Театр хаоса

Елена Евгеньевна Абрамкина, 2023

Вторая книга цикла "Проклятые витражи" про Кириану Керинар. События после возрождения источника магии не остаются не замеченными и выводят на поле новых игроков, у каждого из которых свои планы на последнюю из проклятого рода. Цепочка заговоров и интриг все туже стягивается вокруг Киры, вынуждая ее принимать чужие правила и играть на публику в то, чему противится сердце. Но всё меркнет, когда на сцену выходит кукловод, которому не важны ни богатство, ни власть, и для которого чужая жизнь – всего лишь нить бесконечной Великой паутины. Ведь ради сохранения узора он, не дрогнув, порвет даже самую дорогую нить.

Глава 1

Ветер рвался в глаза, швырял в лицо дробь мелких льдин, стенал с нарастающим воем, пытаясь если не остановить дракона, то хотя бы заставить зажмуриться. Ингарион зарычал, с усилием распахивая веки. Нет! Драконы всегда летят с открытыми глазами, даже навстречу смерти! И он не опозорит имя своего рода!

Спину раздирала боль, тело, не желая подчиняться глупому сердцу, стремилось распахнуть крылья и взмыть в небо. Не зря он надел амулет, иначе точно не сдержал бы свою истинную сущность.

Сквозь ветер и слезы Ингарион видел приближающиеся пики скал, и сердце внезапно сжала тоска. Зачем?! Что он делает?! Киару это не вернет, а он еще мог бы спасти свой народ! Они с Лоренсом почти нашли выход!

Дракон сжал кулаки, отбрасывая запоздалое сожаление. Он всю жизнь был нерешительным слабаком, должен же он хоть умереть без страха и сомнений!

Тело смирилось с неизбежностью, и боль отступила. Даже ветер, казалось, отчаялся его остановить и уже не стенал, а тихо и безнадежно выл. Острие ближайшей скалы блеснуло ледником, словно облизываясь в предвкушении горячей крови, и Ингарион все-таки зажмурился.

Удар под дых вышиб воздух, сминая ребра, скалы сомкнули каменную челюсть на груди дракона, он силился разжать железную хватку и вырваться дальше, вниз, в надежде прекратить эту пытку и наконец забыться, но каменные зубы вдруг устремились вверх, унося его обратно навстречу стенающему ветру, хлещущему по щекам раскаленными до бела льдинами. Ингарион зарычал и закашлялся кровью, благодаря и одновременно проклиная схватившие его драконьи когти…

Ингвар распахнул глаза, задыхаясь от нахлынувшей реальности.

Сон. Безжалостный, бесполезный сон.

Дракон тяжело поднялся и распахнул окно, впуская горный воздух. Ни разу за тысячу лет он не вспоминал этот момент, и вдруг память с головой окунула его в пережитое некогда отчаяние.

Киара. Сестра… Единственное живое существо, которое он любил больше самого себя. Единственная, к чьим ногам он бы, не задумываясь, швырнул все миры, о которых рассказывала мать. Да что уж, он бы всех драконов отправил на смерть, лишь бы она была рядом…

Когда Первая Драконья Война уже скалилась лысым черепом всему их народу, большая часть выживших драконов предпочла заточить себя в камень в надежде, что собратья успеют найти лекарство и тогда уже освободить их. Но тех, на кого возлагались эти надежды, с каждым днем становилось все меньше, и Киара, бесстрашная драконья принцесса, истинная наследница великих владык, не побоялась рискнуть собой ради спасения народа и прекращения войны. Если бы она знала, что эта война была лишь первой…

Ингвар помнил, как она пришла к нему ночью. Зашла без стука, как никогда не позволяла себе, и упала на колени, умоляя помочь ей встретиться с Дораной Керинар, демонской королевой. Киара плакала, впервые на его памяти по ее щекам текли слезы, и чтобы она позволила ему их стереть, Ингарион готов был выполнить любую ее просьбу, не раздумывая и не спрашивая.

О чем говорила сестра с Дораной, какие слова подобрала, чтобы уговорить демонессу на это безумие, он не знал, но после этой встречи Дорана Керинар стала первым в истории демоном с тремя ипостасями, а Киара Роттерфорд — первой драконьей ипостасью демона…

Расчет был верным. Демоны и драконы, оглушенные и шокированные, уже утром сели за стол переговоров, а к вечеру заключили мир и поклялись совместно искать лекарство, а заодно и способ вновь разделить демона и дракона.

Так завершилась Первая Драконья Война и были заложены предпосылки второй. Потому что через десять мирных лет случилось то, что ни Киара, ни Дорана не смогли ни предвидеть, ни остановить. Ребенок. Демон с драконьей ипостасью. Дорана отдала все силы, производя его на свет, и не услышала даже первый крик. Вместе с ней умерла и драконья принцесса, успев явиться брату и взять с него клятву найти и защищать этого ребенка.

Но Ингариону Роттерфорду, потерявшему ту, кто была для него всем миром, было не до демонского детеныша. И хотя в нем текла кровь сестры, это было ничтожным утешением…

Если бы тогда Лоренс не вытащил его из пропасти…

— Ты уже проснулся? — Эмма вошла в комнату, небрежным движением зажгла камин и приблизилась к сыну. — Сядь, я осмотрю тебя.

Ингвар повиновался. Воспоминания опустошили душу, оставив лишь горьковатый осадок, и приход матери, как всегда без спросу и приглашения, дарил надежду хоть немного отвлечься.

Эмма обошла кресло и положила руки на голову сына:

— Расслабься, Инг. Мне нужно немного поработать с твоим ментальным планом.

Дракон откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза. Пусть делает, что хочет. Хуже от этого уже не будет. Впрочем, как и лучше. Вряд ли что-то сейчас способно вернуть ему если не хорошее настроение, то хотя бы стремление к активной деятельности.

— Ты слышал, что Пфейхер умер? — Убирая руки и проходя к креслу напротив, бросила Эмма.

Остатки тягостного сна треснули и скомкались, Ингвар сглотнул ком и распахнул глаза:

— Когда?

Мать протянула ему газету:

— Вчера в обед. Завтра похороны. Министерство решило сделать их открытыми. Не хочешь сходить?

Ингвар поморщился, вновь расслабляясь в кресле. Что ж, эта проблема, похоже, сама себя решила:

— Зачем? Я сказал ему все, что хотел, добавить мне больше нечего. Да и он все равно уже не услышит.

Эмма пожала плечами:

— Да, но ты же хотел поговорить с Кирой. Она там наверняка будет.

Дракон резко выпрямился, вцепляясь в подлокотники:

— Это она тебе сказала? Она вышла на связь?

Женщина покачала головой:

— Нет, Ингвар. Ее ментальный канал по-прежнему закрыт. Но я не думаю, что она пропустит похороны Пфейхера. Говорят, из всего Министерства он только с ней соглашался разговаривать о своих разработках.

Дракон оттолкнул подлокотник и встал:

— Даже если она не придет сама, там будут те, кто знает, где она и что с ней.

***

— Разверзнутся хляби небесныя и во пламени яростном явится сам король драконий в обличии истинном! И наступит… Да ты что творишь?!

— Сядь, Марк. — Бил бросил под стол разбитую о голову товарища глиняную пинту и надавил тому на плече, вынуждая опуститься. — Угомонись, тошно уже от твоего драконьего короля.

— Но я сам видел давеча алого дракона над городом! — рыжий соскреб с плеча пятерню Била и снова вскочил, размахивая куриным окороком, точно знаменем. — Наследник драконьего короля восстал из камня и носился над городом! Все как в пророчестве.

— Дурак! — лохматый темноволосый здоровяк стукнул кружкой по столу, обливая Била пивом. — Ты — дурак неграмотный, Марк, так молчал бы! В пророчестве говорится о последнем драконьем короле, Хэлдоне то бишь! Его приход и знаменует взрыв источника!

— Так! — Бил отер рукавом пивную пену с бровей и забрал у темного кружку. — Заткнулись оба и слушаем старшего!

Зал затих и обернулся, глядя на Била. Тот залпом осушил пинту и поднялся, опираясь на плечи товарищей:

— Значит, вот что. Пророчество ваше брешет, как драная псина. Источник — дело рук демонских, и возрождать его могут только они. И то не все, а самые, значит, мощные. — Бил потянулся было к пинте, но обнаружив, что он пуста, с силой хватил ею об стол. — Хол! Еще эля! Так вот. Я к тому, братцы, что ежли кто и может источники возрождать, так только демоны верховные, Керинар которые. Вот они и вернулись.

— Не, а как же дракон-то над городом? — рассеяно облизывая с пальцев жир, спросил рыжий детина. — Ведь был же он, Бил! Королем клянусь!

— Был, — Бил обвел зал победным пьяным взглядом. — Был, Марк. На празднике над ристалищем.

— Бил, твою бездонную глотку! — Хол бухнул на стол поднос и сердито упер руки в бока. — Снова кружки колотишь! Смотри мне, еще одна разлетится — больше не налью!

Здоровяк заглянул под стол, ногой выгребая оттуда глиняные черепки:

— Не серчай, Хол. Я ж за правду.

— Да ты брешешь не меньше этих идиотов! Они-то дракона и впрямь видели, хоть и попутали по-пьяни, что и где, а ты три буквы знаешь и грамотным возомнился! Тьфу! — Хол выгрузил кружки на стол и собрал на поднос черепки.

— А ты, хозяин, чем ругаться, пошел бы да выяснил у ледички, как дело-то было на самом деле, — пискнул из угла тощий чернявый бакалейщик. — Уж она-то правду знает и врать народу не станет. А то чего ж она молчит?

— Занята знамо, раз молчит. Будто дел у нее других нет, кроме как идиотам пьяным науку растолковывать! — огрызнулся Хол, направляясь к кухне. — Иди вот сам и спроси.

— А ты и впрямь сходи да спроси, Хол. Нас-то к Министерству на выстрел не подпустят, а тебя там знают, — откликнулся собутыльник бакалейщика, дородный узкоглазый мясник. — А я тебе мяска по входящей цене подгоню утречком. Ну?

— Хол, у меня там мешок муки лишний образовался. Думал на ярмарку везти, да до тебя ближе будет, — поддержал его мельник. — Давай, за половину отдам.

— Ух, задницы драконьи! — ухмыляясь, фыркнул Хол. — Ладно уж, чего не сделаешь для своих.

Добившись от хозяина обещания выяснить правду, народ понемногу начал расползаться.

***

— Кто был в кабинете, кроме моей дочери?! — нависая над худым мужчиной в длинном черном халате, прорычал Ронатан.

Тот поправил очки и поднялся с корточек:

— При отсутствии сравнительных образцов могу только сказать, что это, вероятно, некромант не ниже демонского девятого ранга, а, судя вот по этим следам, значительно выше. И был он здесь не больше шести часов назад. Следов физической или магической борьбы нет, вероятно, леди Олрикс сама ушла с ним.

Ронатан бросил уничтожающий взгляд на следы ауры и снова повернулся к некроманту:

— Харон?

Тот стянул перчатки и убрал их в чемоданчик:

— Есть определенные основания предполагать, что это был он. Но за неимением сравнительных образцов сделать категорический вывод не представляется возможным.

Камин вспыхнул, лорд Олрикс сжал кулаки и отвернулся:

— Где я тебе образцы возьму?!

Некромант развел руками:

— А без образцов методика не позволяет однозначный вывод делать, лорд Олрикс.

— К драконам методику! — Ронатан схватил из камина сгусток пламени и швырнул его в стену. — Мне нужно знать, где моя дочь! Ее увел Харон?

Мужчина застегнул чемоданчик и выпрямился:

— Если не для протокола, то действительно похоже, что леди Олрикс увел Харон. Я могу идти?

«Нет, Степан, не идти, — бежать!»

— Иди. — Не оборачиваясь, бросил лорд Олрикс.

***

— Иди, Кириана. Я всегда рад тебе в моем замке, но сейчас твое отсутствие начинает натягивать паутину. — Харон прикоснулся губами к ее руке. — Иди и прими последствия своего выбора.

— Ты не скажешь мне, кто он? — Кира пристально вглядывалась в изумрудные глаза, но там отражалась лишь растерянная и испуганная девчонка с растрепанными рыжими волосами.

— Нет, Кириана. Теперь это уже не имеет значения, — Бог смерти махнул рукой, открывая портал. — Иди.

Кира помедлила, разглядывая темный провал, окаймленный изумрудным сиянием, потом сердито сжала кулаки и обернулась:

— Если это кто-то из близких, то мы с тобой скоро встретимся по ту сторону Пелены.

Харон поморщился:

— Это будет крайне безответственно с твоей стороны, мой пламенный цветок. Подумай, сколько жизней ты утянешь, если решишь обрезать свою нить.

Кира отвернулась и, зажмурившись, шагнула в портал.

У книжного шкафа, уткнувшись взглядом в стену и скрестив руки на груди, стоял отец, и Кира невольно испытала облегчение.

«Значит, не он».

— Отец! — Кира бросилась к нему, но тут же остановилась, не в силах сделать шаг. Облегчение сменилось внезапно нахлынувшим страхом. Если отец здесь, а не возле Врат, значит, случилось что-то страшное. — Отец, что случилось?

Ронатан резко обернулся, и Кира ощутила, как камин за спиной вздымается огненной стеной и тут же опадает.

— Кира, — выдохнул демон и опустился на диван. — Ты меня спрашиваешь, что случилось?

«Братья! Кто-то из братьев,» — промелькнуло в голове.

Кира попятилась, опираясь спиной о камин и тяжело дыша. Она убила кого-то из братьев. Кого? Чью нить она обрезала? Климентина? Алекса? Старших близнецов? Или…

Сердце отчаянно заскакало, спотыкаясь на каждом ударе, перед глазами поплыло.

Младшие лорды… Что если она убила кого-то из малышей?

— Кира, что с тобой?

Теплые руки отца подхватили ее, сильный поток лечебной и ментальной магии пытался удержать в реальности, но Кира не хотела в ней держаться, боялась услышать имя обрезанной нити.

— Прости, отец, я не хотела. — Прошептала она, сползая в успокоительную темноту.