Древняя душа. Королева ада

Елена Амеличева, 2021

Три мира. Два времени. Космические полеты. Война драконов и демонов. Любовь. Ненависть. Душа, разделенная надвое. Кармическая петля. Непростой выбор. Все начинается с захвата планеты жестоким покорителем миров с непобедимой армадой космических кораблей. Правящая династия должна быть казнена. Сможет ли принцесса убедить тирана не делать этого? Что ей предложить взамен? Но есть и вторая история – наше время, девушка убегает от бессмертного, который уже не в первый раз пытается ее убить. А потом истории миров переплетаются: их разрывает война драконов и демонов, но причина всего, любовь, может склонить чашу весов в любую сторону. Том 3 книги "Древняя душа".

Глава 3. Деревце

Риэра

Когда я жила при храме, Цета понемногу обучала меня «травяным премудростям», ведь в большинстве своем растения этого мира были мне неизвестны. Но сама она, чтобы сэкономить время, обычно платила за уже готовое высушенное сырье, хотя настойки, мази и притирки предпочитала все же изготавливать лично, не доверяя это никому.

Мне же теперь приходилось все делать самой — и собирать травы, и делать из них лекарства. Поэтому много времени я проводила на лугах, полянах и лесах, домой приходила уставшая, но с полной корзиной растений. Все они потом сохли в свободных комнатах.

Дом Мулцибера превратился в избушку знахарки — везде висели пучки трав, лежали горстки ягод — которые частенько тайком съедал Сар, получая нагоняй, но демон не возражал, лишь смеялся и говорил, что очень нравится аромат. Я была ему безмерно благодарна, но еще больше — его возлюбленной драконице Эльви. Если бы в моем доме хозяйничала, устраивая аптеку, чужая женщина, мне бы не удалось сохранить спокойствие. Но она была счастлива со своим Падшим, и мне все сходило с рук.

Во многом помогали советы девочек, что работали в лазарете. Сначала я брала их с собой в поле и внимательно слушала объяснения, а потом и сама научилась определять, что вот эта темно-зеленая крошка с гладкими листьями — кровоостанавливающее, растущий рядом серебристый великан мне по пояс поможет уменьшить боль в желудке, мелкие белые цветы — отличное средство от воспалений всех видов, а без мази из красных шероховатых листьев, что обычно растут в тени деревьев, нипочем не справиться с кашлем.

Я так увлеклась сбором трав, что едва не наступила на парочку, что расположилась в высокой траве. Обнаженная девушка ойкнула и прижалась к широкой груди айки, тоже голого. Кстати, что-то лицо этого героя-любовника кажется знакомым. Обе луны мне в свидетели, да ведь это Малько!

— Хочешь присоединиться? — он ухмыльнулся, а я поняла, что стою и разглядываю мужика без одежды.

— Совсем уже? — его пассия вспыхнула и, быстро сцапав одежку, что валялась кругом, убежала в рощицу, сверкая попой.

— Придется тебе заменить ее, — айка продолжил улыбаться.

— Размечтался! — фыркнула я и пошла прочь.

— Не сердись, — прокричал парень, бросившись вдогонку и на ходу натягивая штаны. — Пошутил ведь!

— Идиотские шутки у тебя. — Я продолжила шагать по полю.

— Конечно, у драконов-то получше.

— Чего? — ноги будто вросли в землю.

— А что, не так, скажешь? — он зло ухмыльнулся. — Помнится, когда мы виделись, ты Асатара искала!

— Чтобы сказать, что у него сын родился.

— О, так ты еще и залетела от принца, умничка!

Удар корзиной стер ухмылку с его наглой морды. Следом пошла подножка и ступней в живот.

— Мне ни от кого залетать не пришлось, ребенка в храм подкинули! — прошипела я, наклонившись к нему. — Просто дурой была, надеялась на то, что у дракона совесть проснется, и у малыша будет отец! Но мы и без него справились, вырос отличный парень, и хоть он не мой сын, люблю его, как своего!

Кипя гневом, я зашагала дальше. Охая и ругаясь вполголоса, айка опять догнал меня.

— Что, мало? — я покосилась на него. — Добавить?

— Нет уж, хватит, отменно зарядила! — он прижал руку к животу и сморщился. — Заслужил, признаю. Да постой же, не беги, не угонишься за тобой!

— Так не беги, — я пожала плечами, но все же остановилась и по привычке осмотрела его поцарапанную корзиной щеку — ничего, заживет. — Получил за дело. Чего еще тебе?

— Спросить хотел. — Отдышавшись, сказал Малько. — О типчике одном. Ты ведь в этом, городе Падших живешь?

— Да, в Пандемониуме.

— У вас там один блондинчик такой есть. На вид холодный, как змеюка, только глазищи такие ярко-голубые, что слепят. И… странный он. Не по себе, когда рядом. А одет так, что самому правящему принцу не зазорно.

— Откуда ты знаешь Люцифера?

— Вот как его кличут, значит.

— Что ты от него хотел?

— Да что-то часто он мне попадается на пути.

— Нужен ты ему! — презрительное фырканье сорвалось с моих губ.

— Я-то, может, не нужен, но что-то он мутит, уверен.

— Что за ерунду ты несешь? — в желудке как-то нехорошо заныло.

— Сначала к Оси бытия приперся, чего уж хотел от нее, не знаю. Мы с батькой Гуром замерли, как ягнята перед волчарой, клянусь Богиней! — зачастил парень. — А Ось… ей словно противен он был, Люцифер этот твой, понимаешь? Лапу к ней протянул когда, она аж изогнулась вся в сторону, как девка от парня, что не нужен ей ни за какие коврижки, будто он дерьмом обмазан весь!

— Ерунда какая-то.

— А потом у мамки я его встретил, как навестить ее пришел. Переговорил о чем-то с ней на заднем дворе, кошель сунул и огородами ушел. А я ведь заглянул потом в кошель-то этот!

— И что?

— Денег там было много, вот что!

— И какие выводы из этого следуют, по-твоему?

— Сам не знаю! — он хлопнул себя по животу и скривился от боли. — И еще. У Эриннии его видел.

— Эриннии? — я с трудом сохранила невозмутимость. Та самая знахарка, о которой говорила Шаина, она чарами закрыла информацию о том, что Асатар одновременно Владыка и суши, и воды.

— Да, ведунья, что на отшибе живет, от водопадов если через рощицу срезать к этому вашему городу Падших, как раз на избушку ее тропка и выведет. — Он смутился и пробормотал, словно оправдываясь, — я за этим, зельем для сестры ходил, залетела опять, хотела выкинуть ребятенка.

Что за дела у Люцифера с местной знахаркой? Говорят, ее ведьмой кличут, потому что нехорошие дела творит. А с другой стороны, он не обязан отчитываться ни передо мной, ни перед Малько. Чего я вообще этого айку слушаю? Послать его на водопады эти айковские, да идти домой! Дел много, еще в лазарет сходить надо, больных проведать, да настоев приготовить на завтра.

— Ведь сама же чувствуешь, неладно что-то там. — Тихо сказал парень. — Не к добру это все. Нехороший он, присмотрись.

— А ты хороший? — во мне вскипела злость, подогретая отчаянием. — Что о тебе скажут, если поспрашивать? Что девок перепортил немерено? Что половина из них к этой Эриннии бегала, в потом трупики в кровавых тряпках ночью в огороде прикапывала? Что еще, Малько?!

— Не идеальный, уж не серчай! — рявкнул айка. Серое лицо стало практически белым. — Но это — другое!

— Да неужто? Чем же оно другое? Тем, что твое? Так, выходит?

— Ясно, не о чем с тобой толковать! — он махнул на меня рукой и ушел. А я осталась стоять в чистом поле, как одинокое деревце лкесы, на которое надвигается буря.