Наперегонки с судьбой

Екатерина Оленева, 2019

Прошло двадцать лет. Дочь Чёрного Змей и Лейлы успела повзрослеть. Ей предстоит узнать, что она не круглая сирота, а дочь одного из могущественнейших тёмных магов и получить в наследство целый шифоньер со скелетами. Ну, или уж если точнее – подземный Лабиринт с чудовищами, самое страшное из которых её родной отец. Сумеет ли она разрушить семейное проклятие и как распорядится фамильным Тёмным даром?Вторая книга цикла "Магическое Сообщество".

Глава 4

— Выпустите меня!!! — истошно, срывая голосовые связки, кричала Александра. — Пустите! Помогите!!! Пожалуйста!

Вскоре крик сам собой замер на губах. Света не было ни полоски. Снизу тянуло такой влагой и холодом, каких раньше Александра не могла себе даже вообразить. Стало тихо-тихо. Но хуже всего — воздух сделался тягучим и вязким настолько, что словно прилипал к гортани, забивая горло как комом, не желая проходить в лёгкие.

Её погребли заживо! Александра живой лежала в могиле.

Никогда у неё не было клаустрофобии. Да ей в голову не могло прийти, что придётся оказаться под землёй, один на один со Смертью! Да единственный живой звук тут — стук её сердца.

Гулкий. Тревожный. Глухой.

Потом явственно послышался шорох в земле, совсем рядом с ней — там, всего лишь за тонкой дощатой стенкой что-то ползло. Крот? Медведка? Змея? Клубок червей, не нашедших в себе силы дождаться, пока её душа покинет тело, уже приготовился наброситься на добычу?

В диком животном ужасе Александра принялась лупить каблуками куда ни попадя; коленями, локтями, ладонями, пятками — она билась, словно бабочка в стекло. Но в тесном узком ящике особенно не разбушуешься, только зря тратились и без того малые запасы воздуха. В какое-то мгновение пришло понимание, что кислорода совсем не осталось и она вот-вот задохнётся.

Никто извне на помощь прийти не спешил.

Вытянувшись, сложив на груди руки, словно и впрямь мертвая, Александра попыталась сосредоточиться. Так, вдох — выдох. Она — ведьма. Сила, заблокированная в ней, должна её спасти. Вся надежда только на это. У неё осталась только она и больше рассчитывать не на кого и не на что.

Когда Александра вырвется, когда вернёт себе то, что должно было принадлежать ей от рождения, она поквитается со своими обидчиками. Ещё как поквитается!

Сжав руки в кулаки, переплавив смертельный ужас в ярость, а ярость обратив в копьё, Александра мысленно ударила им о землю, как посохом:

— Выпусти!

Ветер, зародившийся в районе солнечного сплетения, ударил в невидимое стекло, ломая прутья клетки, о наличии которой Александра раньше и не подозревала. Что-то яростное, чёрное, незнакомое — и в то же время родное, неоспоримо ей принадлежащее! — рванулось вперёд чёрным вихрем.

Ударило снова и снова, как взрывной волной раскидывая в стороны сомкнувшуюся землю, выталкивая из могилы ящик. Заставило в мелкие щепки разлетаться дерево.

Ветер стих.

Александра стояла в середине круга. Вокруг дотлевала голубым пламенем её несостоявшаяся темница.

— С возвращением, дорогая, — радостно улыбнулась Розамунда.

Холод, сковавший тело, достал до души и никак не желал уходить. Разрастался, будто уродливый цветок, проходя через сердце, карябая острыми шипами и, вонзаясь изнутри, оставлял шрамы. Александре мерещилось, будто вовсе не символически её похоронили в одном месте, чтобы она смогла воскреснуть в другом.

Стоящие вокруг люди в чёрном виделись бесами, пришедшими за ней, чтобы отвести в чистилище.

Она постаралась подавить тошноту и головокружение, вызванное перемещением из леса обратно в дом. Дэмиан молча поставил перед Александрой дымящуюся кружку ароматного напитка. По запаху невозможно определить, что за растения входили в его состав.

— Выпей, это поможет взбодриться. Присядь. Наверняка устала?

«Устала» было не совсем то слово, которое подобрала бы Александра для описания своего состояния. «Опустошена», «напугана», «в шоке», «обескуражена», но не «устала».

— Ведьмы могут менять реальность усилием воли?

— Что, прости? — повернулась к Александре Розамунда.

— Я спрашиваю, можно ли сделать так, чтобы вы все исчезли и никогда вновь не появлялись?

— Чтобы достигнуть подобного результата, боюсь, тебе придётся банально нас убить.

— А что? Неплохая мысль.

Краем уха Александре удалось расслышать обрывок фразы и всё внимание её устремилось к разговору между Лиссандром и Дэйвом.

— Ты знаешь, что я прав. Ей потребуется наставник, способный подготовить в короткие сроки к тому, что её ждёт.

— И с чего ты взял, что справишься с этой ролью?

— Её мать доверила мне девочку после рождения. Думаю, и сейчас она была бы рада…

— Её мать доверила тебе несмышлёного младенца! Это совсем не одно и тоже, что симпатичная молоденькая девица.

— На что ты намекаешь? — разозлился Дэйв.

— Намекаю? — коротко хохотнул Лиссандр. — Я не намекаю, а говорю открытым текстом. Лекса останется жить здесь, вместе со мной и твоей матерью. Нортон займётся её обучением сам. И это не обсуждается.

— Разве я говорил, что хочу забрать её?

— А чего же ты, в таком случае, хочешь? — устало, с раздражением, спросил сына отец, всплеснув руками.

— Сказал же — хочу обучить её, помочь ей. Будь Лейла жива, она бы доверила это мне.

— А будь жив Эссус? Он бы тебя к своей дочери и на пушечный выстрел не подпустил. Сам знаешь.

— Но Нахширон мёртв! Так какого чёрта мне оборачиваться на его тень и задумываться о его желаниях?

— Поступай, как хочешь, — отмахнулся Лиссандр. — Приходи, учи. Но будет, как я сказал — до отбытия в Академию Лекса останется здесь.

Александра поставила так ни разу и не пригубленную чашку обратно на стол и поднялась с места.

— Проводи меня в мою комнату, — попросила она Дэмиана.

Перехватив согласный кивок отца, юноша покорно зашагал прядом. Так, в полном молчании они миновали несколько этажей.

Уже перед дверью молодой человек обернулся:

— Злишься на нас?

— Я хочу спать, — зло ответила Александра. — Не мог бы ты уйти с дороги?

Чтобы попасть в комнату, следовало отодвинуть Дэминана в сторону, а это не представлялось возможным до тех пор, пока он сам не посторонится.

— Вижу, злишься. Смотришь с ненавистью. Ты просто не понимаешь… думаешь, мы поступили с тобой жестоко? Думаешь, кому-то из нас это нравится? Но чтобы твои силы вновь высвободились, нужно было создать ситуацию…

— Слушай, не утруждайся разъяснениями, — оборвала его Александра. — И, знаешь, мне плевать, по какой там причине, стремясь к каким высоким целям вы сделали то, что сделали. Всё, что я помню: меня живьём положили в могилу! А ты, между прочим, просто стоял и смотрел. И ничего не делал.

— А что, по-твоему, я должен был сделать?

— Не знаю. Даже думать об этом не собираюсь. Достаточно того, что ты не сделал ничего, чтобы раз и навсегда вычеркнуть тебя из списка друзей и никогда туда больше не заносить.

— Никто из нас не хотел причинить тебе вреда… — заново начал он свою мантру.

— Из-под земли всё выглядело иначе, — оборвала его Александра.

— Ты должна понять…

— Я ничего тебе не должна — ни одному из вас! А теперь, будь добр, уйди с моей дороги.

— Я…

— Прочь! — рявкнул Александра и Дэмина отшвырнуло невидимой рукой, с силой бросив на пол, прямо на середину золотисто-алой ковровой дорожки.

— Ого! Ничего себе!

С удовлетворением посмотрев на перекошенное яростью и испугом лицо Майлза-младшего, Александра вошла в своё временное жилище, плотно прикрыв дверь и для надёжности провернув ключ в замке. Хотя гарантируют ли в магическом мире запертые двери безопасность и уединение — ещё вопрос?

Оставшись одна, она принялась обдумывать план побега, хотя где-то в глубине души сама понимала, что надежды её пустые. Сбежать не получится.

Допустим, что каким-то невероятным образом удастся выбраться из тёмного лабиринта коридоров и просочиться за ворота. Что дальше? Она ведь и правду не имеет ни малейшего понятия, в какую сторону двигаться. Кого искать? Куда бежать? Как итог: Александра не имела ни малейшего представления о том, что делать дальше. С этим нужно смириться и как-то жить дальше.

Не раздеваясь, она легла на кровать, и сама не заметила, как уснула.

Ей снился сон скорее странный, чем страшный. Будто она босая куда-то шла, а в руках у неё большой кусок мяса. Откуда он взялся, Александра во сне не имела ни малейшего понятия, но кровоточащий кусок был большим и тяжёлым.

Дорогу, по которой она шагала, размыло дождями, развезло колёсами, превратив в непролазную, скользящую под ногами, грязь. Стылая и мокрая земля не только пачкала, но и холодила ноги. Вокруг стояла высокая и сухая трава — сухостойник, как называли его в тех далёких краях, где Александра выросла. Из травы к дороге сползались змеи разных размеров, от мелких медянок до рептилий просто устрашающих размеров.

Во сне Александра решила для себя, что змей мясо и привлекает. Проще всего было бы отбросить его куда-нибудь в сторону, но во сне это почему-то даже в голову не приходило.

Было отчаянно страшно. Страх нарастал тем сильнее, чем ближе подползали пресмыкающиеся гады.

Вокруг царило глухое безмолвие. Не шелестела трава. Не рычали хищники. Лишь тишина и серое небо. Грязная, полная воды, колея и ощущения нарастающей смертельной опасности.

Когда одна из змей оказалась рядом, она бросилась, но не ужалила, а обернулась вокруг руки Александры. Вторая, третья — десятая ядовитая тварь последовали её примеру, обвиваясь вокруг тела девушки…

Александра проснулась, взмокшая от ужаса. Она села на кровати с сильно бьющимся сердцем, не сразу понимая, где она и кто этот красавец с серыми, как небо, глазами, сидящий напротив и не сводящий с неё глаз:

— Приснилось что-то страшное? — тихо спросил Дэйв.

— Что вы здесь делаете? — раздражённо ощетинилась она на незваного гостя. — Здесь так принято — входить без стука, нанося визиты спящим?

По-хозяйски растянувшись у неё в ногах, подперев голову рукой, Дэйв продолжал невозмутимо и внимательно её разглядывать, словно отвечая на свой безмолвно заданный вопрос.

— Не могли бы вы уйти? — уже не скрывая неприязни, спросила она.

Александра уже вся кипела от раздражения. Она терпеть не могла вторжения в её личное пространство.

— Всё никак не могу понять, на кого ты похожа больше: на отца или на мать? С первого взгляда кажется, что на отца больше. Но если твоё лицо напоминает о нём, то твой голос, манера разговаривать, взгляд — всё напоминает в тебе мать.

— Всё никак не могу понять, а вам-то теперь какая разница? — тряхнула головой она, сама поднимаясь с кровати, раз он делать этого не собирался. — Если у вас нет ко мне серьёзного дела, я бы не возражала против того, чтобы вы убрались вон из моей комнаты.

— Из твоей комнаты? Это дом моего отца.

— Пусть так. Но вам всё равно лучше уйти.

— Чем больше я наблюдаю за тобой, тем больше поражаюсь глубине человеческих заблуждений. Принято считать, что дети великих людей непременно несут на себе печать родителей. Твоих родителей можно с полным правом считать гениями, но ты…

— Да хватит уже! Но если вам так уж сильно приспичило устроить вечер воспоминаний, расскажите лучше, как так получилось, что вы женились на женщине, влюблённой в другого? Вас что, заставили это сделать?

Говоря это, Александра накинула на плечи подвернувшийся под руку халат и поспешно в него завернулась, подхватив на талии поясом.

— Мы все служили ему, — прохладно прилетело в ответ, — твоему отцу.

— То есть, вы знали мою мать ещё до её встречи с ним?

Он кивнул в знак согласия.

Александра нахмурилась. Чем больше она узнавала о прошлом родителей, тем меньше оно ей нравилось.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но пока ситуация в моих глаза какая-то странная. Вы вместе с моей матерью служили великому человеку, ведущему вас к светлому будущему, почти как Карл Маркс, Энгельс и дедушка Ленин в одном лице. Великий человек положил глаз на вашу жену, а вы просто стояли в стороне и смотрели, как она ублажает вашего босса, из верноподданнических чувств не смея вмешаться и возразить?

— Мне хотелось бы, чтобы ты уважительнее относилась к своим родителям.

— В моей речи нет неуважения к моим родителям. Хотя если то, о чём я говорю, правда, уважать их особенно вроде как, и не за что. И вас, к слову, тоже.

— Я верно служил твоему отцу. Я любил твою мать. И я до сих пор выполняю свой долг, — без запинки отчеканил Дэйв. — Я пришёл за тем, чтобы приступить к нашим занятиям.

— Сейчас?! Посреди ночи?!

— Уже вот-вот рассвет.

— Просто великолепно! А подождать, пока я, проснувшись, спущусь, была не судьба?

Дэйв откинул со лба волнистые волосы:

— Я хотел поговорить с тобой наедине.

— О чём? — насторожилась Александра.

— О целях, которые стоят перед нами в ближайшем будущем, — перехватив взгляд Александры старший из братьев Майлз криво усмехнулся. — А может мне просто захотелось получше тебя узнать?

— Зачем?

— О людях, играющих в твоей жизни немалую роль или о тех, для кого ты сам в своё время сделал немало, всегда хочется знать больше.

В сердце Александры шевельнулась жалость. Разум её не находил ни малейшей причины жалеть этого лощеного денди, да и сердце вполне было с разумом согласно, так что что Александра перестала понимать саму себя.

— Вы любили мою мать?

— Я любил Лейлу всегда — с первой минуты нашей встречи. Были моменты, когда мне казалась, что моя любовь взаимна, но, увы, то были лишь мираж. Мои чувства не были взаимны. Но Лейла никогда не обманывала меня. Мне не в чем её упрекнуть.

Александра запуталась и уже не знала, что и думать об истории, результатом которой стало её рождение.

— Если моя мать вас не любила, зачем пошла за вас замуж?

— Потому что иногда вопросы о браке решаются вовсе не по любви.

— Но вы всё равно могли бы отказаться от свадьбы, зная, что она любит другого?

— Я тогда слишком любил и ценил свою жизнь, чтобы пойти столь радикальным путём. К тому же, я надеялся на другое завершение истории. Да и твой отец не из тех, кто забывает преданную службу. И не их тех, кстати, кто прощает оступившихся отступников.

— Так куда понятней. И более жизненно.