Ты мое Солнце

Екатерина Сергеевна «Лис», 2023

Кто знает, что приготовила нам Вселенная? Как она может играть нашим прошлым и настоящим? Два имени, две страсти и две одержимости…Любовь и боль, совесть и деньги, а также безграничная преданность.Как расплатиться с Вселенной и наконец-то увидеть Солнце? Вы узнаете на страницах этой книги.

Часть 1.

Глава 1.

На улице вечер. Аня идет по узкой тропинке через парк. Серые тени сумрака пробегают по дороге, деревьям, приседают на лавочки, оставляют свои отпечатки. Аня ёжится, холодный ветер пробирается ей под пиджак и россыпью мурашек расползается по телу. Сегодня пары в институте закончились позднее обычного. Вечер четверга самый нелюбимый. В этот день много пар, дополнительных занятий. Усталость накатила уже с обеда, а впереди еще пятница. Аня идет шаг за шагом, старается не оступиться в холодном сумраке парка. Дорогу почти не видно, а скудный свет фонарей тусклой струйкой достает лишь до середины деревьев. Еще немного и покажется ее дом. Это небольшое старенькое здание возвышается сразу через мало оживленную дорогу после парка. Аня почти видит конец этой ужасной аллеи, идет чуть быстрее. Кутается в тонкий пиджак, который явно носит декоративный характер и придает лишь серьезный вид хозяйке.

О, а она на этой аллее не одна. Аня изумленно приподнимает бровь, когда видит парочку целующихся. Они сидят на лавочке в тени тонких ветвей какого-то дерева и страстно обнимаются. Вечер скрывает их лица, внешность и сущность. Они темное пятно, стеснительно скрытое черной вуалью ночи. Как же это мило, улыбается Аня. Она невольно замедляет шаг и искренне, без стыда, подглядывает. Ветер уносит сладкие причмокивания. Парочка ёрзает на лавочке, не обращает внимания на проходящих мимо людей и образует одно целое, один комок чувств и энергии.

«Ох, и нашли себе место!» — через секунду сердится Аня, последний раз бросает полный зависти взгляд и ускоряет шаг.

У них любовь — мило.

Аня вспоминает всё, что им рассказывали о любви на длинных парах по литературе. Она задумывается и уже не следит за дорогой. На небе тут и там начинают появляться маленькие, совсем еще бледные звезды, которые в городе видно очень редко. Аня идет долго. От института пару станций на метро, этот парк и одна небольшая дорога. Всего часа два пути. Но сегодня уже стемнело, а она не дома. Да еще и бесстыжая парочка задержала, взбудоражила ее сердце.

На факультете литературы, который она выбрала еще задолго до окончания школы, проходили чувства и проявления их в художественной литературе. Самая неоднозначная тема, как для нее, так и для большинства сокурсниц. В свои девятнадцать они начинают мило хихикать, как только заходит вопрос о любви. Тут-то преподаватель и задал на эту тему курсовую работу, чтобы не хихикали. И вот что теперь писать — не понятно.

Ветер новым порывом лохматит ей волосы, оголяет худую, тонкую шею. Еще не так холодно, и осень не вступила в свои права на столько, чтобы заставлять морщиться от одного упоминания о ней. Сентябрь мягкий и почти зеленый. Второй курс. Сложнее, чем первый, но это мечта. Только над ней придется теперь работать, как в прямом, так и в переносном смысле.

Все эти мысли успевают пролететь в ее голове всего за пару минут и каруселью уносятся в реальность. Аня вспоминает, как ей нужны деньги. Факультет стал платным. Она вспоминает родителей, которые предлагают вернуться к ним и поступить в институт дома.

«Хм, мой дом, где я есть», — одергивает себя Аня.

Нет, она все твердо решила. Найдет работу и не уедет из столицы. На улице становится холоднее. Глухой шёпот листвы немного успокаивает мысли. Ноги сами собой ускоряют шаг. Аня заставляет подумать себя о чём-то другом.

Тема курсовой «Твой человек. Как это?».

«Что написать, если у тебя нет человека? — задумывается Аня. — И что вообще это за тема? Почему она звучит как-то по-глупому?»

Аня хмурит брови и убирает уже озябшие руки в карманы. Дамская сумочка с тетрадями трет плечо и заставляет хозяйку склоняться под ее тяжестью.

«Мой человек — это? — она продолжает свою мысль. — Это когда он будит тебя по утрам горячим и нежным поцелуем, — мечтает Аня. — Стоит только улыбнуться, а у тебя уже завтрак в постель. Да, это звучит банально, но именно в постель. Для тебя — можно. Это когда звонки по телефону почти каждый час с вопросом: «А ты как? Что делаешь? Соскучилась? А я да». Ты смотришь на его аватарку в телефоне, и у тебя все сжимается от переполняющих эмоций. А дома, вечером, после рабочего дня он длинным и влажным поцелуем забирает всю твою усталость, а ты слушаешь все его истории. Ночью он будет прижиматься к тебе крепко, и вам завидует луна. Ему можно, ведь это только твой человек».

Мечты переплетаются и укутывают теплой негой. Яркий свет ослепляет глаза, визг тормозов разносится по пустой улице, стук — и Аня чувствует шершавый асфальт под своими пальцами. Боль в колене, поцарапанные ладони и звон в ушах. Непрекращающийся звон.

— Ты что, дура, творишь? Тебе жить надоело? — из остановившейся машины вылезает грозный мужчина и с криком бросается на нее.

Аня полусидя, полулежа развалилась на холодном асфальте. Ее изумленные глаза широко раскрыты и явно ничего еще не понимают, когда к ней подлетает встревоженный мужчина.

— Ты что, дура?! — орет он, дёргая её за плечи. — Тебе жить надоело? — его взгляд грозен, а изо рта струится легкий пар от прохладного вечера.

Аня сидит на грязном и очень мокром асфальте, потирает сильно ушибленную ногу. Джинсы безнадежно испорчены, попа болит, а ободранные в кровь ладони начинают саднить. Её ступор через секунду перерастает в панику и страх, глаза сразу же наполняются слезами. Она начинает реветь, не обращая внимания на орущего мужчину.

— Больно, — хрипло и очень по-детски шепчет девушка, так просто, в никуда.

Её голос обжигает ветер и, заминая окончания, уносит вдаль по безжизненной дороге. Волосы прилипают к шее и щекам, падают на лоб и застилают глаза, полные слез.

— Что, что ты сказала? — мужчина приседает к ней ближе, склоняет голову, пытается расслышать.

— Больно, — Аня громче пищит, показывает на ободранную и поджатую под себя ногу. В голове пролетает миллион мыслей, но самую страшную она боится озвучить.

— Что? Перелом? — хриплым голосом, очень глухо делает предположение за нее мужчина. — У тебя, наверное, перелом, — его глаза становятся мягче, и теперь он не кажется таким злым.

Сумрак стирает черты его лица, немного размывает их контуры. Аня не понимает, кажется ей это или виной всему ее слезы, которые как мутная пелена застилают глаза. Вот так некоторое время они сидят в тишине, пока мужчина что-то решает у себя в голове. Потом он быстро встает, чёткими, выверенными движениями достает телефон из кармана пальто. Так же быстро набирает номер.

— «Скорая»? Алло, «скорая»? — чётко, громко начинает он.

— Нет, нет, — возражает девушка. — Нет, не надо! — кричит Аня, пытается перекричать ветер.

Мужчина немного задумывается, не опуская телефон, замолкает, а потом и вообще отключает звонок.

— Почему? — недоверчиво.

Не понимает, что не так. Его голос хрипит, но льется вместе с ветром.

— Почему? — уже строже переспрашивает он.

— Приедет «скорая» и вызовет полицию. Тебя оштрафуют или вообще арестуют, — как-то несерьезно оправдывается она, опускает глаза, стесняется своей заботы о чужом мужчине, который к тому же ее и сбил.

Он во все глаза смотрит на девушку. В его взгляде что-то меняется, а лицо меняет свое выражение. Аня понимает его мозговой штурм и мысленно клянет себя за природную наивность и доброту, которая живет своей жизнью и приносит неудобства хозяйке. Она так и слышит слова своей мамы: «Анечка, доброта не спасет мир, но может погубить тебя». Девушка закатывает глаза от воспоминаний. Из размышлений ее выдергивает чужой голос.

— В чем прикол?

Вечер скрывает бурю эмоций на лице мужчины, не дает Ане оценить масштаб трагедии.

— Это что, подстава? — не понимает.

Он хмыкает, да так громко, что смешок эхом разлетается по пустой улице:

— Вот я дурак, — мычит он.

Мужчина делает несколько быстрых, но коротких шагов назад к своей машине и пошатывается, как от удара. Его рука обхватывает лоб, как бы осознаёт, что произошло.

— Ты аферистка? Тебе нужны от меня деньги? И вся эта авария, — он проводит рукой по блестящему в свете фонаря капоту машины, — просто подстроено.

Анины глаза округляются. Что? Как он ее назвал? Аферисткой? Злость охватывает её с ног до головы.

— Как ты так можешь говорить? — возмущается она, пытаясь встать. — Ты меня совсем не знаешь. Я просто, просто… — её рука не выдерживает вес, и девушка опять упирается ладонями на асфальт, — я просто хотела…

Слезы с новой силой накатывают и застилают глаза.

— Вызывай «Скорую»! — кричит сквозь слезы она, шмыгает красным, опухшим от слез и прохлады носом.

Мужчина еще пару минут стоит молча, что-то опять решает, крутит головой по сторонам. Аня следит за его движениями, прослеживает каждый шаг. Он делает один шаг по направлению к ней, потом ближе и ближе. Мужчина присаживается так близко, что теперь Аня может хоть немного разглядеть его получше. Большие глаза, еще не понятного из-за темноты цвета. Нос правильной формы, небольшой и не маленький, идеальный. Волевой подбородок с ярко выраженными скулами и узкая полоска губ. Лет сорока, решает она и отводит изучающий взгляд. Стесняется вспыхнувших алым цветом щек. Он тоже разглядывает ее, ищет в заплаканных глазах обман. Проникает прямо в душу, ищет и там подвох.

— Ты можешь встать? — уже спокойнее спрашивает он.

— Нет, — твердо отвечает Аня.

Девушка не успевает даже подумать о своем состоянии, как уже летит вверх, подхваченная сильными руками мужчины, и уютно устраивается на них.

— Поедешь со мной, — говорит тоном, не терпящим возражений.

От него исходит приятный запах табака и кофе. Аня глубоко вдыхает эти манящие нотки. Всё вокруг начинает кружиться, и ей совсем не приходит в голову спросить, куда он ее повезет.

Через пару минут она уже сидит у него в машине, наслаждается теплом прогретого салона и изрядно пачкает кожаное сидение. В салоне пахнет по-другому — мятой. Маленькая бутылочка ароматизатора покачивается на зеркале, а в подстаканнике стоит бумажный стаканчик с недопитым кофе. Мужчина открывает водительскую дверь и свет в салоне освещает полумрак. Он быстро садится и бросает взгляд на девушку. А глаза-то у него чёрные с коричневым переливом. Аня не может оторвать изумленный взгляд. Они затягивают в водоворот бездны. Машина трогается с места, и она отворачивается к окну, смотрит на пролетающую мимо дорогу.

Глава 2.

Аня не успевает следить за быстро сменяющимся пейзажем за окном. Череда небоскребов, горящих как новогодняя иллюминация, проносится перед её глазами так быстро, что она не узнает улицы. Мужчина гонит, явно превышает скорость. Аня не смотрит на него. А зачем? Прослеживает путь, старается понять, куда её везут. Вот знакомый светофор, мигает зелёным ядовитым цветом в ночи. Стрелка налево, машина резко поворачивает. Еще минута, и они въезжают на территорию старой больницы.

Он привез ее в травмпункт, понимает Аня. Она усмехается и автоматически поглаживает больную ногу. Ну, а что она хотела? Девушка наивно скидывает с себя глупое желание и смотрит на мужчину в первый раз за всю поездку. Он озабоченно собирает свои вещи. Снимает телефон с подставки. Дорогой, успевает разглядеть его Аня. Оборачивается на заднее сидение и берет большое мужское кожаное портмоне. Все его движения четкие, как бы запланированные заранее. Аня не отводит от него взгляда, навёрстывает упущенное за всю поездку. Даже нога стала болеть не так сильно. Мужчина поворачивается, берет стакан с кофе и допивает. Он морщится, чуть запрокидывает голову, глотает. Кадык плавно передвигается по горлу. Кофе остыл. Через пару минут он уже несет Аню к больнице. Вносит в двери и усаживает у стойки с информацией. Молоденькая медсестричка с удивлением рассматривает их в столь поздний час.

— Чем я могу вам помочь? — узнаёт она.

— Извините, нам нужен врач, — мужчина подходит ближе к дежурной медсестре. — А… — он смотрит на девушку.

— Аня, — громко говорит она с места.

Мужчина слышит имя, напрягается, облизывает нижнюю губу. Он не верит ушам. Таких совпадений не бывает, вот как играет с ним Вселенная.

— Да, Аня, — он пробует имя на вкус. — Она упала, — нагло врет он, — и повредила ногу. Я хотел бы, чтобы ее осмотрел врач.

Медсестра понимающе улыбается и разглядывает солидного мужчину, который ярко выделялся на фоне этой девчонки.

— Хорошо, только вам надо заполнить анкету, а я пока вызову врача.

Медсестра достаёт два белых листа бумаги и отдаёт их мужчине. Строит ему глазки и невинно улыбается.

— Одно вам, а другое девушке. Ручки вот, — она указывает на маленький стаканчик с принадлежностями, а сама быстрым шагом удаляется по коридору.

Мужчина отдает Ане лист и ручку, а сам отходит к столу и склоняется над ним.

В приёмном отделении пахнет дурно. Запах лекарств и грязи будоражит нервы. Белые стены, чуть обшарпанные снизу, давят на глаза. Около двери горит только одна лампочка, длинная и мерцающая. Аню начинает тошнить. Тело в протест на стресс платит ей горько-кислым привкусом в горле. Она быстро записывает свои данные в лист. Кто? Где живет? Возраст? Обычные вопросы, как всегда, как и везде. Голова начинает кружиться от переизбытка эмоций и страха. Аня выбирает себе одну точку, чтобы не поплыть. Эта точка находится прямо перед ней. В темно-коричневом пальто, чуть ниже попы. Аня невольно опускает глаза на упругие ягодицы мужчины, хмыкает и изучает дальше. Ноги в черных джинсах, что не вписывается в классику пальто. Туфли, тоже черные и идеально чистые. Мужчина чувствует пристальный взгляд, оборачивается, выпрямляет сильные плечи и чуть поправляет волосы. Чёрная чёлка небрежно падает ему на лоб и ловким движением отбрасывается на левый бок. Он стоит, одной рукой облокачивается на стол. Взгляд нервный и такой отрешённый. Пару раз смотрит на часы и хмурится. Он стоит спокойно, не заводит разговор и не задаёт вопросов. Аню это начинает волновать, хотя она чётко понимает, что ему всё равно.

Звонкий стук каблуков нарушает тишину. Из темноты коридора белым пятном появляется врач. Низкий мужчина в белом застиранном халате останавливается около Ани. От него пахнет лекарствами и почему-то спиртом. Аня подносит свою дрожащую руку ко рту и жадно глотает накопившуюся слюну, чтобы заглушить порыв тошноты. У врача добрый взгляд, он мило улыбается, отчего на лице появляется россыпь морщинок. Очень милых.

— Значит, это ты пострадавшая? — задает он ей вопрос, но не требует ответа. — Как же тебя так угораздило-то упасть? — поворачивает голову в сторону мужчины и приподнимает бровь, густую и черную.

Вот от кого он хотел бы услышать ответ, но натыкается на грозный, недобрый взгляд. Ответа не последовало.

— Я шла вечером по парку и немного задумалась. Вот и не заметила, как оступилась и упала. Он помог мне и привез сюда, — Аня приподнимает подбородок и кивает в сторону невозмутимой фигуры.

Доктор недоверчиво смотрит на девушку:

— Ну-ну.

Он подходит ближе. Рассматривает ногу, стучит, тянет, выворачивает, следит за тем, как Аня охает и морщится. Медсестра вывозит коляску, старую и очень неустойчивую. Врач поднимается и забирает коляску из рук молоденькой девушки. Звук железа и треск колес заполняет собой пространство. Аня морщит нос и прикрывает руками уши, просто автоматически.

— Я хотел бы сделать рентген, так, на всякий случай, — врач с пониманием смотрит на Аню. — Давайте я вам помогу.

На этих словах врач протягивает руки к девушке, берет ее подмышки и пересаживает в кресло. Под ее весом оно прогибается, звякает, и врачу нужно немало усилий, чтобы удержать эту конструкцию на месте. Фигура у стола даже не думает о помощи.

«Боже, — думает Аня, — если я и не сломала ногу, то в этом кресле явно может произойти что угодно».

— Поехали, — командует врач, толкает коляску и под скрежет начинает движение. Их скрывает больничный коридор.

Глава 3.

В приёмном холодно. Аня сидит на том же стуле, что и час назад. В руке переминает клочок белой бумаги и темный плотный лист рентгена. «Вывих», — гласит диагноз. В кабинете ей сделали обезболивающее, потом оставили одну в тени приемной. Когда ее привезли, мужчины уже не было. Это и логично. Он явно опаздывал. Медсестра рассказала, что он вызвал для нее такси, оплатил, а сам уехал. Ну, и на том спасибо. Теперь она сидит в ожидании машины, в руках треплет больничный и пытается понять, как же она так попала. Почему ей так не везет?

Ключ в замке неприятно звенит. Железная дверь скрипит и пускает свою хозяйку в квартиру. Аня не включает свет, просто плюхается на небольшой пуфик в углу коридора. Швыряет ключи на тумбу, они звонко падают, разносят этот шум по тихим углам. Аня вытягивает ноги и расслабляется. Всё, дома. Спокойно. Поздно. Девушка слышит тиканье часов из гостиной, журчание воды по трубам и вдыхает аромат освежителя.

Как же она так могла попасть, думает Аня. Теперь пропустит институт, а больничный аж на две недели. Доктор был щедр. Поиски работы тоже придется отложить. Аня хватается за голову. Блин, блин. Жужжание мобильного телефона выводит из размышлений. Она быстро и нервно ищет его в сумке, разбрасывает по сторонам всё ненужное. Телефон лежит в самом низу.

«Ха, кто бы сомневался», — думает Аня, хватает его, и яркость экрана бьет по глазам. Девушка чувствует его вибрацию, которая вызывает на разговор.

— Алло, — чуть хрипловатым голосом отвечает Аня.

Сейчас ей, конечно, не очень хочется общаться, но это же Надя.

— Алло, алло, Анька? Ты где? Я весь вечер не могу до тебя дозвониться, — встревоженный голос подруги разрушает такую блаженную тишину. — Почему ты не отвечаешь?! — орет она еще громче, переходя на хрип. — Я же волнуюсь. Видит Бог, как я волнуюсь.

— Эй, все хорошо, — прерывает ее Аня. — Я просто забыла включить звук после лекций. Телефон нагревается и обжигает ухо девушки.

— Где ты сейчас? Я приезжала к тебе.

Аня мило улыбается.

«Ты же моя хорошая. Ой, всем бы таких подруг», — мысленно хвалит она ее.

— Я уже дома.

— А где была? — не унимается Надя, но ее голос становится мягче.

— В больнице, — хмыкает Аня, не веря, что это всё происходит с ней.

— Не говори больше ни слова, я еду.

Звонок отключается. 23.00 горит на экране телефона.

Через 30 минут раздается звонок в дверь. Аня как раз только успела кое-как переодеться и поставить чайник. Нога не болит, почти, но тянущие ощущения не дают ей с ловкостью делать дела и передвигаться по квартире. Аня, прихрамывая, открывает дверь. В коридор влетает Надя, вся взъерошенная, как бездомный котёнок. Волосы серой копной туго затянуты в хвост, а в ярко-зелёных глазах горит паника.

— Солнце, что с тобой случилось?

Подруга ощупывает Аню с головы до ног. Её руки бегают по рёбрам, вызывают щекотку. Аня хихикает. Глаза подруги расширяются, ищут повреждения.

Солнцем Аню называют почти все друзья с раннего детства из-за рыжих волос, которые мелкими завитками украшают лицо и спадают на плечи. А еще из-за янтарного цвета глаз, больших, как у оленёнка. Солнце наградило ее маленькими веснушками, которые становятся ярче весной, а от папы достался курносый нос и пухлые губы. Зависть всех, кто так старательно колет в них всякую гадость.

— Со мной всё хорошо, — пытается успокоить подругу Аня.

Она замечательная девчонка, но уж больно впечатлительная. Аня держит ее за плечи, чуть встряхивает, приводит в чувство.

— Проходи, я поставила чайник.

— Ох уж нет, — Надя снимает с себя куртку, сбрасывает кроссовки в сторону, — я так перенервничала, что чаем ты не отделаешься, — и достаёт из рюкзака бутылку красного вина. — Давай закуску, я хочу знать всё.

Она приподнимает бутылку кверху, показывает её Ане и быстрым шагом проходит на кухню. Аня лишь закатывает глаза, ухмыляется. Ей-то не в институт завтра. Она чуть прихрамывает, проходит следом и выключает пищащий чайник.

Время тянется очень медленно. Аня сидит за столом прямо на против Нади и покачивается на стуле. В её бокале налито красное вино, которое разбивается о прозрачные стенки от каждого движения. Она следит за тем, как рубиновая жидкость стекает по бокам. Это её успокаивает.

— Стоп, я что-то не поняла, — Надя большим глотком допивает своё вино. Глаза девчонки уже изрядно блестят, а их зеленый цвет отдаёт в изумрудный. Она щурится, особо не верит рассказу Ани. — Значит, мужчина красивый, — уточняет она. — Ну, ну. А как зовут, ты даже не спросила? Ну, ты и даешь! Как так-то? — не успокаивается она. — И потом уехал?

Аня только кивает и не перебивает подругу. Ну, а смысл? Она все правильно поняла и смысла объяснять что-то еще нет.

— М-да, — выдыхает разочарованно Надя, и ее рука опять тянется за одинокой бутылкой на столе.

Кухня совсем маленькая. Длинная барная стойка делит ее пополам от окна почти до двери, что позволяет пить чай и наслаждаться видом. На подоконнике стоит ваза с фруктами и фикус в ярко-красном горшке. Высокие барные стулья позволяют сидящим окидывать взглядом кухню как бы свысока. Аня очень старалась создать здесь уют. В хорошие вечера она могла собрать семь девчонок, причём разной комплекции. Надя оглядывается, ищет что-то взглядом. За спиной у Ани плита, тепло которой она ощущает поясницей, и череда шкафов оранжевого цвета. Владелец квартиры — очень креативный человек. Напротив холодильник, серый и очень трескучий, и раковина. Надя находит свой телефон, экран мигает, а время показывает час ночи.

— Ты останешься у меня? — неуверенно спрашивает Аня и выкидывает пустую бутылку в мусор, убирает бокалы.

Надя что-то попискивает, придерживает тяжелую голову руками.

— Останусь, ты же не прогонишь меня? — икает пьяненькое чудо.

— Ляжешь на диване.

— Ты солнце, — моргает подруга и, приплясывая, отправляется в гостиную, которую отделяет от кухни только ступенька подиума и арка.

— Осторожнее там, — кидает ей вслед Аня.

— Все ОК, — Надя плюхается мешком на диван, дурная и такая слабенькая, хотя бутылку выпила почти одна.

Аня убирает на кухне, игнорирует ванную и проходит в гостиную. Из головы не выходит мутный образ мужчины, который крутит мысли и заставляет вспоминать его запах. Аня тихонько накрывает подругу пледом, та мило сопит, чуть причмокивает во сне. Потом подходит к большой двуспальной кровати и рыбкой падает в плен мягких подушек. Щелкает выключателем, и вся квартира погружается во тьму. Сегодня можно и так. Ее мысли проносятся галопом, оставляют в голове только пыль. Что ей вообще теперь делать? Работы нет, денег на учёбу нет. Хорошо, что квартира друзей семьи. А теперь еще и нога с больничным. Сон подкрадывается издалека, приносит с собой еле уловимый запах кофе. Аня закрывает глаза и проваливается в сонное царство. Утро вечера мудренее.

Две недели тянутся, как сладкая жвачка. Они затянули Аню в свой липкий водоворот и уже не отпускают из цепких объятий. Она почти не выходит на улицу, так как имеет собственного доставщика еды. Надя навещает ее каждый день и служит новостной строкой. Быстро, коротко, но обо всем.

Вот теперь первый день после больничного. Утро выдалось прохладным. Нога уже не болит, и Аня спокойно наступает на нее. Она стоит перед зеркалом в коридоре и взбивает рукой свои волосы. Черные джинсы заужены, но свободны, длинный кардиган на пуговицах кремового цвета. Из-под ворота выбивается такого же цвета рубашка. Сумка также висит на плече и оттягивает кашемир. На улице прохладно, но лучи солнца еще успеют нагреть воздух к середине дня. Аня проводит пальцами под глазами, поправляет макияж и дует пухлые губки, изрядно намазанные бальзамом. Ну, что сказать — красотка. Она улыбается и посылает поцелуй своему отражению в зеркале. Ее личный ритуал на удачу.

Улица встречает Аню порывом ветра. Он холодный, сразу начинает щипать щеки. Она чувствует, как эта утренняя прохлада проникает к ней под одежду, забирается под волосы и кусает шею. Мурашки, как колючая проволока, обвивают тело. Аня немного ёжится, подрагивает плечами, как бы привыкает к погоде и делает глубокий глоток свежего воздуха. Он обжигает её легкие, и девушка шагает вперед. Осень — маленькая смерть. Аня смотрит на безжизненную опавшую листву под ногами, подбрасывает яркие краски вверх с каждым сделанным шагом в надежде на их воскрешение. Деревья в парке качаются желтой кроной в такт порывам ветра, оранжевые листья кружатся в причудливом танце и мягко ложатся к ногам.

Аня замечает у входа в парк, через дорогу, машину. Ровно на том же месте, где когда-то ее сбили. Девушка хмурится, воспоминания фантомной болью отдаются у нее в ноге. Очертания машины смутно ей знакомы. Просто не бывает таких совпадений. Она большая и на фоне желтой листвы кажется черной дырой, которая отдает в синь от легких лучей солнца. Они ласкают железо, скользят по капоту и отражаются в тонированных стеклах красавца. Как произведение искусства, которое не гоняют по пыльным дорогам, а выставляют для всеобщего созерцания. Проходящие мимо люди с изумлением оборачиваются, а кто посмелее, умудряется сделать селфи.

Аня подходит ближе, тоже тянется к телефону, делает пару неуверенных фото. Улыбается, представляя, как будет дразнить Надю. В эту минуту из машины вылезает мужчина. Так медленно, как в замедленной съёмке. Вначале появляются ноги в кроссовках и черных джинсах, а потом и сам в свитере цвета кофе. Он встает у открытой двери, опирается на машину и поправляет черные очки. Аня стоит, как вкопанная в трёх метрах от машины. Его образ ей знаком, он приходил к ней в снах в течение этих долгих недель. Это тот самый мужчина, причина ее больничного. Аня моргает и быстро опускает взгляд.

«Что он тут делает? Что ему нужно?» — пробегает у нее в голове.

Ане трудно признаться, что она думала о нем, пыталась по крупицам отыскать в воспоминаниях, которые постепенно стирали дни. А вот сейчас он стоит напротив нее, такой статусный, в дорогой одежде, рассматривает проходящих мимо людей и улыбается чему-то своему. Аня разглядывает его, понимает, что вся его одежда лучших брендов. Она глубоко дышит и начинает волноваться. Мужчина скрещивает руки на груди и ждет. Сильный и пугающий. Девушка делает несколько шагов вперед. Ее мысли наполняются страхом. Что он от нее хочет? Может, денег? Или это все связано с аварией? Вопросы кружатся стаей птиц, а сердце бьется набатом, больно ударяя о рёбра. Щёки краснеют, опущенные в пол глаза судорожно бегают по опавшей, мятой листве. Она чувствует охватившее ее беспокойство.

— Привет, — мужчина делает несколько шагов в её сторону, перехватывает за руку, — я могу с тобой поговорить?

Аня не поднимает глаз, лишь делает один неуверенный кивок. Мужчина ухмыляется такой скромности, и его лицо становится еще красивее. Он снимает очки и вешает их за ворот. Аня делает усилие и поднимает взгляд, любопытство берет верх. На нее почти в упор смотрят большие черные глаза с россыпью мелких морщинок по бокам. Солнце отражается в них и играет чернотой, оставляя коричневые разливы. Черты лица идеальные, память Ани ее не подвела. Контуры строгие, ровные, как бы нарисованные карандашом. Узкая полоса губ приподнята по краям. Улыбается, но его улыбка как-то не сочетается со строгостью лица. Мужчина подходит ближе и берет Аню под руку, видя ее замешательство. От него опять пахнет кофе. Незатейливый аромат так и преследовал девушку две недели. Аня молчит, прикусывает губу, но покорно идет с незнакомым мужчиной. Сама удивляется своему поведению, не задает вопросов, которые взрывают ее мозг, а просто доверчиво следует за ним. Она садится на пассажирское сидение, пристегивается и ждет. Чего? Как маленький кролик под гипнозом удава. Мужчина ныряет в водительскую дверь и быстро садится за руль. Надевает очки, опять прячет свои глаза за темными стеклами.

— Как ты относишься к кофе? Я знаю недалеко отсюда хорошее кафе, — спрашивает он.

— Я опаздываю в институт, — фыркает Аня, хотя в душе уже на все согласна.

— У тебя нет первой пары, — ловит ее на вранье, хмурится он и дергает ключи зажигания.

Машина легко трогается, оставляя лишь грязный след на асфальте.

— Я не сказала да, — возмущается она, когда чуть приходит в себя.

— Понял, но мне надо с тобой поговорить, и это лучше всего сделать за чашечкой кофе, — смеётся мужчина, не отрывая взгляд от дороги.

— А откуда вы знаете, что мне… — решается задать вопрос Аня, но потом замолкает, понимает, что ответа не последует. Он просто знает, и все.

Всю дорогу они молчат. Аня чувствует себя неловко. Придумывает, как с ним себя вести и как говорить. С первого взгляда понимает, что шутки с ним плохи. От этой мысли всё тело Ани начинает сжиматься в кресле и надеяться, что разговор пройдет легко. Что он хочет сказать? Аня боится даже представить, что может хотеть этот мужчина. Денег? Скорее всего нет, они у него есть и, судя по машине, немалые. Заявление она не писала, хотя и это его вряд ли напугало бы. Тогда что? Она перебирает возможные варианты, от которых мурашки бегут по всему телу и пальцы леденеют. За размышлениями она не замечает, как машина бесшумно останавливается.

Кафе оказывается очень уютным, в светлых тонах и с большими окнами, которые открывают полный обзор улицы. Многочисленные цветы в вазах наполняют помещение приятным ароматом. Мужчина проводит Аню к столику у самого окна, помогает сесть и сам садится напротив. Быстрым жестом подзывает официантку, даже не удостоив ее взгляда. Та быстро приносит меню, без стыда разглядывает приятного мужчину и получает невозмутимый строгий взгляд. Девушка натыкается на черные глаза, чувствует дуновение холода и быстро уходит подальше.

— Закажи себе что-нибудь, — просит мужчина.

Его выражение лица меняется, а по губам пробегает лёгкая улыбка. Он подвигает Ане меню в надежде на длительный разговор.

— Нет, спасибо. Только кофе, — Аня старается не смотреть на него, сверлит глазами деревянный узор столешницы.

В такой ранний час в кафе мало народа. Тихая, еле уловимая музыка сопровождает разговоры присутствующих. Аня оглядывает соседние столики, не находит знакомых и немного расслабляется. Мужчина напротив не сводит с нее чёрных глаз. Изучает быстро меняющееся выражение на лице. Ее черты мягкие, а эмоции такие теплые, живые, что дух захватывает. А самое главное, настоящие, без маски. Мужчина растворяется в этой простоте, ему становится как-то теплее. Эти ощущения пришли к нему еще той ночью, когда увидел испуганный янтарный взгляд. Мужчина напрягается и вспоминает.

Тем вечером он очень устал, много работы свалилось одним большим комом, а совещание выжало последние силы. Он, как всегда, был зол, глаза, как в тумане. Откуда взялась девчонка, он не увидел. Помнит лишь столкновение и страх. Страх за себя. Неправильный образ жизни оставляет свои отпечатки, хотя он и на короткой ноге с главными ментами города. Он не сомневался, все бы замяли, но лишняя шумиха не к чему. Тогда он вылез из машины, только посмотреть: жива ли? Вот посмотрел и пропал. А девочка удивила, сама за незнакомца запереживала. Там, на дороге, в свете фар он увидел огонёк тепла и надежды в её глазах, который зажёг пожар в его холодном сердце.

И вот теперь он сидит в этом кафе, любуется. Он всматривается в ее встревоженные глаза. Они уставились в стол, пальцы нервно царапают столешницу. Он может читать ее.

Они долго молчат, пока ждут заказ. Аня что-то вспоминает, морщится, смущается и опять царапает стол. Мужчине нравится собирать ее эмоции в один пазл. Ее рыжие волосы притягивают взгляд. Он вдыхает стойкий аромат выпечки и ванили, поправляет челку, закидывает ее на левый бок. Только теперь он чувствует облегчение. Две недели принесли ему мрак раздумий. Он забросил дела, перевалив их на друга, пытался понять, как смог опять попасть в плен и почему давно уже мертвое сердце снова забилось. Сейчас он знает о девушке все. Где живет. Где учится. Возраст, который его совсем не смущает. Родителей, кстати хорошие, образованные люди. Медицинская карта, и тут проблем нет. Мужчина ухмыляется. Доктор был очень разговорчив, да и его парни умеют убеждать.

Официантка приносит заказ, еще раз заглядывает в глаза мужчины, не находит и намека на интерес. Она оставляет кофе и быстрым шагом уходит.

— У тебя есть вопросы, — констатирует он, вдыхает любимый аромат.

Аня резко поднимает на него свой взгляд. Она думает, судорожно подбирает волнующие её вопросы. У неё их накопилось много. Аня нервно прикусывает губу, открывает рот, опять задумывается и решается. Глаза становятся строгими и пронзительными. Ну, началось.

— Во-первых, кто вы? Как зовут и как меня нашли? — она произносит все быстро на выдохе, голос звучит сухо.

— О, давай не так официально, — делает глоток мужчина и радуется, что разговор все же начался. — Я Сергей, — он склоняет голову в знак приветствия, — и очень прошу на “ты”.

Аня лишь с пониманием кивает.

— Я президент корпорации «Go.S.A.Group — компьютерные технологии», — Сергей достаёт из кармана визитку и протягивает Ане. — Вот тут мой номер телефона и другие данные.

Девушка берет плотный прямоугольник черной карточки в руки. Читает. По ее глазам становится понятно, что корпорации она такой знать не знает. Забавно.

— А нашёл я тебя просто, — продолжает рассказ Сергей.

Он тянет удовольствие от разговора и терпкого вкуса кофе. Ему приятно наблюдать, как девушка прикусывает губы, старается переварить информацию и с интересом посматривает на него из-за длинных ресниц.

— Доктор любезно, — на слове любезно его голос чуть дёргается, — показал мне твою анкету.

Аня от изумления распахивает глаза и быстро хлопает ресницами.

«Как?» — читается у неё на лице.

«Смешная и наивная», — отмечает про себя мужчина.

— Так, хорошо, — Аня крутит свою чашку с кофе, но так и не решается сделать глоток, — Сергей, значит.

Мужчина несколько раз кивает и становится похожим на китайского болванчика.

— И что тебе от меня надо? — хмурится девушка и скрещивает руки на груди, непроизвольно закрываясь.

— Знаешь, я чувствую вину перед тобой. Я был тогда уставшим и немного рассеянным, — Сергей разочарованно пожимает плечами, — и я не увидел тебя…

Он замолкает. Аня внимательно слушает объяснения мужчины, ожидает продолжения.

— Я бы хотел, — мнётся, как мальчишка, Сергей.

Он тщательно подбирает слова, боится испугать или обидеть. Вдруг неправильно поймет, откажет. Сердце мужчины сжимается больно, к горлу подкатывает тошнота. Он трёт вмиг похолодевшие руки. Сергей не понимает, что происходит, лишь следит за темпом в груди.

«Скала не может так просто рухнуть», — убеждает себя он.

— Я хотел бы пригласить тебя на ужин.

— Ужин? — удивляется Аня, приподнимает тонкую, изящную бровь.

— Можно и на обед, — успевает сориентироваться мужчина, глаза начинают бегать от повисшей над ними неловкости, — как скажешь.

— Я не знаю. Все это как-то… — Аня опять смущается, переводит взгляд с Сергея на чашку остывшего кофе, топит в ней свой взгляд.

Мужчина молчит, ждёт, не давит. Тихо сопит и справляется со своими демонами, которые не потерпят отказа. Желание заставить поднимается из черных уголков души, но он борется, только не так, только не с ней. Есть в этой девушке что-то, что он боится сломать, ее хочется лишь защищать.

— Думаю, я не… — продолжает мяться Аня, не знает, что ответить.

Может ли она так сразу дать ему ответ? Или это будет опрометчиво с ее стороны? Она знает его всего час. А вдруг он плохой? Нет, эту мысль она откидывает сразу. Его поступки говорят больше. Он просто мог уехать и оставить ее на дороге. Аня понимает, что с такими деньгами мужчина мог все замять и откупиться. Она аккуратно смотрит на него из-под пышной челки, гладит взглядом по четким линиям лица. А хочет ли она еще встретиться? Не скрывает, хочет. Сергей очень красив. От него веет силой и надежностью. Вся эта энергия исходит волнами, покрывает Аню тонкой невидимой вуалью, располагает к себе. Девушка чувствует это всей кожей.

«А еще он богат, что тоже немаловажно», — решает для себя она.

Сергей сидит в нетерпении под пристальным взглядом, поджимает свои губы. Злится. Всё у него внутри сжимается в ожидании ответа. Сергей видит смятение девушки, замечает складки на хмуром лбу, понимает, что сейчас она принимает решение. Мужчина не выдерживает. Из глубины поднимается взрыв. Он обещает себе быть терпимее, сдержаннее и добрее к ней. Только к ней, это не слабость, это чувство.

«Мать их», — ругается про себя Сергей.

При виде нее в нём оживает то, что было мертво уже долгое время. И она не должна его испугаться.

— Думаю, что мы можем поужинать, — неожиданно для себя дает согласие Аня, и огонь в груди Сергея потухает, она его тушит. — А сейчас отвези меня в институт, — смелеет она, — я не хочу опаздывать.

Аня отодвигает нетронутую чашку кофе, смотрит требовательно и поднимается с места. Сергей встает следом, кидает на стол несколько купюр и провожает девушку до дверей.

Машина резко останавливается у ворот серого здания. Шины сминают опавшую листву и оставляют под собой лишь жалкое месиво. Сергей открывает пассажирскую дверь. Аня берется за его холодную руку, щедро протянутую ей. Хватка стальная и в то же время такая надежная. Всю дорогу Сергей молчал, лишь глупо улыбался, не сводя взгляд с шоссе. Теперь он, как ребенок, прячет взгляд, чувствует мягкое прикосновение её кожи, дуреет от таких простых действий.

Серое здание института приветствует толпами студентов. Опавшая листва щедро украшает подъездную дорогу. Дворники не справляются с вмиг осыпающимся убранством. Студенты толпятся по углам. Кто-то курит, кто-то просто обсуждает лекции. А вот теперь еще и смотрят на нее. Дорогое авто притягивает к себе непрошенные взгляды. Девчонки пищат от одной только мысли, что такая красота может приехать за ними. Воображают себя принцессами и обижаются, когда видят ту, которая так нагло заняла их воображаемое место. Сергей провожает Аню до ворот. Совсем не обращает внимания на восторженные взгляды. Он аккуратно идет рядом почти шаг в шаг, но не прикасается.

— Я напишу тебе, когда… ну, ужин, — он мило улыбается, утопает в янтаре её глаз, совсем не хочет отпускать.

— Ты и номер мой… — опять удивляется Аня.

— Знаю, — перебивает ее Сергей, смотрит в нахмуренные морщинки.

— Ясно, — коротко.

Аня разворачивается и уходит по дороге в сторону института, пинает мысками листву. Слышит, как машина срывается с места.

Глава 4.

В фойе института, прямо у дверей, Аню ловит подруга, возмущённая, взбудораженная, с горящими глазами. Она перехватывает девушку под локоть и тащит к раздевалке, подальше от шушукающихся ребят.

— Что это сейчас было? — она нарочно тянет каждое слово, чтобы до Ани лучше дошло. Надя поворачивается к окну и пальцем тычет на ворота. — Вот это тачка! Вот это мужчина! Ты что от меня скрываешь? — напирает она, приближается очень опасно близко. — Ты хоть знаешь, что это за тачка?

Аня делает несколько шагов назад. Дает себе пространство и ищет пути отхода. Сама отрицательно мотает головой.

— Это же Maybach GLS последней модели, — задыхается от восторга Надя. — Знаешь, — она пристально смотрит в глаза подруги, которые смотрят куда угодно, только не на нее, — так подруги не поступают.

Она больно щипает Аню за мягкую кожу на руке.

— Ой, ой, что ты творишь, бестия? — Аня трёт больное место, жжение расползается по всей руке, отчего становится обидно. — Синяк же будет.

Больно, обидно и не понятно, за что. Аня молча снимает свою кофту и вешает на первый попавшийся крючок. Прохлада коридора сразу облизывает неприкрытые участки тела. Рубашка тонкая и холодная. Мурашки пробегают, забираются под кожу и неприятно холодят, отчего девушка сжимается и начинает тереть себя руками.

— Будет, — дерзко признается Надя, следит за действиями девушки и ждет долгожданного рассказа. Аня совсем не торопится, тянет время, мстит за причиненную боль.

Уже через пару минут подруги сидят в огромной аудитории. Педагог распинается перед глупо смотрящими на него студентами. Его голос эхом отталкивается от стен и пытается набрать силу. Шуршание листов, скрежет ручек и стук пальцев по клавиатурам ноутбуков практически забивает глухой голос преподавателя. Надя понижает голос.

— Ты мне будешь рассказывать, кто это? — с нетерпением просит она, ёрзая по деревянной поверхности стула.

— Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать? — нагло врёт Аня.

Всё понимает, но не знает, с чего начать. Всё как-то сразу запуталось. Налетело быстро и как-то сразу. Аня не может объяснить поспешность своего согласия, да и природу возникших чувств она не понимает. Сама не разобралась. Стабильность, уверенность, внимание, красота. Что на данном этапе в Сергее её привлекло?

— Его зовут Сергей, — тихо начинает она и максимально пододвигается к подруге. Склоняет голову к ее уху так, чтобы их никто не услышал. — Он тот мужчина, который меня сбил, — Аня еще сильнее понижает голос.

— Что? — во весь голос кричит Надя и быстро зажимает рот рукой.

Её зеленые глаза начинают гореть в предвкушении чего — то интересного. Лицо вытягивается, а на лбу появляется череда глубоких морщин от удивления. Нос смешно подёргивается. Рядом сидящие ребята оборачиваются в возмущении.

— Да ты что? И как давно ты с ним? Почему я ничего не знаю? — шёпотом тараторит Надя.

Аня хмурится, толкает подругу в плечо и отворачивается, пытается уловить суть лекции. Но речь педагога пролетает мимо ее ушей и не задерживается в голове.

— Я не с ним. Он только сегодня меня встретил и пригласил выпить кофе, — Аня что-то чиркает на маленьком листке бумаге. — И он попросил еще об одной встрече.

Девушка смотрит далеко перед собой, старается понять, что же написано на доске. А вот Наде вообще все равно до лекции. Она внаглую поворачивается полубоком к доске и громко закрывает свой ноутбук. Девчонка готова слушать всю историю, отчего даже уши у нее становятся красными.

— Ну, ну, и что ты ему ответила? — не унимается Надя.

— Да, — невозмутимо произносит Аня и даже не поворачивает головы в сторону подруги.

— Да? Я не ослышалась? Ты сказала ему «да»? — Надя толкает Аню в плечо.

Что это за новый способ обращать на себя внимание? Аня дергается, но не поворачивается.

— А кто он вообще такой? — задает резонный вопрос подруга.

Она крутится на стуле, а в аудитории становится душно. Спертый воздух от старых парт и пыли затрудняет дыхание. Надя подтягивает свой серый хвост, немного отодвигает ворот кофты, дает возможность спокойно вздохнуть и выдыхает тонкую струйку холодного воздуха себе на грудь. Аня достает из кармана джинсов черный, толстый, пластиковый прямоугольник, где большими золотыми буквами выведено:

«Горев Сергей Александрович

президент корпорации «Go.S.A. Group (компьютерные технологии)»

тел. [phone]».

И красивый тонкий вензель подписи.

Надя вырывает листок, шумно вдыхает запах дорогого одеколона и быстро поворачивается к ноутбуку, не обращая внимания на безразличие подруги.

Ее ловкие и длинные пальцы начинают барабанить по клавиатуре, вбивают данные с визитки в поисковую строку. Минуту ничего не происходит, а потом одним потоком интернет выдает всю информацию, хоть как-то связанную с мужчиной. Надин взгляд горит огнем, рот приоткрывается от изумления. Пальцы еще быстрее щелкают по сенсорной мыши ноутбука. Волнение хватает за горло, и дышать становится все труднее. Перед ее глазами пролетают фотографии, статьи, новостные заметки. Надю крутит этот водоворот. Она цепляется взглядом за отдельные слова и предложения и только ахает.

— Офигеть, — выдыхает Надя. — Это куш, подруга. Вот это да!

Надя не отрывает взгляд от мигающего монитора, продолжает глазеть не моргая. Любопытство сгубило кошку, и Аня грациозно выгибает шею. Сдается. Интерес овладевает ее мозгом, а желание еще раз увидеть черные глаза перебарывает напускное равнодушие. Ане трудно признаться, что Сергей не просто завладел ее мыслями, но и проник гораздо глубже. Она смотрит в монитор, разглядывает фотографию. Мужчина в черном элегантном костюме. Красная рубашка кричит, привлекает внимание к расстегнутым верхним пуговицам. Аня бежит взглядом по расплывшимся строчкам, ее глаза то сужаются, то широко открываются. Такое же чудо происходит и с дыханием. Оно то учащается, когда Аня смотрит на фотографии, то замедляется от ряда газетных заметок. В аудитории становится тихо.

Википедия с официальным фото. Очень красивым.

Информация: Горев Сергей Александрович. Холост. 35 лет. Самый молодой президент корпорации «Go.S.A. Group (компьютерные технологии)». Владелец заводов, домов, пароходов. Миллиардер. Меценат и т.д.

— Ты понимаешь, как тебе повезло? — на выдохе выдает Надя и продолжает перелистывать многочисленные фото.

— В чем? — Аня отрывает взгляд от компьютера. Отодвигается от подруги и нервно захлопывает крышку ноутбука прямо перед ее носом. — Это всего лишь ужин, не более. Мы посидим и больше не увидимся, — разочарованно. — Надь, это же не сказка, а я не похожа на Золушку, — пожимает плечами Аня, смотрит в зеленые глаза с надеждой на понимание. Сама расстраивается словам, ломает надежду. Видит в глазах напротив возражение. — Неужели ты думаешь, я ему приглянулась?

Надя неуверенно кивает, не знает, что сказать, как объяснить свои предчувствия. Они поселились в сердце, пытаются заставить мозг логически мыслить. Аня фыркает и отворачивается. Говорит уже себе:

—

Он просто благородный человек. Решил загладить вину. Кто я, а кто он? — пытается убедить свое сердце, которое так не хочет расставаться с надеждой. Аня толкает в себя пальцами, полная обиды и возмущения. Опять поворачивает голову к Наде, которая покорно слушает монолог. — И все, разговор окончен, — Аня повышает голос для убедительности. В аудитории он звучит набатом. Педагог что-то пишет на доске.

—

Нет, не закончен! Не дури, — не выдерживает Надя, пытается переубедить упертую подругу. — А вдруг он предложит тебе…

—

Что? Постель? — уже яростно кричит Аня, заставляя всех повернуться. — Извините, извините.

Аня что-то пишет в тетради, ошибается, нервно чиркает ровные ряды букв.

— Даже если и так, — Надя вдыхает и набирает побольше воздуха в легкие. Знает, что дальнейший разговор Ане не понравится. — У тебя проблемы, разве не так? — она хватает подругу за плечо, поворачивает на себя. Смотрит вопросительно. — Так! Если ты, конечно, не решила уехать к родителям, — Надя знает, на что давить, и бесстыдно этим пользуется.

Аня меняется в лице. Признает правоту подруги. Стыдно, но признает.

— Тебе нужны деньги, — невозмутимо продолжает Надя. — Не кривись, нужны.

Аню всю передергивает от таких слов. Но опять в точку.

— Сама же знаешь, как это бывает, — Надя не останавливается, добивает. — Вот, посмотри, половина нашего потока обзавелась связями, — подруга демонстративно приподнимает руки вверх и пальцами показывает кавычки. — И ничего! Прекрасно живут. Не будь такой правильной. Тебе не поможет. А вот теперь точка, — успокаивается Надя.

Девчонка закатывает глаза. Права, чертовски права, признает в глубине души Аня. Знает, что если бы Наде выпал такой шанс, она бы его не упустила, точно. Она стискивает зубы. Подруга во многом права, но почему так противно? Аня молчит, смотрит вдаль аудитории, не знает, что ответить. Конечно, у нее на потоке есть девочки, которые спят с богатыми мужчинами. И иногда Аня думала, что это лучшее решение ее проблемы. Но сейчас ее мутит от одной лишь мысли об этом. Сергей ей понравился, чего скрывать. Мужчина красив. Очень, очень. Статный, властный. От него исходит едва уловимый поток силы, и это притягивает. Аня заметила, как мужчина тщательно старался это скрыть, когда пил с ней кофе. Почувствовала, интуитивно. Конечно, она хотела бы быть с таким мужчиной. Аня поправляет волосы, убирает их со лба. Она хочет ощущать его силу, быть под его покровительством, подчиняться его власти и быть за стеной. Он мог бы стать для нее опорой, будущим.

— Нет. Все! Это все чепуха, — говорит вслух Аня, мотает головой.

Собирает свои тетради. Она может поверить во что угодно, только не в их отношения. Это просто сказка. Звенит звонок, и профессор начинает объяснять задание.

— Знаешь, — Надя кладет свои ладони на хрупкие плечи подруги. — Если он предложит тебе… — она немного мнется. — Просто скажи ему «Да».

Вот Аня и сказала.

***

Аня стоит у окна в кабинете Сергея. Вид с тридцатого этажа будоражит все ее мыслимые и немыслимые фантазии.

«Как долго отсюда лететь?» — думает она, разглядывает еле уловимые очертания улиц. Перед Аней лежит город, большая его часть. Серые хмурые здания, как пики, упираются в небо, разбивают белые облака, а там, где-то далеко внизу, суетятся маленькие человечки. И совсем не видно солнца. Его скрывают такие же небоскребы, прячут от глаз, заставляют тосковать. Зимой Аня это особо не ощущала. Недостаток солнца в зимнее время — это нормально. Правда, Сергей смог компенсировать тепло поездкой в Грецию на Новый год. Аня первый раз была за пределами Родины. Она купалась в лучах солнца, жадно поглощала его тепло, питалась энергией. Ей это важно. Солнце ее любит, а она его. Только эта любовь взаимна.

А сейчас весна. Пение птиц будит в ней фантазии. Солнце такое мягкое, ласковое. Оно может ласкать ее, целовать бархатную кожу. Аня знает это, но тут на высоте не ощущает его. Обидно. Пентхаус Сергея огромный. Целый этаж на тридцатом этаже с выходом на собственную террасу в центре города. За неделю своего проживания здесь Аня и половины не обошла. Гостиная, кухня, спальня. Их спальня, очень большая. Спортзал, библиотека, кабинет Сергея и многочисленные комнаты для прислуг, охраны и друзей. Хотя какие уж друзья, задумывается она, одни деловые партнеры.

Аня ждет Сергея. Разглядывает себя в холодном отражении и удивляется. Как будто кто-то другой, далекий и не родной, смотрит на нее из пустоты холодных серых туч. Аня стала немного острее, блеск загорелой кожи тенью ложится на стекло. Рыжие волосы волнами спадают на плечи, она их никогда не убирает в хвост, как Надя. Золотая цепочка, серьги, кольцо с бриллиантом блестят, отражаясь от холода окна. Его подарки. Сначала она очень смущалась каждый раз, когда Сергей дарил ей очередную бархатную коробочку с украшением. Потом привыкла. Долго ли привыкнуть к вниманию. Привыкла и к водителю, телохранителю, поездкам, официальным встречам, к обществу, а главное, к самому Сергею. Аня улыбается, обхватывает себя руками, хочет его тепла. Он теперь ее Сергей. Только любит ли она его? Аня шумно вдыхает воздух полной грудью. Кабинет пропитан терпким ароматом его дорогого одеколона. Он ей нравится. Запах. Сильный, окутывает, успокаивает. Любит ли? Этот вопрос она задает себе уже полгода. Вместе. У нее нет страсти. Бабочки в животе не разлетаются теплом по всему телу от одного его имени. Ее не бросает в дрожь, а сердце не бьется со страшной силой. Но есть что-то другое. Стабильность, уверенность, благодарность, защита, доброта и трепет. Трепет перед его силой, физической и внутренней. Эти чувства соревнуются между собой за право первенства, разжигают в ней сомнения.

Аня отрывается от окна, оглядывает кабинет. Стены — красное дерево. Большой стол у стены. Дизайнерский, на заказ. Кожаное черное кресло с деревянными подлокотниками, которые украшают медные змеи. Они сверкают красными рубиновыми глазами, в первый раз заставляя испугаться. На стене за креслом картина «Крик» Эдварда Мунка. Копия ли? Другие красивые картины так же искусно украшают стены. Они в доме везде. Сергей — большой ценитель искусства. На полу черная плитка, как, впрочем, и везде в квартире. Странно.

Противоположная стена от окна — стеллажи, на которых мирно уживаются дорогие книги в кожаных обложках и важные документы. Потолок усыпан маленькими светильниками, как звездное небо. Аня проходит вперед, пробегает пальцами по макету земли около маленького стола. Улыбается, чудный бар. Окна в пол, пустые, без занавесок и жалюзи, без всего. Сергею так нравится. Вид серого города его успокаивает. Аню угнетает. Она подходит к столу. Все как всегда, обычно. Гора бумаг, папок, любимая ручка Parker, её подарок на 23 февраля. Гравировка «С любовью». Аня идет дальше, по новой изучает, обходит стол, проводит по нему указательным пальцем. Она случайно задевает фотографию, та с грохотом падает, распространяет громкий треск стекла. Девушка замирает, затаив дыхание. Ее пробивает холодный пот. Разбила? Нет. Аня выдыхает шумно, нервно. Поспешно поднимает фотографию. Она в Греции в легком платье на берегу моря. Ветер треплет ее волосы. Солнце ласкает кожу. Это фото Сергей сразу забрал себе и назвал «Мое солнце».

Глава 5.

—

Сергей Александрович, вас ожидают в кабинете, — помощник бежит к хозяину, на бегу поправляет костюм и галстук.

—

Кто? — ревет он. Настроение сегодня заставляет желать лучшего. — Что мямлишь? Я спросил, кто? — Сергей не останавливается ни на секунду, не тормозит. Времени нет. Всегда.

Помощник шумно сглатывает, не поспевает за размашистым шагом хозяина. Бледнеет и начинает заикаться.

— Ваша, мм…девушка, — тихо отвечает мужчина, боится гнева. — Вы же не любите, чтобы кто-то без вас, ну, был в кабинете, а она…

Сергей пролетает длинный коридор и резко останавливается. Он с яростью глядит в глаза подчиненного, который готов уже провалиться хоть куда, лишь бы только поглубже.

— Я сколько раз говорил, — тянет каждое слово, чтобы понял, его голос наполняется сталью. — Ей можно все.

Он делает еще несколько шагов и открывает кабинет. Сергей видит ее. Взгляд сразу добреет. Дыхание выравнивается, мышцы расслабляются. Как будто здесь, за пределами суеты и грязи, его чудодейственная таблетка. Мужчина подходит ближе. Обнимает Аню со спины, аккуратно прижимает к себе, опускает лицо в рыжие волосы, вдыхает аромат ее шампуня. Наслаждается, тянет воздух спокойно, с упоением. Закрывает глаза, еще раз вдыхает и целует в макушку. Воспоминания погружают его в уже далекое прошлое. Сергей хорошо помнит, как долго уговаривал свое солнце переехать, чтобы иметь возможность вот так упиваться ею. Желательно, вечно. Уговаривал, искал поддержку у ее родителей и подруг. Обижался, как маленький ребенок. Не звонил, потом сам же сдавался и просил прощения. Как ласковый щенок, льнул в ее объятия. Несколько месяцев в полном стрессе и тревоги. Потом не выдержал и перевез. Без позволения и лишних разговоров. Просто взял в охапку и оставил у себя. Запер навсегда и при себе. Аня сдалась под таким напором.

На секунду для него все перестает существовать. Проблемы, работа, суета — все отступает. Есть только она. Сергей держит девушку крепко, но нежно. Так, чтобы ощущала его силу, но не испытывала боль.

— Ты меня ждала? — ласково куда-то в шею спрашивает он.

Аня поворачивается к нему лицом, не освобождаясь из плена. Сергей еще ближе притягивает ее к себе. Внутри рычит громкое «Мое». Талия девушки поддается, прогибается.

— Тебя, — она выдыхает сладкий аромат ему в лицо.

Вкусно и пьяняще. Сергей не выдерживает пытки, впивается в ее губы страстным поцелуем. Чуть прикусывает, наслаждается их сладостью. Аня сама притягивается и расслабляется в его объятиях. Поцелуй горячий с привкусом кофе.

— Ты что-то хотела? — Сергей с неохотой отстраняется от солнца, переводит дыхание.

Но не отпускает. Последнее время это как паранойя, смысл его жизни — удержать. Рядом, желательно, навсегда. Чувство собственничества зарождается в груди, заставляет понимать только одно — без нее его жизнь не стоит и ломаного гроша. Деньги, сила, связи, власть, холодные расчетливые женщины на одну ночь никогда не смогут заменить сладость ее губ, жар тела в постели, доброту и заботу. Без нее он мертв душой.

Аня поднимает руку, видит легкую печаль в глазах Сергея. Аккуратно скользит пальцами по его губам, вытирает размазанный блеск. Старается стереть усталость. Его черты стали родными и правильными. Аня больше не отводит взгляд, не покрывается румянцем от черных пронзительных глаз. Она привыкла к его характеру, голосу и с точностью знает, как и что он любит. Сергей дует губы, дает себе возможность насладиться ее действиями.

— Знаешь, я давно хочу тебя попросить, — Аня игриво опускает свои глаза, перекидывает руку на плечо. — Скажи своему балбесу, пусть не ходит за мной по пятам в институте.

Аня поднимает на Сергея взгляд, полный надежды.

«Хм, балбес. Смешно она называет своего телохранителя, — думает Сергей, начинает хмуриться, на лбу залегают глубокие морщинки. — Опять этот разговор», — мысленно рычит он.

Аня чувствует его возмущение и отстранятся. Она медленно подходит к столу и садится на дубовый стул, обтянутый бордовым бархатом.

— Я так понимаю, ты хочешь разговаривать официально, — ухмыляется он дерзости. — Ну, ладно.

Сергей поправляет взлохмаченные волосы, облизывает еще сладкие губы и идет следом. Обходит стол и садится в свое кресло, как царь, разваливается, запрокидывает ногу на ногу и гладит своих «милых» змеек. Готовится, успокаивает бурю. Знает, разговор будет сложным, и уже не в первый раз. Аня подражает мужчине, так же закидывает ногу на ногу и пуще хмурит бровь. Решительная. Она скрещивает руки, ставит их на стол и кладет подбородок. Смотрит пристально, чуть вызывающе. Ей обязательно надо его уговорить, настраивает себя. Ругаться совсем не хочется, но и оставлять все так — не вариант. Этот чертов балбес — просто одна сплошная проблема.

— Нет, — отвечает на немой вопрос Сергей, — это исключено, — он старается не поддаться на умоляющий взгляд. — Мы уже это обсуждали, — Сергей поджимает губы от возмущения, что приходится опять возвращаться к этой теме. — Твой балбес ходит с тобой везде, и точка. И скажи спасибо, что их не три…

Сергей наклоняется к столу, сжимает крепче головы змей, чтобы не полыхнуть гневом, передает злость камням, которые на мгновение загораются ярче.

— Ты знаешь, как дорога мне? — мужчина продолжает свои объяснения, смотрит на молчаливое выражение лица напротив. — А если с тобой что-то случится? — уже мягче. Сердце предательски ёкает только от одной мысли. — Твой институт — рассадник… — он мнется, подбирает правильное слово. — Там одни… — опять не договаривает.

—

Уроды, — завершает за него Аня.

Она склоняет голову в бок, следит за яркими эмоциями и понимает, что опять в проигрыше.

—

Можно и так, — соглашается Сергей, трет уставшие глаза.

—

Но это ненормально, — делает еще одну попытку Аня, фыркает от возмущения и закрывает глаза.

Уголки ее губ стремительно опускаются, а на щеках появляются ямочки. Девушка открывает глаза,

— Но мне нужно хоть чуть-чуть пространства. Я даже не могу в туалет с девчонками сходить. Я-то ладно, привыкла, а они вот стесняются, — Анины щеки начинают полыхать, не понятно, от чего больше.

—

С подружками? — Сергей немного приподнимает бровь и ухмыляется.

—

Не смейся, меня и так все боятся. Все уже знают, чья я девушка, — она повышает голос, но вовремя сдерживается, когда видит огонек в черных глазах, балансирует на грани, понимает, что еще чуть-чуть — и разозлит.

—

Да, ты моя, — пробует на вкус. — И хочу напомнить тебе, — уже жёстче говорит Сергей, — как твои однокурсники — уроды, подбросили дохлую крысу в твою сумку, — он выдыхает, когда видит, как передернуло девушку. — Кто тогда бегал с трупом? Правильно, твой телохранитель, — улыбается мужчина. — Или как нарики пристали к тебе за воротами института? А? И опять рядом был твой балбес, — договаривает мужчина. Все, точка. Аргументы.

Сергей вспоминает тот вечер. Он предусмотрительно не рассказал тогда Ане всю правду. Ведь он лично нашел этих наркоманов и оторвал им… Где теперь они? Мужчина и парня того вспоминает, который так легкомысленно пошутил над Аней. Он теперь учится в другом институте и, конечно, без… Перед Сергеем ответили все. Как же она не понимает, что столько жизней могут зависеть от нее. Сергей трет переносицу, хочет, чтобы этот разговор быстрее закончился. Он сейчас в гневе, хотя Аня просто не догадывается об этом. А она все понимает, больше не давит. Встает, быстро обходит стол и садится на колени Сергея, обнимает, ласкает волосы. Черные и такие гладкие. Знает, что теперь надо по-другому. Смотрит прямо в глаза, пропадает на дне двух черных дыр. Целует, так убеждает. Нежно фыркает и ластится, как кошка.

— Ну, Сережа, — тянет она.

Сергей весь напрягается. Холодеет, а сердце замирает от такого знакомого и протяжного «Сережа». Вспоминает, но быстро берет себя в руки.

— Хорошо, — не выдерживает он. — В туалет балбес ходить не будет, я распоряжусь. А в остальном давай больше не возвращаться к этому разговору, — Сергей проводит носом по тонкой загорелой шее. — И не называй меня больше Сережа, — твердо.

Аня громко смеется. Мужчина снова целует, громко, влажно. Пытается насладится и украсть смешинки с ее горячих губ. Выпить смех до дна. Воздух постепенно выходит из легких, он терпит, не отстраняется, не может позволить прервать свое возбуждение. Он чуть тянет Аню за волосы, заставляет подставить шею к ласке. Если бы не деловая встреча через час, он бы взял ее прямо на этом столе.

— Я люблю тебя, — выдыхает Сергей ей в губы.

Аня смущается, молчит, не отвечает. Она просто не знает, что сказать. Все ее чувства так похожи на любовь, но любовь ли? Ей нравятся эти отношения. Аня боится, что путает симпатию, доброту, уважение и благодарность с этим неизвестным чувством. Хотя откуда ей знать, как проявляется любовь? В институте этому, к сожалению, не учат, и всё, что она испытывает, это и есть любовь. Или она ошибается?

— Я еще кое-что хочу тебе сказать, — переводит разговор Аня. Сергей видит ее замешательство и немного отстраняется, не хочет думать о ее молчании. — Сегодня ко мне придет Надя, — Аня вопросительно смотрит на мужчину, играется волосами. — Мы хотели посидеть, выпить…

Она пытается угадать эмоции на его лице, хотя заранее знает — можно, но для приличия спрашивает и предупреждает.

— Выпить? — изумленно поднимает две брови Сергей. — Это что-то новенькое.

Улыбается. Доволен, что она спрашивает о таких глупостях. Он готов позволить ей все, даже убить его душу и тело. Смешная. Но для приличия Сергей хмурится, делает вид, что идея ему не нравится. Потом сдается под пристальным, лукавым взглядом и твердыми ягодицами, которые ерзают по коленкам. Они знают, что это всего лишь игра.

—

В баре нет слабого алкоголя!

—

Уже есть, — смеется Аня, — я распорядилась.

—

А куда смотрит мой управляющий? — наигранно серьезно.

Аня лишь жмет плечами, мол, не причем:

— Он меня просто побаивается.

—

Он должен боятся только меня, — хмыкает Сергей. — Надо провести с ним беседу.

—

Не надо, он хороший, — хитренько мурлычет Аня и еще крепче обнимает мужчину. — Я не хочу, чтобы он на меня обиделся.

—

Хорошо, — Сергей смотрит на часы, время обжигает запястья. — Только не отпускай водителя. Надю надо будет отвезти домой. И балбес будет с вами. Вдруг вам захочется подышать свежим воздухом от трех бутылок вина.

—

Ты знал! — восклицает Аня, толкает Сергея в плечо.

Сергей только улыбается. Конечно, он все уже знает. Без него в этом доме мухи не летают. Даже марку их вина он одобрил сам. Ему просто нравится дразнить свое солнце.

— У меня для тебя тоже есть новость, — мужчина поправляет сидящую на коленках Аню, крепче перехватывает. — Меня пригласили на благотворительный бал в честь весны.

Аня заинтересованно смотрит на него. На балу они еще не были. Хотя она не любит ходить по его мероприятиям, но бал всколыхнул в ее душе какую-то сказку.

— Я хочу официально представить тебя знакомым и друзьям.

«Этого и следовало ожидать», — думает она. Рано или поздно, но он захотел бы представить ее обществу. Только в качестве кого?

— Когда? — выныривает из размышлений Аня.

— На следующей неделе, в четверг. Ты успеешь подготовиться.

— Успею, — обреченно соглашается.

Она подумает об этом потом, а сейчас просто хочет встретиться с подругой. Может, это и неплохо — стать официальной спутницей такого влиятельного человека. А любовь? С ней она разберется.

***

— Я сколько раз тебе говорил, что в этом месяце никаких поездок, тем более в Америку! — Сергей рычит в трубку хуже дикого зверя, лицо его краснеет, а на шее вздуваются вены от напряжения.

Друг на том конце провода явно треплет ему нервы. Мужчина мерит шагами свой кабинет, немного притормаживает у стола с фотографией и глубоко вздыхает. Слушает нервный рассказ, сжимает железный корпус хрупкого телефона. Аня только что ушла встречать подругу. Он собрал бумаги, уже был готов уезжать на совещание, как телефонный звонок задержал. Разговор неприятный, он будоражит его прошлое и затрагивает рабочую сторону, темную ее часть.

— Почему ребята еще не разобрались с этим вопросом? Эд, куда ты смотрел? Я за что им всем плачу? — мужчина сжимает телефон так, что тонкий пластик начинает трещать. — Какая еще крыса? Кто? — Сергей нервно трет лоб, упирается в холодное окно и растворяется в безжизненной дали. — Жду в четверг. Нет, после. Лучше ночью, — голос предательски дрожит. — Хорошо, потом решим, что делать. Эд, крысу надо найти быстро и тихо, — рявкает и отключает телефон.

Глава 6.

Надя стоит на пороге пентхауса с широко открытыми глазами и начинает удивляться уже с коридора.

—

Закрой свой рот и раздевайся.

Аня помогает подруге снять легкую весеннюю куртку. Та скидывает ботинки и сует ноги в теплые тапочки, которые любезно ей подносит прислуга.

—

У вас что, прислуга? Много? — задыхается от восторга Надя и смотрит на маленькую женщину, как на диво дивное.

Аня только фыркает и провожает подругу в зал. Та идет следом, с интересом разглядывает стены, потолки, пол. Хватает все, что попадается под руку на многочисленных поверхностях.

— А эти картины настоящие? — она показывает пальцем на россыпь ярких картин в коридоре.

—

Нет, — пожимает плечами Аня, — копии. По правде, она никогда не спрашивала у Сергея о подлинности картин в доме. Они радуют глаз, и этого вполне достаточно.

—

А эти вазы дорогие? — не унимается подруга. Надя приподнимает какой-то кувшин с китайскими рисунками, разглядывает, как настоящий ценитель.

—

Наверное, я как-то не интересовалась, — признается Аня. — У Сергея много антиквариата, он любит красоту.

—

Как так-то? Жить в такой роскоши и не знать? — Надя не скрывает своего искреннего возмущения.

«Вот лапоть-то деревенский, — злится она про себя. — Совсем не думает о будущем. Как можно жить здесь и сейчас? — подруга качает головой, — вот всему ее надо учить».

Аня подходит к большим дверям и распахивает их:

— Заходи, чувствуй себя, как дома.

Перед ними открывается вид на огромную светлую гостиную. Необъятное помещение манит своими красками, притягивает взгляд ко всему сразу. Хочется уловить как можно больше деталей. Надя делает робкие шаги. Большие окна в пол с белоснежным тюлем открывают восхитительную панораму города. Надя вспоминает зарубежные фильмы, мечтает увидеть огни ночного города с этой манящей высоты. Тут можно стоять часами и разглядывать железную сказку. Подруга обходит помещение, примеряется к пространству, изучает его составляющие. Посередине зала стоит комплект кожаной мебели с железными вставками. Черная кожа блестит, переливается, как будто ее только что натерли маслом. У девушки идет кругом голова от черного цвета, который преобладает здесь, он берет в плен пространство и как будто сжимает его. Пол, черная плитка, мебель, стеллажи, даже рамки фотографий. Около дивана стоит журнальный столик с черной стеклянной столешницей. Стеллажи украшают стены. На них мирно располагаются дорогие книги в кожаных переплетах и статуэтки, явно привезенные из разных стран. Все коллекционное.

Надя обходит периметр, дотрагивается до всего. Ее внимание привлекает камин. Он ждет своего часа, готов заиграть электрическими языками. Резная кованая решетка прикрывает его, как настоящий, а аккуратные поленья уложены сбоку. Каменная облицовка идеально вписывается в интерьер. Над камином висит плазма. Кинотеатр с длинными колонками по бокам почти в человеческий рост. И все это пространство щедро уставлено цветами. Они в разных своих проявлениях украшают зал. Напольные в горшках, розы в вазах по выступающим поверхностям. Надя подходит ближе, изучает полки над камином. Радуется, что подруга не перебивает и дает ей время. Трогает ряд фотографий и еще какой-то антиквариат. На фото лишь одно лицо. Близко, далеко, боком. Хозяину нравится любоваться своей девушкой.

«Больной», — думает Надя.

Она поднимает глаза. Потолок нависает над ней своим величием. Две большие люстры свисают в разных концах зала. Хрусталь, стеклярус. Длинные капли прозрачного стекла волнами стекают вниз, отражают свет друг от друга. Завораживают.

— Здорово, — тянет Надя и еще раз проходит комнату по второму кругу, потом резко плюхается на диван в центре зала.

Аня очарованно следит за подругой, у которой рот почти не закрывается от увиденного. В первый свой день ее тоже захватила буря эмоций от масштаба и роскоши. Но ко всему быстро привыкаешь.

—

А бассейн есть? — не унимается подруга.

—

Есть, только на крыше.

—

Пойдем? — воодушевилась Надя, ее глаза наполнились надеждой.

—

Нет, — твердо заявляет Аня.

Присаживается в кресло рядом. Замечает, как потухает зеленый огонек в глазах девчонки.

— Я думаю, ты не последний раз у нас дома.

«У нас — как-то правильно звучит», — решает Аня, примеряет эти слова, запоминает. Как же она сейчас ошибается.

— Хорошо. Ну что, мы будем развлекаться? Или ты зажмотила выпивку? — прищуривается, как лиса, Надя.

Трель колокольчика разносится по всей гостиной. Надя с восторгом следит за каждым действием подруги. Ожидает. В дверях появляется маленькая, хрупкая девушка. Свободно одетая, без какой-либо униформы. Черная юбка ниже колен, блузка кремового цвета и туфли-лодочки. Волосы цвета шоколада убраны в пучок, а круглые глазки-бусинки улыбаются.

—

Юлечка, принеси нам… — Аня не стала договаривать, а лишь указала на стол рукой.

—

Хорошо, Анна Михайловна, — кивает прислуга, понимает все сразу без лишних слов. Она разворачивается на пятках и скрывается в коридоре.

—

Миленькая, — фыркает недовольная Надя. Смешно ведет носом, отчего на переносице появляются складки. Аня кидает на нее непонимающий взгляд.

—

Да не ты! — отмахивается подруга.

Хм, юмор подруги выше 100 баллов.

—

Это он нанимает таких хорошеньких?

—

Да, прислуга уже была в доме, когда я приехала.

Она все так же вопросительно смотрит на Надю и не понимает, к чему лиса клонит. Девчонка под пристальным взглядом полностью разваливается на диване, закидывает ногу на ногу.

—

Ее надо уволить и нанять новую прислугу, — через пару минут выдает она. — Желательно, постарше и пострашнее, — Надя кривит лицо, изображает чудовище.

До Ани сразу доходит, о чем речь. Она громко смеется, и ее смех колокольчиком пролетает по залу.

— Ах, вот о чем ты! — хихикает она.

— Вот зря ты ржешь, — на полном серьезе говорит Надя. Она делает грозное выражение лица, угрожает испепелить. — В среднем по статистике именно прислуга уводит мужчин из семьи.

Не успевает Надя закончить свои рассуждения, как в дверях показываются та милая девушка и еще одна постарше. Они, как сестры, похожи друг на друга. Проходят молча в гостиную, продвигая впереди себя небольшую тележку с угощениями. Что помоложе обиженно косится на Надю. Недовольная, конечно, все слышала. Постарше аккуратно выставляет вино, фрукты и канапе с разными начинками. Бокалы на длинных, тонких хрустальных ножках, занимают свое место перед подругами.

—

Водитель и телохранитель будут ждать ваших распоряжений в служебной комнате, — объявляет старшая и чуть задерживается у дверей, бросает осуждающий взгляд на гостью.

—

Спасибо, — нежно и очень ласково. — Вы можете быть свободны.

Прислуга улыбается хозяйке и закрывает за собой дверь.

—

Водитель, телохранитель, — гримасничает в ответ Надя. — Я смотрю, тебя тут заперли, как в клетке, хоть и такой роскошной.

—

Не говори глупостей, — отмахивается Аня и поправляет упавшие на лоб волосы, — Сергей просто переживает за меня, — она подходит к столу и берет бутылку дорогого вина. — С чего начнем? С белого или красного? — она переводит взгляд на полный стол.

—

С любого! Все равно будет мало, — Надя поднимает пустой бокал. — Не жди, наливай.

Время льется вином в бокал, играет бликами по дну хрусталя. За окном опускается вечер. Панорама города играет неоновыми огнями под сгущающейся тьмой. Чуть прохладный ветерок наполняет душное помещение. Подруги долго разговаривают и смеются. Успевают обсудить многое, что так давно копилось в разуме, но не находило выхода.

— Как у тебя дела с Сергеем? Я смотрю, ты не жалеешь, что сказала ему тогда «да», — Надя начинает откровенный разговор. Она потягивает остатки красной жидкости из бокала. Лицо в тон вина, а глаза посоловели. — И судя по тому, что он сказал про бал, скоро ваши отношения перестанут быть простыми, — её щеки горят огнем от выпитого.

Их обоих разморило в духоте, поэтому Аня и открыла окно, впуская холодную вечернюю прохладу. Девушка помешивает вино в бокале. Оно отталкивается от стен в водовороте красных переливов. Три пустые бутылки стоят на полу за диваном.

—

Мне хорошо с ним, — мягко, с нежностью в голосе. Говорит правду. — Ты же сама знаешь, как он ко мне относится, — Аня улыбается от воспоминаний, ощущает тепло на коже. — Мне иногда даже страшно, как он на меня смотрит. Думаю, если бы я попросила у него весь мир, он бы разбился, но подарил. И это очень странно.

—

Он просто больной, — хихикает Надя.

Аня хмурится, не понимает прикола.

— Он болен тобой, а эта болезнь самая страшная. — поясняет Надя. — Вот у тебя телохранитель, водитель — развлекайся, пока все позволено.

— Блин, — в сердцах восклицает Аня, — позволено? Развлекайся? Вспомни, когда мы последний раз были в клубе или, уж на худой конец, в кафе?

Надя театрально закатывает глаза, пытается вспомнить.

— Вот, вот, — расходится Аня, алкоголь уже овладел ее разумом и приятно расслабил тело. — А еще этот балбес.

Надя хихикает, понимает, о ком говорит подруга.

— Ага, он ходит за тобой по пятам. Я от него устаю в институте, а уж каково тебе? Он дома у туалета тоже тебя караулит?

Аня морщится и допивает вино. Стол почти пуст. За окном начинают просыпаться маленькие звезды. Их совсем не видно из-за света огней, но Аня точно знает, что они есть там, на небе.

— Я тебе и говорю, ты в клетке, золотой, но клетке. Раньше ты хоть дома жила, а теперь сюда переехала, — пожимает плечами Надя, ставит свой пустой бокал на стол, её голос пропитан грустью. — Все-таки добился своего. А сколько было ссор? — подруга разводит руками, показывает масштаб. — Теперь сидишь около него, телевизор с ним, в кафе с ним, все с ним, как личная собственность, — обижается Надя.

Обе синхронно вздыхают. Аня смотрит пустым взглядом в бокал, ищет там возражения, но не находит.

— Стой, я придумала, — Надя вскакивает с дивана, ее тело шатается, но девушка берет себя в руки. — Пойдем в клуб. Только свалим по-тихому, без твоих сопровождающих. Просто убежим, — заговорчески хихикает Надя.

Ее глаза вновь обретают блеск. По телу проходит волна адреналина.

Аня сначала хмурится. Эта идея ей не нравится. Понимает, что Сергей будет недоволен, а делать ему больно очень не хочется. Девушка представляет его укоряющий взгляд и мотает головой.

— Сергей будет переживать, — сопротивляется она натиску подруги.

Сейчас в ней бушуют две стихии, раздирают затуманенное сознание надвое. Одна похожа на бурю, которую гонит алкоголь и жажда приключения, а другая знойный штиль.

— Будет, но это будет потом, — без доли сомнения говорит Надя. — Давай, все будет хорошо.

Убеждает. Аня сдается во власть адреналина и предстоящего веселья. Сердце начинает биться в предвкушении свободы, виски пульсируют от тугого напора крови. Аня улыбается, как раньше, с долей безумства. Страх, азарт, беспечность, свобода. Ах, будь что будет, — успокаивает включившийся на миг здравый смысл. Она не в его клетке!

— Пойдем! — командует.

Надя стоит в туалете и приводит себя в порядок. Ее тело немного пошатывается, но держится, опирается на выпирающие поверхности. Перед глазами чуть расплывающиеся очертания, но это нормально после выпитого алкоголя. Она распускает волосы, они длинные, вьющиеся. Выпускает милую бестию, которая так долго сидела взаперти. Девушка расчесывает волны всей пятерней и чуточку приподнимает их. Подкрашивает глаза, придает им яркость. Их зеленый оттенок немного померк от выпитого. Щедро смазывает губы цветным блеском и тихонько выходит в коридор. Ждет, пока подруга переодевается.

Уже перед дверьми они очень тихо, как мышки, пытаются надеть верхнюю одежду и не привлечь к себе внимания хихиканьем. Аня в длинных сапогах на каблуках, привет из прошлой жизни. Она цокает, как молодая кобылица. Джинсы обтягивают упругие ягодицы и заправлены в сапоги. Кофточка розового цвета с небольшим вырезом выгодно подчеркивает грудь. Волосы лавой льются на плечи. Косметика только подчеркивает ее природную красоту и нежные черты лица. Дверь аккуратно закрывается, и девчонки выбегают навстречу приключениям под громкие удары сердец.

Глава 7.

В кабинете тихо, лишь далекие звуки улицы наполняют его еле уловимой жизнью. Сергей приходит, когда стрелки часов переваливают за полночь. Совещание, как всегда, оставило его без сил, да и телефонный разговор не внушил ему надежду. Черные делишки, которые он проворачивает в Америке, вышли из-под контроля. Кто-то сдал все его дела, и теперь разборок не миновать. А командировка в прошлое не входит в его планы. Сергей раздраженно трет затылок. От усталости щиплет глаза, череда мыслей превращается в сумбур. А ведь у него все только стало налаживаться. Разборки в Америке лишь усугубят его шаткое положение с Аней.

«Как все не вовремя», — мысленно шипит Сергей. Только не сейчас, когда он решил сделать своей девочке предложение. Вот и кольцо купил. На него со стола смотрит красная бархатная коробочка, в которой полное состояние. Аня заслуживает большего. Он долго не решался, подбирал время и теперь нашел. Бал — самое подходящее место для этого. Верит, не откажет, не сможет при людях. Честно ли это? Он знает, не очень. Боится, а что если откажет? Он этого не переживет, сорвется и опять погрузится во тьму. Почему-то Сергею кажется, сколько бы он ни пытался приблизится к Ане, она не хочет быть с ним так же сильно, как хочет этого он. Их чувства по отношению к друг другу совсем разные. Один любит, а другая позволяет себя любить. Сергей морщится, стряхивает с себя плохие мысли: все равно попробует. Он убирает коробочку в ящик стола, встает и выходит из кабинета.

Быстро проходит гостиную, заворачивает рукава рубашки по локоть. Улыбается, когда видит за диваном три пустые бутылки. Оторвались, молодцы, мысленно хвалит он Аню. Ему, правда, не очень нравится Надя. Она взбалмошная и наглая, что конечно, не плохо. Но она подруга, что свято для Ани. Сергей все понимает и даже принимает, но контролирует. С такими подругами надо быть начеку.

Он проходит коридор и подходит к спальне. Предвкушает аромат перегара. Тихонько открывает дверь, боится потревожить свое солнце. Свежо и пусто. Он включает свет, мечется глазами из стороны в сторону. Кровать не тронута. Дверь в ванную открыта, и там никого нет. Страх ледяной водой обдает мысли. Сердце набирает обороты, бешено ломится в грудную клетку. Где? Он выбегает в коридор. Идет, нет, бежит к дверям служебной комнаты. Распахивает и столбенеет. В кресле и на диване мирно посапывают те, кто должен был охранять его сокровище. Сергей дышит, как разъяренный зверь. Орет. Как? Где?

Испуганные ребята вскакивают со своих мест, не до конца понимают, что происходит. Сонная нега быстро слетает, когда мощный удар по лицу накрывает телохранителя. Он отстраняется, прижимает руку к разбитому носу. Крик Сергея рушит стены.

— Где она? Я тебя спрашиваю, где она? — он с силой наносит удар за ударом, вколачивает каждое слово.

Бешеный взгляд придавливает. Водитель, опешив, вжимается в стену, с истерикой понимает, как они облажались. Тихо молится. А телохранитель уже не чувствует лица, только машет головой.

— Я не знаю, простите, — шепчет он окровавленными губами.

Ярость, страх, огонь, все перемешивается в груди Сергея. На крики прибегают молодые, крепкие парни из личной охраны. Прислуга испуганно собирается в дверях, мысленно радуется, что гнев хозяина направлен не на них. Они охают наперебой, прикрывают свои рты от глухих вздохов. Охрана спокойно оттаскивает бушующего Сергея от почти бездыханного тела парня, безэмоционально выводят хозяина в коридор. Все четко, не в первый раз. Начинают разбираться в ситуации. Сергей идет в гостиную, по пути уже набирает номер телефона Ани и стряхивает капельки крови с разбитых костяшек. Слушает пустые гудки. Около дивана задевает бутылку, хватает одну и бросает в стену. Рычит во все горло.

— А-а-а-а, — голос срывается на звериный утробный рев.

Он сгибается пополам, как от удара, сжимает кулаки до синих пятен. Он, как бешеный, начинает мерить шагами гостиную под пристальным вниманием охранника. Парень ведет плечами, приводит в движение мышцы и крылья птицы, которая татуировкой расположилась на шее и спине. Он ждет, не вмешивается, только присматривает за хозяином. Сергей опять набирает номер. Тишина. Мужчина стискивает зубы до боли в скулах. Гостиная начинает сжиматься и давить стенами. Миллион мыслей проносятся в голове. Где? С кем? Куда ушла? Почему бросила? А бросила ли? Где искать? Поток непрерывных вопросов еще больше сдавливают голову. Грудь горит огнем. Ярость разъедает нежную плоть, и душа начинает кровоточить. Еще секунда — и он сгорит, осыплется пеплом на черную плитку и не воскреснет. Он сильнее сжимает кулаки, чувствует потерю. Вены на шее и руках вздуваются, костяшки пальцев белеют.

— Сергей Александрович, — другой охранник прерывает загнанный бег хозяина, возвращает на землю. — Эта девушка видела, как Анна Михайловна уходила.

Охранник стоит перед Сергеем и держит за локоть маленькую девушку. Та морщится от крепкой хватки, но старается спрятаться за широким плечом парня. Глаза наполнены слезами. Сергей подлетает к прислуге и хватает ее за тонкую ткань ночного халата.

— Что ты, дура, молчала? Почему не сообщила? Где она? — трясет хрупкое тело мужчина.

Охранник немного прикрывает девушку, боится гнева хозяина.

— Я не, я не… — хнычет прислуга.

Она не сказала из вредности. Уж больно ей не понравилась эта выскочка, которая советовала хозяйке их уволить. А вот теперь ее трясут из стороны в сторону, как ветку. А от страха и боли слова застревают у нее в горле.

— Они собрались и ушли в клуб, — хрипит, задыхаясь, прислуга, когда сильная мужская рука хватает ее за горло.

— Сергей Александрович, вы ее задушите, — вступается за нее парень с татуировкой и немного отстраняет хозяина.

— С кем? Какой клуб? — раздраженно выдыхает Сергей, но отпускает побелевшую девушку.

— Не знаю, куда. Но хозяйка говорила, что-то про клетку. Что она не в клетке. А потом они с подругой ушли.

Сергей отстраняется от прислуги, отталкивает ее в руки охранника.

— Ее убрать с глаз, а от балбеса избавиться, — сухо приказывает он.

Сергей садится на диван, растирает холодные ладони. Слова служанки эхом проносятся у него в голове, заставляют сердце сжиматься.

«Она в клетке? — мотает головой он. — Что?»

Эти воспоминания бьют под дых. Делают больно и неприятно. Неужели вся его опека, вся забота стали клеткой для его девочки? Вот он дурак! Сергей хватается за голову, сгибается и с болью сжимает черные волосы. Он сам же своими руками открыл ей двери. А что теперь? Оставить все, как есть? Дать возможность погулять, повеселиться? Но где? Голова разрывается от мыслей. Они сжимают его внутренности в тугой узел и расползаются жгучей отравой по венам. В клубе одна с этой дурой подругой, которая первая влипает в неприятности, да еще и пьяные. Сергей смотрит на пустые бутылки, дыхание его замирает. Приходит шальная мысль, что если с ней что-то случится, он просто не справится с такой болью.

Не сможет выдержать чужих прикосновений к ее нежной коже, взглядов, которые будут прожигать ее тело насквозь. Ревность ядерным грибом поднимается из глубины растерзанной души и взрывается, губит все последние капли его терпения. Сергей быстро поднимается, отходит к черному безжизненному окну. По пути набирает новый номер телефона.

— Антон Павлович, — старается как можно мягче шипеть он.

Но все его самообладание уходит только на приветствие. Сергей закусывает губу, чтобы успокоится и не выдать абоненту своего напряжения. Сейчас он кидает свою гордость, собирается просить помощь.

— Простите за столь поздний звонок, — ещё раз прикусывает губу, больно, до крови, он чувствует ее металлический вкус на языке. — У меня к вам просьба, — выплевывает он и прикрывает глаза от обиды, чувствует изумление собеседника. — Мне надо отследить человечка по номеру телефона, — слушает вразумительную речь абонента. — Я прекрасно понимаю, что это не совсем законно, — Сергей сжимает кулаки и не сильно ударяет по раме окна, больше от досады, чем от злости. Стекла издают возмущенный хруст. — Но вы же меня знаете, я не останусь в долгу. Вот спасибо, номер скину эсэмэской.

Через пару минут Сергей смотрит на адрес какого-то клуба в паре улиц от их дома.

— Собрать ребят, — рявкает он охраннику с татуировкой. — Поехали. Быстро.

Сергей оборачивается в сторону окна, тонет в этой кромешной тьме неба, питается его силой и выходит в дверь.

Глава 8.

Жгучий дым режет глаза. Маленькие капельки слез украдкой прячутся в уголках затуманенных глаз. Аня сидит у барной стойки и крутит стакан с коктейлем по столу. Дно ерзает по столешнице и издает неприятный скрежет, который сразу тонет в раскатах музыки. Она сдавливает перепонки и оседает басами в груди. Пить Аня уже не может, думать не хочет и идти тоже не может. «Черная вдова», и правда, убойный коктейль, бармен не обманул. Аня залила в себя три, а четвертый стакан крутится с недопитыми остатками у нее в руке. Она напилась настолько, что едва может просто сидеть. Ее тело обмякло и каждый раз норовит сползти со стула бесформенной жижей. Звуки музыки уже не приносят удовольствия, они бьют по мозгам, болью разносятся по вискам и затылку. Запах сигарет и еще чего-то сладкого заставляет желудок сжиматься. Аня осматривается, ищет подругу, но ее рядом нет. Эта курица подцепила себе мальчонку и утащила его на танцпол, оставив подругу в гордом одиночестве один на один с алкоголем и муками совести. Аня не представляет, как после столько выпитого она еще в состоянии танцевать.

«Вот лошадь-то здоровая», — ухмыляется девушка и отталкивает недопитый стакан в сторону.

Через минуту Аня замечает размытую фигуру парня. Он начинает к ней клеиться, шепчет на ушко всякие глупости и зовет с собой, предлагает выпить в VIP-зале. Аня рассматривает неровные черты его лица. Тот явно трезвее, чем она. Его смазливая улыбка застывает на лице, а лисий похотливый взгляд облизывает ее шею. А может, ну его к черту, этого Сергея. Ей нужна свобода, солнце и птицы…

«Все это с первого дня было плохой затеей», — думает она.

Затуманенный алкоголем разум выдает обидные мысли и толкает на неправильные поступки. Аня прикрывает глаза, плывет в нежной мелодии и вспоминает самые черные глаза, не может насладится их убийственной пустотой, улыбается им. Но парень расценивает ее улыбку по-своему. Он берет девушку за руку, сдергивает со стула. Аня сейчас слабая и податливая. Он прижимает ее к себе, ведет наверх. Что-то опять шепчет невнятное. Зачем? Аня не понимает, она всего лишь идет с закрытыми глазами на зов ее чарующей черноты.

Сергей стоит на пороге старенького клуба. Осматривает презрительным взглядом неровную, уже изрядно покосившуюся вывеску. Многочисленные огоньки мигают в такт доносившейся из клуба музыке. Краски ночи сливаются с пустой улицей и заставляют одиноких прохожих прибавлять шаг перед этим заведением. Сергей уверенно подходит к дверям. Четыре телохранителя спокойно дышат за его спиной. Сергей, в джинсах и черном свитере не по погоде, выглядит простенько, но внушительная охрана придает ему веса в глазах молоденького и раскачанного секьюрити клуба. Парень предусмотрительно делает шаг в сторону, решает не связываться с этой компанией. Он замечает огни ярости в глазах главного и лишь тихо просит обойтись без жертв.

Разъяренный Сергей врывается в клуб, отправляет своих ребят на поиски, кроме одного, оказывается в замкнутом пространстве, шумном и нервирующем. Такие места когда-то для него были привычными. Он так любил развлекаться, но теперь эти клубы его раздражают. Да и по статусу не положено светиться с обдолбанными малолетками. Но сегодня он камень на камне здесь не оставит, пока не найдет.

Он пробирается вперед, расталкивает всех, кто попадается на его пути. Как ледокол, ломает все препятствия. Мужчина останавливается посередине зала. Лазерные лучи рассекают его ровными линиями. Мигающий свет шара пробегает по сливающимся в один комок телам. Клуб оказался большой, в два этажа. Темнота, пестрящая яркими огнями, начинает разъедать глаза. Громкая кислотная музыка не позволяет думать. Сергей мечется, как загнанный зверь. пронзает взглядом толпы танцующих ребят. Его обступают люди, как бушующая волна, поглощают и тащат за собой. Ребята трясут волосами, руками, ногами. Превращают простые движения в сказочные тени. Сергея охватывает паника. Он открывает рот, начинает задыхаться от нахлынувших вместе с волной воспоминаний, чувствует, как время бежит и ускользает сквозь пальцы. Сергей стоит бок о бок с волнением и ожиданием чего-то непоправимого. Он белеет, к горлу подступает ком страха. Мужчина кидает короткие, быстрые взгляды отчаяния по всем сторонам в надежде на чудо. Вдруг глаза цепляются за знакомый силуэт.

— Надя — сука, — цедит сквозь зубы, он откидывает в сторону прилипшего к ней парня. — Где она?! — пытаясь перекричать музыку, орет Сергей.

Мужчина трясет пьяное тело за грудки. В глазах Нади застывает испуг.

«Нашел, молодец», — первое, что пролетает у нее в голове.

Она не сдается, вскидывает голову, прищуривает глаза и откровенно улыбается.

«Убить ее, что ли?» — в сердцах думает Сергей.

— Да все с ней нормально, — как будто чувствуя желание мужчины, быстро выдает Надя. — Она у барной стойки, — указывает рукой на бар где-то в левой стороне зала, пытаясь перекричать музыку.

Сергей уже более спокойно отпускает девушку, смотрит в язвительные зеленые глаза, в которых отражается металлический свет.

— Увези ее, — потом, чуть подумав, добавляет, — домой. И проследи до утра.

Охранник быстро закидывает брыкающуюся Надю себе на плечо прямо у всех на глазах и уходит в толпу.

За стойкой бара Ани нет. Сергей разочарованно вздыхает, а руки начинают холодеть. Неужели опоздал?

— Эй, парень, — кидает он в сторону бармена, — здесь девушка сидела с рыжими волосами? Видел?

— Видел, — бармен спокойно продолжает протирать бокал салфеткой.

Сергей все понимает, достает голубую бумажку и кладет перед глазами парнишки. Спокойно терпит изучающий взгляд, понимает, что тут люди. Старается успокоиться, разминает похолодевшие ладони. Бармен морщится, отодвигает бумажку от себя, начинает играть в гляделки. Одними бровями говорит, что этого мало. Сергей кладет большую ладонь на купюру, качает головой, дает понять, что больше не даст.

— Ее какой-то парень наверх повел, — улыбается бармен и жадно вытаскивает из-под ладони мужчины купюру.

Сергей сжимает кулаки и с ревом стучит по столешнице бара. Выплескивает свою злость на ни в чем не повинное дерево. Стекло бокалов трещит, оповещает рядом сидящих о приближающейся беде. Мир вокруг мужчины на мгновение перестает существовать, происходит то, чего он так всегда боялся. Он, как во сне, бежит по лестнице на второй этаж, сливается с темнотой, которая насквозь пропитывает его душу. Не чувствует себя, лишь задыхается от скорости и гнева. У стеклянного ограждения видит рыжие волосы, как огонек, манящий к себе. Аня рвется, выбивается из хватки, бьет. Сергей застывает на секунду, оценивает действия своей девочки. Где-то в глубине души радуется, что видит именно такую сцену. Потом подлетает к нахалу, тоже бьет, вкладывает в удар всю ярость, накопившуюся за это время. Парень не успевает зацепиться, отлетает к лестнице, где его уже перехватывают подоспевшие телохранители. Толпа молодежи приближается ближе, с интересом наблюдают разразившийся скандал под яркие всплески камер. Но Сергею плевать, он одним большим шагом сокращает расстояние до Ани. Злится на себя, на нее, в душе благодарит Вселенную за то, что успел. Он хватает девушку за руку, делает больно. Оставляет синие отпечатки поверх нежной кожи, которые будут напоминать о случившемся.

Аня как будто только очнулась. Черные глаза из воображения сейчас буравят ее холодной яростью, готовые разорвать на миллионы маленьких кусочков. Аня эти глаза боится, они не его, они совсем чужие. Она старается вырваться из стальной хватки, но ее безжалостно хватают снова и снова. Больно сжимают тонкие запястья, прижимают к себе в порыве успокоить истерику. Только сейчас Аня осознает, какой Сергей пугающий в гневе, а она причина его гнева. Добрый и заботливый ее человек сейчас пылает пожаром, готовый спалить и ее дотла. Аня впервые тонет в черных, как смоль, глазах и задыхается в его терпком аромате кофе.

— Дура! — орет на нее Сергей, не обращая внимания на сотни посторонних глаз, притягивает свое ближе. — Какая ты дура! — еще громче кричит, когда встречается с ее колючим взглядом.

— Знаю, — шипит она, сдаётся в надежде на помилование и обмякает в объятиях мужчины.

Сергей перехватывает ее на руки, бережно прижимает к себе, как нечто самое дорогое, успокаивает мысли.

— Всё, нашел, успел, мое, — повторяет шепотом он.

Мужчина проходит ликующую толпу, выходит на свежий ночной холод и сажает плачущую девушку в машину.

— Приберите тут все, — командует он, чуть прикрыв дверь, — и камеры почистите.

Два человека из охраны покорно склоняют головы и удаляются в сторону клуба.

— Домой, — приказывает Сергей водителю и садится рядом с солнцем.

Глава 9.

Сергей сидит на огромной кровати в их спальне. Полумрак комнаты надежно скрывает его усталость. Он смотрит на мирно посапывающую Аню. Она устроилась посередине кровати, на которой с легкостью могли поместиться пять человек. Мужчина нежно проходит по ее плечу, разглаживает рыжие волосы. Она спит чутко, подрагивает плечами, все еще плачет где-то там, во сне. Сергей спокоен, уже. Его ровное дыхание поднимает и опускает каменную грудь, большие сильные руки пытаются стряхнуть с девушки все ее переживания, страхи и боль. Сейчас весь его мир заключен в одном человеке. В его солнце.

Сергей никак не может понять своей одержимости, она просто ненормальна, но, глядя на Аню, он готов ко всему. Готов терпеть все ее выходки, хитрый и колючий взгляд, лишь бы только была всегда рядом. Он позволил ей все: драться, ругаться и злить. Она с успехом все это и делала всю ночь. Дралась, когда Сергей пытался затащить ее в ванную под холодный душ. Она била его по рукам, ругалась и брыкалась. Он смотрит на фиолетовое пятно чуть выше запястья. Вспоминает что-то свое. Теперь только длинный рукав. Когда-то это уже было. Он морщится, отгоняет воспоминания, которые стараются выбраться из тайных уголков сознания. Его отвлекает Аня. Она стонет во сне. Сергей заботливо накрывает ее одеялом. Сегодня он узнал, что солнце умеет ругаться. Он улыбается. Нежный ветерок проникает в приоткрытое окно, ласкает его волосы, остужает жар тела. Тяжелые шторы закрывают окно от ненужного света, который так старается проникнуть утренними лучами сквозь тонкие линии на полу.

«Интересно, — думает Сергей, — сколько еще тайн может скрывать в себе эта милая девочка?»

Обещает себе узнать, обязательно. Он вспоминает, как старательно придерживал ей волосы, а потом умывал лицо. Такое у него впервые. Только с ней. С любой другой ему всегда было все равно. А тут не противно. Он никогда не был нежным и ласковым с женщинами, но вот Аню хотелось укутать лаской и покрыть нежностью каждый сантиметр ее тела. И вот сегодня он мог ее потерять. Холодные мурашки прошибают его тело от одной только мысли. Он мог потерять не только ее, но и себя. Сергей помнит, как темнота накрыла его там, в клубе, она вырывалась наружу, грозя поглотить все на своем пути. Все как тогда, как в далекой молодости. И только лишь теплая ладонь Ани смогла победить эту тьму. Вот такую она получила власть над ним, над его душой и его разумом. Сергей сделает для этой девочки все, лишь бы только она была рядом и не позволяла темноте вновь овладеть своим хозяином. Он выпустит Аню из клетки, сам будет сгорать от боли и ревности, но позволит ей наслаждаться свободой. Усталость накатывает на Сергея со страшной силой. Ночь уже давно отдала свои права прохладному утру. Глаза мужчины дергаются, веки тяжелеют, и он сдается в объятия усталости и сна. Сворачивается калачиком на краю кровати, как верный пес. Ее пес.

Утро добрым не бывает. Аня с трудом разлепляет глаза. Солнце режет зрачки и заставляет девушку прослезиться. Солнце? Здесь? Во рту совсем пересохло и отдает кисло-горьким привкусом. Аня хрипит, пытается восстановить уставшие связки. Она поворачивает голову и боль заставляет ее зажмурить глаза опять. Аня аккуратно приподнимается на подушках, руками растирает воспалённые виски. Голова норовит лопнуть, как спелый арбуз. Тошнит и крутит. На прикроватной тумбе стоит стакан с водой. Аня ощущает всю заботу мужчины, с жадностью припадает к спасительной влаге. Ее кислый вкус наполняет пересохшее горло влагой, как долгожданный дождь в безжизненной пустыне. Аня прикрывает от удовольствия глаза. Сергей знал, что ей необходимо. Чувство стыда накрывает ее с головой.

Аня напрягает воспоминания, собирает их в единую картину. Что она помнит? К сожалению, все. Память подхватывает все чувства, пытается уколоть больнее свою нерадивую хозяйку. Аня вспоминает бар, руки размытой фигуры парня и глаза Сергея. Они стоят напротив, такие злые и холодные — мертвые. Этот взгляд залезает под кожу, жжет и прожигает до холодных костей.

Девушка опрокидывается на влажные подушки, запрокидывает голову. Вставать совсем не хочется, неприятные ощущения во всем теле колючками расползаются по коже. Как она теперь будет смотреть Сергею в глаза? Стыдно и никак не объяснить, что такое поведение ей не свойственно. Она помнит, как ругалась и дралась. Вела себя совсем недостойно. Алый цвет опаляет ее щеки, она проходит ладонью по коже на руке, фантомно ощущает чужие прикосновения и переворачивается на живот, пищит в подушку. Через пару минут Аня заставляет себя встать. Твердит своему больному разуму, что должна пойти и сказать Сергею, как страшно виновата перед ним, попросить прощения, пока не поздно, и ее мужчина не надумал себе лишнего. Хотя зачем выдумывать, понимает Аня. Он и так все видел своими глазами.

Она сидит на кровати, закрывает свои глаза ладонями и пытается решить, как все исправить. Девушка аккуратно встает, ноги ватные и совсем непослушные, как будто вся сила перетекла в мозг. Комната предательски начинает кружиться, тормозит мысли и подталкивает тошноту. Аня держит равновесие, проходит вдоль зеркального шкафа, старается не смотреть на свое отражение. Чуть пошатывается, опирается на комод и роняет очередную фотографию. Дверь в ванную кажется такой недосягаемой. Она толкает ее рукой и вступает на черный пол. Холод кафеля быстро пробирается ей под кожу. Ноги замерзают. Аня перебирается на теплый клочок ткани на полу. Кофта ярким пятном лежит вместе с другой разбросанной одеждой. Джинсы, кофта, еще мокрые полотенца, как немой укор для ее обливающейся стыдом души. Аня смотрит на свое отражение в зеркале, так хочется разбить эту нежную, правдивую гладь. Девушка умывается, чистит зубы, долго, тщательно, чтобы хоть как-то перебить кислый привкус. Снимает с крючка тонкий халат цвета морской волны, накидывает на острые плечи, расчёсывает мятую копну рыжих волос и, пошатываясь, выходит из ванной, а потом и из комнаты.

Сергея нигде нет. Пустая гостиная с пятном на стене кричит о прошедшей ночи. Аня проходит россыпь битого стекла, представляет, как Сергей психовал, и ведет плечами от холодного дуновения ветра. Сердце Ани колет от мысли, что смогла причинить такую боль своему мужчине. Она, правда, не хотела и вот теперь идет каяться. Коридор, кухня. Все пусто. Грязная чашка из-под кофе стоит на обеденном столе. Аня удивляется такой звенящей тишине. Где прислуга? Охрана? Аня проходит дальше по коридору, замирает, прислушивается, ждет появления так знакомых звуков.

Дверь в кабинет приоткрыта. Аня, затаив дыхание, заглядывает вовнутрь. Сергей сидит на стуле напротив окна, всматривается в даль города. На нем свободная одежда. Широкие спортивные штаны и белоснежная футболка придают ему такой теплый и домашний вид. Аня останавливается в дверях, такое не часто увидишь. В руке у мужчины стакан. Бутылка виски стоит на полу и уже наполовину пуста. К горлу девушки опять поднимается комок. Она громко сглатывает и привлекает к себе внимание. Сергей оборачивается. Смотрит на девушку больными глазами. Темные круги разлеглись под чернотой этих озер и выдают бессонную ночь. Лицо мужчины помятое, но все равно такое красивое. Он смотрит на нее с такой болью и тоской, что Ане становится трудно дышать.

— Что? — безэмоционально, с дрожью в голосе произносит Сергей и опять отворачивается к окну. Ищет там успокоение. Он делает большой глоток виски и громко гремит кубиками льда.

— Я войду? — тихо и тревожно. Сергей выпил, и это настораживает.

— Ты уже вошла, — сухо.

По нему видно сразу: злится, обиделся, и поэтому грубит. Аня подходит к мужчине ближе, не обращает на колкости внимания. Встает сзади, кладет свои горячие ладони на сильные округлые плечи. сжимает, пытается снять напряжение. В Сергее все замирает от одного ее прикосновения, а потом разбивается от горькой обиды. Он ведет плечом, скидывает ее руки. Аня чувствует его обиду, но решает не сдаваться, не дает ему шанс утонуть в ней и напитке. она обходит его и встает у окна. Прислоняется всей спиной к холодному стеклу.

— Поговорим? — еще тише, очень мягко, с виноватыми нотками.

Сергей молчит, взгляд пронзительный, но уходит сквозь, в никуда. Все его мышцы напряжены, а челюсть сжата до скрежета зубов. Кадык нервно дергается в предвкушении неприятного разговора.

— Прости меня, — ее голос переполнен эмоциями.

Сергей старается на нее не смотреть. Терпит, не сдается в плен своим переживаниям. Он поднимает бокал чуть выше, выпивает все до последней капли. В памяти появляется пьяный ублюдок со своими грязными руками. Сергей не выдерживает терзающих его всю ночь мыслей и бросает к ногам Ани пустой бокал. Толстое стекло разбивается вдребезги. Внутри у мужчины разрываются последние нити. И он срывается. Аня вздрагивает от испуга, замирает приподняв ногу, чтобы осколки не поранили ее босые ступни. Дрожь крупными мурашками начинает бежать по телу. Аня его боится. Впервые ощущает его гнев и разочарование. Тонкая струйка слез сбегает по ее щеке. Нервы, переполненные страхом, заставляют глаза блестеть. Аня бегает по телу мужчины не читаемым взглядом, замечает темно фиолетовый отпечаток у него на руке. Сердце дергается в порыве приласкать, а страх гонит кровь по сжатым венам. Слезы начинают катиться сильнее. Она осторожно подходит ближе, старается не наступить на острые осколки, берёт Сергея за запястья. Мужчина бесится, вырывает руку, не желает разделять тепло. Аня поддается порыву, прикусывает губу, немного думает и целует в темный синяк. Громко шмыгает носом от накативших чувств. Сергей сдается.

Он встает, смотрит так пристально и удивленно, как будто ищет ответа в ее глазах. Опускает руки. Они безвольной плетью падают по швам. Сергей склоняет голову на бок. Терпкий запах виски мутит Аню. Она старается не отводить глаз от пристального и цепкого взгляда Сергея. Понимает, что он будет ругаться. Ведь, и правда, заслужила. Идея с клубом ей сразу не понравилась, но в тот момент она хотела почувствовать хотя бы крупицу прошлой жизни. Легкой и не обязывающей ее ни к чему. Нет, она себя не оправдывает, но иногда-то можно. Конечно, не так, как этой ночью. И если бы не Сергей, она и представить боится, что могло бы с ней произойти. Слава Богу, все кончилось хорошо, но что теперь о ней думает он сам? Они стоят молча, друг против друга. Аня обхватывает себя руками. Как-то сразу становится холодно от пустоты в его глазах. Волнует ли ее эта пустота? Боится ли того, что он может ей сказать? Ведь может и не простить, и бросить. Волнение душит, а липкий страх покрывает загорелую кожу. В воздухе висит напряжение и вот-вот разразится громом и молниями. Она чувствует себя маленькой зверушкой перед разъяренным зверем, готовым сожрать ее в одну секунду.

Сергей, как филин, широко открывает глаза, гипнотизирует пустыми, холодными, черными дырами. Они буравят Аню, пытаются залезть в самую душу. Сергею самому страшно. Он никак не может понять, что же происходит в ее сердце. Он проходит взглядом по лицу, шее, плечам. Тонкая ткань халата сползла с плеча и оголила острую косточку ключицы. Он немного задерживает взгляд на груди, спускается вниз, коленки, голые ступни. Понимает, что девочка замерзла.

Он изучает ее силуэт, как в первый раз, пытается понять, его ли это солнце. Почему же эта девочка вызывает в его душе такую бурю эмоций? Почему при взгляде на нее у него останавливается сердце? Сергей прощает ей все, лишь стоит одной слезинке окрасить блеском ее щеку. Он делает шаг вперед, приподнимает руку, гладит по мокрой щеке, ведет пальцами по скуле. Рука чертовски холодная. Аня поддается на долгожданную ласку. Потом замечает, как ей кажется, безразличный взгляд, который что-то решает. Она задерживает дыхание в ожидании чего-то страшного. Уговаривает себя, что готова к любому его действию. Мышцы лица напрягаются под его ладонью, Аня прикрывает глаза и отшатывается от бесчувственного прикосновения. Сергей отдергивает руку. Обжигается об ее кожу. Нет, качает головой.

Осознание поступка приходит сразу. Она подумала, что он ее сейчас ударит. Сергей все понимает. Отступает на шаг. Мысли проносятся тенью. Сергей поверить не может в эти догадки. Аня испугалась удара? Как она могла только подумать, что он может ее ударить. Голову крутит ужас происходящего. Он смотрит на испуганное выражение ее лица. И правда, испугалась, понимает он. И это бьет сильнее, чем выходка в баре. Сергей не мог этого сделать, не мог ударить ту, чей сон, как пес, охранял всю ночь. Ту, чей запах сводит с ума и без кого он и жизни своей не мыслит. Он же не чудовище. Секунды тянутся часами. Аня приоткрывает глаза.

— Я уволил твоего телохранителя, — берет себя в руки Сергей, говорит сухо, старается собрать разбитое сердце и как можно скорее скрыться от ее испуганных глаз. — Я уволил всю прислугу, — он делает еще шаг назад, как будто какая-то невидимая сила отталкивает его. — Телохранитель тебе больше не нужен, ты свободна в своих действиях. А прислугу набери другую.

Он еще раз бросает на Аню убитый взгляд и выходит из кабинета. Оставляет ее одну с мыслями и совестью.

Глава 10.

День выдался хмурым. Дождь накрывает весь город, делает его еще более угрожающим и угрюмым. Маленькие капельки дождя украшают огромные окна. Они тонкими струйками сползают вниз, как слезы. Весенний дождик бывает таким холодным. Аня стоит у окна в гостиной и смотрит, как вены дождя расползаются по стеклу. Город топят грязные лужи, и он гниет в старой опавшей листве. Грязь. Она везде ранней весной, даже в душе Ани. День уже подходит к концу. Сумрак вечера накрывает своим одеялом большой город. Аня всматривается вдаль не в силах унять тревогу. Где-то там, в суете этого муравейника, Сергей. Она не видела его весь день. После утреннего разговора он ушел, хлопнул дверью, прихватив с собой ключи от личного автомобиля. Ушел, так и не переодев домашнюю одежду.

Не отвечает на сообщения и звонки. Этот игнор тревожит Аню, заставляет каждую минуту бежать к телефону и часами смотреть в пустую даль. Выискивать глазами маленькую родную точку в потоке людей.

— Да успокойся ты, — Надин голос звучит хрипло после бурной ночи. — Сказал же, чтобы прислугу сама набрала, значит, не выгоняет.

Аня стоит у окна, разглядывает серое небо, которое уже покрывает тень вечера. Слушает нравоучения подруги, а у самой мысли где-то далеко.

— Я обидела его, — разочарованно. — Пойми, бар — это еще полбеды. Я подумала, что он меня ударит и подсознательно была к этому готова. Как будто по-другому Сергей не мог поступить. Он был таким злым. Я не знаю, почему я так решила, но он…

— А вот я знаю, — Надин голос искажает телефон и делает металлическим. — Я хоть и была пьяная, — подругу явно передергивает на другом конце провода, — но отлично помню его безумные глаза. Твой Сергей готов был убить всех, кто попадался на пути. Даже меня сковал страх. Он у тебя точно больной. Не пробовала показать его тушу психиатру? — Надя переводит дыхание от возмущения. — Он парню ребра сломал, я знаю, я ему звонила сегодня. И скажи мне теперь честно, что его могло остановить от удара? Твои красивые глаза?

— Надя, ты ошибаешься. Он не такой. — Аня качает головой под стук дождя по стеклу. — Просто я неправильно его поняла. Он же меня искал, и потом эта сцена в баре… — оправдывается Аня.

— Ну, ну, — с горечью вздыхает подруга. — Ладно, всё, хватит. Вернется твой Сергей. А почему ты не спрашиваешь, как я? — решает увести разговор в другую сторону подруга.

— Ну и?

— Что и? — хихикает Надя. — Я напилась, добралась домой по воздуху, кстати, спасибо вашему амбалу. Извини, за подробности, ходила в туалет при чужом дяде, который не мог уйти без разрешения хозяина. Придурок. А потом я еще и спала с ним, — заканчивает свой рассказ Надя на интимной ноте.

— Что? Ты совсем обалдела? Прям так сразу? — Аня кашляет в трубку, глаза превращаются в блюдца.

— Дура ты! Вот, значит, какого ты обо мне мнения! — возмущается Надя. — Мне вообще не до этого было, хотя, признаюсь, мальчик очень симпатичный, — смеется Надя. — Я спала на кровати, а он в кресле.

— Фу, я уж подумала…

— Знаю, о чем ты подумала! Сама-то как?

Аня пожимает плечами, как будто Надя может ее видеть. Она поднимает руку и рисует солнце на запотевшем от ее дыхания стекле.

—

Не знаю, так же, как и ты. Только утром мы еще и поругались.

—

Ага, типа, поговорили. Ну, Аня, ну, не ударил же…, и, я думаю, что все наладится, — как-то тревожно произносит это Надя.

—

Он и не собирался этого делать. Дело во мне, — утвердительно. — Я почему-то решила, что это должно произойти, вот и все… — чуть не плачет в трубку Аня.

—

Не хнычь, он покатается и приедет. Потом еще раз поговорите. А сейчас займись делами, отвлекись, найми новую прислугу.

— Я сегодня только этим и занимаюсь весь день… Я убрала дом, приготовила ужин.

— Ты что, умеешь готовить? — заходится смехом Надя.

— Да, представь себе. Мама научила, — язвительно отвечает Аня. — А прислуга пока подождет. Я думаю, нам так легче будет помириться.

— Может, ты и права…

Дождь шумно стучит по серой дороге. Большие капли громко разбиваются о железный корпус его машины. Сергей летит по прямой вдоль плотной стены леса. Он сдавливает с обеих сторон и угрожающе нависает над одинокой машиной. Авто несется вперед в потоке дождя, разбивает капли своим носом. Куда? Сергей не знает. Дворники прыгают перед глазами, пытаются помочь хозяину лучше видеть дорогу. Не помогают. Глаза Сергея мутные, пелена непролитых слёз жжет сетчатку и разъедает очертания. Он сжимает одной рукой кожаный обруч руля, а в другой держит дымящуюся сигарету. Он редко водит сам и давно бросил курить, но сегодня все как-то соединилось. Все это приводит его в чувство, когда он на грани и готов уже сорваться. Скорость освобождает его мысли из каменных рамок, а терпкий вкус сигарет отрезвляет. Сергей сжимает сильнее руль, признается, что так соскучился по горькому привкусу никотина на губах. Он гонит, вдавливает педаль газа до упора, не обращает внимания на мокрый асфальт, зашкаливающий спидометр и на едкий дым. Дальний свет фар прорезает пространство, а яркий слепит мокрые глаза. Сергей молится, чтобы дорога не заканчивалась, а вместе с ней и мысли, поток которых бушующей волной накрывает его сознание.

«Я мыслю — следовательно, я есть». Да, он должен сейчас знать, что он есть. Что он не пропал в страхе ее глаз и не растворился в липких чувствах вины. Сергей делает длинную затяжку, наполняет легкие успокоительным и выпускает тонкую струйку дыма в приоткрытое окно. В горле ощущается легкий привкус ментола, который медленно начинает разъедать сердце. Настырный ветер обдает его лицо, и холод наполняет машину, хоть как-то отрезвляет мысли и возвращает в реальность.

Всю дорогу Сергей вспоминает ее глаза. Они преследуют его в отражении на лобовом стекле, мелькают в свете фар на пустой дороге. Он ощущает ее испуг, вспоминает, как она затаила дыхание в ожидании удара, точь-в-точь как его мама. Бедная женщина вжималась в стенку, вздрагивая от громкого стука отцовских кулаков по тонким стенкам однушки. Ее перепуганные глаза молили о пощаде каждый раз, когда отец заносил руку над ее лицом. Горький запах перегара распространялся по комнате, заставляя жадно хватать воздух ртом. Сергей помнит это, как вчера, кажется, этот запах преследует его и сейчас. Он помнит себя еще ребенком, помнит, как запрыгивал на шею обезумевшему отцу, пытаясь защитить хрупкую, быстро постаревшую маму. Она с бледным лицом и синими кровоподтеками металась по квартире в надежде спастись, спрятаться. На улицу было нельзя, соседи осудят. Ее муж — командир, заслужил почести и медали, отвоевал, пришел живой из Афганистана. А потом медленно съехал с катушек. Сергей помнит, как отец схватил его, маленького котенка, за шиворот и отшвырнул в угол комнаты, прерывая все его попытки помочь. Там он и потерял сознания от удара головой. Командир вымещал на жене и маленьком ребенке все свое зло, боль и страх, не растраченные на войне. Потом презрительно сплевывал гнев в сторону и уходил заливать боль от ранений, оставляя сына с женой в полном одиночестве. Пока… И все заново в бешеной карусели жизни, из которой, как думал тогда Сергей, не выберется. Боль, ярость, кровь, крики, страх. Сергей впитал эту злость и ярость еще тогда. Принял, пригрел и оставил с собой, как напоминание, но поклялся никогда не поднимать руку на женщину, кем бы она не была и что бы не сделала. И он видел много женщин, но никогда не нарушал клятву.

И вот теперь его воспаленный мозг никак не может понять, почему его девочка так испугалась. Ведь он никогда не обижал ее, не поднимал руки и даже старался не повышать голос, может, только иногда в горячем споре. Он признается, что не святой, но очень старается. Дорога помогает рассуждать, скорость кутает адреналином. Каждый раз Сергей боялся выдать свою агрессию, подолгу сидел в машине после работы, успокаивался, вспоминая ее улыбку. Боялся выдать черноту глаз и души. И теперь, анализируя все это, он не понимает, почему она ждала от него именно удара. Или этого она и заслужила? Неужели теперь Аня его боится? Он появился грозовой тучей в ее жизни и научил бояться. Сергею становится невыносимо больно от этого предположения. Он делает затяжку и выпрыгивает из омута мыслей, дергает руль вправо, не заметив резкого поворота. Машина скользит, визжит тормозами и резко останавливается у самого леса. Сергей больно ударяется о руль грудью, выдыхает, приходит в себя и открывает дверь, радуясь, что не разбил машину.

На улице холодно, мокро и уже достаточно темно. Сергей вбирает воздух полной грудью, он здесь совсем другой, как будто соткан из свежей травы, весны и ионов. Грудь сразу сдавливает от природной чистоты и удара. Мужчина оглядывается по сторонам. Дорога пустая, небо пустое, душа и то пустая. Он выбрасывает уцелевший окурок, отщелкивая его пальцами вдаль. Тот летит горящей стрелой и падает у края леса. Сергей вылезает из своего укрытия. Дождь идет сильный, его белая футболка сразу намокает и прилипает к озябшему телу. Он обходит машину и не закрывает дверь. Фары дают ему небольшой пятачок света.

Сергей подходит ближе к лесу и начинает орать. Кричит, старается перекричать шумный дождь. Освобождается от всех своих чувств, отдает боль пустоте и ни в чем не повинному лесу. Пугает ночную живность. В глазах отражается тьма, он сам эта тьма. И сейчас даёт ей возможность выбраться наружу. Он не хочет становиться отцом, он никогда им не будет. Крик перерастает в рев, рычание, горловое исчадье. Душа изнывает от боли, он снова ломается здесь и сейчас. Сергей больше не может бороться, притворяться, что вся его жизнь — светлое пятно. Мужчину разрывают на части его черти, и он готов умереть, лишь бы не вернуться к своему солнцу с грузом тьмы, боли и воспоминаний о прошлом. О тех людях, которые оставили черную дыру в его душе и ушли, бросив одного с этой травмой. Сергей падает на колени, сгибается, держит эту дыру внутри, боится, что она поглотит его. В черноте леса он видит ее глаза, затихает и расслабляется. Осознает, что есть что-то пострашнее черной дыры. И это его любовь. Но там, где есть страх, места любви нет.

Звук телефона возвращает Сергею реальность. Он стоит на коленях в грязной луже, убитый дождем. Секунду ждет и достает телефон из кармана спортивных штанов. Тот сразу становится мокрым. Железный корпус скользит по ладони. С головы Сергея стекают капли дождя, заползают под футболку, а холодный ветер ласкает озябшее тело. По щекам тоже текут непрошенные капли. Он смахивает пальцем блок экрана. Мокро, противно. Телефон загорается ядовитым и неестественным светом, наконец-то принимает сигнал. Многочисленные сообщения мигают, раздражая.

Аня: «Ты где?» — Без ответа.

Аня: «Сергей, ты где, я переживаю». — Без ответа.

Аня: «Сергей приезжай домой, мне страшно».

Сергей: «Еду».

Глава 11.

Всю неделю Сергей живет, а точнее, только ночует дома. Он засыпает совсем рядом, но огромная кровать разделяет их обиженные тела. Мужчина рано уходит и очень поздно возвращается. Вечерами катается по городу, пытается собрать себя. Он ищет везде — на работе, на лесной дороге, но только не дома. Он везде, только не с ней, с той, которая может помочь.

Аня же все дни бесцельно бродит по большой квартире. Прислугу не нанимает, предпочитая взять все обязанности на себя.

Сергей с трудом оставляет свою девочку без внимания на весь день. Он не звонит ей с вопросами, не отсылает веселые картинки и сам ничего не ждет. На такую крайность он идет ради нее. Сам же сгорает от ревности и чувства собственничества. Он, и правда, дал ей полную свободу, посадив себя и свои чувства на замок. И медленно опускается на дно со своей паранойей.

Аня скучает, старается привыкнуть к одиночеству, которое разрастается в душе. Она бродит по пустой квартире, с эхом соревнуется за право первенства. Сует свой любопытный нос во все закрытые комнаты, находит пункт охраны. Узнает о множестве маленьких камер, которые натыканы по всей квартире. Оказывается, за пентхаусом 24 часа ведется видео наблюдение. Аня разглядывает мониторы в комнате охраны, картинки прыгают и интенсивно мигают. Гостиная, комнаты, библиотека, спортзал… Картинки сменяют друг друга каждую минуту. Треск аппаратуры неприятно отдает в ушах. Аня пару минут всматривается в такие знакомые картинки. Туалета нет. Нет и спальни с кабинетом. Эти мониторы остаются пустыми, но тоже мигают. Там тоже есть камеры, понимает Аня, но они предусмотрительно отключены от экранов.

Дни пролетают мимо и, как один, похожи друг на друга. Девушка все так же ходит в институт. Хм, ходит, громко сказано. Единственного, кого не уволил Сергей, был ее водитель, чему мужчина радовался всей душой, имея за ней ипотеку и несколько кредитов. В институте, как всегда под конец года, вылезают долги. Курсовую «Твой человек» Аня так и не написала, потому что искренне не знала, о чем писать. Ее мысли в последнее время все перепутались и смущают хозяйку, отчего она стала задумчивой и рассеянной. Тоска по Сергею холодом отпечатывается в душе и заставляет мерзнуть. Аня дает мужчине время, понимает, что и ему надо привести мысли в порядок. Ее же спасает подруга. Надя все так же всегда рядом. После занятий они часто сидят в институтском кафе, который находится сразу через дорогу от их серого, хмурого здания и называется институтским исключительно из-за расположения.

Они делают домашнюю работу, обсуждают парней, говорят, так сказать, о личном.

— Я тут шла по пустому коридору института, знаешь, тот корпус, где библиотека, — Аня дергает плечами, ей становится неуютно от нахлынувших воспоминаний. — Вот, значит, иду, стучу каблуками, а в коридоре темно и тихо. Я оборачиваюсь, ищу глазами балбеса, а его нет, и мне так становится не по себе. Я тогда очень быстро бежала, боялась сломать каблуки. — Аня вздыхает. — Я и подумать не могла, что так привыкну к безопасности.

Девушки сидят в кафе и отмечают вечер пятницы. Самый лучший вечер недели. Их столик находится у самого окна, что позволяет с интересом наблюдать за прохожими. Кафе старенькое, но очень уютное, с низкими ценами, что делает его популярным среди молодежи. Тут всегда можно встретить кого-то из знакомых и в веселой компании провести время. Выпить кофе или безалкогольный коктейль, так как алкоголь здесь под запретом ввиду расположения. Надя разваливается в стареньком зеленом кресле на свой манер, поджимает одну ногу под себя. Она глядит в окно, наполовину закрытое тонким тюлем в тон мебели и всего зала. Преобладание зеленых оттенков в помещении приносит ему особый шарм. За это его и прозвали “лягушатник”. Торопливые прохожие бегут по дороге, пытаясь обогнать ветер. Молоденькая листва уже облепила деревья вдоль дороги и покрывает их все тем же нежно-зеленым цветом. В кафе душно и много народа.

—

Надь, ты меня слышишь? — Аня ставит свой бокал с коктейлем на стол и наклоняется ближе к подруге. Последнее время она летает где-то в облаках, что так на нее не похоже.

—

Да, все я слышу, — она поворачивает лицо на требовательный голос и закусывает хвостик пластиковой трубочки. Шумно потягивает сок, выходит как-то комично, Аня улыбается, узнает подругу.

—

Вот, я теперь и не могу понять, а так ли мне нужна была эта свобода? Да и Сергей не разговаривает со мной почти неделю, да что там, я его совсем не вижу, — возмущается Аня.

Она отпивает свой коктейль и чуть закатывает глаза от удовольствия. С ее места хорошо видна дверь, которую тщательно охранял когда-то ее балбес, но теперь там никого нет. Как же все-таки она так быстро привыкла к контролю?

— Бла-бла-бла. Сергей то, Сергей это. Тебе самой-то не противно ныть? — Надя поднимает презрительный взгляд на подругу, выпускает трубочку изо рта. Неосторожная капелька сока отскакивает и падает ей на футболку. — Черт, черт, черт, — шипит Надя, пытаясь салфеткой затереть оранжевую каплю на персиковом фоне. Пятно большим кругом расползается на груди и говорит, что одежда безнадежно испорчена.

— Так тебе и надо, — язвит Аня, тоже поджимает ноги под себя, смотрит удовлетворенно и откидывается на спинку кресла.

Надя наконец-то оставляет пятно в покое, косится и очень злится.

— Зато девчонки в восторге, что теперь ты одна. В туалете можно заседать спокойно, — хихикает Надя, потом добавляет уже серьезно. — А ты давно бы подошла к Сергею и сказала одно простое слово, — Надя замолкает, давая подруге возможность договорить, но когда ничего не слышит, отвечает сама, — «прости» — это чудесное слово, поверь мне. А ты, как дура, показываешь свой жопошный характер. За что он тебя только любит? — пожимает плечами девушка.

— Я бы с радостью, — Аня опять крутит бокал в руке, разглядывает мутное пятно от губной помады. — Я его не вижу. Он уходит — я еще сплю, приходит — я уже сплю.

— Да не хрен спать, — со злостью в голосе. — Если бы у меня была бы хоть половина такого мужика, я бы вообще спать перестала, — Надя смотрит зелеными глазами и чуть покачивает головой. — Серьезно, чтобы не профукать.

— А как же любовь? — задает насущный вопрос, который терзает ее сердце и разум.

— Любовь? — Надя задумывается, ловит мысли в зелени молодых деревьев. Как бы высказать свое мнение и не обидеть? — Любовь — это не страсть, хотя тоже хорошо, не бабочки в животе. Это уверенность и спокойствие в сердце и, черт возьми, поступки. Ну, как-то так, — Надя приподнимает одно плечо расстроенно. — Страсть уходит, бабочки улетают, а поступки остаются с тобой. Подумай об этом, — девушка тычет указательным пальцем себе в лоб, призывая подругу к действию. Аня сопит, запоминает каждое слово.

— Кстати, о любви, — воодушевляется таким разговором Надя. — А ты всех охранников Сергея знаешь?

Аня хмурит бровь, понимает, куда ведет подруга.

— Не всех, но многих. Они меня охраняли, когда… — она не договаривает и переводит разговор. — Ой, стесняюсь спросить, а зачем тебе это, и кого мы будем искать?

Надя на секунду затихает, придумывает отговорки. Ее глаза блестят в мягком лучике света, проникшим в кафе через незашторенную половину окна. Зеленый цвет ее глаз сливается с интерьером.

—

Я хотела тебе соврать, но передумала, — мычит Надя, пристально и уже как-то серьезно глядит на Аню.

—

Ну, и на том спасибо, — улыбается подруга. Она-то очень хорошо знает этот взгляд и уже все понимает с первого слова.

—

Так кого мы ищем? — Аня не наседает, дает ей полностью раскрыться и довериться. — Ты хоть что-то можешь мне сказать? — очень ласково выведывает она. Девушка садится удобнее, трется джинсовой тканью о сиденье кресла. — У Сергея около 10 человек охраны и это те, кого я знаю лично или хотя бы раз видела, — Аня ставит свой допитый бокал на стол.

—

У него большая татуировка птицы на шее и спине. Я ее очень хорошо рассмотрела, пока болталась на его плече.

—

Хм, — Аня задумывается, но припомнить такого парня не может. Она распрямляет ноги и немного вытягивается на кресле, пытаясь размяться. — Мне кажется, — припоминает она, — я его видела. Он приходил к Сергею в тот день после, ну, нашего вечера, — Аня демонстративно поднимает палец вверх. — Я просто обратила внимание на его футболку. Она была мятая и порванная с одного бока. И да, кажется, на шее была какая-то татуировка.

Надя мило и как-то по-дурацки улыбается, вспоминает эту драку.

— Ну и? Что молчишь? Как его зовут? — Надя пинает Аню под столом мыском ботинка. — Ну же, говори.

— А я ничего о нем не знаю, — разочаровывает она подругу. — Я видела его в тот день первый раз, — Аня пожимает плечами и склоняет голову в сторону в знак сочувствия. Ее рыжая челка прыгает и падает на глаза. Аня смахивает непослушные пряди и чуть их взбивает, убирая назад.

— Мне твое извини до одного места, — грубо. Аня уже привыкла к такому поведению подруги и совсем не обижается на холодный тон и грубость.

Они знакомы уже много лет. Аня впитала Надин характер, приняла его и закрыла на такое поведение глаза еще в первый день их знакомства. С 10 класса они сидели за одной партой и старались не разлучаться. Они, как два магнита, притянулись друг к другу, а рассоединиться уже не смогли. Аня вспоминает ту первую встречу. Ее перевели в Надин класс из другой школы, когда родителям пришлось сорваться с предыдущего места жительства из-за повышения отца. На счастье, программа нового класса была гуманитарной, что так устраивало Аню. Уже тогда девушка твердо знала, чего хочет. Она проходится воспоминаниями по первой линейке. Тогда 1 сентября выдалось на редкость теплым. Аня стояла в окружении совсем чужих ребят, которые дружили между собой с первого класса. А она одна с зажатым в руке букетом стоит, боится и чуть не плачет. Вот тогда-то из толпы ребят к ней и подошла эта зеленоглазая бестия. Взяла испуганную девчонку за руку и больше не отпускала никогда. Сказала свое коронное «не дрейфь» и потащила по длинным ступенькам сначала в школу, потом в класс, а потом и в жизнь. С тех пор всегда вместе. Вместе и в город уехали. Аня по призванию, а уж Надя за компанию.

— Ты хочешь мне сказать, что и сама не знаешь его имени? — Аня вырывается из прошлого и лукаво смотрит на Надю. Усмехается и приподнимает бровь. Как-то это все не похоже на бестию.

Девушка все так же сидит и грызет тонкую трубочку.

— Мне было не до этого, — опять огрызается она и ставит свой стакан напротив Аниного.

— Извини, но это на тебя не похоже, — Аня опирается на подлокотник кресла, он прогибается под ее острым локтем. В кафе становится неуютно. Шум начинает раздражать, а постоянные знакомые отвлекают внимание.

— Что-то подсказывает мне, что ты просто… — фраза повисает в воздухе, подхваченная шумом. Аня улыбается и добивается искренности от подруги.

— Я не хотела тебе все рассказывать, пока сама была не уверена, — Надя заметно начинает нервничать, теребит пальцы, глаза бегают по зеленым стенам помещения. — Но сегодня, я… — девушка подносит палец ко рту и грызет, оставляет лишь рваные дорожки от заусенцев. Лицо бледнеет и меняется.

—

Что-то случилось? — встревоженно, но мягко, чтобы не давить. — Между вами… Или он с тобой… — спрашивает Аня, боится задеть за живое.

—

Нет же, — тут же закипает Надя, когда понимает, к чему клонит подруга. — Я тебе говорила, что ничего не было, но… — ее глаза загораются возбуждением от воспоминаний. — Он следит за мной, — твердо говорит она.

—

Следит? Ты в этом уверена? — Аня вопрошающе смотрит на подругу, не понимает, зачем охраннику Сергея следить за ней. И вряд ли сам Сергей отдал такой приказ. Просто абсурд. Как бы он ни старался быть более внимательным к Наде, Аня твердо знает, что ему совершенно на нее наплевать.

—

Теперь уверена, — продолжает Надя. Она делает жест официантке, приглашая подойти. Молоденькая девушка в черно-белой униформе быстро подходит к их столику, мило улыбается, хотя на лице заметна усталость. Она переминается с ноги на ногу, зажав в руке блокнот для заказов.

—

Повторите, — Надя показывает на пустой стакан на столе, — и можно похолоднее, у вас очень душно, — в подтверждение своих слов она отодвигает ворот испачканной футболки и со всей силы дует себе на грудь. Официантка смущается, но вида не подает.

—

А вам? — она переводит свое внимание на другую девушку.

—

Воды с газом, — Аня улыбается, старается скрасить улыбкой усталость и раздражительность бедной девушки. — Спасибо.

Официантка забирает пустые стаканы, мятые салфетки, пропитанные соком и таким же быстрым шагом удаляется к барной стойке.

— Ну же, не томи, — не выдерживает Аня, — рассказывай.

— У меня в горле все пересохло от этой духоты, — Наде явно нравится тянуть время и держать разговор в напряжении.

— Надя, — уже грозно. Ее глаза вспыхивают и смотрят прямо в душу, видят насквозь.

—

Через день после нашей гулянки я поливала цветы. Да, цветы, — с иронией делает ударение на фразе. — И увидела через дорогу синюю Toyota, кажется Tacoma, я модель в поисковике нашла по картинке, — Надя замечает приподнятые от удивления Анины брови, ведь она никогда не разбирались в моделях машин. — Это синий пикап, — поясняет подруга. — Я уже видела его один раз, а точнее, ехала в нем, то есть меня везли. — Надя путается в своих объяснениях.

—

Ваши напитки, — девушка прерывает их разговор стуком стаканов о стол. — Для вас холодный, — она кивает Наде, потом поворачивается к Ане и дарит ей ответную улыбку, разворачивается и, цокая каблуками, опять удаляется.

Надя хмурится, отпивает свой сок. Апельсин кисло-сладкой жидкостью утоляет пожар и жажду. Воду Аня не трогает, ожидая продолжения.

—

Ну вот, — сглатывает сладость Надя, — а вечером этого же дня пикап стоял у университета. Я вижу его ровно через день.

—

И с чего ты решила, что это охранник Сергея? — в недоумении интересуется Аня.

—

Ты что, прикалываешься? Я же сказала, он меня отвозил домой на точно такой же тачке. Я хоть и болталась у него на плече, но машину успела рассмотреть. Ты же знаешь, я наблюдательная.

Аня лишь качает в ответ головой, соглашается с каждым словом.

— Ты точно уверена, что это он? Может, какое совпадение или ошибка? Ведь ты была, скажем, не в себе, и на улице стояла ночь, — Аня пожимает плечами, давая понять подруге, что немного сомневается.

— Так-то оно так, — на редкость доброжелательно соглашается Надя. Обреченно смотрит на подругу и делает еще несколько глотков. Скользит взглядом по пробегающим мимо ребятам, которые неосторожно задевают ее кресло. — Сегодня тонированное стекло машины было опущено со стороны водителя. Это он точно.

Аня задумывается и наконец отпивает из стакана. Пузырьки пробегают по языку, щекам и предательски лопаются в носу. Щекотят.

— Я все равно не понимаю, — качает головой она, как бы сбрасывая всю эту неразбериху. — Зачем ему все это? И зачем тебе о нем что-то узнавать? Просто подойди к нему и спроси. Где твоя прыть? Или ты только меня умеешь учить? — Аня фыркает, и в янтарных глазах появляются чертята.

— Мне как-то не по себе. Я его побаиваюсь, — превращается в пушистого котенка Надя, — но в то же время очень хочу познакомиться. Мне кажется, он классный, — щёки Нади загораются пламенем воспоминаний об охраннике.

В первую очередь она вспоминает его запах, свежий, лесной, так пахнет молодая трава. Большую татуировку птицы, которая раскинула свои крылья и обняла крепкие плечи хозяина. Эти широкие накачанные плечи без труда выдержали 60 килограммов Надиного веса. И его шикарный зад, который так и бросался в глаза, когда она висела на его плече. Надя от удовольствия прикрывает глаза, уплывает в воспоминания той счастливой для нее ночи.

— Эй, подруга, вернись ко мне на грешную землю, — Аня хлопает в ладоши, возвращая Надю. — А ты случайно не влюбилась? — все поняла и распознала этот блеск в зеленых глазах. — А как же тот дружок из клуба со сломанными ребрами? — Аня хихикает, ждет реакции.

— Забей, — Надя машет на девушку рукой, даже не собирается оправдываться. А зачем? Тут и так все уже понятно.

— И что же ты от меня хочешь? — уже серьезней спрашивает Аня.

— Просто узнай что-то о нем. Как зовут, может, номер телефона. Написать мне ему будет легче, чем подойти, — Надя заговорщически смотрит на Аню, как на спасительную соломинку.

— Я не уверена, что смогу тебе помочь, но очень постараюсь.

Аня наклоняется через весь стол и кладет свою горячую ладонь на влажную ладошку подруги. Та в смущении улыбается, взяв ее за руку. Такая милая в такие моменты единения. Раскрыла душу, опять пустила в нее и теперь ждет защиты и поддержки, что бывает очень редко. И Аня не подведет, обещает постараться.

— Спасибо, — лишь глазами говорит Надя.

Аня хорошо понимает состояние девушки. Когда речь заходит о ее чувствах, даже сильная натура дает сбой и паникует.

— Пока еще не за что!

Глава 12.

Утро субботы выдается теплым. Весна уже вплотную обосновалась в городе и щедро дарит людям свое тепло. Влекомая желанием помочь подруге, Аня украдкой заглядывает в кабинет Сергея. Она чувствует себя маленьким воришкой, хотя точно знает, что в квартире пусто. Впрочем, как и всегда за последнюю неделю. Сергей уехал очень рано. Аня знает это, потому что уже не спала. Солнце только проснулось и неторопливо поднимало свои лучи. Природа оживала, с каждой новой минутой становилось все светлее и уютнее, после холода ночи. Шум очнувшегося ото сна города чуть проникал через приоткрытое окно.

Аня проснулась с первыми робкими лучами. Рядом спал Сергей, но казалось, что он так далеко от самой девушки, как будто между ними пролегла невидимая стена. Сергей ворочался, неспокойный сон тревожил ее мужчину. Он крутил головой, чуть похрапывая. Аня повернулась к нему, прижалась всем телом, стараясь унять тревогу. Кошмар в предрассветный час, поняла она. Мужчина рычал и стискивал зубы, боролся с сонной сказкой. Лицо искажалось от боли, а липкие капельки пота облепили нахмуренный лоб. Сон засасывал его в страшное прошлое и показывал картинки нелегкого будущего. Аня приподняла руку, чтобы успокоить, обнять или хотя бы смахнуть капельки пота с переполненного болью лица. Уткнулась носом в плечо, поделилась своим теплом, так необходимым ему в холодном утреннем кошмаре. И все бы могло измениться в эту минуту, но глупый солнечный зайчик вскочил на кровать и решил проявить милосердие. Прыгнул на прищуренные глаза мужчины, тот вскрикнул и резко поднялся, стряхивая остатки сонного страха. Аня быстро закрыла глаза. Притворилась. Ничего не видела. Спит.

Сергей смотрит на нее с каким-то облегчением. Она рядом, это всего лишь кошмар, понимает он. Выдыхает и трет глаза, которые так еще и не проснулись до конца. Мужчина давит чуть сильнее на веки, жмурится, вырванный из ночи. Встает. Обходит кровать, поправляет одеяло, натягивает его по самую шею девушки. Чувствует легкий утренний ветерок, запрещает ему тревожить сладкий сон его солнца. Он смотрит на нее с безграничным обожанием. Такую сонную и сладкую. Ее растрепанные волосы украшают подушку и сливаются с лучами яркого солнца. Хотя бы в такие часы Сергей может позволить себе любоваться ее наивной красотой. Только утром и поздно вечером он может позволить себе это. Не играть в обиженного и равнодушного идиота. Он так устал притворяться, но гордость, как червь, поедает его изнутри и не дает право на примирение. А она, глупая, молчит. Значит, все устраивает, вздыхает Сергей. Что же у них происходит? Он совсем запутался в их чувствах и пустых днях. Что же она хочет? Сергей давно уже готов дать ей все, только пусть попросит, выскажет свои желания. А она даже не подходит. Мужчина нервно делает вдох, старается успокоиться и привести сердце в норму после ночного кошмара. Мажет легким, невесомым поцелуем по ее макушке и, тихо шаркая, уходит из комнаты. Пора уезжать.

Аня лежит, чувствует его пристальный взгляд, он теплой волной разносится по телу, сразу согревает. Она борется с желанием открыть глаза и сказать так просто “Доброе утро”. Аня слышит его вздох. Разочарован ею, выдумывает. Она уже давно хочет подойти и попросить прощения, но страх не дает ей и шагу ступить в его сторону. Она боится его глаз, которые будут смотреть с укором, и слов, которые могут изменить их будущее. Дверь в спальню захлопывается, и Аня открывает глаза. Ушел.

Воспоминание об утре заставляют Аню замереть на минуту около рабочего стола Сергея. В кабинете прохладно, солнце сюда почти не заглядывает, может, тоже боится хозяина и оставляет эту часть квартиры без внимания. Ветер уныло завывает, проникает в помещение через открытое окно. Аня проходит по кабинету, ее здесь не было с того самого дня. Она подходит к окну, осторожно рассматривает пол. Битого стекла нет. Убрал. Встает на то же самое место. Вспоминает события того утра, как его рука скользит по скуле. Их зрительный контакт через пелену ее слез. И эту пустоту с примесью ярости, обиды, гнева в глазах мужчины. В то утро она впервые испытала чувство страха перед ним. Подумала, что Сергей совсем другой, не такой, как она воображала, и может ударить. Ошиблась. И это заблуждение теперь будоражит ее мысли, играет с совестью и заставляет страдать. Почему его глаза, полные гнева, так обманули ее? Заставили поверить, что он чужой.

Аня вырывает себя из воспоминаний. Старается думать только об обещании, которое дала подруге, иначе расплачется здесь и растечется лужицей у самого окна. Она подходит к столу. Что искать? Вот Надя смешная. Найди и все. Но где? А главное, что? Подсознательно она, конечно же, понимает, что Сергей вряд ли хранит папки с досье своих ребят в кабинете. Но ради подруги упорно открывает ящики один за другим. Остерегается, тревожно поглядывает на дверь. Придумывает оправдания, если застукают. Она роется в бумагах, перемещает их по столу. Они громко шуршат, нарушают тишину и сообщают о преступлении. Девушка хорошо их просматривает, корит себя за поступок, но все же продолжает читать длинные заголовки документов. Все не то. Все бессмысленно и бесполезно. Аня убирает все на свои места. Разочарованно вздыхает. Но хотя бы попробовала, и совесть перед Надей чиста.

Аня в надежде дергает ручку последнего ящика, так, на всякий случай. Он совсем пустой, только маленькая коробочка смотрит на нее из серой глубины. Красный бархат сразу привлекает к себе внимание. Аня не может сдержать природного любопытства. Она аккуратно берет ее в руки. Немного крутит в пальцах, чувствует ее приятную шероховатость. Щелчок разлетается по тишине кабинета, и на свет появляется чудо. Тонкое кольцо из белого золота с россыпью мелких бриллиантов по всей окружности. Утонченное изделие смотрит на нее и улыбается переливами камней. Глупая улыбка застывает у Ани на лице. Неужели Сергей не обижается, и все, что она себе напридумывала, это всего лишь плод ее воображения? Он хочет помириться, понимает Аня, рассматривая, как играет кольцо в свете. Стопудовая плита грузом падает к ее ногам, освобождая душу от своей тяжести. Девушка крутит кольцо в руке, неторопливо примеряет, чувствует, как оно окутывает ее палец. В точности ее размер. Мысль о бале врывается вихрем в ее затуманенный мозг. Сергей так и сказал, что хочет представить ее в качестве… Ее догадки складываются в один пазл. Теперь сомнений быть не может. Аня снимает кольцо, укладывает на мягкую подушечку и, закрыв коробку, убирает на место. Сергей сделает ей предложение. Точно. Аня выбегает из кабинета, оставляя там недельные переживания.

— В кабинете ничего нет, — тихо, голос почти на грани шепота.

Аня сидит в гостиной, любуется игрой света в электрическом пламени камина. Телефон обжигает ухо от Надиных возмущений.

—

А ты хорошо смотрела? — не унимается подруга.

—

Хорошо, там только рабочие папки и множество договоров, — Аня закидывает ногу на ногу. — Ты же сама должна понимать, что такая информация не будет просто так валяться у него в столе.

—

Аня, — с мольбой в голосе, — ну, пожалуйста, спроси у Сергея, так, аккуратненько.

—

Ага, ты что совсем офонарела? — Аня отрывается от мягкой спинки дивана в порыве встать. — Как ты себе это представляешь? — Аня корчит рожицу в надежде, что подруга поймет ее настрой. — Сергей, привет, — иронично наигранно, — а ты не мог бы мне рассказать про охранника с татуировкой птицы на спине. Зачем? Ну надо. А зачем не скажу! — смеется Аня. — И ты думаешь, это прокатит? Нет, накроет плитой! Могильной! Ты этого хочешь? Причем, и мне, и твоему охраннику, — Аня поднимается, отходит к камину, ждет желанного тепла. Слышит лишь тяжелое дыхание в трубке. — Ты Сергея видела? Он сделает, а потом разбираться будет, — продолжает монолог девушка. Проводит по каменной полке над камином пальцем. На том конце провода начинаются тихие всхлипы.

—

Анечка, пожалуйста, я больше так не могу, — уже громче всхлипывает Надя.

У Ани аж сердце приостанавливает удары от такой искренней мольбы. Вот, что любовь делает с сильным человеком, а то, что ее подруга — очень сильная личность, Аня никогда не сомневалась.

— Хорошо, — соглашается Аня. — Но если не успею ему все объяснить, то я буду приходить к тебе в самых страшных кошмарах. Согласна?

— Да! — твердо.

Вот наглая морда.

Глава 13.

Аня стоит у дверей в кабинет Сергея. Упирается лбом в стену и пытается сосредоточится. Вечер настал как-то неожиданно. За длинным разговором с Надей Аня так и не заметила, как сумрак сгустился и накрыл собой город. Сергей приехал рано и, как всегда, закрылся в кабинете. Аня прислоняется к стене. Холод волнами передается ее телу. Она закрывает глаза и мысленно пытается проиграть свой предстоящий разговор. Дверь в кабинет плотно закрыта. Сергей внутри, она точно знает это, но не малейшего звука не вырывается наружу из этой берлоги. Уже час, как он закрылся, а Аня стоит у двери, не решаясь войти. Из раза в раз проигрывает свое поведение, подбирает правильные слова и успокаивает не на шутку разгулявшиеся нервы. Но всегда натыкается на стену непонимания, которую сама же и воздвигает. Сама все придумывает, сама же отвечает на вопросы и ставит крест на их разговоре.

«Он не поймет», — думает Аня, поворачивается спиной к стене, подпирая ее, тем более после их недопонимания. Да еще и работа доставляет ему много проблем. Аня замечает это по его длинным разговорам по телефону на повышенных тонах. Сергей подолгу сидит в кабинете, предпочитает уже два дня и ночевать там, засыпая прямо за рабочим столом над кипой бумаг. Его лицо всегда было серьезным, но теперь еще и тревога отвоевала его морщинки. Конечно, Аня хочет верить, что все его плохое настроение было вызвано их ссорой, но врать себе глупо. Проблема гораздо глубже, и это не Аня. Такая тревога и задумчивость ее мужчины явно вызваны чем-то другим. Аня еще сильнее облокачивается на стену, вжимается в нее всем телом. Прислушивается. Тихо. Может, он опять уснул?

Оказывается, это очень трудно сделать первый шаг навстречу. Аня не знает, смогут ли они помириться? А ведь ее эта ссора тоже очень напрягает, не дает дышать полной грудью. Она ощущается тяжелым грузом на ее плечах и пустотой где-то глубоко в душе. Аня ощущает эту неприятную дыру с тех самых пор, как за Сергеем захлопнулась дверь, и эта дыра разрастается с каждым прожитым днем. Отвоевывает для себя все больше и больше пространства, не давая здраво рассуждать и правильно чувствовать.

Смелость не ее конек, но поговорить им все же придется. И дело даже не в Надиной просьбе, хотя она и подтолкнула Аню в правильном направлении. Дело в их отношениях и в праве на чувства, какими бы они у них не были.

Аня тихонько приоткрывает дверь в кабинет. Она предательски скрипит, оповещает хозяина. Девушка заглядывает в полумрак комнаты.

— Заходи, — сухо из глубины. Как будто давно ждал.

Аня быстро проскальзывает внутрь и закрывает дверь, но остается стоять около нее.

Сергей стоит у окна в приглушенном свете ламп. В лучах уходящего солнца его тело выглядит еще больше. Оранжевые блики остаются на его плечах, пробегают по груди и растекаются краской под ногами. Мужчина нервно теребит свой галстук, как будто эта дорогущая удавка сжимает ему шею. В тишине кабинета раздается его тяжелое дыхание с приглушенным рычанием.

Еще минуту Аня стоит, боится сделать первый шаг. Видит резкие рывки галстука, которые приводят ее в чувства. Она отрывается от спасительной двери и подходит к Сергею. Встает напротив, как тогда. Заслоняет собой панораму большого города, в сумрачном свете щедро разбавленного красными красками. Аня не поднимает на мужчину глаз, еще совсем рано для этого. Она лишь кладет руки на большую ладонь Сергея, останавливает ее. Чувствует, как все тело мужчины замирает, а сам он на секунду перестает дышать. Аня мягко, спокойно гладит его ладонь. «Успокойся, все хорошо», — говорит про себя. Длинными пальцами растягивает узел, и удавка падает на пол к ногам мужчины. Сергей делает свой первый легкий вдох. Громкий звонок телефона нарушает неловкий момент. Сергей вздрагивает, смотрит на опущенные глаза Ани, и ему самому становится неловко от такого подчинения. Он немного отстраняется, переступает через галстук и отходит к столу. Оставляет Аню стоять одну у самого окна.

— Да, — он хватает трубку телефона и поворачивается к девушке спиной. — Я же говорил не беспокоить по таким пустякам, — сердится он, клянёт этот звонок, который нарушил их тишину.

Его лицо меняется, опять превращается в сталь. Все мышцы, морщинки и эмоции, все застывает в гневе.

Аня украдкой следит за мужчиной, пытается провалиться сквозь землю. Время для разговора она выбрала точно неправильное. В воздухе появился запах земли. Сергей с грохотом откидывает телефон на стол, завершая звонок, а сам обходит стол и падает в кресло, заставляя его пошатнуться. Он наклоняется над столом и подпирает вмиг потяжелевшую голову руками. Виски начинают болеть. Он слышит звуки шороха у окна. Трет переносицу двумя пальцами, решая, как сейчас поступить. Усталость накатывает с новой силой и бьет по напряженным мышцам. Устал, кто бы знал, как он устал. От проблем на работе, от дураков на другом конце земного шара, а главное — от чувства вины, безумной тревоги и ревности, которые съедают его заживо. Все это разъедает его изнутри, только потому что он обидчивый дурак, самовлюбленный идиот, которому по статусу не положено просить. Хотя когда-то он и глаз своих не смел поднять, но это было когда-то давно. И теперь он не позволяет себе склонять голову ни перед чем или кем.

А вот она пришла, пересилила себя, хотя та еще штучка. Сергей не поднимает головы, слышит еще шуршание и негромкие шаги. Он поднимает усталые глаза. Аня уже стоит у двери в порыве сбежать.

— Не уходи, останься, — вот и он тоже нашел правильный путь.

Аня стоит, отвернувшись к двери, и не поворачивается на голос. Руки крепко сжимают ручку, отчего костяшки пальцев белеют. Она борется со своими желаниями, не зная, как правильно поступить. Она не хочет сейчас еще больше расстраивать Сергея. Ему явно не до ее глупых разговоров. Время тянется, а правильного решения нет. Аня слышит, как разочаровано вздыхает Сергей, потеряв, кажется, последнюю надежду. Его выдох пролетает по напряженному воздуху и падает у самых ног Ани. Слышится шуршание бумаг. Аня понимает, он уже не ждет. Хотя, нет, ждет грохота закрывающейся двери. Девушка собирает оставшиеся крупицы разума, отпускает пресловутую ручку и поворачивается к мужчине.

— Я хочу с тобой поговорить, — Аня стряхивает с плеч напряжение. Ну, не чужие же люди, в самом деле.

Она спокойно проходит к столу, старается не издавать лишних звуков. Хватается за спинку стула, как за последнюю поддержку. Смотрит на опущенную голову мужчины и жалеет, что не видит его глаз.

— Говори, — спокойно. Сергей поднимает потухшие глаза, но все же смотрит с надеждой.

«Вот и все», — думает он. Вот этого разговора он и боялся целую неделю. Наверное, именно этот разговор станет для них последним. Сергей быстро перебирает все возможные варианты. Что он может сделать? А что вообще он может сделать, если она захотела уйти? Он просто не сможет ее отпустить.

Эти мысли каруселью заполняют больную голову. Внутри начинает все колотиться. Сердце стучит с бешеной скоростью. А громкое «не уходи» так и вырывается из глубины. Вся эта боль застывает внутри, а снаружи пустота. Сергей откладывает свои бумаги, перебирает белые листы, пытается занять руки. Отсутствие галстука дает ему возможность глубоко дышать, но делает он это почему-то не в полную силу. В груди больно.

— Может, присядешь? — он указывает рукой на стул, обнажая золотые часы с черным циферблатом. Время тик-так. Секунды — это все что у него осталось до ее «я ухожу».

— Нет, я постою, — Аня не сводит глаз с Сергея. Пытается считать его эмоции, угадать все то, что сейчас творится у него в душе. Она улавливает любые изменения у него на лице. Она знает все его переживания, которые он так тщательно старается сейчас скрыть. — Мне надо кое-что у тебя узнать, — прощупывает почву Аня, заходит издалека.

Лицо Сергея меняется с тревожного на удивленное.

— У тебя есть человек, мм… — Аня мнется, переминается с ноги на ногу, обхватываетт пальцами спинку стула и опускает глаза. — Мн… он твой охранник, и у него большая татуировка птицы на спине и шее, — на одном дыхании выпаливает она.

Их взгляды встречаются, сталкиваются, как янтарный огонь и черный оникс. Ее взгляд такой мягкий, просящий. Его холодный, цепкий и непонимающий.

— Зачем он тебе? — равнодушно, с холодными нотками.

Сергей встает с кресла, понимает, что больше не может выдерживать ее взгляда сверху вниз. Он поправляет пиджак, застегивает верхнюю пуговицу. Официально. Закрывается. Ставит непробиваемую стену. Все понял, догадался. Он опять позволяет мыслям увезти его не туда. «Вот болван! — кричат они ему. — Ты совсем забыл разницу в возрасте, — сам себе с насмешкой. — Старый дурак!» Сергея начинает трясти. Он сжимает кулаки и отходит к окну. Бежит в безграничную даль, цепляется глазами за черную синь. Город уже скрылся в яркой иллюминации ночи. Мужчина приоткрывает окно, впускает городские звуки и ветер, резкий и царапающий. Он пробирается ему за ворот пиджака, охлаждает мысли. Сергей открывает рот, хватает холод, боясь задохнуться от сдавливающего комка.

— Просто мне надо знать, — продолжает Аня. Она прослеживает действия Сергея и уже сомневается в своей решимости.

— Надо знать, это не ответ, — сердито выплевывает он.

— Ты просто можешь мне дать эту информацию без лишних расспросов? — Аня держится за стул и, кажется, уже приросла к теплому бархату.

— Нет, не могу. Это моя личная охрана, и я не могу рассказывать о них, — скрывает за язвительностью свое беспокойство.

Конечно, он может, но эгоизм берет верх. Как он может соперничать с таким телом, как у его амбала.

—

Скажи честно, ты решила уйти к нему? — не выдерживает Сергей. Он все так же не отрывает взгляд от города, боится вернуться в реальность.

—

Не говори глупости, — взрывается Аня. Она отрывается от спасительной опоры, подходит к мужчине и встает в метре от него. — Неужели ты можешь так обо мне думать? — Она несильно толкает его в плечо. Удар легкий, еле уловимый, но сколько в нем обиды. — Ты думаешь, я готова вот так прыгать из койки в койку? Как тебе не стыдно!

Девушку прорывает. Все то, что копилось неделю, вырывается снежной лавиной и накрывает Сергея холодом и злостью. Аня резко разворачивается и уже делает шаг к двери, как жесткая рука мужчины хватает ее за локоть.

— А что я должен был подумать? — останавливает ее Сергей. Он теряет остатки контроля над ситуацией и над собой. — Ты неделю ведешь себя так, как будто тебе все равно! — он дергает девушку чуть сильнее, чем хотел.

Аня делает шаг к нему, но выставляет вперед руку, отгораживается.

— Это я веду себя так? Нет, это ты перестал появляться дома, все время запираешься в кабинете и пропадаешь ночами. Что я должна думать? — Аня практически выкрикивает каждое слово. — Ты держишь меня рядом для чего? — ее голос полон горечи. — Я не твое домашнее животное, ждать тебя и надеяться на твое внимание, — каждое ее слово, как пощечина, бьет Сергея наотмашь.

Тот немного отстраняется, боится сгореть в ее ярости, но руку девушки не отпускает.

—

Это ты перестал общаться после того, ну, когда я… — Аня мнется и уже обреченно опускает голову.

Устала. Она так не хотела все это вспоминать, но решить теперь все надо здесь и сейчас, а потом будь что будет. В ней говорят задетые чувства, и она понимает, как все эти слова влияют на Сергея. Он стоит совсем бледный, жизнь оставляет его убитое тело. Аня не верит, что смогла все это сказать. Мало того, что он держит ее в этой чертовой клетке, так еще и не доверяет.

—

Ты меня не понимаешь, — уже мягче, пытаясь побороть свой гнев. — Когда ты там… Я подумал, что ты испугалась меня. Что считаешь зверем. И как я мог потом подойти к тебе? — он наконец-то отпускает Аню и опять отворачивается к холодному окну. Чернота успокаивает. — Я очень много всего чувствую к тебе и иногда сам не понимаю всех эмоций. И лишь поэтому готов отпустить тебя. Хотя, когда тебя нет рядом, в поле моего зрения или влияния, то у меня начинается паранойя. Я больше так не могу ни жить, ни работать.

Сергей кладет свои большие ладони на холодное стекло, пытается выровнять сбивчивое дыхание, успокоить сердце и унять тремор в ногах. Да, он готов ее отпустить. Умереть, но дать ей возможность жить без него и без страха. С минуту они молчат. Мужчина чувствует мимолетное тепло от ее тела, которое врывается в его прохладу. Они слушают далекие приглушенные звуки живущего города и думают о своем. О своей боли и чувствах, таких разных, но таких честных.

Аня подходит ближе и дотрагивается до напряженных плеч мужчины. Пытается помочь, разделить этот груз и страх.

— Ты не зверь, — мягко, успокаивающе.

Как же ему не хватало ее бархатного голоса. Его личного наркотика.

— Я просто немного устала от твоего недоверия, — продолжает Аня, — от того, что ты оберегаешь меня так, — она задумывается, — будто я дорогая вещь в твоей коллекции. Твоя охрана не подпускала ко мне никого, даже на шаг. И это напрягало не только меня, — Аня улыбается, и ее улыбка отражается в стекле. Сергей это видит, — но и преподавателей. Сергей, ты перегнул палку. Поверь, я могу немного дышать самостоятельно, — девушка делает еще один неуверенный шаг к мужчине, скользит ладонью по плечу, налаживает контакт. — И да, я понимаю, как важно, чтобы меня охраняли. У тебя есть враги и твой статус… Я помню все, что ты мне говорил о том, что многие захотят причинить тебе вред через меня. Но я тоже живая, пойми, — ее голос переходит на шепот, — я тоже так не могу.

Она сделала это, она сказала ему все то, что так наболело. И что-то в груди екает, так тепло. Это ощущение впервые. Аня не обращает на него внимание. Глупая. Сергей резко разворачивается. Прижимает Аню к себе так крепко, что воздух уходит из ее груди. В его глазах край света, отражающий ее лицо.

— Я не знаю, что я буду делать, если с тобой что-то случится.

— Ты просто не думай об этом. Мысли материальны, — бурчит в его грудь девушка.

Сергей склоняется к ней. Лоб ко лбу, нос к носу. Его пересохшие губы тянутся к ее, которые она только что облизала. Вдыхает аромат. На секунду Сергей замирает. Ждет разрешения. Ведь все уже поняли, выяснили. Он готов уступить. Разрешение последовало незамедлительно. Он целует и тонет в своем человеке. Аня тоже истосковалась по теплу его рук, по крепким объятиям, в которых может спрятаться и не переживать о всех невзгодах этого мира, потому что под такой защитой ничего не страшно. Она приоткрывает рот в тихом шепоте и впускает мужчину. Он жадно целует, как путник, блуждающий в пустыне и желающий напиться. Все его мысли отключаются, уступая дорогу инстинктам. Сергей ласкает ее губы, кусает и немного оттягивает. Терзает их розовый цвет. Прижимает к себе горячее тело. Сильно. Сам борется с мыслью, что все это иллюзия, галлюцинация, сон, и сейчас все исчезнет. Аня поддается вперед, сама прижимается, дарит такое долгожданное тепло. Она обнимает мужчину за шею, треплет черные, гладкие волосы. В порыве страсти сжимает их в кулаке. От такого удовольствия и напора Сергей стонет. Он так соскучился. Опять целует, долго, с упоением, так, что начинают щипать легкие. Остатки воздуха покидают их. Аня жадно открывает рот, хватает спасительные крупицы кислорода. Сергей рывком поднимает ее на руки. Повторяет, что они вместе, она рядом и все происходящее не сон. Он чувствует гладкость ее кожи, на которой точно оставит синяки. Он чувствует ее природный запах и сладость ее дыхания. Пропитывается этими чувствами. Он прислоняет девушку к окну. Оно холодом обволакивает Анину спину, заставляя вздрогнуть и прикрыть глаза. Девушка обхватывает мужчину ногами за талию, не обращая внимание на жгучую дрожь. На фоне ночного города ее пылающие щеки кажутся невыносимо красивыми. Щетина Сергея заставляет их гореть пожаром. Мужчина немного отстраняется, поддерживает Аню за затылок, утопая в копне рыжих волос, и талию. Она открывает глаза. Ее расширенные зрачки блестят в свете маленьких ламп, а распухшие от поцелуев губы покрываются естественной краской. Сергей дает ей вздохнуть, надышаться прохладным воздухом и снова целует, опьяняюще пылко. Теперь у них воздух один на двоих. Аня покрывается мурашками, когда холодная рука Сергея шустро проникает под край ее домашней футболки.

Дверь в спальню открывается от сильного удара с ноги. Она ударяется об стену, разнося глухой стук по спящей комнате. Два тела нарушают одиночество спальни, заполняют ее горячим дыханием. Не отрываясь друг от друга и не прерывая зрительный контакт, они падают на кровать и утопают в мягком ворсе покрывала. Сумрак ночи окутывает уютную комнату и скрывает разгоряченные тела. Сергей приподнимается, опирается на руки и пытается разглядеть масленое удовольствие на лице девушки. Он убирает волосы с ее лба, поглаживает скулу, опускает ладонь на шею. Под его прикосновениями горит нежная кожа. Она его. Лежит и тяжело дышит. Простила. Все внутри Сергея замирает, а потом разбивается на части. Он видит в ее глазах бездну, в которой тонет. Ее губы — мед, такие влажные и немного приоткрытые. Эту липкую сладость хочется испить до дна. За каждый прожитый в разлуке день, за каждую минуту без его солнца.

— Ты моя, только моя, — шепчет ей на ухо Сергей.

Обжигает горячим дыханием. Целует и растворяется в ее спасительных руках, которые разгоняют остатки тьмы в его душе. Аня стонет в поцелуй, сдается во власть его объятий. Отдается мужчине, который жадно снимает с нее одежду и, рыча, откидывает на пол. Анины мысли кружатся в водовороте новых чувств. Это не первый их раз, и в его постели ей всегда было хорошо, но сейчас под приглушенные рычания она ощущает себя по-другому. Как будто что-то большое рождается в душе и заполняет ее собой. Эти эмоции новой непонятной волной распаляют ее тело и сердце, а разум молчит, оставляя хозяйку во власти чего-то нового. Аня готова отбросить все мысли и сгореть ночью в любви ее человека. Сергей ласкает свое солнце, как в первый раз. Ладонями покрывает каждый сантиметр тела, оставляет отпечатки на загорелой коже. В голове все стирается: страх, ревность, обида. «Моя, только моя», — крутят мысли. Солнце, которое способно отогреть его сердце одной лишь улыбкой. Теплота ее рук разгоняет темноту его души, а забота дает ему потерянную надежду. Она заполняет собой пустоту в его душе. С ней он начал жить. От жарких поцелуев горит тело, рассудок отказывается от реальности, а перед глазами плывут звезды. Аня аккуратно стягивает ненавистную рубашку с Сергея. Она легким шелком сползает с хозяина и падает на пол. Обнажает крутые плечи, грудь и упругий торс мужчины. Он поднимается, с трудом отрывается от любимой, расстегивает ремень. Смакует, предвкушает, дразнит. Избавляется от остатков одежды и с новой силой погружается в ярость чувств. Забирает ее тело, душу и сердце. Вырывает ее стон, крик и дарит наслаждение.

Ночь заканчивается, когда последний сладкий стон срывается с уст Ани. Усталая и довольная, она тянется и утыкается в чуть влажную грудь мужчины. Засыпает с первыми нежными лучами солнца. Сергей еще раз целует свою «жизнь» и позволяет себе заснуть.

Глава 14.

Неприятный скрежет кофемашины вырывает Аню из размышлений. Чудесная ночь оставила отпечаток не только на ее теле, но и в сердце. Она стоит у плиты в длинной фиолетовой футболке и немного пританцовывает. Тянется, нежится и глупо улыбается своим воспоминаниям. Боже, как же стало легко, как будто сбросила с себя груз, а в награду получила крылья. Шипение омлета привлекает к себе внимание. Аня танцующей походкой шаловливо виляет бедрами в такт музыке, которую сама себе и напевает. Держит в руке лопатку и подплывает к плите. Позднее утро заполняет их кухню солнечным светом, а завтрак аппетитным ароматом. Сегодня Аня счастлива.

Она вспоминает, как утром ее разбудил отдаленный звук города. Аня потягивается на гладких простынях и прогоняет тяжесть в теле. Сергей мирно спит рядом. Впервые за долгое время она проснулась не одна. Девушка поворачивается на бок, желая разглядеть его спящее лицо. Эта ночь сломала все стены между ними, чему Аня так была рада. Ее отношение к этому мужчине даже для нее загадка, но жить без него, в таком напряжении было невозможно. И теперь не важно, что она чувствует к нему. Самое главное, что эти чувства есть у нее в душе, и после этой ночи появилось что-то новое, еще не понятное. Она разберется с этим потом, а сейчас просто не хочет все усложнять. Сергей доказал, что любит, что простил и что нужна. Аня задумывается. Испытывает ли она хотя бы четверть того же. А может все-таки из них двоих любит только Сергей? Ане становится страшно и стыдно от таких мыслей. А если так, хватит ли его любви на них обоих? Она протягивает руку и, боясь разбудить, нежно убирает прядь черных волос с его лица. Мужчина смешно морщится, кряхтит, сжимает брови к переносице. Такой милый и смешной. Похож на какого-то мультяшного персонажа. Аня улыбается, чуть растягивает губы и продолжает вести пальцами дальше, как слепец, изучая лицо. Спускается по щеке, проводит по носу, щекочет пальцы щетиной. «Странно, — замечает она, — он никогда не позволял себе ходить небритым». А ей нравится. Он и правда ей нравится, — с восторгом понимает она. Строгий, серьезный, грозный и в тоже время нежный, добрый и такой заботливый. Но только с ней. С другими никогда. Аня знает, видела его с подчиненными, слышала его гнев. От него по телу пробирается дрожь, и не важно, кто виноват, боятся все. Как будто в нем живут два человека, две личности и две маски.

Аня на эмоциях целует его в кончик носа и сползает с кровати. Видит, как он тянется, кряхтит и переворачивается на другой бок. «Пусть поспит», — решает она. И плевать, что его ждут на работе, всегда. Сегодня она его хозяйка. Аня совсем голая проскальзывает в ванную. Прохладная вода смывает его прикосновения, остужает жар тела. Ей становится холодно и грустно. Приняв душ, надев любимую футболку Сергея, она с мокрыми волосами бежит на кухню готовить завтрак. И вот сейчас, вдыхая аромат свежесваренного кофе, она смотрит в окно, прищуривается от ласкового солнца и ждет пробуждения ее мужчины.

Сергей все чувствует. Притворяется спящим. Нежится под ее прикосновениями. Сердце бешено бьется, пытается довести хозяина до инфаркта. Из последних сил мужчина держится, чтобы не открыть глаза и не подмять тело Ани под себя и снова забыться в новой волне страсти и возбуждения. Он чувствует, как девушка сползает с кровати. Все упустил, отдался ее сладкому поцелую. Сергей приоткрывает один глаз, наблюдает за голой Аней, которая без стеснения виляет около кровати попкой. Он рычит, сопит и, чтобы хоть как-то прогнать возбуждение, переворачивается на другой бок. Через сорок минут он встает, приводит себя в порядок и выходит в кухню, влекомый терпким запахом его любимого кофе.

Аня стоит у окна, вглядывается вдаль и виляет бедрами. Изумительное зрелище. Свет солнечным зайчиком отражается в бежевых плитках на стене. Зайчик пробегает по столу, который венчает середину кухни, бежит по большим коричневым плафонам над обеденным столом. Благоухание цветов сражается с запахом яиц и бекона. Черная плитка на полу отгоняет непослушного зайчика и пускает его по фасадам темно-коричневых шкафов. Лучик прыгает с тарелки на тарелку, перескакивает на барную стойку, теряется в тонком стекле бокалов. Испуганный, бежит по столешнице на подоконник и находит укрытие в рыжих влажных волосах Ани.

— Очень вкусно пахнет, — голос Сергея эхом проносится по кухне, пугая девушку. Аня вздрагивает, приподнимает плечи, отчего футболка оголяет ее бедра. Девушка поворачивается на голос. Сергей делает несколько шагов по направлению к столу.

— Я очень рад, что уволил прислугу, а то бы и не попробовал твоей стряпни, — мужчина ерничает, улыбается и демонстративно втягивает воздух носом. — Доброе утро, солнце.

— Доброе!

Анины щеки заливаются румянцем, и она смущается, как в первый раз. Почему-то в этот раз все, как в первый, даже этот завтрак на двоих, приготовленный своими руками, тоже впервые. Аня подходит к плите и начинает раскладывать омлет. Сергей в ожидании уже сидит за столом, ерзает в нетерпении и наблюдает за девушкой. Та явно решила подразнить его и пританцовывает, виляя бедрами.

— Извини, я не разбудила тебя. Решила, что тебе стоит отдохнуть, — она пристально смотрит на Сергея, намекая на страстную ночь, ставит тарелку с завтраком перед ним и наливает кофе.

— Я опоздал на работу, — немного укоризненно. — Пусть понервничают, — Сергей лукаво улыбается и запихивает омлет себе в рот.

— Ты побрился? — замечает Аня, разочарованно морщит носик. — Жаль. Тебе было хорошо.

Сергей приподнимает брови, проводит рукой по гладкой скуле и отпивает горячий кофе. Аня немного изменилась, он не может с уверенностью сказать, что именно в ней не так. Сергей чувствует, что она стала чуть ближе, немного роднее, и даже глаза ее смотрят как-то по-особенному. Он смотрит, как девушка с интересом разглядывает его выбритое лицо, морщит нос и тоже делает глоток невкусного кофе.

— Я учту, — обещает он.

Аня лишь кивает и прячет глаза в смущении. Ну, как дети. Она не может смотреть на своего мужчину без блеска в глазах, который она почему-то не в силах контролировать. Сейчас он такой домашний. В широких штанах, в растянутой салатовой футболке с мордочкой щенка. Он, их завтрак и их поведение почти нормальные. Точь-в-точь настоящая семья.

Но стоит только зазвонить телефону, как все меняется. Ане кажется, что и воздух на кухне сразу понижает свой градус. Сергей сдвигает брови, надевает маску и мрачнеет. Даже солнце прячется за тучи, испугавшись.

— Да, — грозно. — Я на переговорах, — врет. — Помню, — минуту Сергей молчит, слушает, эмоции замирают у него на лице, и вся эта теплая кухня перестает существовать. — Нашел? Хорошо. Я в тебе не сомневался, — уже как-то по-доброму. — Сейчас буду.

Через несколько минут Сергей уже сидит на заднем сиденье своей рабочей машины. Поправляет галстук, который опять удавкой сдавливает ему шею. Отдергивает рукава смоленого пиджака самого лучшего бренда. Поправляет золотые запонки в виде круглой черной печати с его инициалами. Смотрит на часы. Время давно перевалило за двенадцать. Так поздно он еще не выезжал на работу. Сергей мог бы даже позволить себе сегодня выходной и остаться с Аней, но дела… Чертовы дела. Сергей в сердцах выругивается и просит водителя постоять еще немного. Он достает телефон, набирает номер, заученный наизусть. Длинные и долгие гудки начинают раздражать.

—

Я вас слушаю, — дрожащий голос мужчины появляется на другом конце провода. Глава безопасности явно начинает нервничать, увидев, кто ему звонит. — Что-то случилось?

—

Объяви, что Олег поступает в полное распоряжение Анны Михайловны, — Сергей немного задумывается и добавляет, — сегодня же.

—

К сожалению, — голос дрожит еще больше, отказывать начальству чревато, — он на объекте, вы же сами его с бойцами туда отправили.

—

Знаю, — уже резче, — замени его, — коротко. — Он нужен через два часа, — рычит Сергей и, не дожидаясь ответа, отключает телефон.

—

В офис, — командует он водителю.

Всю дорогу до работы Сергей пытается переключить свое внимание. Мысли об Ане не дают ему сосредоточится на работе. Он готов отпустить ситуацию и дать событиям идти своим чередом. Они помирились, и это сейчас главное. Надо только не упустить тот яркий блеск у нее в глазах. Сергей смотрит в окно, пытаясь уследить за пробегающими мимо домами. Редкие ряды деревьев уже оделись в свои зеленые наряды, а Сергей заметил это только сейчас. Он улыбается своему глупому отражению в стекле. Как же их мало в центре города, и кажется, что каждое дерево — своего рода чудо в каменных джунглях высоток и зеркальных вывесок. А воздух здесь источает яд. Mercedes подъезжает к многоэтажному зданию в самом центре города. Сергей открывает дверь машины, вылезает из душного салона на воздух. Двое крепких мужчин придерживают ему дверь, обступают с двух сторон и провожают до дверей офиса. Быстро, четко и слаженно.

В кабинете Сергея уже ждут. Секретарша, женщина средних лет, стоит в ожидании у маленького стола. Ей сообщили о прибытии хозяина, как только его машина затормозила у здания. Теперь она ждет, нервничает и постоянно поправляет платье.

— Слушаю, — без приветствия. Сергей вихрем врывается в кабинет.

Садится в кожаное кресло за дубовый стол с переливами черной эпоксидной смолы, которая венами покрывает дерево. Смотрит на женщину, которая сжимается под пристальным взглядом. Маленькая, полноватая на низеньких каблуках, она делает несколько шагов к столу. Вздыхает, собирается и пытается угадать настроение хозяина. От этого зависит весь ее день, да и не только ее.

—

Сергей Александрович, вы пропустили две встречи с инвесторами, — она открывает свой ежедневник и листает его. — Сейчас у вас встреча с… — она замолкает, — с Виктором Андреевичем. Он ждет вас с самого утра в переговорной. Что мне ему сказать?

—

Что ему на сей раз надо? — Сергей смотрит на часы и потирает переносицу. Виктор — последний человек, с которым он хочет сейчас общаться.

—

У него, как всегда, особое предложение для вас, — женщина пожимает плечами растерянно.

—

Отмени, скажи, что у меня срочные дела. Пусть придет, — мужчина улыбается — в следующем году.

Секретарша хихикает, прикрывает рот и поправляет круглые очки.

— Будут еще распоряжения? — она достает ручку из ежедневника, готовая записывать.

— Пригласи ко мне Эда. И пусть нас никто не беспокоит, — Сергей начинает копошиться в бумагах. — И да, сделайте мне кофе.

Женщина мило улыбается, зная такое пристрастие хозяина к напитку. Она кивает, отмечает для себя, что настроение Сергея Александровича лучше, чем она представляла вначале. Она еще раз почтительно склоняет голову и быстро выходит.

Через минуту на столе у Сергея стоит чашечка любимого крепкого кофе, аромат которого окутывает кабинет и придает ему уют. Сергей откладывает все бумаги, не в силах заниматься делами. Мысли то и дело улетают в теплую кухню, где он оставил свое солнце и не успел насладится ее блеском. Он встает, подходит к мини-бару у маленького стола около окна.

Его кабинет точь-в-точь как дома. Такие же большие окна в пол, правда, с нежно-кремовым тюлем, который ему любезно подобрала секретарша. За столом встроенный деревянный шкаф со стеклянными дверцами и витиеватыми узорами. Стройные ряды книг заполняют большую его часть. Около противоположной от окна стены — длинный элегантный стол со стульями для длительных встреч. Немецкая люстра в классическом стиле, и россыпь маленьких светильников для атмосферы. Картины и большой фикус в углу. Этот цветок — его гордость. Он рос вместе с ним и по праву назывался его другом. Только он знает все тайны этого кабинета. А для отдыха у окна стол, по обе стороны от которого стоят два венских стула из массива дуба в тон рабочему столу, да и всей мебели в кабинете. Небольшая полка у окна представляет бар.

Сергей присаживается к столу. Тело еще помнит ласковые прикосновения Ани. Сергею интересно, как же она отреагирует на появление Олега. Он мысленно улыбается, представляет ее удивленное выражение лица. После ее вопросов об Олеге, он попытался успокоиться и все осмыслить. Он вспоминает, как охранник ненавязчиво узнавал о Наде, но тогда не придал этому значения. А вот теперь-то пазл сошелся. Видать, эта бестия сама запала на телохранителя, ну, и как всегда, втянула в свои проблемы Аню. Решила воспользоваться услугами подруги. «Вот зараза-то навязалась, — злится Сергей. Умно, очень умно!». Хотя Сергей не вправе злиться на Надю, но хочется страшно как. Он делает ей поблажку, ведь ее просьба и помирила его с Аней. Вот ей и будет маленький подарок, и пусть еще хоть раз попробует назвать его уродом.

Сергей очень доволен своей благотворительностью. Он берет дорогую бутылку рома, открывает крышку и вдыхает. Кабинет сразу наполняется терпко-сладким ароматом, отдающим шоколадом. Мужчина наливает его в чашку, разбавляет кофе. Время обеденное, поэтому уже можно и выпить. Приятное сочетание вкусов будоражит, а алкоголь прочищает мозги.

Дверь в кабинет с шумом открывается, и на пороге стоит Эд. Немного тормозит, ехидно улыбается и проходит к столу. Парень крутит нож-бабочку в руке, любимую игрушку, с которой почти не расстается. Нож самый обычный, но, как говорит сам Эд, с изюминкой в виде красного рубина на рукоятке. Он стоит такой наглый, зашел без разрешения и без приветствия. Но только Сергей прощает ему такое поведение. Эдуард — друг, соратник, помощник. Брат, пусть не по крови, но по душе. Родной человек, такой близкий, что аж под кожей. Эд стал для него просто незаменимым человеком в бизнесе и на «особых» переговорах. Парень стоит молча, поглядывает на бутылку рома и чашку в руке Сергея.

— Я тоже так хочу! — обиженно. Сергей так рад его видеть и разглядывает надутые губы с любовью.

В свои 34 года Эд похож на большого ребенка. С виду никогда не скажешь, что он солидный человек, имеющий миллионное состояние. Эдуард, как шаловливый мальчишка, с растрёпанными, немного вьющимися волосами цвета мокрого песка. Крашеные. Он, наверное, и сам не помнит, с каким цветом родился. Яркая желтая футболка с логотипом любимой команды по баскетболу неаккуратно заправлена в черные рваные джинсы, а сверху наброшена черная кожанка по пояс. Свой низких рост парень компенсирует дорогущими кроссовками на платформе. Он стоит и хмурит брови, ждет приглашения. Нервно перебирает нож, ласкает большим пальцем любимый камень, чуть царапая кожу. На Сергея вопрошающе смотрят два больших зеленых глаза, вздернутый нос и губы — вареники. Парень нависает над другом скалой, ведёт широкими плечами, отчего все мышцы приходят в движение, а на перекачанной шее вздуваются вены.

— Я тебе запретил появляться на работе в таком виде, — наигранно ворчит Сергей, попивая кофе. Он знает, что все выговоры этому мальчишке, что об стену горох, но не напомнить не может.

–Ты хоть сам представляешь, как на мотоцикле неудобно в костюме? — он демонстративно показывает руки в кожаных обрезанных перчатках, изрядно потрепанных. — Мучение одно. Нет уж, уволь, — Эд обиженно отворачивается от друга и направляет свой гневный взгляд в окно.

— Вот и уволю, — серьезно. — И убери свою игрушку, не пугай мне людей, — Сергей закидывает ногу на ногу и удобно устраивается на стуле.

— Нет, не уволишь, — нагло фыркает Эд. — Ты меня любишь, и я тебя тоже, — парень складывает нож и убирает его во внутренний карман куртки.

— Какая же ты язва, — улыбается мужчина. — Но ты чертовски прав. — Он протягивает парню руку и сразу получает рукопожатие. — Попроси, тебе принесут кофе, а я поделюсь ромом, — Сергей приподнимает чашку, показывая ее Эдуарду. — У нас серьезный разговор.

Парень сразу становится строгим, а на лице умирают все эмоции. Он скидывает с себя кожанку и присаживается напротив хозяина. Снова тянется за ножом, как за успокоением, но замечает суровый взгляд друга и оставляет всякие попытки поиграть. Эд поудобней располагается на стуле. О чем разговор он знает, и правда, он будет не из приятных.

— Ну, тогда можно и без кофе, — Эд берет бокал из бара и заполняет его ромом наполовину, делает маленький глоток, смакует шоколадные нотки.

— Ты же за рулем? — начинает переживать Сергей.

— Хм, возьму твою машину, — отмахивается друг.

— Я же говорил, что пора бы тебе иметь свою с водителем, а ты все как пацан.

— Это ты, как старый дед со своим фикусом, — парирует Эд. — Скорость — это жизнь, — он мило улыбается, сверкая зелеными глазами. — Кстати, я видел в коридоре Виктора, он был очень недоволен, что-то бурчал себе под нос. У вас что-то произошло? — Эд прикладывается еще к бокалу.

— Он хотел встретиться, но после его очередной авантюры я не хочу его видеть. Он гнилой, и ты это знаешь, — Сергей заметно начинает злиться. Он ставит уже пустую чашку на стол и тянется к бокалу.

— Знаю, но… Собаки со страху начинают кусаться. Думаю, он может подпортить нам жизнь, — Эд наливает в бокал Сергея ром. — Нам надо им заняться. Я давно говорю тебе это, — возмущается парень и кидает на друга многозначительный взгляд.

— Я не решил пока, что с ним делать, — пожимает плечами как ни в чем не бывало Сергей. — А пока он у меня под присмотром.

— Ну, как знаешь. Мое дело предупредить.

— Давай к нашим делам, — Сергей переводит разговор и с интересом разглядывает цвет рома в бокале.

Эдуард весь собирается и, кажется, расслабленные мышцы снова превращаются в камень:

— Я тебе практически все рассказал по телефону. Я нашел одну крысу.

Парень прикрывает глаза и вспоминает ту ночь.

***

Серые, грязные стены раздражают глаза, сжимаются и давят на давно болевшую голову. Монотонная пульсация в висках заставляет прищуривать глаза. Запах сырости и земли глубоко оседает в ноздрях, покрывает грязью нежную слизистую. Эд аккуратно спускается по узкой и очень крутой лестнице. Шаг за шагом погружается в темноту подвального помещения. Каждый неровный вздох отражается болью в голове и напоминает о работе. О той грязной части, которую Эдуард старается сразу же забыть после того, как за ним закроется железная дверь подвала. Он спускается нарочно медленно и уже представляет, как будет оттирать свое тело, как мягкая теплая вода поможет смыть запах крови и горячей плоти, а если повезет, то и воспоминания. Потом он долго будет напиваться, смешивая дорогой алкоголь, и забудется в объятиях кого-нибудь. Желчь подступает к горлу, и парень нервно сглатывает этот комок, набирает полную грудь сырого воздуха. Ему страшно, каждый раз страх переполняет сердце, бьется о грудную клетку белой птицей. Эд твердо идет по пустому темному коридору, вырывает с корнем эту птицу, не позволяет смущать душу. Он не может подвести того, чьи приказы важнее собственной души. С каждым шагом Эдуард начинает различать голоса, крики, стоны с примесью электрического жужжания. Звук его шагов громко разлетается по узкому пространству, разбивается о бесцветные стены и оседает на мокрую землю под ногами. Парень идет заученной дорогой, снимает с себя любимую куртку, автоматически проверяет карманы. Нащупывает телефон, внимательно смотрит на проснувшийся от прикосновения экран, который ослепляет глаза, и быстро выключает звук. Эд завершает свой недолгий путь у стальной двери. Он прикрывает уставшие глаза, договаривается сам с собой, что все быстро закончит. Когда он так оступился? Когда стал воплощением зла? Он задает себе эти вопросы каждый раз, когда стоит у этой двери и умирает. Хоронит все хорошее, что, возможно, в нем еще осталось, иначе никак, иначе не справится. Убеждает свою душу, что скоро вернется, возродится, что это последние мгновение перед жизнью. Парень толкает дверь и отключает все эмоции.

— Убирайтесь все вон! — с порога рычит он и откидывает куртку на ближайший ободранный табурет.

Он оглядывает такое знакомое помещение. Кидает разъяренный зеленый взгляд на двух своих бойцов, которые переглядываются и тихо врастают в землю. Они, как двухметровые дети, моргают ресницами в испуге, не ожидая такого гнева «папочки».

— Я что сказал, вон! — Эд делает несколько шагов вперед, видит, как выбегают парни, открывая ему вид на сидящего посередине комнаты человека.

Эдуард бегло рассматривает пространство безразличным взглядом. Чувств нет, только животные рефлексы. Серые, грязные стены хранят на себе следы чужой боли и злобы, которая годами оставалась в этом страшном месте. Парень подходит еще ближе, обходит два длинных железных стола с жестокими орудиями боли. Взгляд цепляется за ножи, тесаки, молотки и горсть гвоздей. Железные, уже местами проржавевшие цепи, свисают до пола и тихонько позвякивают в такт его сильным шагам. Электрический приглушенный свет в испуге мигает, потрескивает и режет слух. Эд привык, уже давно не замечает раздражающие сетчатку всполохи. Он полностью собран, хоть и дышит через раз. По венам бежит ток, а нечитаемый взгляд пробивает насквозь.

Эд подходит к сползшему практически на пол телу. Обходит, разглядывает с разных сторон еще дышащий труп. Мысленно хвалит своих ребят за скорость работы. Не прошло и пары дней, как все ниточки привели к этому мужчине. Он совсем еще молодой, замечает Эд. Может, ровесник, с семьей, с детьми. В глубине души зарождается жалость, но тут же тушится холодным гневом. Парень, как зверь, ходит по кругу, упивается зрелищем. Осматривает, как ребята все подготовили, и тянет пухлые губы в улыбке. Мужчина сидит на стуле, ноги бесформенно сползли на пол, а голова завалилась на левое плечо. Эдуард хватает его за светлые волосы, тянет голову вверх, всматривается в черты лица, изуродованного крепкими кулаками в костетах. Боится запомнить. Пленник что-то мычит, тянет звуки, но глаза не открывает. Опухшие веки темной синевой наваливаются на щеки, а из сломанного носа струится тонкая струйка крови. Эд отпускает его голову, та валится на грудь с глухим ударом. Мучитель со знанием дела туже затягивает стяжки на окровавленных запястьях. Клянется, что слышит, как капля густой алой крови разбивается о холодный мрамор пола. Полураздетое тело чуть содрогается, говорит нечленораздельное, изо рта пузырятся слюни, вперемешку все с той же кровью. Эд замечает, как из закрытых глаз текут крупные слезы.

— Давай, приходи в себя, мразь, — бьет его по бледным щекам Эд, — не заставляй лить на тебя воду, — презрительно фыркает он и смотрит на полное ведро воды в углу помещения. Пленник еще раз мычит и открывает глаза. В порыве сбежать, дергает руками и ногами, натягивает сильнее стяжки и еще больше режет руки.

— Вот, молодец! — очень довольно тянет Эд. — Ну что, узнал? Сволочь, — парень со всей силы бьет тело по опухшим щекам, с удовольствием, с оттяжкой. От удара голова запрокидывается назад. Мужчина хрипит, собирает алую жижу во рту.

— Я уже сказал твоим уродам, что ничего не знаю, — он сплевывает наполнившую разбитый рот кровь прямо к ногам Эда. Тот морщится и брезгливо делает шаг назад. — Они не смогли меня расколоть и вызвали «пса», — мужчина старается смотреть в глаза обидчику, но проваливается в их зеленый омут.

Эд смеется уголками глаз на такие смелые речи. Как часто его называют псом? Он почти привык к этой кличке. Каждый пытается убедить его, зверя, в своей силе и не виновности, но Эд знает, чувствует тонкую ложь, разбавленную болью и ужасом перед неминуемой смертью. Палач знает свою работу, знает, как развязать язык, научился за долгие годы практики. Эдуард цыкает зубами, скалится белоснежной улыбкой, встаёт напротив мягкого и уже такого податливого тела, достаёт любимую игрушку из заднего кармана джинс. Лезвие мигает холодной сталью, нож плавно раскрывается и ложится в руку хозяина, впиваясь камнем в ладонь, здоровается. Эд сливается воедино со своей игрушкой. Плавно подносит к лицу блестящее лезвие, показывает свое орудие пыток.

— Я ничего не знаю, — кричит в испуге мужчина, дергает ногами в панике перед новыми пытками. Ноги только предательски скользят по гладкой и мокрой плитке. Он старается отвести до упора голову от приближающегося оружия. — Ты гребаный ублюдок. Я все равно ничего не скажу, — паника захватывает сознание и грозит унести в темноту.

— Хм, — дергает уголки губ Эд, — зря ты так, очень зря.

У него теплится только одно желание — как можно быстрее покончить с делом и убраться из этих давящих стен. Головная боль отражается в затылке. Ненависть к самому себе гонит эту боль по кругу и оставляет расплавлять виски. Эдуард упирается кончиком ножа в голую, уже покрытую гематомами грудь. Приноравливается, примеряет лезвие к теплому телу, чуть надавливает, пускает первые алые бусины крови. Мужчина широко распахивает глаза, нежно голубые, замечает Эд. Кричит, его голос отлетает от обшарпанных стен и разбивается хрипом. Палач кривится от крови, но вида не подает. Втягивает железный запах, ведет языком по небу, размазывает этот вкус. А сам мечтает о воде, которая смоет всю грязь, о доме, который скроет от ненавидящих его глаз и о сне, который хоть ненамного, но подарит свободу. Эдуард поднимает лезвие к связанной руке мужчины, кончиком подцепляет вздутую, синюю вену и, как портной, искусно распарывает вдоль жизненный сосуд. Кровь хлещет бурным потоком, а крик закладывает уши.

— Урод, — только и вырывается из кривых уст жертвы.

Эд следит за яркой струйкой, которая стекает на пол и расползается змеями в разные стороны, затекает в щели плитки. Эд не останавливается, не дает передохнуть. Сразу цепляет вторую вену, не обращает внимание на бесполезное сопротивление мужчины. Крики переходят в хрип. Жизнь медленным потоком уходит из хозяина.

— Прекрати, — тихо рычит пленник, молит о пощаде. Он начинает задыхаться и хватать спертый воздух. Чувствует, как холодное острое лезвие вспарывает кожу, жжет вены огнем.

— Говори, откуда! — тихо просит Эд практически по-хорошему.

Он присаживается на корточки у самого лица мужчины. Отключенные эмоции не терзают, поэтому Эд надавливает пальцами на порезанную руку. Заставляет кровь бежать быстрее и уже, как сумасшедший, сам любуется этими кровавыми переплетениями.

— Якутия. Он из Якутии! — последнее, что слышит парень, перед тем как мужчина теряет сознание.

Эдуард поднимается, разминает окаменевшие мышцы, смотрит на дело рук своих. Брезгливо вытирает лезвие ножа о штаны обмякшего тела и поправляет свою черную футболку. Убирает любимую игрушку, радуется результату, отходит к двери и забирает куртку. Чувствует скорую свободу. Дело сделано, и хозяин может им гордиться. Дверь громко открывается, и перед ним стоят все те же ребята.

— Уберите тут все, а я домой, — кидает он им и направляется к лестнице.

Как только дверь закрывается, Эд оживает, распускает крылья свободы и оставляет за спиной весь ужас, который он натворил. Эд быстро поднимается вверх, выходит из подвала и набирает полную грудь ночного воздуха. Практически бежит к мотоциклу, чтобы быстрее провалиться в сон без кровавых сновидений.

***

—

Это наш сотрудник, — продолжает Эд, когда сбрасывает с себя пелену воспоминаний. — Он возглавляет филиал в Якутии. Каким-то способом, скорее всего не без помощи третьих лиц он узнал, как мы отмываем деньги, и что большая часть дохода у тебя идет из Америки. Вот он и хотел слить эту информацию твоим конкурентам,

— Эд откидывается на спинку стула и стряхивает с колен невидимые пылинки. — Теперь они суют свои носы туда

, куда не нужно, и мы пока не знаем, удалось ли кому-то что-то разузнать, — парень сидит в полном спокойствии, потягивает ром, облизывает приятный вкус с губ.

—

Где он? — задает вопрос Сергей, совсем позабыв о выпивке.

—

Ребята привезли его сюда, но он пока молчит. Они тихонечко пытаются его разговорить, но без твоих указаний мы не давим.

—

Я поговорю с ним сам в четверг, — Сергей ставит на стол бокал с ромом, так и не сделав глоток. Мужчина встает и отходит к окну, смотрит вдаль на металлические небоскребы. Ситуация, и правда, непростая, и если вовремя не устранить проблему, то сидеть им пожизненно срока так три, не меньше.

Он разворачивается к другу, смотрит в спокойные глаза без грамма тревоги.

— Нам самое главное узнать, как далеко ушла информация, кто теперь знает в Америке и что может грозить Анне Львовне.

Сергей смотрит пристально и получает понимающий кивок. Эд знает, что вот как раз ее Сергей и не вправе подставить.

Глава 15.

— Помирились! Вот это новость, — голос Нади ликует. Аня даже представляет, как подруга ежится с трубкой телефона в руке от восхищения. — Я хочу все знать!

Только Аня открывает рот, как возглас подруги прерывает ее.

— Нет, молчи, расскажешь при встрече, — Надя немного молчит, явно что-то придумывает. — Давай встретимся в нашем кафе. Нет, нет, мы идем в бар. Это надо отметить! — ставит точку Надя.

Аня лишь возмущенно фыркает, ну, ничему ее жизнь не учит.

— Я не буду с тобой спорить! Знаю, это бесполезно. Пожалею свои нервы, — смеется в трубку Аня. — Говори, когда и куда.

— А твой-то теперь тебя отпустит? — язвит Надя, пытаясь уколоть.

— А я его буду спрашивать? — дразнится Аня, потом отвечает уже серьезно. — Сергей приезжает к одиннадцати. Я хочу быть дома еще до его возвращения. Ты меня поняла? — грозно. — Мне хватило с лихвой. И давай без приключений.

— Я тебя не узнаю. Послушная и такая унылая жопа. Фу, как скучно, — хохочет внаглую Надя. — Ладно твоя взяла, попробуем. Заезжай за мной к семи. Надеюсь, твой водитель не стукач.

— А вот и проверим, — Аня отключает телефон и смотрит на часы.

Остался час, чтобы собраться.

Ровно в шесть тридцать Аня стоит в лифте и спускается на подземную стоянку. В огромном зеркале лифта ее отражение кажется странным. Сегодня она сама скромность. Ухмыляется сама себе. Это ей так не хочется расстраивать Сергея или у нее настроение не клубное? Аня рассматривает себя. Сегодня она в джинсах небесного цвета с вышивкой по низу. Ажурная футболка, достаточно широкая для ее миниатюрного тела. А самое главное, она скрывает грудь. Просто шикарно. Джинсовая куртка в тон джинсам небрежно свисает с одного плеча. На поясе притаилась спортивная маленькая сумка. Просто и лаконично, а главное — нет повода прикопаться.

Пока Аня откровенно любуется собой, лифт спокойно и без остановок спускается на парковку. Еще при выходе из квартиры Аня набрала своему водителю и предупредила, что спускается. Стеклянные двери парковки бесшумно открываются, впуская девушку в подземный холод. У самых дверей стоит машина Toyota синего цвета, а рядом с ней человек. Он не замечает девушку, поэтому по-хозяйски протирает боковое зеркало с такой заботой, что Аня аж загляделась. Она от изумления распахивает глаза и замирает на месте, не понимая, что происходит. Ведь точно не ошиблась, да и татуировка черными узорами проскальзывает на шее от каждого движения мужчины. Мысль, что это тот самый охранник, нашла Аню сама собой, как только она смогла разглядеть черные узоры. Да и совпадений таких не бывает, иначе зачем Сергею менять ей водителя.

— Здравствуйте, я Олег, — замечает ее парень и склоняет голову в знак приветствия. Делает шаг к Ане, отбрасывая тряпку на сиденье. Он смущенно улыбается, давая понять, что девушка не ошиблась, и он обращается именно к ней. — По приказу Сергея Александровича я поступаю в полное ваше распоряжение. С сегодняшнего дня я ваш водитель и телохранитель. О всех передвижениях вы должны договариваться со мной. Свой телефон я вам скину смс, — парень тараторит заученный текст, как солдат присягу. Аня все так же стоит, как вкопанная, и с нескрываемым интересом разглядывает своего «2 в 1».

Теперь-то она понимает Надю. Перед ней стоит амбал ростом примерно 1 метр 80 сантиметров. Коротко стриженный, отчего совсем непонятно, какого у него цвета волосы. Грубые черты лица как бы неаккуратно высечены из камня, противоречат добрым глазам, цвет которых напоминает тучи в хмурый день. Бездонно серые. И конечно, он красив. Аня хмурится своим мыслям. Где же их таких рожают и почему они все идут работать телохранителями? Широкие плечи, мускулистое тело, которое вполне может загородить от пули двух таких, как Аня. Она пугается своего внимания и поспешно прячет взгляд. На парне надет классический костюм и белая рубашка. «Слава Богу, без галстука, — смеется про себя девушка, — а то он и так смотрится смешно». Пиджак рвется на могучих плечах, чуть прикрывая кобуру с пистолетом. Аня понимает, что строгая форма — это приказ Сергея. Консерватор, блин. Она подходит чуть ближе, уже смелее разглядывает эту статую, в которую сложно не влюбиться. Теперь ясно, почему ее дражайшая подруга подняла такой кипиш из-за этого парня. Аня радуется своим мыслям, а с Надей сегодня точно будет инфаркт.

— Значит, Олег? — Аня со всей своей вредностью смотрит на парня, морщит нос, оценивает.

Подходит еще ближе, обходит по кругу, цокает языком. Ну, прям стерва, не меньше.

— Так, значит, зовут меня Аня, и без ваших там имя-отчество. Понял?

Олег кивает, получая инструктаж, мысленно уже корит всех чертей.

— Та-а-ак, — тянет она. Ей доставляет удовольствие издеваться над бедным парнем. Знает, что он ни в чем не виноват, но отдувается за Надю. — В следующий раз приезжаешь ко мне, одетый в городской стиль. А сейчас сними пиджак, не позорься.

Олег удивляется дерзости. Не такой он себе представлял любовь его босса. Он смотрит на себя сверху вниз как-то презрительно. Стягивает пиджак и кидает его под колеса машины. Девушка удовлетворенно улыбается в ответ.

«Аня, значит? Мы подружимся», — думает про себя Олег и открывает заднюю дверь.

«Подружимся», — мысленно отвечает ему Аня и садится в машину.

Синяя Toyota резко выбивается из общей черной массы машин. Предвкушение от встречи с Надей поднимает настроение. Оно игривой волной пролетает по нервной системе и будоражит кровь, выделяя адреналин. Аня жалеет только об одном, что нельзя ускорить время. Ну, не в ее это власти. Она от нетерпения елозит по кожаному креслу. Смотрит то на Олега, то в окно, ожидая увидеть знакомый пейзаж. Машина едет медленно и очень аккуратно, что начинает раздражать. Но уже через 15 минут она въезжает в спальный район города и неторопливо пробирается по старым улицам. От такой тоски Аня постепенно теряет свой заряд эмоций.

А почему Сергей прислал к ней Олега? Эта мысль быстро пробивает ее насквозь, впечатывает в кресло. Аня выпрямляется. Догадки цепляют ум девушки, а сомнения начинают разрушать ее маленький пазл. Аня начинает перебирать в голове все свои слова, которые успела наговорить Сергею вечером. Помнит, что только спросила про Олега, но не успела дать хоть каких-то внятных объяснений. А вдруг Сергей до сих пор думает, что парень ей понравился. Безумие. Он не дурак. Тогда его действия лишены здравого смысла. Наоборот, он должен был держать Олега как можно дальше. А может, это проверка? От таких размышлений у Ани идет кругом голова. Она сидит смирно, кусает уже опухшие губы. Все это какая-то глупость. Девушка смотрит на водителя через зеркало заднего вида. Тот с каменным лицом маневрирует в потоке машин. Эмоции не посещают его, даже когда маленькая Kia подрезает его и громко бибикает, доказывая свою правоту. Олег глубоко вздыхает, сжимает челюсти, не реагирует, только играет желваками. Вот, вот, — восхищается его выдержкой Аня. Такой-то как раз и нужен ее фурии.

— А почему Сергей назначил именно тебя? — решается задать интересующий ее вопрос. Она старается мило улыбнуться и разрядить обстановку.

— Я не знаю, — пожимает плечами Олег, крепче сжимает руль, стараясь не отводить взгляд от дороги. — Сергей Александрович не отчитывается о своих распоряжениях. Может, ты извела предыдущего, а я лучший из лучших, кто сможет с тобой справится? — пытается отшутиться охранник. Он и сам до конца не понял, почему его сорвали с задания и отправили охранять девушку.

Аня задирает нос и хмыкает на такую наглость, но поддерживает игру.

— А может, он просто захотел от тебя избавиться, и поэтому отдал мне, чтобы я и тебя извела? — очень серьезно говорит она.

Олег дергает руль, машина скользит в сторону. Чертыхается. Вот и первые эмоции. Аня начинает хохотать в голос. Ее смех заполняет салон. Остаток пути они едут молча. Думают каждый о своем, но скоро у них появятся общие темы для разговора. Аня знает это точно. С этим “балбесом” она подружится. За две минуты до приезда Аня набирает подруге короткое: «Выходи», — и погружается в ожидание эмоциональной бури. Вот теперь-то она ей за все отомстит. Теперь-то она в ее власти. Советчики, блин.

Надя выскакивает из подъезда старенькой пятиэтажки, в которой и снимает комнату у престарелой женщины… Аня следит за подругой через толстое тонированное окно. Развлечение начинается. Она, как маленький ребенок, припадает носом к стеклу, отчего оно изрядно запотевает. Надя минуту стоит, ищет глазами знакомый черный Mercedes, но взгляд натыкается на синий пикап, который аккуратно припарковался у самого подъезда и загородил обзор узкой улицы. За секунду Надя меняется в лице. Сначала злится, ее брови сурово сдвигаются, а вид становится грозный. Она смешно задирает свой нос, делает вид, что ей не интересна машина, и она просто тут стоит, вся такая нарядная. Потом начинает смущаться, теребит подол своего джинсового платья. Крашенная в зеленый цвет джинса идеально гармонирует с ее глазами и весенней листвой. Черная легкая куртка доходит ей до середины талии, а на плече висит маленькая сумочка. Надя то ли пританцовывает, то ли переминается на своих худеньких ножках в белоснежных кроссовках. Уйти не может и оставаться на одном месте сложно. Она мысленно проклинает Аню за опоздание. У подруги в машине аж затылок начинает гореть от этих проклятий. Аня начинает суетиться, но все же еще наслаждается местью.

Олег же, напротив, сидит смирно и медленно покрывается румянцем. Девушка замечает это, и уже не знает, где ей интересней. А дело-то пойдет быстрее, чем она думала. Аня поглядывает на водителя, который еле дышит, поняв, куда приехал. Олег, конечно же, знает, что девушки подруги и что их встреча была бы неизбежна, но он надеялся, что это произойдет не так скоро. Он еще не готов. Его накрывает холодный шок от мысли, что теперь так часто будет видеть Надю. Эта сумасшедшая девчонка понравилась ему сразу. Был в ней озорной огонек. Тот задор, который заставляет гореть глаза и плавит сердца. Почему-то именно блеск ее зелёных глаз растворился в серой пучине глаз Олега, перемешался и навсегда отвоевал себе местечко в его каменном сердце. Ее взбалмошный образ застрял у него в голове и никак не хочет покидать его мысли и фантазии. И теперь он готов благодарить Вселенную за такую помощь. Иначе сам бы никогда не осмелился. Ведь укротить эту фурию — непростая задача даже для такого бойца, как он. Хотя Олег только с виду кажется грозным, а внутри, где-то глубоко, он скромный и добродушный, работа на Сергея Александровича научила носить маску, как и всех в его рядах. Олег вздыхает, клянет свою наивную нерешительность и украдкой поглядывает на Надю. Ему теперь до жути стыдно за каждое свое прикосновение, за каждый робкий взгляд, который оставлял на пьяном теле, за каждый свой приезд к институту и тайные мечты. Он мучает себя мыслями, которые кричат, что он просто-напросто трус. А ему еще и в глаза ей смотреть. Аня чувствует, как накаляется воздух в машине, а напряжение нарастает. Она наконец-то открывает дверь и машет подруге. Надя не верит своим глазам. Оглядывается по сторонам, делает шаг вперед и сразу пару шагов назад. Глаза округляются, рот открыт, дышит через раз и быстро-быстро моргает. Задает немой вопрос, а на лице все сразу: и радость, и страх, и изумление.

— У нас мало времени, — приводит ее в чувства Анин голос.

Надя берет себя в руки и уверенной походкой идет к машине. Молча садится рядом с Аней. Онемела просто.

— Так, едем в «Гранд Плаза», — Аня обращается к Олегу. — Мы хотим отдохнуть.

— А Сергей Александрович знает? — приходит в себя охранник. Собирается, вспоминает о работе и смотрит на Аню с укоризной в зеркало. Он-то хорошо помнит, чем закончился их последний отдых.

— Нет, не знает. И не узнает, — утвердительно говорит Надя, у нее прорезается голос.

Олег в удивлении разворачивается, уже впритык смотрит на дерзкую девчонку, которая решила вставить свое слово. Глазами задает вопрос Ане: «А почему она командует?» Аня смеется и пожимает плечами, отвечая: «Ну, привыкай». Их немой разговор не остается незамеченным.

— А вы уже давно спелись? — Надя возмущенно смотрит на двоих.

— Я хотела бы, чтобы Сергей не узнал об этом, — спокойно отвечает Аня, оставляя Надин вопрос без ответа. — Мы просто тихонечко посидим, без приключений, обещаю.

Парень хмурится и заводит машину. Про себя отмечает две вещи:

Намучается он с этими девчонками.

Надо купить себе место на кладбище. Понадобится.

Глава 16.

Неоновая вывеска клуба привлекает к себе внимание. Прохожих останавливают манящие огни. Разноцветная иллюминация и яркая реклама приглашают в небывалое наслаждение, получить удовольствие и, наконец, увидеть экзотику. Но голубые стеклянные двери, как врата Ада, открываются только избранным, безгрешным, которые готовы вкусить грех и оставить себя во власти наслаждения. Ворота Ада стережет «волк» — большой, сильный охранник, одетый во все черное. Этот Анубис решает, достоин ли ты вкусить амброзию Богов или пойдешь со слезами к черту.

Девушки со сверкающими глазами взирают на все это великолепие, а верный привратник Ада презрительно их рассматривает. Они стоят, как завороженные, не обращая внимания на холодный вечерний ветер, который треплет их волосы. Еле уловимая морозная дымка вечера покрывает облака, и они начинают сгущаться, предвещая дождь. «Волк» мотает головой, недовольно морщит нос и сплевывает. Не то, совсем не то. Но вспоминает, что сегодня понедельник, и народа в клубе и так мало, опускает перед подругами ленту, предлагая войти.

— С оружием нельзя, — останавливает он Олега, который идет по пятам за девушками.

— Я личная охрана, — рычит он, сбрасывая каменную ладонь с плеча.

Девочки начинают нервничать около самых дверей, закрывают собой проход, что приносит неудобства. Они с испугом смотрят в сторону охраны. Олег осторожно лезет в задний карман джинс и что-то показывает мужчине. Тот немного мешкает, но все же решается его пропустить.

И вот, наконец-то, стеклянные двери разъезжаются, погружая подруг в полумрак. Аня идет по зеркальному коридору в предвкушении. Сердце начинает улавливать звуки музыки и пускается вскачь под громкие биты. В этот дорогой клуб она приезжала нечасто, так как пройти сюда всегда было огромной удачей. И вот сегодня она им улыбнулась. Этот длинный коридор, как золотой путь, отделяет суету мира от мира волшебства. Аня делает шаг за шагом. Звуки музыки приближаются с каждым ударом ее сердца. Надя идет впереди, уже пританцовывает, ловит волну. Вот кто всегда готов с разбега да в ощущения. Следом за Аней твердой походкой идет Олег. Она косится на него. Взгляд у охранника суровый и сосредоточенный. Девушка ощущает его мощь всем своим нутром, и от этого становится как-то спокойно. Аня проглатывает остатки свежего воздуха и ныряет в какофонию звуков и запахов. Становится ярко и очень шумно. Лазерные лучи рассекают пространство, режут глаза и отбрасывают на стены странные узоры. Аня на секунду зажмуривается и сразу теряет координацию. Музыка забирается в голову, бьет по барабанным перепонкам и шаманским бубном ударяет о грудь басами. Все, что Аня успевает разглядеть, это силуэты мерцающих тел на танцплощадках, где на возвышенных подиумах практически обнаженные девушки танцуют гоу-гоу. Надя немного стоит на входе, дает своему телу привыкнуть. Потом берет растерянную Аню за руку и тянет за собой.

— Пойдем на третий этаж, — кричит она прямо в ухо подруге, — там столики, да и атмосфера потише. Сможем поговорить.

Аня следует за подругой, то и дело оглядывается, боясь потерять из вида Олега. А он, как прирос, идет рядом, не отставая ни на шаг. Отталкивает особо пьяных и не контролирующих себя людей. Миновав танцпол, Надя останавливается у длинной винтовой лестницы. Переводит дыхание.

— Ну, что я тебя, как на аркане, тащу? Ты можешь сама передвигаться? Или тебя музыкой прибило? — Надя смеется и ее смех уносят электронные звуки. — Ну же, пойдем, — кричит она и быстро взлетает наверх.

Ане лишь остается подчиниться и следовать за ней. Олег, как всегда, замыкает. Через пару минут девушки преодолевают лестницу и с удовольствием садятся на мягкие кожаные кресла, цвет которых сливается со скудным светом помещения и кажется грязно-серым. Надя пристраивается напротив. Место они выбрали очень удачное, у самого парапета. Стеклянная перегородка позволяет видеть весь зал. Он лежит перед ними, как на ладони, а лазерные лучи играют с людьми в какую-то свою игру. На третьем этаже гораздо тише. Свет немного приглушен и не так бросается в глаза, а плотный запах людского безумия не достает. Здесь пахнет свежо и сладко. Надя берет в руки винную карту и со знанием дела начинает изучать. Аня смотрит на нее с долей восхищения и зависти. Это чудо везде чувствует себя правильно. Где бы она ни была, везде она хозяйка ситуации. А когда что-то выходит из-под контроля, она серьезно задирает высоко голову и говорит, что так и задумано. Аня же не такая. Смятение, неловкость и доля страха — вот ее спутники. И только рядом с подругой она может ненадолго забыть о своей неуверенности. Она за это ей благодарна. Всегда. Блуждая в своих страхах, Аня забывает, как надо жить, а холодная рука Нади дает ей хорошую оплеуху и возвращает к жизни. Она всегда рядом бок о бок, даже если все отвернутся, Аня точно знает, что рука подруги вытащит ее из любой бездны.

— Что будем пить? — громче обычного спрашивает Надя. — У них тут большой выбор. Я, конечно, все не попробую, — мечтательно мычит она, — а то вынесут вперед ногами, но пару-тройку точно осилю, — она проводит указательным пальцем по списку коктейлей. — Я начну с «Омута», — быстро решает она и отдает карту Ане.

— «Омут», — хмурится девушка, — бурбон, вермут, грейпфрут и еще какая-то трудно произносимая муть. Ты уверена, что надо начинать так быстро падать? Или ты опять надеешься, что тебя понесут те плечи? — Аня кивает в сторону Олега, который уселся за барной стойкой, пьет воду и следит за обстановкой.

Надя краснеет, но молчит. Аня все понимает и не обращает на ее поддельное смущение никакого внимания, уж больно хорошо она ее знает.

— Ну, тогда я пью «МайТай», я люблю ром.

Аня кладет карту на круглый стол.

— Ну, чего ждешь? Иди, — Аня показывает на бар.

Надя смотрит на подругу, как на врага, но послушно встает, и уже через пару минут яркие коктейли украшают их стол.

Какое-то время они сидят молча, придумывают темы для разговора. Каждая перебирает нужную информацию в своей голове, выстраивает диалог. Надя берет свой «Омут», смотрит на длинный бокал, украшенный долькой грейпфрута. Небрежно достает трубочку и кладет ее на стол. Вдыхает освежающий аромат цитруса.

— Ну, как всегда, за нас.

Аня делает то же самое, повторяет движения точь-в-точь, поднимает бокал,

— Да, за нас, — и выпивает свой коктейль за один раз.

Глаза расширяются, ром обжигает горло, а в ушах канонада музыки, доносящейся с нижнего этажа. Надя разваливается в кресле, а ее щеки начинают покрываться румянцем уже с первого глотка. Жар накрывает ее тело, сползает по лопаткам и оседает в низу живота. Ей становится хорошо и легко. Мысли как-то сразу обретают очертания, а вопросы срываются с уст.

— А вот теперь рассказывай, — призывает Надя, не обращая внимания на свой повелительный тон.

Аня суетится, не знает, с чего же важного начать. Старается восстановить события в памяти, ведь подруга теперь точно от нее не отстанет. Надя успевает практически допить коктейль, пока Аня ведет свой рассказ. Старается не упустить ни одной детали. Рассказывает об обыске в кабинете, об их разговоре и о появлении Олега. Единственное, что в разговоре опускает девушка, так это события страстной ночи.

— Так, я ничего не поняла, — мотает головой Надя. Ее щеки горят огнем, а глаза то и дело стремятся в сторону хорошенького телохранителя. — Давай еще раз и по порядку.

Музыка постоянно прерывает их разговор, а этаж понемногу начинает заполняться людьми и становится похож на большой улей.

—

Он тебе после ночи кольцо так и не подарил? — Надя крутит пустой бокал по столу.

—

Нет, это кольцо для другого.

—

Ты думаешь, он хочет сделать тебе предложение? — интересуется подруга, а у самой уже бесята в глазах.

—

Я точно не знаю, но вероятно. Он намекал, что на балу представит меня людям.

Надя задумывается, оставляет бокал в покое. Она трет воспаленные виски, корит себя за то, что место выбрала совсем не подходящее для разговора.

— И что ты ему ответишь, если это так?

Аня выцеживает остатки коктейля. Этот вопрос она задает себе с той самой минуты, как мысль о помолвке посетила ее разум.

—

Если честно, я не знаю. Я не хочу врать ни ему, ни себе. Ты же знаешь, как у нас все быстро началось, — Аня разочарованно опускает глаза и растворяется в отблесках цвета на столе.

—

Я всегда знала, что ты дура, — не выбирает выражения Надя, рубит правду, — но что настолько! — она хватает себя за лоб и качает головой из стороны в сторону. Алкоголь постепенно начинает брать свое, отвоевывая разум. — Ты что, не понимаешь всей перспективы? Или ты хочешь вернуться домой и влачить жалкое существование? — Надя наклоняется к подруге, чтобы ее было лучше слышно. — Он же тебе все двери откроет. Все, о чем мечтаешь, выполнит, как рыбка золотая. Только у тебя будет не три желания…

Аня как раз-то все понимает, но переступить свои убеждения не может. Симпатии очень мало для такого важного шага. Да и в нем девушка не уверена. Сомнения одолевали ее с первой минуты их встречи. Почему именно она? Ведь у такого завидного мужчины могла бы быть девушка с яркой внешностью и состоявшаяся в жизни. Да и разница в возрасте не внушала уверенности. Подозрения жгли ее мысли, а чувство, что это все игра, разрывало сердце с каждым его взглядом. Ну, не могут сказки оживать.

— А как же честность в отношениях и чувствах? Брак по расчету — это неправильно, — решается возразить Аня, пропуская колкий взгляд. — Вот ты-то не просто так слюни по Олегу пускаешь? — переводит разговор Аня, так безопаснее. — А кстати, я смотрю, ты не торопишься?

Надя переводит свой взгляд, смотрит в сторону охранника. Он сидит на барном стуле, покачивается влево-вправо, кидает пронзительные взгляды на проходящих мимо людей. Как бы сканирует на степень опасности. Их глаза встречаются, сближается зелень и мгла. Как свежая трава, посыпанная пеплом, надежда и спокойствие. Надя пугается и отводит свой взгляд.

—

Это другой, — тихо, спокойно, как будто весь заряд остался в серой дымке. — Я хочу танцевать. Пойдем? — резко, без продолжения.

—

Нет, я посижу. Может, чуть позже, — Аня прекрасно понимает страх Нади. Такие сильные чувства родились у нее впервые, и она просто не знает, как их воспитать.

—

Ну, как знаешь, старушка, — опять меняет свое поведение Надя. Быстро встает и пружинистой походкой в такт музыке спускается вниз. Аня следит за ней через стекло, но быстро теряет в толпе.

Олег видит, как девушка уходит, тоже приподнимается, борется с желанием пойти следом. Но вовремя берет себя в руки и садится назад. Его объект Аня. Вот за кого с него шкуру снимут. Он продолжает следить за танцующими и смеющимися людьми. Голоса, музыка, вопли его сбивают, он хватается взглядом за каждую потенциальную опасность. Мышцы напряжены и перекатываются под рубашкой. Людей на этаже становится все больше и больше. Дыхание тяжелеет, а нервы накаляются до предела. В этой суете и человеческом хаосе, радует только одно, что его подопечная оказывается гораздо спокойнее своей взбалмошной подруги.

Аня всматривается в зал, пытается разглядеть среди сотни людей ту, о ком уже начинает переживать. С ее характером может произойти все, что угодно. Девушка достает из сумки телефон и смотрит на время. Скоро домой. В этом водовороте света, музыки и удовольствия время бежит по своей траектории. Вдруг темный экран телефона оживает.

Сергей: «Привет, Солнце, ты где?»

Сердце Ани замирает. Она смотрит на телефон, гипнотизирует. Со страхом переводит взгляд на Олега. Тот сидит смирно. Телефон опять издает неприятное жужжание.

Сергей: «Аня, ты где? Почему не отвечаешь? Что-то случилось?»

Даже в этих коротких строчках Аня чувствует зарождающиеся переживания мужчины.

Она дрожащими руками набирает короткое «Я дома». Секунда — и все перестает существовать. Сердце чувствует вину, и совесть предательски начинает колоть. Она думает, решает. А вдруг Олег уже все рассказал Сергею. Ее затуманенный разум пытается прорваться к логике. Она быстро стирает текст.

Аня: «Я в клубе с Надей. Не переживай, у нас все хорошо. К одиннадцати буду дома».

И будь, что будет.

Через пару минут Аня следит, как суетится Олег. Телохранитель чувствует вибрацию телефона. Ничего хорошего это не предвещает. Он достает трубку, смотрит на экран с именем босса. «Вот и все, — пробегает сквозная мысль, — быстро же я отработал».

—

Я вас слушаю, Сергей Александрович, — Олег пытается сделать голос спокойнее на фоне орущей музыки.

—

Где вы? — сталь холодом обдает ухо охранника. Сразу все звуки перестают существовать. Он смотрит в обреченные глаза девушки и понимает, что врать смысла нет.

—

В «Гранд Плаза», — покорно.

—

Где Аня? — четко по делу. Он не любит растягивать разговор, да еще и с охраной.

—

За столиком напротив. Все в порядке. Надя на танцполе, а Аня за столом ждет.

—

Будь внимательней, — рычит Сергей и мысленно клянет всех чертей, что родили Надю. — За Аню головой отвечаешь. Надю можешь там и оставить, разрешаю.

Олег кривится, шипит, но отвечает:

— Хорошо.

Через секунду Аня вновь читает: «Будь осторожней. Не ведись на подругу. Жду уже дома».

Аня тяжело выдыхает, она не ожидала такого спокойствия со стороны мужчины. Приятно удивил, видимо, ее слова не прошли мимо и были услышаны.

Аня встает из-за стола и медленно подходит к бару. Заказывает еще два коктейля под впечатляющим названием «Зеленая фея», опирается на стойку и поворачивается к Олегу.

— Ты ему доложил? — обиженно.

— Нет, — качает головой телохранитель. — Я же обещал, а обещание свои всегда держу.

Аня смотрит в его мутные глаза. Не врет. Верит.

— Олег, сходи за Надей. Ее уже давно нет. Я переживаю.

Охранник приподнимается.

— Нет, я не могу, — качает головой. — Если с тобой что-то случится, Сергей Александрович с меня шкуру снимет живьем.

Аня злится, поправляет футболку. Здесь становится невыносимо жарко.

— А если с Надей что-то случится, то тебе влетит от меня, и я не знаю, что страшнее, — шутливо угрожает она. — Ну, Олег, серьезно, со мной все будет хорошо, я обещаю тихонько посидеть и ни к кому не приставать, — Аня делает большие круглые глаза, как у кота из мультика, и берет его улыбкой.

Он и сам уже испереживался, то и дело посматривал в сторону танцпола, пытался уловить какие-нибудь странные звуки.

— Хорошо, — Олег встает и забирает коктейли из бара, провожает девушку за стол. — Сиди тут тихо-тихо, — он указывает на кресло указательным пальцем и немного грозит Ане, как ребенку.

Аня кивает и смотрит в спину удаляющемуся Олегу.

Он находит Надю через пять минут по самому большому скоплению народа. Девчонку облепили парни, трутся о ее выступающие части тела, а той и по кайфу. Она эротично двигает бедрами, то присаживается, то приподнимает руками волосы, оголяя шею. Всячески заигрывает, выпячивая попку. Сама ластится, как кошка, только что не мяукает. Олег с минуту разглядывает весь этот позор вперемешку с развратом. Злится, стискивает зубы в порыве достать пистолет и разогнать всю эту шоблу. Значит, он там переживает, а она тут жопой крутит, мысленно рычит он. Ярость смешивается с ревностью, он скрещивает руки на груди подальше от холодного оружия и начинает расталкивать парней.

—

Все, хватит, танцы закончились, — охранник хватает Надю за руку и начинает тащить к лестнице. Улавливает похотливый взгляд, прижимает к себе ближе.

— Ты что себе позволяешь? — шипит кошкой девушка.

— Все мы уходим, — он бросает многозначительный взгляд на Надю, прибивает ее к полу, но не пугает.

Она еще нахальней начинает тереться, но уже об обескураженного Олега. Парень не выдерживает такого напора, в низу живота просыпается желание от горячих движений. Он подхватывает девушку, закидывает на плечо и уверенной походкой возвращается к лестнице. Надя широко улыбается. Ее опять уносит самая красивая птица.

Олег скидывает ее на кресло перед изумленным взглядом Ани.

—

Не благодари за доставку, — мычит он и отходит к барной стойке, где ему уже приготовили новый стакан с водой.

Он осушает стакан залпом, кивает предусмотрительному бармену и поворачивается в сторону девушек, отмечая, что на столе стоит бутылка очень дорогого вина, которое они точно не заказывали. Надя смеется, довольная собой.

—

Ах ты, зараза, — понимает все сразу Аня. — Сучка ты.

—

Спасибо, — нагло улыбается подруга и делает глоток нового коктейля. Горло пересохло от долгих танцев, и мятный привкус сразу проникает в ткани. — Это ты нам заказала? Вкусно, — Надя ласкает зеленую жидкость, перебирает ее во рту, старается уловить все нотки и понять, что же там намешали.

Ее всклокоченный вид, растрепанные волосы, красные щеки и капельки пота заставляют Аню улыбнуться и представить, как же ей было хорошо. У нее поднимается настроение, и первый глоток нового алкоголя проникает во внутренности. Про смс Сергея Аня решает не рассказывать.

—

А это откуда? — Надя берет бутылку вина, смотрит на этикетку с переливами голографических знаков и быстро ставит на место. — Ты что, обалдела? Мы ее не потянем, — Надя трет перед лицом подруги тремя пальцами.

—

Да это бармен передал от кого-то, — как ни в чем не бывало пожимает плечами Аня, продолжая наслаждаться «Зелёной феей».

—

В знак внимания. Класс, — Надя начинает крутить головой, в надежде заметить того, кто был так щедр.

—

Я думаю, надо вернуть, — Аня уже поднимает руку, подзывая официанта.

—

Ну, уж нет, — одергивает ее бестия, — будем пить, — и одним легким движением отщелкивает пробку, заранее вытащенную любезным барменом.

Она разливает багровую жидкость по бокалам, и остаток вечера девушки проводят за милым душевным разговором ни о чем.

К десяти часам бутылка пустеет, и даже остатки «феи» выпиты. Анина голова пытается разорваться от мыслей, которые совсем не хотят задерживаться в ней. Она лишь замечает двух мужчин, которые вырастают у их столика. Они намного старше, солидные и изрядно выпившие.

— Добрый вечер, дамы, — говорит один, протягивает руку для приветствия.

— Мы тут за вами давно наблюдаем, — второй подходит ближе к Ане и подвигает к ее креслу стул, ловко выдернутый от соседнего стола. — Мы можем составить вам компанию?

Девочки молчат, не понимают, что происходит. Анин испуг передается подруге, в воздухе начинает пахнуть бедой. Сладкие взгляды мужчин терзают их тела, намекают на такое же приторное продолжение вечера.

— Нет-нет, мы уже собрались уходить, — отмирает Аня. Она старается не повышать голос, чтобы не разозлить. Потом встает и делает уверенный шаг вперед.

Второй мужчина преграждает ей путь, по-свойски кладет руку на талию и притягивает к себе. От него несет крепким алкоголем, что сразу ударяет в нос. Едкий парфюм смешивается с парами и превращает запах в смрад.

—

Ну, не спешите так, — тянет он. — Мы хотим вас угостить.

—

Угостите вначале меня, — Олег возвышается за их спинами, как скала.

Он ждал до последнего в надежде, что мужчины сами уйдут после вежливого отказа, но нет… Ему так не хочется потасовки, но эти пьяные морды явно не понимают по-хорошему. Телохранитель мило улыбается, только от этого оскала у Ани кровь в венах стынет, и мозг девушки сразу трезвеет. Он одергивает руку мужчины с талии Ани.

— Вы не слышали? Девушка сказала, что идет домой спать.

—

А ты кто такой? — огрызается первый мужик. — Сам, что ли, запал на этих куколок? — он приподнимает бровь в догадке. — Так и скажи. Только мы их первыми приметили. Иди найди себе других, — Он с силой толкает Олега в грудь, сам еле стоит на ногах и продолжает льнуть к Наде. Девчонка в страхе так и приросла к креслу, умоляюще смотрит на спасителя и ждет его реакции.

Конец ознакомительного фрагмента.