Верни мне сына

Елена Владимировна Попова

– Я приехал за своим сыном, – решительно заявил незнакомец и шагнул в квартиру. – Вы в своем уме? – зло зашипела я, загораживая собой дверь в детскую комнату. – Вы вообще кто? – Собирайтесь, – строго велел он, – поедем на экспертизу ДНК. И как только она покажет, что ребенок мой, я его заберу. Я растила сына сестры как родного и слепо надеялась, что его никогда у меня не отнимут. Он – влиятельный бизнесмен, способный одним только словом лишить меня малыша. Я – любящая мать, готовая бороться до конца.

Глава 2

Аня

Шок от увиденного парализует все органы, я не в силах даже пошевелить мизинцем. Отрешенным взглядом смотрю на виноватое лицо подруги. Она натягивает на грудь одеяло, поджимает губы и отворачивается к окну.

Перевожу взгляд на Максима, и из моего рта вырывается прерывистый выдох:

— Как ты мог?..

Слышу за спиной быстрый топот и едва успеваю загородить собой проход в комнату, чтобы сын не увидел эту картину.

Поворачиваюсь, хватаю его на руки и с колотящимся сердцем уношу в кухню.

— Посиди тут, малыш, — усаживаю его в детский стульчик, дрожащей рукой вынимаю из рюкзака игрушки и выкладываю их на столик. — Поиграй пока.

Быстрым шагом возвращаюсь в спальню и резко притормаживаю у ванной комнаты. Вижу на полу бутылки с шампунями и брюки Макса. На стиральной машинке лежит белое платье этой стервы, на раковине висит черный чулок, а из ванной точит рукав синей рубашки мужа.

Внутри все закипает, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Влетаю в спальню и вижу, как Макс бегает по комнате, прикрываясь пледом, и что-то ищет на полу. Марго, сидя на кровати, суетливо застегивает лифчик. Подлетаю к ней, хватаю за волосы.

— Ах ты змея! — под ее оглушающий визг стаскиваю с кровати, и меня тут же относит в сторону.

— Аня, я тебе сейчас все объясню! — Руки Макса крепко смыкаются на моей талии, он прижимает меня к своему горячему голому телу.

Марго ошалело таращится на меня и, сдувая со лба черную челку, отползает обратно к кровати.

— Я тебе сейчас все патлы повыдергиваю, — шиплю я и со всей силы наступаю Максу на ногу.

Он резко отпускает меня, кривит лицо и прыгает на одной ноге.

— Вот как ты проводишь время, когда нас с Даней нет дома?! — кричу ему в лицо и залепляю звонкую пощечину.

Разворачиваюсь к Марго, сжимаю руки в кулаки, делаю шаг, и Макс хватает меня за руку.

— Аня, успокойся! — кричит он. — Дай все объяснить.

Пользуясь случаем, Марго в расстегнутым лифчике и криво надетых трусах выбегает из комнаты. Я дергаюсь в ее сторону, но Макс крепче сжимает мое запястье и рывком разворачивает к себе.

— Между нами ничего не было, клянусь. Я сам не помню, как она оказалась со мной в кровати, — тараторит он с испуганными глазами.

— За идиотку меня держишь? — взвизгиваю я и дергаюсь, чтобы высвободить руку и догнать эту сучку.

Но, видимо, не судьба: в коридоре громко хлопает дверь.

— Ань, я вчера много выпил, понимаешь, — спокойным тоном говорит Макс, и его руки перемещаются на мои плечи. — Не помню даже, как лег спать, а когда проснулся, думал, что это ты лежишь рядом. Я честно не понимаю, как она оказалась в кровати.

— Хочешь, я тебе помогу вспомнить? — щурюсь я, и, грубо хватая его за руку, веду в ванную.

Он прикрывает свое хозяйство, проходя мимо кухни, и Даня, видя его, радостно взвизгивает. Войдя в ванную, тычу пальцем сначала в его брюки, потом — в чулок Марго. Видимо, забыла его взять в спешке. Но платья уже нет.

— Начали здесь, а потом переместились в комнату, — процедила я сквозь зубы. — Вспомнил? — Толкаю его к стиральной машинке, всхлипываю. — Ты изменил мне в мой день рождения с моей подругой. Как ты мог, Румянцев?

По щекам катятся слезы, губы дрожат от обиды. На кухне что-то падает, и следом раздается крик Дани.

Смахивая слезы, иду в кухню, поднимаю с пола игрушку, возвращаю ее Дане. Он радостно вплескивает ручонками и с жадностью сует ее в рот.

Внутри бьется одно желание: вышвырнуть Румянцева из моей квартиры и завтра же подать на развод.

Но… это желание быстро сменяется страхом.

Я отчаянно смотрю на Даню и понимаю, что в таком случае нас с ним ждет.

Макс выходит из ванной уже в брюках и рубашке, глядя в пол, заходит в кухню и, медленно ведя рукой по волосам, вздыхает.

Аргументов, видимо, у него не осталось. Пойман за руку.

— Это было всего раз. И то по пьяни, — хрипло говорит он и переводит взгляд на окно. — Нажрался как скотина и… бес попутал.

Я несколько секунд молча смотрю на него, внутри все кипит, на языке крутится фраза: «Пошел вон, мы разводимся!» но не хватает духу сказать ему это. Понимаю: сейчас я в тупике.

И, кажется, он тоже это прекрасно понимает.

Переводит взгляд на Даню, затем — на меня, прищуривается.

— А ты сама этого добилась, Ань, — заявляет он и обводит взглядом мой спортивный костюм. — Взгляни на себя. Ты же на женщину не похожа. Или ты считаешь себя привлекательной вот в этом? — усмехается он. — А все твои: «Сейчас нельзя, Данька рядом спит», «Я устала сегодня, давай в другой раз». Да мне уже вот здесь все это, — взмахивает рукой у горла. — Я мужик, понимаешь? И да, я хочу нормального секса, а не по-быстренькому, пока ребенок занят игрушками.

Макс проходит по кухне, наливает воды в стакан, выпивает залпом и с грохотом ставит его на стол. Повернувшись, скрещивает на груди руки и гордо поднимает голову.

— Когда ты предложила взять его на воспитание, я и подумать не мог, что у нас будет все вот так — через одно место. Что от моей прежней Ани ничего не останется.

— А если бы я родила сама, ты бы так же говорил? — надломленным голосом спрашиваю я.

— Давай не будет говорить о невозможном, ладно? — вздыхает он. — Никто не виноват, что ты неполноц… — Он резко замолкает и отводит от меня взгляд.

— Неполноценная? — переспрашиваю я, не веря услышанному.

Лицо обжигает жар, сердце колотится у горла. На негнущихся ногах подхожу к нему и, глядя в глаза, напоминаю:

— Это ты выехал на встречную. Это благодаря тебе я больше не могу иметь детей! Но это не значит, что я не имею права стать матерью, — всхлипываю я.

— Матерью? — усмехается он. — По факту ты для него родная тетя, а не мать. И из-за этого сплошные проблемы: в поликлинике, при выезде за границу и так далее. Сейчас нам нужно пристроить его в детский сад, но мы не можем, мы же не родители! Так и будем вечно ждать, пока твоя сестра соизволит подписать нужные документы.

— Ксюша откажется от родительских прав через четыре месяца, она пообещала.

— Да-да, — иронично кривит губы Максим. — Дождется, когда ему стукнет полтора года, ей перестанут выплачивать декретные и откажется. Я уже не раз слышал эту сказку. Хорошо устроилась твоя Ксюша: колесит по заграницами, отрывается на полную катушку, а еще и денежки на ребенка получает.

Он выставляет большой палец.

— Класс! А ты не думаешь, что позже она решит: сама его воспитаю. Все прорезывания зубов, колики и ночные истерики уже пройдены. Почему бы и не забрать себе подросшего ребеночка.

— Она так не поступит! Она дала слово!

— Слова сестер Павловых — пустое место. — Он снова обводит меня брезгливым взглядом. — Ты тоже много чего обещала.

— Например? — мои брови взлетают на лоб.

— Например, не ходить как чучело! — прикрикивает он. — Уделять мужу внимание, а не только заниматься ребенком и своим репетиторством. Не один нормальный мужик это не вытерпит. А я больше года терпел и помалкивал. Все, хватит! Или ты берешь себя в руки, или тогда не удивляйся, что в нашей кровати оказываются твои подруги, Аня.

И, смерив меня презрительным взглядом, выходит из кухни.

— Пойду прогуляюсь. А ты пока решай: хочешь, ради меня меняй образ жизни, а хочешь — подавай на развод. Но так и знай: тогда моя мать не станет помогать с усыновлением.

Он надевает куртку и усмешкой добавляет:

— И вообще никто тебе не поможет, безработная одинокая девушка.

В следующую секунду я вздрагиваю от хлопка входной двери.