Я тебя никогда не покину

Елена Ликанова

Душевные, лирические, с искромётным юмором сказки для взрослых, а также увлекательные истории с элементами фэнтези, основанные на реальных событиях и переживаниях автора.

СКАЗКИ ПРО ВЕДЬМУ ЛИЗУ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Господин N из города N стоял на станции N в ожидании поезда, следующего из пункта А в пункт Б. Он тосковал и думал о том, как легко его жена изменила ему с его лучшим другом. Думая так, он всё ближе и ближе подходил к краю платформы.

Жизнерадостный усатый машинист остановил поезд на станции, предшествующей той, на которой ждал его господин N. Он не торопился и, на сей раз, не зря.

Ведьма Лиза, слегка прихрамывая то на левую, то на правую ногу, подбежала к открытым дверям вагона и с трудом протиснулась вовнутрь. С большим трудом!

Толпа, как пружина, попыталась вытолкнуть её обратно наружу, но тут двери вагона закрылись, и поезд тронулся.

Ведьма Лиза поправила платок у себя на голове, при этом на мизинце её левой руки сверкнуло маленькое серебристое колечко в форме змейки. «Пройду-ка я в серёдку», — сказала она вслух как бы самой себе, при этом поезд слегка дрогнул и покачнулся на полном ходу, а пассажиры машинально схватились за поручни, создав таким образом проход к центру вагона.

Лиза стала энергично пробираться сквозь толпу, таща за собой плетёную авоську, набитую бог знает чем. Наконец, она угнездилась между двумя полными дамами. В кошёлке одной из дам сидело некое существо, волосатая круглая морда которого торчала наружу. Существо это при ближайшем рассмотрении оказалось всего лишь собакой. Сзади на Лизу напирали несколько молодых людей, увлечённо и громко обсуждавших последствия вчерашней пирушки. «Ну и молодёжь нынче!» — проворчала себе под нос Лиза.

Господин N высунулся за край платформы и вытянул шею, вглядываясь вдаль. Но поезда всё ещё не было видно. В воздухе висела лишь почти неуловимая вибрация, предвещавшая скорое его прибытие.

Машинист лихо подкрутил усы и улыбнулся, представив, как, отъезжая от следующей станции, подмигнёт какой-нибудь красотке из провожающих.

«Апчхи!» — чихнула ведьма Лиза. Поезд опять тряхнуло. Теперь чуть сильнее, чем в первый раз.

Пассажиры удивлённо переглянулись и уже не переставали держаться за поручни.

«Палёным попахивает, — пробормотала Лиза, слегка поведя носом, — и что им неймётся?»

«А у тебя шалик больсе», — пропищал тут кто-то снизу, с сидячих мест. Лиза огляделась. Сзади, на лавочке, сидели два ребёнка-близнеца лет трёх и держали в руках одинаковые воздушные шарики. На головах у близнецов были совершенно разные, но оба ужасно нелепые вязаные чепчики. Всё остальное у них было одинаковое — лица, одежда, даже, как уже было сказано, воздушные шарики, которые они активно теребили и мучили.

Чепчики были разные вовсе не для того, чтобы мамаша могла по ним отличить своих чад друг от друга (ибо матери и так легко с этим справляются). Дело было в уникальности чепцов, поскольку повторить подобный шедевр вряд ли под силу нормальному здравомыслящему человеку.

«Так-так, — эти, значит, одинаковые, а с чепцами не вышло», — пробубнила Лиза себе под нос.

«Трах!» — раздался ужасающий хлопок. У одного из близнецов лопнул в руках шарик.

Господин N ещё раз выглянул за край платформы и увидел вдали крошечную точку — приближающийся поезд. «Ну вот и всё», — сказал он равнодушно неизвестно кому.

Машинист продолжал грезить о стройных белокурых девицах, машущих белыми шёлковыми платочками вслед отъезжающему поезду.

Близнец — обладатель лопнувшего шарика — на минуту перестал дышать и изумлённо смотрел на свисавшую с его ладони рваную тряпочку. Потом он очнулся и разразился горькими-прегорькими рыданиями, роняя крупные, величиною с грецкий орех, слёзы!

Второй близнец, чей шарик остался цел, посмотрел на брата и, видимо, из солидарности, тоже расплакался. Это обстоятельство так удивило первого, что тот мгновенно замолчал, а слёзы на его щеках моментально высохли.

И тут собака, до этого спокойно сидевшая в сумке одной из двух полных дам, издала некое подобие лая! Похожее больше на чириканье воробья. Все пассажиры одновременно замолчали. Даже молодые люди, до этого оживлённо болтавшие между собой, на минуту примолкли, слушая, как собака вдохновенно выводит свою трель.

Господин N, увидев, что поезд приближается, примерился.

Сказав: «Будь что будет!» — он набрал в грудь побольше воздуха и приготовился спрыгнуть вниз на рельсы.

Машинист поезда к тому времени довольно далеко зашёл в своих грёзах о блондинках.

«Ну всё, хватит, стой!» — воскликнула ведьма Лиза и топнула ногой, весьма возможно, отдавив кому-то пальцы ног или пятки, ненадёжно упрятанные в башмаки.

Машинист, движимый необъяснимым порывом, резко нажал на тормоз.

Поезд сильно тряхнуло. Сначала вперёд, а потом чуть слабее — назад. Наконец, он остановился.

Пассажиры посыпались друг на друга, как спелые сливы с дерева.

«Да что же это? — вполголоса испуганно переговаривались они, — Это ведь уже в третий раз».

В мире повисла пауза.

«Да что это я? — подумал господин N, выдохнув из лёгких воздух, — что это я, в самом деле? У меня-то ведь тоже есть любовница и, притом, уже очень давно. Пойду-ка я домой», — и отошёл от края платформы, теперь уже окончательно. Спустившись вниз по лестнице, он пошёл, насвистывая, в сторону домов, белевших на горизонте.

«Да что это я? — подумал машинист, — с чего это я затормозил вдруг?»

«Уважаемые пассажиры! — объявил он по радио, — Прошу прощения за доставленные неудобства, сейчас поезд будет отправлен».

И поезд тронулся!

«Ну, наконец-то! — проворчала ведьма Лиза, — А то так никогда никуда не доберёшься! Впору приводить в порядок свою старую метлу!»

Тут злополучный поезд наконец подъехал к станции, его ещё раз напоследок тряхнуло, и он остановился. Двери вагонов открылись, и все пассажиры, облегчённо вздохнув, поспешили вырваться на свободу.

Ведьма Лиза вышла вместе со всеми, прошла, прихрамывая то на правую, то на левую ногу, вдоль всего состава и внезапно элегантно растаяла в воздухе, успев игриво подмигнуть машинисту, которому она показалась шикарной длинноногой блондинкой.

После исчезновения Лизы ещё какое-то время слышалось её добродушное ворчание: «Да что это я, в самом деле? И с каких это пор я взялась помогать людям?»

СЕРЁГИНА ЛЮБОВЬ

Серёга работал в мастерской по ремонту всякой всячины. Ловким движением руки он мог превратить сломанный зонтик в набор вязальных спиц, а старую кожаную куртку — в одиннадцать с половиной кожаных ремней. В общем, Серега был типичный «мастер на все руки».

Мастерская по ремонту всякой всячины состояла из двух смежных комнат. В одной из них находились швейная машинка и паяльник. Ими заведовал сам Серега. А вот в другой стоял новый копировальный аппарат, с которым управлялся некто Михалыч — высоченный грузный детина неопределённого возраста, голосом зычный и слухом чуткий.

Поскольку Серега обитал в ближайшей ко входу в мастерскую комнате, то и посетителей принимать выпало именно ему. В это время Михалыч блаженно спал и видел сны, выводя носом замысловатые трели в комнате по соседству. Но… стоило прийти человеку, желавшему сделать копию какой-нибудь очень важной (или совсем не важной) бумаги, как Серёга произносил вполголоса заветное «Ми-ха-лыч», и тот вырастал как из-под земли, без малейших признаков заспанности на лице, словно и не думал отвлекаться от дела всей своей жизни, а караулил под дверью, прислушиваясь к любому шороху и скрипу.

Делом всей жизни для Михалыча было ксерокопирование. И неспроста. Именно на этом незамысловатом процессе держался весь их с Серёгой совместный бизнес. Ибо…

Ибо, не будь у них копировального аппарата, они бы давно уже прогорели.

Посудите сами. Не так уж много найдется на свете желающих переделать свои зонтики в вязальные спицы, а если таковые и найдутся, то, скорее всего, это седовласые пенсионерки, с которых взять за это деньги не придет в голову даже самому алчному человеку.

Я не говорю уже о кожаных ремнях, получившихся из кожаных курток, ведь, скорее всего, это причуда одиноких женщин с малолетними детьми, пожелавших таким образом хоть как-то отомстить бросившему их супругу.

Неудивительно поэтому, что Серёга, несмотря на свой далеко не юный возраст, все ещё не был женат. Он не удостоился внимания ни одной из представительниц прекрасной половины человечества. А сам он был слишком застенчив, чтобы решиться завязать знакомство.

Но! Однажды произошло чудо…!

…Случилось так, что у ведьмы Лизы сломался её любимый сиреневый в чёрных пауках зонтик. Лиза, хоть и была волшебница со стажем, но такими мелочами, как починка зонта, не занималась. Поэтому, она отнесла его в мастерскую.

«Зонт расцветкою сиреневый в чёрный паук, — заполнял бланк заказа Серёга, — ремонт и замена некоторых деталей».

«Сколько будет стоить?» — поинтересовалась равнодушно Лиза. Равнодушно, ибо она, как никто другой, знала, что деньги — это самое меньшее, чем можно отблагодарить человека.

«Стоить?» — Серёга поднял на неё рассеянный взгляд, и очки его сползли вниз, к кончику носа, от удивления.

Соглашусь, вид у старушки был далеко не парадный по нашим, весьма скудным людским понятиям. Она была закутана в свой любимый старый клетчатый плед, а чтобы он не упал, — обвязана нитями дождика — не того, которым украшают новогоднюю ёлку, а самого настоящего осеннего дождя.

Если подойти к делу формально, вид у неё был плачевный, как у мокрой курицы…

«Нисколько не будет стоить», — ответил на её вопрос, краснея, Серёга и отвёл взгляд.«Бедная женщина! Ей совсем нечего надеть! А ведь зима уже не за горами! Надо посмотреть на нашем складе материалов — может, выйдет из чего-нибудь сшить ей пальто?»

«Ах вот оно что — нисколько? — едва заметно улыбнулась ведьма Лиза, — Спасибо, сынок. Что ж, я обязательно найду, чем тебя отблагодарить», — при этом она слегка покачала головой из стороны в сторону.

В этот самый момент дверь мастерской открылась, и вошла Катя.

Вошла Катя — невысокая хрупкая девушка с короткой мальчишеской стрижкой. Тёмно-каштановые волосы и тёплый взгляд больших карих глаз. Серёга остолбенел.

«Так когда мне прийти за зонтиком?» — проверила его реакцию Лиза. Ответа не последовало.

«Отлично. До скорой встречи», — и она аккуратно вышла сквозь плотно закрытую дверь.

А Михалыч, как всегда, проспал всё самое интересное.

Но, поняв, что без напарника дело у Серёги не сдвинется с мёртвой точки, Лиза внезапно вернулась, пробормотав: «Ладно, разбужу Михалыча, а то тебе, милок, я вижу, самому с ситуацией не справиться.» Она тихонько хлопнула в ладоши и снова вышла сквозь закрытую дверь, теперь уже окончательно.

«Звал меня?» — зевая и потягиваясь на ходу, спросил сонный Михалыч, выплывая из соседней комнаты. Серёга всё ещё стоял, как вкопанный, и смотрел на девушку, восхищённо блестя очками.

«Вам чего?» — спросил тогда Михалыч у Кати без церемоний. Она очнулась, порылась в сумочке и молча протянула ему паспорт.«Ксерокопию?» Она кивнула.«В одном экземпляре?«Она кивнула снова.

«Щас сделаем!» — и Михалыч удалился бодрой походкой.

Прошла целая вечность (минуты две, не меньше!), а они всё стояли и смотрели друг на друга, не отрывая взглядов…

Потом совсем некстати вернулся Михалыч, девушка расплатилась за ксерокопию и ушла.

«Симпатичная девчонка», — произнес Михалыч, не особенно надеясь хоть на какую-то реакцию своего приятеля. «А?» — очнулся вдруг Серёга. «Я говорю — симпатичная девушка! Только вот замужем она».

«Откуда ты знаешь?» — окончательно пришел в себя Серёга. «Так я ж ей ксерокопию паспорта только что делал!» «А…» «Да ты не расстраивайся! Вы бы всё равно друг другу не подошли, это же всем ясно!»

«Почему?»

«По чему, по чему… По гороскопу!» — ответил Михалыч, заржал неистово и удалился обратно в свою комнату спать.

Дни осенние текли медленно, как мёд. Посетителей в мастерской было мало. Заглянул как-то один унылый парнишка, который сломал любимую отцовскую зажигалку в форме совы. Серёга порылся в своих запасах невиданных предметов и в итоге приделал к телу совы найденный где-то в самом дальнем ящике набалдашник от трости в виде головы орла.

Потом ещё как-то заходила одна высокая стройная блондинка с ребёнком под мышкой. Он орал и брыкался, потому что запутался в собственной куртке и не мог из неё выбраться. Серёга ребёнка выпутал, а куртку взял в ремонт.

Прошло ещё какое-то время. И вот однажды Серёга, всё ещё ремонтируя трудно поддающийся починке зонтик ведьмы Лизы, вдруг почувствовал явственный укол в сердце. Он вскочил со стула и приложил руку к груди. В таком растерянном виде он и предстал перед вошедшей Катей.

«Ми-ха-лыч!» — прошептал Серёга из последних сил, почти теряя сознание.

Михалыч не замедлил примчаться на помощь погибающему другу, и вырос перед посетительницей во всей своей красе, сияя глянцевой красной физиономией, как мухомор после дождя.

«Что Вам угодно, сударыня?» — заговорил он внезапно высокопарным старинным штилем, чему сам, кстати, несказанно удивился. Девушка молча протянула ему листки бумаги.

Михалыч их взял, кивнул и медленно картинно удалился.

Серёга к тому времени уже отполз на ватных негнущихся ногах вглубь комнаты и спрятался за швейной машинкой. Катя присела в кресло, стоявшее в коридоре, и то и дело бросала обжигающие взгляды в сторону Серёги. А он, в свою очередь, в отчаянии пытаясь прошить зонт ведьмы Лизы насквозь вместе с железными спицами, поблёскивал в сторону Кати своими огромными очками.

«Вот, пожалуйста, всё готово,» — вернулся, как всегда некстати, Михалыч.

Катя, как и в прошлый раз, молча расплатилась и вышла.

«А ты знаешь, по-моему, ты ей нравишься! — вынес внезапный вердикт Михалыч, — И это всем здесь ясно!»

«М-да-а-а, — продолжил Михалыч немного погодя, так как из угла, где стояла швейная машинка, раздался только какой-то сдавленный стон, — слушай, а ты не знаешь, что бы это могло значить? Никак не могу понять», — и он взмахнул в воздухе парой листков бумаги.

«А что это?» — отозвался вяло Серёга из угла.

Михалыч подошёл к нему вплотную и сунул листки прямо под нос: «Вот и я говорю — что это? Это та девушка копировала». На листке были изображены кисти рук, пальцы которых каждый раз были сложены по-разному. «Абракадабра какая-то». «Это азбука глухих,» — сказал, немного подумав и поизучав листки, Серёга. А ты что, отдал ей не все копии?» «Да нет, сделал себе экземплярчик. Так, из чистого любопытства. А откуда ты знаешь, что есть такая азбука?» «Тут в нижнем левом углу мелким шрифтом подписано.» — сказал Серега и ткнул пальцем для убедительности. Михалыч посмотрел туда, куда показал Серега, и прочел: «Пальцевая азбука».

«Глухая, значит!» — огорчился он. «Ну, ты, Серега, этого…, того… не расстраивайся уж очень! Выучишь эту самую азбуку! На вот, держи!» — и положил перед Серегой листки. «Хотя, о чём это я, она ж всё равно замужем,» — с этими словами Михалыч скорбно удалился к себе в комнату, так и не дождавшись ответа.

Прошло ещё несколько дней. А, может, месяцев. Да, месяцев. Потому что прошла осень. Прошла вслед за ней и зима.

Серёга грустил. Изучал листки с азбукой глухих и даже составил пару фраз, чтобы при случае было с чего начать беседу с покорившей его сердце девушкой. Но… хрупкая незнакомка с печальным взглядом больше не приходила. Да и вообще мало кто приходил в ту пору в мастерскую. Жизнь как-то замерла.

Серёга уже давно починил сиреневый в пауках зонтик, но хозяйка всё не являлась за ним.

«Почему же она так долго не приходит?» — подумал вслух Серёга не то о хозяйке зонтика, не то о девушке Кате. Скорее всего, о той и другой одновременно.

«Ах ты, батюшки!» — всплеснула руками ведьма Лиза и на секунду перестала помешивать в чашке свой утренний напиток из дурмана и волчьих ягод. «Про зонт-то я и забыла совсем! Надо бы сходить забрать».

Ясным весенним днем дверь в мастерскую открылась…

То есть, нет! Это Серёге так показалось. На самом деле, ведьма Лиза, как мы знаем, всегда входила и выходила сквозь закрытые двери.

Так вот… Дверь в мастерскую НЕ открылась, и вошла ослепительно одетая дама.

Она была задрапирована в леопардовые шкуры, а на голове её красовался кокошник из настоящих звёзд. Это-то и придавало ей ослепительности. Во всяком случае, Серёга сразу закрыл лицо руками, чуть не ослепнув от яркого света.

«Со звёздами я, пожалуй, переборщила, — подумала Лиза, а вслух сказала, — Я пришла забрать свой зонтик.»

Сказала она это, тщательно подбирая слова и, почему-то, с лёгким прибалтийским акцентом.

«Ничего себе прибарахлилась тетка!» — подумал Михалыч, который подглядывал за происходящим в щёлку приоткрытой двери, предварительно нацепив тёмные солнцезащитные очки.

Серёга, между тем, наощупь нашел зонтик и протянул его даме.» Но, всё равно, денег за ремонт не надо», — сказал он.

«Какие уж тут деньги, — пробормотала Лиза уже без всякого акцента, — когда тут совершенно другое и гораздо более важное!» И с этими словами она удалилась, слегка махнув рукой на прощание.

Внезапно Серёгу охватила невероятная и внешне ничем не объяснимая дрожь. Он почувствовал, что что-то очень важное и весьма волшебное должно произойти здесь и сейчас.

И не успел он это понять, как дверь отворилась, и вошла Катя.

Она была по-весеннему свежая и ещё более прекрасная, чем прежде. На лице её сияла улыбка.

Катя подошла к Серёге, достала из сумочки паспорт и протянула ему. «Ми-ха-лыч», — выдавил из себя еле слышно Серёга, взял паспорт и, не глядя, отвёл руку в сторону, так что высунувшийся из соседней комнаты Михалыч еле поймал паспорт на лету, выпадающим из серёгиной ладони.

Серёга было собрался с духом, чтобы, наконец, завязать разговор, но не успел ничего предпринять — ему помешала вошедшая в эту минуту блондинка с малышом под мышкой, которая пришла в очередной раз забрать из ремонта куртку. Серёга молча достал куртку и отдал её блондинке, глядя при этом всё время на Катю.

«Ой, ну надо же! — зачирикала блондинка, — какой хороший дядя! Правда, Никита? Как он быстро нам всегда чинит курточку!»

«Мама, а почему ты сама не чинишь?» — задал резонный вопрос карапуз.

«Мама не умеет. Зато дядя умеет. Как хорошо, что у нас с тобой есть такой дядя!»

«У нас с тобой? — внутренне возмутилась Катя, — Это что же такое значит? А он, почему он-то молчит?»

«Спасибо Вам большое! — не унималась блондинка, — Вы просто волшебник! Вот такого бы нам папу! Правда, Никитушка?»

Тут Катя вся закипела изнутри, вскочила и выбежала из мастерской.

«Эй, постойте! А паспорт! — только и успел прокричать ей вдогонку вышедший в этот момент из соседней комнаты Михалыч, — Тьфу ты, да она ж не слышит всё равно».

«Слушай, а она развелась с мужем. У неё тут штамп о разводе стоит. Да ты очнёшься или нет?» — обратился он к Серёге.

«Так, девушка, у нас технический перерыв! До свидания!» — выпроводил он удивленно хлопающую длинными накладными ресницами блондинку.

«Серёга! Очнись, Серёга! — тряс он минуту спустя серёгино плечо, — Ну, не стой ты как истукан!»

«Что же мне делать?» — прошелестел в ответ Серёга.

«Как — что? Догони ее. Паспорт надо отдать… И вообще…»

«Вообще?» — эхом повторил Серёга.

«Послушай, хватит чахнуть! Догони её! Вы же созданы друг для друга! Это ясно здесь всем!»

Эти слова подействовали, наконец-то, на Серёгу, и он пулей вылетел на улицу.

«А паспорт-то, паспорт! — провопил вслед Михалыч, — А, ладно,» — махнул он рукой, — всё равно вернутся. Это всем здесь ясно.»

Через некоторое время они втроем (Серёга, Катя и Михалыч) уже сидели в мастерской и пили чай с мятными пряниками.

«Ой, ну смех да и только! — вспоминала Катя, — подбежал ко мне, как угорелый, начал гримасничать, руками махать! И с чего ты взял, что я глухая, да ещё и немая?»

«Ну, ты ведь при мне ни разу не говорила ничего.»

«Ты при мне тоже», — рассмеялась она.

«И потом, листки эти…» — оправдывался Серёга.

«А, ну да, пальцевая азбука… Это я не для себя. Для подруги. У неё ребенок глухой, вот она и решила выучить. А я часто хожу мимо вашей мастерской, поэтому она меня попросила зайти, сделать копию.»

«А насчет мужа… Мы с ним уже два года вместе не живем, просто времени всё не было официально развестись.»

«Повода не было! — встрял в разговор довольный Михалыч, — И это всем здесь сразу было ясно!»

«Кому это всем здесь всегда и всё ясно? А, Михалыч?! — поинтересовался Серёга, — Мы же тут с тобой всего лишь вдвоём работаем».

«Ну-у-у, мы вот тут с тобой вдвоём работаем, работаем… И поэтому всем ясно!» — выкрутился Михалыч.

«Вот нахал! — возмутилась ведьма Лиза, которая в это время пила у себя дома свой утренний отвар из дурмана и волчьих ягод, — Оказывается, это из-за них всем ясно! А я, значит, ни при чём! Интересно, а кто же это вам сегодня всё утро тучи зонтиком разгонял?»

Ром Флоран или Сон с продолжением

Таня спала. Ей снилось, что она летает в ясном голубом небе над прекрасным цветущим лугом. Вернее, не просто летает, а учит летать какого-то незнакомого симпатичного юношу. «Вот, посмотри, — увлеченно объясняет ему Таня, — нужно сконцентрироваться, высоко-высоко подпрыгнуть вверх и слегка там зависнуть. А потом начать сильно-сильно махать руками, как крыльями. Главное — правильно набрать высоту, а дальше всё просто — пари себе в своё удовольствие среди облаков — как птица! Хотя, конечно, нужно рассчитывать свои силы и не подниматься слишком высоко. А то — вдруг внезапно устанешь и свалишься вниз на кого-нибудь, как снег на голову? Неудобно как-то». «Людей послушать — так у них всё просто! А ты сиди тут, волнуйся!» — проворчала ведьма Лиза, которая частенько заходила в сны к тем, кто любит полетать, и страховала отчаянных любителей неба от падений. «Ну всё, хватит, пора и честь знать!» — заявила Лиза решительно. В этот момент в спальне у Тани зазвенел будильник, и девушка проснулась. Ей нужно было идти на работу. Работала Таня в издательстве. Помощником главного художника, вместе с которым они оформляли детские книжки. Таня очень любила детей и хорошо их понимала. И рисовала для них замечательные картинки. Вот только своих детей у Тани не было. Пока. И она по этому поводу часто грустила. Ну, что поделаешь, не встретила Таня ещё до сих пор своего суженого. Так бывает.

По дороге на работу Тане вспомнился сон и тот незнакомый юноша, которого она учила летать. «Интересно, научился он, в итоге, или нет? Сон прервался так внезапно!» Юноша Тане очень понравился, она бы хотела встретить такого наяву, но сознавала, что он только плод её воображения. И, всё же, ей хотелось верить, что их встреча возможна. «Знать бы, хотя бы, как его зовут? — продолжала она мечтать, — У него должно быть очень красивое имя!»

«Извините, девушка, не подскажете, как пройти на почту?» — прервала её грезы какая-то странно одетая старушка. Конечно, это была ведьма Лиза в одном из своих многочисленных экстравагантных нарядов. А именно — в костюме Ветра, поскольку он был соткан из обрывков облаков и прошит солнечными лучами и нитями грибного дождика. А, главное, весь этот наряд так колыхался и трепетал, что старушка совершенно не могла стоять спокойно — её так кружило и вертело из стороны в сторону, что невозможно было отвечать ей, стоя на одном месте. «Пойдёте до перекрёстка, а там направо, и через два дома будет почта», — ответила Таня на вопрос ведьмы Лизы, кружась ей в такт, насколько это было возможно в данной ситуации. «Спасибо, деточка, — сказала Лиза, — а то мне посылочка пришла, лежит уже три дня, а я её всё никак не заберу». «Не за что, бабушка!» — и Таня побежала дальше, поскольку спешила на работу.

День прошел как обычно. Кроме того, что Таню по-прежнему занимал образ юноши из сна. Она всё гадала — как его могут звать, и существует ли он в реальности? Таня возвращалась домой после работы другой дорогой. Ей никогда не нравилось ходить одинаковыми путями, — это, ведь, так неинтересно и банально! «Вот что за народ такой! — ворчала в это время ведьма Лиза, которой пришлось порядком побегать, чтобы снова попасться Тане навстречу, — Ну, почему бы ей не пойти тем же путём, что и утром? А старому человеку бегай по всему городу с посылкой в руках! Надо было сказать, хотя бы, что это маленькая бандеролька… Ой, здравствуй, доченька! Опять мы встретились!» — моментально вошла в образ доброй старицы Лиза, наткнувшись в эту минуту якобы случайно на Таню. «Здравствуйте, я вижу — почту Вы нашли», — кивнула Таня на довольно большой ящик, который держала в руках Лиза. «Да, спасибо тебе за помощь. Сестра из деревни прислала — тут травки разные — она собирает и сушит, а потом всей родне городской шлёт — в чай добавишь — совсем другое дело — и душистый, и вкусный… И сон от него крепче. Вот, возьми немного, попробуешь сама, а то, я вижу — у тебя бессонница — частый гость». И, достав из ящика небольшой пакетик, протянула его Тане. «Спасибо, — поблагодарила её Таня, — ой, что же это получается, Вы почту целый день искали, что ли? Она же была совсем ря…» — но старушки уже и след простыл. Таня раскрыла пакетик и понюхала содержимое. Ничего особенного — разнотравье всякое, и пахнет вкусно. В последнее время Таня, и правда, плохо спала — всё вертелась в постели, думала, мечтала. Иногда до самого рассвета. А только заснет — уже вставать на работу. Не жизнь, а сплошная бессонница. Поэтому, вечером она добавила в чай травы из пакетика, что подарила ей старушка. «Вдруг, действительно, засну крепче? — подумала, — Хуже-то, всё равно, не будет». Она заварила чай с травами, налила в свою любимую чашку с изображением жёлтой кошки этот напиток и сделала несколько глотков. Ничего особенного с ней не произошло, но через какое-то время её, действительно, начало клонить в сон, она пошла в спальню, легла на кровать и уснула. Будильник она заводить не стала, потому что назавтра был выходной день, и на работу идти было не надо. «Тем более, посплю подольше, — напоследок подумала Таня, — и не опоздаю никуда, если что…»

«Если что? — спросила строго Лиза, которая уже возникла перед Таней в её начинавшемся сновидении, — ты что, в летаргический сон собралась впасть?» «Ой, бабушка, это опять Вы? Ну, надо же!» — удивилась Таня. «Насколько я помню, тебя интересовали другие вопросы, — прервала её лепет Лиза, — и я пришла тебе помочь найти на них ответы. Времени у нас в обрез! Так что никаких спать — быстро собирайся — и в путь!» «Как это — собирайся? — не поняла Таня, — А что нужно с собой брать?» Она, кажется, уже начала догадываться, какие вопросы ей может помочь разрешить эта таинственная старушка. «Ничего с собой брать не надо, — всплеснула руками от такой таниной непонятливости Лиза, — с мыслями собирайся, с мыс-ля-ми! И поскорее». «Я готова, — помолчав с минуту, сказала Таня вполне уверенно, — а куда мы пойдём?» «Об этом после. Сейчас слушай инструкции — главное — держи меня всегда в поле зрения и ни на что не отвлекайся, когда мы выйдем. А то обратно можно и не вернуться». «Откуда выйдем? — опять не поняла Таня, — из дома?» «Не откуда, а куда! В астрал, милая, в астрал! Бери меня за руку, закрой глаза и сосредоточься, — то есть, постарайся ни о чём не думать». «Как это — ни о чём не думать?» — подумала Таня, послушно закрывая глаза и беря ведьму Лизу за руку. Ведьма Лиза ещё что-то бормотала, но голос её становился всё более далёким и расплывчатым.

Внезапно оказалось, что они — Таня и Лиза — плывут в лодке по какому-то каналу вроде тех, что можно увидеть в Венеции. «А глаза открывать уже можно? — спросила Таня и тут же поняла всю нелепость своего вопроса, ведь она и так уже была с открытыми глазами, раз могла видеть и воду канала, и дома на берегу. Лиза промолчала, не удостоив такой глупый вопрос ответом. Венецианские дома внезапно сменились китайскими пагодами с золотыми драконами на крышах. «Как красиво!» — восхищалась Таня. «Это не то, что нам нужно», — лишь сухо ворчала в ответ Лиза.

Через некоторое время лодка стукнулась о деревянные мостки причала. «Всё, приплыли, — кратко констатировала Лиза, — вылезай и помни, что я тебе говорила, — следуй только за мной и ни на что не отвлекайся». Таня молча кивнула. Она только что сообразила, что лодка, в которой они плыли, двигалась сама по себе — не было ни гребца, ни гондольера, ни вёсел, ни паруса, ни руля. Но она не успела никак это оценить, потому что события сменяли друг друга слишком быстро, как и бывает во сне.

Перед Таней был огромный деревянный ангар, разделенный на отдельный сектора. В общем-то, это напоминало старинные торговые ряды. В каждом отсеке были прилавки, а на них рассыпано множество предметов — драгоценности, посуда, просто всякая всячина. И толпы людей молчаливо прохаживались от прилавка к прилавку, перебирая все эти вещицы. «Что они здесь ищут так сосредоточенно? И почему они все молчат?» — недоумевала Таня. Но Лиза, не отвечая, очень быстро вела её через многочисленные залы, пока, наконец, в одном не остановилась. Таня перевела дух. Впрочем, нет, она не устала. Ведь, во сне можно бежать или идти долго — долго, и это не будет утомительно. Ведьма Лиза, между тем, огляделась по сторонам и подвела Таню к одному из прилавков. «Вот, — победоносно ткнула она пальцем, — вот то, что тебе нужно. Ищи. Только не очень долго. Помни, что наше время здесь ограничено».

Таня взглянула на прилавок. На нём лежали плоские камешки размером с детскую ладошку. И на каждом были какие-то рисунки и надписи. Таня вдруг вспомнила, что такие же камешки видела в детстве, когда ездила с мамой отдыхать в Ялту. Местный художник изображал на них виды города и продавал как сувениры. Один такой камешек до сих пор хранится у Тани дома. На нём, почему-то, на фоне моря нарисован олень и написано красивым почерком «Ялта». Олень был нарисован довольно крупно, а вот сейчас Тане пришлось нагнуться к самому прилавку, чтобы рассмотреть рисунки. Там были портреты людей в полный рост — по одному и парами. Таня стала перебирать и разглядывать каждый камешек, но ни одно изображение её не притягивало. Вдруг её внимание привлёк парный портрет. Но… там были нарисованы не люди! Вернее, люди с крыльями. «Вот, это и есть ты и твой суженый!» — усмехнулась Лиза, о присутствии которой Таня на время забыла, поглощённая происходящим. Сколько этого времени прошло — мы не знаем, потому что во сне вообще времени нету. «Но…это же..ангелы!» — неуверенно произнесла Таня. «Не раздумывай так долго! Надпись! Читай скорее, что написано под рисунком!» — торопила её Лиза. «Ах, да! Я же за этим пришла! Узнать его имя». Под портретом, действительно, была подпись, которую Таня сразу не заметила. Одно очень длинное слово. Почему-то, шрифт был латинский. «NAROLF, — прочла Таня, — чепуха какая-то, абракадабра! Разве бывает такое имя?» «Ой, люди! Ну, какие же вы бестолковые! — заворчала в своей обычной манере Лиза, — во-первых, ты заклинаниями-то направо и налево не разбрасывайся без повода, а во-вторых, здесь всё нужно читать задом наперед. Неужели, непонятно?!» «Извините, я же не знала, — оправдывалась Таня, — FLORAN — прочла она в обратную сторону, — Флоран? Больше похоже на фамилию. Иностранную». «Смотри рядом», — ответила Лиза, голос которой опять стал растворяться и превращаться в эхо. Таня, однако, бросила взгляд на соседний камешек, как велела ей ведьма. Там был портрет того же ангела, что и раньше. Только без невесты. «MOR», — нет, — «ROM», — прочла Таня, — Ром — тоже какое-то странное имя — не Рома, а Ром, — ничего я понять не могу!» Вдруг она услышала знакомый голос, доносящийся из соседнего помещения. «Кирилл! — обрадовалась она, — Ты здесь какими судьбами?» Это был её знакомый с прежнего места работы. Раньше Таня работала художником в театре, а Кирилл служил там актером. «Так откуда ты здесь и зачем?» — переспросила Таня, когда навстречу ей из соседней комнаты вынырнул высокий плотного сложения брюнет. «Да так, были кое-какие дела, — ответил он уклончиво, — а сейчас, извини, я спешу, у меня вечером спектакль», — и умчался на всех парах, не дав Тане опомниться. Таня хотела было вернуться к прилавку с камнями, но он уже куда-то исчез. Вместо него возникло что-то вроде отдела в продуктовом магазине со стеклянной витриной, в которой были аккуратно разложены сыр, колбаса и пакеты с молоком и кефиром. К прилавку тянулась длинная молчаливая людская очередь. От этого гробового молчания у Тани побежали мурашки по всему телу. А самое ужасное — она поняла, что ведьмы Лизы с ней рядом нет! И как отсюда выбраться, она не знает!

Ей сразу вспомнилось предостережение волшебницы — чтобы ни на что и ни на кого не отвлекаться. «Что же это такое! Выходит, я так и останусь здесь навеки?» Таню охватила паника. Она, почему-то, вдруг отчетливо поняла, что находится в царстве мёртвых. Почему это пришло ей в голову, объяснить нельзя. Но, по её ощущению, вся обстановка говорила именно об этом — все эти молчаливо бродящие, как тени, фигуры людей, река, по которой она сюда приплыла, и холодный покой, разлитый в воздухе. Всё, всё указывало именно на это. «Неужели, мой суженый встретится мне не на земле, среди живых людей, а только после смерти, на Небесах. Поэтому мы были изображены в виде ангелов?» — пронеслось у неё в голове. От этого печального предположения она даже перестала бояться того, что не знает обратной дороги. «Но, в конце концов, выбираться отсюда нужно», — напомнил ей скромно и тактично голос разума. «Попробую, всё-таки, обратиться к кому-нибудь с вопросом», — вняла ему Таня. Мимо неё в это время, как раз, проходила миловидная женщина средних лет. Она была не похожа на те безмолвные тени, что бродили повсюду. И вид у неё был довольно приветливый. «Простите, Вы не скажете, как отсюда выйти?» — обратилась к ней Таня. «А-а-а, Вы потерялись! — женщина сочувственно улыбнулась, — Ох уж эта Лиза! Ну, пойдемте, я Вас выведу к причалу». И она поманила Таню к внезапно взявшейся ниоткуда деревянной лестнице, ведущей наверх. «Значит, я под землей!» — успела подумать Таня, но….тут зазвонил телефон, и….она проснулась.

Было уже утро. Она ещё несколько минут приходила в себя после такого странного сна. Телефон продолжал настойчиво трезвонить, и она сняла трубку. Звонила подруга Светка. «Слушай, ты что — спишь? — заверещала она, — Вставай скорее, выручай меня! Нам на премьеру ангелов в массовку не хватает. Уже всю постановочную часть подключили, и, всё равно, мало! Я всех друзей обзвонила! У тебя же выходной сегодня?» «Ангелов?» — только и смогла произнести Таня. «Да просыпайся же ты! — продолжала трещать Светка, — Времени нет! Всё, жду тебя в театре в двенадцать часов на генеральной репетиции». И бросила трубку, не дождавшись ответа.

Светка работала костюмером. В оперном театре. Режиссер этого театра обожал грандиозные постановки с глобальными массовыми сценами, и всякий раз, когда ему случалось создать очередной шедевр, все работники театра, их родственники и друзья непременно бывали задействованы в постановке. Таня тоже уже успела побывать лесной нимфой, цыганкой и гостьей на балу, а вот теперь, кажется, режиссер добрался и до поднебесья. Поняв, что участие в новом действе неотвратимо, Таня собралась и поехала в театр. Она ещё не пришла в себя после ночного сновидения, но времени обдумать его не было. Только вспоминались ангелы с рисунка и надпись. «Ром Флоран, — повторяла Таня про себя, как строчку из песни, — Ром Флоран».

Она вбежала в театр без десяти двенадцать, Светка уже ждала её у служебного входа, схватила за руку и повела запутанными коридорами к сцене. По дороге они забежала в какую-то комнату, где Светка сунула Тане костюм. «Вот, держи, тут комбинезон и крылья!» Таня быстро переоделась, и они понеслись дальше стремглав по коридору. У сцены уже толпились люди в таких же белых комбинезонах с серебристыми крыльями. В общем, это было довольно впечатляющее зрелище. И странное. «Не более странное, чем мой сон. А, может, это его продолжение», — подумала Таня и улыбнулась своим мыслям. «Света! Ты ещё кого-то привела? Здравствуйте. Помогите мне, пожалуйста, надеть крылья», — с этими словами к Тане и Светке подошел худенький светловолосый юноша. Тот самый, из сна про полеты. Таня остолбенела. «А, кстати, — заверещала опять неугомонная Светка, обращаясь к Тане, — это мой бывший одноклассник, Рома. Рома Цветков. Вот, как раз, пусть он тебе всё тут покажет и разъяснит, а то мне ещё надо массу людей встретить и одеть. Всё, пока, целую!» И Светка растворилась в толпе.

«А Вас как зовут? — поинтересовался юноша, — Света не успела сказать». Он говорил так просто и приветливо, что у Тани сразу стало спокойно и легко на сердце, она сбросила своё оцепенение и ответила так же просто: «Таня». «Ну, пойдем?» — сказал он, неопределенно махнув рукой куда-то в сторону сцены. «Пойдем, (рада познакомиться, Ром Флоран», — добавила она уже про себя).

«И ведь будут своим детям рассказывать небылицы о том, что они встретились совершенно случайно. А я, как всегда, ни при чём», — ворчала в это время у себя на кухне ведьма Лиза, помешивая в кастрюльке суп из мухоморов с бледными поганками, который лучше неё не умеет готовить никто в мире.

Дублин

«Бр-р-р-р! И когда уже весна наступит? — зябко поеживаясь и кутаясь в шаль из паутины, произнесла ворчливо ведьма Лиза.

«Ещё и зимы не было. Осень на дворе!» — резонно заметил вальяжно восседавший на подоконнике кот Серый. Кот этот был говорящий, но основную часть мыслей высказывал телепатически, как и положено интеллигентному, уважающему себя коту. Вслух же он произносил лишь отдельные кошачьи слова. Вот и сейчас он лишь громко мяукнул басом. Кота этого прислали ведьме Лизе в помощь от Всемирного общества ведьм абсолютно бесплатно, потому что ей требовался помощник в делах и интересный собеседник на досуге. Скучновато ей было одной (ведь она жила совершенно одна, если не считать паука Тёму, который только и делал, что плёл свою паутину днём и ночью, а поговорить с ним было ну совершенно не о чем. «Надоело с самой собой разговаривать!» — возмутилась однажды Лиза. И ей тут же выслали в помощники чёрного кота по имени Серый. Дело в том, что кот этот и впрямь сначала был серого цвета, с белыми носочками, белым кончиком хвоста и белой полоской на носу. Всё это ужасно возмутило ведьму Лизу, ведь всякому известно, что любая уважающая себя ведьма должна иметь при себе именно чёрного кота и никакого другого. И даже сопроводительная записка, которую представил по прибытии Серый и в которой говорилось, что к сожалению всех чёрных котов на данный момент разобрали, а этот очень даже смышлёный и начитанный кот, Лизу не успокоила. Она попыталась сразу же напоить Серого специальными чернилами для окраски шерсти, но тот мяукнул: «Произвол!» и спрятался под диван. Пришлось перекрашивать его путем прочтения самых обыкновенных, банальных заклинаний (а Лиза так не любила банальностей!)

Из-под дивана Серый вылез уже абсолютно чёрным, за исключением белых носочков на лапках, кончика хвоста и полоски на носу. Они так и не прокрасились. Впрочем, такого цвета Серому полагалось быть только в служебное время. А во сне он опять мог быть каким угодно, хоть серо-буро-малиновым, если уж ему так этого бы захотелось.

Серый любил по утрам сидеть на подоконнике и глазеть в окно. Таким образом он познавал окружающий мир практически. Ибо теоретически он познавал его читая книги. В общем, это был совершенно домашний кот.

Вот и сейчас он сидел на подоконнике и как-то странно шевелил усами. «Что это ты там делаешь, умник?» — задала ему вопрос ведьма Лиза, которая в этот момент собиралась позавтракать салатом из свежей плесени. «Вы же сами хотели, чтобы я потихоньку осваивал приемы магии, — нервно мяукнул Серый, — вот я и тренируюсь. На дворнике Джамиле. Смотрите — сейчас он сгребает в большую кучу листья во дворе. Я в это время сижу и в ус не дую. Следите за ходом моей мысли?» «Ну, слежу», — недоверчиво пробубнила Лиза. «А теперь — оп! Я дую в свои усы — и листья разлетаются обратно как были! Правда, здорово? Настоящее волшебство!» «Эт-то не волшебство, это издевательство настоящее! — поперхнулась Лиза своим завтраком — А ну, брысь с подоконника! У нас сегодня ещё дел невпроворот!» «Обижаете! — надулся кот и неохотно сполз с подоконника, — можно было и не грубить так, а высказать конструктивную критику». «Ну ладно, ладно, хочешь — доешь остатки плесени? Свеженькой», — пошла на мировую Лиза.

«Так что мы сегодня будем делать?», — спросил через минуту Серый, потирая лапки.

«Я сегодня набрела на один занятный сон», — начала свой рассказ Лиза…

…Максиму снилось, что он в городе Дублине. Почему именно там — не спрашивайте, он и сам бы на этот вопрос ответить не смог. А главное — он там был в свадебном путешествии с девушкой своей мечты по имени Оля. На самом деле, в реальности, никакой невесты у Максима не было, просто он о ней давно мечтал. В Дублине Максим тоже ещё не был, хотя иногда путешествовал и успел посетить Париж, Прагу и Варшаву.

Во сне они с Олей вышли из гостиницы вместе на прогулку, но тут же потерялись. Максим решил, что она поехала в центр города и отправился там её искать. Тут же он очутился на трамвайной остановке, где услышал разговор двух туристов, что для поездки на трамвае нужно иметь билет желтого цвета, а на метро — красного. Поскольку у него не было ни того, ни другого, Максим пошёл пешком. Почти сразу (как это бывает во сне) впереди открылся прекрасный вид на центральную площадь города. Посередине площади возвышалась гигантская скульптура Соломона с вечным двигателем в руке. Максим был так потрясен увиденным, что захотел сфотографировать, но на снимках ничего не выходило, как он ни старался. Максим расстроился, но тут откуда ни возьмись появилась Оля, и он забыл обо всём на свете.

Оля щебетала что-то про какой-то магазин шоколада, в который нужно обязательно зайти, и они направились туда. В уютном магазинчике на прилавках лежали шоколадки с разноцветной начинкой. И шоколадки эти, как объяснила продавщица, были не простые — все разного свойства. Максим запомнил лишь, что с зелёной начинкой — это для развития интеллекта, а с жёлтой — для обострения чувств. Поскольку Максим работал программистом в крупной компании и считал себя и так жутко умным, он решил, что ему лучше попробовать ту шоколадку, которая для чувств.

«Молодец!» — не удержалась от комментария ведьма Лиза, но её никто не услышал.

Шоколадка мгновенно растаяла у Максима во рту, вкус был приятный и ни с чем не сравнимый. Краски сна как-то сразу стали ярче. «А ты заметил, что в этом городе полно близнецов?» — болтала весело Оля, выбирая шоколадки в подарок своим многочисленным друзьям. Максим кивнул, вспомнив, что, действительно, ему по дороге попадалось очень много двойняшек. Особенно он удивился, увидев в двойном экземпляре одного очень известного артиста. Максим и не думал, что у того есть брат-близнец.

«И ничего удивительного, — фыркнула ведьма Лиза, — грамотные люди в Ду-блин только со своим вторым „я“ и ездят, а как же иначе?»

Но её снова никто не услышал. Тем более, Максим, который был сейчас совсем на другой волне.

Максим любовался Олей. Она была такая маленькая, хрупкая, изящная блондинка. У неё были большие карие глаза, и с лица не сходило выражение удивления и детского восторга. Своей изящной ручкой она взяла Максима за руку и вывела из магазина. Они ещё долго гуляли по городу, весело болтая и смеясь, а потом им захотелось пить, и перед ними возник человек, предлагавший напитки. Он протянул Максиму стакан с полупрозрачной зеленоватой жидкостью, говоря, что это местный сидр. Максим с опаской пригубил напиток и… проснулся.

Проснувшись, он ещё некоторое время осознавал, где он находится, отделяя сон от реальности. А когда отделил, то расстроился, поняв, что всё самое прекрасное и интересное осталось во сне. А главное — там навсегда осталась Оля.

«Вот так вот, Серый, понятно теперь — чем будем сегодня заниматься?» — закончила историю Максима Лиза. «Пока не очень пони-мяу», — честно признался Серый.

«Максим этот живет недалеко отсюда, в соседнем доме, двор у наших домов общий, и мы с тобой сейчас сходим туда прогуляться. Там я тебе объясню, что делать. Да, и не забудь захватить пилу, она нам понадобится».

«Вообще-то, я и осень люблю», — заявила ведьма Лиза, собираясь на прогулку. Она обернулась ещё в два слоя паутины, потому что на дворе, всё-таки, было довольно прохладно, хотя день был солнечный. И они с Серым вышли из дома. Двор между домами был довольно уютным, в центре — клумба с георгинами, а вокруг — скамеечки. Ещё росло несколько деревьев — тополей и каштанов. Лиза примерилась к одному из каштанов, огляделась вокруг, чтобы никого не шокировать, и, приподнявшись над землей, зависла около одной из довольно толстых веток. Во дворе в этот момент почти никого не было, только одна мамаша выгуливала младенца в коляске, но она пыталась получше укрыть малыша и не обратила внимания на странное поведение Лизы. Сидели на лавочке два пенсионера, но они были увлечены игрой в шашки. «Отлично, эта подойдет», — резюмировала Лиза. Ей пришлось спуститься вниз за пилой и повторить свой трюк с зависанием в воздухе, да ещё и одновременно подпиливать ветку. Но и тут, по счастливой случайности, никто ничего не заметил. «Ну, вот, полный порядок! — сообщила, спустившись, Лиза, — теперь полезай на дерево, Серый!» «Все это не подходит для ме-няу-у, — вяло сопротивлялся кот, — я совсем не гожусь для лазания по деревьям, я же абсолютно домашний, диванный кот». «Поддиванный, я бы сказала, — съязвила Лиза, — давай лезь скорее, вон уже Максим идёт из магазина. Всё дело испортишь. Ты же хочешь, чтобы Максим встретил девушку своей мечты и женился на ней?» «Н-ну, как всякий гуманист, я прини-мяу чужую беду близко к сердцу…» «Тогда лезь!» Серый вздохнул обречённо и стал карабкаться по стволу каштана, а было это не так просто, ибо кот он был упитанный и, в силу философского склада ума, не слишком резвый. Всё же, он оказался довольно высоко на дереве и жалобно мяукнул как раз в тот момент, когда Максим пересёк двор с пакетами, наполненными продуктами, в руках и поравнялся с Лизой. «Молодой человек! — кинулась к нему Лиза, — помогите снять кота с дерева! Испугался соседской собаки и сиганул на самый верх, дурашка, а теперь слезть не может». «Мя-у-у!» — совершенно искренне подтвердил Серый, ибо залезть-то он залез, а вот как спуститься обратно, совершенно не представлял. «Может, я дерево раскачаю, стряхну кота, а Вы поймаете?» — предложил Максим, так как ему совсем не улыбалось взбираться на каштан перед всем честным народом. «Да не волнуйтесь Вы так, не смотрит никто! — ответила на его мысли Лиза, — а если и увидят, только гордиться будут Вами как своим соседом. Ну, помогите мне!» «Ладно, — махнул рукой Максим, — подержите пакеты, пожалуйста». И он полез на дерево. «Правее, правее держитесь, там ногу ставить удобнее, — направляла его Лиза прямиком к подпиленной ветке. Ещё одно усилие, рывок, Максим встал-таки на роковую ветку, потянулся к Серому, ветка подломилась, и Максим спланировал прямо на землю. В глазах у него задвоилось, и он отключился.

«Мя-у-у-у! — напомнил о себе Серый, который, ко всему прочему, ещё и боялся высоты, — может, снимете ме-няу отсюда?» «Ах, да!» — Лиза опять зависла в воздухе и сняла несчастного страдальца с ветки. «Ну и зачем всё это было делать?» — недоумевал Серый, склонившись над Максимом. «Потом объясню, сейчас нету времени. Ты побудь с ним пока, Скорую вызови, первую помощь окажи, а я быстренько смотаюсь в его подсознание, наведу там порядок». «Мяу!» — только и смог выдавить из себя кот. Особенно он недоумевал по поводу Скорой — как он будет её вызывать, голубиной почтой, что ли? Но с начальством, как известно, не спорят, пришлось действовать по обстоятельствам. Сначала он просто помяукал немного, но это никакого действия не возымело, никто не обратил на него внимания. Тогда он с разгону запрыгнул на скамейку к пенсионерам, игравшим в шашки, и навёл там небольшой беспорядок. Те в праведном гневе погнались за котом, и он благополучно привел их к Максиму. Через пару минут Скорая была вызвана.

Максим в это время опять оказался в том сне, про Дублин. Только теперь он был там не один, а со своим двойником. Он немного удивился, но во сне чего только не бывает. Они с двойником молча шли по улице, вдруг навстречу им вышла прекрасная фея в золотистых одеждах (сами понимаете, это была Лиза, просто принарядилась немного и лицо сделала попроще, то есть — помоложе, времён своей юности). А плечи ей укрывала тончайшая паутина дней. «Вы мне, наверное, сейчас всё объясните?» — догадался Максим. «Ага, — кивнула Лиза, — во-первых, по прошлому твоему сну, — ну кто ж в Дублин-то в единичном экземпляре, блин, ездит? Сюда вдвоем со своим вторым я приезжают, а потом его обменивают на свою вторую половинку. Слово „дубль“ слыхал, надеюсь? Понятно, блин?» «В общих чертах — да. А при чем тут блин?» «Блин — это ключевое волшебное слово. Возвращает к действительности периодически ускользающий от сознания смысл… Ничего себе — высказалась! Даже самой понравилось! Сейчас мы с помощью этого волшебного слова Олю твою сюда вызовем. Ну как, готов?» «Готов», — отозвался Максим. «Оля! Где ты, блин!» — призвала громко Лиза. Моментально из слоёв близлежащего пространства нарисовалась сияющая радостная Оля, что вызвало у Лизы небольшое раздражение, поскольку она рассчитывала, что сиять тут будет одна. Это бы ещё ничего, но ситуация осложнилась ещё и тем, что сияющая улыбка Оли начисто лишила Максима дара речи, а ведь в его задачу входило убалтывать девушку, чтобы, как объяснила Лиза, незаметно заменить её здесь, во сне, на максимово второе «я» и увести с собой в реальный мир. Делать всё это надо было чрезвычайно аккуратно. Сами понимаете, во сне любая ситуация может в миг смениться абсолютно другой, а её персонажи — исчезнуть без объяснения причин. Впрочем, кто сказал, что в реальной жизни такого не бывает?

Конец ознакомительного фрагмента.