Точка отсчета. Справочник по сделкам с недвижимостью

Елена Корджева

Что должен знать и уметь риелтор? Чего ожидать от профессионала рынка недвижимости? В справочнике собраны все типы популярных сделок с недвижимостью, их описание и пошаговые инструкции, что именно должна включать в себя сделка. Приведенные в книге примеры позволяют найти случай, наиболее близкий к вашей конкретной ситуации, и выбрать самую правильную стратегию для решения проблемы. Справочник написан в Латвии, но может быть полезен в любом регионе.

С чего все началось

Как насчет чашечки кофе?

В конце концов, чашечка кофе и душевный разговор — это то, на что стоит найти время, чтобы просто перевести дух среди повседневной суеты. А у Вас, судя по всему, суеты сейчас немало, раз уж мы с Вами встретились. Значит, ищете Вы решение каких-то Ваших жизненных проблем и вопросов.

Я знаю. Я тоже сначала свои проблемы разгребала, а потому уж и другим помогать начала.

Теперь вспоминается с улыбкой, а когда-то, еще в советское время, я, двадцатилетняя девчонка, только вышедшая замуж, оказалась в коммунальной квартире.

То есть, сначала я оказалась «в гостях у сказки» — в одной квартире со свекровью и ее семьей. Мы, конечно, обе старались… Но очень быстро поняли, что если мы хотим остаться родственниками, то надо срочно разъезжаться. И я, девчонка, «делегировала» это сложное, как мне тогда казалось, предприятие более взрослой свекрови. Ну и в результате мы с мужем оказались в коммуналке.

Это было то еще приключение. Начать с того, что я — домашняя девочка, воспитанная в уважении к старшим, была абсолютно не готова к борьбе за «место под солнцем» на коммунальной кухне. Дело осложнилось тем, что одна из соседок имела достаточно серьезные проблемы со здоровьем, что подтверждала справка из «дурки» — дама регулярно проходила там лечение. Боялась я ее смертельно. Но вскоре поняла, что со своими страхами я просто не выживу: как студентка, приходила я домой значительно раньше мужа, а сидеть запершись в своей комнате и бояться выйти на кухню вскипятить чайник — совсем не дело.

В результате мне пришлось что-то делать. Сначала — со своими страхами, ну а потом уж — и со своей жизнью. Надо же было как-то устанавливать отношения с соседями, в том числе и с дамой «со справкой». У меня получилось. Мы ужились и два года прожили в коммуналке довольно мирно. А когда я закончила институт, то почувствовала себя достаточно «взрослой», чтобы попробовать поменять комнату в коммуналке на отдельную квартиру.

Не спрашивайте, как я это сделала!

Не имея домашнего телефона, бегая к «Детскому миру» чтобы позвонить из автомата, я нашла обмен! Это была крохотная однокомнатная квартирка в новом тогда Межциемсе. Сколько было радости, когда все формальности, наконец, были улажены, и мы получили долгожданный ключ от своей квартиры. Как было здорово знать, что ты не столкнешься ни с кем ни в кухне, ни в коридоре, что ты сама можешь придумать, какого цвета будет ванна и куда повесить вешалку в коридоре.

И мы с мужем с удовольствием клеили обои «в цветочек». Прямо скажем, выбора большого тогда не было. Было так — обои или есть, или нет. А если есть, то выбор такой: цветочки! — «желтенькие» или «зелененькие». У нас были «желтенькие».

Вообще, в тот год как-то много обоев мы поклеили: посмотрев на нашу квартирушечку, многие приглашали нас «сделать им красиво».

А потом у нас появился третий член семьи — долгожданный сын. Это была очень большая радость.

Но очень скоро стало понятно, что тринадцатиметровая комната для семьи из трех человек — как-то маловато. И уж совсем маловато, если молодая мамочка еще и работает. Причем — дома.

Я действительно работала. Тогда, в далекие, еще «доперестроечные» годы немного было тех, кто брал лицензию на «самозанятость». Это теперь никого не удивишь, хочешь — ищи работу, хочешь — открывай свой бизнес, хоть микропредприятие, хоть как самозанятый. А тогда это было редкостью.

Но я рискнула, и мои куртки увешали собой все близлежащие магазины. Надо ли говорить, что кухню «украсила» постоянно открытая швейная машинка «Чайка». А чуть позже в той же кухне окончательно «прописалась» и чертежная доска, намертво прикрученная к стене. Поскольку, выйдя «из декрета», как тогда назывался отпуск по уходу за ребенком, я вернулась и на свою должность инженера-конструктора. Но с разрешением работать дома.

Так что в течение пяти с лишним лет я практически не вылезала из кухни. То шьешь, то чертишь, передвигая кухонный стол между двумя рабочими местами и какой-то «третьей рукой» готовишь и для малыша и для обоих взрослых. При этом считалось, что я «дома сижу», то есть, вроде как, ничего не делаю.

Несколько раз пыталась я обменять нашу крохотульку на что-то большее. Для того, собственно, и работала — даже в советское время понятно было, что без доплаты ничего не получится. Но как-то все не находилось то, что нужно.

А потом — поменялось время. И поменялась власть. И поменялась страна. И завод, где я столь успешно работала, закрылся. И куртки никому были не нужны. И денег — совсем не стало. Ни денег, ни работы.

И надо было что-то делать. Что-то в жизни срочно требовалось менять.

Я пришла на работу по объявлению: «Требуются маклеры». Кто такой «маклер» я понятия не имела, но раз инженеры были не нужны, пришлось осваивать новую профессию. Нас, непонятную толпу растерянных людей, сгрудили в огромном помещении. Как надо работать, не знал никто, ни работодатель, ни мы сами. Считалось, что мы научимся по ходу дела. Образовалась некая «коммунальная квартира», где за право отвечать на телефонные звонки нужно было побороться. К счастью, я была неплохим переговорщиком. Пригодился и мой «коммунальный» опыт, и «курточный».

Но, вероятно, все бы кончилось ничем, если бы не столкнула меня жизнь с более опытными маклерами. И не только опытными, но и удивительно человечными. Я очень благодарна Ольге, Козетте и Раисе, которые научили меня азам профессии. Надеюсь, они тоже были довольны ученицей.

Так уж случается, что некоторые семьи трудности только сплачивают. Иные же — не выдерживают испытания «на прочность». Сломалась и моя семейная жизнь. И одним из первых моих профессиональных обменов стал… обмен той самой малюсенькой квартирушечки на две другие: однокомнатную для бывшего мужа и двухкомнатную для нас с сыном. Надо ли говорить, кто «платил за банкет»?

И я не пожалела о цене! Никакими деньгами нельзя измерить ту степень свободы и тот уровень счастья, когда проблема, терзавшая тебя ежедневно в течение долгого времени, вдруг реально оказывается «за дверью». И ты можешь свободно жить и дышать полной грудью, не оглядываясь на источник проблемы. Деньги можно заработать, долги можно отдать. Были бы развязаны руки…

И только ощутив в полной мере вкус свободы, я поняла, в чем на самом деле заключается моя работа. Это не просто «обмен» недвижимости. Это — помощь людям в достижении ими свободы. Свободы от их проблем и в достижении счастья. Простого человеческого счастья! Это так важно.

Так были сделаны первые шаги к созданию собственной компании.

Откуда взялось название.

Прошло несколько лет и на свет появилась компания EKOCENTRS.

Название для компании придумал сын. Он решил в одном слове совместить все, что только возможно, с учетом направления деятельности. Гордый за меня, решившуюся на такое «отважное» предприятие, он предложил включить в название… мои инициалы — Е. К. Тем более, что они замечательно вписывались в латышское слово ēka — здание, ну и, конечно, — с экологией. Экологией не в понимании «природа», как ее часто понимают, а в ее исконном значении, как науки об отношениях живых организмов с окружающей средой (др.-греч. οἶκος — обиталище, жилище, дом, имущество и λόγος — понятие, учение, наука).

А что является окружающей средой для каждого человека, как не его жилье?

Так и родилось название компании — EKOCENTRS.

Первые шаги.

Я была не одна. С самого начала у нас сложилась пусть небольшая, но прочная команда единомышленников. Точнее, на тот момент — единомышленниц. Мы все понимали, что именно мы должны делать — помогать людям решать их проблемы.

Сначала мы очень плотно «развлекались» с обменами. Дело было в том, что недвижимости в собственности было мало. «Своим» мог быть частный дом, дача или — кооперативная квартира. А большинство квартир тогда были «государственными» и сделать с ними хоть что-нибудь можно было только путем обмена. Причем менять квартиру на деньги — нельзя. Можно только — квартиру на квартиру. Поэтому строились совершенно сумасшедшие «цепочки» из кучи разных квартир, владельцы которых стремились как-то улучшить свою жизнь. Кто-то менялся на большую, кто-то на меньшую, кто-то — ближе к детям, а кто-то еще почему-то.

Помнится уникальный, абсолютно «космический» обмен, когда в одну цепочку выстроились целых 16 квартир! Кстати, космическим он был еще и потому, что одного из клиентов звали, как бы Вы думали? — Юрий Гагарин! Где-то в столе до сих пор лежит его визитка.

Тогда, в конце 90-х, интересное было время. Законы менялись стремительно, и не все успевали к новым правилам приспособиться.

Так, вдруг резко, выросли цены на коммунальные услуги. Если раньше счет за квартиру был 10 — 15 латов, то вдруг в одночасье стали приходить счета на 50, а то и 80 латов в месяц. Это было внезапно и — очень много. И довольно часто люди, буквально, не верили, что изменились правила. Им казалось, что скоро все поймут, что это «неправильно», и старые цены вернутся. Я помню, как одна бабушка-пенсионерка кричала:

Не может быть такого, чтобы в заводском доме такие цены были!

Завод для своих ветеранов придумает что-нибудь!

И не осознавала бабушка, что нет уже ни завода, ни, соответственно, его ветеранов. Ни, тем более, помощи для них. Новая игра и новые правила. И играть надо — по ним.

Понадобилось время, чтобы люди осознали неизбежность перемен. Но для многих момент осознания был особенно жестким — их долги превышали все мыслимые пределы, и домоуправления подавали на них в суд.

Закон всегда отстает от реальной жизни. И это неудивительно — сначала должно что-то начать происходить, и только потом станет понятно, что по этому поводу нужно принимать какие-то решения. Так случилось и с этими должниками. Их выселяли. Просто выселяли: с детьми, без детей, в никуда, «под елку». Позже уже государство осознало порочность такой практики и изменило законодательство, но те, кто попал «под раздачу» вначале, страдали сильно.

Я и моя команда не согласились с тем, что людей оставляют без крыши над головой. И создали нашу собственную «жилищную политику». Мы беседовали с юристами и домоуправами, мы отстаивали интересы клиентов в судах, мы делали все возможное и невозможное, чтобы обеспечить для них «крышу». Пусть маленькую, пусть с частичными удобствами, пусть не в Риге, а в другом населенном пункте. Мы гордимся тем, что отстояли больше ста семей, которым грозило выселение за неуплату.

Правда, надо сказать, что и суды, и домоуправления в большинстве своем охотно шли навстречу. За все время работы я встретила только несколько людей, не готовых к сотрудничеству. Это совсем не норма, а — некая форма душевного уродства. В подавляющем большинстве случаев люди сами были не рады, что вынуждены делать что-то такое, что им самим не казалось правильным. Так что как только судья или домоуправ видели, что есть более гуманный способ решения проблемы и есть кто-то, кто может ее решить, они соглашались. И мы получали целых три месяца, чтобы решить вопрос с переселением и уплатой.

Это не всегда было легко. Помнится одна многодетная семья, где родители были незрячими. А долг — зашкаливал за все мыслимые планки. Но даже их мы вытащили.

Именно тогда я вновь пошла учиться — необходимы были юридические знания и институт стал очень хорошим решением.

Потом была приватизация. Мы были одними из первых, кто стал приватизировать квартиры. И даже — корректировать некоторые нормы, чтобы закон о приватизации мог работать полноценно. Поскольку практики работы у нас явно было больше, чем у сотрудников Агенства приватизации, наши рекомендации по оптимизации процесса были приняты. Но и так курьезов было немало. Взять хотя бы требование закона, что «все совершеннолетние» должны подписать соглашение. Все — значит «все», буквально. От 16-летней внучки до 90-летнего прадедушки. И честное слово, объяснить внучке что и почему надо подписывать в разы легче, чем прадедушке. Но мы объясняли и получали согласие. На практике тоже все выглядело довольно интересно. Однажды, чтобы собрать у нотариуса всех совершеннолетних, пришлось специально организовывать «выгул» двух грудничков-колясочников с нашей сотрудницей. Уж слишком затруднительно было бы вникать в документы в присутствии двух орущих малышей. Не раз приходилось и приглашать нотариуса на дом к пожилым людям и инвалидам. Несколько раз даже отправлялись в больницу вместе с нотариусом.

Помогали мы и тем, кто покидал Латвию. Как правило, это были старики, возвращавшиеся к родным корням. Старые люди — это вообще особая категория. Они слабее. И простые для многих вещи, для них — простыми не являются. Они больше нуждаются в помощи. Так что мы занимались совсем не только оформлением документов. Нам приходилось заказывать контейнеры для перевозки вещей и мебели, выбирать маршрут и покупать билеты.

Конец ознакомительного фрагмента.