Жизнь во сне по отрывному календарю

Елена Клепикова

Марта тоже человек. Со своими тараканами, и у каждого таракана особая конституция на всякий день. Живет себе женщина Марта в гармонии с миром, с собой в разладе, потому как не бывает совершенства под солнцем. Смешная и мудрая, трогательная и своенравная, живет вопреки всему и несмотря ни на что. Не умеет она сдаваться. Не научили.

Муки творчества

(Сон третий: «Марта и «Сирень»)

Марта торопливо стучала по клавиатуре. Пальцы не успевали за мыслями — хотелось красиво завершить особо изящный период. Конференция через два дня — доклад вытанцовывался занятный. Не бесспорный, но вполне доказательный. «Красота, — подумала Марта. — Ай, да я! Ай, да чья-то там дочь! А вот мы сейчас цитатку из Кони». Хлопнула дверь. У стола материализовалась плотная фигура коллеги. Коллега преследовала Марту почти год. С завидной регулярностью заходила в кабинет и рассказывала, как любит свою подругу, как подруга любит сирень. Что у подруги в ноябре день рождения и хотелось бы подарить ей картину с сиренью. Иногда она заскакивала с вопросом:

— А что висит с сиренью в Третьяковской галерее?

— Работы Герасимова и Кончаловского.

Коллега убегала. На следующий день появлялась снова и с ехидцей замечала:

— А вот и нет! В Русском музее висит «Сирень» Коро!

— Да. В Русском — Коро, а в Третьяковке — Герасимов и Кончаловский.

— Моя подруга очень любит «Сирень» Коро.

— Софочка, у Вашей подруги хороший вкус.

— Мартиша, ну когда вы нарисуете мне картинку?

Марте хотелось послать её на… Арбат. Там этих «Сиреней» завались.

Самое страшное, что Марта знала эту подругу. Работали вместе — тоже коллега. Её уже полгода не было на работе — долгое трудное лечение. Рак. «Кама волевая женщина, борется, не унывает, а я не могу помочь ей такой мелочью — „Сирень“ Коро. Копия», — переживала Марта.

Год она не прикасалась к холсту. Кисти сиротливо стояли в горшочке на подоконнике — мёрзли даже летом. Пробовала делать карандашные наброски. Вместо букетов и веточек на одном листе получились сапёры. Лежат на песке, отдыхают под палящим солнцем, а за ними уходящая к горам пустыня, размеченная треугольными флажками с буквой «М». На втором: по острию косо подвешенного на волоске клинка шёл вверх босой ангел. Третий лист остался незавершённым — всё равно цветы не получились. Из этого вышли бы вполне недурственные монотипии, но Марта не могла взять кисть. Руки пусты и безучастны.

Вместо «Сирени» Марта предложила Софе другую работу. Ту, что висела в кабинете напротив рабочего стола. На холсте змеилась узкая улица старой Риги, очень светлая, с прозрачными косыми тенями, из-за домов вырывался ввысь шпиль собора, оранжево-золотой в лучах начинающегося заката, а над городом совершенно безумное, полное жизни, лазурное «испанское» небо.

— Ну что вы, Марта, в Прибалтике так не бывает, вот сирень…

«Сирень» Коро. Копия.