Счастье рыжего цвета

Елена Архипова, 2022

Умный, самоуверенный, богатый и холостой – говорят о нем охотницы за деньгами. Надежный, заботливый, любящий все контролировать, но детей боготворит и мечтает о своих – говорят о нем жены друзей. Верный, надежный, знающий цену дружбе, как мужской, так и женской – а это уже друзья. Не говорят, нет, они просто знают его с этой стороны. Все это об одном человеке. Влад Рейнберг. «Полная, рыжая, с толстой косой и огромной грудью. Косу могла бы уже и обрезать, а грудь уменьшить» – так говорит успешный адвокат и известная стерва о своей помощнице, не признавая ее профессионализма. Неконфликтная, улыбчивая, заботливая и абсолютно бесхитростная мать-одиночка. «Даже алименты с него не взяла, не то, что штамп в паспорте!» – говорят о ней подруги. Все это об одной девушке. Ульяна Крыловская. Они разные: она – девушка не его типа, он – для нее слишком хорош. История любви Влада, знакомого нам по книгам «Такая разная любовь» и «Мое странное счастье». Моя благодарность за обложку Евгении Майер.

Глава 6

Ульяна всегда была полной. Рыжая, конопатая и полная. Хорошо хоть, роста Ульяна была среднего.

— Ты не полная, ты сбитая! — так всегда говорила бабушка.

— Улыбайся, и мир улыбнется тебе в ответ! — это тоже слова бабушки.

Ульяна и улыбалась. Всегда.

Рыжая? Ну и что? Зато ярко и можно не красить волосы!

Конопатая?"Рыжий, рыжий, конопатый…"А вот и нет! Поцелованная солнышком!

Полная? Это да, это правда. Зато грудь большая и своя! Завидуйте, тощие воблы!

Бабушка умерла в прошлом году, осенью. Во сне. Остановилось сердце. Легла спать и не проснулась.

— Легкая смерть, — причитала соседка тетка Нюра, — вот бы и мне так же.

Карина Васильевна была Ульяне чужой. По сути, она просто снимала у них комнату. Карина три года подряд приезжала к ним жить на все лето, снимала самую маленькую комнату и жила. Говорила, что только здесь и может нормально дышать. В последний год осталась до осени. Все откладывала свой отъезд. Оказалось, не зря.

Карина единственная, кто помогал Ульяне с похоронами и со всеми остальными хлопотами, с которыми сталкиваешься, когда хоронишь человека. Она водила машину, а потому ездила сама и возила Ульяну, подсказывала, что делать дальше. Ульяна машину тоже водила, но Карина взяла это на себя, видя, как девушке сейчас тяжело.

А после кладбища и поминок, оказавшись дома, Ульяна вдруг поняла, что не сможет жить здесь дальше без бабушки. И, чтобы не скатиться в пропасть горя, Ульяна решила сдать дом и мини гостиницу бабушки и уехать в большой город.

Дом бабушки был на Черном море. Казалось бы, зачем уезжать? Налаженный бизнес, пусть маленькая, но своя, гостиница. Но без бабушки Ульяна не могла здесь находиться, не хотела. Опять же, что делать зимой на курорте? На что жить? Работы Ульяна не боялась, ну так ее и не было в их городишке. Летом да, полно отдыхающих и полно работы. Вот опять же мини гостиница давала неплохую прибавку к пенсии бабушки. Но у нее-то еще нет пенсии. А значит, надо ехать в город. Вот и пригодится полученное ею образование. Спасибо бабушке: она сидела с Дашулькой, пока Ульяна училась. Получила диплом. Делопроизводство! Звучит гордо, а на деле личный помощник, секретарь, подушка для битья. Но бабушка настояла, сказав:

— Пригодится.

У себя в городке Ульяна даже поработала по своей специальности. Ну, почти по своей. Администратором в гостинице. Тоже ведь, считай, личный помощник хозяйки. Рассели постояльцев, принеси кофе хозяйке, вызови врача постояльцу из 3-го, 7-го, 10-го (нужное подчеркнуть) номера. Все как всегда: обгорели в первый день на пляже, температура, покраснение кожи. Взрослые же люди, а ведут себя хуже детей, честное слово! Ночью заселились и с утра на пляж. На целый день.

— Сегодня до +35-ти обещали! Можно обгореть! — предупреждала Ульяна.

— Ничего! Мою носорожью шкуру не так легко прижечь! Сметанкой намажемся и пройдет.

Кожу прижигало так, что и сметанка не помогала.

— Заколочу дом и уеду. Мы с Дашулькой уедем. Не получится устроиться в городе, весной вернемся, — именно это она и сказала Карине Васильевне, когда они вернулись в опустевший без бабушки дом, отвечая на ее вопрос о дальнейших планах. Постояльцы уже все разъехались, осталась одна Карина. Они сидели с ней на кухне, пили чай и разговаривали.

— Ульяна, а давай мы с тобой обменяемся жильем! — неожиданно проговорила Карина Васильевна, — не в буквальном смысле. На время. У меня есть в городе квартира. Вы живите в моей квартире, а я в вашем доме. Для спокойствия, твоего в первую очередь, заключим договор. Моя квартира в хорошем районе. Там рядом садик есть для Дашульки, я вас с ней пропишу к себе, и ее возьмут в тот детский сад. Представлю вас соседке Ольге Ивановне, она моя подруга. Она тоже женщина одинокая, если что, то с дочкой твоей всегда посидит, подстрахует, если надо.

— А как же Вы здесь? Одна? Зимой? Тоскливо же!

— Здесь мне всегда хорошо! Поверь! — улыбнулась Карина Васильевна. — Я давно обещала одному издательству засесть за мемуары, вот здесь и засяду. Самое место для написания.

И Ульяна согласилась.

Карина сама же и поехала с ними в город. Представила своей соседке, сводила в детский сад.

— Да я же видела, где он находится! Мы и сами можем! — Ульяна пыталась отговорить Карину ходить везде с ней и решать ее вопросы.

— Ну, это понятно, только вот без меня не возьмут вас туда. Я уеду, находишься еще, пока на работу устроишься! — отрезала Карина Васильевна.

И вот в детском саду, в кабинете у директрисы, Ульяна впервые задалась вопросом, а кто же такая Карина Васильевна на самом деле? Нет, по ее квартире, которая стоила дороже, чем их домик на Черном море, она уже поняла, что женщина не так проста. Но кто она? Как-то они никогда и не интересовались. Хотя нет, не так. Это она, Ульяна, не интересовалась. Бабушка наверняка знала, кому сдавала комнату на протяжении трех лет.

Увидев то, как вытянулось лицо директрисы, едва Карина Васильевна назвала ей свою фамилию, Ульяна и поняла, что совсем не знает эту женщину. Мягкая и спокойная там, у них, здесь ее словно подменили. Впрочем, фамилия Карины Васильевны Ульяне ничего не сказала, и она решила, что спросит потом. Сейчас она боялась поверить в свое счастье: Дашульку взяли в детский сад без прописки! Поверив на слово Карине, что прописка будет и уже завтра.

— Девочку завтра приведем и прописку покажем.

— Да, да, конечно! — закивала головой директриса. — Пойдемте я пока вам группу покажу и с воспитателями познакомлю!

Примерно тоже самое произошло в паспортном отделе.

И прописали, и бумагу необходимую выдали.

— Теперь в поликлинику, зарегистрироваться! — скомандовала Карина Васильевна шоферу.

Да. В аэропорту, когда они прилетели, их встречал личный шофер. Он же и возил их по всем инстанциям, приехав на следующий день в назначенное Кариной Васильевной время.

— Шофера я тебе, уж извини, оставить не смогу, он на службе, — предупредила Карина, — но в городе не заблудишься. Привыкнешь через месяц. Автобусы, маршрутки, метро — все просто.

— Не надо шофера! — испугано выдохнула Ульяна. — Мы сами справимся.

И Ульяна справилась. Не могла не справиться. Что ж она, неженка какая или к жизни не приспособленная?

— Карина Васильевна, я нашла работу! — сообщила девушка буквально на третий день после того, как та улетела.

— Расскажешь? — уезжая на море, Карина взяла с Ульяны слово, что она ей будет звонить сама и честно рассказывать обо всех их проблемах, какие возникнут. Карина даже предложила свою помощь в устройстве на работу, но тут Ульяна проявила характер и отказалась:

— Карина Васильевна, спасибо, но я сама. Что ж я зря училась? Вот, заодно и проверим — могу ли я сама хоть что-то в незнакомом городе?

Карина одобрительно кивнула, девушка ей нравилась. К тому же, в словах Ульяны был резон. Помощь можно принимать бесконечно, но всю жизнь за тебя никто не будет хлопотать. А через три дня Ульяна позвонила и радостно сообщила:

— Я устроилась личной помощницей к адвокату! Ее зовут Маленкова Юлия Сергеевна.

— А, знаю, да. Та еще стервь! — припечатала Карина. — Отмазывает от ответственности деток богатых родителей. Юлька, конечно, стерва, но всего добилась сама, не через постель. Хотя, был в ее жизни один эпизод с неудачным замужеством, но это к делу не относится. Скорей уж, это замужество дало ей толчок в жизни и стимул доказать окружающим, что она и сама чего-то может.

Ульяна в очередной раз поразилась тому, что Карина все и про всех знает, и она, наконец, решилась задать вопрос, который давно у нее просился:

— Карина Васильевна, я все хотела у Вас спросить, — начала она.

— Кто я такая? — рассмеялась та.

— Да, — Ульяна смутилась.

— Я когда-то была замужем за одним очень известным человеком, да и сама занимала высокий пост. Мужа моего уже несколько лет нет, сама я на пенсии, а вот память и о нем живет, и о обо мне. И живет, и помогает, как ты уже заметила.

— Заметила, — согласилась Ульяна, — спасибо Вам. Без Вас нам бы с Дашулькой пришлось нелегко.

— Ай, брось! Когда-то мне очень помогла твоя бабушка, пришло время отдавать долги, — рассмеялась невесело Карина, — только это не телефонный разговор, девочка. Вот отработаешь полгода у этой стервы Юленьки и можешь смело уходить. После нее тебе уже никто и ничто не будет страшен. В любую фирму устроишься, даже если эта стервь тебе плохую характеристику даст, поверь! Главное проработать 6 месяцев. И, кстати, а как ты туда устроилась?

— Официально. Увидела объявление в интернете и позвонила.

— Еще соискательницы были?

— Были. Вместе со мной нас было 10 человек.

— Расскажешь, как проходило собеседование? — продолжала допытываться Карина.

— Ну, нас всех усадили за длинный стол. Мы должны были на слух запомнить, а потом записать поручения в том порядке, что Юлия Сергеевна проговорила скороговоркой. Я единственная запомнила все и в том порядке, что она сказала.

— И все? — удивилась Карина.

— Да.

— И что же это были за"поручения", если не секрет?

— Ежедневник, кофе, договор, суд. Расписание, звонок, кофе, химчистка, костюм. Обед, кофе, звонок, договор, кофе.

Ульяна произнесла это все на одном дыхании, подражая своей новой начальнице. Карина, услышав это, рассмеялась:

— Узнаю Юлию Сергеевну. Дикое количество кофе и вагон работы нон стопом. И сама пашет, и помощника заставляет. Платить-то хоть прилично обещает?

Ульяна озвучила цифру.

— Ну, должна сказать, да, — согласилась Карина, — что, ж, удачи тебе, Ульяна, и терпения! Ты справишься, я в этом уверена. Главное, не обижайся на нее. Она, конечно, будет на тебе срываться, но ты не принимай близко к сердцу и делай свою работу хорошо. Глядишь, и проработаешь у нее до лета. А там я буду вас ждать с Дашулькой. Надо ее на море перед зимой привезти, солнышком напитать. И не пропадай, звони, как время будет. И еще, Ульяна, если поймешь, что не справляешься, нет сил ни на что, а город тебе опостылел, бери Дашульку и возвращайтесь. В этом нет ничего стыдного. Не все могут жить в больших городах. Пообещай мне это.

— Обещаю! — выдохнула Ульяна в трубку, а сама решила:"Не вернусь!".

И на следующий день Ульяна окунулась с головой в свою новую работу.

Первый месяц был самым тяжелым. Несколько раз она плакала в подушку от усталости и злости на начальницу и ее придирок, но вспоминала слова Карины Васильевны о том, что после работы у Юлии Маленковой ее везде возьмут, сжимала зубы и продолжала работать. А еще слова Карины Васильевны"Ты справишься, я в этом уверена"засели в ее памяти и заставляли соответствовать. И, наконец, самое главное: Ульяне стыдно было возвращаться в родной город. Она для себя рассматривала это как побег. Хотя, почему только для себя? Это и был бы побег. Карина Васильевна бы не осудила, а вот подруги, Ева с Ларисой, точно позлорадствовали бы. И утром Ульяна вставала, умывалась, заплетала волосы в косу, собирала Дашульку в детский сад и шла на работу.

А на работе Юлия, уже как ни в чем не бывало, будто это и не она обзывала накануне обидно и несправедливо и не она грозилась вчера уволить, давала новые поручения. Поджимала губы, смотрела зло и ни разу ни за что не похвалила. Если Ульяна что-то не то или не так делала, то да, обидная ругань сыпалась легко. А вот если Ульяна сделала свою работу четко, то это вызывало у Юлии только поджатые губы. Казалось, что она только и ждала повода, чтобы уволить свою помощницу, да все никак не находила достойного. А вот повода или замену — это уже был другой вопрос.

А через три месяца Юлия изменилась. У нее появился мужчина, и, судя по присылаемым им цветам, богатый. Записки в букетах тоже всегда были, но Ульяна их не читала, искренне считая, что не имеет на это право. Личная жизнь начальницы ее, Ульяну, не касается. Девушка смотрела на эти букеты и вздыхала: ей никто и никогда таких букетов не дарил. И вряд ли подарит.

Где она, рыжая толстушка, и где такие мужчины, способные купить букет в половину, а иногда и больше, чем вся ее зарплата? Вот Юлия Сергеевна — эта женщина, да, достойна. Стройная как статуэтка, одевалась так, что хоть сейчас, в любом костюме или платье, на обложку журнала. А еще она целеустремленная и цену себе знает. О! Судя по клиентам и оплатам за услуги, очень даже знает!

А букеты, к слову, Юлия никогда не забирала домой. Записки вытаскивала, читала и убирала в сумку. К цветам же относилась холодно. Ну, принесли и принесли, что здесь такого.

Несколько раз, когда Юлия была в суде с очередным делом, этот мужчина звонил. У Юлии был сделан перевод звонков как раз вот на такие случаи. От его голоса у Ульяны по всему телу бежали мурашки. Приятный бархатный голос мужчины завораживал. По голосу ей казалось, что мужчина чуть старше Юлии. Ульяне мужчина представлялся крупным и почему-то с седыми висками.

— Юлия Сергеевна в суде. Что ей передать?

— Благодарю. Я сам перезвоню вечером, — неизменно следовал его ответ, едва он слышал от Ульяны, что Юлия в суде.

Мужчина, к слову, не представлялся, но почему-то именно в обладателе этого завораживающего голоса Ульяна безошибочно определила того, кто присылал Юлии шикарные букеты.

Ульяна ей не завидовала, нет. При всей внешней красоте и лоске, не было у Юлии главного. У нее не было детей. Вот у Ульяны была ее Дашулька. Пусть рано и от первого же сексуального опыта рожденная, но дочка — это ее счастье, ее лучик. У Дашульки были такие же рыжие волосы, только более благородного каштанового оттенка, и у дочери были веснушки, а не конопушки, как у самой Ульяны. Для тех, кто не видит разницы — это не принципиально, но не для самих обладателей оных. Веснушки становились заметны на детском личике лишь с первым весенним солнышком, в то время, как сама Ульяна светила своими конопушками круглый год.

Вот Дашульку то Ульяна и обещала свозить к морю. Девочка, выросшая там, на юге, очень по нему скучала. Ульяна тоже, конечно, скучала, но она взрослая и могла совладать с собой, а ребенку сложнее. Хорошо хоть, у нее в детском саду появился друг, который за нее заступался и оберегал.

Никита сам был новеньким в группе, он пришел в этот садик только на полгода раньше Даши, как рассказала воспитатель, но быстро нашел со всеми общий язык и даже обзавелся поклонницей в лице девочки Лизы. Да вот беда, Никиту Лиза не интересовала. Смешно говорить о влюбленностях у 6-ти летних детей, но, тем не менее, они тоже есть. Пусть это и кажется некоторым взрослым смешным и даже нелепым, но Ульяна так не считала, как и родители мальчика. Даша говорила, что отец Никиты даже несколько раз ждал его в машине, не забирая из детского сада. Почему ждал и не забирал? Ждал, потому что Никита попросил его об этом. Чего ждал? Отец мальчика ждал, пока заберут Дашу, которую, как оказалось, в тот день опять обижала Лиза.

А однажды вечером дочь встретила ее взбудораженной.

— Даша, что случилось? Тебя опять обидела Лиза?

— Нет! Точнее, да, но Никита меня защитил. Я тебе хочу рассказать один секрет. Только ты пообещай мне, что никому его не расскажешь, ладно? — глазенки дочери сверкали.

— Обещаю! — Ульяна торжественно кивнула.

— Тогда пошли скорей домой! Это надо рассказывать, чтобы никто не слышал!

И Дашулька рассказала матери о том, что у Никиты, оказывается, и папа, и мама не родные.

— Его мама ему вообще тетя! Представляешь? — шептала дочка, сидя на кухне. — А его папа это муж его тети! Они его усыновили!

— И его это обижает? — проявила участие Ульяна в судьбе мальчика.

— Нет! Он это знает и говорит, что они у него самые лучшие!

— Я даже не сомневаюсь, что это так! — Ульяна сказала это искренне, потому что сама свято верила в то, что только хорошие люди могут усыновить чужого ребенка.