Болдинская осень

Елена Александровна Кралькина, 2020

У касс зоопарка толпился народ. Егор Романшин с детьми стал в очередь, а Елена пошла положить в машину кофту: она что-то слишком утеплилась. Настроение было ленивое и праздничное, хотелось получать удовольствия по максимуму. Егор достал деньги, чтобы сын Сережка, пока суть да дело, купил всем мороженое. Не так чтобы уж очень большое удовольствие, но все же. Егор достал деньги, но отдать их Сереже не успел. Кто-то громко закричал. Егор обернулся и увидел, что на Елену на дикой скорости несется машина. Елена машину не видела и переходила улицу не торопясь. Егор остолбенел, на его глазах разворачивалась трагедия, которая ставила точку на всей его жизни.

11

Наталья Алексеевна, Егорова теща, сразу заметила, что с ним что-то не так, и поняла причину.

— Егор, не волнуйся, у Ленки на работе случился форс-мажор, она куда-то за город к академику поехала. Недавно звонила, что уже едет домой.

Егор выхватил телефон:

— Ленка, ты где? Я сейчас за тобой приеду. Что значит не надо? Ты уже во двор въезжаешь? Тогда я побежал тебя встречать.

Через пять минут Наталья Алексеевна попросила Майка посмотреть в окно: приехала ли уже, наконец, Ленка? Все заждались, давно пора подавать ужин.

— Мать, давай уже ужинать, есть хочется, сил нет. Ленка приехала, только они с Егором домой не спешат.

— Что так?

— Целуются…

По Елениному виду Егор сразу понял, что настроение у нее боевое, и расспрашивать не стал. В гостях у Полянских был Сергей Зимин. Он-то и призвал Ленку к ответу.

— Признавайся, кому на хвост наступила, кому про развод говорила. Все говори, начнешь врать или чего недоговаривать — сразу пойму. Здесь дело не просто семейное, можно сказать, государственное. Кто-то настоящую провокацию нам устроил.

— Дядь Сереж, да я и не собираюсь врать. Все началось с того, как к нам в институт пришел козел Макс.

— Мама, а козлик Макс был серенький или беленький? Вы его изучали?

Елена с недоумением посмотрела на дочь, прыснула и ответила: «Серенький». Про себя она решила, что от этого серенького козла завтра не оставит ни рожек, ни ножек.

— Лилечка, только козлика зовут не Макс, а Миксик. Козлику очень нравится Микки-Маус, он хотел, чтобы его тоже так звали, но Микки-Маус все же мышка, поэтому козлик придумал себе имя Миксик, — Лена решила на всякий случай перестраховаться: вдруг к ней заглянет кто-нибудь из коллег и захочет пообщаться с Лилькой. — Итак, все началось с того, что к нам в институт пришел новый зам. директора — Максим Олегович Козлов, а наш директор, Валерий Иванович, сломал ногу. Вы знаете, что я сейчас работаю вместе с отличной теткой — Раисой Юрьевной, у нас полный консенсус. Некоторое время назад нам спустили сверху несколько тем, можно было выбрать, чем заниматься. Раисе одна тема сильно глянулась, с ее кандидатской перекликалась. У Раисы руководителем был наш самый знаменитый академик — Семечкин. У нас в биологии даже есть закон Семечкина. Так вот этот закон считается незыблемым, а у Раисы при некоторых условиях получались результаты, которые в этот самый закон не вписывались. Семечкин этим очень интересовался. К сожалению, развить результат Раисе не удалось, чего-то из оборудования не хватило. Ну, мы с Раисой решили тему взять и в ней покопаться. Очень быстро выяснилось, что чувствительности у наших приборов не хватает. Я об этом рассказала Майку с Ларкой. В детали вдаваться не буду, но мы с Майком скинулись и купили самое крутое оборудование. У наших ни у кого такого нет. Валерий Иванович еще до того, как сломал ногу, разрешил разместить все приборы у нас в лаборатории. В общем, поначалу мы с Раисой приуныли: все получалось точно, как предписывает закон Семечкина. А потом у нас аспирант случайно неправильную температуру выставил — и тут поперло! Мы температурный интервал расширили, да еще Ларка с Майком предложили наши образцы в слабые электрическое и магнитное поля положить — получилось чудо чудное. Только успевай эксперименты ставить и результаты подклеивать. Решили мы с Раисой начать публиковаться. Думаете, кто-то проникся? Все рецензенты как один написали, что раз данные противоречат закону Семечкина, значит, у нас эксперимент грязный. В общем, мы поняли, что, кроме Семечкина, нам никто не поможет. Мы красивую презентацию подготовили, и я стала пихать Раису, чтобы она Семечкину позвонила, а она ни в какую, стесняется. Я ей сто раз говорила, что не может быть, чтобы ее Семечкин забыл, а она чуть не плачет и не звонит. Здесь выяснилось, что Козлов тоже у Семечкина диссертацию делал. Я к нему: «Помогите связаться с академиком». А он захотел сам сначала презентацию посмотреть. Я пошла. Прихожу, а у него в кабинете на столе — тарталетки с икрой, шоколадные конфеты, чай, кофе. Я к компьютеру, а Козлов меня за стол усадил, мол, нельзя же только о работе думать. Ну, я тарталетку съела, конфеткой закусила и к компьютеру. Козлов рядом со мной уселся и завел волынку, какая я интересная женщина. Я ему на экран пальцем тычу, а он меня по коленке начал гладить. Тут я разозлилась и донесла до него инфу, что не люблю тактильных контактов, тогда этот урод полез обниматься. Я ему по рукам дала, флешку забрала и ушла. Это было вчера. А сегодня Максим Олегович явился к нам в лабу, довел до нашего сведения, что презентацию нашу посмотрел и считает, что мы туфтой занимаемся. Нашу тему он прикрывает и предписывает нам заниматься одной мусорной темой, которую никто из наших не взял. Я только-только от анонимки отошла, а тут — как обухом по голове. Что делать? Я у Раисы телефон Семечкина взяла, сама ему позвонила и презентацию по мейлу послала.

— Елена, почему ты раньше ничего мне не рассказала? На Семечкина через Свирского выйти — раз плюнуть. Ну и чучелу вашему уж я как-нибудь по башке настучать бы сумел, — Егору было стыдно, он в последнее время зациклился только на своей работе, а Ленкиной совсем не интересовался. Даже о том, что они с Майком прибор купили, не знал.

— Егор, ты знаешь, я женщина самостоятельная. Свои проблемы я привыкла и хочу решать сама. То, что ко мне пристал этот урод, дело житейское. Я не могу каждый раз тебя ждать, чтобы нахалов на место поставить… Так, мысль сбил. На чем я остановилась? Семечкин мою презентацию посмотрел и попросил срочно приехать. Сам он приехать не мог: простудился. Я взяла такси и поехала одна, Раисе внука из школы надо было забирать. Когда приехала… — Елена притормозила.

Она хотела сказать, что Семечкин писал кипятком, но взгляд ее упал на дочку. Лиля сидела на коленях у деда, рисовала козлика, но ушки у нее точно были на макушке. Лена решила выбрать более нейтральное выражение:

— Когда я приехала, Иван Иванович был очень возбужден. Оказывается, он давно подозревал, что его закон работает только в определенном диапазоне условий, и вот теперь дождался… Я рассказала, что Майк с Ларой считают, что, скорее всего, его закон работает, просто при других условиях накладывается еще один процесс, который идет в другую сторону. Иван Иванович обещал это обдумать и наметить план работ. Тогда я нажаловалась на Козлова и настучала, что он прикрыл наши работы. Семечкин сейчас же позвонил нашему директору и попросил прекратить произвол. Они договорились еще попозже переговорить, вроде бы Валерий Иванович выздоровел, а я поехала домой. Теперь все.

— Ленка, не все. Кому ты про развод говорила? Наш начальник охраны выяснил, что все разговоры о вашем с Егором разводе пошли из твоего института, — Зимин решил докопаться до дна.

— Дядя Сережа, никому я про развод не говорила. Ой, вспомнила, дня три назад… Козлов повадился к нам с Раисой ходить каждый день и комплименты делать. У Раисы сын — помощник депутата, а у меня муж — его Сиятельство Георгий Викторович Романшин, можно сказать, Небожитель. Ну вот, он пришел и как пошел языком трепать: уж какие мы красивые, умные и т. д. и т. п. Меня зло взяло, столько времени на ерунду теряем. Я тогда немножко съязвила и вопрос на засыпку задала: «Максим Олегович, интересно, если бы мы с Романшиным разошлись, какие из моих достоинств пережили бы это событие?» Все, больше никогда и ничего про развод не говорила.

Наталья Алексеевна встала и пошла на кухню за пирогом. Сережка поднялся вслед за бабушкой. Как только он решил, что взрослые его не слышат, раздался театральный шепот: «Бабушка, а мама с папой не разведутся?» Это услышала Лиля и в свою очередь спросила у деда, что такое «разведутся».

— Лилечка, разведутся, ну, если бы мама и папа поссорились и стали бы жить отдельно.

— Какой Сережка все-таки глупый. Как мама с папой разведутся, если они оба живут здесь вместе с нами и никогда не ссорятся? — Лиля продолжила рисовать.