Последняя пристань «Тепло и уют». Жизнь прожить – не поле перейти

Екатерина Ивановна Полухина

Жизнь прожить – не поле перейти. Хотелось бы последние годы прожить в тепле и уюте. И не в переносном смысле слова, а действительно рядом с родными и близкими. И многие так и доживают свой век, но некоторым достаётся по первое число. Прочитав мою работу, многим не захочется жить долго, если рядом нет родных, кто бы позаботился о тебе у порога смерти. И дабы не попасть в такую клоаку, какой заведует Западня Маргарита Сергеевна. Если ты одинок. Но мы все в руках вселенной.

Глава 13

Но, всё было так, пока не грянули лихие, девяностые. Всё, как будто перевернулось с ног на голову. Государственные предприятия стали закрывать. Нерентабельно содержать их, предпочитая коммерческие. Какие они, эти коммерческие и с чем их едят, было ещё не понятно. Но, дом быта, где она руководила, тоже закрылся.

Всех вынудили уволиться и искать другое место работы. Само здание продали под офис, какой — то преуспевающей фирме. Что это за фирма и в чём она преуспевала, никто не знал, но у входа теперь стояли бритые молодцы и без предварительного разрешения и пропуска никого не впускали в здание.

В сорок два года, осталась не удел и Нина Ивановна Назарова, теперь уже. Не девочка, скажем прямо, чтобы её кандидатуру схватили с руками, ногами на новом месте. Да и пришло время, жизнь поменялась в стране. К власти пришли другие люди, с другими взглядами на эту жизнь.

Появились ни откуда хозяева этой жизни, охранники, чтобы эти хозяева могли спокойно заниматься любовью прямо в своих кабинетах, с молодыми секретаршами. Молодыми. Кто они и что они за хозяева, никто не знал, но приходилось мириться. Жизнь поменялась кардинально в самой стране. Пришёл капитализм чистой воды.

Нина Ивановна осталась на обочине дороги, недавно ещё такой ровной и гладкой, казалось бы. По состоянию здоровья, инвалид второй группы, какая никакая пенсия. Дети взрослые, уже работают. А тут приспели внуки. Ну, а если у тебя есть эта радость в жизни, то в большей степени ни какие другие дела, тебя почти не интересуют.

К этому времени она была уже не обременена узами супружества. Может с появлением детей, а потом внуков, стала меньше уделять внимания супругу, а может, просто он поддался дани моды. Седина в бороду, а бес в ребро. Нашёл себе молоденькую, но с ней не сложилось. И были потом ещё несколько и молоденьких, и не очень. Но разгульная жизнь ему приглянулась больше семейной, и, он пустился во все тяжкие, в этот разгул.

Чтобы уж очень переживать, она конечно же не переживала, но ночью, украдкой от близких своих, нет — нет да роняла слезу, в подушку, всем женщинам подружку. Неужели жизнь прошла? Но, ведь она ещё и не видела её, как хотелось. Не сделала, что было задумано.

А, как же мечты? Но, это ночью, когда никто не видит. Утром, она снова полна сил и энтузиазма, весела и бодра. Всё у неё хорошо, да даже отлично. И дети радуются на свою мамочку, а она счастлива, что они у неё всё — таки, есть. Смысл всей её жизни. Её необыкновенная радость, её опора и надежда.

А однажды случилось так, что она схватила ручку и стала писать. Текст сам ложился под пером. Да, она его видела перед глазами. Он стоял перед ней, как раскрытая книга. Сама она не понимала, что с ней происходит. Будто какое — то наваждение.

Из под её пера, появлялся на свет целый роман о любви. О любви, про которую она сама, только мечтала. Может, это был крик души, которой не хватало этой самой любви? Кто знает. Все дела, как бы отодвинулись куда — то. Дочки и зятья недоумённо переглядывались, внуки на время занялись играми, чтобы не мешать и не отвлекать бабулю от её дел.

Неделя упорного труда и работа закончена. Триста шестьдесят страниц — мелкого убористого текста. Когда книга была издана и стала пользоваться спросом у читателей, а тогда ещё читали, её, как будто прорвало. Идея порождала идею, сюжет за сюжетом сменяли друг друга.