Русские задачи. Очерки и статьи 2009–2020 годов

Елена Владимировна Семёнова, 2020

России нужно возрождение духа, восстановление национального самосознания и исторической памяти – об этом десятилетиями говорят наши лучшие умы. Без этого невозможно никакое подлинное «вставание с колен» и любые внешние построения окажутся возводимыми на песке. Это очень хорошо понимают различные противники русского народа, и от того всемерно стремятся внести хаос в ещё значительно одурманенное советчиной сознание, подменить нашу подлинную историю суррогатом, очернить память истинных героев и мучеников, заменив их фальшивыми. Технологии, применяемые против нас в идеологической войне, способы противодействия им и наши задачи в этой войне – рассмотрены в этой книге.

О вздохах по Европе

Довелось недавно прочитать очередные «вздохи по Европе» претендующей на звание «белых» публики. «За что у нас так не любят Запад?! — ставится патетический вопрос. И тут же ответ дается: — За то, что они, а не мы спасали крестьян от голодомора, они, а не мы боролись с большевизмом, они, а не мы издали Солженицына…» Что ж, продолжим перечисление. За то, что именно от них пришел в Россию дух материализма, коммунизм, либерализм и все прочие «измы», столь щедро изобретаемые врагом рода человеческого… За то, что именно они предавали Россию всегда и везде, начиная с Суворова и Императора Николая Павловича и заканчивая Императором Николаем Вторым (стоит ли напоминать роль «союзников» в организации Февральского бесива?), Колчаком и Белым Движением вообще… За то… Но, впрочем, не будем заниматься унылым перечислением, обратимся к мнению авторитетных «колорадов» и «ватников», которые, надо полагать, по терминологии одного из «белых» самозванцев, судили о Европе с «барнаульского дивана».

«Поймите, что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою, что история ее требует другой мысли, другой формулы, чем мысли и формулы, выведенные Гизотом из истории христианского Запада»; «Долго Россия была отделена от судеб Европы. Ее широкие равнины поглотили бесчисленные толпы монголов и остановили их разрушительное нашествие. Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Христианское просвещение было спасено истерзанной и издыхающей Россией, а не Польшей, как еще недавно утверждали европейские журналы; но Европа, в отношении России, всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна», «С изумлением увидели мы демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавлено неумолимым эгоизмом и страстию к довольству», — это не «киселевская пропаганда». Это Александр Сергеевич Пушкин, которому, конечно же, куда как далеко было до наших просвещенных «европейцев». И то сказать, бедняга ни разу так и не побывал в Европе!

А, вот, Федор Михайлович Достоевский в Европе бывал и живал. И писал о ней, в частности, следующее: «Муравейник, давно уже созидавшийся в ней (Европе — Е. С.) без церкви и без Христа (ибо церковь, замутив идеал свой, давно уже и повсеместно перевоплотилась там в государство), с расшатанным до основания нравственным началом, утратившим все, все общее и все абсолютное, — этот созидавшийся муравейник, говорю я, весь подкопан. Грядет четвертое сословие, стучится и ломится в дверь и, если ему не отворят, сломает дверь. Не хочет оно прежних идеалов, отвергает всяк доселе бывший закон. На компромисс, на уступочки не пойдет, подпорочками не спасете здания. Уступочки только разжигают, а оно хочет всего. Наступит нечто такое, чего никто и не мыслит. Все эти парламентаризмы, все исповедоваемые теперь гражданские теории, все накопленные богатства, банки, науки, жиды — все это рухнет в один миг и бесследно — кроме разве жидов, которые и тогда найдутся как поступить, так что им даже в руку будет работа. Все это «близко, при дверях»»; «Чем сильнее и самостоятельнее развились бы мы в национальном духе нашем, тем сильнее и ближе отозвались бы европейской душе и, породнившись с нею, стали бы ней понятнее. Тогда не отвертывались бы от нас высокомерно, а выслушивали бы нас. Мы и на вид тогда станем совсем другие. Став самими собой, мы получим наконец облик человеческий, а не обезьяний. Мы получим вид свободного существа, а не раба, не лакея, не Потугина; нас сочтут тогда за людей, а не за международную обшмыгу…»

Вспомним и нашего великого мыслителя И. А. Ильина: «Европа не знает России, не понимает ее народа, ее истории, ее общественно-политического строя и ее веры. Она никогда не понимала и ее Государей, огромности их задания, их политики, благородства их намерений и человеческого предела их возможностей… И, странное дело, каждый раз, как кто-нибудь знающий пытается высказать правду и поправить дело всеобщего невежества, он наталкивается на уклончивое безразличие и недружелюбное молчание. Ему не возражают, его не опровергают, а просто — «остаются при своем». Европе не нужна правда о России; ей нужна удобная для нее неправда. Ее пресса готова печатать о нас самый последний вздор, если этот вздор имеет характер хулы и поношения. Достаточно любому ненавистнику России, напр., из «Грушевских украинцев», распространиться о пресловутом поддельном «завещании Петра Великого», о «московитском империализме», якобы тождественном с коммунистическим мирозавоеванием, и о «терроре царизма», — и европейские газеты принимают эту лживую болтовню всерьез, как новое оправдание для их застарелого предубеждения. Им достаточно произнести это политически и филологически-фальшивое словечко «царизм», — и они уже понимают друг друга, укрывая за ним целое гнездо дурных аффектов: страха, высокомерия, вражды, зависти и невежественной клеветы… Нам надо понять это отношение, это нежелание правды, эту боязнь действительности. Все видимое преклонение европейца перед «точным знанием», перед «энциклопедической образованностью», перед «достоверной информацией», словом, — вся этика истины — смолкает, как только дело коснется России. Европейцам «нужна» дурная Россия: варварская, чтобы «цивилизовать» ее по-своему; угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; реакционная, чтобы оправдать в ней революцию и требовать для нее республики; религиозно-разлагающаяся, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно-несостоятельная, чтобы претендовать не ее «неиспользованные» пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии. Но если эту «гнилую» Россию можно стратегически использовать, тогда европейцы готовы заключить с ней союзы и требовать от нее военных усилий «до последней капли ее крови»…»; «Мы западу не ученики и не учителя. Мы ученики Бога и учителя себе самим. Перед нами задача: творить русскую самобытную духовную культуру — из русского сердца, русским созерцанием, в русской свободе, раскрывая русскую предметность. И в этом — смысл русской идеи».

А П. Н. Врангель, покидая Отечество со своей армией, заключал: «В политике Европы тщетно было бы искать высших моральных побуждений. Этой политикой руководит исключительно нажива. Доказательств тому искать недалеко. Что порукой тому, что, используя наши силы, те, кому мы сейчас нужны, не оставят нас в решительную минуту? Успеем ли мы дотоль достаточно окрепнуть, чтобы собственными силами продолжать борьбу? Темно будущее, и лучше не заглядывать в него. Выбора нет, мы должны биться пока есть силы».

Почти 70 лет спустя председатель РОВСа поручик В. В. Гранитов предупреждал: «На основании нашего горького опыта мы знаем, что у России в свободном мире искренних друзей нет и, что помощь запада может привести к полному расчленению России. Об этой опасности мы должны неустанно предупреждать русских людей в Советской Союзе, т.к. многие из них верят в поддержку демократического Запада».

Мнящим же себя православными радетелям о европейских кущах, не гнушающимся подчас на свой лад подтасовывать и переиначивать священные тексты, хочется напомнить несколько цитат из писем к Муравьеву-Карскому такого столпа Православной Веры, как святитель Игнатий (Брянчанинов): «Настоящая война имеет особенный характер: в течение ее постепенно открываются взору народов и правительств тайны, которых в начале войны они никак не могли проникнуть. К счастию — откровение этих тайн совершается к пользе дорогого отечества нашего и ко вреду наших врагов. Последнее требование союзников, чтоб им были предоставлены замки, охраняющие Босфор и Дарданеллы, обнаружило пред изумленной Европой замыслы Англо-Французов, замыслы овладения Турцией и всем востоком. Уже и прежде изумилась Европа, увидев бесцеремонное обращение правительств Английского и Французского с малосильными державами, и варварское обращение их воинов с жителями занятых ими городов. Цепи, готовимые Англо-Французами для Германии, сделались для ней очевидными. Германия должна желать торжества России и содействовать ему: торжество России есть вместе и торжество Германии. Так это ясно, что мы не удивимся, если на будущую весну увидим Германию, вместе с Россиею идущею на Париж, расторгающею злокачественный союз, и потом всю Европу, устремленную для обуздания Англичан — этих бесчеловечных и злохитрых Карфагенян, этих всемирных Алжирцев. После бесплодного и долгого стояния неприятельских флотов перед Кронштадтом, эти флоты удалились; теперь они обстреливают Свеаборг. Гранитные скалы, из которых высечены верхи этой крепости, и не слышат бомбардирования огромными снарядами, против них употребляемыми; сгорели в крепости деревянные некоторые постройки, которым, признаться, и не следовало бы быть, и которые явились единственно в чаянии нерушимого мира. Кажется — Вам придется много потрудиться в Малой Азии: по всему видно, что война продлится! Решительный исход ее и прочный мир виднеют в самой дали: за периодом расторжения Англо-Французского союза и за побеждением Англии на море. Без последнего события она не перестанет злодействовать и играть благосостоянием вселенной»; «Союзники не могут исправить своей потери: врата Малой Азии растворились пред Вами, сорвались с верей своих; этих ворот уже нет. Вся Малая Азия может подняться по призыву Вашему против врагов человечества Англичан и временных их союзников, вечных врагов их, ветреных Французов; влияние России на Востоке, потрясенное на минуту, и то единственно в мнении Европейских народов, восстанавливается в новом величии, в новой грозе, грозе благотворной»; «Ныне или после, но России необходимо сосчитаться с Европою. Усилия человеческие судеб Божиих уничтожить и изменить не могут. России предназначено огромное значение. Она будет преобладать над вселенной. Она достигнет этого, когда народонаселение ее будет соответствовать пространству. Это народонаселение ежегодно приращается больше нежели на миллион; Россия должна вступить в грядущее столетие при народонаселении в 100 миллионов. Нападение завистливых врагов заставит ее развить силы и понять свое положение, которое уже будет постоянно возбуждать зависть и козни. Это потребует огромного труда, подвига, самоотвержения; но что делать, когда приводит к ним рука непостижимой Судьбы! Единственное средство к исправлению упавших сил, нравственной и духовной — положение, требующее труда, приводящее к самоотвержению. В 38-ой и 39-ой главах пророка Иезекииля описаны могущество, многочисленность северного народа, названного Россом; этот народ должен достичь огромного вещественного развития пред концом мира, и заключить концом своим историю странствования на земли человеческого рода. На упомянутые главы Иезекииля делается ссылка в 20-ой главе Апокалипсиса; многочисленность войска, которое будет в Государстве, уподоблена песку морскому. Святый Андрей Критский, церковный писатель 7-го века, объясняя 20-ую главу Апокалипсиса и находя пророчество ее тождественным с пророчеством Иезекииля, говорит: «Есть на севере народ, скрываемый от прочих народов рукою Божиею, народ, самый многочисленный и воинственный. Пред концом мира он внезапно откроется и преодолеет все народы». Точно! Европа узнала Россию после Америки, почти только со времен Петра I-го. Петр I-ый пожаловал в Париж гостем в 1714-м году, а в 1814-м пожаловала туда русская армия. Какая быстрота событий! Нынче, на встречу грозящимся на нас врагам, можно сказать словами 2-го псалма: «Вскую шаташася язы́цы, и людие поучитася тщетным» (Пс.2:1). Враги разбудят, потрясут Россию, произведут в ней невольное развитие силы, но не унизят России: они возвысят ее, таково ее предопределение».

Нельзя обойти вниманием и упоминание А. И. Солженицына. Во-первых, говорить, что не мы, а они издали, само по себе не вполне корректно. Как бы то ни было, но началом своего восхождения на литературный Олимп Александр Исаевич был все-таки обязан Твардовскому и «Новому миру». Но дело, в сущности, не в этом. А в том, как сам Солженицын относился к Западу, пожив там и хорошо его узнав. Об этом писатель высказывался не раз, упирая, что Запад идет к той же бездне, что и СССР, только другим путем. Знаменитая Темплтоновская лекция была именно этому посвящена и вызвала недовольство многих на Западе. «Свобода! — принудительно засорять коммерческим мусором почтовые ящики, глаза, уши, мозги людей, телевизионные передачи, так чтоб ни одну нельзя было посмотреть со связным смыслом. Свобода! — навязывать информацию, не считаясь с правом человека не получать ее, с правом человека на душевный покой……Свобода! — издателей и кинопродюсеров отравлять молодое поколение растлительной мерзостью. Свобода! — подростков 14–18 лет упиваться досугом и наслаждениями вместо усиленных занятий и духовного роста. Свобода! — взрослых молодых людей искать безделья и жить за счет общества……Свобода! — оправдательных речей, когда сам адвокат знает о виновности подсудимого. Свобода! — так вознести юридическое право страхования, чтобы даже милосердие могло быть сведено к вымогательству……Свобода! — сбора сплетен, когда журналист для своих интересов не пожалеет ни отца родного, ни родного Отечества. Свобода! — разглашать оборонные секреты своей страны для личных политических целей. Свобода! — бизнесмена на любую коммерческую сделку, сколько б людей она не обратила в несчастье или предала бы собственную страну……Свобода! — для террористов уходить от наказания, жалость к ним как смертный приговор всему остальному обществу…… Свобода! — даже не защищать и собственную свободу, пусть рискует жизнью кто-нибудь другой»; «Западные общества все более теряют религиозную суть и беззаботно отдают атеизму молодежь. Какие еще нужны свидетельства безбожия, если по Соединенным Штатам, имеющим престиж одной из самых религиозных стран в мире, шел глумливый фильм об Иисусе Христе? Если американская столичная газета бесстыдно помещает карикатуру на Божью Матерь? Когда распахнуты внешние права — зачем же удерживаться внутренне самим от недостойности?.. Или зачем тогда удерживаться от раскала ненависти? — расовой, классовой, исступленно идеологической? Она и изъедает сегодня многие души. Атеисты-преподаватели воспитывают молодежь в ненависти к своему обществу. В этом бичевании упускается, что пороки капитализма есть коренные пороки человеческой природы, рассвобожденные без границ вместе с остальными правами человека; что при коммунизме (а коммунизм дышит в затылок всем умеренным формам социализма, они не стойки) — при коммунизме эти же пороки бесконтрольно распущены у всех, имеющих хоть малую власть; а все остальные там действительно достигли “равенства” — равенства нищих рабов. Эта разжигаемая ненависть становится атмосферой сегодняшнего свободного мира, и чем шире наличные свободы, чем выше достигнутая в обществе социальная обеспеченность и даже комфорт — тем, парадоксально, напряженней и эта слепая ненависть. Так нынешний развитой Запад ясно показал на себе, что не в материальном изобилии и не в удачливом бизнесе лежит человеческое спасение. Эта разжигаемая ненависть распространяется далее на все живое, на саму жизнь, на мир, на его краски, звуки, формы, на человеческое тело — и ожесточенное искусство XX века гибнет от этой уродливой ненависти, — ибо искусство бесплодно без любви. На Востоке оно упало потому, что его сшибли и растоптали; на Западе оно упало добровольно, в издуманные претенциозные поиски, где человек пытается не выявить Божий замысел, но заменить собою Бога. Снова, и тут, единый исход мирового процесса, совпадение результатов западных и восточных, и снова по единой причине: забыли — люди — Бога».

Нет, не с «барнаульских диванов» судим мы о Европе. Мы всего лишь хорошо знаем историю нашего Отечества, внимательно прислушиваемся к светлейшим умам нашим и не замыкаем слуха от здравых голосов, раздающихся из самой Европы.

Можно лишь удивляться живучести европейской химеры. До сих пор можно слышать у нас сокрушения о том, что мы, де, были Европой, дружили с Европой, должны дружить с Европой… Обозначим сразу: политика государства и слово «дружба» несовместимы по определению. И никаких «друзей» у России ни на Западе, ни на Востоке не было и быть не может. У России должны быть лишь интересы ее народа. Подчеркнем, не корпораций, а народа. И в рамках этих интересов мы должны сотрудничать с теми или иными странами (вне зависимости от их географического положения) по конкретным, предметным вопросам, важным для нас. Разумеется, мы также должны поддерживать отношения со всеми здоровыми и дружественными России силами в мире, отсекая безо всяких оглядок все больное и разрушительное.

Завершить же этот краткий «ликбез» о русско-европейских отношениях нам бы хотелось словами нашего современника — известного петербургского кинодокументалиста В. С. Правдюка: «Когда больше всего западные страны любили Россию?.. В 92-м году, когда были ”республика Урал”, ”республика Вологда” и т.д. Вот тогда мы были желанны, потому что казалось: еще немного — и не будет России, а будет, как мечтала Галина Васильевна Старовойтова, 42 государства на ее территории. И тогда наконец-то все успокоятся. Но — не случилось. Естественно, при малейшем поводе война против России возобновлялась, а какая она — технологическая, финансовая и т.п. — другой вопрос». «Мир будет Русским, либо его не будет. И не потому, что мы, там, ракетами их всех завоюем. А потому, что есть такие духовные и нравственные качества русского этноса и русской нации, которые либо воспримет весь остальной мир, либо мир погибнет. Кстати, совершенно не нужно бояться слов Нация, Национализм, чем нас уже основательно запугали в последнее время. В конце концов, главное проявление нации — это духовная сущность, то, что она приносит в мир, а не кровь и многое другое. Нам, русским, есть чем гордиться, что мы уже принесли в мир. Но, безусловно, Мир будет Русским, или его не будет. Я понимаю под этим, что есть такие качества русского человека, даже хотя бы сознание. Мы еще за счет нашего сложного сознания можем какое-то количество лет прожить, потому что русские люди за единицу времени думают о гораздо большем количестве предметов, чем любой интеллектуальный иностранец. И это чувствуется в разговорах и с англичанами, и с французами. У нас все-таки сложная система, а сложная система всегда живет и благополучнее и дольше, чем простая».

Полагаем, мечтателям о европейских кущах необходимо срочно записать всех поименованных в данном материале лиц (и многих других) в «совки» и заклеймить вечным позором. В отменной же компании останетесь вы, господа-товарищи! А, может, не стоит так мучиться в нашей (не Вашей, само собой) «отсталой» стране, среди таких «тупых ватников»? «Железный занавес» еще не опустился, границы открыты — счастливое европейское будущее с нетерпением ожидает вас!

2014