Простая смертная – 2

Екатерина Оленева, 2020

После смерти мужа Анжелика вместе с сыном живёт при дворе отца, короля Вильгельма, пока ко двору не прибывает посланец от Чернокнижника, с ультимативным требованием немедленно вернуть под его протекторат вдову погибшего брата. В противном случае Чёрная Цитадель угрожает Оруэллу войной. Анжелике придётся вернуться туда, где она пережила самые страшные свои кошмары, где познала сладостные минуты любви. Чем обернётся для неё встреча с призраком из прошлого?

Глава 3

Эвил и Атайрон, летая на драконах, никогда не пользовались никакими специальными приспособлениями. В то время как я не могла заставить себя отказаться от «благ цивилизации». На шее Молнии был огромный кованый ошейник, к которому я цепляла нечто вроде уздечки, сделанной из кожи. Подобное приспособление никак не влияло на управление драконом, по аналогии тому, как всадник управляет лошадью, но оно помогало мне держаться более устойчиво, затрачивая меньше усилий.

Молния, сделав последний круг, опустилась в своё логово. Её громогласный рёв заставил содрогнуться пространство. Ему ответили голоса снизу.

Увидев, что между лап «дракончиков», который уже достигли размеров крупной лошади, мне навстречу бежит моё драгоценнейшее сокровище и надежда государства, я едва не возопила громче Молнии.

— Мама! — радостно приветствовал меня Ангэй.

Видеть пятилетнего ребёнка рядом с зубастыми монстрами…

Молния гневно рыкнула и, изогнув узкую клыкастую морду, поглядела на меня кроваво-алыми глазами.

«Прости!», — мысленно извинилась я перед ней. — «Прости, но, когда речь идёт о детях, даже умнейшие из женщин превращаются в медведицу».

Но Молния доверяла мне своих дракош. И сама я, в случае опасности, велела служанкам и самому сыну бежать к Драконьему Дому, потому что этот мир таков, что люди порой в разы опаснее чудовищ. Не при Молнии об этом думать.

— Мама! — радостно бросился сын ко мне, стоило мне, как с горки, съехать вниз по драконьему хребту. — Доброе утро, мамочка! Как покаталась? Я тоже скоро оседлаю моего дракона. Правда, Пингвин?

Чёрный, без единого отблеска, юный дракон, приподняв верхнюю губу, обнажил острые клыки и фыркнул. Из троих детёнышей Молнии именно этот больше всего напоминал Злого Рока и уж меньше всего напоминал Пингвина. Но тут я была совершенно бессильна. Мой драгоценный сын и его дракон договорились об этом без меня.

Как любая мать я рассказывала сказки сыну на ночь. И одной из его любимых была сказка о медвежонке Умке и пингвинчике Лоло. Богатое воображение Ангэя обмануло его. Он решил, что раз существует кто-то, способный выживать среди вечной ночи, льдов и холода, то он необычайно силён, опасен и ужасен. Именно таким в его воображении представал Пингвин. Я пыталась нарисовать сынишке эту зверюшку, но художник из меня столь посредственный, что моё творчество только утвердило его в убеждении, что Пингвин ужасен и велик. Так что, когда пришло время именинаречения, один из драконов стал Пламенем, вторая — Ведьмой, а третий, самый крупный, мощный, со скверным характером, но верным сердцем, обречён был стать Пингвином. Я не смогла убедить сына дать крылатому убийце другое имя. Одно утешало, что никто в этом мире так и не узнает прообраз и все будут убеждены, что Пингвин — это очень страшно.

Подхватив сына на руки, я жадно и нервно прижала его к себе, оборачиваясь к девушкам, робко жавшимся друг к другу:

— Что это значит? — рявкнула я на них.

Почувствовав моё настроение, Ведьма, Пламя и Пингвин, вытянув вперёд длинные змеиные шеи, зашипели, выпуская из узких ноздрей облачко дыма, что привело Ангэя к ещё больше радости.

— Почему мой сын здесь?

— Простите, ваше величество, но он сбежал, не послушавшись.

— Вы упустили его из вида? — сердца моё упало. — Что за никчёмные создания!

Нет, я не была злобной мегерой. Обычно. Но вокруг куча врагов или глупцов, и никому нельзя доверять.

— Я плачу вам кучу денег! Вы ни в чём не знаете отказа! Всё, чего я прошу взамен, не спускать глаз с ребёнка. Вас пятеро. Пятеро! — бушевала я, всё сильнее распаляясь. — И вы не в состоянии за ним уследить?!

— Простите!

Шипение драконов усилилось. Теперь мои монстры не стихали и подбирались ближе, щёлкая хвостами и зубами. Страх девушек возбуждал их. А мне нравилось ощущение силы, которое я в этот момент испытывала. Это было как прилив адреналина.

— Госпожа, прошу вас! Разрешите мне уйти! — не выдержала девушка, пытаясь схватить меня за руку.

Я шарахнулась в сторону и тут же столб пламени ударил между нами. Раздался пронзительный визг. Это подействовало на меня отрезвляюще.

— Назад! — развернувшись к Пингвину, рявкнула на него я.

Но чёрная тварь и не думала отступать. Он пёр на меня, как танк, разевая пасть. Ангэя, к моему страху и досаде, всё происходящее нисколько не испугало, а лишь веселило. Он радостно заливался смехом. Боль и ужас девушек его не трогали.

Не знаю, осмелился ли бы Пингвин напасть на меня, если бы не вмешалась Молния. Её гибкий хвост обвился вокруг тела непослушного детёныша и решительно, гневно отволокло от меня в сторону, отбросив на землю. Одна голова Молнии была чуть меньше по размерам всего Пингвина целиком. Она рыкнула на него. Он огрызнулся. Получил промеж рожек хвостом и наконец угомонился. Под недовольный клёкот возмущённых брата и сестры.

Молния со своими разобралась. Мне предстояло сделать то же самое.

— Вы не ранены? — обратилась я к насмерть перепуганной девушке.

— Нет, моя госпожа, — всхлипнула она испуганно.

Остальные тоже робко жались, пятясь в сторону двери.

— Идёмте, — велела я.

Девушки поспешили к выходу. Я замыкала шествие.

— Пока, Пингвин! — крикнул сын и прощальный рёв его огорчённого товарища прозвучал завершающим аккордом в этой симфонии абсурда.

Верная Турхан Бэш встретила меня на выходе из Драконьего Дома. Внутрь она не входила ни при каких обстоятельствах.

— Это никуда не годится, — холодна выговорила я ей. — Они снова не уследили за ним.

В глазах Турхан промелькнуло странное выражение:

— Простите.

— Сделай с этим что-нибудь. Неужели так сложно найти верных людей, на которых можно положиться?

— Я решу этот вопрос, госпожа.

— Реши.

Я чувствовала, что поступаю не совсем правильно. Недовольство собой лишь усиливало дурное расположение духа.

Поведение сына порой пугало меня. То, что я не могу контролировать драконов, пугало меня. Да, они ещё детёныши, но они могут быть разрушительными. Всё, совершенно всё было не так, как надо. Начиная с дурацкого имени — Пингвин.

Турхан передала мальчика его учителю, а сама последовала за мной. Она была для меня не только придворной дамой и наперсницей, но в какой-то мере другом. Одной из немногих людей, которым я доверяла.

— Госпожа, я не могу не отметить, что, девушки, конечно, виноваты. Но, как не неприятно вам будет это слышать, юный принц ведёт себя слишком вольно.

— Он ещё совсем ребёнок, — холодно отозвалась я, опускаясь в кресло и принимая из рук Турхан бокал с прохладной водой, подкислённой лимоном. — За ним просто нужно лучше следить.

— Он ребёнок. Но он ловко умеет сбегать от своих нянек. Чем подставляет и себя и их.

И снова к груди подкатил комок ледяной ярости. Да как она смеет судить меня?! Мой сын — принц!

«Вот именно, — шепнул невидимый собеседник. — Ты растишь его как обычного мальчишку. Балуешь. Он не учится тому, чему должен. Но он не просто мальчишка, который, после того, как ему исполнится семь, пойдёт сначала в школу, потом сдаст ЕГЭ, поступит в университет, дабы грызть гранит науки. Твой сын — Санистор. Порок, кровь, магия у него в крови. Его уже сейчас радует чужие страхи и боли. Ему нравится причинять людям боль. Нельзя его баловать. Нельзя. Его нужно приучать к ответственности, учить сдержанности».

— Госпожа? С вами всё в порядке?

— Почему ты спрашиваешь? — устало спросила я.

— Вы так резко побледнели…

— Голова разболелась. Видимо, это от перепада давления. Когда летаешь, там, на высоте, воздух разряжен.

— Хотите, чтобы я натёрла вам виски яблочным уксусом?

— Нет. Оставь.

Сыну нужна твёрдая рука, а не мать, которая потворствует ему во всём, не помня себя от страха за его жизнь. Нужен кто-то, кто лучше меня понимает эту глубинную связь с драконами.

Они кровожадны. Иногда всадник способен обуздать дракона, но иногда их звериные инстинкты захлёстывают нас. И тогда мы тоже начинаем получать удовольствия от вида крови и пламени. Связь — она всегда такая. Взаимозависимость — это то, что работает в обе стороны. У дракончиков Молнии всадников нет, но чем больше они растут, тем больше влияют на меня.

— Вы правда планируете вернуться в Чёрную Цитадель? — вывел меня из задумчивости голос Турхан.

Я не обдумывала. На самом деле решение мной было уже принято. Обдумывала я лишь способ, каким можно покинуть Оруэл. Отец меня не отпустит. Он будет чинить препоны.

— Я не исключаю такой возможности.

— Госпожа возьмёт меня с собой?

— Конечно, — не задумываясь, сказала я.

Хотя не была так уж сильно в этом уверена. Если придётся бежать, то сделать это проще всего на драконах. Молнии не составит труда перенести троих седоков вместо двоих. А по ту сторону моря всегда пригодится верный человек. Даже если Турхан служит не одному хозяину… не то, чтобы я не доверяла. Просто допускала возможность. Пусть шпионит, если решится. Будет через кого сливать нужную дезинформацию.

Отец вызвал меня к себе после обеда. Неофициально. Пригласил прогуляться в апельсиновой роще. Он часто прогуливался там после обеда. А я нередко составляла ему компанию.

За последние полгода он постарел и осунулся. Дела государственные никому не идут на пользу, если заниматься ими в полную силу. Какое-то время мы просто шли рядом, и песок тихо поскрипывал под нашими ногами.

— Я знаю, ты обдумываешь способ вернуться, — сказал Зигмунд, не глядя на меня. — Ты всегда этого хотела, а уже если ты чего-то решила, ты этого добьёшься. Такая уж ты есть. Всегда такой была. Упёртая, как рок.

Я смолчала. Одна я знаю, что я была такой не всегда. Что на самом деле я и Анжелика Ванхелия совершенно разные лица. Хотя, если так подумать? Ну, чисто теоретически, могла её душа умереть после ритуала здесь, прожить какое-то время, как Ангелина Владимировна совсем в другом измерении, а потом вернуться? Теоретически могло быть что угодно. И думать об этом совершенно бессмысленно, потому что от этого совершенно ничего не меняется.

— Что молчишь? — возвысил голос отец.

— А что я должна сказать?

— Правду.

— Правду? Извольте, ваше королевское высочество, господин отец. Правда в том, что есть множество причин исполнить волю Чернокнижника Атайрона, и я могу озвучить, почему это разумно. И нет причин эту волю не исполнять.

— Озвучь, — прозвучало как приказ, которому я охотно подчинилась.

— Нам не нужна война, в которой мы заведомо проиграем. Даже просто затяжная и кровопролитная война не нужна никому. А если я не вернусь, Атайрон вынужден будет драться. Наличие племянника позволит ему сохранить регентство, пусть и разделив его со мной, без Ангэя Санистора же кто такие Хасепти?

— Именно поэтому ты так рвёшься к своему бывшему деверю? — насмешливо протянул отец. — Вожделея исключительно мира?

Кровь бросилась мне в лицо, а потом резко отлила от него.

— Я жажду спокойствия и уверенности в том, что мой сын в безопасности.

— Разве здесь он не в безопасности?

— Рядом с вашей женой?.. Прикажите солгать вам, ваше величество?

— Говори мне правду.

— Чернокнижнику племянник нужен живым. А вот партия, стоящая за спиной вашей жены, жаждет моей смерти, но ещё больше — смерти моего сына. Олиера не уймётся, пока не сживёт нас со свету. И рано или поздно я вынуждена буду отвечать ей, защищаясь.

На какое-то время тишина вновь повисла между нами, тяжёлая и вязкая, словно смола.

— Отошлите меня, отец. Сохраните мир. Сохраните жизни. И дайте нам всем пожить в спокойствии хотя бы ещё немного.

— Если я отдам Хасепти такой крупный козырь, рано или поздно он станет претендовать и на мою корону.

— Разве не я ваша законная наследница? И разве не вы сами назвали меня вашей преемницей?

— Это было до того, как у меня родился сын! Я могу решить этот вопрос иначе, выдав тебя замуж.

— Я не соглашусь выйти замуж по вашей указке.

— Ты посмеешь не подчиниться воле своего отца, дерзкая девчонка?!

— Во имя жизни моего сына — ещё как посмею.

— Ты в моей власти. Ты всего лишь слабая женщина. Сделаешь так, как велю.

— На моей стороне драконы. И на моей стороне армия Чернокнижника.

— Он не посмеет двинуться на меня свою орду, зная, что вы в моих руках.

— Вы станете держать в заложниках собственную дочь и внука, отец?

Мы обменялись тяжёлыми взглядами.

Сердце моё трепетало от ярости и жажды действия. Да, у меня есть драконы. Но они в подземелье. И достаточно будет просто не дать Молнии взлететь…

Зигмунд вздохнул и тяжело опустил руки на мои плечи. Он глядел мне в глаза:

— Ты моя дочь, Анжелика. Моя плоть и кровь. Я не наврежу тебе. Никогда.

— А Олиера? Она дважды пыталась меня отравить и трижды нанимала наёмников, чтобы перерезать мне горло.

— Это лишь твои слова. Доказательств нет.

— Плевать я хотела на доказательства! Ей нужна моя смерть. И если она ударит ещё раз, учтите, я отвечу ударом на удар. И, в отличие от неё, я не промахнусь.

Развернувшись, я решительно направилась прочь.

В голове моей зрел план.