Экспозиция чувств

Елена Жукова, 2021

На автобусной остановке Глеб Гордин видит рекламный плакат, где изображен… он сам. Причем в момент расставания с бывшей любовницей, замужней дамой. Глеб возмущен, что кто-то выставил на публику тайну его частной жизни. Он начинает расследование. Выясняется, что автором снимка является Александра Корбус – молодой талантливый стрит-фотограф. Первая встреча Глеба с Сашей оборачивается громким скандалом. Глеб одержим идеей отомстить безответственной папарацци. Но, как известно, от ненависти до любви путь недолгий… Эта история не только о чувствах мужчины и женщины. Она – признание в любви искусству фотографии, которое превращает «сырье жизни» в продукт творчества.

Глава 3

Февраль 20Х2 г.

Кому: Александра Корбус

От кого: A.Gershvin@camera_ob.ru

Тема сообщения: Твое интервью

Саш, привет! Я подготовила твое интервью для публикации. Прогляди его — все ли ОК? Успеешь до завтра? А то сроки горят, я обещала сдать его до 12-ти (дня, естественно). Про то, как Корбус к тебе клеился я не писала!

Жду.

Саша открыла вложенный файл:

«Любители фотографии уже знают, что с 20 февраля по 21 марта в Москве в залах артцентра «Винзавод» проходит ежегодная выставка фотографии «Best of Russia». На этот раз состав участников и победителей сильно помолодел. Теперь тон задает новое поколение фотографов со своим свежим и небанальным взглядом на мир.

Наша редакция запланировала серию интервью с лучшими из лучших. И сегодня я беседую с победителем конкурса в номинации «Люди» — Александрой Корбус. Ей всего двадцать шесть. Но знатокам фотоискусства ее фамилия, наверняка, хорошо знакома…»

Первое в жизни интервью! Один из атрибутов славы — новенькой, блестящей, как только что отчеканенная золотая монетка. Правда, слова, подписанные Сашиным именем, выглядели в тексте и знакомыми, и чужими одновременно. Уж слишком они были «отфильтрованными»: без пауз, без мусорных мычаний и междометий, свидетельствующих о работе мысли… Не такими, как срывались с губ в разговоре с Аллой Гершвин, корреспонденткой интернет-издания «Камера обскура»¹⁰.

Алла позвонила Саше пару дней назад, и они встретились на «Винзаводе», поближе к предмету разговора. Девушки оказались ровесницами. Но экстравагантная Алла выглядела на фоне ненакрашенной и практично одетой Сашки экзотической птицей. Ее ассиметрично стриженые волосы с падающей на глаза косой челкой были выкрашены в голубой цвет «а ля Мальвина». На шею свисала тонкая косичка «крысиный хвостик». Серые глаза тонули в густых сиреневых тенях, губы лоснились лиловой помадой, а в правой ноздре блестело металлическое колечко. Саша невольно залюбовалась ногтями Аллы — длинными, острыми, разноцветными, с особым тоном на каждом пальце. У нее самой ногти были обрезаны под край — чтобы не мешали во время съемки.

Сначала разговор не клеился: Саша смущалась и все время косилась на включенный диктофон. Слова не шли. Все, что приходило на ум, казалось недостаточно глубоким, чтобы войти в историю. Требовались какие-то особые, значимые слова — слова «лучшего фотографа России».

— Что мне говорить?

— Ну, для начала расскажи о себе.

— Что именно о себе? Ничего интересного…

— Ну, родилась, училась… — подсказала Алла.

— Ну, да, родилась. И училась.

— Где?

— Родилась я здесь, в Москве. Закончила среднюю школу, потом поступила в Губкинский институт на факультет…

— А правда, что знаменитый Корбус — это твой родной дед? — нетерпеливо перебила скучное Сашино перечисление Алла.

— Правда.

— Офигеть! Значит, у вас целая фото-династия. И ты, наверное, фоткала еще в памперсах? Признавайся, делала селфи на горшке?

— А вот и нет, — чуть расслабилась Саша. — Я с дедом, то есть с Элемом, познакомилась всего четыре года назад.

— Да? Я в шоке! Это как же так?

— Бабушка развелась с Корбусом сто лет тому назад. И почти сразу же снова вышла замуж. Дед Паша, ну, то есть, бабушкин второй муж, усыновил моего папу. Так что про Элема в нашей семье даже не вспоминали. Да и у него самого потом еще целых три жены было. И детей у него четверо, а внуков сейчас уже шесть.

— Да, могучий мужик.

— А он и правда могучий. Ты его видела?

— Не-а, как-то не пришлось. Погоди, я сейчас его фотку погуглю.

— Я тебе и так скажу. Он такой… мощный. Сейчас, конечно, уже постарел, но в свое время, я представляю, что это было. Ураган!

Алла, тем не менее, открыла поисковик и вскоре уже рассматривала портрет Элема Арсеньевича Корбуса.

— Шикардос! Я бы на такого клюнула. Знаешь, а ты на него похожа. Правда-правда! Вот брови такие же. И глаза. И ямочка на подбородке.

— Да, бабуля говорит, что у меня Корбусова порода. И не только во внешности. Я вообще-то должна была стать экономистом в нефтянке. Папа считал, что это очень перспективная специальность и «поступил» меня в Губкинский.

— Знакомая история: мои родаки тоже хотели запихнуть меня в нашу Тверскую сельхозакадемию. Представляешь меня какой-нибудь дояркой? Офигеть! Но я рванула в Москву и поступила на журфак. Сама, между прочим.

— Круто! А я поддалась, потому что тогда сама не знала, чем хочу заниматься. И три года подряд зубрила всякие там себестоимости, капексы и опексы¹¹. Скука смертная, не мое это.

— А как ты из экономистов стала фотографом? Это Корбус тебя соблазнил?

— Нет, не он. Я же говорю — наследственность.

***

Саша начала снимать на втором курсе института. Сначала, как все чайники, шлепала встроенной камерой смартфона селфи и «цветочки-с-пчелками». Но у нее было какое-то врожденное чувство гармонии — может, действительно, сказывались гены? И даже банальные пчелки выходили у нее интересней и выразительней, чем у тысяч других доморощенных фотографов.

Поворотной точкой судьбы стал неуютный декабрьский вечер. Сашин тогдашний бойфренд Лёшик замерз гулять по улице и предложил зайти куда-нибудь погреться. Рядом оказалась галерея, где, по несомненному промыслу судьбы, проходила выставка фотографий самых именитых мастеров.

Что это была за экспозиция! Она представляла поразительное разнообразие жанров фотографии: репортажи, забавные уличные сценки, пейзажи, портреты, полные аллюзий натюрморты… Как это все отличалось от пошлых картинок, замусоривших смартфоны! И от Сашиных собственных «цветочков-с-пчелками»! Как детская мазня от картин Леонардо и Рафаэля.

Саша бродила от стенда к стенду, восхищаясь, грустя и смеясь. Она надолго застыла перед работами Роберта Капы¹², запечатлевшими усталых солдат, чернорабочих войны, чьи жизни были безжалостно перемолоты историей в кровавый фарш. А как Сашка смеялась над неожиданными образами в натюрмортах Чемы Мадоза¹³. Или над фотошутками страстного собачника Элиотта Эрвитта¹⁴.

Ей не понравился фэшн. Даже работы признанных классиков Ричарда Аведона¹⁵ и Хельмута Ньютона¹⁶ оставили ее равнодушной. Почти равнодушной. Зато чистые краски и фантастические композиции Алекса Вебба¹⁷ вызвали взрыв эмоций, сродни эстетическому оргазму.

Лёшик, быстро согревшийся и соскучившийся, предпринял несколько безуспешных попыток вытянуть Сашку с выставки. Но вскоре оставил затею. В конце концов, человеку со смартфоном всегда есть чем себя занять. А Саша в счастливом забвении бродила по залам до самого закрытия. Так случайно она наткнулась на свое призвание.

На деньги, подаренные родителями на День рождения, Александра купила свою первую камеру — мыльницу с неадекватно высокой ценой, принятую по невежеству за крутую профессиональную технику. Сашка не поняла, почему бабуля, интеллигентная женщина, актриса на пенсии, увидев довольную внучку с фотоаппаратом в руках, изрекла загадочную фразу: «И какой кретин утверждал, что генетика — это лженаука?».

Месяц окрыленная Сашка играла с новой игрушкой, снимая все, что попадалось под руку. Побочным результатом явилось то, что к Новому году она рассталась с Лёшиком. Бедняга не сочувствовал новому увлечению, а потому мешал. Сашка выбрала фотографию. Разрыв высвободил массу времени, и Саша записалась на первые в жизни курсы по фотографии, где ей популярно объяснили «чем выдержка отличается от диафрагмы»¹⁸. Преподаватель оказался человеком эрудированным, а потому, едва услышав Сашину фамилию, спросил:

— Вы имеете какое-нибудь отношение к Элему Корбусу?

— А кто это?

— Значит, просто однофамилица. Странно, фамилия довольно редкая. Элем Корбус — это известный советский фотограф-портретист.

Естественно, Саша заинтересовалась знаменитым Корбусом. Она порылась в сети, посмотрела портфолио мастера и впечатлилась. Корбус снимал очень круто. Может, не так круто, как, скажем, Эни Лейбовиц¹⁹, но все равно здорово. Сделанные им портреты были индивидуальны и часто представляли знаменитостей в непривычных образах, открывали какие-то новые грани личности. Некоторые фотографии были знакомы Сашке, просто она никогда не задумывалась об их авторстве.

И вдруг среди прочих работ Саша увидела ту, от которой защемило в груди. Это был жанровый портрет в черно-белом исполнении. Там, на снимке, в комнате, пронизанной косыми утренними лучами, перед высоким зеркалом стояла юная женщина. Она только что встала с постели — ее растерзанный край виднелся в кадре слева. Отраженное в зеркале лицо светилось счастьем и удовлетворенностью. Женщина собирала в пучок подсвеченные солнцем волосы. На узкие плечи была накинута объемная мужская рубашка — одежда ее ночного любовника. Прозрачная в лучах света ткань не скрывала ни темных сосков, ни треугольника лобковых волос, ни тонкой талии и выпуклых ягодиц. Сцена просто сочилась чувственностью. Фотограф любовался своей моделью, и не было никаких сомнений, что именно ему женщина отдавалась той ночью.

В грешной юной красавице Саша узнала… свою строгую бабушку. Впрочем, тогда она еще не была бабушкой. Так загадочная фраза про лженауку генетику обрела смысл. Знаменитый фотограф Элем Корбус был ее родным дедом! И почему она не знала этого раньше?

***

— Так когда же ты все-таки познакомилась с Корбусом? И как?

Новый вопрос прервал поток Сашиных воспоминаний.

— Уже после того, как закончила фотокурсы. Кстати, именно там я впервые услышала про Корбуса.

— И что потом?

— Потом я спросила у бабули, как мне его найти. Но она была против того, чтобы я знакомилась с Элемом. А мне было жутко любопытно. Я добыла его телефон, позвонила и попросила о встрече. Представилась поклонницей творчества.

— Офигеть! Он тебя узнал?

— Нет, конечно. Как потом выяснилось, он видел меня всего один раз. В грудном возрасте. Представляешь, он начал со мной флиртовать. Не серьезно, конечно, а так… по привычке.

— Я в шоке! Дед клеит родную внучку!

— Да не клеил он! Просто пушил перья перед молоденькой барышней. Слушай, ты только про это не пиши. Элем меня убьет. У него и сейчас подруга на двадцать с лишним лет моложе его. Обещаешь, что не будешь писать?

— Ну ладно, фиг с тобой, золотая рыбка. Хотя жаль, шикарный сюжет. Но ты ему сказала, что ты — его внучка?

— Не сразу. Сначала дала ему порисоваться. Хотелось посмотреть, какой он.

— И какой?

— Он? Он жутко обаятельный. Даже несмотря на возраст. И слушать его ужасно интересно. Он столько знает, столько видел. Знаком с кучей знаменитостей. Когда он рассказывает про фотографию — это просто магия какая-то. Студентки его обожают. Я даже ревновала, когда стала учиться у него в школе.

***

Впервые Саша встретилась с Корбусом в Центральном доме художника на Крымском Валу. Элем Арсеньевич заехал туда на выставку приятеля. Александра уже знала, как выглядит ее родственник, и все-таки была поражена его стильной старомодной элегантностью.

— Ну-с, что нужно от меня прекрасной юной барышне? Портрет? Или целое портфолио для модельного агентства? Только я ничего гламурного не снимаю.

— А я вас и не просила.

— Да? Интересно, — глаза в сеточке разбегающихся морщин обрели цепкость художника, изучающего натуру. — Так чему же я обязан?

— Меня поразила одна ваша работа.

— Только одна? — Корбус разыграл обидчивое удивление и картинно приподнял седеющие брови.

— Нет, не только. Но эта особенно.

— И какая же, позвольте полюбопытствовать?

— Женский портрет у зеркала.

— Так вы, милая барышня, всерьез изучали мое творчество… Про эту работу сейчас уже мало кто помнит. Где это вы ее отыскали?

— В Интернете, конечно.

— Воистину, рукописи не горят, и карточки не исчезают. Значит, тот портрет можно найти на глобальной помойке? Уж и не знаю, радоваться мне или расстраиваться. А вы что присоветуете?

— Я была рада, что нашла его. Там на портрете ваша любимая женщина?

— Да, моя первая жена. Давненько это было, прошлый век. Для вас — далекая история. Неприлично спрашивать, но сколько вам? Двадцать?

— Двадцать два.

— Да, я тогда был чуть старше вашего. А Инна даже моложе.

— Вы любили ее?

— Инну? Странно, что вы спрашиваете… Разве этого на портрете не видно?

— Видно. Но все-таки она — ваша первая жена, но не единственная.

— А вот это уже не вашего ума дело, милая барышня. Мне, несомненно, льстит внимание такой очаровательной юной особы… И все-таки хотелось бы знать, в чем причина вашего интереса ко мне. Я уже старый волк и не верю в бескорыстие. Вы журналистка?

— Хотите знать, какая у меня фамилия?

— А она что-то объясняет? Неужели Путина?

— Нет, не Путина. Корбус.

— Ту-ту-ту… Весьма неожиданно. А по батюшке вас как величают?

— Федоровна.

— Вот как… Значит, Федькина дочка. И внучка Инны. Забавно, — мужчина внезапно отбросил всю свою церемонность. — Так вот почему тебя так заинтересовал Иннин портрет. А я-то размечтался…

— Но мне он действительно очень понравился. Он очень крутой. Мне вообще очень нравятся ваши работы.

— Крутой… Ну и на том спасибо, — Корбус растерянно молчал, не зная, о чем говорить. — Значит, у нас сегодня встреча потомков с предками. И как? Не разочарована?

— А вы?

— Ну, не вы, а ты, если уж мы с тобой такие близкие родственники. И как я могу быть разочарован, если моя внучка — красавица.

— Неправда, никакая я не красавица. Вот бабуля…

— Ну, это уж позволь мне судить. Уж в чем-чем, а в женской красоте я понимаю побольше твоего! Ну, как живешь, девочка, чем занимаешься? Что положено спрашивать при знакомстве?

— Положено? А вам самому ничего про меня не интересно?

— Это Инна тебя так обработала? Что я знать тебя не хочу? Ты, кстати, сказала ей, что встречаешься со мной?

— Нет. Бабуля не хотела, чтобы я…

— Понятно. А ты захотела. Зачем? Из чувства протеста?

— Нет. Просто я снимаю. И я увидела ваши работы.

***

— Значит, когда вы познакомились, ты уже снимала…

— Ну да, если это можно так назвать. Всякие картинки позорные. Сейчас же все снимают. Телефоном. Элем от этого просто бесится. Он говорит, что фотографировать телефоном все равно что музицировать на пылесосе. Так и называет плохие работы — «телефонное творчество».

— Но есть же Инстаграмм? Это уже всеми признанное самостоятельное направление фотографии.

— Есть. Но дед этого не одобряет.

— А ты показывала ему свои картинки? Что он сказал?

— Не буду повторять, все равно при публикации вымарывать придется. Я и сама теперь понимаю, насколько он был прав. Он только в прошлом году позволил мне послать работу на конкурс. Как раз на «Best of Russia». Даже не так: не позволил, а настоял.

— У него что, в жюри были свои люди?

— Ты что, с ума сошла? Даже если б и были, он и пальцем не пошевелил бы! В искусстве у Элема все по «гамбургскому счету».

— Сорри. Твоя работа на самом деле лучшая. Шикарная фотка!

Саша передернулась и скривила лицо:

— Бр-р-р, не употребляй при мне этого поносного слова! Сказать в присутствии фотографа «фотка» все равно, что выматериться на светском приеме. Это из лексикона тех, кто «музицирует на пылесосе»! Дед про хорошие работы говорит «хорошая карточка».

— Сорри еще раз! Пусть будет «хорошая карточка». Расскажи, как ты ее сняла?

— Обычно. Просто оказалась в нужное время в нужном месте. Да еще и с камерой. Повезло.

— А что ты еще снимаешь?

— Много всего: свадьбы, портреты, деток, даже легкую будуарную эротику. Но тащусь-то я от стрита²⁰.

— Почему именно от стрита?

— Почему? Наверное, потому, что стрит — это как рулетка. Игра с судьбой.

— Это как?

Когда Сашка заговорила о своей большой любви, глаза ее загорелись восторженным блеском, а лицо засветилось внутренним светом вдохновения.

— Ну, понимаешь, — втолковывала она Алле. — В студии — там все понятно: там фотограф выстраивает композицию кадра, выбирает ракурс, ставит свет, выставляет режим съемки, нажимает на кнопку и получает свою картинку — ровно такой, какой он сам ее придумал. А в стрите все по-другому. Там на улицах бурлит жизнь, сама по себе бурлит, и ничего от меня не зависит. Там композиции строит… Великий композитор. А я должна всего лишь увидеть, распознать его шедевр… И, если очень повезет, успеть поймать мгновение, прекрасное или ужасное.

— Вау! Как это… концептуально.

— Но это правда! Те, кто занимаются стритом по природе своей охотники. Для нас главное — это добыча. Я, когда снимаю, не чувствую ни холода, ни голода, ни усталости. Знаешь, иногда можно целый день промотаться по улицам, и не подстрелить ничего стоящего. А иногда с первого кадра прет: картинка за картинкой. Но в любом случае, стрит-фотограф не художник. Мы все — охотники.

— Не верю! На улицах снимают практически все. А великих стрит-фотографов единицы. Наверное, эти избранные все-таки художники?

— Да, Алекс Вебб уникален и неподражаем. Но он просто о-о-очень удачливый стрелок. Волшебный.

— Гуд. И все-таки фотограф, он как-то влияет на кадр. Ты же размазала толпу в своей «Осени». Ведь в жизни было не так!

— Да, размазала. Но вся моя размазка была бы полной ерундой, если б Великий композитор не свел для меня этих двоих. И кто автор — я или Он? Премию за двоих получила я. Но, по-честному, Он достоин ее значительно больше.

Примечания

10

Простейший вид устройства для получения оптического изображения объекта. Представляет собой светонепроницаемый ящик с отверстием в одной из стенок и экраном на противоположной.

11

САРЕХ — капитальные затраты, OPEX — операционные расходы

12

Роберт Капа (1913-1954) — военный фотограф, основоположник военной фотожурналистики.

13

Хосе Мария Родригес (Чема) Мадоз (род. 1958) — испанский фотограф, мастер минималистского сюрреалистического натюрморта

14

Эллиотт Эрвитт (род. 1928) — американский фотограф, наиболее знамениты его чёрно-белые снимки, выполненные в иронической манере

15

Ричард Аведон (1923 — 2004) — американский фотограф, мастер документальной и фэшн-фотографии

16

Хельмут Ньютон (1920 — 2004) — американский фотограф, работавший в жанрах фэшн-фотографии, портрета, эротической фотографии

17

Алекс Вэбб (род. 1952) — американский фотограф, выдающийся мастер уличной цветной фотографии

18

Один из самых глупых вопросов «чайников»

19

Анна-Лу (Энни) Лейбовиц (род. 1949) — американский фотограф-портретист

20

Стрит-фото — уличная съемка