Волк из Поднебесья

Елена Герасимова

Признаюсь, моя жизнь казалась скучной и нудной. Втайне я завидовала подруге, мечтала о путешествиях, но не спешила жизнь свою менять. Все шло хорошо, пока… Пока в наш край не явился огромный белый волк. И если бы я только знала, чем мне грозит его появление. Если бы только знала…

ГЛАВА 2

Почту в Заозерье привозили раз в несколько недель, а то и реже, все зависело от погоды, и вообще порой казалось, будто работники службы, которая занималась доставкой писем и посылок, специально копят их, чтобы разом за несколько месяцев свалить на головы людей долгожданные послания от родственников. Мне тоже приходилось пользоваться услугами этой службы, поскольку иметь при себе магического посланника дело весьма затратное, а специальное заклинание отнимает слишком много сил независимо от того, сколько строк будет в письме. Вот и мялась я в общей очереди с жителями городка в ожидании конвертика, который точно должен быть в одном из мешков, что два молодых паренька ловко вспарывали острыми ножами и, сорвав специальные печати, вываливали прямо на землю. Правда, предварительно туда была брошена рогожа, чтобы письма не извалялись в земле, пока получатели роются в куче посланий. Не сказать, чтобы так уж много привезли писем, но когда подошла моя очередь, оставшаяся горстка конвертиков была перемята и имела весьма неприглядный вид. Мои брови сурово сошлись на переносице, и один из доставщиков вздрогнул, когда увидел мое лицо и светящиеся от магии пальцы. Вроде бы он хотел что-то сказать, передумал и отошел подальше, наверняка боялся, что ему перепадет за подобное отношение к чужой почте.

Да, в больших городах и в столице имеются специальные станции, куда поступают все послания и посылки, и там специальные работники разбирают их, а потом даже разносят по адресам. Жаль, в нашей глухомани до этого еще не дошло и вряд ли дойдет, так что приходится довольствоваться малым. Однако я бы ни за что не стала так неаккуратно рыться в письмах, просто использовала заклинание поиска, настроившись на память. С Велькой мы дружили с первого курса, и отыскать след ее ауры не составило труда. Не прошло и пары минут, как желанный конвертик ловко прыгнул в мои руки. Я радостно улыбнулась и отошла в сторонку, хотя одна из ткачих, что жила на противоположном конце города, тихонько возмутилась — якобы магичка местная могла бы людям помочь и каждому их письма вот так же отыскать. Связываться с теткой не стала, ругаться не люблю, а доказывать, что ты не осел, бесполезно.

Глянув на небо, которое все сильнее затягивало наползающей с востока черной тучей, и, прислушавшись к раскатам грома, что становились все громче, я поспешила домой. Хотя письмо от подружки просто жгло руки, и, распечатав его, на ходу прочла несколько строк:

«Здравствуй, Алена! Жди в гости, еду смотреть твое наследство. Ужасно соскучилась».

Конечно, соскучилась она! Уже пятый год едет «на наследство посмотреть» и все такое. Нет, на Велинку я не сердилась, просто жутко скучала, мы с ней словно сестры были, понимали друг друга с полуслова, а после окончания обучения развела жизнь наши пути в разные стороны, и встретиться возможности не было никакой. Это я отправилась на проживание в забытый всеми край, а Велина моя в соседнее королевство перебралась. Брат ее там давно обосновался, вот и сестру к себе перетянул, там у них специальная магическая служба имеется, которая занимается разными делами. Мне до такого не дожить никогда, и временами, читая редкие Велинкины письма, я ей завидовала. А кому бы ни захотелось приключений, встреч с интересными людьми? Мне тоже хотелось, но не так сильно, иначе жители Заозерья давно бы забыли, как выглядит Алена Велимировна. Только душа все равно жаждала чего-нибудь необычного, и перед сном я частенько придумывала для себя различные истории, жаль только, они так и оставались вымыслом.

Когда впереди показался пустырь, отделявший мой дом от неширокой окраинной улочки, потемневшее небо расчертила яркая молния, и вслед за ней грохнуло так, от чего я невольно присела и прикрыла голову руками. Гроза собиралась нешуточная, и ноги еще быстрее понесли меня домой. Трава по бокам узкой тропинки зашумела, а ведь до этого ветра не было вовсе, пригнулась, пошла волнами. Вслед за этим и деревья зашелестели листвой, нагоняя тревогу. Пусть это всего лишь дождь, гроза, но из памяти еще не стерлась та буря, что обрушилась на наш край в конце весны. Наверное, месяца мало, чтобы забыть, вот и пугались мы дружно каждого раската грома, даже в те дни, когда гроза проходила стороной.

Я бегом влетела в свой двор, почувствовав, как на макушку и плечи, покрытые тонкой тканью платья, упали первые крупные капли, а потом и до крыльца добежать не успела — хлынул такой ливень, что побелело все вокруг. Отфыркиваясь и повизгивая, ворвалась в сени и уже оттуда, оставляя на полу мокрые следы, ввалилась в горницу и первым делом бросилась к окну, чтобы захлопнуть створки. Только тогда устало выдохнула и бухнулась на скамью. По лицу и шее с волос текла вода, но что-то не давало мне подняться на ноги и сходить хотя бы за полотенцем. Я неотрывно смотрела на небо, на яркие ветвистые молнии, прислушивалась к грохоту грома, от чего стекла в раме позвякивали, и вспоминала тот ужасный день.

Тогда местным повезло — никто не работал в поле, не гулял по лесу, все сосредоточились на рынке, поскольку какой-то заезжий купец привез нераспроданный товар и отдавал очень дешево. Я же на тот момент была у Авдотьи в гостях. Однако не успела обрадоваться, что никто не пострадал и все живы-здоровы, как в мой двор тихонько прокрался Селиван Матвеич и убитым голосом сообщил:

— А Макарка-то и Натан так и не вернулись. Сгинули, поди, во время бури этой окаянной.

Что сказать? На поиски пропавших мужчин мы отправились вдвоем, потому что люди были сильно перепуганы и выходить из своих дворов отказывались наотрез. Не палками ведь их гнать. Вот и пришлось старику сесть на весла, а я, схватившись за борта лодки, которая раскачивалась на волнах, и, надеясь, что мы не перевернемся, с помощью поисковых заклинаний обшаривала не только неспокойную поверхность воды, но и дно, и берег. К ночи, когда Матвеич уже еле держал в руках весла, нам улыбнулась удача. На Щучьем озере есть только один остров — Горелый. Когда-то в дерево на острове ударила молния, и вся растительность на нем выгорела, но в наши дни лес вновь стоял на своем месте и могучими кронами подпирал небосвод. Местные туда наведывались редко, поскольку ни грибов, ни ягод там не росло, зато рыбаки утверждали, будто у северной оконечности Горелого острова хорошо клюет рыба, из-за этого и был излюбленным местом у рыбаков. Правда, добраться туда могли только те, у кого были лодки, остальные же довольствовались берегом.

Так вот, уже в темноте мы еле-еле вытянули на песок лодку и решили заночевать на острове, чтобы в ночи не рисковать своими жизнями, возвращаясь обратно в Заозерье. Пока Матвеич мудрил с узлами, привязывая лодку к камню, я отправилась в лес, чтобы собрать хворост. Хоть и лето близко, а у воды ночами было прохладно, да и с живым огнем куковать на острове куда веселее, чем в кромешной тьме. Ночь выдалась безлунная, и мне пришлось запалить магический огонек, что завис над правым плечом и освещал дорогу. Тропок в лесу не было, но их отсутствие нисколько не мешало, ведь росли тут в основном сосны, а их ветки начинались намного выше моей макушки. Зато здесь пахло смолой, под подошвами сапожек приятно похрустывали сухие шишки и нападавшая со стволов кора. И пока я разыскивала сухие ветки, незаметно ушла слишком далеко от берега, а потом с перепуга, когда на свет из кустов неожиданно вынырнули две высокие фигуры, едва не убила рыбаков.

— А-а… Алена В-в-велимировна, не губи! — закричал один из них, вовремя вскинув руки над головой.

— М-мы и так страху натерпелись, — поддержал его второй.

Заклинание свое я отозвала, просто не сразу узнала рыбаков (нервы были на пределе), а потом вывела их к Матвеичу. Старик был рад, даже прослезился и все приговаривал:

— Все мужики в нашей артели мне, как сыновья. Как сыновья мне они. Сынки.

Он же первым и уснул, а когда Макар и Натан поняли, что глава рыбацкой артели их не услышит, поведали мне нечто такое, от чего на голове зашевелились волосы.

— Мы уже назад собирались, когда резко потемнело. Макар на веслах сидел, но в такой тьме куда грести, непонятно. Ладно бы ночь была, мы тогда хоть огни в городе смогли разглядеть, а так… В общем, жуть страшная нас взяла. Небо потемнело, потом над озером как полыхнет. Я думал, молния такая, а Макар головой трясет и говорит, будто это был огненный всполох. Я ему не поверил, посмеялся, да только следом как вдарит. И на гром не похоже, будто кто-то ворота бревном вышиб. Вот на что этот звук был похож. И началось — то полыхнет, то грохот, от него волны на озере поднялись, нас едва не утопило. Не знаю, как нашу лодку на остров выбросило. Повезло, наверное.

Натан ненадолго замолчал, но по лицу было видно, что ужас от пережитого еще владеет его душой. Я перевела взгляд на Макара, но тот выглядел не лучше.

— Вот вы, Алена, маг, — глухо обронил он, — объясните нам тогда, откуда в небе появились огромные звери, все в огне, с крылами, что заслоняли собой небо? Вы не подумайте, что это мы от страха придумали да за правду выдать пытаемся. А все ж… Кто это? Они сражались над озером с таким остервенением, все на одного набросились, рвали его клыками, он отбивался, от того и огонь в небе полыхал. Мы как в лесу схоронились, так и следили за ними, едва не ослепли.

— А что потом? — поинтересовалась я, протягивая руки к костру. — Куда они подевались?

— Кто их знает, — пожав плечами, бросил Натан, привалился спиной к сосне и закрыл глаза.

— Тот зверь, которого рвали и терзали, штуку какую-то в свору бросил и наутек пустился. Пока те очухались, его и след простыл. Ну, они еще какое-то время порыскали по округе, но, видимо, не нашли и растаяли, будто их и не было вовсе. А мы к берегу бросились, да куда там? Хоть и светлеть вновь стало, только лодка наша тю-тю, и домой вернуться не на чем. Уж думали, так и прокукуем тут не один день, кто на остров в такой шторм отправится, разве что самоубийца. На ночлег стали устраиваться, а тут увидели — меж деревьев огонек мелькает. Сначала боялись, вдруг зверь огромный бродит, и это глаза его светятся в ночи, но потом проверить решили, и вот… Нашли нас, и то хорошо.

Тогда рассказ рыбаков меня не сильно удивил, он только подтвердил мою догадку. Огромные звери, все в огне, плюс сама лично видела отпечатки лап, из этого всего складывалась неутешительная картинка. Уж не сами ли витязи света в наш смертный мир пожаловали? И что они в своем Поднебесье не поделили? Неужели божьим слугам больше негде свои споры разрешать, как только в нашем мире? О том, как живут боги, мы, люди, почти ничего не знаем, только почитаем их, возносим молитвы и поминаем в нужный день дарами. Есть в пантеоне бог по имени Ягир, который отвечает за мир и лад, но не у нас, а в своем мире, а так же считается громовержцем. Так вот ему в помощь верховным богом Вигромом, отцом всех старших богов, была дана свора огненных волков. Целая дюжина огромных могучих воинов, один из которых в бою стоил тысяч солдат, а может, и больше. К людям они никогда не приходили, их удел — воевать за благополучие богов, за расширение их, так сказать, сферы влияния. Там, где-то за гранью, что прочной пленкой отделяет миры друг от друга, они и ведут свое существование. Захоти, я бы не смогла объяснить точнее, поскольку даже магам не все известно о богах, о древе Жизни, и тех тайнах, которые людям лучше и не знать. И если нас посетили огненные волки, чего теперь ждать? Ведь недаром старинные сказания пророчат беды, если боги или их слуги выходят в смертный мир.

Пока же все было спокойно, ни болезней, ни войн, ничего такого, что могло бы выйти за пределы привычной жизни. Лето пришло, как положено, погода тоже стояла вполне нормальная, тревожных вестей не приходило, и казалось, будто ничего и не было, если б только не страх, который продолжал жить в душе. Даже в лес по ягоды люди поодиночке не ходили. Я, конечно, себе такого позволить не могла, хотя Ерга очень даже не прочь был оказаться со мной наедине и зайти немного дальше, чем держание за ручку, вот и приходилось выкручиваться, чтобы лишний раз на глаза ему не попадаться. Чего мне не хватало, так это смелости признаться парню, что он не по сердцу мне. Не хотела обидеть, слова обидные в ответ услышать, да мало ли что. Виноватой я чувствовала себя, ведь надо было сразу от ворот поворот дать, а не мучить себя и его заодно этими бессмысленными свиданиями.

«Нет, Алена, — подумала, — нужно с Ергой что-то решать. Как позовет он меня к осени замуж, что делать буду? Только-только от ига Бажена Даниловича избавилась, а тут ухажер этот».

Кстати, о Бажене и его слугах верных я больше не переживала. Хм! Шторм-то магический незамеченным не остался. Вскоре прибыли из столицы и из Важена маги, жителей местных опрашивали, хотели знать до мельчайших подробностей обо всем случившемся. Вряд ли они много нового узнали, поскольку с перепуга люди говорили совсем не то, что от них желали услышать. А потом они на самом деле почти ничего не успели разглядеть. Я не поленилась и на следующий день по городку прошлась, поспрашивала о том о сем, невзначай и о шторме поинтересовалась, только внятно ответить на мои простенькие вопросы горожане не смогли. Все по погребам сидели, конца света ждали, молились, а наружу нос высунуть никто и не подумал, да и зачем когда там страсть такая творится. То же самое повторилось и в соседних деревушках.

Мое мнение приезжих умудренных опытом и высокими чинами магов не интересовало. Я для них новичок, неопытная. Было обидно, может быть, именно по этой причине о рыбаках им ничего не сказала и про следы в лесу умолчала. Подумала: «Пусть они сами туда идут и ищут нечто подозрительное». В лес они, конечно, пошли, но вряд ли обнаружили что-нибудь стоящее их внимания, поскольку через несколько дней, побродив по Заозерью, маги засобирались и укатили восвояси. Правда, перед этим один из магистров, что работал в магической Академии, посетил лавку Бажена и наведался ко мне.

— Скажите-ка, коллега, это ваша лавка в центре города?

— Ну, что вы, магистр, — улыбнулась я в ответ. — К этой лавке с недавних пор не имею никакого отношения. Ею владел и по-прежнему владеет глава города.

— Вот как? — удивился маг, и его густые черные брови подскочили кверху.

Я сжалилась над мужчиной и рассказала ему о дальновидности и жадности Бажена. Сделала это не из желания отомстить, просто в таком случае меня могли бы призвать к ответу, ведь любая лавка должна быть зарегистрирована, чтобы торговля в ней велась по всем правилам и тому подобное. Не я это придумала, не мне ответ держать. Короче говоря, Бажену крепко досталось, о его делишках прознал важенский князь и градоправителя сместил, выслав его вместе с семьей на другую окраину княжества. Так и закончился век Бажена Даниловича. Меня это не расстроило и не обрадовало, просто кто-то зарвался и получил по заслугам, расплатившись за все свои прегрешения.

Очередной раскат грома вырвал меня из задумчивого состояния. Я подпрыгнула на лавке и встретилась взглядом с добрыми голубыми глазами Ведени. С ним мы помирились сразу же, к тому же когда он узнал о выданной мне грамоте, сердцем оттаял и закормил разными вкусностями.

— Ну что, Веденя? — встав с лавки, протянула я и отправилась в соседнюю комнатку. — Готовься, гости едут к нам.

— Какие такие гости, хозяюшка? Родня твоя? — топая следом за мной, поинтересовался домовой.

— Подруга моя школьная проведать наконец собралась. Ты уж не подведи, она в большом городе живет, наверное, к простой жизни не привычна стала.

— И что же мне теперь тут царские палаты устроить нужно? — уперев руки в бока, спросил Веденя и с грозным видом посреди спаленки остановился. — Мы в столицах не живали никогда, даже глазком в дома боярские, княжеские не заглядывали. С чего я подружке твоей уют и комфорт творить стану? Или ты, хозяюшка, разбогатела разом и готова золотишко на убранство дорогое потратить?

— Брось, Веденя, — улыбнулась я, расстегивая платье. — Я ведь не прошу тебя все тут коврами увешать, мозаикой выложить да золотом расписать. Просто приведи вторую спальню в порядок, занавески там смени, кровать застели и не лоскутным одеялом, а то дай, что я в прошлом году у купца Тихомирова купила. Об остальном я сама позабочусь.

— Опять умывальник свой зачарованный установишь?

Домовой прищурился, и мне стало немного неловко, но отступать некуда.

— Веденя, это ведь шаг вперед в бытовой магии, а ты все противишься. Вот скажи мне, не надоело тебе ведра тяжелые от колодца в дом таскать?

— А вот и не надоело.

— Зато мне надоело каждый раз студеной водой руки и лицо умывать. Сколько можно над здоровьем моим издеваться? Вот заболею, кто мои дела делать станет? Может, ты?

О моих экспериментальных разработках мы с домовым спорили довольно часто. Он отчаянно сопротивлялся нововведениям, хотя я это делала не только ради себя, но и о нем заботилась.

— Ничего здоровью твоему не сделается, испокон веков все холодной водой умывались, были здоровы и лицом свежи.

— Веденя, — взмолилась я, — ну, хоть перед Велинкой меня не позорь. Ее жизнь и без того удачнее моей сложилась, от этого, знаешь, как горько порой. Пока я тут штаны просиживаю, она интересными делами занимается. Боюсь, что моя жизнь ее только рассмешит.

— Хороша подруга, — буркнул домовой и отправился накрывать на стол.

Я удрученно вздохнула и нехотя переоделась в домашнее платье. Настроение испортилось, и приезд Велины Громовой уже не так радовал. С кислым лицом присела за стол и долго ковыряла ложкой в тарелке.

— Ладно, — вдруг сжалился надо мной Веденя и присел напротив, — пусть будет по-твоему, пока в доме гости. А то еще подумает подруга твоя, что мы тут совсем темные.

В тот день, когда должна была приехать Велина, меня срочно вызвали в деревушку на восточном берегу Щучьего озера. Мальчишка, который скатился с загнанной лошадки прямо у моей калитки, сначала отдышался, а потом с выпученными глазами сообщил, что неподалеку от Дубовки кто-то задрал полстада коров.

— Вурдалак, наверное! — выдал под конец парнишка и плюхнулся на нижнюю ступеньку крыльца. — Он и нас заест всех. Спасите, госпожа магичка!

Дело, конечно, было серьезное и требовало незамедлительной реакции с моей стороны, только мне нужно было подготовиться.

— Хорошо, для начала я осмотрю пастбище, а уже потом решу, что делать и как вас спасать.

С этими словами я вошла в сени и щелкнула пальцами — небольшой ковш сам опустился в бочонок, зачерпнул воды и медленно выплыл за дверь. С крыльца послышался удивленный вскрик, потом что-то бухнулось на землю и покатилось. Я выглянула наружу и увидела бледного, словно снег, мальчишку, который сидел на земле с широко открытыми глазами, рубаха была мокрой, а мой зачарованный ковш летал над его головой.

— Вот и делай после этого людям добро, — вздохнула я, когда мальчишка второпях попытался встать на ноги, но не смог и шлепнулся обратно на землю.

— Я… я нечаянно. Он сам на меня налетел, а я… а… — попытался оправдаться он, но под моим суровым взглядом затих и отодрал свое тело от утоптанной площадки перед крыльцом.

— Так, — сказала, спустившись вниз и сунув в руки мальчишке ведро, — если мой ковш не нравится, вот тебе посуда побольше. Сам попьешь и лошадь напои, а то подохнет. Да, кстати, как тебя звать?

— Митяй.

— Давай, Митяй, приводи свою лошадь в чувство, скачи домой да старосте деревенскому скажи, что я скоро буду.

Мальчишка хоть и был напуган, но кивнул и бросился к колодцу. Что ж, одно дело сделано, паренек этот за нехитрым делом немного успокоится и придет в себя, а мне нужно собраться. С голыми руками на нежить никто не ходит, поэтому на глазах изумленного Ведени полезла в чулан и достала оттуда свой сундук. Сначала на стол лег специальный футляр, обтянутый кожей, где хранились серебряные ножи, а потом я ненадолго задумалась, но все же извлекла на свет старые невзрачные ножны с мечом разумеется. Им пользовалась редко, предпочитая полагаться на магию, только с тем, кто за раз уложил половину стада, вряд ли будет легко справиться. Фехтовала я неплохо и надеялась, что смогу за свою жизнь в случае необходимости постоять.

— Хозяюшка, ты на войну, что ли, собираешься? И лицо твое суровое мне не нравится. Случилось что? — проблеял Веденя, когда я сменила домашнее платье на удобный костюм и вернулась в горницу.

— Случилось, только я пока не понимаю, что именно, — отозвалась, застегивая ножны на поясе, а потом извлекла из футляра ножи и рассовала их за голенища сапог.

— Ты там на рожон то не лезь. Побереги себя, — напутствовал меня домовой и следом на крыльцо выбежал.

Я бегло осмотрела двор, но Митяя уже и след простыл. Что ж, придется добираться до Дубовки своим ходом. Жаль, конечно, силу в амулете по пустякам растрачивать, зато обгоню мальчишку, и ноги топтать придется только в обратном направлении.

— Так, Веденя, меня не теряй. Если подруга моя прибудет, встреть, устрой и накорми. Разговорами можешь не развлекать, она не ребенок. Я постараюсь управиться побыстрее, а там как судьба распорядится.

— Хозяюшка, все сделаю, как велено, ты только себя побереги. Кому я нужен-то? — выкрикнул вслед Веденя, но я уже закрыла за собой калитку, махнула домовому рукой и по тропинке зашагала через пустырь, но не в город, а к стене, которая находилась не так далеко.

Каменная кладка давно обветшала и местами даже обрушилась, благо не до сквозных дыр, зато по этим искусственным ступеням можно было легко взобраться на вершину стены, а оттуда без страха спрыгнуть вниз. Воздух послушно придержал мое тело, и я соскочила в траву. Преодолев луг шириной шагов в сто, перепрыгнула через извилистый ручеек и углубилась в лес. Здесь было светло и хорошо, может, от того, что вокруг росли только березы. На самом деле прогулка по лесу в мои планы не входила, я только от посторонних глаз хотела укрыться, хотя в последнее время люди редко в лес ходили. Ну, и хорошо.

Я прикрыла глаза, припоминая приметные места близ Дубовки, и повернула на пальце простенькое колечко. Через миг очертания леса смазались, а потом и вовсе сменились сероватой дымкой. Когда же она рассеялась, я уже стояла посреди темного леса, наполненного очень мощной энергетикой. Исходила она от старого, необъятных размеров дуба с раскидистой кроной, заслонившей собой солнечный свет, от чего рядом с ним не было никакой растительности, кроме низенькой травы, усыпанной старой листвой и желудями. Поддерживал эту мощь толстенный ствол, покрытый прочной серо-бурой корой в глубоких трещинах. Его нижние ветви, по ширине своей схожие со стволами растущих неподалеку деревьев, почти лежали на земле. Этот исполин напоминал огромного мохнатого и многоногого паука, что только и ждет, когда неосторожная жертва угодит в его липкую сеть. На самом деле дуб являлся прародителем всех дубов, что произрастали в округе. «Дуб-батюшка» — так величали его местные. Защитник и заступник, который не уберег людей от беды и теперь тревожно шелестел листвой. Почему я первым делом отправилась именно к нему, а не на пастбище осматривать останки коров? Потому что хотела использовать силу дерева, чтобы просканировать лес на присутствие опасной нежити, в ином случае пришлось бы возиться намного дольше.

Как ни странно, но к этому исполину стекалась энергия со всего леса, а потом возвращалась обратно. Весь этот процесс происходил под землей посредством огромной корневой системы. Она, как сосуды в человеческом теле, опутывала все вокруг, поэтому лес жил и дышал в одном ритме. А дуб… дуб был сердцем этого леса, поэтому я медленно приблизилась к его стволу и осторожно прижала к коре ладони. Сила, чистая, искристая, словно вода в ручье, нескончаемым потоком вытекала из дерева, заполняя собой все прорехи в моей ауре, пространство вокруг, от чего голова слегка закружилась, но дуб откликнулся на мой зов, принял, словно родную веточку — это называется слияние аур. Конечно, в полной мере деревом стать я бы при всем желании не смогла (хотя на уроках по трансформации мы изучали некоторые способы), но зато смогла увидеть то, чего не разглядишь глазами. Просто какая-то часть моего сознания отделилась от тела и, перемещаясь вместе с потоками энергии, понеслась по лесу, выискивая то, что тревожило его покой.

Все происходило очень быстро, но, сколько ни старалась, обнаружить чуждое лесу существо я не смогла. Странно, обычно нежить неровными серыми пятнами выделяется на общем фоне, если погрузиться в эфир — тонкий мир, к тому же при солнечном свете предпочитает прятаться в тенистых местах или оврагах, но мой разум метался из стороны в сторону, перемещаясь по пульсирующим каналам из корней, и все эти метания были безрезультатны. Нет, лес пытался показать мне это существо, просто я не успевала его заметить, скорее всего, оно умело быстро перемещаться и не стояло на месте, только было одно НО. Оно было живым. То есть, тот, кто погубил несколько коров за раз — это не умертвие, а некто реальный, он дышит, мыслит, в общем, делает то же самое, что и все живые существа. Мельком несколько раз я успела заметить примятую траву, будто там очень долго лежал довольно крупный зверь, несколько сломанных молодых деревьев, ободранную кору на старой засохшей сосне, и следы когтей привели меня в ужас. Это не волки, и даже не медведь. Кто-то намного больше и голоднее. И он сам пришел ко мне.

Сначала где-то на грани сознания я услышала, как неподалеку хрустнула ветка. И это было сделано специально, гость хотел, чтобы его заметили, он ждал, когда же я обернусь, чтобы увидеть его. Честно сказать, сделать это было трудно, поскольку страх пригвоздил мое тело к месту. Даже та часть сознания, что путешествовала по лесу, не сразу смогла вернуться обратно, будто зверь, чей взгляд сверлил мою напряженную спину, специально не давал этого сделать. Чего он хотел, не знаю, но через какое-то время, моя голова едва не лопнула от резкой боли. Было такое чувство, будто некто всадил в нее острую стрелу. Я охнула, схватившись руками за голову, и только тогда смогла обернуться. Он стоял там, среди молодых дубков, огромный белый волк, и его желтые глаза с прищуром смотрели на мою несчастную фигурку. Такому зверю я оказалась бы на один зуб, наверное, он это понимал и не тронул, только фыркнул и исчез, просто растворился, будто его и не было вовсе. А меня словно ледяной водой окатило, стало так гадко, ведь страх никуда не делся и долго не давал сдвинуться с места. Ноги не слушались, превратившись в вату, а по спине катился пот. Конечно же, я поняла, с кем довелось повстречаться. Огненный волк из своры Ягира. Не о них ли рассказывали мне рыбаки? То-то же.

Через час в компании старосты деревни я обходила пастбище. Коров и козочек, кого волк не тронул, хозяева спешно разогнали по домам, заперли в хлевах и сараях, моему же взору на самом краю поля предстали жалкие останки десяти коров. Что от них осталось? Рога, копыта и крупные кости. Я присела рядом и поводила рукой над скелетом одной из жертв. Нет, никаких следов нежити, значит, ими закусил тот волк. Почему так решила? Пусть я не специалист по хищным животным, но кроме останков в траве обнаружились следы — отпечатки лап. Мои родители маги, но они много лет посвятили изучению истинных оборотней, естественно, я жила рядом и общалась с огромным количеством представителей этой своеобразной расы — от сверстников до стариков. Большую часть своей жизни они проводят в человеческой ипостаси, но время от времени, следуя своим инстинктам, оборачиваются животными и даже могут охотиться в таком виде. Волки, медведи, рыси и лисы — самые распространенные ипостаси, истинные ипостаси, которые можно призывать по желанию, сохраняя при этом разум, память и даже некоторую способность к человеческой речи, хотя набор слов ограничен из-за некоторых особенностей в строении гортани. Истинные оборотни не опасны для людей и тесно контактируют с ними, они то и учили меня различать следы животных, даже показывали, в чем отличие отпечатков волков и собак, например. Вот только… что мне сказать старосте, который неотрывно следовал за мной по пятам и с надеждой (будто надеялся, что магичка сможет оживить съеденных коров) заглядывал в лицо.

— Ну что, деточка? Кто наш скот съел, а? — не выдержал и спросил он. — Ох, судьбинушка наша горькая! Как зиму зимовать без коровушек-то кормилиц наших?

— С этим я вам точно ничем помочь не могу. Коровы съедены и тщательно обглоданы.

Я развела руки в стороны. Да, помочь уже ничем нельзя. Однако что делать с волком? Сражаться с ним, только погибнуть зря, а ждать, что ему надоест гостить в наших местах — смешно. Ну, не искать же его только с одной целью, чтобы вежливо попросить убраться восвояси. Будто волк станет меня слушать, еще съест, а потом доделает свое дело, то есть, погубит весь скот в округе. Что делать? Я покосилась на деда Клима и призадумалась, разглядывая из-под прижатой ко лбу ладони поле. Обманывать людей не хотелось, но сказать им правду, значит, устроить всеобщий переполох. Нет, никто прочь отсюда не побежит, наоборот, (в том то и проблема) соберутся все вместе и попытаются зверюгу изжить. И не нужно быть великим умником, чтобы понять, кто в этой войне останется победителем.

— Так что скажешь, дочка? Мертвяки наших коров поели? Как бы за нас не взялись, а?

— Не было здесь нежити, даже рядом не проходила.

Я покачала головой, глядя на невысокого, но круглого деда Клима, больше похожего на румяного колобка.

— А кто ж? — не унимался староста.

Я прикрыла глаза на миг, собираясь с мыслями, а потом осторожно сообщила дедуле, что их деревню посетил проклятый оборотень. Зря. Дедуся этот оказался не робкого десятка, мне едва удалось его остановить, ведь он после моих слов рванул в деревню, даже на толстую палку, что постоянно носил с собой, ни разу не оперся.

— Сейчас же всех мужиков соберу. Обойдем лес с рогатинами, зверя этого выловим и покажем ему, как людей обижать. Неча коров наших поедом есть. Ужо мы ему!..

— Постойте! — закричала вслед старосте.

Он споткнулся обо что-то в траве, нагнулся и подобрал с земли обглоданную кость.

— Вот мы ему… — потрясая своей находкой, причитал дед. — Отродясь в наших краях оборотней не водилось. Мало нам вурдалаков всяких, что с болот лезут, так еще и эта тварь завелась. Ну, ничего, как завелась, так и выведется.

С огромным трудом мне удалось отговорить старосту Дубовки от решительных действий. Вообще, в моей голове уже созрел примерный план, но для этого нужно было дождаться приезда Велины, но еще важнее удержать людей в деревне. К тому же не факт, что волк остался вблизи Дубовки, возможно, он уже давно ушел или перебрался поближе к другой деревне, а может, и на болота подался. Интересно, что его здесь держит? Почему он не желает вернуться в Поднебесье?

Ближе к вечеру, когда солнышко медленно сползло к кромке леса, и тени стали длинными, я покинула Дубовку и отправилась домой. Правда, ноги отказывались шевелиться, не помогали даже мысли о подруге, которая, должно быть, уже приехала и ждет не дождется хозяйку дома. Битый час мне пришлось уговаривать мужиков не соваться в лес и не искать приключений на то место, коим на лавке сидят. Им трудно было согласиться с доводами пигалицы, помогало лишь одно — я маг, и с этим уже не поспоришь.

— И сколько нам по домам сидеть? В поле работа вся встанет, коровы с голоду подохнут. Ты, Алена, с запретами своими хуже оборотня. Он хотя бы пропитания ради коровушек съел, а ты из вредности будто, — принялся упрекать меня дед Клим.

Деревенские его охотно поддержали, но я не испугалась.

— Хорошо, — с ледяным равнодушием ответила на эти слова, — делайте, что сочтете нужным, только потом, когда зверь съест кого-нибудь из ваших соседей или детей, ко мне за помощью не бегите. Вы сами так решили, сами будете держать ответ друг перед другом и перед богами.

— А ты нас не запугивай, чай не первый десяток на свете живем! — возмутилась хозяйка одной из загубленных коров.

Именно женщины, кому пришлось лишиться главной кормилицы в деревне, яростно подбивали мужиков на облаву. Знали бы они, на что обрекают мужей и сыновей, вряд ли б так упорствовали, но я не могла сказать им правды. Не могла.

— Я вас предупредила.

Не прощаясь, развернулась и вышла из деревни. До самой околицы меня провожала напряженная тишина и тяжелые взгляды, камнем легшие на плечи. Я надеялась только на то, что благоразумие возьмет верх над острым желанием расправы. Пусть сейчас люди возбуждены и взбудоражены неслыханной наглостью пришлой твари, они расстроены и жаждут справедливости, но… возможно, время остудит их пыл, и если не все, то большинство послушает моего совета.

Поздним вечером, когда я наконец добралась до дома, меня ждал сюрприз — богато накрытый стол, гора подарков и сияющая, словно солнышко, Велина. Подруга со счастливым визгом повисла у меня на шее и едва не свалила на пол. Затискав уставшую меня до полупридушенного состояния, Велина отошла в сторону и внимательно осмотрела мою фигуру.

— Аленка! Какая ты красавица стала! Надо же пять лет не виделись, а ты из обычной девчонки худощавой превратилась в такую стройняшку. Если бы ты знала, как я тебе завидую! — протянула она и погладила себя по бокам.

— Скажешь тоже! — фыркнула в ответ и обошла подругу по кругу. — Ты еще краше меня.

— Алена, все это только благодаря строгому режиму и диете, — тяжко вздохнула Велина и покосилась на стол. — Если дам себе хоть малейшую поблажку, расплывусь, как наша школьная повариха. Ты вон все подряд ешь и только хорошеешь, а я, к сожалению, толстею. А иногда так хочется плюнуть на все и наесться пирожков или сладостей. Братец только смеется надо мной, говорит, что, как бы я ни старалась, природа все равно свое возьмет. Он за собой нисколечко не следит и уже обзавелся брюшком, хотя, знаешь, женщины вокруг него так и вьются. То одна у него зазноба, то другая. Бабник Глеб, одним словом.

— Брось, Велина, с вашей службой, когда ни днем, ни ночью нет покоя, растолстеть тебе не суждено, — усмехнулась я и бухнулась на лавку. — И в моем доме никакая диета тебе не светит, подруга. Мой домовой готовит так, чтобы хозяйка из-за стола сытой выходила, а не падала в обморок от недоедания. А если за фигуру боишься, так у нас тут простор, бегай сколько хочешь.

— Ну, не знаю… — с сомнением протянула Велина и присела рядом, хотя ее взгляд так и притягивался к пирожкам и булочкам в сахарной обсыпке.

Кроме всего прочего, на столе были пряники, купленные мной у булочника, и много чего еще, что я с удовольствием ела и за свою фигуру не переживала. Велина же еще со школы истязала себя диетами и разными упражнениями, хотя я лично не видела в этом никакого смысла. Подруга моя всегда была нормальной — не худой и не толстой, ну, выросла ее грудь побольше моей, подумаешь, бедра более крутые, так зато какая у нее талия, и плечики округлые. Об этом незамедлительно сказала подруге.

— Ты вспомни, как парни на тебя смотрели. Я рядом с тобой всегда замухрышкой выглядела.

— Угу. Парни на тебя смотрели, а я так под их взгляды попадала, потому что рядом ходила.

— Дурочка ты, Велина, — обронила я и рассмеялась.

Сколько бы мы не виделись, а внутри остались прежними. Этот спор о нашем внешнем виде и о мужском внимании возникал между нами довольно часто, но я знала, что Велина только притворяется, на самом же деле она вполне была довольна своим внешним видом, иначе не носила бы открытые платьица и слишком смелые для наших женщин костюмчики со штанишками в облипочку. Не знаю, как сейчас, но в школьные времена парни глаз оторвать не могли от ее ножек и того, что так четко вырисовывалось сзади, хоть подружка и старалась прикрыть это удлиненными рубашками и туниками, но мужчины все равно провожали ее голодными взглядами. Впрочем, на ее выдающуюся переднюю часть тела они тоже засматривались да так, что однажды молодой мужчина споткнулся и улетел в выгребную яму. В общем, Велина умела произвести впечатление на противоположный пол и этим частенько пользовалась. Я же не отличалась ни данными от природы формами, ни смелостью, чтобы вот так флиртовать и заигрывать с парнями, а потом так же легко переключаться на новый объект.

— Ох, Аленка, как хорошо у тебя здесь! Пусть и захолустье, зато покой и тишина. Кругом природа какая, красотища. Не то, что у нас: дома, люди, лошади, толкучка, суета. Всем чего-то хочется, куда-то нужно бежать. И так с самого утра и до позднего вечера. А порой и по ночам покоя нет, — забыв про наш спор, пожаловалась Велина и все же стащила с блюда один пирожок, надкусила и зажмурилась от удовольствия. — Мммм! Я сейчас помру от удовольствия.

— Так переезжай ко мне. Места хватит, заодно и у меня хлопот поменьше станет. Все же две магички — это уже что-то, чем одна. Мотаюсь по всей округе туда-сюда, а у меня даже лошади нет, — глядя на лицо подруги тут же предложила я и рассмеялась, когда она подавилась очередным пирожком.

— Нет, Аленочка, ты не обижайся, но мне в деревню уже поздно перебираться. Я ведь жалуюсь только по привычке, на самом же деле привыкла к такой жизни и здесь просто с ума сойду от тоски, особенно зимой. Какие у вас тут развлечения? А у нас…

Я замахала на Велину руками, чтобы остановить ее.

— Все-все. Живи в своем городе, но потом не просись, уже не пущу.

— А сейчас-то не прогонишь?

— Сейчас ты моя гостья, а гостей, особенно долгожданных, гнать из дому невежливо, — широко улыбнулась в ответ и потерла руки. — Давай наконец поедим, а то я с самого утра ничего не ела. Кстати, у меня к тебе разговор есть.

— Что случилось? — сразу же переключилась на деловой тон подруга, но за стол присела и стала рассматривать выставленные на стол блюда. — Домовой твой просто душка, столько вкусностей, аж глаза разбежались, не знаю, с чего начать.

— А какая разница, все равно это на нас двоих.

Я махнула рукой и взялась за варенички.

— Ой, подожди! — закричала Велина, напугав меня своим криком, и сорвалась с лавки, бросившись в комнатку, которую Веденя специально к приезду подруги привел в порядок.

— Вот!

Вскоре она появилась в горнице с глиняной бутылью, поставила ту на стол и отправилась искать бокалы. Таковых у меня не было, нашлись только кружки.

— Помнишь, братец мой перед выпуском водил нас в дорогой кабак и угощал эльфийским вином? — поинтересовалась подруга, откупоривая бутыль и разливая по кружкам красный искристый напиток. — Ты тогда еще сказала, что оно невероятно вкусное.

— Ага, вкусное! — покачала я головой. — Так накушалась в тот вечер, от чего весь следующий день лежала пластом. Все эльфийские напитки коварные какие-то, наверняка на крепость эльфийского организма рассчитанные, а для нас все равно, что яд.

— Да ладно, мы теперь знаем, чего ждать от этого вина, так что выпьем чуть-чуть. От пары глоточков ничего страшного не случится.

Велина махнула ручкой и подвинула мне кружку, а потом подняла свою и сказала: — За нашу встречу.

— За встречу, — поддержала я и сделала малюсенький глоточек.

В рот скользнула терпоковатая со сладкими нотками жидкость и стекла в желудок, оставив внутри расползающееся по телу тепло. Через какое-то время я расслабилась, откинулась спиной на стену и нечаянно увидела на безымянном пальце правой руки дражайшей подруги колечко с камушком, который переливался всеми гранями на свету. Ага! Кто-то собрался замуж, а мне даже не сказал! Подруга называется.

— Скажи честно, Велина, почему раньше меня не навещала? Все же у тебя больше возможностей, чем у меня. Или у этого намерения есть более веская причина, чем просто тоска по мне? — осторожно поинтересовалась, выбрав тот момент, когда руки подруги были мне не видны.

— Ален, ты чего? — удивилась она, отложила в сторону ложку и прямо посмотрела в мое лицо. — Ты ведь знаешь, что мы с Глебом заняты постоянно, у меня просто не было времени.

— Конечно, на подругу времени не было, а вот, чтобы женихом обзавестись, оно было. Эх, ты! Даже мне не сказала. Могла хотя бы намекнуть, — укорила Велину и прищурилась, рассматривая ее покрасневшее лицо.

Она спрятала лицо в ладонях и некоторое время молчала. Я же не спешила набрасываться на нее с извинениями или расспросами. Раньше у нас никогда не было друг от друга тайн, и в письмах всегда писала подруге только правду, не врала и не кривила душой, думала, и подруга так же честна со мной, а она…

— Алена, прости, я не знала, как сказать, — очень тихо выдавила Велина и сквозь щелки между пальцами глянула на меня. — У нас как-то быстро все закрутилось, и я, честно, не могла поверить своему счастью, просто пропала, ведь он такой необыкновенный. И потом я боялась, что огорошив тебя такими новостями, невольно нанесу обиду, ты же до сих пор одна.

— Перестань! Почему я должна обижаться, если моя подруга счастлива? У меня такое чувство, будто ты стыдишься меня. Ведь так?

Я была обижена, правда, но не тем, что Велина скоро станет замужней дамой, а тем, что не сказала. Интересно, а не заметь я кольцо на ее руке, она так и продолжила бы молчать, или в какой-то момент ее совесть должна была проснуться?

— Алена, что за чушь?! — воскликнула девушка, вскочила со своего места и рванулась ко мне, чтобы схватить руками за плечи и заглянуть в глаза. — Ты, наверное, единственный человек во всем мире, кому я готова доверить свою душу, с кем могу разделить горести и радости, просто… Аля, мне ужасно стыдно за то, что я не написала об этом раньше, хотела лично пригласить тебя на нашу свадьбу. Надеялась, мы в последний раз вместе попутешествуем, выберем тебе красивое платье, и я в твоей компании смогу проститься с былой жизнью. Я нисколечко не стыжусь тебя, будь ты даже нищенкой, наоборот, завидую тебе, ведь ты сейчас самая независимая из нас, всего добиваешься сама, никто тебе не помогает. Мне таким трудно похвастать, ведь многое, что я имею — это заслуга Глеба, а не моя.

Велина вдруг расплакалась и уткнулась лбом в мое плечо. Я на несколько секунд застыла, переваривая ее слова, но потом приобняла за вздрагивающие плечи и погладила по голове.

— Никогда бы не подумала, что ты мне завидуешь, ведь у тебя такая насыщенная жизнь, — протянула, чувствуя, как намокает от горьких слез рубашка.

— Д-да что это за жи-и-знь, Алена! — взрыднула подруга, продолжая утыкаться в мое плечо. — Я… я сам-ма себе не принадлежу. П-постоянно кому-то что-то нужно, то найти, то спрятать, то еще что-нибудь невообразимое. Иной раз хочется всех прибить и пуститься в бега. Я понимаю, жизнь нигде легкой не бывает, но уже тысячу раз пожалела, что тогда повелась на предложение братца. Он ведь не бегает по клиентам, в конторе отсиживается, а я…

Велина разрыдалась еще громче. Мне пришлось прижать девушку к себе и покорно ждать, когда буря в ее душе пойдет на спад. Ждать пришлось долго, будто подруга моя уже несколько лет не плакала, и теперь все накопившееся бурным потоком вырывалось наружу. Даже Веденя, заинтересованный громкими всхлипами и завываниями, высунулся из-за печи и удивленно посмотрел в мою сторону.

— Довела подружку до слез, — проскрипел он и осекся, когда я показала ему кулак.

— Лучше капли мои успокоительные принеси, — бросила ему и вновь погладила рыдающую подругу по спине. — Неужели все так плохо? Мне казалось, ты вполне довольна своей судьбой.

— Нет, что ты? Конечно, не все так ужасно, но я устала от постоянной беготни, от забот, которые не приносят душевного удовлетворения.

Велина прерывисто вздохнула, отодвинулась в сторону, стерла тыльной стороной ладони слезы с лица и робко улыбнулась, хотя взгляд ее оставался печальным.

— Делаешь, делаешь чужие дела, решаешь чьи-то проблемы, но это все не то, о чем мы мечтали в магической школе. Знаешь, весь этот сыск не мое дело, пусть я и являюсь неплохим специалистом, а все же душа желает обратного. Жить, как ты, свободно и никому не подчиняться.

— Ну, не такая уж и свободная у меня жизнь, — усмехнулась я. — Хотя из-за того, что жалованья здесь никакого не получаю, поскольку на работу не нанималась, могу в любой момент сорваться с места и перебраться в другой городок. Пока же меня здесь все устраивает, да и люди в основном хорошие, дружелюбные.

— Повезло тебе, Алена. Поверь, лучше вот так тихонько жить, чем носиться с пеной у рта, чужие поручения выполняя. Сначала это кажется интересным, затягивает, но когда работа превращается в ежедневную рутину, появляется отвращение.

— Велина…

— Нет, Аля, это так, — сказала подруга и покачала головой. — Я сама виновата, повелась на Глебовы сказки, думала, какая меня ждет потрясающая жизнь. Вот и трясет меня теперь только от одной мысли о работе.

— Велька, а как же твой жених? От него тебя тоже трясет? — тихо спросила я, зная, что подругу нужно спасать от очередного приступа истерики, и лучше всего не капли, которые она все равно послушно выпила, а смена темы разговора.

Не так прост должен быть тот мужчина, за кого она собралась замуж. Уж я-то свою подругу знала отлично, знала ее вкусы и предпочтения, так что какому-нибудь простачку или повесе с Виленой вряд ли бы что-то светило. Наверняка жених ее весьма достойный человек.

— Аленка! — воскликнула подруга, а щеки ее сделались пунцовыми.

— А что такого? — удивилась я, не понимая причины ее смущения.

— Такие вопросы задаешь… неприличные! — выдала она и призналась: — Трясет меня рядом с Ефимом, еще как, только не от отвращения, а… ну, наоборот. Ты понимаешь, о чем я?

— Угу, — еле сдерживая широкую улыбку, что так и просилась на губы, покивала я, — понимаю. Как не понять? Страсть между вами, вот как это называется.

— Аленка, я тебя придушу сейчас! — закричала красная Велина, потрясая кулаками. — Но в то же время ты права. Между нами происходит нечто. В общем, люблю я его не передать словами, как сильно. Жду не дождусь, когда мы наконец поженимся и будем принадлежать друг другу без остатка.

— Ого! — я удивленно присвистнула, заметив, как блеснули глаза подруги в свете свечей. — Такой, Велька, я тебя еще не видела.

— Какой «такой»? — моментально вспыхнула она и сделала из кружки с вином большой глоток.

— По уши влюбленной дурочкой, вот какой! — рассмеялась над ней и обратно к столу подсела.

Велина моей реакции удивилась, но спрашивать ничего не стала. Нет, я вовсе ей не завидовала, к каждому человеку любовь приходит, просто кому-то раньше везет ее повстречать, кому-то позже, у счастья свой срок, а значит, и торопить не имеет смысла, иначе можно судьбу свою испортить.

— Аль, ты сердишься, да? — присев напротив, спросила она и заглянула мне в глаза, будто чувствовала себя виноватой в чем-то.

Я покачала головой и еле прожевала давно остывший вареник с творогом.

— Нет, Вель. Просто дело у меня к тебе одно есть, и теперь, зная, что у тебя скоро свадьба, сомневаюсь, стоит ли просить помощи или лучше самой постараться справиться с напастью.

— Та-а-ак! — протянула подруга и, перегнувшись через стол, крепко схватила меня за руку. — А вот с этого места поподробней. И о свадьбе моей не переживай, я тебя одну в беде не брошу. Рассказывай!

Ну, я и рассказала обо всем, что с конца весны в нашем крае случилось. Подруга слушала внимательно, хотя выпитое вино давало о себе знать — Велина незамедлительно рвалась в лес близ Дубовки, как недавно мужики, чтобы лично увидеть зверя, его следы и загрызенных коров. Мне пришлось силком усадить ее обратно за стол и плеснуть в кружку еще вина.

— Зачем? — удивилась она, вперив в меня косенький взгляд темно-синих глаз в обрамлении густых ресниц.

— За удачное завершение дела, — оттопырив указательный палец, важно заявила я и притворилась, сделав вид, будто осушила свою кружку до дна.

Подруге же моей налитой дозы хватило с лихвой. Она оторвалась от кружки, икнула и упала лбом в тарелку с кашей. Я же довольно улыбнулась и с помощью магии оттащила ее бессознательное тело в комнатку, где уложила на кровать и сняла со щеки прилипшие зернышки.

— Спи, Велина, геройствовать будем завтра.

Потом вернулась в горницу и велела Ведене собрать остатки от нашего ужина в корзину. Была у меня одна идейка насчет голодного зверя. Хм, как бы воплотить ее в жизнь и не оказаться съеденными?