Чёрный Лес

Елена Воздвиженская

Зло многолико и имеет множество имён. Никогда нельзя знать наверняка, в каком образе оно предстанет именно перед тобой. Быть может, это будет Чёрный Лес, оживляющий мёртвых? Или найденный на берегу реки кулон? Или таинственный голос, называющий себя Марлактаром? Отец лжи хитёр и изворотлив. Неизменным во все века остаётся лишь одно — Зло непременно возьмёт свою дань, плату за оказанную услугу. Помни об этом, идя на сделку.

Чёрный Лес

Глава 1

Цвёл и благоухал июль. Благословенное тепло щедрыми потоками лилось с неба, наполняя соком завязи не так давно осыпавшихся цветов. Лето приближалось к своему пику, показывало свою мощь зноем и кипением жизни перед неизбежной и суровой зимой. Хоть оно и прочно сидит пока ещё на своих позициях, но уступить их вскоре всё же придётся — зима предъявит свои права. Утопала в зелени яблонь, берёз и лип деревня Потехино. Собаки прятались от жары в тени кустарников, изредка выбегая на дорогу, чтобы сопроводить грозным лаем проезжавших по ней случайных велосипедистов и мотоциклистов. «Жара — жарой, а службу не бросишь. Дом и добро в охране нуждаются, а велосипедисты — самые что ни есть подозрительные личности. Ездят на своих двухколёсных штуках, когда все нормальные люди пересели на машины. Все пересели, а они — нет. А некоторые вообще пешком мимо дома шастают. Так и норовят спереть что-нибудь. Тут глаз да глаз нужен. Не залаешь — потеряют страх, почувствуют слабину, а этого допускать никак нельзя». Вот и несут собачки свою нелёгкую круглосуточную вахту, охраняют покой и имущество хозяев. Чуть в стороне от дороги, в зарослях тополей, заполонивших пустырь, у местных ребятишек был сооружён шалаш. В дело пошли случайные доски, куски шифера и жести, обрезки полиэтиленовой плёнки и рубероида. Сооружение имело вид неказистый, но внушительный, благодаря своим размерам. Почти миниатюрный дачный домик с самой настоящей двухскатной крышей. Даже окно имелось — стеклянный люк от стиральной машины. Неказистый, зато можно открывать и закрывать. Сейчас, когда солнце стояло почти в зените, компания подростков находилась именно здесь. Делать ничего не хотелось, даже шевелиться. На речку уже ходили раз сто. Пока купаешься — ещё ничего, но солнце быстро прогоняло речную прохладу, стоило отойти от воды всего лишь на десять шагов, да и кровососы всех мастей обитали почему-то именно около воды, наполняя звенящий воздух своим глухим жужжанием. Обсудили все важные темы — от слишком уж коротких летних каникул, и несправедливо исключённого из них сентября, потому как у взрослых сентябрь считается летним месяцем, до слив, росших в саду дяди Антона, за которыми пора бы уже было отправиться на охоту. Можно было, конечно, и просто попросить сладких плодов, дядя Антон человек был добрый и не отказал бы детям, но ведь тогда потеряется весь смысл и вкус! Взрослые всё-таки слишком быстро забывают то время, когда сами были детьми и становятся уж чересчур строги к своим потомкам. Все были согласны, что это несправедливо и негуманно по отношению к детям. Душный воздух висел неподвижно. Едва заметные движения обрывков полиэтиленовой плёнки, которой Сергей на прошлой неделе старательно обмотал крышу, никак не тревожили его. Дверь была распахнута настежь, окно открыто, но сырой и тяжёлый воздух никак не хотел улетать прочь — плотно сидел в шалаше. Шестеро подростков полулежали на старых ватниках, матрацах, добытых ими из кладовок родителей. Не хотелось шевелиться, не хотелось идти купаться — лень обуяла ещё недавно непоседливых детей. Возраст ребят разнился, но, несмотря на это, они были очень дружны между собой и находили общий язык. Лёша — семилетний фантазёр. Он часто говорит странные вещи, утверждая, что эту информацию сообщили ему некие мистические сущности, хотя все его истории в итоге оказывались снами. В этом году ему предстоит пойти в первый класс. Он — самый младший из компании. Сейчас старательно гнёт на все лады бумажку от давно съеденной шоколадки, пытаясь сделать из неё то кораблик, то лягушонка, то бомбочку, которую можно наполнить водой и бросить куда-нибудь. Сделав очередную поделку, тут же разбирает её, принимаясь за новую. Остальные ребята старше Лёшки, им от двенадцати до пятнадцати лет. Света — фанатка шоу «Битвы экстрасенсов». Увлекается эзотерикой, мистикой, утверждает, что сама является ясновидящей, хотя с треском провалила все проверки, организованные ребятами. Забившись в угол, тщательно изучает экран телефона, хотя интернет здесь просто никакой. Метрах в ста к дороге он лучше в разы, но там нет таких уютных и тёмных молодых тополей с зелёными слегка клейкими листьями. Артём — скептик. Увлекается научной фантастикой, но сохраняет ясность ума и трезвость суждений. Станислав — верит в наличие потустороннего мира, параллельные миры, считает, что реально существуют пришельцы «оттуда», появляющиеся в нашем мире в образах леших, водяных, кикимор. Сергей — ни во что такое не верит, но участвует в дискуссиях исключительно для того, чтобы повеселиться. Алёна — обычная невысокая девочка с длинной чёрной косой, любит читать приключенческие романы, жечь свечи и есть яблоки.

Лёша, положив бумажку в карман, достал из-под лавки полиэтиленовый пакет, заполненный шишками и какими-то ветками.

— Это что? — лениво спросил Артём.

— Это дань Чёрному лесу, — торжественно, с придыханием сообщил Лёша.

— Очередной сон? — Артём сказал это так же лениво, но уже с некоторым интересом.

— Да, и это — по-настоящему! — воскликнул Лёша.

— Когда иначе-то было? — усмехнулся Серёга.

Ребята оживились, предвкушая занимательный рассказ Мелкого, как Лёшу обычно называли, с возможностью пошутить над наивностью ребёнка.

— Ну, рассказывай! — нетерпеливо воскликнула Света, немедленно положив телефон на импровизированный стол, сделанный из старых ящиков и старой, но настоящей столешницы, ещё хранившей следы резных цветов и листьев.

— В общем, приснился мне Чёрный лес. Он пришёл к одной женщине, и умертвил её потому, что она позвала его, и не загадала желание.

— Зачем же она его позвала, тогда? — усмехнулся Серёга.

— Она гостей ждала. Жила одна, вот и ждала, когда кто-нибудь придёт, а пришёл Черный лес.

Тут подключился Артём.

— Лёша, скажи мне: как лес пришёл в гости? Ты когда-нибудь видел ходящее дерево?

Лёша нисколько не смутился. Он набрал полную грудь воздуха, и выпалил:

— А так и пришёл. Черный лес — волшебный, он может прийти куда угодно, понятно!

— Мощный аргумент — не поспоришь, — тихо проговорил Артём.

Ребята захихикали. Увидев это, Лёша скривил губу, что говорило о крайней степени обиды.

— Не верите?! Я сам позову Чёрный лес. Вот дань! — выпалил он, тряся пакетом.

— А желание? Смартфон? Ноутбук? — ехидно спросил Серёга, — Ты давай, действуй! Прокатит — и мы подключимся. Шишек и веток наберём хоть телегу.

— Такое Чёрный лес не делает, — упавшим голосом сказал Лёша, — Он только убивает.

Ребята моментально стихли. Нет, конечно же, они не поверили Мелкому, но его слова холодком пробежались по спине каждого.

— Кого валить собрался, киллер? — тихо спросил Артём.

— Только не меня! Пощади убогого, о, повелитель Чёрного леса! — завопил Серёга, бросившись на колени перед Лёшей.

Ребята рассмеялись, но веселье продолжалось недолго.

— А что, такое может быть. Я слушала рассказ одного экстрасенса, так он рассказывал похожую историю, — сказала Света.

— Проверить надо, — подал голос Стасик.

Все ахнули.

— Вот, на себе и проверь, — холодно ответила Света.

Артём резко встал с места, взял пакет из рук Лёши, повертел его в руках.

— Есть идея получше — Найда. Она старая, больная. Баба Клава давно хочет её усыпить, да жалко ей свою собаку. Вот, на Найде и проверим, но я, как и большинство, думаю, что с собачкой ничего не случится.

Найда появилась у бабы Клавы очень давно — она и сама не могла сказать, сколько лет собаке. По рассказам выходило, что лет пятнадцать, не меньше. Старая псина еле передвигала ноги, поскуливая при каждом шаге. Бурная молодость, многочисленные роды. Чтобы не топить щенков, баба Клава поставила будку в огороде, посадила Найду на цепь. Так и жила с тех пор собака на цепи, охраняя нехитрый бабушкин огород. Что-то у неё болело, но баба Клава понимала — ни один ветеринар не вернёт молодость животному. Ей и самой старость давала жару. Сельский Айболит осматривал Найду, конечно, но ничего определённого не сказал, предположив возрастные изменения в суставах. Сделал укол анальгетика, и ушёл. Собака быстро заснула, а когда проснулась, заскулила снова.

— Лёша, если ты прав — Найда умрёт. Согласен? — строго сказал Артём.

Мелкий пожал плечами.

— Струсил! — ехидно воскликнул Серёга.

— Не струсил, — решительно сказал Лёша, — Только идти нужно, как стемнеет. Я один…. не пойду.

— Понятно, — презрительно пробурчал Стасик, — Пойдут все, кто не трус. В десять собираемся здесь.

— Меня точно не отпустят, — с обидой в голосе сказала Алёна.

— Девчонки могут не идти, остальным сбор в десять. Все согласны?

— Чё это? Я пойду, — решительно заявила Света.

Разумеется, за исключением Светки и Стасика, никто не поверил в рассказ Лёши, но лето неумолимо двигалось ко второй половине, а развлечений всё не было. Тут хоть какое-то разнообразие. К дому бабы Клавы решили пробираться огородами, тем более, как заявил Лёша, дань нужно закопать вблизи Найды, а не бабы Клавы, чтобы Чёрный лес не ошибся. Да и старушка могла проснуться. Перелезать через забор не стали, чтобы не шуметь, но Найда почуяла незваных гостей. Шумно вылезла из будки, звеня цепью, тявкнула несколько раз, затем заскулила, чуть виляя хвостом — узнала ребят. Легла на землю перед будкой, равнодушно поглядывая на компанию. С трудом расковыряв дёрн, Антон смог сделать небольшую ямку, куда Лёша бережно опустил пакет.

— Чёрный лес, Чёрный лес, приди, Найду забери! — нервно прошептал он, закидывая землёй свою нехитрую дань.

Роса обильно смочила джинсы тех, кто не догадался надеть высокие резиновые сапоги, а это были все, кроме Артёма. Стрекотали кузнечики, крупными светлячками висели на небе звёзды, лаяли по дворам собаки, пахло сеном и поспевающими ягодами.

— А вдруг Чёрный лес Найду вылечит? — осторожно прошептала Света, ища поддержки.

— С чего это? Сказано тебе: он только убивает, — так же шёпотом ответил Серёга.

— Лёшка мог и перепутать, недосмотреть сон — с ним это бывает.

— Завтра узнаем.

Глава 2

Утро принесло новые волны жары, жадно слизав с травы обильную росу. Голосили по всей деревне петухи, жужжали косы, постукивали вёдра, хлопали калитки, окликали своих коровушек хозяйки, провожая бурёнок в стадо, щёлкал по дороге хлыст пастуха дяди Пети, сидевшего верхом на лошади и собиравшего своих подопечных, чтобы отправиться в луга. Ребята, на удивление взрослых, проснулись рано. Съели завтрак, что ещё сильнее обрадовало бабушек и мам. И уже в восемь утра компания сидела в шалаше. Все, кроме Стасика. Сегодня рано утром баба Клава обнаружила мёртвую Найду. Собака лежала на земле в той же самой позе, которую приняла вчера, завидев ребят, словно время остановилось для неё. Глаза собаки были полуприкрыты, а над мордой вились крупные чёрные мухи. Эту новость ребята узнали, едва выйдя на улицу, от сердобольных старушек, кои успевают разнести новости прежде, чем они появятся и материализуются, и она потрясла ребят.

— Это мы убили Найду! — со слезами проговорила Света, опускаясь на матрас и закрывая лицо руками, едва они вошли в шалаш.

— Не факт. Найда была сильно больна, да и старая она уже, — попытался успокоить её Артём.

— Тогда почему сегодня? Почему она умерла именно сегодня?

— Так бывает, — философски заметил Серёга, — Она в любой момент могла умереть.

— Неправда! — разрыдалась Света.

По правде, никто из ребят не считал, что Найда умерла в силу естественных причин, хотя все надеялись на это. Раздались звуки шагов, в шалаш проникла голова Стасика.

— Народ, айда к бабе Клаве. Найду хоронят.

Все вскочили со своих мест. Когда ватага ребят приблизилась к дому бабы Клавы, всё было уже закончено. За огородом — там, где они закопали дань, уже вырос земляной холмик. Баба Клава орудовала граблями вокруг могилки, аккуратно собирая мусор и пожухлые сорняки, выброшенные с огорода.

— Ребятки, — упавшим голосом произнесла она, завидев их, — Вот горе-то какое. Покинула меня Найдушка, видать и мой черёд скоро.

В огороде сосед дядя Боря разбирал будку, аккуратно складывая дощечки, часть которых уже лежала на поленнице около бани. Баба Клава прислонила грабли к забору.

— Погодьте, ребятки, я конфет принесу. Помянете мою Найду.

С этими словами старушка удалилась в избу.

— Дядя Боря, а вы, когда рыли могилу, пакет не находили? — неожиданно спросил Артём.

Дядя Боря положил очередную доску, потом водрузил на неё гвоздодёр и топор.

— Да, был пакет, но только пустой. Тётя Клава — аккуратная женщина, пакеты за огород точно бросать не станет. Я ещё удивился, подумал: кто-то из городских, небось, выкинул, когда мимо проходил. Есть тут у нас такие неряхи. Уж не ваш ли?

Он взглядом указал на пакет, лежащий около калитки. Артём бросился к нему, осмотрел.

— А он точно был пустой?

— Точнее некуда. А что там было?

— Да мы просто играем — мы клад зарыли, а Стасик с Алёнкой его найти должны были. Там ветки, камушки, фантики….

Дядя Боря задумчиво почесал лысину, затем повернулся к Стасику.

— Стасик, вот ты нашёл клад — это хорошо. Зачем же пакет оставлять. Это же мусор. Непорядок.

— Так я не находил ещё, — стушевался Стасик.

— Кто-то другой забрал, видимо, — встал на защиту друга Артём.

— Видимо… видимо, — задумчиво проговорил дядя Боря, — А ведь вы интересную игру придумали, ребята. Уж все вот говорят, что нынешняя молодёжь только в смартфоны тыкать умеет. Но ведь можете же занять себя, если захотите. Одобряю. Получается, вы с Алёнкой проиграли?

— Техническое поражение, — вставил Артём.

— Точно! — воскликнул дядя Боря.

Вернулась баба Клава, неся пакет леденцов.

— Вот, ребятки, возьмите, помяните мою собачку.

Света взяла кулёк. Ребята поблагодарили добрую старушку, помялись, ещё немного постояли около земляного холмика, а затем двинулись в обратный путь. Добрели до шалаша. Хмуро и в полном молчании расселись по лежанкам.

— Что я говорил, Чёрный лес — это взаправду, — глухо сказал Лёша. Было видно, что он сильно испуган. Ему не возражали. Пакет с леденцами лежал на столе, к нему никто не притронулся. Молчание тянулось бесконечно долго, пока его не прервал решительный голос Артёма.

— Так, братцы, про Чёрный лес забыли! Всё, никто не вспоминает, никто не экспериментирует. Считаем, что Найда умерла от старости и болезней. Лёша видит свои сны и молчит. Лёша, тебе понятно?

Мелкий едва заметно кивнул.

— А куда же дань исчезла? — промямлил Лёша.

— Куда-куда? — раздражённо воскликнул Артём, — Баба Клава выворотила его граблями, вытряхнула, а пакет у забора забыла. Или оставила, чтобы жуков колорадских в него собирать. Ясно тебе?! Что бы ты ни увидел — молчи, понял. Нас в свои видения не втравливай.

— Пусть земля ей будет пухом, — сказал Лёша.

— Эти слова, Лёшенька, древнее проклятие. Мы их повторяем по незнанию, но лучше так не делать, — назидательно сказала Сета.

— Всё ты врёшь! — насупился Лёша, — Взрослые часто так говорят. Мама, бабушка — все.

— Можешь погуглить, если не веришь, — обиделась Света.

— Эх, хорошо, что есть интернет, — довольно проговорил Артём.

— Он если есть, то его почти нет, — Серёга сосредоточенно тряс свой смартфон, пытаясь поймать сеть.

— Да, и не всё в интернете можно найти, — вставила молчавшая до этого Алёна, — Хотя бы про поговорки. Многие из них имеют продолжение, которое мы не знаем.

— Например? — с интересом спросил Серёга.

— Например, значение фразы «показать кузькину мать».

— Так-так!

— Ну, и что означает эта фраза?

Ребята зашушукались, как на контрольной.

— То, что она означает — понятно и дураку, а откуда она пошла, я читал, — спокойно ответил Артём, — У жука кузьки, который ест хлеб, есть то ли личинка, то ли куколка, которую и называют кузькина мать. Если её нашли на поле — не быть хлебам. Голод будет.

— Какой вредный жук, — воскликнул Серёга.

— А вот и нет! — сказала Алёна, — Слушайте. В стародавние времена жил в одном городе художник Кузьма. Хорошие картины рисовал, иконы писал. Его творения в самых богатых домах висели. Побывал как-то Кузьма в Европе, — деньги водились, значит, — посмотрел тамошние картины. «Да я лучше смогу! — крикнул он, приехав домой, — Переплюну всех этих Рембрандтов заграничных». Естественно, красок навёз, кистей. А тут как раз и заказ подоспел. Купец один свою матушку нарисовать попросил. Мол, старая совсем стала. Помрёт, хоть какая-то память будет. Кузьма к нему пришёл, наброски сделал, и тут ему идея пришла: нарисую-ка я портрет с закрытыми глазами.

— Бред! — засмеялся Серёга.

— И ничего не бред! Человек талантом обладал, — осадила его Света.

— Так вот, — продолжила Алёна, — Пришёл он домой, запомнил всё, что было в набросках, замесил краски, завязал глаза, и начал работу. Целых две недели рисовал Кузьма портрет. Как закончил, снял повязку с глаз. Глянул на своё творение и свалился замертво. Жена его подошла, посмотрела на картину, да как закричит. Вмиг поседела и померла. В закрытых гробах их и хоронили, так как на лица покойников и после смерти глянуть было нельзя — так их перекосило от ужаса. Да не только они померли от ужаса. Плотника подрядили гробы сделать, а он случайно в ту комнату и вошёл. Мужик крепкий, здоровый, на медведя с рогатиной ходил, а тут рухнул замертво, едва картину увидел. Хорошо, что на грохот сын Кузьмы прибежал, догадался покрывало на картину накинуть. Так и назвали эту картину: Кузькина «Мать». Название картины, получается, «Мать», автор — Кузьма. Вот, хотел быть самым великим художником, а его Кузькой величали. Картину ту в подвале музея заперли. Говорят, смертников в подвал приводили, чтобы проверить. Все, как один, померли со страху.

Ребята молчали.

— Жуть, — промолвил Стасик.

— Абстракционизм — он такой, — сказал Серёга.

— Да уж, Алёнка, удивила, так удивила, — присвистнул Артём.

Алёнка обвела всю компанию озорным взглядом, и вдруг расхохоталась.

— Купились! А я выдумала всё, сочинила только что. Не было никакого Кузьмы — художника!

— Тебе бы, Алёна, книжки писать, — холодно сказала Света, — Тут кое-кому Чёрный лес то ли снится, то ли выдумал он его, а как-то совсем не смешно выходит.

— Да, ладно вам, — пыталась развеселить друзей Алёна, — Сны нам ещё и не такие снятся. Мне однажды…

— Тсс, — зашипела Света.

Алёна замолчала.

— Эта картина — секретное оружие массового поражения! — воскликнул Серёга, — Показать по телику — и всё. Хуже нейтронной бомбы.

— Да уж, — невесело пробормотал Артём.

До вечера они пытались шутить, три раза ходили на реку, но гадкое ощущение причастности к смерти собаки не оставляло их, да и несчастную бабу Клаву было нестерпимо жаль. Вечером, когда нужно было расходиться по домам, Артём положил на стол два камня.

— Так, все фотографируем камушки. Это будет клад. Я его спрячу завтра с утра, и завтра же получите карту. Играем в новую игру. Искать можете все, а кто найдёт — получит приятный приз.

— И конфеты, — он разделил леденцы на шесть равных кучек, — Чтобы съели все, до капельки…

Глава 3

Наутро ребята искали клад. Нехотя, словно исполняли повинность. Серёга нашёл его почти сразу, как только пришёл на место, обозначенное крестиком. Игра оказалась неинтересной.

— Конечно, — возмущался Мелкий, — По карте любой дурак найдёт. Тут загадки нужны, ребусы: типа половина карты всего или зашифрованный текст.

Артём согласился с Лёшей, пообещав усложнить задание, но к этой игре ребята больше так и не вернулись. Последний раз за это лето они собрались аж тридцать первого августа. Так же светило солнце, но речка остыла, по ночам ледяные волны близкой осени лениво и уверенно ползли над землёй. Пахло пожухлой картофельной ботвой, спелыми яблоками, флоксами. Лето закончилось, впереди долгие девять месяцев учёбы. Хорошее настроение было только у Мелкого.

— Лёша, ты зря улыбаешься, — сказал Артём, — Хотя, ты прав. Улыбайся. На следующий год ты каждый летний денёк ценить будешь — уж поверь.

Лёша замотал головой.

— Не-а, не из-за этого, — Мелкий сделал загадочный вид, — Чёрный лес может оживлять.

— Лёха, я тебе сейчас втащу, — крикнул Стасик, — Договорились же.

Серёга ехидно засмеялся.

— Всё, всё, кончился Чёрный лес. Сегодня вечером всех заберут в город. Никто этого не проверит. Жги, Лёха!

— Он может оживлять, даже не только тех, кого умертвил, — тихо закончил Лёша, довольный тем, что удалось-таки поделиться новостью с друзьями.

— Найду? — пискнула Алёна.

— И думать не смейте. От Найды скелет один остался, да и баба Клава успокоилась, кошку уже завела, — жарко воскликнула Света.

— Да уж, живой скелет — это хуже собаки Баскервиллей, — резонно заметил Артём.

— А что? Намажем светящейся краской косточки — я знаю магазинчик, да и в инете заказать можно, — пусть бегает по болотам, — поймал нить юмора Серёга.

Но никто не засмеялся. Для всех Найда была не просто собакой. Её любили, несмотря на то, что она почти всю жизнь провела в огороде: не бегала, не облизывала детские ручонки, не носилась наперегонки за мячиком. Любили за то, что она не озлобилась на весь мир из-за своего вынужденного заточения, а приняла его как должное, с благодарностью. Она была доброй — всегда виляла хвостом, завидев ребят.

— Вы Стивена Кинга читали? У него есть роман «Кладбище домашних животных», — заговорила Света, — Так там тоже оживляли и животных, и людей. Ничего хорошего из этого не вышло — всё кончилось плохо.

— Да нет, не читали, все киношку смотрели, — усмехнулся Серёга.

— В киношке не так, как в книге, Серёженька. Книга интереснее.

— Ага, как представлю, что какая-нибудь дохлая кошка, воняющая в канаве, вдруг ожила, и трётся об ноги. Брр! — ответил Стасик, скривив лицо, как будто подавился лимоном.

— Вот. А если не кошка?

Стасик не ответил. Вся компания представила ожившим своего умершего родственника.

— И что такого? Он же будет живо-о-ой! — непонимающе протянул Лёша.

— Лёша, а если не совсем живой? Он был покойником, он побывал там — в Чёрном лесу, в аду, или ещё где, — снисходительным тоном сказал Стасик, — Ты бы остался с ним наедине? На ночь, в пустом доме?

— Я… я…, — зрачки Мелкого расширились от ужаса.

— Правильно, Лёша, правильно, — умершие своё отжили. Какой смысл возвращаться к больным суставам, ноющему сердцу и одышке? Зачем нарушать круговорот жизни? — Света погладила его по голове, — Ты лучше расскажи: какой он, этот Чёрный лес?

— Да я его и не видел ни разу. Всё время снится только, как иду я по кривой лесной дорожке. Страшно до жути, хочется повернуться и бежать обратно, но я иду. Вот, впереди, за тем поворотом он должен быть. Дохожу до поворота — а там простой лес, и дорожка дальше идёт. Лес всё темнее и темнее, но словно голос мне говорит, что это ещё не Чёрный лес. Он появится скоро, может, за следующим поворотом. Пока я иду, голос мне рассказывает всё о нём. Вот так вчера ночью я узнал, что лес может оживлять.

— Лёша, а по какой тропинке ты идёшь? По одной, или по разным? Это знакомая тебе дорога, или нет? — спросил Артём.

— Не знаю… Вроде бы знакомая. Похожа на старую дорогу в Веретье. Только, не такая она — кривая и странная.

— Жуть, — тихо проговорила Алёна.

Действительно, несмотря на зной, по коже ребят поползли мурашки.

— Лёша, расскажи, что тебе ещё говорил голос! — не унималась Света.

Лёша задумался, сунул руки в карманы, открыл рот и уставился в потолок.

— Много чего. То, что лес этот может прийти куда угодно, если его позвать и приготовить дань. Ещё нужно знать желание, чтобы его загадать. Если просто позвать лес, и не загадать желание, — лес умертвит того, кто его позвал.

— Хорошо, а дань — просто шишки и ветки?

— Не просто. Всего должно быть по четыре штуки: четыре еловых шишки, четыре — сосновых, четыре ветки сосны, четыре — ели. Главное, чтобы всё это были части лесных растений. Можно положить и грибы — тоже по четыре штуки. И ягоды тоже можно. Чем полнее пакет — тем лучше.

— Понятно, — коротко сказала Света, что-то записав на телефон.

— Ой, Светка, ты что это удумала? — с притворным страхом спросил Серёга.

— Да так, ничего. Пригодится.

— Опасная ты женщина, Светка.

— Я пока не женщина, между прочим.

— Ещё не женщина, а уже смертельно опасна. Как детёныш гадюки — только вылупился, а уже с ядом.

— Гадюки не откладывают яйца, они рождают уже живых гадюжат, — добавила Алёна.

— Гадюжат?! — засмеялся Серёга.

— Или змеят.

— Гадёнышей!

— Ты прав. Гадёныш, Серёжа, — это детёныш гада, то есть змеи. Сейчас никто змей гадами не зовёт, а слово не забыли — им называют разных нехороших детей, вроде тебя, — пояснил Артём.

— О, впервые хоть кто-то оценил мой интеллект, — гордо продекламировал Серёга, — Уж не пойти ли мне в науку?

— Твоя наука закончится на сцене КВН, — съязвил Стасик под общий смех.

— Лёша, а скажи: если, скажем, на собаку, натравить Чёрный лес — нужно ведь в дань и клочок шерсти, наверное, засунуть? Иначе, как он поймёт? — Света задала очередной вопрос, Серёга покосился на неё, но промолчал.

— Что, Серёженька, примолк? Уж не испугался ли ты Свету? — ехидно засмеялась Алёна.

— Вас, женщин, завсегда бояться нужно. На секунду бдительность потеряешь — уже окольцевали.

–…или Чёрный лес натравили, или какую другую напасть, — поддакнула Алёна.

Все снова засмеялись. Лёша терпеливо подождал, пока стихнет смех, затем произнёс:

— Да, про это голос мне говорил: фото, клочок шерсти, личную вещь.

— Прямо так и сказал? — ахнула Света.

— Угу, — кивнул Лёша.

Ребята притихли. В шалаше стало вдруг так тихо, что было слышно, как бестолковая муха пытается пробить полиэтиленовую крышу. Каждый молчал о своём, но все чувствовали себя так, словно нашли заряженный пулемёт, но не знают, что с ним делать. Одно нажатие на спусковой крючок — и чья-то жизнь оборвётся, при этом им ничего не будет. Совсем ничего. Закон не запрещает закапывать хвою и шишки. Пока всё это воспринимается с юмором, собака Найда действительно могла умереть сама. Но пропажа дани и навязчивые сны Мелкого внушают тревогу. Что это такое — Чёрный лес? Языческое божество? Таинственная злая сила, выпущенная на свободу? Неизвестно. Сегодня она выполняет желания, а завтра? Что, если потребует расплаты? Что она попросит за Найду? Хорошо бы ничего. Но в этой жизни платить нужно за всё, абсолютно за всё. Ребята это прекрасно понимали. Понимали, и просто боялись ещё раз позвать Чёрный лес — их устраивало заключение, которое они сами вынесли из этой ситуации, убедив себя, что так оно всё и есть. Найда умерла сама, баба Клава высыпала дань в мусорную кучу. Как больной боится услышать страшный диагноз, обвиняя погоду, усталость, экологию и ещё черт знает что, ища любой повод, чтобы отложить визит к врачу, так и эти ребята сейчас шутили и забавлялись, словно от шутки суровая правда станет менее правдивой. В шалаш заглянула мама Лёши — полноватая невысокая женщина с копной кудряшек на голове.

— Лёша, ты знаешь, сколько времени? Папа уже приехал, а нам ещё в магазин нужно! — недовольно воскликнула она.

— Иду, иду, — хмуро отозвался Мелкий, неохотно вставая с места.

— Пока, ребята! — бросил он, исчезая в проёме.

Ребята молчали. Скоро и они покинут шалаш, окунутся совсем в другую жизнь, где нужно рано вставать, сидеть на скучных уроках, решать домашку. Беззаботная пора закончилась, и с этим ничего не поделать.

Глава 4

Дни сменялись днями, крутя по тротуарам хороводы жёлтых и красных листьев, сыпля мелким и нудным дождём из чёрных туч, завывая по ночам в проводах унылой и тоскливой осенней музыкой. Новая жизнь всецело захватила друзей в свой круговорот, оставив о лете лишь воспоминания и сны. Ребята жили в разных районах города, собраться всей компанией было просто невозможно. У Артёма — вторая смена в школе, Стасика родители записали на секцию дзюдо, Света по вечерам занималась английским с репетитором. Общались только в мессенджере, да и то не слишком часто. Приближалась зима. Упали заморозки и землю припорошило первым снегом. Одним тёмным ноябрьским вечером Артём сидел за компьютером, смотрел ролики. Такие же, как и он, подростки что-то поджигали, разбивали, или просто дурачились на камеру. Это было совершенно неинтересно, но, как это часто бывает, оторваться не получалось — домашка неумолимо ждала своей очереди, и Артём делал всё, чтобы её очередь не наступала как можно дольше. Неожиданно Артём задумался о чём-то, потёр подбородок, посмотрел на темнеющий провалом во тьму прямоугольник окна и набрал в поисковике «Чёрный лес». Компьютер выдал заграничный сериал с одноимённым названием, торт «Чёрный лес», лесной массив на Украине, лесной массив в Германии. Ничего интересного, хотя сериал посмотреть можно как-нибудь. Яркий свет монитора больно резал глаза. Захотелось спать — внезапно и сильно. Артём с трудом перевалился с кресла на диван и тут же уснул. Ему снилась деревня, их шалаш, затянутое тучами небо, неуютная зябкая погода, капли дождя, стекающие по грязному полиэтилену крыши. Он в шалаше один. Ему нужно идти. Но куда? Неведомый зов укажет ему путь, и он распахивает дверь из шалаша, и выходит наружу. Сразу от входа начинается дорога, уходящая в сторону Веретья.

— Нужно идти туда, по ней, — подсказывает шёпотом кто-то.

Артём послушно делает шаг, хотя ему страшно и хочется домой, к бабушке с дедом, туда, где натоплена печь и старушка печёт ему вкусные шанежки, а дед смотрит передачу по телевизору. Но он продолжает шагать вперёд, словно некто большой тянет его за верёвочки, руководя его действиями. Чувство тревоги нарастает, густые тёмные тучи нависают над дорогой. Становится совсем темно. Артём идёт почти на ощупь, как слепец, вытянув руки, едва различая силуэты деревьев и дорогу под ногами. У него нет ни фонарика, ни телефона. Уже скрылась за поворотом деревня, уже гладят его по голове склонившиеся низко мохнатые и колючие лапы елей. «Остановись!» — шепчет разум. «Нет, мне нужно туда, нужно» — думает Артём. Он понимает: это дорога к Чёрному лесу. Скоро должен появиться хозяин голоса, только его нет, почему-то. Звенящая тишина окружает Артёма. Вот очередной поворот, за ним снова обычный лес. Тучи всё темнее, кроны всё гуще. Да, скоро кромешная тьма опустится на землю. Артём успокаивает себя тем, что дорога видна и в абсолютной темноте. Чуть-чуть, совсем немного, но видна. Всегда можно вернуться. Детские страхи про волков давно исчезли. Звери сами не нападут, тем более, летом. Если только лоси… Нет, не надо об этом думать. Страшно, очень страшно. Сейчас…. Ещё один поворот….. За стволом могучей ели открывается небольшой просвет, и там….

Артём открыл глаза. «Чёрт, это был сон, всего лишь сон».

— Как у Лёшки, — мелькнуло в голове.

Пожалуй, стоит сообщить всем, на всякий случай. Артём набрал сообщение в их общем чате, отправил. Тут же, моментально, посыпался шквал ответов. Все прошлой ночью ходили в Веретье — все, кроме Артёма, который сделал это минуту назад. Вот это да!

— Так, народ, сейчас каждый пишет то, что ему приснилось, но отправляем сообщения через два часа в девять тридцать. Ровно в девять тридцать — ни минутой раньше, ни минутой позже. Это, чтобы не списывать друг у друга. Каждый говорит про свой сон, про свои ощущения, — написал Артём, бросив телефон на диван.

Эта мысль пришла к нему неожиданно, спонтанно. Нужно проверить, не совпадение ли это. Осталось подождать два часа. Пусть закончат свои дела, соберутся с мыслями, изложат их спокойно и ясно.

— Что же было за поворотом? — Артём не помнил.

Но что-то было совершенно точно — неясное, чёрное, расплывчатое, как уродливая клякса. Может, это и есть Чёрный лес? Скоро, очень скоро всё выяснится. Артём принялся набирать своё сообщение, стараясь не пропустить ни одного момента. Время ожидания всегда идёт медленнее, но и эти два часа закончились и телефон взорвался пулемётной очередью извещений о новых посланиях. Первого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять — это не случайность. Во всех снах были тучи, в каждом случае тьма сгущалась. Все видели за поворотом что-то чёрное, и тут же просыпались. Не как Артём в ярко освещённой комнате, а среди ночи, в темноте. Время сна у каждого было своё, но это уже несущественная деталь. Голос был только у Мелкого. Он радовался, что Лёшка привёл друзей, говорил ещё какую-то ерунду, потом сказал что-то важное, но что — Лёша забыл.

— Встречаемся завтра в двенадцать у кинотеатра «Аврора», — написал Артём.

Отложив телефон, он задумался. На душе стало нехорошо. Артём с отвращением открыл учебник алгебры и принялся за уроки.

Наступила суббота. Моросил дождь со снегом. Редкие прохожие прятались под зонтами. В кинотеатре было немноголюдно. Чтобы не мокнуть, Артём зашёл внутрь. В фойе пахло попкорном и приторным парфюмом. Никого из друзей не было видно, хотя шёл уже второй час. Странно. Подождав ещё немного, Артём набрал сообщение в общий чат: «Где вы все?». В ответ — тишина. Вскоре откликнулась Света, написав, что сильно заболела. Больше никто не откликнулся. Забыли что ли? Артём позвонил Серёге.

— Тёма, извини, родаки припахали — ремонт делаем. Вот, обои режу. Помню, помню, только сегодня без меня, ладно?

У каждого вдруг образовалась веская причина. Стасику срочно потребовалось медицинское обследование, у Алёны заболела мама, а Лёшу не отпускали родители — мал ещё, да и по учёбе завал. Школа, в которую его устроили, была не простая, а с углублённым изучением отдельных предметов, так что первоклашек нагружали не слабее первокурсников. Он что-то проблеял в своё оправдание, потом трубку взяла мама, сказав, что у Алексея нет времени на всякую ерунду. Да, мероприятие сорвалось. Но как же так? Ведь буквально вчера ни у кого из друзей не было веских причин для этого. Случайность? Мелькнула мысль, что это происки Чёрного леса. Возможно. Артём вышел из кинотеатра и направился обратно к автобусной остановке, размышляя на ходу обо всём происходящем. Быть может, он просто подгоняет события под свою фикс-идею? И на самом деле нет никакого Чёрного леса, а он просто увлёкся игрой? Добравшись до дома, Артём пообедал и попытался сосредоточиться на уроках, но мысли постоянно уходили в сторону шалаша и лесной дороги. Чёрный лес — не выдумка. Конечно, есть небольшой шанс, что один сон для всей компании — случайность. Тоска по лету, всё такое… Вчера приснилась речка, завтра — шалаш. Может, кто-то соврал, перепутал сны, чтобы нагнать страху. Может. Но это правда, и Чёрный лес существует. Только что ему нужно от них?…

Наступила зима, а с ней и предновогодняя суета. Приближались зимние каникулы, те долгожданные дни, когда можно не вставать рано утром, не сидеть на скучных уроках, а делать то, что хочется. Артёму лесная дорога больше не снилась, как не снилась она ни Лёше, ни Свете, ни Стасику с Сергеем, ни Алёне. Тот случай уже забылся, затёрся в череде других интересных и увлекательных моментов. Конечно, деревня и шалаш часто мелькали в сновидениях, но это были простые и добрые сны. Однажды Лёша поздно возвращался из школы. Он подрос, набрался опыта, и уже легко преодолевал довольно короткий путь от школы до дома, благо элитное учебное заведение находилось в паре кварталов от дома. Сегодня он, известив маму о своём опоздании домой, с лёгким сердцем шагал по знакомой тропинке. Учительница оставила его после уроков, дав несколько заданий. Вообще-то, в первом классе не ставят оценок, но у них было всё не совсем так. Администрация школы заменила оценки каким-то непонятным рейтингом, баллы которого влияли на дальнейшую судьбу ребёнка. Не набрал баллов — переходи в обычную школу. У Алёши как раз не хватало этих самых баллов, поэтому ему и пришлось задержаться сегодня. К счастью, с заданиями он справился. Учительница даже его похвалила, что заметно подняло настроение парня. Тропинка проходила мимо искусственной ёлки, богато украшенной серебристыми шарами и мигающими гирляндами. Тут же располагалась деревянная горка, с которой весело съезжала малышня под одобряющие крики родителей. Лёша остановился, завороженно наблюдая за огоньками. Уже начало темнеть, поэтому свет их был ярким. Хмурое небо сыпало на землю крупные снежные хлопья, которые кружились и медленно падали на лицо мальчика. Он смотрел, совершенно забыв о том, что нужно идти домой. Всегда нужно идти домой. Почему нельзя остаться на часок, съехать пару-тройку раз с деревянной горки? Он хотел было это сделать, но толпа малышей плотно оккупировала зимний аттракцион, а ждать своей очереди мальчик не желал. Вот бы подождать несколько часов, пока они заберутся в свои кроватки, и тогда… Периферийным зрением он уловил движение. Собака. Про бродячих собак он много слышал, и от родителей, и от учительницы. Лучше держаться от них подальше — говорили все. Лёша повернул голову. В тени ёлки, куда не попадал свет уличных фонарей, стояла Найда. Та же белая шерсть, те же повисшие уши, тот же ошейник. И хвост. Всё, абсолютно всё, указывало на то, что он не ошибся.

— Найда! — непроизвольно вырвалось у Лёши. Собака едва заметно вильнула хвостом. Это без сомнения была она.

— Найда! — крикнул он, устремляясь к собаке. Ему вдруг захотелось броситься к ней, прижаться всем телом, зарыться в её тёплую шерсть и просить прощения за то, что они сделали. Вернее, за то, что он сделал. Это ведь он позвал Чёрный лес, он насобирал дань, он произнёс желание. Животное вдруг сорвалось с места и бросилось бежать, но не к мальчику, а от него. Поведение собаки смутило мальчика, но не остановило. Всё закономерно и понятно. Найда обижена, а обиды так просто не проходят. Что ж, она имеет на это право. Собака завернула за ёлку. Раскрашенные щиты плотным кольцом окружали дерево. За ёлкой стояла компания подростков, которые о чём-то спорили. Когда Лёша добежал до них, Найда, растерянно остановилась, озираясь по сторонам. Ей было трудно дышать — бока двигались в бешеном ритме. Она устала, ей больно. Бедная.

— Найда! — крикнул запыхавшийся мальчик, — Не бойся меня. Я не хотел — так получилось.

Найда бросилась прочь от ёлки — туда, где недавно вырыли траншею, чтобы поменять протёкшую трубу. Место работ ограждал хлипкий заборчик, который не закрывал и половины вырытой ямы. Оставшиеся прорехи рабочие просто обозначили колышками, с намотанной на них сигнальной лентой. От ёлки напрямик дороги не было. Собака, увязая в снегу, уверенно бежала, не оглядываясь назад. Лёша спешил следом. Ботинки давно наполнились снегом, холод уже вовсю кусал щиколотки, но он продолжал бежать. Расстояние, наконец, стало сокращаться — Найда выбилась из сил. Мальчик сделал рывок вперёд, и ему всё же удалось схватить животное за спину, но собака одним мощным рывком — откуда взялись силы — освободилась от крошечных рук ребёнка. Добежав до траншеи, туда, где края обрыва ограждала лишь лента, Найда, не останавливаясь, нырнула в неё.

— Найда! — из последних сил крикнул Лёша, едва успев остановиться на заснеженном краю ямы.

Собака пропала. Удивительно, но её следы тоже обрывались здесь же. Не было никаких следов приземления — внизу белел нетронутый снег. Мальчик замер, прислушался, приводя в ритм дыхание. Сквозь лёгкий шум ветра, жужжание машин на шоссе, грохот трамваев и взрывы петард он всё-таки различил едва слышное поскуливание, доносящееся из ямы. Найда здесь! Лёша наклонился над траншеей, пытаясь разглядеть силуэт собаки, и в этот момент его ударило в спину что-то мягкое и холодное. Он потерял равновесие и повалился вниз головой на торчащие из-под снега стальные трубы. Траншея оказалась достаточно глубокой, чтобы тело мальчика успело совершить в воздухе неполный оборот, поэтому он приземлился на спину. Жёстко. Удар пришёлся по спине, но он не почувствовал боли, так как более чувствительный удар затылком о мёрзлое железо моментально выключил сознание.

Глава 5

Лёша шёл по заснеженному лесу. Узкая тропинка, едва различимая меж деревьев в мутном лунном свете, была завалена снегом, однако же, идти по ней получалось легко, словно неведомый лесной дворник расчищал перед мальчиком путь. Мохнатые лапы елей, пригнувшиеся к земле под весом тяжёлого снега, который не забыл укрыть пни и коряги, превратив их в фантастических существ, казались горбатыми великанами, поджидавшими момента, когда Лёша упадёт. И вот тогда-то они и схватят его, вцепятся своими колючими, цепкими пальцами, и поволокут по снегу в самую тёмную чащу. Лёша шёл. Вот поворот, за которым затаился он — Чёрный лес. Он похож на бесформенную, расплывшуюся, тёмную кляксу. Да нет, не тёмная она, а цвета грязного снега. Внезапно впереди от густой тьмы отделился силуэт. Найда. Она неподвижно стоит и напряжённо смотрит на приближающегося Лёшу. Она здесь, в Чёрном лесу. И именно он, Лёшка, определил её сюда, решил посмертную участь бедного животного, попросив Чёрный лес забрать её. И Чёрный лес выполнил его просьбу и оставил собаку у себя. Он забирает всех, кого люди отдают ему, все они обитают здесь.

— Найда! — кричит Лёша.

Собака нервно виляет хвостом, слегка скулит, то ли от радости, то ли от боли, но не убегает. Лёша ускоряет шаг. Давно уже пройден поворот, но собака не приблизилась ни на метр. Он бежит к ней, только это всё бесполезно — собака по-прежнему далеко.«Догнать, вернуть», — стучит в голове мальчика. Он переходит на бег. Щеки раскраснелись, из-под шапки валит пар, а в лёгких не хватает воздуха, лишь жжение и боль раздирают грудь.

— Найда, я верну тебя! Верну! — кричит Лёша.

Весть о том, что с Лёшей случилась беда, моментально облетела всю компанию — об этом написала в мессенджере его мама. Хорошо, что те подростки, что стояли и спорили о чём-то около ёлки, вовремя обратили внимание на странного маленького мальчика, побежавшего к вырытой траншее. Именно они вытащили его оттуда, вызвали скорую помощь, а затем по телефону, что был в кармане у мальчишки, связались с родителями, которые уже изрядно нервничали — Лёша давно уже должен был быть дома. Со слов этих ребят мальчик громко звал какую-то Найду, хотя ни одной собаки рядом не было. Они подумали, что паренёк ищет потерявшегося пса, даже хотели предложить свою помощь, как вдруг мальчишка рванул прямо по снегу к вырытому трубопроводу. Тем же вечером вся компания стояла около квартиры Лёши. Дверь открыла мама. Её заплаканное лицо сразу же дало понять, что дело серьёзно.

— Ой, ребятки, Лёша в больнице. У него сотрясение мозга и ушибы. Ещё рана на затылке, — сообщила она ребятам, — Я сейчас еду к нему, но вам, я думаю, пока не стоит — он ещё очень слаб. Мы с отцом прибежали на место, где его нашли, а Лёшу уже увезла скорая. Мальчишки сказали, что его повезли в третью городскую, мы поехали туда, и уже там нашли его. Теперь он уже в палате, нам велели принести вещи. Отец с ним остался пока, а я вот домой поехала. Слава Богу, Лёша пришёл в себя, потеря сознания была из-за сотрясения, так сказал врач. Ой, лишь бы только обошлось без последствий.

— Артём, подержи пакет, пока я оденусь, — сказала она, передавая самому взрослому из них белый полиэтиленовый пакет.

Артём заглянул в него, присвистнул.

— Ирина Павловна, я слышал, что чётное число фруктов для больного — плохая примета. А тут четыре мандарина, четыре банана, четыре яблока.

Ребята вздрогнули и переглянулись молча, с тревогой глядя друг на друга — совпадение?

— Да не до суеверий мне сейчас, Тёмушка, — отмахнулась женщина.

— И всё же, — не унимался парень.

— Хорошо, если тебе не нравится — возьми и съешь сам. Лёшку всё равно тошнит, наверное.

Артём тут же извлёк из пакета один мандарин, одно яблоко и один банан, протянув их девочкам. Те неохотно взяли фрукты. Ирина Павловна оделась, закрыла квартиру. Ребята вышли из подъезда вместе с мамой Лёши. У дома уже стояло такси. Когда дым от отъехавшей машины рассеялся, подростки ожили, затараторили, перебивая друг друга.

— Ничего себе, Найду увидал! — воскликнул Серёга.

— Пойдём туда, сами посмотрим, — предложил Стасик.

Идея всем понравилась и друзья, не мешкая, направились на место происшествия. Они обошли всё. Действительно, от ёлки к теплотрассе вели только человеческие следы. Не было никакой Найды. Или это Чёрный лес наслал призрак собаки? От этой мысли становилось жутко.

— Артём, а чего это ты к мандаринам придрался? — спросил Стасик, сам прекрасно зная причину, но ему хотелось убедиться, что его страхи беспочвенны, и на самом деле Артём имел в виду что-то совсем иное.

— На всякий случай, — отмахнулся Артём, — Мандарины тоже на деревьях растут, а Лёшка в бессознанке мог что-нибудь наплести.

— Пакет с фруктами мог сойти за дар, — воскликнула Алёна.

— Именно, — подтвердил догадку Артём, — Найда действительно была.

— Ты же вроде не верил? — удивился Стасик.

— Факты, Стасик, факты.

— И что теперь нам делать? — испуганно промолвила Света.

— Завтра навестим Лёшку, всё разузнаем — тогда и будет видно.

Лёша сидел на краю кровати и глупо улыбался. Голова мальчика была плотно обмотана бинтом, на лице и руках виднелись ссадины, замазанные зелёнкой. Ему было неудобно — пришла целая толпа гостей.

— Ну, Лёха, рассказывай, кого ты там увидел? — спросил Артём после приветствий и дружеских рукопожатий.

— Ребята, давайте выйдем в коридор, — тихо ответил он.

Друзья двинулись к выходу. Когда все расселись на стульях, Лёша рассказал всё про тот случай у ёлки, подчёркивая, что это действительно была Найда.

— Лёш, да мало ли собак, — пыталась переубедить его Алёна, — Ты просто перепутал.

— А я её ещё и во сне видел, — тихо, почти шепотом добавил Лёша, — Там, за поворотом.

— Сон не считается, — стояла на своём Алёна.

— Если всем вместе не приснится, как уже в общем-то и было, забыли? — мрачно добавила Света.

— И следов собачьих не было, — добавил Серёга.

Ребята хором это подтвердили.

— Лёша, тебе просто показалось, — ласково подвёл итог Артём, — Ты же у нас впечатлительный, воображение у тебя хорошее.

— Да были там следы, она в снегу увязала, — промямлил Лёша.

— Снега не было, твои следы совсем не запорошило. Если бы и была собака — хоть что-то обязательно должно было остаться.

— Что ты врёшь, Тёма, был снег, я помню — крупный такой, — не унимался Лёшка.

— Ну, был снегопад, но несильный. Я же говорю: следы чуть-чуть припорошило. Твои следы, Лёша. Собачьих не было совсем.

Ребята сменили тему. Разговор пошёл про учёбу, про неизбежно надвигающиеся каникулы и планы на них. Конкретного ничего не было — все просто хотели отдохнуть от школы. Лёша заметно повеселел, на бледных щеках даже проступил румянец. Пожелав ему скорейшего выздоровления, компания покинула больницу.

Уже стемнело. Небо, усыпанное тусклыми звёздами, раскинулось перевёрнутой чашкой над головами, мороз щипал кожу. Синоптики обещали сегодняшней ночью похолодание до минус тридцати. Из темноты вынырнула Ирина Павловна.

Конец ознакомительного фрагмента.