Живые есть?

Екатерина Попова (Калиткина), 2023

Если бы вам сказали, что в вашем доме живут те, кто давно мёртв, но так и не смог уйти?Или вы случайно стали свидетелем сверхъестественного? Смогли бы привыкнуть к этому? Я полюбила эту работу с первого дня. Но, всегда встречается мрачное "но". Никто бы и не подумал, что помогая другим, можно потерять свою душу, убить человека и желать мести одному из демонов.

Глава 4

Два дня я провела в состоянии амёбы. Ела, спала, ползала по квартире. Алина, приходя с работы, заставала меня в основном, лежащей посреди комнаты прямо на полу. В дом Лаврова по ночам я больше не бегала, но мысли о сероглазом пареньке не оставляли в покое.

А ещё, безумно хотелось в иной мир, к его мрачным красотам и обитателям. Наркотическая зависимость по мёртвым. Но шеф прав, гармония должна быть восстановлена. И я его покорно слушалась.

На третий день, когда на звонящем телефоне высветился номер Антошки, я чуть не завизжала от радости.

— Слушаю, Александр, — деловым тоном ответила я.

— Алис, шеф разрешил взять тебе небольшое дело, так что заедь…

— Антошечка, любимый мой, сразу бы так, — замурлыкала я.

— Заедь в контору, подлиза, и поработай со стажёром.

— Александр, вы в своём уме, какие стажёры, я одиночка!

Но пятки уже чесались, руки искали чистые джинсы, мозги думали, как на месте избавиться от новичка и свалить к Лаврову.

— Через полчаса у меня в кабинете, — и Антошка положил трубку.

Вот оно, истинное счастье трудоголика — вызов на работу.

Вихрем ворвалась в автобус, даже не замечая, кто находится рядом. Семь остановок пронеслись, как мгновение. И вот, двери конторы! Одноэтажное задние с окнами без решёток, бежевые стены и деревянные советские двери. Замерев перед входом на минуту, восстановила дыхание, и как ни в чём не бывало, вошла.

В кабинете Антошки ко мне спиной сидела девушка, по беглому осмотру было понятно, что она нервничает и боится. Я плюхнулась в соседнее с новенькой кресло и улыбнулась.

— Физкульт привет!

— Я смотрю, ты соскучилась? — со смехом произнёс Антошка.

— Не говори ерунды, я прекрасно отдыхала.

— Могу, конечно, ошибаться, но на тебе топик от пижамы.

Я медленно опустила взгляд на грудь и покраснела.

— Лето, жара. Ой, да, пофиг! У меня тут в шкафу полно одежды. Даже больше, чем дома. Так, что не парься, переоденусь.

— Как скажешь. Алиса, это Марина. Она на неделю твой стажёр и я хочу, чтобы ты объяснила ей принцип работы, — Антошка повернулся к девушке, — Марина, это Алиса, она поможет тебе разобраться, что да, как.

Я посмотрела на Марину. Ненавижу людей с этим именем. Судьба поистине коварна.

В кресле сидела серая мышка в очках, с ободком, держащим короткую чёлку, в юбке до колен и серой блузке. С какого столетия её выкопал шеф?

— Мне просто с ней сидеть? — морщась, спросила я.

— А хочешь?

— Не хочешь!

— Тогда держи.

И Антошка протянул мне дело в файловой папке."Кузьмина".

— Это ты? — посмотрела я на мышку.

— Нет. Я Хвостикова.

— Храни нас духи! — воскликнула я и махом головы, показала Антошке на дверь.

Он вышел вслед за мной.

— Алиса, я понимаю, что ты способная, но так открыто глумиться на новенькой?

— Я хочу к Лаврову.

— Дело Лаврова заморожено. Но его курирует Эдик.

Я из-под бровей глянула на сотрудника.

— Ладно, расскажи о Марине.

— Монастырская. Как туда попала, не говорит, но до недавнего времени была не примечательной. А после смерти игуменьи стала видеть странные вещи. Ну, шеф, конечно, её и прибрал к рукам. А, что? Леся замуж вышла и теперь с детьми возится, Армешка до сих пор в гипсе, кому работать?

— А мне нравилась наша маленькая конторка. А эта, Марина, точно одна из наших, может, просто умом тронулась?

— Наша. Шеф проверил.

В коридоре запахло плесенью, и по ногам ударил горячий влажный воздух.

— Алиса, хватить мутить, иди, работай.

Я заглянула в кабинет и позвала мышку. Она, молча, вышла и потопала за мной. В комнате отдыха никого не было, и мы уселись на полу среди больших подушек. Монашечка никак не могла устроиться, чтобы не помять юбку.

— Читай дело и говори, что об этом думаешь.

— Я? — спросила мышка.

— Мне бумага не нужна, чтобы понять, кто помер и кого нужно искать.

Моя гордыня начинала переливаться через край. А девушка открыла папку и тихо, но вслух стала читать.

Кузьмина, квартира, шорохи, стуки, серые грустные глаза. Дыхание на шее. Прикосновение к талии.

— Вы уснули? — вернул меня голос к реальности.

— Чего?

— Вы, как будто уснули, — повторила мышка.

— Так, давай сразу обговорим мелочи, тебе сколько лет?

— Двадцать восемь.

— А мне тридцатник, так, какая я тебе"вы"? И если я застыла, это не значит, что сплю, я работаю.

— Угу.

— Что ты поняла из дела?

— Что в квартире обитает сущность. Раз даже соседи жалуются.

— Бабка это. Наверное, что-то забыла и теперь постоянно возвращается. Зайти, найти и выйти.

Хотела ты, Алиска, бабку, вот тебе, пожалуйста. Возись!

Мышка смотрела на меня, как щенок на косточку, только ещё и с восхищением.

— Запоминай, по негласному протоколу, в первую очередь, мы обязаны проверить на наличие живых.

— Это, как?

— Куда бы ты не вошла через порог миров, всегда спрашивай"живые есть".

— А если есть? — испугалась мышка.

— Значит, в первую очередь вытаскиваем живых.

— Это люди?

О, почему Я не задавала таких вопросов?

— Чаше всего это либо свои, либо те, кто случайно находится там в это же время. Ну, соседи зашли, или бездомные.

Мог ли мой сероглазик быть бездомным? На вид он вроде одет опрятно.

— Алиса, а что дальше?

— Дальше? Поедем искать нашу бабку.

Я зашла к себе в кабинет и среди кучи тряпья нашла нормальную футболку. Рыжик Антошка проводил нас взглядом из окна своего кабинета и продолжил курить.

Автобусы в ту часть города, куда нам надо, не ходили, пришлось взять такси. Водитель попался молчаливый, и быстро довёз до места назначения. Пятиэтажный дом, третий подъезд, второй этаж. И, очередная глухомань! Поднялись по ступеням. Я достала ключ, данный Антошкой, и открыла дверь.

— Есть живые? — заорала мышка.

— Ты больная, что ли? — я подтолкнула её внутрь и захлопнула дверь.

Квартира нас встретила запахом плесени и тёплой сырости, словно соседи затопили кипятком.

— Я по протоколу.

— А по логике не пробовала? Мы не в гос. учреждении работаем, нам лишняя огласка не нужна. Ладно, давай руку, буду учить на деле.

Мышка протянула свою холодную лапку, и я отметила, что прямо сейчас до чёртиков хочу в дом Лаврова. Хочу в этот пыльный музей с его странными обитателями, к евреям и деткам. Но больше всего, хочу вновь почувствовать тёплое дыхание на шее.

— А теперь, закрой глаза.

— Угу.

— Видишь, клубится туман у ног?

— Нет, я ничего не вижу, глаза же закрыты, — виновато произнесла Хвостикова.

— Храни, нас духи! — я выдохнула, и шагнула в туман, силой таща за собой бывшую монашку.

Тихая до этого квартира наполнилась треском и шорохами. Обои мокрыми кусками скатывались со стен, под ногами хлюпала зелёная жижа. С потолка свисали лохмотья, похожие на водоросли. Вот ведь бабка запустила себя!

— Что скажешь? — повернулась я к мышке.

На её месте стояла красивая девушка без глаз. Такое впечатление, что они отсутствовали с рождения. Просто два гладких бугорочка под бровями. Душа красива, но слепа.

— Поэтому в монастырь пошла? Не видела ничего хорошего от людей?

— Не только. А у вас… тебя, волосы изменились.

— Знаю.

Я два часа вчера красила волосы, чтобы не дай бог, кто-либо в конторе заметил, что они поседели. И вообще, это странно. Все, кто переходит порог миров, меняет облик тела на душу, а у меня лишь волосы седеют, да глаза зеленеют. Что не так с моей душонкой, даже шеф не знает. А может, знает, но молчит.

— Это мир мёртвых?

— Да. А теперь, быстро собралась и сказала мне, что не так с бабкой.

— Ну, всё кругом сырое и мокрое, это её душа так выстрадала много влаги?

— Верно. Полжизни нытья и самобичевания, и вот, результат. А теперь, по протоколу, живые есть? — крикнула я.

Из комнат не донеслось ни звука. Топая по воде, мы прошли в кухню. За небольшим столиком сидела старуха больше напоминающая жабу, вся в слизи, противно издавая, квакающие звуки. Заметив нас, она зашипела и сползла с табуретки.

— Не пойду! — гаркнула бабка.

— Куда ты денешься! — я подошла, как можно ближе и ткнула пальцем прямо в её мерзкий лоб.

Бабка забулькала, как сода на уксус и превратилась в пар, оставляя после себя лужу грязи с пузырями.

— Куда она делась? — спросила мышка, выглядывая из-за моего плеча.

— Ушла. Наше прикосновение для них, словно лифт.

— Куда?

— Я там не была, поэтому ничего путного сказать не могу. Но здесь им не место.

— А, тот кто?

От этих слов мне стало не хорошо. Я не чувствовала ещё чьё-то присутствие, но это не означало, что его нет.

— Алиса…

В затылок ударилось тёплое дыхание, и я на долю секунды потеряла над собой контроль.

— Это свои.

Резко обернулась, в желании встретится взглядом с серыми глазами, но за мной никого не было.

— Он совсем не был похож на человека. Даже после смерти.

— А на кого похож? — спросила я, боясь ответа.

— Демон, — прошептала мышь.

— Зайти, найти и выйти, — произнесла я, взяла за руку мышку, закрыла глаза и шагнула через туман.

Кухня преобразилась, и имела традиционный вид советских Хрущёвок. Отныне, квартира пуста и готова к заселению.

— А, что это было? — спросила мышка, когда мы вышли из подъезда и остановились.

— Где? — в моём кармане джинсов лежала начатая пачка сигарет. Алина таскает мои шмотки, или я в тайне от себя начала курить?

— Оно было длинное и тёмное. Я в монастыре находилась недолго, но если верить писаниям, то с нами в квартире была нечистая сила.

— Бес, демон?

— Ты мне не веришь?

Если бы! Твоя душа может увидеть многое, но это точно был не демон.

Мы пошли пешком до дороги чтобы поймать такси, а я хотела успеть за один день объяснить принцип нашей работы потому, что Марина мне не нравилась всё больше и больше.

— Три главных слова-действия: зайти, найти и выйти. Чтобы осуществить последнее, нужно найти душу и прикоснуться к ней. Я, например, тыкаю пальцем в лоб. Эдик, щёлкает по уху. Леся, сейчас она в декретном отпуске, прикладывает руку к сердцу. Придумай, что-нибудь своё и получай от этого удовольствие. И потренируйся переступать порог. Я тебя вечно водить за ручку не буду.

— А, кто такой Лавров?

Под ногами покатились камушки, птицы словно притихли в деревьях. Мышка стояла так, как будто не сделала ничего странного. Словно, мы подружки и обсуждаем давних друзей.

— Где слышала? — я достала из пачки сигарету и покрутила между пальцами.

— Просто, фамилия сама на ум пришла. Может, это от бабушки?

— От внучки. Не лезь в это дело, если хочешь остаться с глазами.

На этом наш разговор закончился. Мы, молча приехали в контору и так же молча разошлись, мышь в комнату отдыха, я в кабинет Антошки.

— Саш, — начала я.

— Ого, с козырей заходишь, чего хочешь? — он сидел за столом, зарывшись в бумаги.

— Убери от меня эту странную девку, а?

— Не понравилась?

— Нет.

— А шеф от неё в восторге. Может, пришло время научиться работать в команде?

— Ты спятил? Я сумасшедшая на девяносто шесть процентов, а она, просто, странная.

— Боишься, что переплюнет тебя? — он достал телефон и ответил на сообщение. — С волосами, что?

— Что? — вскочила я и подбежала к зеркалу. Фух, просто лохматая, седина не вылезла. — Дурак, ты Антошка!

— А ты, ненормальная! — крикнул он мне вдогонку, когда я покидала кабинет.

Был только полдень, а мои ноги тянуло в сторону дома Лаврова. Покататься в автобусе, что ли, утолиться разноготивной энергией?

— Алис, — крикнул Эдик, пробегая мимо моего кабинета, — Привет, бежим, срочный вызов, расскажу по дороге.

Я пулей вылетела в коридор и столкнулась с мышью.

— Мне сказали, что я поеду с вами.

— Хорошо, но не путайся под ногами, — а сама подумала, лишь бы она ногу по дороге сломала себе.

У выхода из конторы стояла малышка Эдика — красный БМВ. Что тут скажешь, такие мы сумасшедшие. Я запрыгнула на переднее сиденье и приготовилась к поездке, но озвученный адрес, согнал краску с моего лица. Это был мой дом.

— Алис, что-то случилось с Алиной.

— Дурной, что ли? — моя реакция всегда была сумбурной.

— Шеф сказал ехать без тебя, чтобы дров не наломала, но я так не могу. Просто, давай доедем и уже на месте всё решим. Ты только не паникуй раньше времени, договорились?

— Если ты сейчас не тронешься с места, тебя не найдут даже ни в одном из миров, — сквозь зубы процедила я.