От сумы и от тюрьмы не зарекайся

Екатерина Ивановна Полухина

Два соседа соперничают с молодых ногтей, буквально во всём. Это и плюс и, в то же время, минус им обоим. Ни в любви, ни в семейной жизни, ни даже в бизнесе им не везёт от этого. В итоге один попадает в тюрьму, другой оказывается на больничной койке, чуть не потеряв жизнь. И только тогда они понимают, что жили неправильно и не ради тех, кто им нужен. И кому нужны они сами.

Глава 11

Он в полу пьяном бреду представлял себя уже почти обладателем этой сказки и может от этой феерии и напился потом прямо посвински. Позже, он уже больше не помнил абсолютно ничего, что было потом. И, как его доставили в номер, и, как из рассказа Наташи, не отходившей всю ночь от него, он всё, куда — то рвался.

Хотел осмотреть достопримечательности острова, на котором стояла их будущая вилла. И она была вынуждена всю бессонную ночь караулить его и уговаривать, как малое дитя. От чего у неё теперь под глазами круги и распухли искусанные от огорчения губы. Маникюр основательно испорчен и возможно кожа лица от бессонницы ещё не скоро примет надлежащий вид.

Если, только дорогостоящий массаж поможет. Но и на него она не очень надеется. Хотя возможно недельный сеанс выправит положение. Но это не из дешёвых процедур, чтобы он знал.

И это ещё были далеко не все похождения Ивана, что перечислила его козочка. Будучи ещё в ресторане он повёл себя не очень. Буянил и сквернословил, побил посуду, набил физиономию шеф — повару за то, что мясо было не достаточно с кровью.

Но благодарение Богу, Наташе удалось всё исправить мирно и интеллигентно. Она упросила администрацию и ресторана, и отеля, чтобы они замяли этот конфликт без вмешательства полиции. Конечно же, пришлось заплатить всем и немало. Её карточка почти сухая, — опустила она свои роскошные ресницы, прикрыв ими синь глаз. В общем, влетело это в копеечку. Но зато теперь всё улажено, инцидент исчерпан полностью. И они могут, хоть сейчас, снова посидеть в ресторане, взметнулись вверх пышные ресницы и заулыбались пионы — губки.

Ивану было, честное слово, стыдно за своё такое не подобное поведение, как никогда. И, хоть голова его гудела, (какой тут ресторан) словно чугун и хотелось всё время сосать лёд с лимоном и обкладывать им гудящую голову, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Да и перед Наташей было очень, да даже нестерпимо стыдно. Взрослый мужик и, вдруг так надрался. Да и, ведь там же присутствовал ещё тот самый риелтор и сегодня они должны будут, поехать, осмотреть то, за что он собирался отвалить ни много, ни мало — целую кучу бабок.

Он немножко ещё пожурил себя за своё нелицеприятное поведение, а потом, решив, что не стоит уж укорять себя так там, где люди людей оценивают, только по толщине кошелька. Он совсем успокоился.

Подумаешь риелтор этот. Ну, кто он такой? Простой холуй, выворачивающийся на изнанку перед теми, кому хотел угодить. А себе сорвать проценты за это самое угождение. Только и всего. И от этих мыслей прямо заметно полегчало; как здоровью его, так и ещё больше в плане спора с самим собой о потере совести. Подумаешь, совесть.

Как оказалось, у него всё было на своих законных местах. Но голова всё равно ещё продолжала гудеть, и он решил отлежаться, как следует. Ну, не переться же на такую жару, где можно и сердечный приступ схватить после такой напряжённой ночи. И он уже, теперь со спокойной совестью предался отдыху. Мечтая только об одном, чтобы он не прекращался, как можно дольше.

Кондиционер работал на всю мощь, от чего в номере стояла любимая им, как и всеми белотелыми людьми прохлада. Наташа умчалась приводить себя в порядок, после такой трудной для неё ночи и Ванька задремал. С надеждой, что завтра он снова будет, как огурчик.

И он проспал уже несколько благодатных часов, которые дали ему силы для восстановления. Хотя о совершенном приходе в себя нельзя было ещё говорить, но тут раздался разбудивший его, настойчивый звонок сотового. Звонил его старшой на лесопилке, Михеич. Видно, что — то серьёзное, если он звонит. По мелочам он не посмел бы беспокоить хозяина, поэтому Иван принял звонок без промедления.