Сыны Каина. Капкан на любовь

Елена Амеличева, 2018

Магда уверена – ее отца убили, и с этим связаны Хранители – борцы с нечистью, и Сыны Каина – демоны, живущие как обычные люди. Поиск ответов заводит девушку в гущу опасных интриг. К тому же все усложняет любовь. На пути Магды все время встает демон, темная сторона которого жаждет заполучить ее. Но и Хранитель готов бороться за сердце девушки. Кого она выберет? Что будет делать, когда из прошлого всплывут ужасные тайны? Как справится с теми испытаниями, которые на нее обрушатся? Ведь цена за желанную правду резко взлетит, когда вмешаются Каин и демоница Лилит. Они находятся по разные стороны заговора. В котором есть и третья, еще более могущественная сторона. Однотомник #разница в возрасте #невинная героиня #откровенно #властный герой #любовный треугольник #юмор #тайны прошлого #ХЭ

Глава 9. Свидание

Магда

Лицо зажило. Ольга уехала. Лукьян ко мне и близко не подходил. Я отпраздновала день рождения — 17 лет. Хотя это громко сказано — из сокурсников поздравила меня только Катя, вручив кексик со свечкой и Камасутру. Дядя презентовал золотые серьги — большие кольца, от которых цыганка была бы в восторге. Лара испекла торт, когда я приехала ее навестить, и подарила небольшой ежедневник, который мне очень понравился.

А так — день, как день, только год прибавился к возрасту, ничего особенного. Я уже собиралась в душ и лечь спать пораньше, как в дверь постучали. Если это Катя решила вытащить меня на дискотеку в город, лучше не открывать. Стук повторился. Она не уйдет, или дверь выломает, или в окно заберется, это в ее духе.

— Никуда не пойду! — с порога предупредила я, открыв гостье.

— Может, сначала узнаешь, куда зовут? — Лукьян усмехнулся.

— Думала, это Катя.

— Я похож на пустоголовую озабоченную блондинку?

— Будешь обижать мою единственную подругу, получишь дверью по носу!

— Прости, пытался пошутить.

— Юмор — не твое.

— Пустишь в комнату?

— Нет. — Я помотала головой. — Только сплетни улеглись о нас с тобой, ни к чему разжигать их снова.

— Хотел подарок тебе сделать. — Он улыбнулся. — Думала, забыл?

— Думала, ты вообще не знаешь, когда мой день рождения. И меня это вполне устраивало.

— Что ж, тогда никаких подарков. А жаль, такого тебе точно никогда не дарили. — Лукьян вздохнул и пошел прочь — медленно, вразвалочку, явно ожидая, когда его окликнут.

Я усмехнулась и прислонилась к косяку, глядя ему вслед. Дойдя до лестницы, он обернулся и спросил:

— Неужели тебе не любопытно?

— Говори уже, интриган. Что за подарок?

— Выезд на ведьму!

Да уж, такого мне точно никогда не дарили! Хмыкнув, я села в машину на заднее сидение, рядом с Лукьяном, который довольно улыбался. Он был спокоен, а у меня внутри царапалась тревога. По большей части, конечно, из-за того, что не представляла, чего ожидать. Но если не знаешь чего-то, можно ведь и спросить.

— Что значит «выезд на ведьму»? — я посмотрела на парня.

— Есть тут у нас одна греховодница, давно промышляет в городе. Обычно просто несознательных граждан обманывает, шепотками и заговорами всякие хвори лечит — некоторым помогает, эффект самовнушения никто ведь не отменял. — Лукьян похлопал водителя по плечу. — Сверни тут, дворами подъедем, иначе засветимся, у нее окна как раз на дорогу выходят.

— То есть она мошенница?

— Сила у этой ведьмы есть, настоящая, но темная. По молодости приворотами баловалась, брала дорого, но результат всегда был. Только все, кого эта дрянь за душу к нелюбимым привязала, болели и чаще всего умирали. Некоторые суицидом заканчивали. Хранители ее предупредили, она затихарилась. Но, как оказалось, лишь на время. — Он замолчал.

— А дальше? — не вытерпела я.

— А дальше сыграла роль обычная жадность. Несколько смертей недавно в городе было весьма странных. Такие мы всегда расследуем.

— Это она, ведьма, их убила? — дыхание замерло.

— Не исключено. — Лукьян пристально вгляделся во двор около совершенно обычной на вид девятиэтажки.

Десятка два машин, лужи, в которых отражались оранжевые фонари, одинокие прохожие, не глядя по сторонам, торопились добраться до теплой квартиры с ужином и телевизором, ничего сверхъестественного.

— Держишься за моей спиной тенью, поняла? — предупредил он. — Ничего не делаешь и не трогаешь. Приказы выполняешь мгновенно.

— Поняла.

Мы вышли из машины. Колкий дождик тут же начал сыпаться за воротник, но было не до него. Кодовая дверь не стала препятствием. Лукьян с двумя парнями вошли в лифт, остальные начали подниматься по лестнице. На нужном этаже обжималась парочка, но, по-моему, они нас даже не заметили.

Один из Хранителей что-то сделал с дверью. Я, как и велено — тенью, следом за парнем вошла в квартиру. В прихожей было темно, пахло шашлыком и анисом — этот противный запах у меня тесно связан с воспоминаниями о микстурах, которыми пичкали в детстве, когда болела.

— Ине-еесса Влади-иимировна, — протянул Лукьян, войдя в комнату, освещенную лишь свечами на огромных, как вешалки для одежды, канделябрах, что стояли по углам. — Ничему вас жизнь не учит, да?

Я выглянула из-за его плеча и вздрогнула. На полу лежал голый мужчина. Сразу стало ясно, что он мертвый — кожа на груди была сплошным ожогом. Вот откуда запах шашлыка! Тошнота скрутила желудок. Поверх сожженной кожи лежали, образуя причудливую фигуру, разноцветные камни. Рядом с трупом стояла на коленях женщина с рассыпанными по плечам роскошными черными локонами, вовсе не похожая на Бабу-Ягу.

Ее бормотание стихло. Ведьма резко вскинула голову, глядя на незваных гостей. Изо рта вырвалось шипение, как у змеи, а через секунду между губ скользнул раздвоенный язык.

— Пришшшшеел, крассссавчик! — неожиданно низким голосом сказала она, встав на ноги. — Сссследующим будешшшшь!

— Убью разведчиков! — прошептал Лукьян.

Оттолкнув меня, он бросился на ведьму, но та отпрыгнула в угол, уронив один из канделябров, захохотала, ухая, как филин, пнула несчастный подсвечник, и парень лишь чудом увернулся от него.

Железяка с силой ударила в стену, у которой я стояла, и оставила вмятину. Еще секунда, и тварь уже бежала по потолку, будто большущий паук. Мы все одновременно проводили ее взглядом, как в замедленной съемке. Гоголю бы понравилось.

Но желание шутить мгновенно пропало. Меня обдало ужасом — от понимания, что Хранители в одной половине комнаты, а я в другой. А ведьма уже спрыгнула на пол — в метре от меня!

— Здравствуй, сладкая! — произнесла она приятным мужским голосом. — Как поживает твоя мама? — раздвоенный язык выполз изо рта ведьмы и потянулся, извиваясь, к моему лицу.

И тут в ход пошли инстинкты. Я с силой наступила на лапы канделябра, что лежал у ног. Он подскочил и лег прямо мне в руку. Оставалось лишь со всей силы врезать им по морде этой твари и, когда она рухнула на спину, упереться подсвечником в ее грудь, не давая подняться.

— Ай, молодца! — один из Хранителей подскочил ко мне и оттеснил от ведьмы, перехватив «оружие». — Дальше мы сами!

— Как ты? — Лукьян вывел меня в прихожую. — Она ничего тебе не сделала?

— Не успела. — Я вздрогнула, услышав вой из комнаты, начала оборачиваться, но парень взял за плечи и прижал к себе.

— Не смотри. — Прошептал он. — Прости, Магда, не думал, что получится так. Разведчики доложили только про жертвоприношение. Думал, предупредим, чтобы боялась. А оказалось…

— Что оказалось? — мне с трудом удалось отстраниться и мельком заметить, что несколько Хранителей уже наблюдают за нами.

— Все куда серьезнее — ведьма была одержима. Причем, демон в ней сидел уже давненько, ты ведь видела ее язык, как у змеи? Это значит, что он почти воплотился через ее тело на земле. Для этого гад и убивал мужчин — наращивал свои силы. — Лукьян скрипнул зубами. — Как наши могли такое проглядеть?!

— Готово. — Бросил Хранитель, подойдя к нам.

— Группу зачистки дождитесь. — Лукьян подтолкнул меня к двери.

Мы сели в машину. Он сжал мою ладонь.

— Магда, прости.

— Все хорошо, не переживай. — Я улыбнулась, но перед глазами вертелось лицо ведьмы с раздвоенным языком, с которого капала слюна.

«Как поживает твоя мама?»

Почему она это сказала?

Лукьян

— Час от часу не легче! — отец, сидящий за столом, отложил планшет с моим отчетом и прикрыл глаза, качая головой. — Почти полное воплощение демона, а наши ни сном, ни духом!

— Бард… то есть Сергей, уже получил нагоняй. — Я попытался прикрыть друга.

— Сам еще с ним поговорю. — Мужчина усмехнулся, разгадав маневр. — Лучше скажи-ка мне, голубчик, почему в составе опер-группы числятся стажеры?

— Предполагалась профилактическая беседа. Ты и сам велел побыстрее натаскивать старшую группу.

— И совершенно случайно ты решил заняться подготовкой именно Магды?

— На что намекаешь, папа?

— Я не намекаю, сын, а говорю прямо. — Отец налил в стакан воды и начал пить. — Что у тебя с этой девушкой?

— Ничего. — Я улыбнулся. — Пока что.

— Это как понимать? — он поперхнулся.

— Уголовный кодекс запрещает. Пусть подрастет немного, там посмотрим.

— В такие моменты ты мне очень напоминаешь свою мать, — отец встал из-за стола и подошел ко мне. — Одни шуточки. Но я эту твою Магду видел, и скажу вот что — будь осторожнее, в такую можно влюбиться раз и навсегда.

— А может, я и не против? — сердце застучало, сладко сжавшись, когда вспомнил, как недавно прижал ее к себе.

— О, да ты уже! — он усмехнулся. — Ну, тебе жить, сам смотри. Давай о деле. Помнишь, говорили недавно кое о ком?

— Да, готов действовать.

— Только прикрытие получше придумай.

— Уже придумал.

Магду я перехватил в столовой. Взяв поднос, поставил на него тарелку с голубцами, налил себе чашку кофе и подошел к ней, в одиночестве сидящей за столиком.

— Привет. Позволишь присоединиться?

— Привет. — Зеленые глазищи глянули на меня с усмешкой. — Чего это вдруг сын директора решил пообедать с простыми смертными?

— Вздурнулось слегонца. Так можно?

— Как сказала бы Катя, падай. — Великодушно разрешила девушка, кромсая ножом сырники.

Я сел, принялся за голубцы и хмыкнул — а весьма недурны, кстати.

— Что, не ожидал? — не упустила случая девушка. — Думал, мы тут кашу из топора хлебаем?

— Ты всегда такая?

— Какая?

— Добрая и приветливая. — Я сделал глоток кофе и скривился, хоть обратно выплевывай.

— Ага, мне свойственно постоянство, — девушка усмехнулась, — как и этой бурде, что здесь зовется кофе.

— Настораживает. — Надо отодвинуть чашку подальше, при одном взгляде тошнит. — Хотел тебя кое-куда пригласить, а теперь даже и не знаю.

— Очередной выезд на ведьму?

— Нет.

— На оборотня?

— Очень смешно. Хочу пригласить на свидание. — Я с удовольствием полюбовался ее лицом — столько эмоций! А зеленые глазищи растерянные.

— З-зачем? — Магда нахмурилась, забыв о сырниках.

— Что ты с таким подозрением смотришь? На свидание ведь зову, а не в постель.

— Сей пассаж должен убедить меня согласиться? — ее бровь изогнулась.

— Так каким будет ответ?

— Скорее, нет, чем да. — Пробормотала девушка.

— Как знаешь, — я встал. — У меня, правда, уже куплены два билета до Петербурга, где мы бы могли провести целый день, отдохнуть, чувствуя себя нормальными людьми. Но раз нет, значит, нет.

— Ты серьезно?

— Магда, такими вещами не шутят. — Продолжал балагурить я, сам себя не узнавая — на юмор меня пробивает только когда волнуюсь. А вот это действительно смешно — мужик, которому уже под тридцать, нервничает, приглашая на свидание сопливую девчонку!

— Да, Петербург и шутки несовместимы, — съехидничала она.

Кажется, готова согласиться. Надо дожать, как сказал бы Бард.

— Медный всадник, Эрмитаж, Спас на крови, Юсуповский сад, Петергоф…

— Ты прямо путеводитель! — восхитилась Магда. — Хорошо, убедил, согласна. Но никаких приставаний!

— Договорились, между нами будет лежать Уголовный кодекс. — Я ухмыльнулся. — Не беспокойся, даю слово — подожду, пока тебе исполнится 18.

Магда

От его ухмылки заныло сердце. Непривычное ощущение. Правда, от предвкушения прогулки по Петербургу оно тоже замирает. Вот это, я понимаю, первое свидание! Все-таки хорошо придумал, впечатлил, должна признаться. Это не в кафе или кино приглашение.

Я кинула в сумку смену белья, кое-что по мелочам, зонт — говорят, в культурной столице вечно дождливая осень, планшет — каждую свободную минуту штудирую учебники. Вот и все.

Лукьян выкупил купе полностью, поэтому всю дорогу я смогла доставать его расспросами, не опасаясь, что попутчики подслушают. Хотя они, наверное, подумали бы, что мы обсуждаем какой-то нашумевший фэнтези-триллер. Именно такой стала моя жизнь — ведьмы, демоны, Хранители. И ведь это только начало.

Спали мы мало, улеглись только под утро, а потом, словно прошло лишь несколько минут, пришлось вставать. Впрочем, когда тебя ждет новый город, вскакиваешь без проблем. По дороге я продолжила пытать Лукьяна, подбираясь к истории с моим отцом. Он терпеливо отвечал, разъясняя все детали, пока мы не заселились в отель — в соседние номера.

Потом сразу отправились гулять. Эрмитаж с сожалением проигнорировали, у нас был лишь день, а одно стояние в очереди растянулось бы на несколько часов. Но вся северная Пальмира один большой музей, так что грех расстраиваться.

Начали мы с Дворцовой площади и сделали вывод, что такая же мысль пришла в голову одновременно всем туристам. Хотя они составляли лишь половину толпы, второй были наряженные фрейлинами, Петрами, Екатеринами, а также мультяшными героями люди. После сотни предложений за скромные 200 рублей сделать с ними фото, Лукьян предложил неплохой бизнес — фото с Хранителем всего за сотню.

Посмеявшись, мы пошли бродить по городу — бесцельно, куда глаза глядят. Сначала мне было дико — я привыкла составлять четкий план экскурсий и четко следовать ему, но потом расслабилась и даже нашла в этом философский смысл.

Несмотря на то, что небо грозно хмурилось, к обеду все тучки разбежались радовать дождиком пригороды, на голубом небе засияло солнце, стало жарко, как летом.

— Тебе Петра творенье решило показать себя с лучшей стороны, — сказал Лукьян, пока я жмурилась, подставив лицо теплым лучам.

— За что ему огромное спасибо! — мне хотелось успеть побывать везде, но после того, как позади остались Спас на Крови, Казанский собор, канал Грибоедова, знаменитый мостик с крылатыми львами и многое другое, ноги запросили пощады, а желудок потребовал подкрепиться.

Небольшая блинная оказалась весьма кстати. И хотя Лукьян пытался ворчать, что можно поесть «в приличном ресторане, а не где попало», я доверилась своему носу, уловившему умопомрачительные ароматы, обозвала парня избалованным и силой затолкала внутрь. Вскоре мы с удовольствием уплетали блинчики с разными начинками, особенно вкусными оказались с семгой.

Немного сонные, объевшиеся, мы продолжили путешествие речной прогулкой, где продрогли, несмотря на солнечную погоду. Исаакиевский собор, к которому направились после, монументальная темная громадина, мрачно глянул на нас, заставив почувствовать себя крохотными букарашками, присевшими передохнуть рядом с египетскими пирамидами.

Мы вошли внутрь. Народу было много, но все они растворялись в огромном соборе, в котором я почувствовала себя колечком в богато разукрашенной изнутри шкатулке, которая вполне могла стоять на туалетном столике Екатерины Великой.

Теплый желтый свет от люстр, подвешенных к потолку на железных шнурах, раскрывал все великолепие отделки, наполняя пространство золотым сиянием. Насыщенно зеленые малахитовые колонны как нельзя лучше дополняли внутреннее убранство. Красиво и величественно.

— Подожди пять минут, хорошо? — шепнул Лукьян. — Знакомого увидел, надо поздороваться.

— Конечно, — я рассеянно кивнула и, запрокинув голову, залюбовалась расписным потолком. Кстати, надо бы на самый верх подняться, чтобы посмотреть с колоннады на Исаакиевскую и Дворцовую площадь, Петропавловскую крепость и Неву.

Мои глаза заскользили по собору. Где Лукьян?

Лукьян

Пока Магда любовалась Исаакием, я высматривал в толпе знакомое лицо. А вот и он — Страж, время от времени снабжающий нас информацией. Один из первородных — первых сыновей Каина и Лилит, хотя на вид всего лишь щуплый седой мужчина с острым носом и глубоко сидящими маленькими глазами.

Почему он предает своих, что им движет, никто не знал, но много раз предоставленные им данные выручали Хранителей, а порой даже позволяли избежать кровопролитных стычек.

— Чего же без цветов на свидание пришел? — съязвил Страж, когда я подошел к нему, предварительно убедившись, что колонны надежно скрывают нас от чужих глаз.

— В следующий раз захвачу. — Я натянул на лицо улыбку. — А заодно бутылку шампанского и презервативы. Подойдет?

— Не откажусь, — не моргнув, парировал мужчина, заставив меня растеряться. Уж и забыл, что для этих выродков, живущих не одно столетие, моральные нормы пустой звук.

— Мечтать не вредно, — пробормотал я. — Давай уже к делу. Что хотел рассказать?

— Теперь уж даже и не знаю, хочу ли. — Он усмехнулся.

Ломаться еще будет, как девица! Очень хотелось бы высказать прямо в лицо ублюдку, что я о нем думаю, да и обо всех Стражах тоже! Но придется молчать.

— Вот именно, мальчик, сожми зубки и терпи. — Гад захихикал. — Хорошо, не буду тебя долго мучить. Передай отцу вот что, — он поманил меня пальчиком, словно педофил, желающий конфеткой подкупить ребенка, — наклонись-ка, на ушко шепну.

В голове промелькнули картинки, где мой кулак врезается в эту противную морду, выбивая парочку зубов, а потом вдогонку ногой по заднице, чтобы… Так, хватит.

Выслушав Стража, я перестал думать о расправе над этим мерзким персонажем. Внутри все окатило холодом. Если он не соврал, то все куда хуже, чем мы с отцом думали.

— Лукьян, — голос Магды вывел меня из оцепенения. — Поднимемся наверх? — Она замолчала, увидев моего собеседника.

— Прости, — на автомате пробормотал я, обернувшись. — Конечно, поднимемся. Дай нам еще минутку.

— Хорошо, — она пожала плечами и отошла.

— Кто это? — Страж прищурился, глядя вслед девушке.

— Какая разница?

— Плакать из-за нее будешь. — Он усмехнулся. — Много.

— Магда, куда ты? — я догнал ее на выходе. — Хотела ведь на колоннаду подняться.

— Ты же был занят, решила не мешать. — Она зыркнула зелеными глазищами, как ошпарила.

— Да куда ты несешься, стой! — я едва успел ухватить ее под локоть, не дав выскочить под ливень, что хлестал ступеньки. — Что случилось?

— Ничего, — девушка вырвалась. — Просто поняла, что это не свидание было, а работа!

Какая же она красивая, когда злится!

Я не выдержал, прижал ее к себе и начал целовать пухлые губы, которые для этого и были созданы. Такие сладкие, нежные, желанные.

Сегодня она, всегда такая неприступная, серьезная на вид, была совсем иной. Сердце замирало, когда смотрел, как Магда улыбается, подставив лицо солнышку, которое просвечивает сквозь ее ухо, делая его нежно-розовым и по-детски трогательным. Внутри начинало что-то ворочаться, словно просыпалось после долгой спячки. Мне оставалось только надеяться, что это не окажется та самая настоящая любовь.

Ох, не то я выбрал прикрытие, чтобы встретиться со Стражем, не то! Но теперь уже поздно. Я целовал ее, наслаждаясь каждым мгновением, а в голове билась одна мысль. Кажется, отец был прав — в такую можно влюбиться только раз и навсегда.

Магда

Чужие губы коснулись моих — впервые в жизни. Лукьян, конечно, об этом не знал. И никогда не узнает. Странное ощущение. Приятно? Не знаю. Его легкая щетина колола мои щеки. Но сердце забилось быстрее. Может быть, от волнения?

Пока я размышляла, парень отстранился и заглянул мне в лицо, словно хотел убедиться, что не оттолкну. Нет, не оттолкну. Моя улыбка разрешила ему продолжить поцелуй. Руки поползли по моей талии. Лукьян прижал меня к себе. Я следовала за ним, постигая до того момента непознанное.

Оказывается, это несложно — лишь повторить за ним, ответив, прижаться и обвить руками его шею. И у него тоже бешено стучит сердце.

— Магда… — Прошептал парень, снова отстранившись.

— Бессовестные! — прошипела стоявшая рядом женщина. — На ступенях храма Господня непристойности творить! Вы еще потрахайтесь прямо здесь!

— Такого удовольствия мы вам не доставим, — бросил Лукьян, — придется вам, бабушка, как всегда, дрочить под порно из интернета!

Оставив женщину задыхаться от гнева, мы отошли подальше.

— Теперь ты веришь, глупая, что в первую очередь это было свидание? — прошептал он, вновь прижав меня к себе. Я промолчала. — О чем ты думаешь?

— О том, на что она больше обиделась, — мне пришлось изо всех сил сдерживать смех, кивая на пышущую злостью особу, что косилась на нас, — на пассаж с порно или на то, что ты назвал ее бабушкой!

— Без разницы.

— Кстати, правда на ее стороне. Не стыдно, господин Хранитель? Соблазняете невинных барышень прямо на ступенях божьего храма! А еще борцом со всякой нечистью называетесь!

— Невинных? — Лукьян прищурился, глядя в мое лицо.

— Ну уж извини, что не начала половую жизнь в 14! — разозлилась я.

— Какая же ты дура, Магда! — он расхохотался.

— Ах, так?! — обида заставила меня с такой силой оттолкнуть парня, что он вылетел прямо под ливень и тут же, не устояв на скользких ступеньках, на них же и упал. — Лукьян! — я бросилась к нему, но парень уже встал и, подхватив меня, закружил под дождем, хохоча.

— Дура ты, Магда! — прошептал он, поставив меня на ноги. — Но отныне и навсегда ты только моя дура!

Водная тема продолжилась и в отеле. Мы вошли в него насквозь промокшие, усиленно делая вид, что так и надо. Но портье, догнав нас в коридоре, огорошил:

— Приносим свои извинения, но в одном из ваших номеров потоп. Из-за ливня потекла крыша, номер этажом выше утонул, вашу комнату тоже залило. На устранение последствий уйдет пара дней.

— Ничего страшного, предоставьте нам другой номер. — Лукьян пожал плечами.

— Все заняты, простите. Мы обзваниваем отели, ищем вам свободный сьют. Все затраты, конечно, компенсируем.

— Посмотрите на нас, — Хранитель развел руками. — Мы готовы, по-вашему, переселяться в другую гостиницу?

— Приносим вам свои извинения…

— И что нам с ними делать?

— Постойте, — я решила вмешаться. — Вы сказали, что пострадал только один номер? Второй в порядке?

— Совершенно верно! — портье воспрял духом.

— Там две кровати?

— Нет, но там, э-э, двуспальная кровать. — Бедняга побледнел и зачем-то радостно добавил, — с отличным ортопедическим матрасом!

— Ну, раз там матрас ортопедический, то инцидент исчерпан! — Лукьян скривился.

— Он и в самом деле исчерпан, — я кивнула. — Переночуем в одном номере.

Под недовольное бурчание Хранителя мы перенесли вещи в его номер, который, в отличие от моего, не отправился в плавание, привели себя в порядок и вновь отправились гулять. Обратно вернулись уже за полночь. По очереди сходили в душ и начали готовиться ко сну.

— Могу поспать на полу. — Лукьян посмотрел на меня.

— Щедрое предложение, но ненужное — торжественно клянусь, что не буду пытаться лишить тебя невинности!

— Очень смешно.

— А вот кое-что не смешно. — Я постаралась сдержать улыбку.

— Что? — он напрягся.

— Где Уголовный кодекс?

— Зачем?

— Ты же обещал, что он будет лежать между нами? Вплоть до моего восемнадцатилетия.

— Завтра куплю! — Лукьян сверкнул глазами и лег под одеяло.

Утром я проснулась, как в пошлом анекдоте, потому что какая-то хрень упиралась мне в попу. Через пару секунд удалось понять, что это было, и покраснеть. Лукьян, прижавшись ко мне, сопел в мою шею, разгоняя приятное возбуждение по телу. Стоило двинуться, как он, не открывая глаз, обхватил меня руками и пробурчал:

— Куда собралась?

— В туалет, — честно призналась я, приподнявшись.

— Что? — парень, наконец-то, проснулся. — Хотя неважно. — Он уронил меня на кровать и начал целовать.

В этот раз его губы были настойчивыми, нетерпеливо сминающими мой рот. Дыхание парня обжигало лицо. Язык встретился с моим, дразня. Тяжесть его тела была приятна. Мое в ответ само льнуло к нему — видимо, сработали инстинкты. Начав целовать шею, Хранитель заставил меня пораженно ахнуть от переизбытка ощущений — новых, искушающих и столь сильных, что стало страшно.

Его руки быстро расправились с пуговками рубашки, в которой я спала. Шершавые пальцы погладили грудь, по коже побежали мурашки. Застонав, он втянул один сосок ртом. Непонятная молния пронзила мое тело, заставив изогнуться. Я запустила руку в его волосы и вновь ахнула, когда теплые губы проложили дорожку до пупка.

Мне хотелось, чтобы он продолжал. Но парень посмотрел в мое лицо затуманенным взглядом, лег рядом, поцеловал в губы и замер, прижавшись ко мне.

— Что не так, Лукьян? — прошептала я, гладя его по волосам.

— Уголовный кодекс, — со смешком выдохнул Хранитель и уткнулся лицом в мою грудь. — Прости, мне спросонок не удалось с собой справиться.

Непонятное томление еще приятно ныло в теле, но желания утихомирились, и мне пришлось признать, что парень был прав, остановившись. Я бы жалела потом, если бы мы сделали это. «Это». Как маленькая, честное слово! Занялись бы сексом. Так это называется.

А вот как назвать то, что минуту назад я хотела Лукьяна, а теперь рада, что ничего не произошло, не знаю. Здравствуй, сложная взрослая жизнь!

Аарон

Иерусалим, Израиль

Дверь открылась. Свет из коридора лег на пол кабинета желтым прямоугольником. Мне не позволено было видеть того, чья тень черным крестом легла сверху на светлое пятно. Я сидел в кресле спиной к нему и всем телом, которое становилось все более немощным день ото дня, чувствовал мощь того существа, которое явилось на мой зов.

— Ты сделал то, что я просил? — голос его был тих, но каждая моя мышца задрожала.

— Изгнанники собраны, господин. — Мой ответ перешел в кашель, что уже неделю изводил меня, не давая спать ночами. Вся грудь болела от него.

— А вторая часть?

— Веду переговоры, но они не торопятся. Простите, я сделал все, что было в моих силах, клянусь!

Он молчал. Во мне мутным осадком поднялось беспокойство.

— Простите, что потревожил вас, господин! — торопливость заискивающей речи была противна самому. — Но мое физическое состояние сильно ухудшилось, посему рискнул просить помощи, чтобы быстро и точно, беспрекословно выполнять ваши приказы.

— Твоя мольба понятна. Я внял ей.

На мои плечи легли его ладони. Какие горячие, до боли! Как оказалось, это было только начало. Вскоре начало жечь и торс, и конечности, и голову. Меня затрясло. Ужасно и в то же время прекрасно! Чувствовать, как в тело течет сила, это потрясающе! Физически чувствовалось, как отступают болячки, возвращается забытое со времен зрелости состояние — когда ничего не болит, когда смертная оболочка послушна тебе, когда просыпаются желания.

Но свидание с бессмертием было кратким. Я едва не застонал от разочарования, когда он убрал ладони с моих плеч. Хотел упасть на колени — теперь смогу легко это сделать, и молить дать еще, еще, еще! Еще жизни! За это сделаю все, что прикажет!

— Ты получил желаемое. — Тихо произнес он. — Учти, если не сможешь порадовать меня, все заберу обратно. Тогда умрешь в муках в свой срок. А он близится — Ангел Смерти уже совсем рядом.

— Все повеления ваши будут исполнены в срок, господин! — заверил я, с трудом заставив голос не дрожать. Страх возвращения боли и старческой немощи сжал сердце, что вновь стучало без перебоев. — Вы будете мной довольны!