Академия Макоши. Спецкурс

Елена Геннадьевна Кутузова, 2019

Мама запихнула меня в медицинское училище. Я думала, что дождусь совершеннолетия и заберу документы. Но Макошь – Богиня Судьбы – решила иначе. Веретено закрутилось, вплетая в мою жизнь интриги конкурентов, реки крови и… спецкурс! Нет, пожалуйста, только не это! Я и с обычной-то медициной не дружу, а практика в другом мире и вовсе в планы не входила! Хотя… планы можно и поменять. В оформлении обложки использованы фото со стока фотографий и изображений pixabay.

Глава 5

Голова болела зверски. Тихий разговор людей впивался в черепную коробку сверлом соседской дрели. Хотелось послать всех к чертям и спрятаться от людских голосов и солнечного света, который резал глаза.

— Очнулась, — раздался рядом довольный вздох.

Половицы чуть скрипнули под уверенными шагами. И тот же голос позвал:

— Передайте князю, что гостья проснулась!

Что?

Какому князю?

И… почему я все помню? И тот пожар, и раненых, и рыкаря, а главное — как пила отвар забудь-травы. Не подействовало?

Рывком откинула одеяло и огляделась.

На самом деле в просторной комнате царил полумрак — окна оказались завешаны вышитыми занавесками, напоминающими рушники. Вдоль стен тянулись лавки и сундуки, а рядом с дверью застыл странный шкаф, больше похожий на буфет. Возле него суетились девушки.

— Проснулась! Радость-то какая! — нарочито-слащавый голос был приятен для слуха, но его обладательница — немолодая женщина в синем вышитом сарафане и расписном платке поверх невысокого головного убора доверия не внушала.

— Где я?

— Как где? В палатах княжеских! Вот сейчас в мыленку сходишь, наряд новый примеришь да ко князюшке на беседу пожалуешь. А там отобедаешь да на перинку пуховую отдыхать увалишься!

Этого мне только не хватало! Воспаленный мозг сплел воедино князя, обед и пуховую перину. Мамочки! Меня что, взамуж отдали? Ну, Баба Яга, ну погоди! Вовек тебе этого не прощу!

— Никуда я не пойду! — заявила я и отползла подальше от края кровати, к самой стене.

— Да как же так? — всполошилась женщина. — Как это — не пойду? Посмотри на себя! Растрепанная, одежда грязная…

Суета у входа заставила её замолчать.

— Оставь девушку в покое!

В комнату по-хозяйски вошел мужчина.

Ой! Никогда не думала, что такие на самом деле бывают! Высокий, сильный — просторная рубаха облегала плечи, как вторая кожа, так что были заметны перекатывающиеся мышцы. Но в то же время — не увалень, легок и гибок. А еще золотистые волосы и синие-синие глаза. Прямо как с картины про русских богатырей сошел.

Хотя почему — как? Может, на Кромке таких полным-полно?

— Голова болит?

Я кивнула — язык прилип к небу, губы от волнения пересохли. В какой-то момент мысль о замужестве перестала пугать — чего бояться, коли жених — такой красавец, да еще князь! Хоть в этом Баба Яга удружила.

Но мозг уже включился, и томное волнение утихомирилось от одной мысли: о свадьбе речи не шло. Женщина говорила о пуховой перине и отдыхе.

Вот это больше походило на правду!

Зачем князю я — невзрачная девица из другого мира? К нему — только свистни — все знатные боярышни прибегут да рядком выстроятся: выбирай, князюшка, невестушку. Небось не одно девичье сердце иссушил красотой. Уж себе могу признаться: таких днем с огнем не сыскать, разве что в каком модельном агентстве.

— Не бойся, никто тебя ни в чем неволить не станет. Как решишь поговорить, так милости прошу. Коли понадобится что — скажи Богдане Желановне. А ты, кормилица, не пугай девку, чай, не местная, обычаям нашим не обучена.

— Обучу, князюшка, всему обучу! — согнулась в поклоне женщина.

Князь улыбнулся и вышел, а в комнате враз стало просторно и темно.

— Ну, не хочешь в мыленку, так откушай, чего боги послали, — не унималась Богдана Желановна.

— Не хочу, — без боя я решила не сдаваться.

— Да за что на мою седую голову эта упрямица? — всплеснула руками княжеская кормилица. — Так чего же ты хочешь?

— Домой!

В комнате повисло молчание.

— Домо-о-ой, — протянула надсмотрщица. — Вот об этом, душа моя, забудь. Жить тебе в тереме княжеском до скончания века! В почете и уважении. Так и запомни!

Как же! В почете и уважении… Хотя… кажется, фаворитки на самом деле при дворе почитались? Или это не в Древней Руси? Стоп! А при чем тут вообще Древняя Русь? Я на Кромке, а здесь все может быть.

Пока думала, отлежала бока. Еще немного повалялась в кровати на чистом упрямстве. А потом попросила:

— Умыться хоть дайте!

— Сейчас-сейчас! — захлопотала Богдана Желановна. — Сейчас в мыленку пойдем, там напаримся…

Опять она о своей мыленке! Да хоть что это такое?

Оказалось — баня. Но не обычная.

В углу просторной комнаты пыхала жаром раскаленных камней изразцовая печь. От неё до стены тянулся полок, устланный сеном. Поверх, чтобы не кололось, лежали простыни.

В ушате плавали веники, из открытого туеска доносился хлебный аромат, а разложенные повсюду пучки свежей травы пахли просто одуряюще.

Княжеская кормилица осталась за дверью. В предбаннике меня встретили девушки в длинных рубахах и принялись раздевать.

— Я сама!

Но никто не слушал. Халат, блузка, юбка снимались с боем. Я ругалась, топала ногами, махала руками, но они оказались сильнее. Отпустили, только когда осталась совсем голая. И пригласили в парную.

Баню я никогда не любила. Жарко, влажно, душно… и гарью воняет. Но не здесь.

Лежать на сене оказалось мягко и удобно, веники в руках девушек работали, как опахала, нагоняя горячий воздух, а не выступали в роли розог, как обычно. Так что когда меня запихнули в бадью с водой и принялись намыливать голову, я не протестовала. Хотелось лечь, закрыть глаза и заснуть.

Только проснуться уже дома, в собственной кровати. Или, на крайний случай, в общежитии.

Увы, мечты остались мечтами. Я находилась на Кромке, в неведомом княжестве, и что будет дальше, зависело только от правителя. Чертовски красивого, но…

Проклятье, я не желаю становиться ничьей любовницей! Мне всего шестнадцать лет! Я еще жизни не видела!

Разозлившись, я выскочила из кадки, совсем забыв про девушек.

Они поняли мое движение по-своему.

Миг — и я обнаружила себя в соседней комнатке, в кресле, укутанной в простыни. На столе рядом стояли миски с ягодами, сладкими пирожками, ватрушками, кувшины с квасом и морсом.

— Может, сбитня желаешь? Так это мигом! — хлопотала рядом Богдана Желановна.

И вот эта суета наводила на размышления.

С чего бы кормилице самого князя так лебезить перед чужачкой? Перед любовницей она бы спину не гнула, насколько помню, «молочные матушки» пользовались уважением и кучей привилегий; замуж меня не звали. Значит…

Значит, им что-то нужно. И чем раньше узнаю, тем лучше!

— Есть не хочу. А вот с князем вашим поговорить — очень!

Что началось! Меня тут же обрядили в длинную рубаху, укутали во что-то, похожее на вышитый халат, и вернули в уже знакомую комнату.

На кровати лежал алый с золотом сарафан, на полу, на подушечке, ждали мягкие туфли.

— Не побрезгуйте нашими нарядами!

— А где моя одежда?

Все было новое, но свое — оно привычнее. Подумаешь шорты короткие, а топ — облегающий? Под медицинским халатом не видно!

— Да разве можно в той одёже-то пред светлы князевы очи являться! К тому же грязная она. Девки постирают, заштопают, где надо, принесут, в сундук положат, и пусть лежит все, как память.

Ох, как хотелось ответить! Но ясно же, что кормилица всего лишь передавала мысли хозяина. А значит, и истерики устраивать нужно было ему.

Пришлось надевать то, что дали. Неожиданно оказалось, что ходить в сарафане нужно по-другому, плавно, а не размашисто, как я привыкла. Иначе просто не получалось! Это бесило. А расшитая жемчугом лента впивалась в лоб, давила на виски, но просьбы ослабить её оставались без внимания.

Волосы заплели в косу, а к ней привесили какое-то звенючее украшение. Прикольно!

Я покрутилась возле зеркала, но ничего не поняла: полированная металлическая пластина отражала только силуэт.

— А ты в воду, в воду поглядись! — служанка указала на широкую миску.

Действительно, так лучше. Конечно, с таким «зеркалом» не накрасишься, да и нечем — моя косметика осталась дома, а местной я не доверяла, но выглядело неплохо, хотя и непривычно.

— Ну, теперь можно и подождать, когда светлый князь тебя позвать изволит, — Богдана Желановна выглядела довольной.

Меня же такое положение не устраивало. Он, может, неделю «изволять» будет! А я сейчас домой хочу! Да хоть в академию, только в свой мир! Ох, вот недаром поступать не хотела! Как чуяла! Еще и с моей «удачей».

А, была не была!

— Ваш князь сам заявил, что когда захочу поговорить, достаточно будет сказать, — я направилась к двери.

Девушки застыли, а кормилица просто не успела преградить путь. Зато крикнула так, что уши заложило:

— Не выпускать!

В соседней комнате, только что пустой, началось светопреставление. Женщины, мальчики и даже мужчины выстроились так, что обойти их было невозможно. Возвращаться? Как же!

— Или сейчас же зовете князя, или… я тоже умею орать!

— Да будет тебе, золотце! Ну зачем же так? — замахала руками Богдана Желановна. — Князю уже сказали, как освободится, так пришлет отрока. Надо только немного подождать.

— И сколько?

— А вот, отобедай покамест. А там отдохни… после мыленки-то самое то, — стала уговаривать меня, как ребенка, разве что не сюсюкала. Тьфу!

— Не хочу. И вообще, пока вашего князя не увижу — есть не стану! Так и знайте!

Положение спас запыхавшийся мальчишка. Он протиснулся сквозь толпу и объявил:

— Князь гостью отобедать приглашает.

Суета тут же прекратилась. Заслон исчез, и меня повели по бесчисленным переходам и галереям. Честно, дорогу я не запомнила, и обстановку тоже. Единственное, что осталось в памяти — красочность. Расписные стены, резная мебель, в окнах — витражи из разноцветного стекла: красного, синего и белого. Простые ромбики — а вкупе с остальным выглядело потрясающе.

Наконец, мы добрались до столовой. Или нет, скорее — трапезной. Здесь не было витражей, в окнах вообще не было стекол, и пахнущий травой и цветами ветер врывался в помещение и пытался поиграть с бахромой скатерти. Но ему удавалось лишь немного качнуть тяжелые кисти.

Конец ознакомительного фрагмента.