Разбитая гитара. Книга 1

Елена Владимировна Мейсак, 2016

На хорватской границе полиция обнаруживает останки 30 человек и обломки их музыкальных инструментов. Убийство произошло недавно, и Интерпол надеется раскрыть его по горячим следам. Одной из жертв удалось спастись. Похороненную заживо, ее вытаскивает с того света хирург-виртуоз. Спасенной оказалась француженка со странным именем Амира. Она наследница огромного состояния, и в 25 лет у нее было все: большие деньги, красивая жизнь, головокружительная любовь и долгожданный сын. И место в том самом оркестре. Она бежит в Россию, чтобы начать жизнь с чистого листа. Но пока она жива, она в опасности. Содержит нецензурную брань.

4

Амира неторопливо шла вслед за носильщиком. Господи, какой же здесь воздух! Она всю свою жизнь прожила на берегу Средиземного моря, но оно никогда не пахло так! Она сделала глубокий вдох, вглядываясь в бескрайне-синие просторы моря.

Каждое море таило в себе какую-то загадку, которую до конца не мог разгадать никто. Но равных Красному морю не было нигде. Его характер чем-то напоминал ее саму. Внешне красивое, утонченное и абсолютно спокойное, в потайных глубинах оно скрывало многогранный внутренний мир, где кипели нешуточные страсти.

Богатства его открывались не всем и не сразу, а лишь по мере того, сколько каждый мог воспринять. Для кого-то это море было лишь еще одним морем. И оно не торопилось стать для него другим.

Кому-то открывались прибрежные рыбки, всегда плавающие в одном и том же месте, всегда одинаковые. Чтобы увидеть их, достаточно было зайти в море примерно по колено и вглядеться.

Но чтобы увидеть более редкую рыбу, более экзотических расцветок и крупнее, нужно было научиться плавать, и как минимум, не бояться спуститься в море с понтона, где ноги уже не могли опереться о дно, и пропадало состояние безопасности.

И лишь избранным открывались истинные грани морской жизни, глубинная красота его подводного мира, изящество его жизни, его натуры, его характера. Лишь тот, кто мог надеть акваланг и пройти недели тренировок, мог получить от общения с морем самые незабываемые впечатления. Черепахи, дельфины, скаты и другие удивительные диковины морских недр открывались тем, кто имел смелость, решительность, настойчивость и терпение.

И те, чье соприкосновение с этим свободолюбивым обитателем планеты оказывалось не совсем удачным или неудачным вовсе, надолго или практически навсегда теряли желание подходить к нему ближе, чем на пушечный выстрел. В неудачный день оно жалило укусами медуз, пронзало тело острыми иглами ежей, сверлило злыми глазами ненасытных барракуд, а то и вовсе могло в самый неподходящий момент показать злобный оскал голодных акул.

Его внешнее спокойствие было показным фарсом, блефом разыгравшего свою партию расчетливого шулера, карты которого были краплеными, а в рукаве прятался дежурный туз. Всего в метре от поверхности этого странного моря бушевали страсти подводных течений, относивших посягавших на морское чрево пловцов куда ему заблагорассудится.

И для кого-то море могло стать очень опасным, а итог — непредсказуемым.

Но Амира самозабвенно любовалась величественной морской красотой. Она знала, что это море могло напугать кого угодно, но только не ее. Она имела твердое намерение укротить этого тигра и испить чашу до дна.

У нее уже был сертификат по дайвингу в закрытой воде, и она твердо решила продолжить обучение, после чего она обязательно покорит рокового красавца.

Ее юные фантазии уносили ее все дальше и дальше. Вот она видела красивый белый шатер на песчаном берегу карамельного цвета, зажженные свечи, бокалы вина и двух людей, танцующих вальс прямо на песке. Мужчина был одет во фрак, а женщина в красивое черное вечернее платье.

Ее белые кудрявые волосы были туго стянуты в элегантный вечерний узел, осанка грациозна, а в озорных карих глазах играли чертики. Молодой человек был высокого роста и темноволосый, со статной осанкой. Ему удивительно шел этот черный фрак, казалось, что случай надеть его выпадал часто, так естественно он себя в нем ощущал. Эти двое не замечали никого вокруг себя.

Рука в руке, они двигались в такт музыке, еле уловимой постороннему слуху мелодии своих сердец.

— Мэм, с вами все в порядке? — услышала она голос где-то совсем близко от себя.

Она встряхнула головой. Где это она? Ах да. Носильщик с ее чемоданами озадаченно смотрит на нее.

— Да-да, все хорошо, — ответила она.

Они проследовали к ее бунгало. Номер был двухэтажным, просторным и светлым. Она достала пятидолларовую банкноту и поблагодарила носильщика.

***

Говинда Таманг улыбался сегодняшнему дню. Все шло прекрасно. С Еленой пришлось повозиться, ее восстановление и подготовка затянулись на целый год, но теперь-то ему, наконец, удалось сделать из жалкой бродяжки жемчужину.

Наступил час икс. Сегодня он передаст ее под руководство майора Сиддхардха Соти. Майор славился своим зверским характером и жесткими методами работы, но только он мог сделать из гадкого утенка настоящего воина. Его военная подготовка не имела равных во всей стране.

— Пойди собери вещи. Сегодня мы переезжаем в другой лагерь. Сейчас сюда приедет майор Соти, и я познакомлю вас. Будь готова, он очень суров, но это просто киборг. Он тебя научит таким вещам, о которых и мечтать не могла девушка твоих лет. Он сделает из тебя королеву армии.

— Господи, уж не наемных ли убийц вы готовите здесь?

— Убийц? Да нет. Ну, если только чуть-чуть.

… На пустынный пляж в южной части Патонга пришли двое людей. Один был одет в черную военную форму. Рядом с военным шла его спутница, облаченная в короткий подводный костюм из неопрена. Они прошли практически весь пляж, не проронив ни слова.

В конце пляжа, скрытого от посторонних глаз, находилась небольшая лодка. Они сели в нее и отплыли в неизвестном направлении.

В каком-то странном месте, где нельзя было разобрать, что к чему, лодка остановилась.

— Надевай утяжелители.

— Зачем?

— Надевай, сказал. Полгода уже с тобой вожусь, и все без толку. Все твои показатели в норме, но ноги твои по-прежнему как бревно. Они живут своей жизнью, отказываются тебя слушаться! Твоя физическая форма не позволяет тебе полноценно вкладываться в работу. И ладно бы еще проблема была действительно в ногах, но проблема — в твоей голове! И сейчас я навсегда избавлю тебя от нее. Надевай манжеты. Пришло время покормить рыбок. Ты должна будешь достать со дна и принести мне сюда буй с подводным радиопередатчиком. По моим данным, его отнесло сюда. Задача проста до неприличия. Мы находимся на мелководье, и чтобы добраться до дна, тебе потребуется всего несколько секунд. Там тебе будет нужно поднять небольшую пластиковую коробку и вынырнуть наверх. И все. Если будешь работать ногами, всплывешь без проблем.

— А если я откажусь?

Ее виска коснулось холодное дуло пистолета.

— Не откажешься. У тебя нет выбора. Если не сейчас, то никогда. И не вздумай слинять. За тобой будет следить эта симпатичная камера. И он показал куда-то рукой.

Она молча надела утяжелители на голеностоп и плотно застегнула их ремнями. Все также находясь под прицелом, она встала на край лодки и спрыгнула.

С помощью утяжелителей она достигла дна достаточно быстро. Действительно, передатчик находился здесь. Она подняла коробку и зафиксировала ее на поясном ремне. Теперь нужно было быстро подняться наверх, прежде чем в легких закончится кислород.

Она начала подниматься. Сказать было легче, чем сделать. Руки ее работали, но ноги висели как плети. Так всегда случалось, когда она оказывалась в экстремальной ситуации. Срабатывал какой-то странный психический замок. Она уже нормально ходила, но стоило ей оказаться в какой-то внештатной ситуации, все начиналось снова.

Она все энергичнее работала руками, но утяжелители хуже любой бетонной плиты тянули ее обратно на дно. Она отчаянно боролась, но с каждой секундой это становилось делать все труднее. Силы быстро покидали ее. В голове появился неприятный звон. Каждая новая попытка лишь отнимала силы.

Через несколько минут она камнем рухнула на дно, сильно ударившись левым боком. Кажется, ее песенка была спета. Внутри все разрывалось от боли, она теряла сознание.

Все говорят, что когда человек погибает, перед ним пробегает вся его жизнь. Не в ее случае, видимо. Она не увидела ни одного события. Только сплошная тьма.

Она пыталась отстегнуть утяжелители, но хитрая двойная застежка не поддавалась. Да и сил уже не было.

Глаза уже закрывались, как вдруг мозг словно молнией пронзил образ. Да такой яркий, что она мгновенно очнулась. Откуда-то резко запахло сырой землей. Более чем странно, ведь в Патонге редко шли дожди.

Майор Соти встревожено взглянул на переносной монитор. Он видел ее отчаянные попытки и находился в нерешительности. Ему не был нужен в отряде бракованный материал, человек, который подведет их всех в самый ответственный момент.

Но и уехать он не мог. Он был военным и прекрасно знал Устав. Он не мог бросить человека умирать здесь, каким бы негодным солдатом он ни был.

Майор отстегнул кобуру, резким движением снял тяжелые кожаные ботинки, и уже был готов ринуться в недра океана, как вдруг возле лодки раздался мощный всплеск, и из воды показалась лысая голова. Это была Елена. Жадно ловя ртом воздух и издавая нечеловеческие звуки, она ухватилась обессилевшей рукой за край лодки.

Он быстро схватил ее за руку и втащил в лодку. Набросил одеяло и привел в чувство с помощью маленькой фляжки, которую всегда возил для таких случаев.

— Молодец, девочка! Ты сделала это. Он довольно похлопал ее по плечу.

***

Прошло уже две недели с тех пор, как Амира приехала в Марса Алам. Дни текли неспешно. Утром она занималась в школе дайвинга, после обеда брала лошадь в ближайшей конюшне и ездила верхом по Аравийской пустыне. Вечером, следуя привычному распорядку, она практиковалась на инструменте.

И вот сегодня наконец состоялся первый выход с аквалангом в открытую воду. Восторгу ее не было предела. Она чувствовала себя как ребенок, попавший в кондитерскую лавку: все было в диковинку, все поражало воображение неискушенной юной леди. Впервые за много лет она была по-настоящему счастлива.

Единение с природой благотворным образом действовало на ее душу.

По характеру она была скорее нелюдимой, чем душой компании. Ей не нравились все эти приемы, встречи, вечеринки, многочисленные интервью не менее многочисленным изданиям — все то, что с детства окружало ее и ее семью, и чего ей вряд ли когда-нибудь удастся избежать.

Она бы с удовольствием променяла все это на часы, проведенные с книжкой, которую бы с упоением читала, лежа в гамаке в самом обычном деревенском саду. Однако у подобных ей людей выбор был не слишком-то велик. Ей была уготована роль публичного человека, и придется смириться с этим, хочешь ты того или нет.

Но в те редкие моменты, что ей даровала жизнь исключительно для себя самой, она жадно наслаждалась этой самой жизнью; как измученный жаждой путник в пустыне набрасывается на воду, она набрасывалась на уединение, которое проводила в тихих уголках собственной души.

Сегодня, как и обычно, она взяла с собой специальный, плотно прилегающий к телу рюкзак, бутерброды и воду, небольшое полотенце и свою любимую книгу и направилась верхом в Аравийскую пустыню. После прогулки она надеялась укрыться в тени какой-нибудь скалы и тихо, с расстановкой, почитать.

Разогнав лошадь в галоп, она летела по пустыне, словно птица. Она чувствовала себя такой свободной, что терялось ощущение места и пространства, терялось чувство реальности. Только ты и ветер. Ты и пустыня. Ты и свобода.

Сколько она вот так ехала, она так и не поняла. В себя пришла только тогда, когда увидела, что подъехала уже довольно-таки близко к национальному парку Эльба. Лошадь по виду сильно устала. Хотелось пить.

«Да уж, еще немного, и мы уехали бы в Судан» — подумала незадачливая наездница.

Было уже поздно, и начинало темнеть. Да, ну и вляпалась же она в историю. Сейчас уже точно будет не до книжек. Что если она наткнется на каких-нибудь бандитов по дороге? Маменька уж точно не упустит случая сказать: «Я же тебе говорила!».

Подумав это, она вдруг увидела прямо на своем пути костер. На душе стало весьма неспокойно, но деваться было некуда, другой дороги назад не было. Не на шоссе же ей выезжать? Там вообще неизвестно, чем все могло закончиться. И как она его не заметила?

Подъехав ближе и спешившись с лошади, девушка на всякий случай набрала в ладонь горсть песка, чтобы бросить его в глаза обидчику, если понадобится. Однако уже через долю секунды заметила, что перед ней был самый обычный турист. Одет он был в арафатку, которую выдают для катания по пустыне на квадроциклах.

Судя по всему, турист был непростой. Рядом с ним находилась лошадь. Инструктора поблизости не было.

Она поняла, что с лошадью что-то произошло. Лошадь не стояла, а лежала на песке.

Подойдя ближе, она спросила, не нужна ли помощь. Хотя какую помощь она могла оказать. Сама не поняла даже, зачем спросила.

Мужчина снял арафатку, и обнаружилось, что это был вполне себе молодой человек лет двадцати семи-двадцати восьми.

— Здравствуйте! Поехал прокатиться, да так увлекся красотами пустыни, что и не заметил, как лошадь расковалась. Мы довольно долго проехали так, и она повредила ногу. Я уже вызвал помощь, и скоро ко мне должны приехать. Но я заехал слишком далеко, и, возможно, это займет время. А как вы здесь оказались?

— У меня почти та же история. Мы выехали прокатиться по пустыне, но так увлеклись, что, похоже, наше чувство реальности улетело в открытый космос.

Она собиралась уже было сказать, что раз все в порядке, то она, пожалуй, поедет, так как ей не хотелось бы путешествовать по темной пустыне в одиночку.

Но тут молодой человек подошел ближе.

— Раз уж мы оказались с вами здесь в таких необычных обстоятельствах, позвольте представиться. Меня зовут Анхель.

Он как-то слегка наигранно протянул ей руку. В ее кругу не было принято здороваться за руку, но поставить в неловкое положение незнакомого мужчину ей хотелось еще меньше. Поэтому, после некоторых колебаний она протянула ему руку, туго затянутую в перчатку.

Она взглянула ему прямо в лицо. Какие интересные глаза. Волосы незнакомца были темного, почти черного цвета, а глаза — темно-серые, цвета каменного угля. Казалось, они были столь же самородны, как графит, а глубина их взгляда вмещала весь мировой запас антрацита.

На губах этой горной энциклопедии в виде заблудшего туриста, стоявшего посреди пустыни, играла улыбка. Его рука, как ей показалась, задержала ее руку чуть дольше положенного приличием.

От незнакомца исходил тонкий запах дорогого парфюма, и Амиру словно начало уносить в какую-то неведомую ей плоскость.

Голова начала слегка кружиться, а в животе забилась стая диких бабочек. Она услышала, как назвала страннику свое имя.

— Извините меня. Я не знал. Было с моей стороны верхом бестактности протянуть вам руку.

Амира слушала вполголоса. Так ведь она знает его! Господи, но как же он здесь оказался? Ирония судьбы, да и только. Однажды она с ним даже на одном посольском приеме виделась. Они тогда были совсем детьми, и по понятным причинам их друг другу не представили.

Анхель с хромой лошадью был никто иной, как Анхель Аарон Рамон Мигель Теодоро Оливера, наследный принц небольшого европейского государства Кастания, и единственный сын короля. У короля и ее отца был общий друг, посол Кастании в Марселе.

Что он делал здесь, один? Где его охрана? Все это не поддавалось никакому объяснению. Но для человека ее круга меньшей неожиданностью было встретить на улице королевскую особу, чем то, что через два с половиной месяца они оба приступают к работе в одном и том же оркестре, оркестре «Фортиссимо», который принадлежал ее отцу.

В семье Оливера был давно устоявшийся обычай на какое-то время посылать детей работать после окончания университета. Но почему не в королевский оркестр Кастании? Еще одна загадка. Но, впрочем, она любила загадки.

— Никакого неудобства. Я живу во Франции, католичка. В моей семье не совсем принято здороваться за руку, но и неприличным это не считается. И я осведомлена, что и вашей семье за руку не здороваются.

С этими словами она дерзко взглянула прямо в его глаза. Казалось, они поняли друг друга без дальнейших объяснений. Никто не мог выдержать ее кипящего взгляда более двух секунд. Но Анхель, как завороженный, все смотрел и смотрел. Эта игра душ, противостояние двух сердец словно бы затягивали Амиру в сладостную воронку, названия которой она пока что не могла понять до конца.

***

От лагеря отъехал небольшой джип защитного цвета. В машине сидели двое военных, за рулем сидел Сиддхартх, а рядом — Елена Скворцова. Сиддхартх был одет в черную форму, традиционную для местных военных. На Елене были черные военные брюки и белая футболка.

Она недоумевала, куда он везет ее, но виду не подавала и все время сидела молча.

Вдруг машина заехала в небольшой карман и остановилась.

— Вылезай, — тихо сказал майор.

Елена недоуменно посмотрела на него.

— И что я теперь должна делать? Вы будете пытаться повесить меня на скале, чтобы проверить как-то еще?

— Сейчас сама увидишь. Сегодня мы с тобой будем учиться бегать.

Елену разрывали на части противоречия. Она не хотела бегать. Она боялась, что ноги опять откажутся слушаться ее. Но с Соти выбор был невелик. А разговор обычно проходил коротко. Поэтому она, не говоря ни слова, вылезла из джипа.

— Вставай перед машиной.

Она молча повиновалась.

Сиддхартх, не объясняя ничего, тихонько нажал на газ, и джип поехал прямо на нее.

— Теперь разворачивайся и беги. А если не хочешь, я раздавлю тебя прямо здесь. И я не шучу.

Елена не верила ему. Она знала, что он не убьет ее. Не убил же тогда, в лодке. Однако Сиддхартх, казалось, не шутил. Машина вплотную подъехала к девушке и уперлась бампером ей в колени. Джип ехал медленно, но бампер все больнее и больнее гнул ей ноги. Еще немного, и они хрустнут, как две полые куриные косточки.

Закусив губу, Елена развернулась и пошла прочь от автомобиля. Но в майора, казалось, вселился дьявол. Джип ускорялся. Елена уже тихонько бежала. Она не верила своим глазам, но она бежала!

Неубедительно это было лишь для Соти, давившего на газ. Машина разгонялась все быстрее и быстрее, и еще немного, и она ударит ее. Елена как угорелая неслась вверх по запутанному горному серпантину. В ее голове роились самые разные мысли.

Наверное, Сиддхартх просто потерял рассудок, что часто бывает с военными горячих точек от психических перегрузок.

Еще немного, и он переедет ее. И ее короткая жизнь закончится прямо здесь. Инстинкт самосохранения двигал ее ноги, заставлял ускользать от сумасшедшего за рулем джипа, но он постоянно настигал ее. Еще бы! В отличие от джипа она не могла разогнаться до скорости 50 километров в час!

Перед глазами полетели золотые звезды. Пульс зашкаливал, а в висках стучала тысяча маленьких молоточков. Она бежала как угорелая, понимая, что еще несколько секунд, она потеряет сознание, и все для нее закончится. Сложно было догадаться, сколько продолжалась эта пытка, но, похоже, она загнала себя окончательно. Елена уже начинала мечтать об обмороке, только бы прекратить эту безумную агонию.

Взлетев почти на самый верх серпантина, она поняла: все, это конец. Сил больше не было, перед глазами все поплыло. Она забежала в карман, а потом как подкошенная рухнула на колючий мелкий гравий и отключилась.

Очнувшись, она увидела, что лежит на обочине. Ее доселе белоснежная футболка была вся в дорожной пыли, колени и локти разбиты. Ни джипа, ни Сиддхартха в пределах видимости не обнаружилось.