Новоявленный ведун в городе

Екатерина Владимировна Шатохина (2024)

Помощь, оказанная раненному незнакомцу в парке, стала поворотной точкой в судьбе Никиты, мелкого клерка из отдела дизайна. С тех пор его мучают боли, посещают видения и загадочные визитеры… Все дело в том, что отныне он обладает предметом зависти многих — удивительной силой ведуна. Выбора у него нет: он должен научиться обходиться со своим даром и давать отпор врагам. К счастью, на этом пути он не одинок. Верные помощники и арсенал знаний, переданный его предшественником, поддержат его в борьбе с недоброжелателями. Однако по большей части ему придется рассчитывать только на себя.

Глава 3. Типичный день резко перестал им быть

Рано утром мне позвонили из больницы и попросили заехать, поскольку нужно уточнить пару моментов. Мне пришлось пообещать, что после работы я заверну к ним. Половину рабочего дня все шло своим чередом, но потом под ложечкой засосало, а куда бежать от этого тревожного чувства, я не знал. В какой-то момент я заметил нашу змеюку местную, Анну Степановну, которая еще не видела меня, но от нее пыхнуло такой угрозой и яростью, что я, сам того не ожидая, спрятался от нее за пышный куст в коридоре. Я заметил, что и в парке, и сейчас ощутил один и тот же холод в животе, а самое кошмарное — инстинкт мой подсказывал: если Анна Степановна меня заметит, будут проблемы. Так что остаток рабочего дня я всеми силами пытался избежать не то что контакта с ней, а даже просто попасться на глаза. И что вы думаете, она меня все-таки заметила, когда я выходил с работы. Хорошо, что я вовремя увидел, как она резко застыла и уставилась на меня. Пришлось быстро нырять во двор, а оттуда бежать на соседнюю улицу. Осознание того, что я успел скрыться с ее глаз очень вовремя, пришло откуда-то извне.

В самой больнице меня ждали, но уже не только врачи, но и органы правопорядка. Оказалось, что мужчина практически не говорит, а ножевая рана достаточно глубокая. Мои заверения, что я не видел ничего подозрительного, их не устроили, и мне пришлось писать и попутно рассказывать, как дело было.

— В 7:20 я бежал по парку. Вдруг меня окрикнули мамочки с колясками и попросили помочь посадить мужчину до приезда скорой.

— Вы сделали то, о чем попросили?

Что за тупой вопрос, а что мне с этим консилиумом мамочек было делать?

— Да, переубедить 2 «умудренных» женщин очень сложно, поэтому я просто усадил его на лавку. К сожалению, уйти мне не дали. Мамочки сочли, что правильней будет дождаться скорую втроем.

Детали его бреда я решил опустить, хотя уже не был уверен в том, что это был бред.

— Через пару минут приехала скорая, взяла контакты 2 дам, и зачем-то повезли меня в больницу. Мой телефон они взяли уже здесь, и я пошел на работу.

— А дамы, которые были там, о чем-нибудь с ним говорили?

Мне все больше становилось смешно. Не нравился мне этот разговор.

— Ни о чем серьезном они не говорили, давали советы из медицинских книг, журналов и телешоу.

— Они как-нибудь с ним телесно контактировали?

— Они пытались его поднять, наверное, но не смогли, так что окрикнули меня. Но я не видел, прикасались ли они к нему вообще.

— А рядом в то время, когда вы его на лавку сажали, кто-нибудь еще был?

— Да вроде нет. В парке вообще почти никого не было.

— А до того, как вы его подняли, как он лежал, запомнили?

— На животе.

Дальше потекли уж какие-то совсем странные вопросы: не были мы раньше знакомы? не могли ли видеться? И самое странное: не происходило ли чего странного после того, как я ушел из больницы?

В какой-то момент зашла медсестра и сказала, что пациент хочет со мной поговорить. Все уставились на меня, скажем так, специфично, в итоге за мной проследовали все. В палате пациент махнул мне рукой. Пришлось плюхнуться около него на коленки, так было лучше слышно.

— Я вижу, что не прогадал… Я кое-что тебе передал… К сожалению, моя жизнь подходит к концу.

При этом мне в руку кто-то пихнул конверт. Мои пальцы автоматически аккуратненько свернули его и запихали под рукав.

— Никому не доверяй, сила вносит свои коррективы в умы окружающих тебя.

Наше шушуканье только насторожило представителей порядка, и они решили брать быка за рога, пока мужчина мог говорить.

— Послушайте, гражданин, для личного еще время будет. Кто на вас напал, вы помните?

— Не видел.

Раненный отстранился от меня немного и достал из кармана ключ с привязанной биркой, протянул мне, и сказал, задыхаясь, но все же громче, чем шептал до этого:

— Вот этот ключ нужно передать одному человеку. Адрес и квартирка с именем на бирке. Этот ключик ему очень нужен, и обязательно скажи ему, где я находился.

В следующие пару минут я наблюдал, как измученный человек отвечал на вопросы полиции, говорил, что не знает, кто на него напал и почему. Про себя он почти ничего не сказал, единственное, что проронил, так это то, что он приезжий. А дальше стражи порядка меня чуть ли не в оборот взяли. Их крайне интересовало, почему жертва нападения доверилась мне, незнакомому человеку. Я заверил, что ничего об этом не знаю и не понимаю, зачем должен кому-то что-то везти, и предложил им самим съездить и отдать чужое добро. К сожалению, они отказались: мол, они должны преступника искать, а не посыльными работать.