Иллюзия контроля 2

Екатерина Владимировна Близнина (2024)

Она не может не подчиняться королю и принцессе, но что ей делать, если они хотят, чтобы она умерла? Чью сторону выбрать, если принцесса начнет собственную игру, чтобы свергнуть с трона своего отца? Выбор не так прост, тем более если в заговор вмешивается изгнанный двадцать лет назад младший брат короля, которого не просто так называют Братоубийцей, и его слуга, желтоглазый наемник Волк. А что, если вообще все, что с ней происходит, — это игра того, кто следит за каждым ее шагом? Она одна против всех, и все думают, что контролируют ее, но на самом деле…

Глава 5. Попытки обмануть судьбу

Глубоким вечером. Малая королевская библиотека

В какой-то момент все, кто был дорог мне, исчезали. Их голоса, отзвучав, стирались из памяти.

Лица я помнила отчетливо и ярко. Помнила живые глаза, подвижные брови, линию губ и форму носа. Настолько хорошо помнила, что пальцы зудели, требуя кусочек угля и бумагу — я смогла бы нарисовать своих друзей, врагов и собутыльников в любой момент, даже если бы меня подняли посреди ночи.

Но я не рисовала тех, кто исчез.

Знала, что получу в итоге. Их живые глаза будут смотреть на меня с немым укором. Брови на таких портретах станут изгибаться, собирая осуждающую складку на переносице, или трагично поднимутся надломленной линией. А уголки губ никогда не получится изобразить иначе как застывшими в презрительной гримасе.

Такие портреты рисовать не было смысла.

А старые рисунки я прятала или сразу сжигала. Разве что портрет мастера Парриша долго висел над камином в Малой библиотеке. Я приколола кусок бумаги Иглой к деревянной панели. Стилет мне в ту пору был без надобности, потому что меня вызывали исключительно ради доставки вина из запертого на ночь погреба. Так минуло несколько декад, прежде чем я поняла, что не болезнь вынудила мастера Парриша уйти со службы.

И меня позвали для того, чтобы доходчиво это объяснить.

«Я хочу, чтобы ты уяснила, что не можешь делать в Малой библиотеке всё, что вздумается. Мне понадобится новый архивариус, и он не должен даже заподозрить, что ты свила там гнездо, Тень», — сказал король, когда я принесла ему стопку подшитых указов о налоговых пошлинах.

Я уяснила. В тот же вечер, вернувшись в библиотеку, сгребла всё, что у меня было, и заперла в шкафу на ключ. Стилет тоже пришлось спрятать. Я долго стояла и разглядывала лицо доброго архивариуса, не решаясь испортить лист или бросить в огонь.

Тогда не верилось, что мастер Парриш тоже исчез, как остальные. Всё казалось, будто он вернется. Если не сегодня, так завтра. Откроет дверь Малой библиотеки своим ключом, поздоровается, скажет что-нибудь одобряющее.

Если подумать, я до сих пор ждала его.

Мне хотелось сейчас услышать его голос. Хотя бы воскресить в памяти.

Времени на поиск книги, между листами которой я когда-то спрятала рисунок, было предостаточно. Мне нужно было дождаться, пока принцесса закроет на ночь свой кабинет. А до того момента нужно было чем-то занять руки и голову. На виски уныло давило предупреждение: «браслет». Но я не обращала внимания.

У меня была задача важнее, и даже магия это понимала.

Король должен узнать о том, что его дочь связана с Братоубийцей.

Наконец, корешок одной из книг с описаниями земель подался под моей рукой. Оторванный! Я осторожно потянула: маскировка украденных из Академии книг была не такой уж надежной.

Томик с двумя обложками оказался про свойства магических потоков. Самый перспективный, как мне когда-то казалось. Я невесело усмехнулась и пролистала страницы с рисунками и формулами. Открыла на шестьдесят девятой странице. Мельком перечитала информацию об уникальной способности красных кристаллов накапливать энергию, но заставила себя отвлечься от букв и посмотреть на «волосатый» штриховой набросок углем. Попыталась услышать его.

Не помогло. Мастер Парриш не вернулся даже в качестве призрака, не шепнул: «Я с тобой, моя девочка». Больше четырех лет прошло с тех пор, как я попрощалась с ним, не зная, что это был последний раз, когда слышу его голос. Листок бумаги, с которого глядел тот, кто заменил мне отца, пожелтел от времени.

В этот момент я наконец поняла, что напрасно хранила портрет и пожалела, что не сожгла его тогда, когда король ясно дал понять, что архивариус не вернется. Невыносимо смотреть на лица тех, чей голос уже не можешь вспомнить.

Я медленно разорвала лист пополам. Сложила обрывки и опять разорвала. Я помнила его лицо так отчётливо, будто мы виделись только вчера. Хранить портрет того, кто исчез вслед за остальными, не имело смысла. Я достала из кармана магическую самопальную зажигалку. Открыла крышку, выпуская лепесток синеватого пламени. И скормила огню старую бумагу.

Всего лишь бумага и бесталанный рисунок углем — было бы о чем жалеть.

Я стряхнула с пальцев горящий портрет, осыпавшийся остывающим пеплом к моим ногам. Сунула за голенище сапога стилет и поправила на шее красный платок, потуже затянув узел.

Магистр Арри был моим новым шансом на освобождение от голосов Тех-кто-велит. Я рассчитывала, что он поможет разобраться со сложной наукой магических потоков и объяснит, как ко мне “прикрепили” магический контракт, за счет какой энергии приказы короля и принцессы имеют надо мной запредельную власть. Я понимала, что рискую, когда подстроила встречу в прачечной и всё, что за ней последовало.

Рискую не своей головой.

И теперь Арри убили у меня на глазах. И вместе с ним оборвалась призрачная надежда на освобождение.

В пальцах будто сам собой возник ломкий уголек из чугунной угольницы. На форзаце украденной из Академии книги появились первые штрихи: я наметила глаза и линию бровей.

«Ты довольно странная для аристократки, которая работает в королевской канцелярии».

Мне не удалось передать углем глубокую синеву его глаз. Раздумывая, как поправить неверную линию, я случайно раскрошила в пальцах уголек, и крошка осыпалась на набросок.

«Я не работаю во дворце. Я служу», — будто со стороны услышала свой неловкий ответ. Арри тогда понял меня неправильно, начал задавать уточняющие вопросы, каждый из которых загонял меня все глубже в пропасть лжи и стыда. Все закончилось тем, что я просто наглухо замолчала, не объясняя, как девушка Древней крови оказалась на должности посудомойки.

Я всегда только и делала, что лгала тем, кого любила.

Все, кто имел для меня значение, исчезали рано или поздно… И я знала почему, хотя гнала от себя эти мысли.

Я достала из кармана картонку, которую подобрала под дверью.

«Сиди тихо и никуда не выходи. Жди, когда понадобишься», — мелкие злые буквы с острыми хвостами скалились на меня с плотного шероховатого на ощупь прямоугольника. Я знала этот почерк. Начальник службы безопасности Дворца, бывший королевский гвардеец, временами бросал подобные записки в щель под дверью.

— И зачем я могу вам понадобиться, господин Рагнар? — вполголоса протянула я.

Эту записку я тоже скормила огню. Картонка горела неохотно, изливаясь тонким черным дымом. Магическая, может? Может, тоже… «динамическое отслеживание» в нее запихали или еще какую шпионскую дрянь?

— Против вашей магии у меня есть зажигалка, — промурлыкала я, с улыбкой наблюдая за тем, как плотная картонка все-таки поддалась огню, истлела и свернулась в быстро стынущую трубочку из серого пепла.

В потайном ящичке, из которого я достала зажигалку, осталась лежать стеклянная подвеска на тонкой серебряной цепочке. Глядя на нее, как на ядовитую змею, я коснулась указательным пальцем граненой бусины. Покатала туда-сюда, прислушиваясь к тихому стуку. Серебряный хвост полз следом, извивался. Намертво впаянный в стекло замочек для кулона прокручивался против часовой стрелки. Всего пара легких движений требовалась, чтобы открутить винтовую крышку. А внутри незаметно для стороннего взгляда пересыпался истёртый в пыль синий камень. Помедлив, я неохотно взяла подвеску и надела цепочку на шею. Спрятала бусину под рубашкой.

«Это на крайний случай», — объяснила я и не поверила сама себе.

«Стоит только предусмотреть самый крайний случай — и он не замедлит воплотиться. Это случайное совпадение, что предсказания имеют свойство сбываться, не так ли?» — мое сомнение немедленно отозвалось многословным эхом в пустой голове. Демон не имел привычки церемониться со мной.

Я вытащила из-под книжного шкафа моток прочной веревки с железным крюком на конце и, наступая на тщательно замаскированные выступы, забралась на самый верх. Хорошие шкафы раньше делали, надёжные, не то что сейчас — на хлипких ножках. Потянула на себя ручку, ногой толкнула неподдающуюся оконную раму на петлях. Проветривание в дворцовых библиотеках — что в Большой, что в Малой — было организовано с оглядкой на сохранность старых книг. Никто не предусмотрел заранее, что воровке будет не слишком удобно вылезать через узкую длинную форточку.

Впрочем, я привыкла. Намного проще выскользнуть через окно, чем обойти ночную стражу перед дверью.

* * *

Черепица похрустывала под ногами. Я осторожно пробиралась вперед, держась одной рукой за деревянный конек изгибающейся крыши. Взгляд привлекали огни под ногами. Будто шкатулка с самоцветами — и только я одна ей владела.

Мне нравилось смотреть на город тысячи огней с высоты птичьего полета. Только прячась ото всех на крыше Белого дворца я чувствовала себя свободной. А еще я любила разглядывать сияющие вывески. Магистры заставили их мерцать и менять цвета.

А год назад рабочие Академии установили деревянные щиты и обтянули белым сукном. По вечерам к ним слетались магические неживые птицы и светили потоками направленного света. В итоге на этих метровых щитах оживали картинки. Чаще всего они рассказывали о новых изобретениях Академии. К примеру, созданные год назад лампы, которые включаются легким прикосновением, только месяц назад сменили лампы, загорающиеся всего лишь благодаря хлопку ладоней. Сейчас на щите красовалась мотивирующая надпись: «Просто сделай следующий шаг». Рядом была нарисована девушка в красном платье с пышной юбкой и неправдоподобно тонкой талией. Еще секунда — и картинка с призывом сделать еще шаг сменилась на другую — с громким именем человека, которому принадлежит добрая половина всех местных швейных мастерских. Девушка с картинки никуда не делась, только поменяла позу и широко улыбнулась.

«Неплохой совет. Просто сделай еще шаг — и нет проблем, а?» — хмыкнул никогда не упускающий удобного случая задеть меня за живое внутренний демон.

Я послушно посмотрела вниз. С того места, где я облюбовала себе обзорную площадку, до земли было очень далеко. Если шагнуть, то, пока летишь, чего доброго, успеешь передумать. Моё чересчур живое воображение услужливо подсунуло мне фальшивое чувство падения, свист ледяного ветра в ушах и заставило глупое доверчивое сердце сжаться от ужаса перед неизбежной встречей с каменной мостовой. Фантомная боль от сокрушительного приземления вынудила меня отползти подальше, глотая ртом холодный воздух.

— Только если прикажут, — вполголоса ответила я и отвела глаза.

* * *

Как чувствовала, что Эсстель ещё не спит! Она только-только закрывала за собой дверь кабинета. Вокруг головы принцессы плавал светляк. Мягкий свет скользил по её лицу, выхватывая из полумрака то прямой нос, то маленькое ухо, то уставшие глаза. Она нажала кнопку, активирующую защитный экран и ушла в сопровождении магического огонька. С собой в руках не несла ничего, ну так это и не в ее привычках — брать работу в постель. Это только моя привычка.

А вполне может статься, что и чувствовала. За все эти годы так и не разобралась со всеми особенностями своей необычной природы. Временами я могла угадать, где находится Эсстель и «отразить» ее самочувствие, даже если между нами половина города. Могла ни с того ни с сего кивнуть или улыбнуться — даже если в этот момент сидела в полном одиночестве и сосредоточенно читала книгу или работала. Для меня оставалось загадкой, как работает наша связь, но я не могла отрицать, что она каким-то образом влияла на нас обеих. Правда, она была такой же непостоянной и непредсказуемой, как погода в конце зимы. То слабая, не ощутимая даже в двух шагах, то настолько сильная, будто наши души крепко держатся за руки, несмотря на стены между нами.

Если, конечно, она у меня есть — собственная душа…

Лично мне проще считать, что есть. А другие пусть думают, что хотят.

Король же рассмеялся, когда я пыталась рассказать ему о том, почему, по моему мнению, у его дочери иногда бывают непонятные фантомные боли.

«Душа? Это у моей дочери есть душа. А ты никто. Ты просто ее отражение, которое вытащили из-за стекла. Без нее тебя и вовсе бы не было, не забывай об этом», — так он сказал, и эти слова уродливым незаживающим шрамом остались в моем сердце навсегда.

Рука, уже дотронувшаяся до круглой ручки кодового замка, дрогнула.

«Стоит ли вообще пытаться доказывать что-то королю? Есть ли дело бездушному отражению до того, что однажды князь Алишер уже убил одного наследника тысячелетнего трона, а второй — будущий король Эриен — только чудом остался жив? — думала я, кусая губы. — А если я отступлюсь, что будет? Алишер убьет брата, затем Эсстель, займет трон и станет тираном? Я уже видела, как он жесток и… безумен. Да, ничуть не менее, а то и больше, чем Эриен».

Я укусила так сильно, что еще долго потом ощущала, как пульсирует кровь в онемевшей губе. Как ни странно, это помогло лучше сосредоточиться на задаче. Прислушиваясь к едва слышным щелчкам замка, я считала про себя, и успешно подобрала необходимую комбинацию цифр. Магический щит, напоминающий растянутый на рамке гигантский мыльный пузырь, отключился. Не мешкая, я проскользнула внутрь и только потом достала и оживила светляка. Зажигать лампы не планировала — такую роскошь может позволить себе тот, кто находится в кабинете, имея на то полное право. Это не я.

Поверхность письменного стола была совершенно пустой. Я невесело усмехнулась. Как понять эту девушку, которая с одной стороны не доверяет мне и на полриена, а с другой — никак не препятствует играть против нее?

Я села в кресло и принялась по очереди выдвигать ящики. В ящиках болталась куча барахла, даже кое-какая косметика, но не было ни единой бумаги.

Гадая, где можно спрятать документы, откинулась на спинку кресла.

«В корзине посмотри», — подсказал демон.

Опустила глаза. Как и следовало ожидать, корзина тоже была пуста. Мгновение помедлила, задумавшись, но демон сообразил быстрее.

«Беги!»

Слишком поздно я поняла, что угодила в ловушку. В коридоре послышались торопливые шаги. Я вскочила на ноги.

Взгляд заметался по комнате, в поисках укрытия.

«В окно!»

Без раздумий, подскочила к окну и повернула ручку, распахивая створки. В эту секунду за спиной распахнулась дверь кабинета.

— Держи вора! — закричал кто-то.

Не оборачиваясь, я запрыгнула на подоконник и шагнула вперёд.

Бегать по крышам — это надо уметь. На мое счастье, никому, кроме меня, не приходило в голову тренироваться в этом искусстве годами. Пока до безопасников дошло, что я не разбилась, выпрыгнув из окна, пока они обсуждали, насколько разумно прыгать вслед за мной, пока самые упертые спустились вслед за мной — я уже была настолько далеко, что могла себе позволить издалека наблюдать за тем, как продвигается погоня.

А продвигалась она с той же неуверенностью с какой здоровенные мужчины шли вперед по хрупкой черепице. Я укоризненно покачала головой. Преследовали еще и руками взмахивали, чтобы удержать равновесие — а скорее, чтобы с гарантией его потерять! Они не видели меня с той самой секунды, как я спрыгнула с подоконника, и азарт погони выветрился слишком быстро. Не успела я посмеяться над неуклюжими движениями балансирующих на узком коньке крыши мужчин, а они уже плюнули и развернулись. Товарищи спустили им веревку из окна кабинета.

Я позавидовала. Мне предстоял путь намного более сложный и опасный.

* * *

Дворец Тысячелетней династии правителей Акато-Риору — одна из старейших построек в Столице, дожившая до наших дней. Да что там, старейшая. Мегалитические сооружения Древних не в счет, потому что их святилища сложно назвать зданиями в каком-либо смысле кроме переносного. Дворец же изначально строился на века, с использованием первоначальной магии такой же надежной, как сама природа.

Как говорят, сегодняшняя магия, при всей своей тонкости, ни в какое сравнение не идет с прежней и выглядит примерно как отвертка против каменного топора. И вот этим «топором» Первые укрепили хрупкую покатую черепичную крышу и стены из гладко оструганного железного дерева, защитив основной комплекс залов от времени и катастроф. Территория дворца расширялась и прирастала новыми зданиями, галереями-переходами, но время от времени случались сильнейшие землетрясения и Белый дворец, как живой, отряхивался от всего лишнего, вновь становясь таким же, каким его рисовали на гравюрах безымянные мастера прошлых столетий.

Я любила и знала Белый дворец куда лучше, чем его нынешние обитатели вместе взятые. Мне был дорог каждый камень, которым он был облицован. Мне был знаком каждый тайный уголок в каждом из коридоров. Для такой, как я, Белый дворец со своей необъяснимо замысловатой планировкой стал настоящим убежищем.

Моя репутация неуловимой тени, умеющей исчезать в одном месте и возникать в другом, была бы не столь впечатляющей, если бы не секретные проходы, которые Белый дворец открывал только мне. Разве что король, несомненно, был в курсе прямых переходов и обходных коридоров. Именно Эриен Первый показал мне, по каким признакам можно понять, что в этом месте Древние оставили какой-то секрет. Эти секреты были не только дверьми. Были также потайные ниши разных размеров — от небольшой щели для тайного письма до целых комнат и коридоров, в которых вполне могла жить такая маленькая девочка, какой была я много лет назад.

«Если маленькая девочка сумеет раздобыть себе мешок, набитый сеном, то не просто жить, а даже с комфортом», — напомнил демон.

«Заткнись, тебя тогда даже не было! Что ты можешь знать о том, как я… да что ты вообще можешь знать, тупой демон!»

Я остановилась. Села на козырек, свесив ноги вниз и задумалась, как планирую спуститься с крыши. Можно, конечно, обойти кругом эту башню или ту, что расположена южнее, поискать открытое окно, но я сомневалась, что кто-то станет проветривать комнаты во вторую весеннюю ночь. Надо же было закрыть то окно, через которое вылезла! Это всё глупая привычка тщательно заметать за собой следы! Я посмотрела на спокойно спящий у меня под ногами Акато-Риору. Ту девушку с рекламного щита отсюда видно не было. Да и потом, механические птицы улетают после полуночи. Кому показывать картинки, если жители города стараниями Ночной гильдии все равно вынуждены сидеть дома? Самые смелые не уходят дальше небольших ночных заведений во дворах, где могут выпить рюмку-другую и сыграть с такими же отчаянными храбрецами в карты.

«Сделай следующий шаг», — посоветовал демон. У меня закружилась голова при мысли о том, на что я готова решиться. Без доказательств, на одной вере в то, что меня выслушают. Я точно сошла с ума!

В комнате его величества горели магические лампы, а значит, он не спал.

* * *

Изрядно исцарапавшись, я одолела непростой подъем на тот уровень, где находились личные комнаты короля. Очень удачно, что все коридоры, охраняемые магией и патрулируемые людьми остались позади. Я встала на козырек крыши, балансируя над пропастью, и постучала в окно с максимальной вежливостью, на которую только была способна в подобной ситуации. Я молилась всем Хранителям, чтобы в опочивальне короля не было посторонних фавориток, из-за которых он мог решить, что меня проще спихнуть вниз, чем объясняться потом с любовницами.

Мне пришлось несколько томительных минут трястись от холода и страха, цепляясь за почти несуществующие выступы, прежде чем за стеклом замаячило суровое лицо короля. Настолько суровое, что я даже в какой-то момент хотела сама разжать закоченевшие пальцы, чтобы не испытывать его терпение. Но это была глупая и недостойная мысль. Король бросился скорее дергать щеколду, чтобы открыть окно, и даже подал мне руку.

Сбивчиво благодаря хозяина за помощь, я первым делом бросила быстрый взгляд на большую кровать, изголовье которой было спрятано в нише за пологом. Не расправлена. Король еще не ложился — ни один, ни с кем-то. Хотя успел раздеться — и оставался только в свободной сорочке и черных домашних брюках. Безупречно белая рубашка, с широкими рукавами, собранными на защипы у запястий слегка просвечивала в искусственном освещении, вполне отчетливо обрисовывая крепкий торс, и я старательно отводила глаза, чтобы не пялиться на мужчину, который в каком-то смысле годится мне в отцы. Вместо этого рассматривала начищенные до блеска носки его лакированных туфель.

— Что ты за-абыла в моих поко-оях, Те-ень? — мягко спросил он. Его глубокий голос звучал скорее благосклонно, чем раздраженно.

Я надеялась, что Эсстель ещё не рассказала, как она умно расставила силки в своем кабинете и едва не поймала «лисицу». Поэтому не хотела медлить с неприятным разговором. Ведь стоит принцессе сказать что-то в духе: «кстати, папочка, если Тень заявится тебе под окна и начнет рассказывать о моей измене, не слушай», как я потеряю последний шанс рассказать о том, как наследница подставила меня. Дважды.

— Мой король, я… я…

Найти бы только нужные слова… Я шарила взглядом по комнате, в поисках подсказки. Зацепки. Хоть чего-нибудь! Так сложно говорить с людьми, которые не умеют читать мысли, как демон! А еще сложнее — с королевской семьей, члены которой во сто крат сильнее и влиятельнее меня. Сколько раз уже обжигалась! Стоит сказать что-то не то — и ты уже в опале, месяцами прячешься по углам, пережидаешь монарший гнев, и в следующий раз язык и вовсе отказывается повиноваться — для твоего же блага.

Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

— Ваше величество… — более формально начала я и осеклась. Увидела бутылки и бокал на ночном столике.

«Забыла, какой сегодня день? — сочувственно поинтересовался демон. — Бывает».

«Забыла, что уже завтрашний день. Я и не знала, что он теперь начинает с ночи», — мысленно ответила я, медленно отступая к окну. Разбитые надежды с тихим звоном осыпались в груди. Слишком поздно я заметила стеклянное выражение потемневших глаз Эриена, его неловкие движения и некоторую смазанность речи. Король был пьян. В таком состоянии он совершенно не владел собой и был просто-напросто опасен.

Король Эриен перехватил мой взгляд и помрачнел.

— Да-а, ты немного не во-овремя, — покачиваясь, будто шел не по ровному полу, а по палубе корабля, он подошел к ночному столику и налил вина в бокал. Поколебавшись, протянул бокал мне.

— Но раз ты здесь, то присо-оединяйся. Это при-иказ.

Неуверенно приняла бокал и вернулась к подоконнику. Король, тем временем, неторопливо сходил в соседнюю комнату и вернулся с ещё одним бокалом в руке. Налил себе и сел в кресло. Пригубил вино. Как знаток (а большего знатока дорогих вин во всей стране не сыскать), покачал бокал в руке, не забыв оценить аромат и цвет. И все это в молчании и с убийственно серьезным видом, будто напиваться — это дело государственной важности.

Я тоскливо смотрела на перламутровую, мерцающую в бокале густую жидкость. Хотела бы знать, чем так прогневила Создателя и Хранителей, что они забрали у меня удачу и только потешаются в ответ на все попытки выкарабкаться из неприятностей. В горле пересохло. Отчаянно захотелось выпить вино одним глотком. А потом осушить новый бокал… И так до тех пор — пока последняя мысль не погаснет в сознании.

«Присоединяйся».

Я сделала маленький глоток. Не помогло. Оставить бокал не получилось. Я моргнула — и вновь обнаружила, что держу бокал у губ.

— Хороший год, — одобрительно сказал король, смакуя вино, — в этот год родилась Эсстель.

До меня не сразу дошло, что он говорит о том, в какой год собрали виноград для изготовления этой бутылки. Покивала с растерянным видом и уткнулась носом в бокал. Вино пахло резко, как любой алкогольный напиток — какие уж там оттенки, для меня все без исключения сорта и виды столь же однозначны, как чистый спирт.

— Когда Эсстель родилась… один человек, ты его не зна-аешь… сказал, что она будет последней в нашем роду, представля-яешь? И это не просто какой-то там старый бо-олтун, от которого можно просто отмахнуться… изгнанием! Это был человек осо-обенный. Дре-евняя кро-овь…

— Что это за человек? — быстро спросила я, стараясь извлечь хоть какую-то пользу из неуместных откровений хозяина.

— Я же говорю, ты не знаешь! Его больше н-нет, — король говорил сквозь стиснутые зубы. Я посмотрела, как он до побелевших костяшек сжимает и разжимает свободный кулак и сочла за благо прикусить язык.

— Я тогда был молод и глуп. И впечатле… лителен. Думал, что смогу обмануть судьбу. Но судьба обманула меня! Они отравили мою Лираэли, когда она вынашивала наследника! — король от избытка чувств выплеснул в очаг вино из бокала. Угли зло зашипели, но языки пламени ничуть не замедлили свою пляску.

Король задумчиво прислушался к шипению вина на горячих углях. По комнате поплыл одурящий запах алкоголя, от которого у меня почти сразу закружилась голова. Дальше мужчина говорил без восклицаний, но голос его звучал очень низко, застарелый гнев угадывался в каждом произнесенном слове.

— Мы с Эсстель остались одни. А тот подлец и предатель… он расплатился за своё предсказание. О-о, он сполна расплатился. Но мне не знать больше покоя. Ка-аждый год слышу его голос. Хочу помянуть свою королеву, но вместе с ней вспоминаю его… Если не будешь пить за королеву, рассержусь и придумаю какое-нибудь унизительное наказание, обещаю тебе, — почти трезвым голосом предупредил он.

Я поспешила сделать большой глоток.

Вино на меня действовало не самым лучшим образом. Я быстро пьянела, а потом засыпала. В портовых кабаках надо мной всегда потешались из-за этого.

— Подойди, налей еще. И сядь к огню, рядом. Почему ты заставляешь своего короля разговаривать с тобой через всю комнату?

Рядом с камином стояло всего лишь одно кресло, и оно было уже занято монаршим задом. Вздохнув, я опустилась на пол, подобрав под себя ноги, как благовоспитанная барышня. Король одобрительно салютовал бокалом. Я изобразила ответную улыбку и ответила ему тем же. Интересно, успею ли хоть слово вставить до тех пор, как свалюсь от выпитого? О способности короля перепивать на спор своих придворных легенды ходят не только в Акато-Риору, но и за его пределами.

Король дождался, пока я выпью второй бокал, и только позаботившись о том, чтобы он был вновь наполнен, продолжил:

— Ты… тебе всегда говорили, что ты — ошибка, неудачное последствие эксперимента… Но на самом деле все несколько ина-аче. Это моя идея! Это все полностью моя идея! Я хотел, чтобы ты умерла вместо Эсстель… Никто больше не знал. Даже моя дорогая Лираэли… О, если бы она только знала, что я натворил!

Король, приговоривший две бутылки вина в одиночку, выглядел как больная собака. Как какой-нибудь здоровенный чистокровный пес, выведенный специально для императора О-Диура. Больной, со слезящимися глазами — но при этом все такой же величественный и внушающий страх. Ума не приложу, как это совмещалось в одном смертном человеке, да еще настолько несчастном.

Вот уже полное десятилетие он оплакивал смерть супруги, которая скончалась на второй день весны, не сумев дать жизнь его наследнику. По слухам, магистры и лекари настаивали, что нужно выбирать, кто будет жить, а король в ответ спустил одного из них с лестницы. В итоге оказалось, что смерть и не собиралась выбирать. Она забрала обоих — и королеву, и новорожденного принца.

— Ты выросла такой похо-ожей на Лираэли, — хозяин смотрел на меня без обычного отчуждения. — Ей бы понравилось, как сильно ты любишь книги, что таскаешь их у магистров. Она тоже обожала читать и не любила этих проклятых умников.

Я молчала и ненавидела себя за это. Моя жизнь зависела от того, успею ли вставить в поток излияний пьяного монарха дурные вести, но я не нашла в себе сил открыть рот и произнести хоть один звук.

— Эсстель похожа на меня. Она готова на всё, если считает, что поступает пра-авильно. А ты не такая. Заба-авно, да? — он тихо рассмеялся, будто сказал что-то невероятно смешное.

Вот он — тот самый момент, когда я показалась ему в чем-то лучшей версией, чем Эсстель. Сейчас — или никогда!

— Мой король, я должна сказать вам…

— Ш-ш-ш-ша! Давай пей. Мне нужен достойный соперник, а не шулер, тайком пропускающий ход.

Я покорно допила остатки вина. С чего мне померещилось, что он готов меня выслушать? Такое было вообще хоть раз? Я не могла сходу припомнить.

«Никто не спрашивает тень, куда идти» — говорили люди. Король Эриен очень любил эту поговорку. Еще бы — у него была не фигуральная, а очень даже живая и разумная Тень на побегушках. Глядя на меня, король снисходительно улыбнулся — точь-в-точь как один из тех парней за стойкой в дворовых питейных, чьи улыбки греют не лучше чем ледяные шарики в стакане с вином.

— Расскажи, как тебе удавалось проникать в Академию но-очью?

Я мысленно застонала. Демон в голове обрадованно заржал. Он предсказывал, что король в первую очередь спросит об этом. Ну, не в первую очередь, но да, без этого вопроса не обошлось.

— Нашла лазейку в магическом куполе, — быстро протараторила я, выполняя приказ, и тут же хотела продолжить, — Мой король, я должна сказать, что принцесса…

Он не дал мне закончить. Наклонился вперед и доверительно прошептал:

— Принцесса говорит, ты уже несколько лет крадешь книги из Великой библиотеки. Это правда?

— Да, мой король.

Он сильно хлопнул ладонью по колену и весело расхохотался, запрокинув голову, как будто в коротком ответе услышал полную версию моих приключений, начинающуюся с фразы «в тот раз я чуть не попалась».

— Нет, ну какова, а? — он весело подмигнул, приглашая тоже поучаствовать в его веселье, но я лишь фальшиво улыбнулась.

Эту версию безумного короля я боялась куда больше, чем обычную: ту, что смотрит на меня как на пятно грязи, испортившей парадную мантию.

— А как тебе это удается? Кто-то тебе подсказал?

— Есть… был один человек, который помогал мне. Он не знал, что я ворую из Академии. Способ обманывать их защиту я нашла в книгах. Сшила специальную сумку и накидку из волокон жгучей зубчатки. Но этой сумки у меня больше нет. И я обещала принцессе, что больше никогда не ск…копро… скомро… — я никак не могла вспомнить сложное слово. Вино уже добралось до моей крови, и язык постепенно выходил из подчинения.

Король широко улыбнулся и долил мне еще вина, хотя я не успела допить бокал до дна.

— Подумаешь, принцесса! Если к-король попросит, ты ведь принесёшь ему одну вещь… или парочку… из Академии. Верно? — он выразительно поднял брови. — Р-рагнар тебе об… обрисовал ситуацию, верно?

Я вспомнила, как неохотно горела картонка со словами «жди, когда понадобишься».

— Ваше величество, я сделаю все, что вы прикажете.

Я попыталась учтиво поклониться, но совсем позабыла, что сижу на коленях. В итоге только вино разлила. С некоторым сожалением подумала, что вино-то неплохое, жаль его просто так на пол выливать. На лице короля отразились те же мысли. Тем более, то была последняя порция. Три бутылки стояли рядком, пустые, как жизнь алкоголика.

— Вот и у-умница, — с этими словами он поднялся из кресла. Жестом остановил меня, когда я хотела сделать то же самое. — Поговорим об этом завтра. Можешь пере… переночевать здесь. Я принесу тебе подушку и одеяло.

— Но ваше величество, я пришла, чтобы…

— Я сказал. Поговорим завтра, — раздельно произнес король, не выносивший, когда ему перечат в таких, как он выражался, простых вещах. Эта милая черта характера особенно роднила его с дочерью.

Я виновато опустила глаза. Действительно, куда мне начинать такой серьёзный разговор, когда мысли путаются, а глаза слипаются. Завтра… Я подумаю об этом завтра.