Обряд ведьмы

Елена Ляпина, 2020

Лонг-лист ежегодного конкурса «Новая книга», XI сезон 2020г. Лонг-лист ежегодной литературной премии «Электронная Буква», 4 сезон 2021г. Анатоль по приглашению тети Аси приезжает на лето в деревню в старый забытый прабабушкин дом. Тетя Ася обещает шикарный отдых, купание в озере с чистой водой, а также нужно решить, что делать с прабабушкиным наследством. Но оказывается, в этой деревне не всё гладко, тут местные бояться водяных, русалок, оборотней и лесную ведьму. Тетя Ася считает, что это всё чушь, что не нужно верить всем этим деревенским байкам, но однажды, когда Анатоль ночью в полнолуние идет в огород до уличного туалета, в деревню как раз заходят оборотни… Анатоль находит старую потрепанную книгу сказок про ведьму, которая похищала девушек для своего обряда, и начинает подозревать, что это не просто сказки былых времен, что это всё повторяется… В деревне уже давно пропадают девушки, и местные вдруг решают, что следующей жертвой для ведьмы должна быть Анатоль…

Глава 2. Черный ворон

Я открыла глаза и не сразу поняла, что меня разбудило. В комнате было очень темно. Из коридора послышалось едва уловимое кряхтение, скрипнули половицы, прогнувшись под тяжестью чьих-то шагов. Вдруг что-то прокатилось по полу или пробежало на маленьких ножках и ударилось об мою дверь. Я вздрогнула. Моё сердце ойкнуло и замерло в страшном предчувствии. Хотя это мог быть лишь ветер. Дом-то старый. Наверняка куча щелей. И скорее всего ещё водятся мыши, вот и хозяйничают посреди ночи.

Сильный порыв ветра ударил в окна, словно хотел высадить стекла, и дверь в мою комнату распахнулось. От неожиданности я вскрикнула и вжалась в подушки.

Нужно было встать и закрыть дверь, но мне отчего-то стало не по себе. Казалось, что за дверью кто-то притаился. Глупый детский страх, конечно, но я ничего не могла с собой поделать.

Дверное полотно белело в темноте, и от того слишком отчетливо вдруг выделилась внезапно появившаяся черная рука с узловатыми кривыми пальцами. И в тот же миг в комнату вошла старуха из моего сна. Всё в той же длинной черной шуршащей юбке.

Она подошла совсем близко к моей кровати и облокотилась о спинку. Её белесые без зрачков глаза не мигая уставились на меня, а черные губы двигались, словно старуха что-то говорила. Я прислушалась, сначала до меня донеслось какое-то утробное урчание, а затем отчетливо произнесенные слова очень низким хриплым голосом. Она стала наклоняться ко мне всё ближе и ближе, и я почувствовала смердящий запах.

Я отстранилась, как вдруг из-под её юбки выскочили два косматых существа. Бледные, измазанные в грязи, будто только что вылезли из болотной тины, они бросились ко мне. Одна — скорее всего это была девочка, потому что на её худом высохшем теле черными лохмотьями болталось что-то похожее на платьишко — проползла по полу и крепко схватила меня за руку, свесившеюся из-за решетки. Второй, больше походил на мальчишку, вскочил на одеяло и уселся мне на ребра. Липкими холодными пальцами он обхватил мою шею и стал сдавливать изо всех сил. Я хотела закричать, но крик застрял в моем горле, и я лишь хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Он разомкнул черные губы и из его рта поползли противные толстые желтые черви. Собрав последние силы, я с трудом оттолкнула от себя мальчишку и вырвала руку из цепких лап девчонки. Голос, наконец-то, вернулся ко мне, и я со всей мочи заорала.

Яркий свет блеснул мне в глаза, и я окончательно проснулась. Блин, это был сон, просто сон. Ещё один из моего вечного кошмара. В горле запершило. Я поняла, что на самом деле так и не крикнула. Рука, застрявшая в решетке кровати, до сих пор чувствовала захват крепких пальцев. Сбитое одеяло тяжелым комом лежало на моей груди и давило.

И тут я заметила, что дверь в мою комнату была распахнута настежь. Ну, значит её сквозняком распахнуло, мозг услышал, а дальше мое больное воображение дорисовала картину. Я поежилась, пытаясь вспомнить до мелочей мой сон, но он стал ускользать от меня, как вода, утекающая сквозь пальцы. Помнила я почему-то только цифру «девять».

Вдруг на комоде ожил смартфон, воспроизводя любимую мелодию. Я схватила телефон и нажала на вызов. Звонил отец:

— Толюнчик! Ну как ты? Устроилась на новом месте?

— Ага, — я шмыгнула носом.

— Всё хорошо?

— Ну да, — ответила я и ещё для убедительности кивнула, хотя мы говорили не по видеозвонку. — Дом неплохой, двухэтажный. У меня отдельная комната. Я ещё не всё осмотрела, мы вчера поздно приехали.

— Ладно, тогда не буду тебе мешать. Осваивайся там. Решайте с Асей все вопросы по наследству. Отдыхай, наслаждайся летом. А мы сегодня уезжаем вахтой.

— Ух ты, — произнесла я. — Удачно вам поработать.

— Спасибо, Толюнчик.

Наши недолгие разговоры с отцом были нормой. Оба не очень-то любили телефонную связь, предпочитая наговориться обо всем при встрече. И пользовались ею только, чтобы сообщить о текущих делах.

Я вылезла из постели и посмотрела в окно. Солнце заливало весь огород, обнесенный высоким дощатым забором, за ним торчали ветви густорастущей дикой черемухи, вдалеке виднелась полоска темной воды, в середине которой зеленел островок с маленькой березкой.

Что показалось мне странным — это высокий глухой частокол из цельных бревен, заточенных кверху. Он тянулся за черемуховыми джунглями, как бы отделяя деревню от леса. Кто и с какой целью тут его поставил? Странно.

Пожав плечами, я ещё раз посмотрела в огород, и без термометра ясно, что на улице стояла жара.

Я выудила из чемодана старые потертые шорты и футболку, и переодевшись, спустилась вниз. Аська уже готовила завтрак.

— Доброе утро, Анатоль. Будешь творог с укропом?

— С укропом? Где ты его взяла? — спросила я, усаживаясь на стул напротив неё. — Вроде мы вчера не покупали зелень.

— В огороде, — хмыкнула Аська, — его там полным-полно, как и лука с чесноком. Ещё я нашла там клубнику.

Аська придвинула мне блюдце с шестью крупными ягодами.

— Обалдеть! — выдохнула я.

— А то, — улыбнулась Аська.

— Ты рано встала? — спросила я, смакуя первую ягодку.

— Я всегда рано встаю. Зато ты соня.

— Ну я просто сова, — пожала я плечами.

— Давай лопай, совушка, — подразнила меня Аська.

— Слушай, день обещает быть очень жарким, давай сходим на пруд, искупаемся, — предложила я.

— На какой пруд? — не поняла Аська.

— За огородом, — ответила я. — Его из окна видно.

— Ха, — хмыкнула она. — Ты до него и не доберешься. Там непролазная чаща и болото. Мы потом сходим с тобой на озеро. Километра два идти по лесу. Но зато я уже знаю там одно клевое место. Удобный вход и песочек. А пока давай займемся уборкой.

— Ладно, — нехотя согласилась я.

Все удобства располагалась в огороде. То есть деревянный туалет с дыркой в земле и выгребная яма. Водопровод? Не, не слышали о таком достижении научной мысли. Его заменял колодец. Кстати, удобный. Без лишних усилий можно было провернуть несколько раз ручку и цепь легко наматывалась на барабан, вынимая из подземных недр ведро, наполненное до краев вкуснейшей и чистейшей воды. И никакой тебе там хлорки и всякой разной химии. Но и забот больше. Хочешь, чтобы на кухне из крана потекла вода — будь добра, принеси с колодца и наполни бачок сверху. А потом забери под раковиной ведро с грязной водой и вылей в выгребную яму, если не желаешь, чтобы нечистоты растеклись по всему полу. Хочешь после туалета вымыть руки — пожалуйста, уличный умывальник тоже есть, но опять же, нужно сперва натаскать в него воды. Ещё был летний душ. Огромный бачок с водой над кабинкой, прогреваемый на солнце. Ну и старая покосившаяся баня. Летом в жару ещё можно было пожить таким диким способом, но как прабабушка выживала зимой?

Аська принялась драить окна, а я таскала воду. Здорово, что в доме было два входа: один парадный — через сени, крыльцо и на улицу; а второй из кухни сразу в огород. Не нужно было кругом обходить. Потом протерла пол на кухне, в коридоре и на крыльце. Уже домывая последние ступеньки, я вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и мне стало не по себе.

Обернувшись, я увидела за забором со стороны улицы некрасивую угловатую девушку примерно моего возраста. У неё были близко посажены глаза и крупный подбородок. Волнистые волосы соломенного цвета торчали из растрепанной косы. Встретившись со мной взглядом, она нисколько не смутилась.

— Нужно молоко? — спросила она.

— В каком смысле? — не поняла я.

— Хорошее молоко, сегодняшнее, охлажденное, — затараторила она.

— Ты молоко продаешь? — из-за двери показалась Аська.

— Ага, — кивнула девушка. — Купите, пожалуйста. Я несла до Иванюшиных, но их дома не оказалась. Соседка сказала, что они уехали до завтра. А я тут при чем? Мне от матери влетит. А я разве виноватая, что они уехали? Нисколько не виноватая. Иду обратно и смотрю — во дворе покойной бабы Глаши машина стоит. Ну, думаю, видать наследнички понаехали. То есть вы. Наверное, молока захотят. Купите? У меня двухлитровая банка.

— Мы купим, — согласилась Аська.

— Только перелейте в свою банку, а мне мою отдайте, а то мать ругаться будет, — сказала девушка, поднимая над забором корзинку с банкой. На стеклянном боку виднелась приклеенная полоска малярного скотча, на которой печатными буквами было выведено: «Иванюшины».

— Вон калитка, — указала Аська, — входи.

Девушка испуганно оглянулась по сторонам и нерешительно толкнула калитку.

— Мне мать не разрешает по чужим дворам шататься, — объяснила она, подходя ближе и ставя корзинку на крыльцо. — Двести рублей.

И сконфуженно стала трепать подол своего короткого застиранного светло-розового платья.

— Идем в дом, — сказала Аська, — ещё надо поискать, куда молоко перелить. Как тебя хоть зовут?

— Зойка, — ответила девушка, беря корзинку.

— А меня Ася.

— А я Анатоль, — добавила я, выливая грязную воду в траву.

— Чудно, — хмыкнула Зойка, — как нашего соседа. У вас городских свои причуды. Говорят, — тут она понизила голос почти до шепота, — что в городе сейчас пошла такая мода — парни на парнях женятся.

Мы переглянулись.

— Смешно, правда? — захихикала Зойка.

— Нормальное у меня имя, — не выдержала я. — Как Николь, Александра или Евгения.

Зойка пожала плечами и сбросив на крыльце потрепанные балетки, босиком засеменила за Аськой. Я развесила на просушку половую тряпку и вошла в дом вслед за ними.

— Никогда не была у покойной бабы Глаши, — сообщила Зойка, внимательно осматривая гостиную. — Мать не велит.

Аська сполоснула найденную в шкафу литровую банку и стала переливать молоко.

— Дом этот чудной. Лестница ещё, — продолжала Зойка, качаясь с мыска на носок. — А вам баба Глаша по ночам не является?

Аська так и замерла с банкой в руках.

— С чего вдруг она нам должна являться? — удивилась она.

— Ну как? — хмыкнула Зойка, накручивая на указательный палец выбившуюся прядку из косы, — вы живете в её доме. А она странная была.

— Как понять — странная? — теперь спросила я, подходя к раковине.

— А вы разве не знаете? — удивилась Зойка.

— Нет, — ответила я, намыливая руки. — Мы при жизни не виделись. Так что в ней было странного?

— Нууу, — протянула Зойка, — нелюдимая она была. Недружелюбная. И много всякого знала наперед — ну, например, у кого как жизнь сложиться или кто чем заболеет. Боялись её и недолюбливали. Думали, раз скажет — как заклятие наложит, так и сбывается. А я считаю, она просто души читала.

— Это как? — спросила Аська, разливая второй литр по кружкам.

— Ну вот видит как-то весной, что дядь Вася опять пьяный с работы возвращается, и крикнет ему — Ксанка-то с тобой горемыкой скоро разведется! И точно, — хлопнула она себя по голой коленке, — к осени развелись. Или однажды на Любку Гееву внимательно так посмотрела, — тут Зойка сощурилась, — и говорит — девчушку под сердцем носишь. А та, представляешь себе, даже не знала, что беременна. Вот такая была, покойная баба Глаша.

— И что, правда, девочка родилась? — спросила я.

— Не знаю. Любка аборт сделала, куда ей, не замужем ещё, нагуляла просто, — беспечно отозвалась Зойка. — Баба Глаша её тогда предупредила — если дитя погубишь, счастья тебе не будет. Так оно и вышло. Любка вот и мается — ни семьи, ни работы толком. Парни её почему-то сторониться стали.

Мы с Аськой снова переглянулись.

— А вы чего — покупное варенье едите? — Зойка бесцеремонно ткнула пальцем в абрикосовый джем. — Баба Глаша в прошлом лете, наверное, наварила варенья-то.

— Я не нашла, — ответила Аська.

— В подполе смотрели?

— В подполе? — переспросила Аська.

— Ну да.

— А где он?

— Ну вы чего, — усмехнулась Зойка, — под полом, конечно. У нас, например, в кухне.

Она осмотрела пол с видом знатока. Затем откинула угол паласа и радостно взвизгнула:

— Нашла!

На дощатом полу четко выделялся ровный квадрат. Кольцо вместо ручки было утоплено в древесине, так что, если наступаешь на него через палас, ничего не чувствовалось.

Аська потянула за кольцо, и дверца легко распахнулась.

— Там темно, — сказала она, — но я вижу лестницу.

— Сейчас, — Зойка крутанулась на месте.

Она подбежала к стене, где было два выключателя. Щелкнула по первому — зажглась люстра в гостиной. Щелкнула по второму — вспыхнула лампочка в подполе.

— Ах, вот для чего второй выключатель, — рассмеялась Аська и стала осторожно спускаться.

— Ну что там? — от нетерпения Зойка даже присела на корточки.

— Ой, да всего полно, — раздался Аськин голос из подпола.

— Всякие колдовские штуки? — прошептала Зойка.

— Ага! Сушенные головы жаб и черепа крыс, — ответила Аська.

По тону её голоса я уже поняла, что Аська просто прикалывается, но Зойка приняла всё за чистую монету, выпучила от испуга глаза и взвизгнула.

— Ася шутит, — сказала я ей, чтобы успокоить слишком впечатлительную девчонку.

— Шучу-шучу, — раздался Аськин голос из подвала, — если интересно, лезьте тоже сюда. Тут много места.

Мы спустились друг за другом. Зойкино любопытство всё же взяло вверх над страхом. Огляделись. Прабабушка оказалась хорошей хозяйкой, полки просто ломились от всяких солений-варений.

— Мммм… я хочу всё попробовать, — облизнулась Аська. — Особенно маринованные опята. Да со сметанкой.

— Ай, — вдруг опять взвизгнула Зойка, показывая в самый темный угол.

Мы с Аськой мигом обернулись и уставились на что-то похожее на птицу. Вроде ворон, только очень больших размеров. Черный с длинными крыльями, а на правом виднелось одно белое перо. Ворон словно застыл на одном месте, крепко схватившись когтями за полку.

— Он что — окоченел тут? — прошептала я.

— Или это чучело? — также шепотом ответила Аська.

— Иди, потрогай.

— Сама иди и трогай, если тебе так интересно, — огрызнулась Аська.

— Ну мне как-то не хочется, — ответила я.

— И мне не хочется.

— Может, возьмем банки и свалим отсюда? — предложила я.

— Давай, — согласилась Аська.

— Я могу принять банки!

Мы и не заметили, как Зойка забралась обратно наверх. Теперь в проеме торчала только её голова с испуганными глазами.

— Подавайте через творило, — крикнула Зойка.

— Что натворило? — спросила я, от страха плохо соображая.

Взяв несколько пыльных банок, я всё никак не могла собраться с духом и повернуться спиной к ворону. Не дай бог, он вдруг оживет и воткнет мне в спину свой длинный клюв.

— Подавай сюда, — повторила Зойка.

Аська, а потом и я, передали ей банки. Затем, очень быстро забрались наверх и закрыли люк.

— Вырубить свет в подполе? — бросила Зойка, помогая мне с пола перетаскивать банки на обеденный стол.

— Конечно, — ответила Аська, поправляя палас. — Почему ты спрашиваешь?

— А вдруг он в темноте оживет? — предположила Зойка, хлопая по выключателю.

От этих слов меня аж передернуло и в этот момент под полом что-то глухо стукнуло и покатилось. Я вдруг представила, что это действительно ожил ворон, раскинул широкие крылья, опрокинув в темноте банку, и снова притворился мертвым. Зойка же побледнела так, что даже ни одной кровиночки не осталось на её прежних ярких губах.

— Я же говорю, баба Глаша была странной, — таинственно прошептала Зойка. — И я бы подперла крышку чем-нибудь. Вдруг ворон ночью вылезет.

Не сговариваясь, мы с Аськой машинально подошли к креслу, взялись за деревянные подлокотники и перенесли его на люк.

— Да мы просто что-то там потревожили, вот это что-то и свалилось, — предположила Аська и я согласно кивнула.

— Вот будет чего дома рассказать, — проговорила Зойка.

— Так, — пришла в себя Аська, — займемся банками. На обед я хочу картошку с маринованными опятами в сметане. Анатоль, сходи, пожалуйста, в магазин за сметаной, вчерашний стаканчик я уже весь потратила на утренний творог. Тут недалеко. Выйдешь на центральную улицу и налево. И хлеба купи. Этот деревенский хлеб безумно вкусный.

— А почему я? — мне это показалось несправедливым.

— Потому что, — показала мне язык Аська, — не спорь.

— Ладно, — согласилась я.

Аська раскрыла наш общий кошелек и подала мне несколько купюр. Затем, протянув Зойке двухсотрублевую, жалостливо попросила:

— Зоя, у вас, наверное, уже немного свежей картошки есть? Не продашь?

— Нее, вы чего. Мать ругаться будет…

— Ну, З-о-о-й!

Положив деньги в карман шорт, я вышла на улицу, предоставив Аське самой разруливать ситуацию с Зойкой. Вокруг не было ни души, только за соседним забором какая-то девочка лет семи объедала малину. Заметив меня, она как звереныш юркнула в заросли и теперь смотрела на меня сквозь листья. Стукнула калитка — почти бегом в палисадник заскочила бабка и накрыла ребенка передником. Я хотела с ней поздороваться, но она отвернулась, показывая мне свой затылок и узел белого платка.

Я пожала плечами — ненормальная какая-то семейка.

Наш дом стоял в конце Малой улицы (смешное название), но не как все в ряд, а упираясь в дорогу. Так что, Зойка соврала, что проходила мимо. Она нарочно пошла поглядеть, кто приехал в опустевший дом.

Я вышла на Главную улицу, тут было пустынно. За высоченными заборами скрывались от чужих глаз люди и огороды. Не было слышно даже лая собак, лишь птичий щебет нарушал тишину. И то он звучал как-то приглушенно. Иногда какая-та птичка осмелев начинала выводить громкую трель и тут же, словно чего-то испугавшись, затихала.

Около одного из домов сидел старик и курил. Не смотря на жару, поверх его рубахи с длинным рукавом был наброшен жакет из белого кудрявого бараньего меха, но уже порядочно облезшего, на ногах высокие резиновые сапоги. Рядом со стариком лежали две огромные лохматые собаки. Завидев меня, они угрожающе зарычали и поднялись с места. Старик зло посмотрел на меня, сдвинул косматые брови, словно хотел прожечь меня своими черными колючими глазами, и потянулся за длинной сучковатой палкой. Я ускорила шаг, не знаю, может это было и глупо, но мне вдруг показалось, что он сейчас вскочит с места и огреет меня своей палкой или прикажет собакам набросится на меня.

Я шла не оглядываясь, но пройдя несколько домов, всё же обернулась. Старик стоял около своего дома, облокотившись о забор палисадника и провожал меня взглядом. Подле него стояли собаки. И как я обратно пойду?

Аська, наверное, пошутила, что магазин недалеко. Может, это на машине недалеко, а на своих двоих очень даже и далеко. Я прочапала больше километра, и никакого магазина не увидела. И прохожих нет, спросить некого.

В довершении всего из-за горы потянулась темная, почти что черная туча. Загремел гром. По моей спине пробежали мурашки. Что делать? Возвращаться?

Вдруг позади раздался велосипедный звонок. Я обернулась — ко мне стремительно приближался парень на крутом спортивном велосипеде. Ветер пузырем надувал его белую майку. Растрепанные кудрявые волосы развевались.

— Что, бензин закончился, идем пехом? — крикнул он.

— В каком смысле? — насупилась я.

— Ну ты же всё на машине, всё на машине… — Парень остановился.

— Аааа, ты про Аську, — догадалась я. — Это её машина.

— Ммм… теперь вижу разницу. Ты стройнее, и волосы у неё покороче, а у тебя длинные и очень густые. Она твоя сестра-близнец?

— Нет, вообще-то она моя тетя. Причем двоюродная, — усмехнулась я.

Я не остановилась, и парню пришлось ехать со мной вровень на малой скорости.

— Ни фига себе, — присвистнул он. — Хорошо сохранилась.

— Да она старше меня всего на три года, — улыбнулась я и подумала, ну вот — тот прохожий, о котором можно спросить про магазин. — Слушай, а где тут магазин? Аська сказала, что недалеко.

— Так ты его давно прошла.

— Как? — Я даже остановилась. — Как я могла его не заметить?

— Да такая бревенчатая избушка. С виду как обычный дом.

Я повернула обратно.

— Но он всё равно закрыт. Магазин работает только по четным дням. А сегодня у нас какое число? Правильно! Нечетное! Очень легко запомнить. Нечетное — не-работает!

Я застыла как истукан.

— Но есть ещё один магазин, в Верхних Зыбунах. Но ты не успеешь дойти до него, гроза вот-вот разразится. У нас это дело быстро начинается. А ты, похоже, боишься гроз, вон как дрожишь.

И подтверждая его слова на землю упало несколько тяжелых капель. Я обхватила себя руками.

— Ладно, пошли, там укроемся, — парень кивнул на соседний домик.

— Ты живешь здесь? — с трудом разлепляя губы, проговорила я.

— Неа, — усмехнулся парень, отворяя калитку.

— А как же тогда?

— Не боись, хозяева сюда редко заезжают.

Он втолкнул велосипед во двор и оставил под навесом.

— Тогда как мы войдем?

Парень наклонился и пошарил рукой под крыльцом.

— Вот ключи, — он потряс передо мной связкой.

— Откуда ты знал, что они здесь хранят ключи? — я стояла уже на крыльце и от нетерпения переступала с ноги на ногу. Громовые раскаты сводили меня с ума.

— В Нижних Зыбунах мало народу. Поживешь так с ними бок о бок и узнаешь о них всё, — объяснил он, отпирая замок, и распахивая передо мной дверь, — ну, заходи. Как тебя хоть зовут? Меня вот — Илья.

— Анатолия, — ответила я и шагнула за порог.

В этот момент за нашими спинами сверкнула молния, отразившись в большом зеркале прихожей. Старуха. Она явилась всего на мгновение, но я успела отчетливо её разглядеть. Она стояла на раме, слегка наклонившись вперед и протянув длинные костлявые руки, словно хотела выпрыгнуть из зеркала или схватить меня за волосы.

Гром бабахнул так, будто пальнули из пушки. Я прижала к ушам ладони, но поздно, перед глазами уже заплясали яркие точки, и я стала проваливаться в темноту…

— Анатолия! Анатолия!

Я чуть приоткрыла глаза и увидела взволнованное лицо парня:

— Эй, ты чего?

— Кажется, я упала в обморок, — пробормотала я.

В ушах до сих пор звенело, словно я находилась в кузнице, и кто-то отчаянно бил молотом по наковальне.

— Хочешь воды?

— Да.

— Сейчас принесу. — Парень выскочил из комнаты.

Я приподнялась и села. Оказалось, что я лежу на диване. Значит, Илья перенес меня в комнату. Как глупо получилось бухнуться в обморок. Я приложила пальцы к вискам и закрыла глаза. В темноте снова поплыли яркие точки и звон усилился.

«Девять!» — кто-то каркнул мне прямо в ухо.

— Эй! Не улетай, я принес тебе воды!

Я открыла глаза. Илья сунул мне в руки железную кружку. Отпив немного холодной воды, я почувствовала себя гораздо лучше.

— Не думал, что ты так боишься гроз, — усмехнулся Илья.

— Я не боюсь, просто… ну, просто, не люблю, — смутилась я. — А что гроза закончилась? Я так долго пробыла в отключке?

— Пару минут. Туча стороной прошла. В нашей местности грозы часты, но быстротечны. Налетит стремительно словно ураган, и через пару минут ветер уже унесет её куда подальше.

— Это хорошо.

Я огляделась. Сразу чувствовалось, что тут постоянно никто не жил, но и совсем заброшенным дом не был. Наверное, это была чья-то дача.

— Ну ты меня и напугала, — Илья присел рядом, — никогда таких обмороков не видел. Махала руками, пыталась вырваться и куда-то бежать будто лунатик.

— Серьезно? — не поверила я.

— Угу.

Мне стало не по себе. Я обняла себя руками.

— Слушай, если грозы уже больше нет, то пойдем отсюда. Мне неуютно в чужом доме находиться. А вдруг хозяева вернуться?

— Да не дрейф, это дача моей тети. Я приглядываю за домом и иногда поливаю в огороде.

— Ну ты и жук, — я ткнула парня в бок. — И много у тебя тут родственников?

— Ни мало. Я коренной зыбунец. А ты?

— А я только со вчерашнего дня, — уклончиво ответила я.

— Это как?

— Прабабушка моя тут жила. Теперь вот мы с Аськой сюда на лето приехали.

Я поставила кружку на стол и мой взгляд нечаянно упал за окно. По дороге, опираясь на толстую палку, шел тот злой старик со своими огромными собаками.

— Кто это? — спросила я, кивнув на него.

— Прохор Абрамович, — ответил Илья. — Странный тип, терпеть его не могу. Здешний он — из Нижних Зыбунов.

— Мне он тоже не понравился, — согласилась я. — Злой какой-то. А почему ты всё время говоришь — Нижние Зыбуны, Верхние Зыбуны? Это какие-то деревни рядом?

— Нет, деревня одна, — ответил Илья. — Ну, когда-то давным-давно, ещё при царе Горохе, это были две разные деревни. Но ещё в советские времена их объединили в одну — Зеленые Зыбуны. Но до сих пор по-старому их называют: Верхние и Нижние Зыбуны. Ты не знала, что ли?

— Я не знаю ничего про эти места. Я вчера вечером только приехала, — улыбнулась я.

— Ну, тогда приглашаю тебя на экскурсию. Ты как — голова не кружится? Не боишься высоты?

— Голова не кружится. Высоты не боюсь. К экскурсии готова, — отчеканила я, поднимаясь с дивана. — Мы что — полезем на крышу?

— Не-е-ет, — рассмеялся он. — Гораздо выше.