш разговор.

— Я пытаюсь, — со слезами на глазах я медленно вывела свою фамилию на бумаге. Кто-то протянул платок и я зарыдала, громко высмаркиваясь.

— Зачем я с вами связался? — шумно выдохнул, несомненно жалея, что выбрал меня в качестве жены для своего таинственного плана.

И я не могла осуждать его в тот момент. Прекрасно знала, что выгляжу как дешевая актриса из третьесортной постановки, отыгрывающий драматический момент. Сашка говорит, что мне нельзя плакать на людях, иначе однажды я доведу кого-нибудь до сердечного приступа. Но не каждый день мечты превращаются в прах, поэтому плевать я хотела на свой вид. Мы не договаривались, что я буду разыгрывать из себя счастливую невесту.

Ситуация все больше походила на комедию: рыдающая невеста, рассвирепевший жених и, конечно же, придворный шут.

— Это она от счастья! — подоспел Романов, пока остальные явно пребывали в шоке. — Такое событие, — встал между мной и Орловым, обнимая сразу обоих, будто мы трое верные друзья. — Не каждый день выходишь замуж за такого красавчик, да, Лиличка?

— Ага, — кивала как болванчик, боясь говорить что-либо большее, чтобы не разреветься еще сильней. — Где еще подписать? — поинтересовалась, снова хватаясь за ручку. Нужно довести дело до конца.

— Больше нигде, — сконфуженная женщина убрала из под наших с Орловым рук бумаги, и неуверенно объявила: — Теперь официально вы муж и жена. — По-моему, от увиденного она потеряла самообладание и позабыла не раз произносимый текст, и сейчас откровенно импровизировала, передавая всё своими словами. — Можете скрепить союз поцелуем.

— Горько! — заголосил Романов. Кажется, даже достал телефон, готовый снимать торжественную кульминацию церемонии.

— Не приближайтесь, — прошептала Орлову, одаривая его ледяным взглядом. Ни о каких поцелуях и речи идти не могло. Или первое, что его ждет в только что начавшемся браке, это пощечина.

— И не думал, — так же едва слышно ответил. — На этом всё? — уже громко обратился к женщине. — Мы можем забрать свидетельство о браке?

— Конечно, — еще больше удивляясь, она протянула ему документ.

— Благодарю, — вежливо улыбнулся Орлов, и, хватая меня за руку, потянул к выходу.

— Поздравляю вас, мои голубки! — улюлюкал позади Романов, создавая, как ему казалось, праздничную атмосферу. — С началом супружеской жизни! Любви! Взаимопонимания! Долгих лет вместе! И детишек побольше!

Пальцы Орлова сильней сжимались на моем локте — он, так же как и я, раздражался от этого откровенного издевательства. В едином порыве мы обернулись, чтобы послать самопровозглашенного тамаду куда подальше, но тот сам ни с того ни с сего замолк. Его взгляд был прикован к чему-то за нашими спинами.

— Максим, ничего не хочешь мне объяснить?

Я сразу узнала манерный голос Элины.