Покровитель для Ангела

Екатерина Ромеро, 2023

БЕСТСЕЛЛЕР! Он тот, кто держит в страхе весь город. Я та, кто осталась совсем одна.Я должна была обратится в милицию за помощью, но я пошла к бандиту даже не представляя, к чему приведет мое простое желание выжить.– Немая что-ли?Выдыхая дым через нос, Бакиров на меня прямой взгляд переводит, и продрав сухое горло, я выдаю на одном дыхании:– Нет, я не немая! Возьмите меня!Выпаливаю и тут же жалею. Сглатываю от страха.От этих слов за спиной слышится какое-то присвистывание, Бакиров почему-то закашливается дымом, и я понимаю, что ляпнула не то, точнее не так, как тренировалась миллион раз за сегодня.Мамочки!– Что сделать?Грубо переспрашивает он, а я жутко нервничаю, как на экзамене, только хуже!Пальцы дрожат, чувствую себя овечкой в логове со львами, главный из которых сидит за этим столом.От автора: Криминал. Невинная героиня. Мат. 90-е.Книга первая.

Глава 16

Поначалу мне кажется, что это ерунда и я быстренько добегу до дома сама ночью, однако довольно скоро я понимаю, что расстояние довольно большое. Я уже жутко замерзла и, кажется, потерялась, поскольку фонари светят далеко не везде, да и этот район я пока плохо знаю.

У меня вообще проблемы с ориентацией в пространстве, и, судя по тому переулку, в который я забредаю, проблемы эти серьезные.

В груди все еще снует обида, но реветь себе запрещаю. Еще чего, плакать из-за Бакирова и из-за того, что он меня обыскал при всех, нет уж, увольте! Не будет такого! Пусть думает, что пожелает, вот только тело все еще дрожит от его прикосновений, и успокоиться никак не получается.

Прикусываю щеку, чтоб не расплакаться. Даже не представляю, как завтра выйду на работу после такого позора, если, конечно, вообще до дома живой доберусь. Ему-то все равно. Наверняка Михаил Александрович с той высокой блондинкой уже. Конечно, куда мне до нее, особенно в своей форме-скафандре, отпугивающей, кажется, даже пауков в зале.

Оглядываюсь по сторонам. Огромная улица, кое-где полуразрушенные здания, выбитые окна. Где-то кричат, слышатся какие-то звуки ударов. Страшновато, конечно, но я иду.

Осторожно обхватываю себя руками, пытаясь найти хоть какой-то ориентир и не нарваться на отморозков, хотя, по сути, у меня нечего брать. Даже рюкзак свой я оставила в том волчьем логове.

На улице постепенно становится очень тихо, кое-где лают собаки, что, конечно, не придает мне смелости, но я упорно продолжаю идти вперед, пока не замечаю огромный джип, который быстро выезжает из-за угла.

У него яркие белые фары, и я резко отскакиваю на тротуар, но машина заезжает прямо на него, преграждая мне дорогу. Открываются двери, и я вижу огромную черную тень, которая идет прямо ко мне.

***

— Не подходите, а-а!

Мой крик раздается на всю улицу, когда в следующий миг этот громила вплотную подходит ко мне и хватает за руку!

— Боже, нет, нет, не-ет!

— Тихо, не пищи. Это я.

Узнаю его голос за секунду. Бакиров. Собственной персоной, но от этого не становится спокойнее, даже наоборот.

— Вы? Что вам надо?!

— Ты охренела шляться тут ночами, кукла? — рычит. — В машину. Живо.

В темноте замечаю, как сверкают его карие глаза. Боже, как у зверя дикого. Пячусь назад, но стальная хватка на руке не дает сделать и шагу.

— Нет! Я сама прекрасно доберусь.

Михаил Александрович смотрит на меня всего секунду, после чего подходит и с легкостью подхватывает за талию, перекидывая меня через плечо, точно мешок с картошкой.

— А-а-а, что вы делаете?!

Испуг вперемешку со стыдом проносится по венам, а еще я запах его ощущаю. Мускуса и сигарет.

— Не ори. Хуже будет.

Выбраться мне никто не дает. У Бакирова хватка как у медведя дикого, бандит с легкостью уносит меня в авто, усаживает на переднее сиденье джипа, точно куколку.

Сам садится за руль и заводит машину. Я же уже просто пылаю от негодования.

— Что вам нужно от меня? Неужели вы сегодня мало меня опозорили?!

— Я не давал тебе разрешения уходить.

— А мне не нужно ваше разрешение! Я что хочу, то и делаю. Я взрослая и самостоятельная! Остановите машину, я выйду!

Даже говорить не успеваю, как Михаил Александрович резко ударяет по тормозам, и я едва не влетаю носом в лобовое стекло.

Повисает тишина. Осторожно перевожу взгляд на бандита. Его огромные татуированные ручищи крепко сжимают руль, и дышит он как-то слишком тяжело.

— Вали, — басит, не смотря на меня, и я медленно поворачиваю голову. В десяти метрах от нас какая-то сходка. Человек восемь мужиков и один полуживой фонарь.

Сглатываю, понимая, что, если сейчас выйду, до дома целой точно не доберусь. Бли-ин.

— Я…

— Все еще хочешь выйти, девочка?

Бакиров поворачивается ко мне, заставляя машинально вжаться в дверь. Страшновато мне с ним рядом находиться, даже очень, но показывать этого не стану.

— А если да, то что? Что сделаете? Тоже меня ногами изобьете, как того несчастного? Вам его совсем не жаль?

— Тот несчастный толкал наркоту таким дурам, как ты. Четверо уже умерло. Одна из них — младшая сестра Фила, так что да, мне его совсем не жаль. Мне похуй на него.

Его кулаки сжимаются, а я прикусываю губу. Теперь понятно, почему они его… так жестоко тогда.

Становится не по себе, стыдно как-то, неловко.

— Я не знала…

— Ты и не должна знать. На, твое.

Достает с заднего сиденья мой рюкзак, бросает его прямо мне в руки.

— Спасибо…

Остаток дороги едем в тишине. Я кутаюсь в куртку от холода, после чего Бакиров включает печку и какой-то шансон, половина блатных слов которого мне неизвестна.

Он довозит меня до подъезда и провожает до самой двери.

— Ты тогда у клуба что-то сказать мне хотела. Я слушаю, — оперевшись рукой о стену, нависая надо мной, басит Бакиров, а я теряюсь. Если только за одно подозрение в краже он при всех меня обыскивал, то что будет, если узнает, что теперь я… крыса ментовская, хоть и не хочу этого.

— Ничего! Просто… Как вы могли сегодня подумать, что я могла что-то своровать?

— Я знал, что ты не воровала.

Это заявление как ножом в бок колет. Больно и обидно.

— Что? Вы знали?! Почему, зачем тогда обыскали меня… при всех!

— Чтобы все понимали, что такой хуйни я не прощаю. Никому. Я могу тебе доверять, Ангел?

Серьезно, прямо, без права увильнуть.

— Конечно, можете, — лепечу одними губами, смотря на него снизу вверх и чувствуя, как горят щеки. Почему-то всегда такое со мной, когда Михаил Александрович рядом. Я не знаю, куда деть глаза, очень хочется коснуться его руки, убежать, прижаться к нему. Господи, что со мной?

— Дверь запри, — басит Бакиров, разворачивается и идет на выход, а я заползаю в свою квартиру, прикладываясь к двери головой и понимая, что, если он узнает о том, что я крыса ментовская, мне точно несдобровать.