Простая смертная

Екатерина Оленева, 2019

Я не мечтала попасть в жестокий мир магии, страстей и драконов, но так случилось, что скромная школьная учительница оказалась в теле принцессы. Теперь мне предстоит выйти замуж за опального принца. Моего будущего мужа страшатся и ненавидят, он красив и жесток, повелевает драконами. Ни в сластолюбии, ни в жестокости, ни в амбициях – он ни в чём не желает знать меры или сдерживать свои аппетиты. Под силу ли простой смертной укротить Зверя, стать мудрой правительницей и обрести счастье?

Глава 10

Проснулась утром я от поцелуя Эвила и спросонья нехотя открыла глаза, но наткнувшись на его улыбку тут же очнулась.

— Анжелика? — ласково провёл он большим пальцем по моей щеке. — Мне нужно уходить, но я хотел ещё раз заглянуть в твои глаза, что глубже горных озёр, таких же чистых и холодных.

— Холодных? — возмутилась я, отвечая на его поцелуй и, к моему счастью, он не стремился быстро вырваться из моих рук.

На мгновение он вновь опустился на подушки, а я прижалась щекой к его горячей груди, слушая, как равновесно и сильно бьётся его сердце.

— Так не бывает, — выдохнула я.

— Как?

— Хорошо. И просто так. Так не бывает!

Он засмеялся, ласково проведя ладонью по моим волосам:

— Что ты знаешь о жизни, маленькая принцесса, чтобы бояться счастья?

— Мне хорошо с тобой, и нашему счастью нет никаких препятствий. Но так ведь не бывает?

— Почему?

— Счастье — это величайшее сокровище. Верно?

— Верно, — подтвердил он, продолжая гладить мои волосы.

— Там, откуда я родом, верили, что сокровище стерегут драконы, и чтобы его обрести, приходится сражаться. Ничто не даётся даром.

— Я кажусь тебе счастьем, моя маленькая принцесса? — усмехнулся он.

— Я была счастлива с тобой этой ночью. Это всё, в чём я могу быть точно уверена сейчас.

— Ты можешь быть уверена так же и в том, что эта ночь повторится. Но сейчас я должен идти.

— Оставить меня? — с наигранным укором покачала я головой, отстраняясь с лёгким вздохом.

— Увы! Меня ждёт Атэйрон, — Эвил сделал ударение на второй слог. — Мы должны обсудить одно серьёзное дело до того, как соберётся Совет.

— Атэйрон? Тот молодой человек в чёрном, что стоял за твоей матерью?

— О! Ты его заметила? — с лёгким сарказмом протянул Эвил. — Заметный малый, да? Мне стоит начать ревновать?

— Это ведь его молва окрестила Чернокнижником? Он и правда колдун?

— Странно, что ты задаёшь такие вопросы. Да, дорогая, мой брат колдун. Как и моя мать. Как и вся их кровная линия.

— Твой брат? — поразилась я.

— Ты сейчас притворяешься или разыгрываешь меня, принцесса? — губы Эвила улыбались, но взгляд потемнел. — Всему Девитицарствию широко известна эта история, как умирающий молодой человек, брошенный предателем-царедворцем в Змеиной Пустоши, выжил благодаря чёрной колдуньи и в благодарность за спасённую жизнь взял её в жёны, несмотря на то, что она уже имела ребёнка.

— Что?.. Я не знала. Я правда… хотя, может быть, раньше и знала, но я всё забыла после травмы.

— Какой травмы? — широко распахнул глаза Эвил, проницательно уставившись на меня.

— Если честно, то я даже и не знаю. Я пришла в себя и всё забыла. Я и теперь ничего не помню. Жизнь как с чистого листа.

— Мне не доложили об этом.

— Конечно. Наверное, боялись, что вы откажетесь от бракованной принцессы. Я расстроила вас моими признаниями, мой король.

— Только если травму будет опасной для тебя.

— Я в порядке. Своё имя я помню и ваше тоже выучила.

— Действительно, что может быть лучше?

— Разве не о такой жене мечтает каждый мужчина? Получить её сознание девственно чистым и заполнить нужными понятиями? — насмешливо спросила я и тут же сама себя одёрнула.

Чего это я тут разговорилась? А вдруг с королями в Темной Цитадели так не принято? Ну да ладно. Разыгрывать из себя покорную куклу с мягким голосом всё равно долго не получится. Где-то истинный темперамент да прорвётся?

— Я велю придворному лекарю осмотреть тебя.

— Это не обязательно…

— Это не обсуждается.

Вот ведь я дурная Фроська? И чего бы мне просто не промолчать? Сама ж подставилась! Терпеть не могу медосмотры, но придётся терпеть. А ещё — нужно последить за своим языком, не забывать, что я теперь буду существовать в мире, где за неправильно сказанное слово можно и головы лишиться.

Мы-то в своём 21-ом счастливы не только за слова, но и за действия через раз ответ держать. Сложно мне будет.

— Ну, если не обсуждается, тогда благодарю за заботу.

Он засмеялся, легко поднимаясь с кровати.

— Поцелуй меня ещё раз, жена. На удачу! Пусть твой поцелуй станет моим талисманом.

— Охотно, дорогой мой муж!

И я радостно выполнила обещание, прикасаясь к его ласковым губам и вдыхая горьковатый, тёплый запах. Обняв меня на мгновение в ответ, он отстранился.

— До вечера, моя маленькая принцесса. Пусть день твой будет светел.

— До вечера, любовь моя, — протянула я ему руку, и мой король пожал её на прощание перед тем, как выйти.

Счастливая и довольная, я перевернулась на постели и закрыла глаза. Если бы я была кошкой то, наверное, мурлыкала бы. Никогда ещё я не чувствовала такой полноты жизни, словно воздух и солнце протекали через меня, наполняя энергией каждую клеточку тела.

А приподнявшись на локтях я с удивлением и смущением поняла, что в комнате я больше не одна — у дверей, опустив глаза вниз и сложив перед собой сцепленные руки, стояли две девушки, а посредине — высокая и худая женщина с ярко подведёнными глазами. В первый момент я с ужасом подумала, что это мать Эвила, там самая дама с занавешенным лицом и жуткими глазами, но в следующей момент расслабилась. Если наблюдательность мне не изменяет (а она не изменяет) мать моего короля была ниже ростом и куда изящней. Это, по всей видимости, её поверенная или служанка.

— Доброе утро, — улыбнулась я девушкам.

В ответ они поклонились.

— Доброе утро, госпожа, — отозвалась женщина. — Это Мирайя и Суокэ. Они будут прислуживать вам, стараясь во всём услужить. Можете распоряжаться ими по своему усмотрению. Королева-мать Хатериман выбрала их для вас на первое время, исходя из собственных вкусов и предпочтений, но, если вы останетесь недовольны или пожелаете взять в услужение других девушек — воля ваша и ваш приказ. Всё будет сделано.

— Благодарю, — кивнула я. — Я полностью доверяю выбору Её Величества. Как мне обращаться к вам?

— Танитисан, госпожа.

— Передайте мою благодарность Её Величеству королеве-матери за её высочайшую заботу.

Женщина склонила голову.

— Госпожа приглашает вас в свои покои, разделить с ней чайную церемонию. Она будет счастлива поближе узнать свою невестку. Что мне ответить моей госпоже?

— Я счастлива принять приглашение и прейду сразу же, как только соберусь.

Кланяясь, женщина попятилась и вышла из комнаты сразу же, как стоящие за дверями стражники распахнули её.

— Помогите мне собраться, — кивнула я девушкам. — Да постарайтесь получше! Второй раз впервые предстать перед свекровью вряд ли получится.

Вряд ли девушки поняли, кто такая свекровь. Но от них понимать и не требовалось. А дело своё они знали отлично, и то, что я не до конца понимала, мне подсказали.

Например то, что яркие краски в одеждах предназначались для встречи короля в приватной обстановке. А на все остальные случаи существовала одежда куда менее броских расцветок.

Но хоть убейте, горчичный цвет, что для меня подобрали, мне категорически не шёл, хоть и был по-своему благороден.

Признаться, я волновалась. Я совсем не знала мать Эвила, но интуитивно угадывала, что в этой женщине могут найти как сильного союзника, так и непримиримого врага.

При других обстоятельствах сама возможность погулять по таким шикарным апартаментам, с непривычки напоминающим отлично декорированный лабиринт, стало бы чистым удовольствием. Чем-то отдалённо изнутри дворец напоминал кадры из Великолепного Века и можно было при желании вообразить себя Хюрем. Кстати, отличный образец для подражания. Рабыня, ставшая в один ряд с царицами и имевшая власть больше, чем её европейские современницы и это в стране, где женщина стояла после полового коврика!

Я так волновалась, что даже не запомнила дороги, которой мы шли. Меня охраняли мои служанки (или сопровождали? Или стерегли? Тут как посмотреть).

Мы подошли к двум запертым дверям, по бокам над которыми горели факелы и сторожили дверь стражники. При моём появлении оба бравых воина склонили головы и толкнули створки, распахнувшиеся внутрь.

Переступив порог комнаты, я оказалась не в замкнутом помещении, как рассчитывала, а в ярком цветнике, центром которого являлась скульптурная группа и высокий фонтан, разбрызгивающий фонтаны воды под открытом небом. Прямо на плитах, у фонтана, разостлали ковёр и мать принца Эвила, Хатериман, сидела на нём, на земле, закутанная в белый шёлк, как в саван. Материал покрывал всю её фигуру, с головы до ног и в то же время был лёгок и трепетал от малейшего дуновения ветерка.

На сей раз лицо её ничто не скрывало, и я с интересом вглядывалась в лицо матери моего мужа. И нашла его не просто красивым, но весьма и весьма интересным. Такие лица легко западают в память.

Она была смуглой, кожа имела оливковый оттенок и теперь не оставалось сомнения от кого Эвил и его брат-чернокнижник унаследовали чёрные, прожигающе-огненные пламенные глаза. Но у Хатериман они не были горячими. Матовые, глубокие и, как ни странно, холодные, они были оценивающе устремлены на меня.

— Юная принцесса Анжелика, приветствую тебя. Мы рады тебя видеть. Проходи, сядь с нами.

Она говорит о себе в третьем лице? Любопытно? Но кто знает, может, тут так положено особенно царственным особам.

Я, покорно приблизившись, села. Наверное, нужно что-то сказать в ответ? Но я понятия не имела о местном этикете.

Я не то, чтобы робкого десятка, но под взглядом этой женщины робела, хотя даже огненные взгляды её царственного сына не особенно смущали.

Она перевела цепкий взгляд с меня на сопровождающих девушек. Кажется, я всё-таки что-то сделала не так?

— Простите, госпожа, — пролепетала Мирайя, — я не успела обучить её нашим правилам.

— Это не страшно. На этом свете много мест и в каждом из них свои правила. Умный человек всегда стремится познать чужие обычаи и взять от них лучшее. Принцесса Анжелика, — она словно попробовала моё имя на вкус и покачала головой. — Слишком чуждое место для этой земли. Я подберу тебе другое. Тайима, в переводе с праязыка моих отцов, это означает — Огненная Заря. Что скажешь? — обратила она на меня по-змеиному бесстрастный взгляд.

— Замечательное имя. Звучит очень красиво. Но при всём уважении, зачем оно мне? Я вполне довольна своим.

— Твоё имя означает — ангел? Светлый и нежный. Ты похожа на ангела. Но в здешних местах такие не выживают.

— А что не так с этим местом? — я постаралась улыбкой смягчить слова, которые можно было бы принять не слишком любезно.

— Мне донесли о том, что принцесса Ванхелия утратила память. Должно быть это правда?

— Чистейшая, — подтвердила я.

— Что ж, память — это поправимо. Лишь бы разум не потеряла, — пренебрежительно проговорила женщина. — Я напомню, что Тёмная Цитадель названа так не случайно. Здесь проходит рубеж, тонкая грань, между миром людей, зелёных полей и синих вод и миром огненной пустыни, за которой Чёрные Горы порождают тёмный дым в горниле своих вулканов, выпуская на свет чудовищ, что не приснятся и в самых страшных кошмарах.

Речь, прямо скажем, не очень. Я почему-то так и думала, что отношения у нас сложатся не очень. Но зачем же так сразу о кошмарах-то, а?

— Здесь, в Тёмной Цитадели бьётся сердце мира. Каждый зовёт это, бесспорно великое место, по-своему. Одни называют его Адским Огнём, другие, зная, что оно уничтожит или сокрушит всё, что брошено в него — Тропой Власти, а третьи со страхом произносят — Злой Рок. По дороге к величию буквально на каждом шагу тебя подстерегают бездонные пропасти — стоит упасть в одну, и ты уже не выберешься. Огненная Земля, Земля Драконов — место это сжигает души людей дотла. Узкая тропа между Адом и Раем. Но отсюда есть шанс попасть и совсем в другое место. На это есть только один шанс — второго не будет.

— Я не понимаю, зачем вы мне всё это говорите? — взволнованно спросила я. — Как мне толковать ваши странные речи? Это угроза? Или предупреждение?

Хатериман откинулась на подушки, облокотившись на одну из них, с холодной насмешливостью взирая на меня:

— Зачем мне тебе угрожать, девочка? Угрожают тогда, когда хотят напугать.

Она щурилась, не сводя с меня взгляда, словно оценивая мою реакцию на свои слова:

— Мне пугать тебя ни к чему.

— Тогда, выходит — предупреждение? — тряхнула я головой. — Но я, признаться, не очень сильна в метафорах. И было бы проще, если бы вы выражались яснее. Мы быстрее пришли бы к взаимопониманию.

Она улыбнулась одними губами, а взгляд оставался по-змеиному бесстрастным:

— Не сильна в метафорах? А в чём же ты сильна, Тайима?

Я дёрнулась, услышав чуждое и в чём-то угрожающее имя, будто шёпот из темноты — тьма, тьма…

— Моё имя Анжелика, — невольно дыхание моё участилось, то ли от гнева, то ли от страха — сама не могу понять.

Хатериман, заметив моё состояние, тихо засмеялась:

— Не упрямься. Смена имени только на пользу женщине. Мы же как змеи. Мы — как змеи, мужчина — как львы. Змеи сбрасывают кожу и начинают жить сначала, каждый раз по-новому, иначе нам не выжить. Со старым именем умирает старая суть, чтобы новая могла жить. Я тоже не всегда была Хатериман — Смертоносным Тайфуном. Я родилась Анириэлью — Розовым Цветком Зари. Потом меня продали колдунам пустыни и меня окрестили Сахрой — Ядовитым Плющом. А потом там, в далёкой выжженной земле, где ничто живое долго не живёт, я встретила мальчика с синими глазами, которому должен был принадлежать мир, но вместо царственный тиары ему принадлежало рубище. Я не думала о царстве, не думала о силе. Я всего лишь хотела, чтобы он жил. Потому что ничьи другие глаза не были такими синими. Ради него я признала моё черное наследие и приняла Тёмный Дар моей крови. Я заставила их служить ему. Он хотел трон и свои земли, а я хотела, чтобы он был счастлив. Так началась новая война. В которой мой синеглазый король умер. И теперь уже его сын — мой сын, хочет владеть миром. Мне мир не нужен, но я хочу, чтобы мой сын был счастлив. А значит война продолжается. И в этой войне больше нет ни Розовых Цветов Зари, ни Ангелов.

Значит, всё-таки её слова — предупреждение. Но какое-то не радостное.

— Не беспокойся, — голос Смертоносного Тайфуна смягчился, стали тихим, как шёпот ручейка по камушкам. — Твоё будущее может быть безоблачным. Я уже сказала, что по одну сторону от тропы — ад, но по другую — рай. Сумеешь подчинить дракона, и станешь госпожой, которую никто не сможет потеснить в сердце моего царственного сына.

— Подчинить дракона? — нахмурилась я. — Что значит — подчинить дракона?

Она что, драконом своего сына величает? И пытается наставить меня на путь истинный, дать совет? Это было первой моей мыслью.

Хатериман поднялась легко, словно бы ей было не больше восемнадцати. Она вообще прекрасно сохранилась, я бы не могла определиться с возрастом этой женщины.

— Иди за мной, — приказала она.