Интриги Тёмного двора

Екатерина Жебрак, 2023

Умереть тысячу лет назад, но остаться жить. Жить, став для всего мира – чудовищем. Жить, зная, что мир не успокоится, пока не уничтожит до конца.…И не бояться этого. Потому что не так страшен внешний мир, как те, кто окружают сейчас.На Тёмной стороне друзей не бывает. Так было и так будет. И горе тому, кто этого не понимает.

Рамгар. Козни

Магия ярко-голубого цвета растекалась по жилам. Магия была в каждой капле крови. Магия искушала. Нашёптывала. Сламывала сопротивление. Разъедала принципы. Искажала ценности. Изгибала видимую реальность. Разжигала обиду.

Магия передавалась в словах. Из уст в уста. Сея бессилие и пустоту.

Всё легко и просто. Ненавязчиво. Не пачкая рук.

***

Ничего. Ничего. Абсолютно ничего!!!

Я готова выть от отчаяния. Но драконы отравлены, а я не могу найти отравителя. Мы с Сэахором перетрясли мозги всех, до кого дотянулись. И ничего. Как будто драконы просто от переезда захворали. Просто потеряли нюх и перестали понимать, кто рядом, что из этого еда, и куда лететь. А так не бывает.

Ещё этот Илонэр. Надо опять подсмотреть через сон за ним и его планами. Последние сны мне не понравились. Уж очень быстро идут к нам Светлые. А мы не успеваем переезжать. Точнее, с сегодняшнего дня Сэахор приказал продолжать перевозку. Но — и слава богам — в поселение неподалёку от Рамгарского замка. Так, чтобы не дать встретиться Лонморским драконам с местными. А тех, кто бывает и там, и там, Хонад перед посадкой облучает артефактами. Естественно, всё это замедляет работу.

Боги, как мне всё это не нравится… И вот эта наглая физиономия — тоже…

— Отдыхаешь? А говорили, Мары выносливы, — он насмешливо оглядел меня.

— Там, где устали Мары, керы давно бы сдохли, — я встала с нагретого солнцем камня около крепостной стены, где отдыхала, сбежав от всего этого бедлама.

Встала и пошла. Алхор — не лучший компаньон для отдыха.

— Как знать, — он усмехнулся мне в спину. — Кстати, Хэлдэрэ, я тут решил посыльным подработать…

— Да неужели? А раньше ты этим не занимался? Ты же у нас главный доносчик, — мне не хотелось с ним разговаривать, я ускорила шаг.

А вот ему — хотелось. Судя по тому, что он уже шёл рядом со мной.

— Не доносчик, а осведомитель и разведчик. А письмецо-то — тебе.

— Я не читаю доносы, — я не смотрела на него.

Куда приятнее было просто идти и греться под лучами летнего солнца. Идти по местами пожухлой траве, слушать птиц и дышать слегка пыльным воздухом равнины. Я так редко бываю под открытым небом, сейчас как будто выгоревшим от жара… А я пропадаю в драконнике, в крепости, в подземельях. Хотя чему тут удивляться? Солнце — оно для живых.

— Зато их читаю я, — его голос сочился ядом.

Он достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист пергамента. На душе стало неспокойно.

— Без меня, — я свернула под крышу навеса, ведущего в замок.

Алхор остановился. Что ж, прекрасно. Отстал, и слава богу.

— Хэлдэрэ! Делаю, что могу, — послышался его голос, вот только тон был не его… — Непросто, но ничего. Справимся. Выстоим. И не из такого выходили живыми и здоровыми.

Я обернулась. Он, демонстративно остановившись, читал с листа.

— Держись. Скоро всё утихнет. Скоро всё закончится… — он взглянул на меня, нагло усмехаясь.

— Замолчи!

Я резко взмахнула рукой, накрывая нас с ним заклятием невидимости. То, что он читал, не стоило слышать никому. Вообще никому.

— Отдай!

Он фыркнул и взглянул на письмо.

— Осталось немного. Я знаю, у тебя всё получится. Ты сильнее многих. Что бы кто ни делал, ты сможешь это преодолеть, выстоять, справиться, — он как будто изображал тон одного нашего общего знакомого, а я ощущала, как в душе поднимается буря. — Им тебя не сломать. Цена вопроса слишком высока. Это слишком серьёзно. Это смертельный удар. Ты сможешь довести дело до конца, я знаю. Хотя я понимаю, как давит Сэахор. Понимаю, как тебе страшно. Но правда на твоей стороне. И магия. Мы будем свободны. Всё образуется. Тенна.

Он поднял на меня глаза, отвратительно усмехаясь. А я ощущала, как тело начинает исходить мелкой дрожью.

— Что это за бред?

— Это — эпистолярный жанр твоего охранничка, — он неторопливо свернул бумагу и спрятал за пазуху. — Как считаешь, что подумает Сэахор, прочитав сие творение? Не видится ли тебе в этом то же, что и мне?.. — он открыто издевался.

— И что же увидел твой воспалённый мозг в этом наивном письме со словами поддержки? — дрожь едва удавалось гасить — негоже ему видеть, что меня колотит.

— То же, что и твой, — он подошёл ко мне и вдруг наклонился к моему плечу. — Заговор, Хэлдэрэ. И предательство. Всё идеально — ты никак не можешь найти виновника, потому что сама им и являешься…

— Что?! — я развернулась к нему, оказавшись критически-близко.

— То. Кто знает, что на самом деле было в вотчине Илонэра? О чём ты договорилась с Орином? И почему тебе дали уйти, — я ощущала его дыхание на своём лице. — Всё это, я думаю, ты расскажешь Сэахору, как только он прочитает эту забавную записку…

— Алхор! Это бред сумасшедшего!!!

— Ну так выбирай, с кем якшаешься, — он отстранился. — А от сумасшедших ничего другого ожидать я бы не стал.

— Это ты сошёл с ума!

— Э, нет, — он поднял вверх палец. — У меня как раз всё хорошо с разумом. Чего не могу сказать о тебе. Ты неразборчива в выборе соратников. А они о тебе даже и не думают. Пишут записки всякие… Но это не мои проблемы. Это пусть Сэахор уже выясняет…

— Алхор! Алхор, прекрати, ты же понимаешь…

Стоп. Я не буду за ним бегать. Не буду играть под его дудку… Пусть идёт. Не буду унижаться…

Я буду думать. Теперь ещё и об этом. Кроме драконов, Илонэра, переезда, мне теперь ещё надо как-то позаботиться о себе.

Я тихо сползла по стене. Земля и стена были тёплыми, нагретыми солнцем. Они были спокойны и стойки. А я — нет. Что-то в глубине меня рвалось, трещало, расходилось по швам. Что-то, принадлежащее мне. Остатку меня. То, что сейчас затапливало мою душу чёрным отчаянием. Что-то, что жгло глаза, буквально выедая их изнутри. Что-то, что заставляло хрипеть сердце — или что там у меня? Что у Маров гоняет кровь по жилам? Да и есть ли жилы? Мы же так, подобие человека…

Глаза жгло всё сильнее. Я устала. Нет у меня сил. Тенна не поможет — уж лучше бы и не начинал. Лэнх… Лэнх никогда не лезет в дела, где замешан Алхор. А больше и попросить некого. Такие они, Тёмные друзья. Сложные.

Я прижалась к стене, вытянула ноги. Всё равно я под заклятием. Могу творить, что хочу. Могу даже биться в рыданиях.

Только не умею. Поэтому просто подожду, пока перестанет дрожать тело да гореть глаза. И пойду спасаться сама…

***

Сердце билось тяжело, надрывно. Как будто за воротами уже стояло Светлое воинство. Как будто близок час расплаты. Как будто всё уже рухнуло. Время эльфов течёт иначе, но тем мучительнее ожидание гибели. А она случится, непременно случится, ведь для этого сделано всё необходимое. Нет ни армии, ни магов, и даже драконы больны.

И есть рядом тот, кто предал. Тот, кто ждёт войско Светлых с надеждой и нетерпением. Понять бы…

Он заглушил мысли. На каменном зубце крепости, как изящная статуэтка, сидела она. Обдуваемая всеми ветрами, неподвижная — лишь только несколько прядей выбились из причёски и развеваются ветром. В простой одежде, без украшений и изысков… Эльф всегда любовался ею, её необычной красотой. Те, кто несли в себе смеси кровей, всегда были прекрасны. А Мары располагали ещё и неким иным, демоническим обаянием, только глаза немного портили картину. Они были странными: то магически-текучими — ртутью, как у Сэахора, или призрачными туманами, как у Хэлдэрэ, то просто серыми…

…Вот только сегодня прекрасная статуя как будто сменила облик. А, может, это он, наконец, стал видеть правду. Или же яркое голубое небо за её силуэтом подсвечивало отнюдь не прелестность.

…Резкие черты лица. Сжатые губы. И жуткие, нечеловеческие глаза.

«Она ведь умерла… Умерла много сотен лет назад. А это — это демон… Это то, что осталось от демона. Мертвец в мертвеце…»

Лэнха пробрало до костей. От Хэлдэрэ веяло чем-то жутким, не-местным, не этому миру принадлежащим. Одно слово — Мара. Недо-человек, полу-демон… Эльф вздохнул. Находиться в её обществе было непросто. Раньше он не ощущал этой тяжести. Но с начала этой войны странная апатия и уныние стали заполнять его душу.

«Бедный Тенна, — подумал эльф. — Ему рядом с ней приходится быть целыми днями. Хотя, он кер… А это немногим лучше. И всё же — не настолько, чтобы получать удовольствие от общения с ней»

Эльф оправил серебристый камзол. Он не был кером, но он привык. Привык к Сэахору, к Хэлдэрэ. Это была его работа. Тяжёлая, но необходимая… Это был его шанс выжить.

Накопленная столетиями усталость, похоже, проявила себя, парализуя. Эльфу не хватало сил даже на то, что стоило делать — общаться с пленницей, обращать её в нужную веру. Ужас в её больших глазах — или даже скорее брезгливость — останавливали его. Она не услышит того, чьё имя покрыто позором. А никого другого Лэнх отправить к ней не мог. Хорошо, что Тенна взялся за это дело сам. Но вот Аэлинн… Не самая лучшая компания для вновь прибывшей… Но всё же она Тёмная, и по-своему любит эту землю. А, значит, сумеет привить эту любовь и новенькой. А уже потом, после войны, эльфийкой займётся кто-то из Службы, и обучит правильному отношению к Тёмному миру.

Если, конечно, он ещё будет существовать.

— Хэлдэрэ, — он окликнул изящное изваяние.

Серые туманы повернулись к нему.

— Лэнх? — она изобразила бледное подобие улыбки.

Эльф подошёл ближе, глядя на неё с теплом. Он умел. И не такое умел. Даже если страшно или противно — он изобразит то, что нужно. А ей сейчас нужно тепло.

— Ты плохо выглядишь. Я могу тебе помочь? Что-то с драконами? Им хуже? — он внимательно и участливо смотрел в её лицо.

Мара покачала головой и горько улыбнулась.

— Драконам лучше.

— Почему тогда такая печальная?

— Свои беды обнаружились внезапно… — она отвела глаза.

Эльф нахмурился.

— Расскажи мне. Я постараюсь помочь.

Хэлдэрэ снова улыбнулась.

— Не сможешь.

— Почему?

— Алхор, — она посмотрела ему в глаза.

Эльф поджал губы.

— Тааак. Хорошо… Что он сделал? Расскажи, я хотя бы могу придумать что-то…

— Сомневаюсь. Это мне надо разгребать. Тенна-дурак, по его наивности… — она недоговорила и снова покачала головой.

Лэнх сел на край стены, глядя на неё с участием.

— Рассказывай, — решительно произнёс он. — Безвыходных ситуаций не бывает.

Мара выдала тяжёлый вздох.

— Тенна написал мне письмо и потерял. Алхор нашёл. Или украл — не знаю. А там такая чушь написана, — она перекосилась. — Ничего внятного, одни сопли. Но выводы можно сделать весьма произвольные…

Лэнхэллир непонимающе на неё смотрел. Ветер ворошил волосы Мары, как будто окутывая её плащом из резких чёрных росчерков.

— Алхор намерен на основании этой записки обвинить меня в отравлении драконов, — выдохнула Мара. — По его мнению, всё очень складно. И мой странный визит к Илонэру, и встреча с Орином, и невозможность найти виновника — тоже… Лэнх?! Ты что, тоже готов так подумать?! — она с возмущением смотрела на резко задумавшегося эльфа.

— Нннет. Нет, конечно, — он потряс головой. — Это же бред. Ты бы не стала…

Хэлдэрэ сжала губы, недоверчиво на него глядя.

— Лэнхэллир. Ты что, готов меня записать в предатели? — серые глаза въедливо смотрели на него.

— Я просто обдумываю… У Алхора набрались прекрасные козыри… Это ужасно, — он нахмурился.

— Да, — она говорила с давлением. — Прекрасные козыри для управления мною — но никак не правда. Будь это правдой, он бы уже сдал меня Сэахору. Он не самоубийца, он предан Тёмной стороне куда больше многих других. Будь он уверен в своей правоте, он не шантажировал бы меня, а просто нанёс бы удар…

— Разумно… — медленно проговорил менестрель. — Что ты планируешь делать?

Мара отвернулась.

— Не знаю. В крайнем случае — ничего. Если он отдаст письмо Сэахору, а тот начнёт давить на меня, самое простое — это прошерстить память Тенны. Он просмотрит его воспоминания и не найдёт подтверждения бредням Алхора…

Лэнхэллир помотал головой, светлая прядь упала на его лицо.

— Опасно. Потому что потом он возьмётся за тебя. Словам он не поверит, значит, будет дознание…

Мара нервно рассмеялась.

— Тут уж и правда впору задуматься о том, чтобы стакнуться со Светлыми. Боюсь, мстительный Мхэлен — это не настолько страшно, как Сэахор, считающий, что его предали.

Лэнх изучающе на неё посмотрел. Хэлдэрэ развернулась к нему, спустив ноги с парапета.

— Вот почему? Почему, Лэнх, ты сейчас смотришь на меня с подозрением? Почему ты всерьёз рассматриваешь мои слова? Что происходит?! Я и при тебе должна теперь молчать, чтобы в решающий момент ты не подлил масла в огонь?

— Хэлдэ, как можно! Я думаю о другом!

Мара вздохнула и махнула рукой, окончательно спрыгнув со стены.

— Сил моих нет на вас на всех. Не хочу. Не могу…

— Хэлдэрэ…

Но она, отмахнувшись, уже уходила. Эльф пристально смотрел ей вслед.

Доверие было редким гостем Тёмной стороны. Гостем, больше похожим на шпиона и убийцу.

На Тёмной стороне доверять было нельзя. Никому. Никогда. И даже себе. Потому что кто знает, на какую сделку с совестью придётся пойти, чтобы сохранить жизнь, душу или совесть. Или хотя бы остатки самолюбия…

…Особенно когда в жилах сияют ярким голубым светом искры чужой магии…

***

— Госпожа, вас вызывает Лорд…

Мара устало взглянула на передавшего послание слугу и коротко кивнула.

…Длинные переходы, темнота. Как будто и не жаркое лето там, снаружи… Внутри замка было прохладно, стыло. Мара шла, не слыша собственных шагов.

Она толкнула массивную дверь, ведущую в новый тронный зал их новой обители. На неё мгновенно устремились две пары глаз.

«Я не люблю синий цвет, — отстранённо подумала она. — Потому что синее — это Алхор…»

Алхор насмешливо рассматривал её. Хонад же смотрел пытливо, ожидая чего-то. Лорда в зале не было.

— Даже не поздороваешься? — усмехнулся Алхор.

— Ты не тот, кому я стала бы желать здоровья, — Хэлдэрэ взглянула в окно за его спиной.

Но там был лишь кусочек выцветшего голубого неба.

— А зря, — он ехидно улыбнулся. — Моё здоровье очень важно для выживания Тёмной стороны.

— Как и моё, — она жёстко посмотрела ему в глаза.

На Алхора смотрели призрачные льды и туманы. На Алхора смотрел не-человек. Это был омут, ведущий прямиком в ад, это было окно в бездну. Хонад попятился, случайно бросив взгляд в эту иномировую топь. А Алхор стоял, улыбаясь. Что-то внутри него ликовало. Что-то просыпалось, что-то повело носом, принюхиваясь… Ощущая нечто знакомое, хоть и противоположное по сути. Что-то раскрывалось, вставало в полный рост… Так, что призрачные туманы отпрянули.

Мара отвела глаза, резко разорвав контакт. Кер усмехнулся.

— Собрались? — раздался голос Сэахора.

Лорд стоял в углу зала, наблюдая за подчинёнными. Хэлдэрэ вскинула брови.

— Твоё заклятие невидимости стало ещё сильнее. Ты всё это время здесь был?

— Да, мои заклятия улучшаются, — он прошёл к высокому трону. — Чего не могу сказать про твои. И, собственно, это была не Невидимость… Но ты же не уделяешь внимание развитию мастерства — тебе и незачем это рассказывать, — он зло усмехнулся. — Скоро Хэруол станет сильнее тебя… Докладывай. Ты нашла источник отравления?

Мара покачала головой.

— Нет. Никто ничего не помнит и не знает. А самим драконам лучше. Снова различают запахи, знакомятся заново друг с другом, едят. Я не представляю, что они должны были понюхать или съесть, чтобы им настолько отшибло понимание запахов… — Хэлдэрэ вздохнула. — А рептилиям без нюха никак…

— Хонад?

— Да, они поправляются, — на лице кера было откровенное облегчение. — Если найду этого гада, кто это сделал, дам надышаться этой дрянью…

— Алхор? Ты-то чем-нибудь порадуешь? Выяснил что-нибудь?

Синеглазый кер привычно усмехнулся и сделал несколько шагов вперёд.

— В процессе. Есть намётки, — уклончиво проговорил он, останавливаясь рядом с Хэлдэрэ. — Виновный хорошо скрывается. Полагаю, искать надо среди магов, раз уж никто из обычных служителей не оказался замешан.

— Магов? — переспросил Сэахор. — А им зачем?

— Возможно, кто-то вступил в сговор со Светлой стороной, — Алхор говорил чуть медленнее обычного, как будто тщательно выбирал слова. — Это весьма разумно, лишить нас такого козыря, как драконы.

— Или Светлые кого-то заставили. Или наложили чары, — вдруг проговорила Хэлдэрэ. — Или отравили корм через кого-то, тоже заколдованного. Вариантов масса. И я меньше всего на свете верю в сознательный сговор и предательство. Это слишком рискованно. Кто решился бы?

— Тот, кому нечего терять, — прищурившись, ответил Алхор. — И кому могут пообещать что-то ценное по ту сторону Охранных Камней.

— Люди и эльфы спокойно выходят за их пределы. Ты хочешь сказать, что предатель — среди керов? — приподнял брови Сэахор.

— Среди тех, кто не может быть свободным просто так. А это у нас Мары и керы.

Лорд фыркнул.

— Особенно идея с Марами меня радует.

— Да уж, полный бред… — сквозь зубы произнесла Хэлдэрэ. — Алхор, будь разумнее. Всё может оказаться гораздо проще. Это может быть неизвестная нам болезнь, которую мы могли принять за яд. Хонад, выясни, не добавлялись ли новые ингредиенты в корм? С каких новых полей собирались травы? Всё на эту тему. Может, что-то из трав было поражено болезнью…

— Твоя версия неплоха, — Алхор взглянул на неё. — Но всё же я продолжу свою проверку. В конце концов, возможна и оплошность — преступная, но оплошность — кого-то из магов, служителей или даже керов… Или даже твоя, Хэлдэрэ, — он взглянул в её глаза. — Причина может быть и там. А может — и в предательстве… Этот вопрос нужно тщательно изучить. Драконы — слишком значимы для нас. Разобраться придётся.

— Разбирайтесь, — сжал губы Сэахор. — И побыстрее.

Ответом ему были кивки и поклоны. Всё, как всегда. Всё, как положено.

***

В комнате царил приятный полумрак. Приятный для него, Алхора. Многие его гости почему-то не разделяли его предпочтений. Впрочем, кера это волновало меньше всего на свете. Как и в отношении всех остальных его желаний и намерений…

В дверь коротко постучали. Алхор с удивлением обернулся. Он никого не ждал… Но если уж кто-то решил сам, добровольно, прийти к нему… Что ж, это стоило того…

— Хм… — вырвалось у него, когда он отворил дверь.

Он молча отошёл в сторону, пропуская гостя.

Точнее, гостью.

— Чем обязан? — с ноткой ехидства поинтересовался он, запирая дверь на ключ.

— Называй цену, — Хэлдэрэ без эмоций взглянула ему в глаза.

Заколотые волосы, сжатые губы, деланое безразличие…

— Цену чего? — вкрадчиво спросил он, устраиваясь на кресле с высокой спинкой.

— Не ломай комедию, — Мара сжала губы. — Ты понимаешь, о чём я. Ты ведь этого и хотел, чтобы я пришла. Ты хочешь какую-то сделку. Иначе ты бы сразу пошёл к Сэахору, и опала свалилась бы на мою голову неожиданно. Вот только зачем это делать во время войны, когда меня рано списывать… — она непонимающе пожала плечами.

Кер усмехнулся.

— Ну, во-первых, я никуда не спешу. Я могу подождать конца спектакля… Во-вторых, я уже получаю желаемое, видя, как ты дёргаешься на крючке, — он слегка усмехнулся.

Взгляд Мары стал неживым.

— Ясно, — с трудом проговорила она. — Ну что ж, наслаждайся. Теперь у тебя есть новый козырь — тот факт, что я приходила и была готова к сделке. Браво, Алхор… — она развернулась и подошла к двери. — Дай ключ.

Кер, усмехнувшись, встал из кресла и подошёл к ней, остановившись за её спиной.

— Уже уходишь? Так рано? Что, дела? — с сомнительным участием проговорил он.

— Да. Дела. Завещание написать, знаешь ли, надо, — слова выплёскивались толчками, как кровь из перерубленной артерии.

Алхор коснулся её плеч. Сначала осторожно, а потом крепче.

— Убери лапы, — процедила Мара. — И открой дверь.

— Открою… Но сначала задам два вопроса…

— Я не на допросе.

— Это пока, — ехидно отозвался Алхор. — Но я успокою. Я задам вопросы, на которые не надо отвечать. Согласна?

— Быстрее. Мне неприятно твоё общество.

Кер, ухмыльнувшись, придвинулся к ней ближе. Ладони плотнее обхватили её плечи.

— Вопрос первый. Почему оплошность Тенны исправляешь ты? Почему не он пытается сейчас отобрать это письмо? Почему он не вызывает меня на поединок, не пытается защитить твою честь, на которую он кинул тень? Вопрос второй. А что твой ручной эльф? Он же уже знает. Он отделался советами — по своему обыкновению? Он не предложил заступиться за тебя перед Сэахором? У него не нашлось никаких аргументов против моих выводов? В конце концов, он не поделился каким-то своим компроматом на меня? Думаешь, у него ничего нет? Как же… Советники — редкостно-подлые люди, которые, как правило, знают много грязного про каждого члена двора. Так вот, Хэлдэрэ, тебе не кажется…

— Это уже третий вопрос, — она перебила его. — Я соглашалась на два. А ответы на них действительно не требуются. Мы оба знаем их. Каждый делает, что может. А дружба — это не только о том, чтобы выручить, это и о том, чтобы не подставить. Так паду только я. Иначе — и они тоже.

— Каааак благородно, — издевательски протянул Алхор. — Забавная дружба получается. То есть ты героически не втягиваешь в эту историю тех, кто втянул в неё тебя… Хм, я запомню…

— Лэнх тут не при чём.

— Разумеется, — легко согласился кер. — Он всегда не при чём. Ты раньше не замечала эту его особенность? Он всегда где-то рядом, но он никогда ни в чём не замешан. Святой эльф. Безгрешный. Наверное, надо начинать строить храм во славу Лэнхэллира и собирать паству. Как считаешь?

Мара медленно обернулась.

— Ты изводишь меня которую сотню лет… Зачем? — её голос был уставшим.

Он улыбнулся.

— Неправильный вопрос. Но я отвечу. Это называется «месть», Хэлдэрэ.

— За что?

— За всё, — он вдруг провёл пальцами по её скуле. — За всё, что ты сделала — и не сделала — в отношении меня…

— Ясно, — она убрала его руку. — Значит, просто так. Ты мстишь мне за то, что я такая, какая есть.

— Возможно, — он тонко улыбнулся.

— Интересно, — Хэлдэрэ вдруг развернулась, встав к нему лицом. — А если я перестану дёргаться, перестану сопротивляться — тебе станет скучно, тебе надоест это? Или ты отстанешь, только когда вы развеете мой пепел над Лонмором?

— Не знаю, — он легкомысленно пожал плечами, откровенно пользуясь возможностью рассмотреть её вблизи. — Не думал об этом. Мары бессмертны, прах вряд ли удастся. Ну а сдаться ты не сможешь. Ты и сейчас — вроде сломлена, а нет-нет, да выдаёшь искру. Так что наша игра может быть бесконечной…

Мара молча смотрела на него снизу вверх. В комнате было тихо. Враги рассматривали друг друга. Так, что со стороны могло казаться, что это любовники, которые не могут оторвать взгляда от желанного существа.

Руки кера осторожно легли на её талию. Она едва заметно вздрогнула.

— Знаешь, ты победил. Ты сделал мою жизнь невыносимой — вдобавок к тому, как её переломал Сэахор. Если бы я могла, я давно бы сбросилась с башни, — тихо проговорила она. — Но в случае Маров это бесполезно. Это не моё тело сейчас греет твои ладони. Это то, что создано демоном. Моё тело погибло. От меня тут только сознание, — она приложила руку к груди. — Да память…

— Ну так я тоже не совсем человек, — он улыбнулся уголками губ. — Во мне демонического весьма достаточно для того, чтобы считаться нелюдем.

— У тебя хотя бы тело… — её голос прервался. — А моё… моё давно сгнило… — её рука, прижатая к сердцу, вдруг опустилась к животу. — Хочешь посмотреть? — её пальцы вдруг стали высвобождать ткань рубашки, заправленную в штаны.

Брови кера взметнулись. А ткань тем временем отодвинулась, обнажая нежную кожу живота.

И три бугристых багровых шрама, идущих справа от рёбер вниз налево.

— Я не могу избавиться от этой памяти, и потому это тело воссоздаёт эти шрамы, — тихо проговорила она, наблюдая, как Алхор внимательно смотрит на страшные отметины. — Ты же понимаешь, что с такими ранами не живут? Никакой целитель не спасёт… И когда твои же кишки лежат на полу, а ты на них смотришь… — её голос снова прервался. — После этого сложно жить. Сложно забыть… — она закусила губу.

А потом вздрогнула, потому что пальцы кера коснулись шрамов.

— Уродливо, правда? Это чтобы помнить, что я умерла тогда. Чтобы не обольщаться… — её голос прервался.

Кер продолжал скользить пальцами вдоль багровых отметин, соскальзывая на неповреждённую кожу живота. Мара неровно вдохнула.

— Алхор, давай закончим эту войну, — продолжила она, остановив его руку. — Я устала. Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, зачем это всё… Я прошу тебя о мире. Я не лезу в твою жизнь, ты — в моё подобие существования. Пожалуйста… — тихо закончила она.

Кер взглянул в измученные глаза.

— Я сейчас должен растаять и преисполниться сострадания? — так же тихо спросил он.

Но это «тихо» было наполнено ядом.

Хэлдэрэ слегка отпрянула.

— Мне всё равно, чьё это тело, — он взглядом ценителя оглядел изящную фигурку, а его руки властно легли на обнажённую талию. — Ты дышишь, мыслишь, говоришь, совершаешь глупости, отдаёшь предпочтение дуракам, — он усмехнулся попытке Хэлдэрэ отодвинуть его руки от своего тела. — Ты жива — из чего бы ты не состояла. А шрамы… — он отстранился и картинно посмотрел на них. — Имеешь право сохранять их. Захотела бы — убрала. Ты же Мара, ты можешь. А эти слезливые драмы оставь для Тенны, — он усмехнулся ей в лицо, окончательно отодвигаясь.

— Зря я, значит… — тонкие пальцы Мары, путаясь, принялись поправлять одежду. — Надеюсь, это хотя бы приснится тебе в кошмарах…

— Я не вижу снов, — ухмыльнулся он. — А ещё на меня не действуют твои мороки. Если вдруг ты позабыла…

— На память не жалуюсь, — тускло ответила она. — И что же дальше, Алхор? Ты обвинишь меня в измене? Или ты пытаешься меня к этой измене подвести?

Кер усмехнулся.

— Как драматично. Что ж вы, Мары, так легко лапки складываете? Почему ты готовишься к опале вместо того, чтобы собирать алиби? Почему ты не подумала заранее об этом? Я вхож в Светлое сообщество, но меня никто не подозревает в предательстве. Ты же вышла туда тааак, да ещё и столь эффектно вернулась, что при известной фантазии заподозрить тебя можно в чём угодно. И это могу быть я. А может быть и другой. Тут и письма не надо. Кстати, если виновник не найдётся, Сэахор может начать размышлять — странно, что он до сих пор этого не сделал. И его размышления могут привести его к таким же выводам, как и меня. Что ты играешь не на нашей стороне. Что ты выкупила помилование… А тебе даже сказать нечего… — он усмехнулся с оскорбительной жалостью. — Эта бумажка, — он извлёк лист из-за пазухи, — на самом деле не стоит ничего. Не она тебя похоронит, а твоя глупость, — он протянул ей письмо. — Забирай. Да-да, не удивляйся, я сам отдаю тебе эту улику. Она не нужна. Если я захочу твоей опалы, я устрою это и без помощи растяпы-Тенны. Ты дашь мне достаточно поводов для этого. Иди, Хэлдэрэ. Ты выполнила свою задачу, получила письмо. Иди. Расслабься — а то на тебя смотреть тошно, — его голос звучал издевательски. — Жалкое зрелище. Смешное и нелепое. Иди. Не позорься, — он отодвинулся от неё и подошёл к выходу.

Лязгнул ключ в замке. Алхор распахнул дверь.

— Иди. Навстречу свободе и новым глупостям. И навстречу друзьям. Они же волнуются за тебя, — он откровенно язвил. — Они же честные, добрые и преданные. Иди к ним. А я пойду, построю ещё какие-нибудь козни каким-нибудь Светлым. Я же подлая тварь. Мне до вас, добрых и честных, далеко. И это очень меня радует. Иди уже, Хэлдэрэ….

Пальцы Мары сжали записку в бесформенный комок. Она с болью посмотрела в аристократичное лицо кера.

— Я не понимаю твою ненависть ко мне, Алхор…

— Опять неправильный вопрос, — усмехнулся он.

Хэлдэрэ непонимающе на него посмотрела.

— Я не знаю, какой — правильный.

— Ты должна была спросить, чего мне от тебя надо, — ехидно-участливо сказал он.

Хэлдэрэ нервно сглотнула.

— И что же это?

Алхор захлопнул дверь.

— Ты, — ответил он, поворачиваясь к ней и делая шаг навстречу. — Я хочу тебя. Себе. В постель. И все козни закончатся. И улики исчезнут. И любые интриги враждебных тебе личностей будут растворяться, как утренний туман.

Его руки снова легли на её талию. Взгляд волшебницы стал враждебным.

— Я не шлюха.

— Но ты же и не дура, я надеюсь? — фыркнул он. — Между моей постелью и пыточной Рамгарского замка — огромная разница, — его руки привлекли её к себе. — И пара слов. И то, какие это будут слова, определит то, где же ты окажешься рано или поздно…

Щёки Мары начал заливать гневный румянец.

— Что в этом такого, Хэлдэрэ? — продолжил он. — Ты спала с Сэахором, я знаю. Терять тебе нечего. А вот приобрести можешь многое. Глядишь, не такая бешеная станешь, с нормальным мужчиной…

— Я — Мара, а не женщина.

Он презрительно усмехнулся.

— Ты краснеешь. У тебя сбивается дыхание. Расширяются глаза. Ты — женщина, какое бы чудовище ни было внутри тебя. Я не вижу ни единой причины к тому, чтобы ты могла отказаться от моего предложения. Любить меня не надо, — скабрёзно улыбнулся он. — Со мной достаточно просто спать. И все твои невзгоды закончатся сами.

Она прерывисто вздохнула. Кер крепко притиснул её к себе. Его руки потянули многострадальную ткань рубашки, скользнули под неё. Хэлдэрэ вздрогнула от его прикосновения к своей коже.

— Ммм, какая нежная… — его руки пошли вверх по спине.

— Нет… — выдохнула Мара, пытаясь отстраниться.

— Я слышал это «нет» тысячи раз… — он провёл губами по её шее. — А тебе это «нет» не выгодно… И, знаешь ли, я давно научился отличать настоящее «нет» от такого, наигранного… Ох как тебя колотит-то… Это не страх, ты же понимаешь?

— Это ужас и отвращение, — она упёрлась кулачками в его грудь.

— Неправильный ответ. Это — желание, которое ты себе не позволяешь…. Твоё тело очень даже за. Ты отстраняешься, но так ненатурально. По-настоящему отстраняются иначе. Поверь, я знаю.

Её сердце стучало набатом, руки Алхора путешествовали по её фигуре.

— Нет! — она отпрянула, вложив в это все свои силы.

Кер отстранился.

— Нет? — он вдруг отпустил её. — Ты хорошо подумала? Ты взвесила все последствия?

— Я не верю тебе. С тобой в такие сделки идти… — её тело дрожало, взгляд был расфокусированным. — Что может заставить меня довериться тебе? Ничего!

— Ой ли? — он фыркнул. — Впрочем… Зачем я тебя уговариваю? Это же ты под ударом, а не я…

Он снова открыл дверь и сделал недвусмысленный жест на выход. Мара, посмотрев на него затравленной ланью, скользнула мимо него. Алхор же проследил взглядом за стройной фигуркой. На лице его гуляла довольная усмешка.

— Иди-иди. Твои друзья оценят твою победу… Вот только не так, как ты думаешь…

Обрывки записей Алхора

Дьявол… Как хороша… Ничего, я подожду. Кажется, я нашёл верный тон и направление. Я не спешу, незачем. Я умею растягивать удовольствие. Хотя это и сложно. Но, потерпев сейчас, я получу куда больше — потом. Игра стоит свеч.

А демон ты, иллюзия или ночной кошмар — меня не волнует. Мои глаза видят тебя, мои руки ощущают твоё тело — этого достаточно. Высокие материи оставь Тенне. Мне хватит приземлённых радостей жизни.

Хм… Мне срочно нужно к Сэахору… Надо подкинуть ему пару гениальных идей…

***

— Ну давай, удиви меня, — Сэахор откинулся на спинку трона. — Что-нибудь придумал? Алхор, вон, вовсю ищет концы.

Эльф качнул головой.

— Я — не Алхор. А концы… Увы, пока я их не вижу. Я разговаривал с Хэлдэрэ. С ней что-то не то. Она странно себя ведёт… — Лэнхэллир посмотрел в ртутные глаза. — Как будто её мысли не здесь…

Лорд отмахнулся.

— Она вечно не здесь. А где она, никто не скажет.

— Возможно… Но мне странно видеть её такой. Не подвела бы она нас… И от Илонэра она вернулась не в себе. И болезнь драконов…

Конец ознакомительного фрагмента.