Верни мне сына

Елена Владимировна Попова

– Я приехал за своим сыном, – решительно заявил незнакомец и шагнул в квартиру. – Вы в своем уме? – зло зашипела я, загораживая собой дверь в детскую комнату. – Вы вообще кто? – Собирайтесь, – строго велел он, – поедем на экспертизу ДНК. И как только она покажет, что ребенок мой, я его заберу. Я растила сына сестры как родного и слепо надеялась, что его никогда у меня не отнимут. Он – влиятельный бизнесмен, способный одним только словом лишить меня малыша. Я – любящая мать, готовая бороться до конца.

Глава 3

Аня

Оседая на стул, мутным взглядом смотрю на Даню, провожу рукой по темным кудряшкам.

«Безработная одинокая девушка…» — втыкается в сердце, словно отвертка.

Я связана по рукам и ногам, и от этой мысли готова завыть волком.

Через четыре месяца Ксюша официально откажется от родительских прав.

Мы планировали подать документы на усыновление Дани и, благодаря Юлии Дмитриевне, моей свекрови, в кратчайшие сроки стать счастливыми родителями.

Она работает в органах опеки и пообещала без лишней возни решить наш вопрос. Тем более к Дане относится как к родному внуку. И если я сейчас выставлю Максима за дверь, то…

То он обязательно повернет все против меня.

Даже если я вернусь на работу в школу в придачу к тому, что у меня есть собственное жилье, — это не поможет. Румянцев так просто не отступит. Если сильно захочет, то я даже опеку над Даней не смогу оформить.

Остается два выхода: просить Ксюшу не отказываться от родительских прав и продолжать воспитывать Данюшку в роли родной тети, или…

Или наступить себе на горло и жить с этим ничтожеством.

От двойного предательства и слов, которые я сегодня услышала в свой адрес, по щекам снова текут слезы. Данечка капризничает — он всегда чувствует, когда я расстроена. Чтобы отвлечь его, очищаю банан, скребу по нему ложкой и подношу к его раскрытому рту банановую кашицу.

«Неполноценная», — от этого слова все внутренности завязываются в узлы.

Вспоминаю аварию, которая случилась три года назад по вине Максима, и в голове эхом звучат слова доктора: «Вы никогда не сможете иметь детей».

После этого приговора я перестала существовать. Не могла без слез смотреть на счастливых беременных девушек, не могла слушать разговоры коллег о детях, когда находилась в учительской.

Макс чувствовал свою вину и всячески поддерживал. Поэтому он и согласился воспитывать Даню. Знал, как я мечтала о детях.

На столе вибрирует телефон, вижу на экране улыбающееся лицо бабушки и, прочищая горло, отвечаю:

— Привет, бабуль. — Голос звучит бодро, но гнусаво. И бабушка это замечает.

— Случилось что, Анют?

— Нет, просто… лук чищу, — вру я.

— Ну, как там мои девочки поживают? Как правнучек?

— Все хорошо, растет. Вот, сидит и уплетает банан, — улыбаюсь я через силу.

— А, так Ксюшка у вас? Дай-ка ей трубку. Хочу узнать рост Данечки, комбинезончик ему вяжу.

— Э-э… А Ксюша ушла в магазин, — снова вру я. — Передам, чтобы тебе позвонила, как вернется.

Еще немного поговорив, кладу трубку и медленно выдыхаю.

«Как я устала от этого вранья…»

Бабуля не знает, что Ксюша не воспитывает Даню. Для нее это будет сильнейшим ударом. Она воспитывала нас после смерти родителей, вкладывала в нас с сестрой всю душу и сильно переживала, когда Ксюша пошла по наклонной.

Вспоминаю, как однажды мы два дня искали сестру по знакомым, бабуля слегла с сердечным приступом, попала в больницу. И как она потом радовалась, когда решила, что Ксюша остепенилась.

— Наконец-то выйдешь замуж и станешь матерью, — радовалась она, узнав о ее беременности.

А когда Ксюша призналась, что залетела случайно, бабуля сказала:

— Ну, что ж теперь… Бог так решил. А значит — на тебе теперь двойная ответственность. Так что давай-ка, голубушка, забывай про все свои гулянки и становись прилежной матерью.

Тогда и мне казалось, что сестра готова остепениться.

— Знаешь, и правда, надело мне все это: погоня за красивой жизнью, богатые мужики… — говорила она. — Рожу себе мелкого, войду в ряды яжматерей, буду ругаться с соседями из-за громкой музыки, стирать пеленки.

На главный вопрос «кто отец?» она принципиально отказывалась отвечать.

— Если ты надеешься, что он мне будет как-то помогать с ребенком — ошибаешься. Да он и не поверит, что ребенок его. Да что там — даже не вспомнит меня. У него таких как я целая армия. И каждая мечтает от него залететь. Видать, только мне повезло. Ну, ничего, генетика точно будет хорошая. А если еще и мордашкой пойдет в папочку, то взгляда будет не оторвать. Он жгучий брюнет, красавец.

Но весь этот настрой на будущее материнство резко угас на четвертом месяце беременности, когда Ксюше предложили работу во Франции.

— Зачем мне рожать, когда передо мной открываются такие перспективы? Стать моделью в этом агентстве — мой шанс, понимаешь? Он выпадает один раз в жизни!

— Родишь и поедешь! — как старшая сестра настаивала я. — Ксюш, у тебя в животе человек. У него есть голова, ручки, ножки! И ты хочешь от него избавиться?

— А ты предлагаешь мне вместо подиума сидеть ночами у кроватки? — возмутилась сестра. — Я так-то карьеру хочу построить, а не вот это вот все!

Она бросила взгляд на комплект для новорожденного, который я подарила.

И тогда-то я предложила ей родить ребенка для меня. Долгие уговоры поначалу не приводили ни к чему хорошему, Ксюша стояла на своем. Чтобы уговорить ее, мне пришлось пойти на многое.

— Скажи своему агенту, что ты приедешь к следующему сезону. А чтобы ты так не переживала из-за денег, я перепишу на тебя свою долю родительской дачи и отцовского гаража.

И она, скрипя зубами, согласилась.

Макс, кстати, до сих пор не знает, что я переписала на сестру все наследство. Осталась только квартира. Слава богу, по документам моя. После развода родители купили себе по отдельной квартире. А после их смерти мы с Ксюшей решили: квартира отца — ее, а эта, в которой мы в детстве жили с мамой, достанется мне.

Она укатила во Францию чуть ли не сразу после роддома и за все это время ни разу не видела сына. Дела у нее шли неважно, а потом ее и вовсе выгнали из агентства со скандалом.

Я даже не вдавалась в подробности, что там стряслось, знала только, что она живет в Карелии с каким-то мужчиной.

Выныриваю из воспоминаний, хватаю телефон и пишу ей СМС:

«Позвони бабушке, скажи, что у Дани рост 78. Если что, ты была в магазине».

Мы договорились с ней пока держать все втайне от бабушки.

Потом, как-нибудь, я мягко расскажу ей обо всем этом, но не сейчас. У бабушки впереди сложная операция на сердце. И если она узнает, что ее внучка снова взялась за старое — до операции может не дожить. Не хочу брать такой грех на душу.

В полном отчаянии и с кучей мыслей в голове укладываю Данечку спать. Словно на автопилоте качаю кроватку и пою ему колыбельную. Голос дрожит, песенка про спящего медвежонка становится чересчур грустной. И это почему-то помогает Дане уснуть гораздо быстрее обычного.

Только выхожу на цыпочках в коридор и подпрыгиваю от стука в дверь.

Глядя в глазок, хлопаю себя по лбу: совсем забыла, что у меня сегодня ученица.

Быстро поправляю волосы, натягиваю на лицо приветливую улыбку и открываю дверь.

— Здравствуйте, Оксана, — киваю Дашиной маме и, пропуская их в квартиру, треплю по плечу Дашу. — Hello! How are you? Девчонка с золотистыми кудряшками улыбается и показывает «класс».

Я напоминаю Оксане во сколько за ней приходить и провожаю ученицу в гостиную.

Все занятие мои мысли навязчиво возвращаются к произошедшему. Изо всех сил стараюсь сосредоточится и внимательно слушать ученицу.

— Ты меня сегодня очень порадовала, — надевая на девочку куртку после занятия, сообщаю я и перевожу взгляд на вернувшуюся за ней мать. — Не забудьте выполнить домашнее задание, ладно? Следующее занятие будет через неделю, седьмого сентября.

Мы прощаемся, я крадусь к спальне, приоткрываю дверь, проверяю Данечку и по пути в кухню замечаю розовый детский зонтик. И тут же раздается настойчивый стук в дверь.

Беру зонт, отпираю замок и уже готовлюсь вручить вещь забывашке, как передо мной вырастет большая фигура.

Взгляд упирается в широкую грудь, обтянутую тонкой черной тканью, перемещается на татуированную руку.

Я поднимаю голову и громко сглатываю, глядя на… очень красивого брюнета.

— Вы Анна? — спрашивает он.

— Да, — киваю я.

— Я приехал за своим сыном, — решительно заявляет незнакомец и шагает в квартиру.

— Вы в своем уме? — зло шиплю я, загораживая собой дверь в детскую комнату. — Вы вообще кто?

— Собирайтесь, — строго велит он, игнорируя мои вопросы, — поедем на экспертизу ДНК. И как только она покажет, что ребенок мой, я его заберу.