Наследник Афродиты

Екатерина Фролова, 2008

Майе Козловой хронически не везёт в любви. Как только потенциальные кавалеры узнают, что у молодой и красивой женщины есть восьмилетний сын, тут же пускаются наутёк. И так было всегда. Но не в этот раз. Похоже, красавца Виктора не смущает наличие у его избранницы ребёнка. Более того, он уже готов жениться и усыновить мальчика. "Это неспроста", – говорит Майе лучшая подруга Светка Антонова, и женщины приступают к выяснению истинной причины, по которой Виктор хочет жениться на Майе.

III

Я открыла глаза и посмотрела в потолок. Любимый и родной потолок собственной квартиры. Я хотела пошевелиться, но сильная боль моментально пронзила моё тело. В голове били куранты, а во рту, казалось, стоит мусорное ведро. Полное, до самых краёв, с дохлым хомячком на дне.

С неимоверными усилиями я отодрала голову от подушки, кое-как повернула её и… завизжала. Рядом со мной на диване лежало тело. Большое, солидное двухметровое тело со стриженой макушкой и однодневной щетиной. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это Виктор. Я перекрестилась, перелезла через него и направилась в ванну, размышляя на ходу, что он делает в моей квартире, лёжа вместе со мной на диване.

Я умылась, вычистила мусорку изо рта и отправилась делать кофе. На мягком кухонном уголке сладко спал Глеб. Я поставила на огонь чайник, села рядом с сыном и серьёзно задумалась.

Я совершенно не могла припомнить, как попала домой. Наверное, отвёз Виктор. Хотя, если верить последним воспоминаниям вчерашнего дня, то назюзюкался он — будь здоров. Я подошла к окну, выглянула во двор и, увидев возле подъезда незнакомую машину, решила: нет, всё-таки Виктор.

Я выключила чайник, насыпала в кружку быстрорастворимый кофе и залила его водой.

А что это, интересно, Виктор делал на моём диване? Неужели мы с ним!.. А как же Глеб? Не могу поверить, что он всё видел! А как тут не видеть! Квартира маленькая, тут плюнуть негде, не то, что спрятаться. Даже если не захочешь, всё равно увидишь. А сын у меня любопытный.

Я посмотрела на часы и опять завизжала. Четверть десятого! Я же опоздала на работу! Ну, Антонова, ну, удружила. Теперь с этими её пьянками меня и из столовки вышвырнут.

Разбуженный моим нечеловеческим криком сын лениво открыл глаза, потянулся, окинул меня пренебрежительным взглядом и философски изрёк, подражая Светке:

— Совсем сдурела, Козлова. Девять утра, и чего тебе не спится?

— Так на работу же, Глеб, — неуверенно возразила я. — А кому-то ещё и в школу!

— Точно сдурела, — сам себе ответил Глеб, отворачиваясь к стенке. — Сегодня второе. Мир. Труд. Май.

Я с облегчением вздохнула. Ну, конечно же, сегодня мы отдыхаем. Слава Богу, у меня ещё хватит времени собраться с мыслями.

Я растолкала сонного Глеба, усадила его рядом с собой и потребовала:

— Давай рассказывай, что вчера было?

— Ну и перегарищем от тебя несёт! — брезгливо отвернулся от меня Глеб.

Я пристыжено опустила глаза, шмыгнула носом, но тут же взяла себя в руки и, хлопнув рукой по столу, сказала:

— Прекрати издеваться над матерью! Быстро отвечай, что вчера было.

— Вчера мне было за тебя стыдно, — признался Глеб, и я окончательно упала духом.

В голове сразу же представилось, как я с Виктором кувыркаюсь на диване, а бедный мальчик со слезами на глазах наблюдает за развратницей-мамашей.

— Так меня опозорить, так опозорить! — сетовал Глеб, хватаясь руками за голову. — Перед таким мужиком опозорить!

— То есть? — с подозрением спросила я, покосившись на сына.

Если между нами с Виктором что-то было, то я не представляю, как могла опозорить моего мальчика перед новым знакомым. Может, просила фотографировать процесс? Маловероятно, хотя бы потому, что у нас нет фотоаппарата. Тогда что? Может, некачественно изображала страсть? Это уже более правдоподобно. Мой любознательный сын, насмотревшись вульгарных порнокартин, считает, что всё, что показано в фильме, непременно должно соответствовать реальности. Конечно же, я маститой порнозвезде соответствовать не могла. Да тьфу, о чём я думаю? Да ещё так спокойно, как будто речь идёт о погоде! Креста на мне нет, совести и стыда тоже.

Перед глазами всплывали картины одна другой хлеще. Если бы не мой сын, то я, наверное, в своих фантазиях смогла бы уйти запредельно далеко. Но Глеб, не замечая моего отсутствующего вида, начал проводить просветительскую деятельность.

— Он привёз нас домой, — сказал сын, — дотащил тебя, пьяницу, до квартиры, а ты бессовестно рухнула в коридоре, подложила под голову половичок и сказала, чтоб тебя никто не трогал.

— Ну и, — поторопила я, всё ещё не отпуская от себя мысль о разврате. — Никто не трогал?

— Да кому ты нужна такая? — отрезал Глеб. — Как тебе не стыдно! Ты храпела так, что у меня уши в трубочку от позора сворачивались.

— А дальше? — с надеждой на лучшее спросила я.

— Дальше ты решила, что тебе нужно в туалет. Это, конечно, дело полезное, но ты почему-то не подумала, что он может понадобиться ещё кому-то, кроме тебя. Ты закрылась на шпингалет и, похоже, уснула. Так что дядя Витя водил меня в два часа ночи к соседям.

Я схватилась руками за голову.

— Боже мой! Теперь все соседи будут тыкать в меня пальцем.

— Будут, — порадовал меня сынок. — Ещё как будут. Короче говоря, мы уже решили взламывать дверь. Мало ли, что там с тобой случилось. Но тут, ты сама — представляешь, сама! — не без ехидства подчеркнул любимый сын, — вырулила из сортира, послала всех на три весёлых буквы и легла спать.

Я задумчиво отхлебнула кофе. Глеб снова распластался на диване, демонстративно от меня отодвинувшись. Впрочем, пролежать долго ему не удалось. Он со злостью отпихнул от себя одеяло, нехотя поднялся и со словами «ну вот, припёрлась, разбудила» отправился в ванную.

Одновременно проснулся Виктор. Он столкнулся с Глебом в ванной, после чего, умывшись, зашёл на кухню.

— Доброе утро, — сказал мой гость, и я сконфуженно отозвалась:

— Доброе. Извините меня за вчерашнюю выходку. Честно говоря, я ничегошеньки не помню…

— Ничего страшного, — Виктор сел рядом со мной.

Я тут же спохватилась и принялась готовить завтрак.

— Надеюсь, я не донимала вас сегодня ночью, — начала я светский разговор, кружась возле плиты.

— Ничуть. Вы спали, как ангел.

— В обнимку с унитазом, — заметил ехидный Глеб, вошедший на кухню.

— Глеб Викторович, ведите себя достойно, — помпезно выдала я. — Между прочим, я пока ещё ваша мать.

— Викторович? — раздался за моей спиной изумлённый голос Виктора.

Я обернулась. Завтрак уже был готов. Я расставила всё необходимое на столе, села на мягкий уголок и, сложив руки домиком, поинтересовалась:

— А что вас так удивляет?

— Ничего, — смутился Виктор. — Такое приятное совпадение.

Глеб с гордостью пододвинул стул, взобрался на него и с королевским достоинством принялся пить какао. Я не стала выяснять у Виктора, почему это отчество моего сына вызывает у него такие восторженные эмоции. Наверное, боялась получить какой-нибудь компрометирующий ответ.

— Потрясающий завтрак! — похвалил меня Виктор. — Вы замечательно готовите!

Я конечно понимаю, что окончила кулинарный техникум, но, по-моему, смастерить пару бутербродов и сделать кофе может любая женщина. Впрочем, замечание Виктора мне польстило.

— А ещё она умеет вязать, — с гордостью сообщил Глеб, внимательно наблюдавший за нами с Виктором.

— Да, Майя, — улыбнулся Витя. — Вы просто чудо. И сын у вас чудесный.

Мне уже надоело слушать хвалебные песнопения, причем откровенно льстивые, и я решила оставить мужчин наедине с их завтраком. Пока я сидела в комнате и пыталась выяснить своё впечатление по поводу вчерашних событий и, в частности, собрать воедино разрозненные воспоминания, мои сын и гость дружно болтали на кухне. Похоже, они сумели найти общий язык. Странно, обычно мужчины не горят желанием общаться с моим ребёнком. Впрочем, люди бывают разные. В любом случае, Виктору мой сын явно понравился, а это уже большой плюс. Хотя о чём я говорю? Это всё Светкино влияние. Я отношусь к Виктору так, как будто он уже давно за мной ухаживает, а я, вся такая неприступная, никак не говорю ему «да». Может быть, я даже ему абсолютно несимпатична. Просто он очень вежливый и тактичный. Хотя нет. Он так пристально на меня смотрит, так внимательно вслушивается в каждое моё слово, что надо быть настоящим кретином, чтобы не заметить — он на меня клюнул.

От этой мысли меня бросило в жар.

Пока мужчины завтракали на кухне, я быстренько извлекла из серванта остатки туалетной воды, сбрызнула ими волосы и шею, затем спрятала флакон обратно и метнулась к зеркалу.

Хороша, нечего сказать. Надеюсь, я провела полночи рядом с унитазом, не ныряя в него. Я поспешно привела волосы в порядок и с чувством выполненного долга, спокойная, умиротворённая и пахнущая фиалками, уселась на диван. Мужчины как раз позавтракали и теперь пришли в комнату.

— Может быть, помочь помыть посуду? — вежливо предложил Виктор.

— Ну что вы! — тут же отмахнулась я. — Вы у меня в гостях. Не беспокойтесь, я сама со всем справлюсь.

Мы поболтали ещё минут десять, после чего Виктор взглянул на часы и оправдывающимся тоном сказал:

— Извините, мне уже пора.

— Конечно-конечно, — покладисто согласилась я.

— Было приятно познакомиться, — отозвался Виктор. — Может быть, как-нибудь встретимся? Погуляем? Сейчас такая хорошая погода.

— Конечно, — я кокетливо захлопала ресницами.

— У вас есть телефон? Вы не возражаете, если я запишу номер.

Ещё бы я возражала! Да я сама бы ему этот телефон всучила, даже если бы он сопротивлялся.

Виктор записал мой номер телефона и пообещал позвонить в ближайшем будущем.

Едва за ним захлопнулась дверь, как Глеб налетел на меня с вопросами.

— Ну что, мам, ну, как он тебе? Ничего, да?

— Ничего, — спокойно согласилась я, изображая из себя гордую неприступность.

— И машина у него ништяк, — осведомленно добавил Глеб. — Прикольная. Знаешь, мам, что я решил?

— Что? — не без ужаса поинтересовалась я, внутренне предчувствуя беду.

— Он нам нужен. Тебе, мне, — задумчиво изрёк Глеб. — Я так прикинул — вы вместе ничего будете смотреться. И фамилия у него, знаешь, какая?

— Какая? — мрачно спросила я.

— Астафьев! — с восторгом сообщил сын. — Нам подойдёт. Астафьевы лучше, чем Козловы.

Последний довод был наиболее убедительным. Однако во мне тут же взыграл момент противоречия, я приняла боевую позу и лаконично возразила:

— Мне кажется, Виктор пока не собирается делать мне предложение, — я подумала пару секунд и добавила: — И, вероятно, никогда не соберётся.

— Не будь пессимисткой, — раздражённо ответил мой сын (и где только слов таких нахватался!)

Он собирался сказать что-то ещё по этому поводу, но в этот момент зазвонил телефон.

Антонова. Решила узнать, как обстоят дела. Бросив в трубку «через пять минут буду», она отключилась, а я объявила Глебу:

— Сейчас припрётся Светка. Будет вытягивать подробности.

— Замечательно, — отозвался сын, потирая свои маленькие ручки. — Сейчас мы все вместе придумаем какой-нибудь план действий.

— Опять? — упавшим голосом протянула я. — У меня до сих пор голова раскалывается от предыдущего вашего плана.

— Пить надо меньше, — отрезал Глеб.

Я не успела придумать достойного оправдания, потому что в дверь позвонила Антонова.

Надо отдать ей должное — выглядела она потрясающе, если учесть, что вчера её состояние было ничуть не лучше моего. Светка впорхнула в квартиру, прыгнула на диван и скомандовала:

— Рассказывай.

Вместо меня обо всём рассказал Глеб, причём не поскупился на выражения, описывая недостойное мамкино поведение. Я виновато молчала и считала, что все эти подробности излишни. Можно было бы ограничиться общими фразами. Мегера Антонова вместо того, чтобы пропустить детали мимо ушей, вникала во все мелочи, которыми сыпал Глеб. И почему-то описание прошедшей ночи с каждой минутой обрастало всё более и более провокационными подробностями, видимо, Глеб отвлёкся от сути разговора и теперь пересказывал какой-то умопомрачительный триллер со мной в главной роли. Впрочем, общий смысл истории был сохранён. Поэтому, когда Глеб всё рассказал и Антонова грозно гаркнула в мой адрес «ни стыда, ни совести», я не смогла ничего возразить.

— Значит так, — с умным видом сказала Антонова после непродолжительного молчания. — Ситуацию можно исправить.

— Да что здесь исправлять? — возмутилась я, чувствуя себя оскорблённой до глубины души. — Всё и так неплохо. Виктор обещал позвонить и вытащить нас куда-нибудь на прогулку.

— Знаешь в чём твоя проблема, Маюша? — сделала лирическое отступление Антонова. — В том, что ты всегда довольствуешься малым. А если он не позвонит? А если он позвонит только тогда, когда Глеб уже институт закончит?

— Значит, так я ему нужна, — гордо парировала я, но мой ответ Светку не убедил.

— Послушай меня, Козлова, старую мудрую женщину, — Светка откинулась на спинку дивана и приняла королевскую позу. — Если бы я в своё время вела себя так, как сейчас ты, то я никогда бы не вышла замуж за Игорька. И это несмотря на всю его необъятную любовь ко мне.

— Что ты мне предлагаешь? — насторожилась я.

— Скажи спасибо, что Витька живёт пока у нас, и я имею возможность надавить на него.

— Меня пугает эта перспектива, — буркнула я. — Зачем мне нужен раздавленный тобой Витька?

Антонова пропустила эту фразу мимо ушей и перешла в наступление.

— Вот скажи мне, Козлова, почему тебе не хватило ума самой назначить ему встречу? Не какую-нибудь там расплывчатую на неопределённое будущее, — Светка сделала руками несколько неясных взмахов, — а конкретную встречу: день, время и место. Например, позвала бы его отремонтировать шкафчик.

— Какой к чёрту шкафчик! — возмутилась я. — У меня пока, слава богу, всё нормально функционирует.

— Дура! — безобидно выругалась Светка. — Ну, самая настоящая.

— Надоели вы мне все, — расстроенно сказала я. — И Витька ваш надоел. Вместо того чтобы пробудить во мне интерес к нему, вы последние зачатки симпатии топчете.

— А что, — с любопытством поинтересовалась Антонова. — Есть зачатки?

Я предпочла не отвечать на этот вопрос, посчитав его некорректным. Моё молчание, видимо, подтвердило догадки Светки, потому что она неожиданно расцвела.

— Ух, ты моя пампушечка, — она потрепала меня по щеке и демонстративно поднялась. — Пожалуй, я пойду, чтобы не накалять обстановку, — приняла Антонова единственно умное решение. — Не переживай Маюш, с Витькой мы всё уладим. Никуда он от нас не денется.

Они расцеловались с Глебом. Он проводил её и закрыл за ней дверь, после чего вернулся и с головой ушёл в телевизор. Я же сидела на диване и думала, что праздники закончились, а завтра опять рано вставать и идти на работу.