Верка. Я родилась в Сибири. Рассказы

Елена Валентиновна Скуратова

Это история о детстве и юности сибирской девчонки из районного центра.Написана она живым языком. Есть смешные и трогательные моменты. Есть грустные.Книга о том, как отстаивать свою точку зрения. О любви. О силе характера.Когда моя 14-летняя племянница сказала, что она читает «Верку», я поняла: у книги большое будущее!

***

Для Новосёлово, посёлка в 240 километрах от Красноярска, Маринка Шульгина была персонажем любопытным. Взять хотя бы тот факт, что у неё имелось несколько париков. Сегодня она знойная брюнетка, завтра — роковая блондинка.

Не все понимали эти её преображения.

Верка на странности подруги не обращала внимания: ну, подумаешь, брюнетка, ну блондинка — какая разница! Главное, что человек хороший.

Добродушная и лёгкая в общении, Маринка отлично компенсировала Веркин невыносимый характер. Они дружили класса с пятого.

Верка как-то заступилась за Маринку, которая только-только переехала с матерью из города.

Худенькая девочка, одетая по последней моде, у одноклассниц вызвала зависть.

Мальчишкам она поначалу понравилась, но свою симпатию они выражали какими-то дурацкими, обидными способами — по-другому, видать, не научены. Кто за косичку дёрнет, кто обзовёт.

Маринка держалась от всех в стороне, мало с кем разговаривала, на уроках отвечала сумбурно, но правильно, сама руку не поднимала.

Когда кто-то из одноклассников пытался с ней заговорить, она, как фарфоровая кукла, хлопала длинными ресницами и отходила на расстояние.

Одноклассники поняли, что общий язык с новенькой найти вряд ли получится: не того поля ягода, и её начали травить.

— О, смотрите, Клавдия Шифер идёт!

На тогдашнем молодёжном сленге это означало «Клава», то есть «лохушка». Вряд ли можно припомнить что-то более обидное.

А Маринка закусывала нижнюю губу и пожимала своими красивыми тонкими плечами.

Если честно, она и правда была похожа на фотомодель.

— Ну-ка отошли! — тихо сказала Верка пацанам, которые сбились в стаю и кричали гадости новенькой.

В своем пятом «А» классе Верка — непререкаемый авторитет: на голову выше одноклассников, крепкого телосложения и с характером, что палец в рот не клади.

Спорить с ней боялись не то, что школьники — учителя.

Запросто могла отправить на три советских буквы.

При этом отличница, брала призы на краевых олимпиадах по математике и русскому, капитан районной баскетбольной команды. В общем, спортсменка, активистка. Насчёт красавицы — спорный вопрос. Но смесь получилась гремучая — однозначно.

Новенькая Верке понравилась.

Как там, у Пушкина: «они сошлись. Вода и камень, стихи и проза, лёд и пламень — не столь различны меж собой».

***

Маринка вечно в кого-то влюблялась. И ради этого кого-то была готова на всё. С обрыва сигануть, покраситься в рыжий цвет — дело нехитрое. А вы попробуйте историю выучить — вот это подвиг так подвиг!

В девятом классе Маринку застукали целующейся с учителем истории. Он сразу после института. Стройный интеллигентный блондин с модной стрижкой, как у актёра из «Бэверли Хиллз» (был такой сериал).

Что уж говорить, у многих девчонок при виде этого педагога сердце начинало биться быстрее.

Маринка со своей импульсивностью была прямо без ума от него. Втрескалась по уши. У влюбленности оказался приятный побочный эффект. Успеваемость по истории у девушки резко улучшилась. На каждом уроке она поднимала руку, брала доклады, писала рефераты. И досадливо закатывала глаза, когда Верка тыкала ее в бок локтем, чтоб подружка немного пришла в себя.

Всё без толку.

Однажды на таких «внеурочных занятиях» по истории их застукала англичанка, которая хоть и была женщиной замужней, но тоже оказывала молодому коллеге знаки внимания.

Скандал получился мощный.

Маринкина мать пила валерьянку и грозилась сослать негодную дочь учиться в техникум после девятого класса. Директриса устроила разнос Маринке, историку и соцпедагогу — что не досмотрел.

Только русичка вошла в положение: мол, «а что такого», «а может это любовь».

Двадцать лет назад она, тоже после института, закрутила роман со старшеклассником. Эта история закончилась счастливым замужеством. Учительница теперь уже с бывшим учеником живут долго и счастливо.

Но историк оказался героем не Маринкиного романа и выставив четвертные оценки поспешил, от греха подальше, уехать в город.

Маринка перестала ходить в школу, ничего не ела. Брала с собой кошку Муську и целыми днями спала.

Так прошла неделя.

Мать и совестила, и пугала, что дочка такими темпами станет или дворником, или «пойдет коровам хвосты крутить». Как в пустоту.

После угроз в ход пошли уговоры. Бесполезно.

От бессилия обратилась к школьному психологу.

Веронику Евгеньевну, Маринкину маму, в поселке уважали. Работала она в финотделе администрации. В обществе имела вес. А тут такое…

Чтобы уважить хорошего человека, психологиня пришла один раз к ним домой, но Маринка разговаривать с ней не стала.

— Ну ладно. Нет, так нет! — развела руками женщина. — Я попыталась…

Верка тоже пыталась утешить подругу.

— Нет, Вера, не сейчас. Потом давай. Попозже. Сама позвоню, — отвечала Марина.

И не звонила.

Верка ходила по дому, как лев в клетке. Ей хотелось хорошенько поговорить с этим историком, взять Маринку за шкирку и трясти, пока не выветрится вся эта «любовь».

— Да утихомирься, Верушка, — ласково окликала бабушка.

Бабушке она возразить не могла. Садилась рядом и клала голову ей на колени.

Так и сидела, пригревшись под крылышком, как взъерошенный воробышек.

— Не переживай, касатка, всё у неё наладится. Отойдёт сердечко.

— О-х-х-х, — только и кряхтела Верка, а у самой глаза — на мокром месте.

С бабушкой она разрешала себе плакать, расслабиться и просто быть.

— Ну, пойдем, холодец разберём что ли, а то поздно уже, спать надо, — спохватилась Анна Александровна.

Делать холодец с бабушкой Верка любила с детства. Это ж был почти что ритуал.

— Когда я была маленькая, из этих хрящиков мы делали «бабки» и играли, — в который раз рассказывала Анна Александровна.

— Интересно, — перебирая хрящики, говорила Верка, а сама живо представляла: сороковые годы, орава деревенских ребятишек шумно играет в забытую теперь игру. И маленькая бабушка с косичками среди них.

Такие истории про деревню Кривошеино, Старое Новоселово Верка любила и слушала с открытым ртом.

Она старалась запомнить каждую деталь, каждое слово.