Научи меня жить

Елена Архипова, 2022

Герберт Лелло. С главным героем этой книги мы встречались на страницах книги “Научи меня любить”. Красивый, богатый, циничный и одинокий. Разве так бывает? Почему он одинок? Что скрывается за его циничным отношением к женщинам? Найдет ли и этот непростой мужчина свою любовь? Сможет ли вновь поверить женщине и полюбить ее? Какие еще сюрпризы приготовила ему жизнь?На страницах этой книги мы узнаем, какие тайны из его жизни скрыты не только от всеобщего обозрения, но и от него самого. Встретимся с уже знакомыми нам по первой книге персонажами и познакомимся с новыми героями.Книгу можно читать как самостоятельное произведение.Благодарю за помощь в создании обложки Books Cover Land ~ Обложки для книг ~

Глава 8

— Натка, я соскучился!

Герберт порывисто встал навстречу вошедшей в гостиничный номер девушке. Захлопнул за ней дверь и тут же щелкнул замком закрываясь. С первого дня их встречи прошло уже полгода, а эта девушка до сих пор в его жизни. Чем она взяла его? Чем привязала к себе?

Привязала так, что это он искал встречи и ждал каждого их свидания. Обычная же совсем: карие глаза, милая улыбка, пышная грудь, правда, своя. Наталия не была худой, скорей наоборот, но именно это ему в ней и нравилось: она была настоящей! Вся! Девицы ее возраста уже закачали себе силикон везде, где это возможно, наклеили ногти, ресницы, брови. Или брови они не наклеивают, а лишь рисуют? Да это не важно! Важно то, что Наталия не делала ничего такого из этого.

— Гера, дай хоть душ принять! — девушка засмеялась своим низким смехом в ответ на его жадные поцелуи.

— К черту душ! Я сейчас взорвусь, если не доберусь до твоей киски. Хочу тебя сразу! Никого так не хотел, как тебя!

Герберт дрожащими от нетерпения пальцами расстегивал пуговицы на ее пальто, следом пуговки на ее блузке, распахнул, задрал бюстгальтер, высвобождая тяжелую грудь. Жадно втянул сосок, обхватив, захватив его в плен губ, поиграл языком.

— Боже, детка, какие они у тебя сладкие.

— Гера! — выдохнула протяжно и низко, выгнулась навстречу его жадным губам и требовательным рукам.

— Помоги! — запуталась в рукавах пальто, снимаемого вместе с блузкой.

Сдернул пальто, по пути расстегнув уже и этот чертов бюстгальтер. Откинул куда-то все в сторону.

— Порвешь! — выдохнула.

— Новое все куплю! — рыкнул в ответ.

Дернул молнию на юбке, стащив вместе с трусиками и колготками и легонько толкнул Натали на кровать. Она не устояла, рухнула, спеленатая собственными вещами. Рухнула, открываясь для него еще больше.

— Да что ж ты какой у меня нетерпеливый-то! — засмеялась своим низким смехом, который так заводил Герберта, поднялась на локте, оставаясь лежать на кровати так, со спущенными до бедер вещами, нимало не смущаясь своего расхристанного вида. Улыбнулась и подняла одну ножку, попросив, нет, приказав:

— Теперь уж и сапоги снимай!

Он, конечно, послушно снял. Опустился на здоровое колено и снял под ее смеющимся взглядом. Оказавшись полностью им раздетой, Натали медленно развела ноги в стороны, открываясь перед ним, демонстрируя ему себя всю. Всю, без тайн и ненужного сейчас стеснения. Самодовольно заметила, что мужчина затаил дыхание, рассматривая ее, будто видел в первый раз.

— Нравлюсь?

Спросила, не ожидая ответа. Она и сама видела, что да, нравится.

Медленно повела рукой от груди вниз, к выбритому лобку, задев сосок мимоходом, не задерживаясь. Уверенная улыбка играла на ее лице — этот шикарный мужчина полностью был в ее власти.

Глаза Герберта потемнели, он жадно следил за ее рукой, добравшейся сейчас до выбритого лобка. Натали дразнила его, обведя пальчиком маленькую татуировку в виде красного сердечка, сделанную чуть слева, в паху. Дыхание его участилось, ноздри подрагивали, мужчина жадно смотрел, следя за ее пальчиками. И так же жадно вдыхал аромат ее тела. Вдыхал, хоть и всячески старался скрыть это.

Натали уже поняла, что запахи в жизни Герберта играют не самую последнюю роль. Поняла, потому что сам он в этом не признавался и даже будто бы скрывал.

Она, конечно же, приняла душ на работе, зная, что он опять не даст ей сходить в душ в его гостиничном номере. И душ приняла, и даже каплю подаренных им духов, капнула на свой лобок, зная, что Герберт все равно их почувствует.

— Натаха, на свиданку опять поскакала? — хохотнула Катерина, увидев, куда Натали нанесла духи.

— Не твое дело! — огрызнулась. — Зависть, Катерина, плохое чувство!

— Ну, ну! — усмехнулась та, нимало не обидевшись. — Смотри, скоро твой благоверный уже ни в одну дверь не войдет! Рога не пустят!

Наталия, не отвечая на шпильки коллеги, оделась и вышла. Эта толстая Катерина все больше раздражала ее.

Перепалка с коллегой вспомнилась сейчас только потому, что Натали увидела едва уловимое движение Герберта в ее сторону, сейчас он совершенно точно вдыхал ее запах.

«Надо же, как мужика от запахов-то прет!» — поразилась в очередной раз Натали и сдвинула пальчики ниже, к клитору.

Герберт так и остался стоять перед ней на колене. Натали слышала его тяжелое дыхание, видела его жадный взгляд, чувствовала его возбуждение. Его горячие ладони лежали на ее бедрах, большими пальцами обеих рук он поглаживал внутреннюю их сторону, подбираясь выше, стремясь к заветной цели. Она опять засмеялась и откинулась на покрывало, сделала едва уловимое движение ему навстречу, приглашая, нет, призывая его к себе. И Герберт откликнулся, жадно припал губами, отыскав языком заветную точку. Тут уже Натали застонала и обеими руками притянула его голову к себе, прижав его лицо там, заставляя ускорить ласку.

Герберт, доведя Натали до финала оральными ласками, поняв, что она только что получила оргазм, в одно движение проник в нее и замер. Натали поморщилась, заерзала под ним, поняв, что он опять в презервативе. И когда только успел раскатать?

— Т-ш-ш, детка, иначе я сейчас кончу, сделав всего пару движений в тебе! — он не дал ей возможности двигаться под собой. — Я ждал этого целых два дня, так что дай мне насладиться тобой.

— Деспот! Я же и хочу, чтобы ты кончил! Но без резинки. Гера, я хочу почувствовать твою сперму в себе и на себе! Ну, пожалуйста, Герберт! Ты ведь знаешь, что я чистая.

Но он лишь отрицательно качнул головой. Эта невозможная женщина просила его о незащищенном сексе. Он отказывал ей в этом. И совсем не потому, что боялся заразиться от нее. Эта женщина слишком чистоплотна, чтобы быть больной. О нет, он отказывал ей совсем по другой причине! Он был не готов становиться отцом.

Пока не готов.

Его дети родятся только по любви и только в браке. И именно в такой последовательности: предложение руки, регистрация, беременность. Старомодно? Смешно? Да, наверное. Поэтому об этом не знают даже его близкие друзья. Для всех он Киборг, не чувствующий боли, не имеющий сердца, а потому меняющий женщин как перчатки.

Но черт возьми! Ни одну из своих женщин он не хотел видеть своей женой. Ни одну! Как, кстати, ни одна из его женщин не просила его о близости без презерватива так настойчиво и так открыто. Хитрили, обманывали, что пьют таблетки, предлагали свои, из сумочки, презервативы, стопудово проколотые ими. Зачем ему их презервативы? Он всегда пользовался только своими, не давая им ни шанса забеременеть от него, лишая их возможности требовать потом с него содержание, манипулируя его ребенком.

С Натали все по-другому. Ей он готов сделать предложение. Да, они уже полгода вместе, и за эти полгода он настойчиво зазывал ее к себе домой. Не она сама напрашивалась, а именно он приглашал. Она отказывалась. Всегда. Отмахивалась, отшучиваясь в своей манере:

— А, вдруг мне у тебя так понравится, что я не захочу уезжать? Что делать будешь, а? — смеялась, не дожидаясь его ответа.

Он звал ее съездить в жаркую страну, к морю. Отказывалась:

— Не смогу на работе отпроситься. Не отпустят. У нас некому работать.

— Я готов оплачивать твое содержание. Бросай работу!

— Брошу, и что я буду делать? Ждать тебя целыми днями? Где? В твоем загородном доме?

— Маникюр, парикмахерская, СПА. Куда там еще девушки ходят? — попытался он ее соблазнить перспективами роскошной жизни.

— А через 3-4 месяца, максимум, через полгода ты наиграешься и поймешь, что я тебе надоела и бросишь меня. И что мне делать прикажешь? Побитой собакой на прежнюю работу возвращаться? Нет уж! Увольте! У нас женский коллектив, а это натуральный серпентарий, чтоб ты знал. Хватит того, что они уже увидели один раз твою шикарную машину с водителем и тебя самого с тем веником из роз! — Натали недовольно усмехнулась.

— Увидели, и что? Ты меня стесняешься, что ли? Странно, не находишь?

Обычно все предыдущие женщины вот как раз старались его всем своим знакомым продемонстрировать, похвастаться им.

— Герберт! Это женский коллектив! Да там через одну либо разведенки, либо неудачно замужем, что еще хуже. Я ничем не лучше их, с их точки зрения, а значит, надо принизить, вернуть в стадо таких же, как все. Двушка в панельном доме, муж, вкалывающий на заводе или где-нибудь в автомастерской, вечером ужин под новости и пиво. Вот оно счастье! А тут шикарная тачка, букет стоимостью в мою зарплату, и ты, весь из себя такой шикарный и красивый! — Натали вздохнула и замолчала.

— Ну, прости! Я хотел сделать тебе сюрприз! Я думал, что тебе будет приятно, если я встречу тебя с работы!

Вот как она так все выворачивала, что он же еще и извинялся перед ней? Сделал, называется, сюрприз девушке! Стоял с огромным букетом у машины, ждал, когда она выйдет, ловил удивленные и восхищенные взгляды женщин.

Она и вышла, подошла быстрым шагом, сама открыла дверцу машины и буквально юркнула на заднее сиденье, быстро закрыв за собой дверцу. Он же так и остался стоять с глупой улыбкой на лице и с этим идиотским букетом наперевес.

Нет, надо приглашать ее в нормальный ресторан и делать предложение. Хватит уже этих потрахушек в гостиничном номере.

— Наташ. Прости, прости! — одернул сам себя, вспомнив, что она не любит, когда он ее так называет. — Натали, давай в следующий раз в нормальном ресторане пообедаем, а? Ты какую кухню любишь? Итальянскую, французскую, японскую?

— Люблю японскую, но я теперь только через неделю смогу с тобой встретиться.

— Что? Как через неделю?

— Извини! Дела семейные!

А вот это было что-то новое. Раньше она никогда о семье не говорила. А тут сама вдруг.

— Может, ты еще и замужем, а? — хохотнул, спрашивая, а сам замер, боясь услышать правду.

— А если да? Тогда что? — удивила она его.

— Что?

Герберт опешил, услышав это. Пошутил, называется. В голове тут же сложились куски мозаики: отказ от его подарков и даже цветов, отказ встречаться по выходным, отказ от совместного отпуска, встречи только в гостинице. Теперь-то ему понятно, почему ей не понравилось, что он встретил ее с работы. И вот теперь ему понятны и этот ее идиотский платок, скрывающий волосы и огромные, закрывающие пол-лица, очки — Натали всегда приходила к нему в гостиницу в платке и в очках. И кстати, деньги красавица охотно брала, в отличие от подарков.

Он расхохотался:

— Ты серьезно? Ты замужем? А муженек, типа, не видит, не понимает и не подозревает? Тебе же просто резко повысили зарплату, верно? Раза в три так повысили, да? Или вы с ним на пару мои, честно тобой заработанные, деньги тратите, а?

Натали отреагировала странно: она молча встала с кровати, молча оделась и так же молча шагнула к двери из номера. Уже стоя у двери, в этом своем платке, держа очки в руке, произнесла:

— Ты ничего не знаешь о моем муже! Так что не смей его осуждать!

И вышла. А он остался лежать на кровати.

Нет, это нормально вообще? Он же еще и виноват остался!

На накрытом столе остался нетронутый ужин и неоткрытая бутылка шампанского.

Герберт встал, открыл шампанское и присосался к горлышку бутылки. Хотелось чего-нибудь покрепче, чем это пафосное шампанское, которое он заказывал специально для Натали. Он выругался и вошел в душевую. Ужинать в одиночестве не хотелось. Хотелось напиться. И вот напиться, как раз, желательно в одиночестве. Рассказывать друзьям о Натали он не хотел. Зная своих друзей, Герберт был уверен в том, что Алекс с Павлом предложат пари на то, что уложат ее в койку.

Герберт вышел из душевой гостиничного номера в белом махровом халате, одетом на голое тело. Номер был пуст. Натали ушла и не вернулась. Впрочем, он и не ждал, что она вернется. Глянул на закуски на столике и поморщился.

— Позвонить в обслуживание номеров, чтоб убрали, что ли? Впрочем, зачем? Ночевать здесь один он не будет. Он уйдет, горничная и так уберет все. Хоть кто-то нормально поужинает!

Герберт скинул халат и начал одеваться. Успел только натянуть боксеры, как на его телефон прилетело сообщение от Алекса: «А ты в курсе, что Камень стал отцом?»