Суккуб для наследника

Екатерина Оленева, 2023

Она – Николь Джанси. Полукровка – наполовину человек, наполовину суккуб. Однажды демонический дар пробудится в ней, превратив в опасную, ненасытную тварь. Он – наследник богатого клана, порочен и избалован. Любит играть в жестокие игры, ломая свои игрушки. Любит нарушать правила, заходить за грани и – острые ощущения.Каждый знает, что, притворяясь жертвой, охотиться проще. Каждый мнит охотником себя.Чем же это закончится?

Глава 7. Ещё одна ночь

Нельзя жить среди людей, сверкая алым огнём в глазах и распространяя вокруг себя светящийся туман. Нельзя — хоть тресни. Люди верят, что вампиры, оборотни, суккубы — это всего лишь фольклор. Так должно оставаться и впредь. Не Николь нарушать славную вековую традицию.

Проблема как раз и заключается в том, как отыскать способ, чтобы её не нарушить?

Меньше всего Николь хотелось обращаться к Клоду.

Даже мысленно она не могла заставить себя думать об инкубе, как о брате, пусть даже и сводном. Но от правды никуда не деться — он единственный, кто может помочь найти способ затеряться в толпе и не отсвечивать. Придётся наступить на горло одному своему страху, чтобы справиться с другим.

Николь заставила себя отыскать в памяти телефона номер, по которому можно была связаться с ним.

Колебаться бессмысленно — раз решено, значит, нужно двигаться вперёд. С тяжёлым сердцем она коснулась зелёной кнопки вызова ни панели смартфона. Несколько гудков.

А потом ласкающий бархатный голос с придыханием отозвался:

— Да, маленькая сестрёнка? Слушаю тебя. Весь внимание.

В воображении Николь возникла яркая картинка: на чёрном и гладком, прохладном атласе лежал обнажённые тела. Красивые стройные женщины с пышными волосами и кроваво-алыми пухлыми губами, при одном взгляде на которые у любого мужчины вскипает кровь льнёт к его стройному телу с двух сторон, скользят ладонями по гладкой коже, изнемогая от неги и желания.

— Тебе удобно говорить? Не отвлекаю?

Короткий смешок.

Ей то ли мерещится, то ли и правда слышится ускоряющееся дыхание, накаляющееся, как воздух в знойный день.

Раскалённый воздух пустыни. Звенящее монисто. Страсть…

— С тобой мне всегда удобно говорить, ангелочек. Выкладывай, что у тебя случилось.

— У меня… — чёрт! Ну как же рассказать о таком?! — Я прошла инициацию.

— Поздравляю. Ну, и как впечатления?

— Отвратительно!

— И зачем же так нагло врать? Даже если твой любовник был бревном или извращенцем, в руках пусть даже не опытного вампира пища не вкусной не бывает.

— У меня теперь то и дело глаза светятся и… я сама начинаю то ли светиться, то ли туманом окутываться! Это вообще нормально?

— Надеюсь, ты инициировала наш разговор не затем, чтобы задавать глупые вопросы, ответы на которые ясны, как день? Ответ — нет.

Николь фыркнула в трубку:

— Я так и предполагала, но решала, на всякий случай, уточнить. Почему это происходит и что мне с этим делать, братец?

— Братец, — он словно пробовал это слово на вкус, перекатывая на языке. — Ты никогда меня так не называла?

— Отчаянные времена требует отчаянных мер. Так можно с этим гало-эффектом сделать хоть что-то?

— Это и близко не он.

— Я знаю!

— Я знаю, что ты знаешь. Лучше ответь, твоя первая жертва — ты убила её.

— Нет.

— Уверена? Если так, тогда ты офигенно-мега-сильная крутая вампирша, ангелочек. Настолько сильных среди нас, чтобы самостоятельно сохранить жизнь первой жертве, практически нет. Я не встречал и не слышал.

— Слышишь теперь! Какая разница, Клод?! Проблема не в жертве, а в том, что я свечусь, как шлюхин фонарь! Алым, мать твою, цветом!

— Всё время светишься?

— Слава богу, нет. Только когда… — Николь осеклась.

— Когда? — с живым любопытством подхватил Клод.

— Когда встречаюсь с ним.

— Моя маленькая сестренка, мне из тебя каждое слово клещами вытаскивать? — с мягким шёлковым смешком проговорил Клод. — Создаётся впечатление, что информация нужна мне, а не тебе.

— Тот парень, с которым я… ну, ты понимаешь?

— Трахнулась во время инициации, — с энтузиазмом подсказал Клод и Николь отвесила мысленно ему щедрых пинков и затрещин.

— Ну, да. Когда я сталкиваюсь с ним или он находится слишком близко, то всё начинает выходить из-под контроля.

— Подожди, — голос Клода зазвучал почти нормально. — Где ты исхитряешься с ним сталкиваться?

— Дома. Так случилось, что он оказался сыном женщины, у которой мне приходится работать и мы теперь практически живём под одной крышей.

Зажигательный и лёгкий, мелодичный смех раздался из трубки смартфона.

— Что смешного?! — возмутилась Николь.

Хотя, что она знает о чувстве юмора у этим дьявольских проституток, сексуальных вампиров? Что касается её — вот ей ни капельки смешно не было.

— Ты — работаешь. Прислугой. У людей, — сквозь смех проговорил Клод. — Хотя можешь заставить их носить себя на руках, омывать себе ноги алмазами, спать на лунной перине и срать в золотой унитаз, стоит тебе щёлкнуть пальцами. Ладно, спишем на то, что ты ещё маленькая и просто так развлекаешься. Пора ученичества — сложная пора. Но то, что волей случая ты оказалась под одной крышей со своей первой жертвой — это смешно.

— Не мне, — мрачно отозвалась Николь. — Так ты можешь мне помочь?

— Могу, конечно. Мы светимся в момент атаки, перед тем, как «есть». Все твои эффекты, малышка, от голода. Как только нормально насытишься, всё само собой пройдёт. До следующего раза. А если не насытишься, состояние твоё будет лишь ухудшаться. До тех пор, пока голос полностью не поглотит тебя. В любом случае твою «зазнобу», скорее всего, ждёт конец. Хорошая новость в том, что от большинства других он будет вполне приятным. Наше отличие от кровавосов в том, что мы убиваем — любя, — снова зашуршал он тихим смехом.

Николь молчала, раздавленная услышанным.

— Выходит, всё, что я могу сделать в этой ситуации, это выйти на улицу и начать трахаться с первым встречным? — в голосе её явно слышались гнев и отчаяние.

— На нашем языке это называется охотой, малышка. Как всякому, впервые выходящему на тропу, тебе нужен гид…

— Нет! Даже и не думай. Прошлого раза…

— Я пришлю к тебе одну из моих верных друзей.

— Одну из твоих любовниц, имеешь ты в виду?

— Это не важно. Важно то, что тебе нужен учитель. И я пришлю его к тебе. Будь на Радужной площади в девять вечера. Тебя будут ждать. До связи, маленькая сестрёнка. Были приятно поболтать.

В трубке раздались гудки.

«Чтоб тебя черти подрали», — мысленно пожелала ему Николь.

Остаток дня Николь избегала любой возможности столкнуться с кем-то из братьев Стрегонэ. Перед ужином зашла к Джастине и поставила её в известность о том, что сегодня вечером уходит и вернётся только завтра.

— Ты не прослужила у меня и пары дней, а уже берёшь выходной? — недовольно свела брови Джастина.

— Я же всё равно ничего не делаю, — пожала плечами Николь. — Никто даже не заметит моего отсутствия.

— Вот именно! А ты должна была сделать так, чтобы кое-кто тебя замечал. И твой неурочный выходной мне не кажется хорошей идеей.

— Жаль слышать.

— Не слишком ли ты дерзка?

— А в чём дерзость? Мне нужно уйти, чтобы встретиться с одним человеком. Это срочно и очень важно.

«Можно сказать — жизненно важно. Особенно для вашего сына», — добавила Николь мысленно.

— Что ещё за человек? — не отставала Джастина.

— Это моё личное дело.

— Твоим личным делом должен стать Дианджело! А я что-то не замечала никаких усилий с твоей стороны в этом направлении.

— Да когда бы я успела их проявить? Он приехал-то домой всего несколько часов назад.

— Вот именно!

— На всё нужно время. Да и к чему такая спешка? Он сейчас еле дышит после своих ночных загулов. Дайте парню хоть в себя прийти?

— У него что ни ночь, так загул. Твоя цель сделать так, чтобы он оставался по ночам дома. Разве это не ясно?

Лицо Николь приняло такое выражение, что Джастина сбавила тон.

— Хорошо, — сказала она, сдаваясь. — Возьми отгул, раз так настаиваешь. Но в ближайшее две недели большие никаких выходных. Ты нужна мне здесь.

Жёлтый «жучок» Николь остался стоять на лужайке перед её маленьким домиком, так что пришлось с поклоном просить шофёра себя подвести — без машины-то из особняка в город не выбраться.

Когда Николь пришла на условленное место, солнце ещё светило, но сумерки уже медленно крались, вползая в город. Небо, стены, асфальт — всё было раскаленным и дышало теплом, словно печь, но ветерок дразнил, обещая ночную прохладу.

Гудели автомобили, текли в разном направлении ручейки людского потока. Каждая городская площадь подобно людскому сердцу, на ней в бешеном ритме бьётся жизнь.

Сколько площадей, столько и различий во внешнем виде. Площадь — городская сцена. Декорациями выступают кафе, рестораны, фонтаны, памятники, старинные здания, а главные действующие роли отведены посетителям.

— Николь Джанси?

Перед ней стояла высокая, статная, словно античная модель, молодая женщина, при одном взгляде на которую вставало даже то, чего от природы не было.

Огонь! Вот что приходило в голову при одном только взгляде на красавицу. Он сверкал в ярких глазах, алых волосах, зарождался в волнующих изгибах тела. Каждое движение, каждый взгляд, улыбка, шаг — всё притягивало взгляд.

На самом деле красавицами невозможно стать ни за какие деньги — красавицей нужно родиться. И дело не в чертах лица или одежде, а в том непостижимом и необъяснимом шарме, который исходит от некоторых людей естественным образом, как свет от солнца.

— Я Исабель. Меня послал к тебе Клод.

Николь растерялась. Она не ожидала, что брат пришлёт к ней женщину. Что это значит? Клод решил, что, раз Николь так старательно избегает интима с мужчинами, то с женщинами у неё пойдёт веселей?!

Вспорхнула стайка голубей. шелестя крыльями, они пролетели над площадью, давая Николь возможность сделать вид, что она отвлеклась от незнакомки.

Но та вновь привлекла к себе её внимание:

— Клод рассказал мне, что ты новообращённая, полукровка и совсем не подготовлена к охоте. С тобой могут быть проблемы. Он попросил меня о помощи.

Голос Исабель был сладким, как конфетка. Чуть липким, как мармеладные змейки.

— Попросил? Клод умеет просить? Ну, ладно. Как ты собираешься мне помочь?

Исабель улыбнулась плотоядно, как довольная кошка.

Осторожная, вкрадчивая и очень грациозная кошка.

— Сначала кое-что тебе расскажу, потом кое-что покажу. Разговаривать приятнее за чашечкой кофе. Вон в том ресторанчике на открытой веранде его делают очень вкусно. Идём! Я угощаю.

— Да я вполне в состоянии заплатить за себя сама.

— Конечно, ma chérie, не сомневаюсь в этом. Но доставь мне удовольствие — прими этот дар.

Пальцы с острыми, как когти, ногтями, заботливо выкрашенными в смягчающие, пастельные тона, легко коснулись предплечья Николь:

— Идём.

Что плохого в том, чтобы одной симпатичной девушке выпить кофе в компании другой симпатичной девушке? Почему Николь нервничает и чувствует себя, как натянутая струна? Может, у неё развивается паранойя?

— Мокачино, — кивнула Николь официантке.

— Раф-кофе с ванильным вкусом, пожалуйста, — с улыбкой, столь же воздушной и сладкой, как сахарная вата на палочке, проворковала Исабель.

Всё-таки, несмотря на шарм, от облика Исабель веяло лёгкой пошлостью. Пошлость ощущалась не в по погоде тяжёлом и сладком запахе духов, выглядывала из слишком откровенного декольте. Струилась по ногам, провокационно открытым и подчёркнутым откровенным мини. Пошлость сияла в броских украшениях и одежде леопардовой расцветки.

Заметив, что Николь её исподтишка рассматривает, Исабель улыбнулась, облизнув ярко напомаженный рот:

— Ты славная. Клод прав — от тебя сладко пахнет человеческой невинностью.

— Ты можешь вести иначе? Или для суккубов всё это обязательно?

— Я вижу, что не нравлюсь тебе. Это грустно. Чтобы всё получилось, ты должна мне доверять.

— Доверять? Да я вижу тебя без малого десять минут и знаю, что ты — демон. О каком доверии может быть речь?

Рука Исабель вновь накрыла руку Николь, но девушка резко её отняла.

— Что тебя во отталкивает? — спросила Исабель, лаская собеседницу взглядом.

— Подозреваю, что Клод планирует накормить меня суррогатом? Однополый секс не по мне, даже с большой голодухи. Так что, прости, подруга, ничего не выйдет.

Николб намеревалась встать и уйти, но Исабель её удержала.

— Не спеши. Не всё не так просто. Да и как быстро не беги, от собственной тени не скроешься, ma chérie. Нужно научиться сосуществовать.

— Да.

— А чтобы ладить, нужно понимать, с кем или чем имеешь дело.

Исабель подалась вперёд. Пышная высокая грудь легла на столешницу. Все мужчины от 80 до 6 покосились в их сторону.

— Что, по-твоему ты такое, Николь? — спросила она и взгляд её стал острым, как бритва. — Кто ты?

— Вампир, который питается сексом, — со злой обречённостью ответила она. — Тот, кому, чтобы не сойти с ума и как-то жить дальше, нужно постоянно трахаться.

Конец ознакомительного фрагмента.