Лунная волчица, или Ты попал, оборотень!

Елена Амеличева, 2021

Легенда о Лунной волчице гласит, что раз в 300 лет рождается девочка-оборотень, которая принесет силу и славу тому, кто возьмет её в жены. Меня угораздило родиться именно такой. Не знаю, будет ли счастлив муж, для меня этот дар стал проклятием. Ведь из-за него отец отдал меня клану Андреевых, как невесту для сына их альфы. Красивую, образованную, послушную и невинную. Так гласит мое резюме. С образованием ничего уже не поделать. Но черта с два я буду послушной! Женой стану, но муж сильно пожалеет, что папа прикупил ему такую игрушку! Покладистый характер в комплекте не идет, как и невинность! У меня всего сутки, чтобы избавиться от нее. Время пошло! истинная пара, откровенно, властный герой, невинная героиня, оборотни, ведьмы, Нью-Йорк, ХЭ.

Часть третья. Мыльные пузыри

Глава 1. Хочу тебя

Андрей

Вот бывает, мозгами отлично понимаешь, как правильно. Знаешь, чего делать не стоит. И что? И ни хрена! Все равно поступаешь вопреки доводам рассудка! Творишь фигню, да так вдохновенно, что сам себе завидуешь!

Я виртуозно провел переговоры с Андреевым. Зимогор меня в задницу должен расцеловать за те условия, которые я выбил из этого мерзавца! Мой альфа и на половину не мог рассчитывать. Теперь, уверен, будет пьянствовать и всем хвалиться, что ведет дела с кланом Андреевых.

И что после такого сделал я? Полукровка, который поднялся у Зимогора так, что стал правой рукой? Отправился в отель отсыпаться, чтобы завтра с самого ранья приступить к работе и, как трудолюбивый пчел, до жопы в мыле, жужжа от восторга, пахать в порту, принимая первую партию груза?

Ага, если бы! Я долбодятел. И повел себя соответственно. Вышел в сад из особняка. Побродил по нему, отзвонился боссу, порадовал его. Вспыхнувший на третьем этаже свет привлек мое внимание. Окно распахнулось. И кого я увидел? Правильно, Лию.

Что надо было сделать?

Вот именно, ехать в отель.

А что сделал я?

А я залез к ней в комнату.

Лилия

Ноги донесли меня до моей комнаты. Зашла внутрь, прислонилась спиной к двери и сползла на пол. Пришлось сказать Роберту, что устала и лучше отправлюсь баиньки. Да, за минуту до этого хвалилась, что держусь огуречиком, но я же девушка, у меня десять воскресений на три дня, могу и передумать.

Андрей — оборотень!

Новость билась внутри меня, неуживчивая, колкая, вредная.

Я и не знала до этого ничего толком о полукровках. Они же редкие, как единороги! Человек и оборотень — разные виды, мы не скрещиваемся. Почти. Один-два случая на миллион, это даже статистической погрешностью не назвать. Так, природе слегка вздурнулось. К тому же, полукровки потомства не оставляют, они всегда стерильны. Сама генетика против соединения разных видов.

Вот на это мне, кстати, надо надеяться всем сердцем — потому что мы с Андреем не предохранялись. Я чистокровный оборотень, ко мне никакая зараза, включая половые гадости, прилипнуть не может. И, полагая, что он человек, думала, что забеременеть от него мне тоже не грозит. Поэтому и не настаивала на применении презерватива.

Хихикнула. А ведь мужчина, вероятно, думал схожим образом. Раз он оборотень, хоть и наполовину, то я его ничем не заражу. Меня он считал человеком, поэтому и нежданчика в виде двух полосок на тесте не опасался.

Два придурка!

Я не почуяла в нем оборотня по неопытности, потому что его скрыла от моего обоняния человеческая половина. Да и не думала в тот момент Лунная волчица о той микроскопической доле вероятности, что выбранный для потери девственности субъект окажется вовсе не человеком. А полукровки вообще не чуют оборотней, им наш нюх в наследство не достался.

Уф, вот это поворот!

Я встала, включила свет и распахнула окно, впустив в комнату ночную прохладу.

Стук в дверь остановил лекцию о видах, которую мне читала моя же память. Сделаю вид, что уже сплю, уйдут. Стук повторился. Валите на…! Никого нет дома, все ушли за водкой!

В дверь забарабанили кулаком. Сейчас вот как наподдаю на радостях! Как раз кулаки чешутся!

— Кто там умереть торопится? — рявкнула, распахнув дверь.

— Я! — радостно отрапортовал жених, ввалившись в комнату.

Прижав меня к себе, он, как пушечное ядро, пронесся по спальне и упал на кровать.

— Слезь! — прошипела, сталкивая его.

— А давай прямо щаз устроим брачную ночь, а? — он и не думал отпускать.

Ясно, алкоголь включил его единственную извилину — ту самую, по которой приказы к члену поступают.

— Дать могу только по морде. — Честно призналась, перестав барахтаться под ним. — И если сейчас же не отпустишь, расскажу твоему отцу о попытке изнасилования. Минимум месяц будешь сидеть под домашним арестом — никаких гулянок и кокаина, учти.

В тупых глазах растекся ужас. Представил. Вот он, видимо, его самый страшный кошмар.

— Понял?

— Да понял, понял. — Он вздохнул и перекатился на спину.

Я поднялась и поспешила продолжить, пока гад прямо в моей кровати не уснул:

— Вставай и проваливай, быстро!

— Ну чо ты как не родная, а? Тебе что, жалко? Ноги-то раздвинуть несложно. Я ж будущий муж все-таки.

Убила бы, честное слово!

— Проваливай!

— Вот нехорошая ты… — Вадим встал и, шатаясь, подошел к двери. — Я маме расскажу!

Что за детский сад!

Вытолкала придурка за дверь, повела носом и медленно повернулась. Нет, не показалось. Вместе с ночной прохладой, как выяснилось, в комнату проникло и еще кое-что. Весьма обжигающее. По крайней мере, глаза полыхают так, что хоть прикуривай!

Я усмехнулась, глядя на Андрея.

— Ну, здравствуй, полукровка!

Андрей

«Я маме расскажу!»

Едва не заржал в голос. Н-да, это диагноз. Мальчика впору в детский сад определять, а не женить. Хотя в детский сад кокаин нельзя приносить, Вадимке там не приглянется. Но если воспитательницу посисястее найти, которая и на горшок посадит, и минет в тихий час сделает, самое то будет.

Лия вытолкала балбеса из спальни и замерла. По напряженной спине понял — почуяла. Обернулась, посмотрела на меня с усмешкой.

— Ну, здравствуй, полукровка! — язвительно сорвалось с ее острого язычка.

— Просветили?

— Поздновато.

— Ой, ли? — прищурился, сев на подоконник. — Считаешь, если бы раньше узнала, не раздвинула бы для меня свои стройные ножки?

— Точно нет.

— Что ж так? Мне показалось, тебе было все равно, кому дать.

Побледнела, а на скулах заалел румянец стыда. Не стану отрицать, мне было приятно уязвить заразу.

— Уходи. — Процедила девушка, сжав кулаки.

— А то что? — встал и медленно направился к ней. — Кричать будешь, зажигалочка? Чтобы все сбежались спасать Лунную волчицу и очень удивились, узнав, что вытворяла дорогая игрушка Андреевых вчера ночью?

— Уходи!

— И не подумаю! — стоял вплотную к ней.

И у меня уже тоже стоял.

Мерзавка! От ее аромата кровь лавой бурлит!

Не выдержал, прижал к себе. Она начала брыкаться, но я запустил руку в ее шевелюру, сжал, зафиксировав голову, и с рычанием смял губы. Какая сладкая! Кончить готов в штаны прямо сейчас!

Вторая ладонь сползла с талии и легла на крестец Лии, вдавливая непослушную в мою каменную плоть. Сопротивление девушки только раззадорило. Я затащил ее в ванную, рывком прижал к стене, коленом раздвинул ножки, рванул платье вверх, чтобы гармошкой собралось на талии, и сунул руку в трусики.

Сопротивление ослабло. Лия сдалась, перестала дубасить меня кулачками, обняла и со стоном уперлась лбом в мое плечо. Внутри все перевернулось от этого звука. Разорвал белье, приподнял ее за бедра, широко разведя их в стороны, расстегнул брюки и, дрожа от желания, резко насадил девушку на себя.

Она вскрикнула. Рыча, начал двигаться, вколачиваясь в нее. Сладкие стоны раззадорили еще сильнее. Вышел из моей волчицы, развернул спиной.

— Прогнись, — прорычал на ухо, нажав на поясницу.

— Андрей… — выдохнула она, но член снова вонзился в нее, вырвав у нас обоих крик.

Так яростно я никого никогда не трахал. Вколачивался в нее, наказывая, подчиняя и утверждая свои права. Когда она изогнулась, готовясь кончить, остановился, собрав волю в кулак. Вошел максимально глубоко, не давая ей дойти до пика.

Разочарованный стон взвинтил еще сильнее.

— Скажи, что хочешь меня, сучка, — прохрипел ей на ухо.

— Нет…

— Говори! — прорычал, едва сдерживаясь.

Молчание.

Ты скажешь это, сука, скажешь!

Прижал к стене грудью и нащупал рукой набухший клитор. Томный вздох заставил скрипеть зубами. Начал медленно гладить ее между ножек.

— Хорошо тебе? Хорошо?

— Да! — почти выкрикнула она, попкой пытаясь заставить меня двигаться.

— Нет, крошка, сначала скажи! — усмехнулся и слегка толкнулся в ней, одновременно лаская рукой. — Говори, сучка!

— Хочу… — прошептала Лия, сдавшись.

— Кого? — я начал медленно двигаться в ней.

— Тебя…

— Умница! — нажал на поясницу, она снова прогнулась.

Зарычав, я продолжил вбиваться в нее — все быстрее и яростнее, все безжалостней.

Она всхлипнула, задрожала и громко застонала, отдавшись оргазму. Меня он скрутил следом.

Как же хо-ро-шо…

А потом пришло раскаяние.

Лилия

Я обмякла в его руках, утопая в блаженстве, приправленном болью, обидой, унижением. Член подрагивал после оргазма, все еще находясь во мне. Андрей отстранился. Я развернулась, расправила подол, прикрывая размазанную по бедрам кровь. То, что произошло… Да, я хотела его, но не так!

— Лия, прости. — Он протянул ко мне руку.

— Уходи.

— Я сорвался, прости, пожалуйста. — Андрей попытался снова прижать меня к себе.

— Со мной так нельзя! Я не… — голос предательски задрожал. — Я не шлюха! Но так и с проститутками нельзя обращаться, понял?!

— Ты права, — он отвел взгляд. — Ударь, если хочешь.

А неплохая мысль!

Вскинула на него глаза и с удовольствием отвесила смачную оплеуху. Потом еще одну, и еще. А в довесок просто врезала кулаком по морде — как учил Стас, расслабленной рукой, вектор силы от локтя, напрячь руку в последний момент.

Черт, как больно! Потрясла рукой. Но рассеченная кожа на его скуле — кольцом задела, меня порадовала. Обида и боль в душе немного притупились. Как ни странно, я понимала этого мужчину — и причины того, как он поступил со мной, и то, что его сейчас гложет раскаяние.

Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга.

— Почему ты выходишь за него? — глухо спросил Андрей.

— Мне выбора не оставили. — Пробормотала я и открыла шкафчик.

— Сейчас не средние века.

— Но мужчины все также расплачиваются женскими промежностями!

— О чем ты?

Кратко рассказала ему о долге отца и прочем.

— Вот ведь тварь Андреев! — прошипел Андрей, сжав кулаки. — Да его убить мало!

— Сядь, — подтолкнула Барсова к краю ванны.

— Сможешь меня простить? — тихо спросил он. — Думал, ты…

— Я просто хотела потерять невинность, чтобы она не досталась Вадиму. — Промокнула ватным диском, смоченным в перекиси, ссадину на скуле Андрея. Он, кажется, даже не заметил. — Но это все. Больше ничего быть не может. Иначе могут пострадать мои отец и брат.

— Но между нами есть химия, ведь так?

— Есть. Вернее, была.

— Есть, — упрямо повторил он.

— Думай, что хочешь. — Я устало вздохнула и заклеила ссадину пластырем. — Но сегодня был последний раз.

— Не согласен. — Андрей осторожно притянул меня к себе.

— Тебя никто не спрашивает. — Попыталась оттолкнуть, но куда там. — Уходи.

— Лия, я не сдамся.

— Ага, давай, вперед, Барсов! — зло взмахнула рукой. — Думаешь, похоронив родных, я стану сговорчивее? Да я сама тогда тебя закопаю, понял?!

— Понял. — Он кивнул и улыбнулся. — Понял, что легко с тобой не будет, зажигалочка моя!

Глава 2. Личное пространство

Лилия

Мне снился Андрей. Его руки скользнули по моему обнаженному телу — властно, по-хозяйски, не принимая возражений. И это было именно то, чего мне так хотелось. Никогда не была мазохисткой, но с Барсовым все не так! Мой непредсказуемый жестокий хищник…

— Лилия! — женский голос разрушил блаженство, в котором я готова была раствориться с громким криком. — Лилия!

Кого там рогатые принесли? Со стоном — и вовсе не от удовольствия — открыла глаза. Снежана. Вот я еще даже замуж не вышла, а уже люто ненавижу эту женщину!

— Проснулась? — изображая радушие, она похлопала накладными ресницами. — Вставай, соня, пора к свадьбе готовиться! До нее всего несколько недель осталось, а у нас еще ничего не готово!

Да мне вообще начхать, какой это проклятая свадьба будет!

— Жду тебя внизу. — Женщина уцокала каблучками в коридор.

Сил моих нет! Я взяла подушку, положила ее сверху на лицо и позволила ярости криком вырваться наружу. Полегчало.

— И еще кое-что, — снова зайдя в комнату, начала Снежана.

— Какого дьявола вам опять надо?! — сорвалась я.

— Не хами, нахалка!

— Не буду хамить, если вы будете стучать, прежде чем войти в мою комнату!

— И не подумаю, это мой дом!

— Тогда мне придется искать приватность и уважение к моему личному пространству в отеле!

— Что у вас тут происходит? — в спальню зашел Роберт.

— Она безобразно себя ведет! — Снежана нервно мотнула головой в мою сторону. — Хамит, не слушается!

— Я всего лишь требую уважения! — у меня тоже сдали нервы. — Стучать, прежде чем войти в мою комнату! А хамство — это врываться, когда вздумается!

— Снежана, она права, — Роберт посмотрел на жену.

— Но…

— Никаких но! — он повысил голос. — Вспомни, о чем мы договаривались!

Сжав зубы, женщина вылетела из спальни. Андреев посмотрел на меня и сказал:

— Лилия, тебе придется привыкнуть к новой жизни. И чем быстрее, тем лучше. Вечно вставать на твою защиту я не намерен.

***

Сжать зубы и жить дальше — так говорит тетя Римма. Сейчас не время себя жалеть. Я выживу.

Ноги вынесли меня в сад — хотелось глотнуть свежего воздуха. Но, кажется, эта мысль не одной мне пришла в голову. Кто там? Вгляделась в силуэты впереди. О, а чего это мой суженый козлик в такую рань глаза продрал? И еще интереснее, что за девица — заспанная, всклокоченная, в одних трусах, с ним рядом?

Черт, Лунная волчица удачно зашла!

Я скользнула за дерево.

— Иди уже, Джен, — донесся до меня голос Вадима.

— То есть, как на ночь оставаться, так можно, а как кофе утром выпить, так пошла прочь? Ты вообще оборзел?

Поддерживаю! Нельзя так с девушками обращаться!

— У меня проблемы будут, если тебя заметят! — заюлил парень. — Отец прибьет! Джен, пожалуйста, иди! Потом поговорим!

Он развернул девицу спиной и начал подталкивать вперед.

— Одеться хоть дай! — прошипела она, поднимая с газона платье.

— Побыстрее только!

— Все-таки ты гад, Вадим! — девушка оделась.

Вот этот наряд моей будущей свекрови точно пришелся бы по вкусу — блестит, пайетками во все стороны сыплется, делая незнакомку похожей на елку на площади Рокфеллер центра, как бы не ослепнуть от такой красоты. И невестка именно такая ей нужна — чтобы любила ее сыночка и не мучила мальчика, сразу давала.

Качая головой, я вернулась в дом. Снежана уже ждала во всеоружии — три организатора свадеб плюс модельер с кучей ассистентов сразу набросились на невесту. Лишь несколько часов спустя смогла позорно дезертировать с поля фэшн-боя, бессовестно соврав о мигрени. Меня отпустили, хоть и с неохотой.

Понимая, что в покое все равно не оставят, улизнула из дома и, взяв в гараже белый Лексус, дала по газам. Первые полчаса с опаской косилась в зеркало заднего вида, опасаясь погони: Андрэ и Банни на Кадиллаке, Снежана на метле. Но обошлось. Расслабилась и широко улыбнулась. Глоточек свободы! Пусть и маленький совсем, но мой!

Глава 3. Мыльные пузыри

Лилия

Дорогу я даже не заметила, наслаждаясь ею. Нью-Йорк принял меня в свои объятия и увел подальше от дорогих районов, буквально заманивая уютными улочками из краснокирпичных домов в три-пять этажей, маленькими лавочками, иногда пролетающим мимо пакетом-медузой и неспешным течением жизни.

Такое ощущение, что пришла на прием в роскошной гостиной, а хозяин поманил тебя за собой в маленькую дверь и показал другие комнаты, в которых на самом деле живет. Где все вещи бессовестно о нем сплетничают, бесцеремонно выдавая секреты хозяина. Где-то оказалось неубрано, в других местах вообще царил творческий хаос, но пространство было по-настоящему живым, а не выдраенной до блеска мертвой роскошью, к которой и прикасаться порой страшновато.

Мне всегда милее разномастная обстановка, иногда забавная, с несовместимыми на первый взгляд вещами, чем интерьер, порожденный модой и фантазией дизайнера, часто слишком вычурной или откровенно нездоровой.

Этот Нью-Йорк, кирпично-асфальтовый, пропахший мусором — что было особо чувствительно для моего обоняния оборотня, нравился Лунной волчице куда больше, чем стильный и богатый антураж особняка Андреевых. Наверное, у меня плебейский вкус. Всегда предпочту пиво бокалу дорогого шампанского, которое чаще всего такое же кислое, как выражение лица Снежаны, когда выхожу в джинсах и футболке.

Небольшой зеленый уголок парка, где умещалось всего три скамейки и прогулочная дорожка, привлек мое внимание детским заливистым смехом. Сама не удержалась от улыбки, глядя на веселую детвору, которая скакала вокруг темнокожей девушки с афро-пучком на затылке, создающей гигантские мыльные пузыри.

Взмах большой «рогаткой», и вот уже в воздухе дрожит новый, переливаясь всеми цветами радуги. Срывается, медленно, важно плывет прочь, покачивая боками. Дети визжат от восторга и гонятся за ним. Как же мало надо для счастья в таком возрасте!

— Они такие забавные, — по-английски отметила девушка, когда я, сама не заметив, как, оказалась от нее на расстоянии вытянутой руки.

— Да, приятно посмотреть.

— Уже все, этот был последний, — она с сожалением развела руками.

— Как жаль! — вместе со стайкой малышни протянула я.

— Приходите в следующий вторник, — девушка ополоснула водой из бутылки плошку, где был раствор, отжала шнур, который крепился к «рогатке», убрала все приспособления в рюкзачок и предложила:

— Прогуляемся? Покажу район, ты ведь не местная.

— С удовольствием, — мы не спеша пошли по улочке. — Да, не местная.

— Это заметно, — она кивнула. — Ты выделяешься.

— Чем?

— Даже не знаю. — Девушка наморщила носик, разглядывая меня. — Что-то неуловимое. Ты просто… другая.

Я промолчала, вспомнив о людях, которые благодаря мощной интуиции способны чувствовать оборотней. Но только тех, которые уже обращаются. А это становится возможным только после потери невинности. Некоторые волчицы даже козыряют этим, показывая парням-оборотням удлинившиеся на пару секунд клыки, намекая на секс. Говорят, отлично работает.

— Я Софи, — представилась новая знакомая.

— Лили.

Мы шли по улочкам Нью-Йорка, болтая ни о чем, замолкая, лишь чтобы переждать грохочущие по мостам поезда, пока скупо накрапывающий дождик не разошелся, загнав нас в кафешку. Простой сэндвич с куриным салатом показался удивительно вкусным под стаканчик кока-колы, такой ледяной, что ныли зубы.

Конец ознакомительного фрагмента.