Сбежать от Короля

Полина Трамонтана, 2022

Когда в арсенале нет ни красоты, ни мощной магии, как-то не ожидаешь вляпаться самую гущу мировой политики. Но с моей особой "удачей" мне это все же удается. Открыть миру свою непокорную магию? Конечно! Вступить в ряды тех, кто собирается напасть на нашу страну и убить правителя? Почему бы и нет?Выбирать не приходится, ведь все это я делаю по приказу Короля, а за неподчинение мне грозит неминуемая смерть. И главная моя цель – не выполнить монаршие поручения, а просто выжить, чего бы мне это ни стоило. Однако удастся ли сохранить жизнь, если в игру вмешаются неподвластные разуму чувства?

Жена Короля и любовница ветра

Глава 1

Корона или свобода? Или и то, и другое?

Полуденный свет бил в большое окно, раскаляя воздух в аудитории до предела. Я прищурилась, попыталась закрыть глаза ладонью, но рука быстро устала, а дышать становилось все сложнее. Студенты в синих мантиях из плотной ткани краснели, бледнели и обливались потом, но упорно строчили на листах ответы на мой вопрос. Скрипели перья, а иногда — как мне казалось — и их мозги. Мое положение несколько лучше, чем их: на мне только легкая блуза и широкие штаны, больше напоминающие юбку. Хотя ходить в них неудобно, демоны бы побрали правила Академии.

Прошло еще десять минут, и духота в аудитории стала совершенно невыносимой. Я прошла вдоль рядов парт к выходу, попутно заглядывая в листы с самостоятельными работами. Судя по количеству написанного, студенты уже почти закончили. Стоило мне подойти к двери и повернуться спиной к ученикам, как они зашуршали шпаргалками. Ну что ж, по крайней мере подготовили их — уже неплохо.

С массивной деревянной дверью пришлось повозиться. Сначала она никак не хотела открываться, а когда я, разозлившись, резко рванула ее на себя, ржавый механизм доводки потянул створку назад. Пришлось подпереть ее стулом. Я еще немного постояла спиной к группе, наслаждаясь прохладой, просочившейся из темного и пустого коридора, но не стоило давать студентам слишком много времени на списывание.

Когда я повернулась, шорох ненадолго усилился — очевидно, из-за попыток спрятать листы с подсказками — а потом в кабинете снова воцарилась тишина.

Я медленно вернулась к преподавательскому столу и оперлась прямо на его край. Если сяду на стул, то меня начнет клонить в сон. Сущая пытка работать, когда за окном поздняя весна. Сейчас бы в экспедицию. Пусть и в осточертевшие руины на побережье. Все лучше, чем мариноваться в стенах Альма-Матер.

Наконец, один из отличников завершил работу и передал ее мне. Рыжие кудри блеснули в солнечных лучах, когда высокий, худощавый парень подходил к моему столу. Протягивая мне исписанный с обеих сторон лист, студент попытался сунуть не в меру длинный во всех смыслах нос в журнал с отметками, но я легким движением захлопнула массивную тетрадь. К концу года она истрепалась и напоминала скорее черновик старой диссертации, чем важный документ.

Парень понял намек и с ехидной усмешкой вернулся за парту. Вслед за ним потянулись и остальные, и вскоре на моем столе уже красовалась кипа бумажек. Ненавижу читать работы студентов, обычно провожу устные опросы, но под конец года приходится идти на некоторые жертвы, чтобы оценки были как можно более справедливыми.

Я обвела взглядом аудиторию и поняла, что все студенты завершили работу. Некоторые тихо разговаривали, собравшись в группы за задними партами, единицы повторяли материал для следующего занятия. Я с тоской взглянула на стопку работ. Верхний лист, исписанный мелкими и аккуратными буквами, носил гордое заглавие «История Западного королевства от 1000 года. Первые технические изобретения…». Я даже не глядя на подпись поняла, кому она принадлежит. Илис Эйден — примерная отличница и жуткая зануда — всегда подписывала название предмета и темы, прежде чем приступить к ответу. Да и почерк у нее узнаваемый.

— Мисс Тейла, как вы думаете, в этом году из Восточной Империи придет команда света? — раздалось откуда-то с заднего ряда.

Я по привычке нашла взглядом того, кто задал вопрос, хотя и по голосу узнала Артура — того рыжего парня, который сегодня первым справился с заданиями. Он, все так же ехидно улыбаясь, смотрел на меня сквозь кудрявую челку.

Разговоры тут же стихли и все взгляды обратились на меня. Тема «Команд света» — отрядов, которые раз в несколько лет пытались убить нашего правителя, — интересовала буквально каждого жителя Западного королевства.

— Думаю, да. И если я права, на этот раз священники востока выкинут что-то по-настоящему грандиозное, — недолго думая, ответила я точно так же, как отвечала всем, кто задавал мне этот вопрос.

— А почему этот год для них особенный? Они же каждые десять лет приходят? — раздалось из правого угла.

Голос девушки я не узнала. Значит, на моих парах она отвечала не так уж часто. И, судя по вопросу, учебник истории за прошлый год читала не слишком внимательно.

— Сразу видно, что профессора Аллаира вы плохо слушали, — сказала я, обводя взглядом аудиторию.

Студенты заметно скисли при упоминании старого ученого, который имел репутацию первого зануды на кафедре. Он, прекрасный знаток истории и невероятно остроумный собеседник, к сожалению, совершенно обделен даром оратора, так что студенты не особенно жаловали его занятия.

Ну что ж, раз до окончания пары еще есть время, почему бы не восполнить пробелы в образовании молодых умов. Тем более, что смотрят они заинтересованно.

— В восточных легендах часто упоминается о том, что на закате третьей эры произойдут величайшие события, которые переменят мир, — начала я. Приходилось прилагать больше усилий, чем обычно, чтобы меня было слышно с последних парт. Демонова духота!

— Надеюсь, вы и без меня помните, что по западному летоисчислению через пару месяцев наступит две тысячи пятисотый год от основания королевства? Восточная империя существует ровно на пятьсот лет больше, так что по их календарю этим летом настанет трехтысячный год, то есть, завершится третья эра, начнется четвертая. Согласно преданиям восточных жрецов, все верующие с началом новой эры вознесутся на вершину силы и власти, а все нечистые — то есть те, кто полтора века назад отделился от Империи в Западное королевство — падут перед этой силой. Хотела бы я побывать на Востоке и увидеть, что сейчас там происходит в их храмах, — последнее предложение не стоило говорить вслух, но слово не пташка.

Студенты зашушукались, то ли обсуждая мой ответ, то ли еще что-то — я не вслушивалась и уже хотела было приступить к проверке самостоятельных работ, но очередной вопрос помешал мне.

— Почему на востоке до сих пор так сильна магия, а у нас вместо нее механика? — вопрос задала та же девушка.

Я, наконец, разглядела ее в толпе и одарила осуждающим взглядом. Она немного съежилась, прямые черные волосы упали ей на лицо, так что я не смогла ее толком разглядеть. Они что, вообще профессора не слушали? Такие элементарные вещи знают многие, и для этого не обязательно учиться в Высшей Академии. Не зря Аллаир отзывался об этой группе как об одной из самых слабых.

— Потому что на востоке тот, кто владеет магией — владеет и властью. Дар почитают, поддерживают и усиливают. Однако магический талант не всегда достается самым достойным. Природа одаривает силой слепо. Такой порядок не нравился нашим предкам, которые две с половиной тысячи лет назад взбунтовались, отделились от Империи и написали собственный закон. В то время, когда наша земля была только провинцией Востока, здесь почти не было колдунов, так что никто не возражал, когда магию объявили вне закона. Наши изобретательные предки легко научились обходиться без нее…

Я бы могла говорить еще долго — недаром же занимаю место аспиратнки на кафедре — однако меня прервал звон колокола, возвещавший об окончании занятия. Наконец-то я свободна и могу выбраться из аудитории в прохладный коридор.

Студенты тоже обрадовались окончанию пытки духотой и ломанулись к выходу. Я неторопливо собрала их работы и журнал с оценками, хотя, будь моя воля, распихала бы всех локтями и выбежала бы в коридор первой. Но стоило сохранять степенный и важный вид. Впрочем, студентов этот вид давно уже не обманывал. Преподавателей тоже.

Наконец, я оказалась в прохладном коридоре. Сделала несколько глубоких вдохов и нарочито медленно пошла к кафедре. Старалась как можно сильнее оттянуть момент, когда мне придется заходить в тесную и еще более душную комнату, но он все-таки настал слишком быстро.

— А, мисс Тейла! — профессор Аллаир всплеснул руками в какой-то неестественной радости, когда заметил меня.

Когда я вошла, он сидел за столом, закопавшись в ворох книг и свитков. Подошла к его массивному столу и краем глаза заметила на одном из них зарисовки, которые делала еще года три назад в руинах Аль-Иенн на побережье. Эти развалины археологи истоптали вдоль и поперек, ни одной неучтенной пылинки не оставили, но профессор Аллаир был свято уверен, что мы что-то там упустили. Поэтому мы снова и снова отправлялись туда каждый год. В прошлый раз стены простукивали — и мне осточертели и эти стены, и безумные теории профессора о мощнейшем оружии, скрытом в них.

Мастер Аллаир уже вдохнул и по взгляду его маленьких глаз, по всплеску пухленьких рук я поняла, что он собирается поговорить со мной об этих руинах, так что пришлось не слишком вежливо прервать его.

— Профессор, что на счет моей диссертации? Я могу защитить ее на следующем собрании? — я прошла вглубь кабинета — туда, куда не доставал даже солнечный свет — и сгрузила работы студентов на один из пустых столов. Заберу потом, когда буду возвращаться в общежитие.

Аллаир сразу поник, веселая искра пропала из выцветших глаз. Он провел короткими пальцами по густой седой бороде, а потом сложил руки на необъятном брюхе, которое обтягивала широкая мантия. В этом положении он походил на жабу, но я давно приучилась не сменяться над ним вслух.

— Поймите меня правильно, мисс Тейла… — заговорил он, и уже по тону его голоса я поняла, что защиты мне не видеть как минимум до следующей весны, — диссертация безупречна, вы собрали великолепный материал о своих сородичах и храме воздуха, количество данных о наших западных соседях, горных эльфах, об их иерархии и быте, просто поражают. Ваш опыт жизни в горах, за пределами Королевства и Империи, в практически дикой местности — уникален, очень любопытен, но…

Я красноречиво вздохнула. Профессор мог размазывать эту кашу хоть три часа подряд.

— Но вы еще слишком молоды, — поняв мой намек, заключил он, наконец. — Поработайте в Академии еще лет, скажем, пятьдесят, и, может быть, тогда…

Я вздохнула еще раз, но теперь уже пыталась сдержать злость. Пятьдесят! Да, я горная эльфийка и для меня пятьдесят лет все равно, что пять для человека, но это слишком долго. Я больше ни одного лета не хочу проводить возле руин Аль-Иенн. А если бы в этом месяце мне удалось защитить свой проект, то можно было бы организовать собственную экспедицию. И тогда — свобода! Можно изучать то, что действительно интересно и важно, а не облизывать прибрежные камни из-за капризов безумного старика. Но ждать пятьдесят лет…

— Да я скорее уйду из Академии! — не выдержала я.

— Не горячитесь, мисс Тейла…

Аллаир хотел сказать что-то еще, но дверь в кабинет с гулким скрипом отворилась.

— Профессор Роман! — я тут же переключила внимание на вошедшего в надежде, что он сможет мне помочь.

— Тейла, иди за мной, — как всегда спокойно приказал он и вышел.

Я торопливо последовала за ним. Когда я оказалась за дверью, он уже размашисто шагал по коридору, так что я поспешила догнать его. Тысячелетний вампир — высокий, бледный и худой, как и положено вампиру, — в его манерах всегда чувствовалось царственное спокойствие, но сегодня в этом спокойствии мне почудилась напряженность. Нечто подобное я испытала впервые с момента знакомства с Романом Дэйном, а ведь он был моим научным руководителем еще с третьего курса.

Обычно Роман не вел себя как кусок льда и с ним можно было нормально разговаривать — его природный вампирический снобизм мне почти не мешал — но сегодня я опасалась задавать ему вопросы. А их целых два. Почему меня не допускают к защите диссертации и почему он так напряжен? Не может быть, чтобы его сильно беспокоила судьба моей научной карьеры. Тут что-то другое. Мы шли по коридору в невыносимой тишине. Каблуки моих сапог бодро выстукивали дробь на каменном полу. Звуки отражались от стен, эхо разносило их — от окна к окну — наполняя пустой коридор звоном. Странная все-таки акустика у здания Академии.

Полы штанов начал трепать ветер, когда мы добрались до старого крыла. Здесь уже давно никто не занимался, стены потемнели, узкие окна-бойницы, прикрытые мутным потрескавшимся стеклом, разительно отличались от новых высоких, стрельчатых, убранных витражами, которыми я часто любовалась на закате. Этот странный контраст всегда меня поражал. Ну неужели нельзя снести маленькую старую часть и построить на ее месте новое, технологичное здание? Это не так уж и дорого, зато подняло бы престиж Академии. Может, она даже смогла бы сравниться со столичным Университетом Технологий по уровню влияния, но руководство неуклонно держалось за эфемерные «традиции», источник которых я, как ни искала, не смогла обнаружить.

В старой части здания всем желающим из числа преподавателей выделяли комнаты, которые можно было использовать в качестве кабинетов. Я из принципа не собиралась мерзнуть в продуваемых насквозь башнях и коридорах, поэтому от столь щедрого предложения отказалась, но Роману нравилась атмосфера старого крыла. Подозреваю, она напоминала ему склеп, в котором он проснулся около двух сотен лет назад после пятивекового сна.

Как я и думала, направлялись мы именно в кабинет наставника. Я часто бывала здесь, поэтому, миновав порог, пригнулась вправо, пропуская над плечом амулет, внешне похожий на ловец снов. Он отлично блокировал магию и доставлял массу неприятных ощущений любому обладателю хоть капли дара, который рисковал прикоснуться к этой штуке. Я несколько раз пыталась узнать у Романа, как он сделал настолько мощный артефакт, но он так мне и не сказал. Зато я на деле убедилась в его эффективности, когда вошла сюда первый раз. Отодвинула его рукой, а потом мучилась пару дней с нестерпимым зудом и головной болью. Эльфская кровь с талантом заклинателя ветра слишком часто мешала жить…

Привычно прошла по скрипучим половицам, сняла с одного из кресел стопку книг — что примечательно, не покрытых пылью — и переложила их на стол, а сама без церемоний уселась на освободившееся место. Так же привычно скользнула взглядом по бесчисленным полкам, за которыми не видно было стен. На корешках тех томов, которые стоят у окна, давняя пыль. Там в основном книги по происхождению рас. Значит, этой темой наставник сейчас интересуется не так активно, как в прошлом.

Зато на полке по левую руку от меня книг прибавилось, и на многих из них красовались следы от пальцев, стершие слой пыли. Что тут у нас… «Освободительная война», «Новый мир», «Восстание технологий» — все о тех временах, когда Королевство отделилось от Империи и только начало свой самостоятельный путь. Эта часть истории никогда особенно не интересовала мастера. Он благополучно проспал ее в каких-то древних руинах и потом узнавал о произошедшем лишь вскользь.

Интересно, почему сейчас эта тема его настолько занимает, что он купил даже новые книги? Роман садиться не стал, прислонился к столешнице, так же, как я сама любила делать, когда приходилось подолгу стоять на парах, и окинул меня критичным взглядом.

— Нет, на роль фаворитки Короля ты точно не тянешь, — внезапно выдал он.

— На роль… кого? — машинально переспросила я, хотя прекрасно расслышала наставника. Дикция у него прекрасная, и клыки ему совершенно не мешают.

В кабинете повисла мягкая тишина. За окном птица подлетела к стеклу и собиралась сесть на выступ в камне, но, почувствовав близость опасности, упорхнула. Понимаю ее. Я первое время тоже не подходила к мастеру ближе, чем на расстояние трех метров. Так и общались, перекрикиваясь через весь кабинет. Даже моих слабеньких способностей хватало, чтобы распознать в нем древнее могущество. Чего уж говорить о чувствительных животных.

— Почему это не тяну? — от первого шока я быстро оправилась и попыталась шутить. — Не первая леди, конечно, но фигура подтянутая, спортивная, личико эльфийское смазливое. Ростом не вышла, зато ноги стройные и на каблуках красиво хожу.

Судя по выражению лица Романа, шутка не удалась. Он прищурился и улыбнулся, но в его улыбке было что-то угрожающее. По спине пробежал холодок, я вжалась в кресло, но поняла это лишь спустя пару секунд. Не съест же он меня, правда? Хотел бы, уже сделал бы это, в старом крыле все равно никого нет.

— А еще стрижена как пугало огородное, нос длинный и шрам на пол плеча, даром что татуировкой прикрыла, видно все равно. И характер как у злобной кошки, — внезапно выдал мастер и потер подбородок указательным пальцем. Обычно он делал так, когда о чем-то размышлял. И голос его звучал не ехидно, как всегда, а скорее задумчиво.

Но о чем он думает, я так и не поняла, поэтому решила просто подождать, пока сам все объяснит. Неосознанно провела рукой по коротким темно-каштановым волосам, кончики которых едва доставали до подбородка. Стрижка ему моя не нравится, видите ли. Поборник старых традиций… Да, стригусь. Мне так больше нравится. Носила длинную косу, пока жила в горах, и в зеркало смотреть на себя не могла. Вроде бы и красиво, и нежно, когда волосы на ветру развеваются, но какая-то чужая, не моя эта красота. А когда волосы растрепаны, глаза как будто ярче горят, живой зеленью, а не тухлой могилой, как в юности было.

Молчание затягивалось, и то ли от странной напряженности наставника, то ли от сквозняка мне стало по-настоящему холодно.

— Почему как у злобной кошки? — спросила я первое, что пришло на ум, лишь бы нарушить тишину.

— А? — Роман будто вынырнул откуда-то из глубин собственных размышлений и не без труда сфокусировал на мне взгляд. — Разъезжаешь где-то постоянно, одна, никто не знает, где тебя искать, никого к себе не подпускаешь. Я и то более, скажем так, дружелюбен.

И не поспоришь. Профессор всегда отличался краткостью и точностью высказываний, отчего все его научные труды были на редкость конкретны и малословны. На радость студентам и на зависть остальным преподавателям, которым приходилось печатать толстенные тома, а иногда и несколько томов, чтобы донести свои мысли до интересующейся аудитории. Может, он так же кратко и конкретно объяснит, к чему вообще была сказана эта странная фраза? Я уже собиралась спросить прямо, когда Роман выдал новое глубокомысленное изречение.

— Магии в тебе не так уж много. Есть в нашей стране умельцы и посильнее. К тому же, ты блоки на нее наложила, даже пользоваться нормально не можешь, только откаты получаешь, если где-то рядом защитный амулет висит, — наставник покосился на дверь.

Я тоже на нее покосилась и передернула плечами. Неприятные воспоминания тут же дали о себе знать — голова заныла. Надо будет выпить что-нибудь успокаивающее, иначе к вечеру свалюсь в кровать с жуткой мигренью, от которой никакие настойки не помогают.

— Так что признавайся, ради чего вдруг ты понадобилась Его Величеству? — внезапный вопрос Романа поставил меня в тупик, а от его внимательного взгляда по спине поползли мурашки.

Шутка что ли такая? Но, насколько мне известно, профессор Дэйн предпочитает черный юмор. Мелкие пакости ему не по статусу.

— И чего ты на меня вылупилась? — Роман все еще искренне полагал, что я могу ответить на его вопросы, и сверлил меня внимательным взглядом узких красных глаз. — Только не говори, что в самом деле не знаешь!

— Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, — сказала я и медленно встала.

— Странно.

Роман потер ладонью подбородок, в то время как другой рукой не глядя достал из выдвижного ящика письмо и протянул его мне.

Я машинально взяла, но прежде, чем читать, провела пальцем по позолоченной печати с изображением королевского герба. На пальцах остался блестящий след. Короткая официальная записка была составлена по всем правилам дворцовой канцелярии, по почерку узнавался образцовый клерк — выпускник столичной классической Академии.

«Похоже на настоящее».

Уведомление гласило, что Тейла Тилерри, занимающая должность аспиранта в Северном отделении классической Академии, должна через три дня явиться в столицу для личной аудиенции с Его Величеством.

— Что это? — спросила я, перечитывая записку снова и снова.

— Тебя вызывают к Королю, — невозмутимо ответил Роман.

Только теперь все вопросы, которые он мне задавал, обрели смысл. Ведь, в самом деле, Королю незачем вызывать меня. Если только не…

— Это сообщение утром принес на кафедру герольд. Запуганным выглядел. Наверное, сначала попытался пройти в твою комнату, чтобы отдать послание лично, и повстречался с Айзеком, — кривая усмешка профессора обнажила ряд острых клыков.

Я поежилась — не только от вида жутких зубов, сколько от упоминания о тролле-коменданте общежития. С утра на первом этаже действительно стоял ужасный рев. Я думала, что Айзек отчитывает кого-то, кто снова потерял пропускной амулет. Строгий, требовательный и фанатично-педантичный, он принципиально не пускал в свои владения посторонних. Когда я потеряла пропуск, пришлось ночевать в ближайшей таверне несколько дней — до тех пор, пока его не восстановили. Похожая история есть почти у каждого жильца.

— Вы позвали меня сюда только для того, чтобы отдать письмо? — уточнила я, еще раз вчитываясь в текст.

Послание гласило, что послезавтра за мной прибудет экипаж, на котором я смогу добраться в столицу. И столь неожиданное приглашение, и подозрительная спешка, и чрезмерное внимание к моей персоне — все это казалось слишком странным. И опасным. Я бы предпочла прогулку по подземелью с кучей восставших мертвецов беседе с Королем, но выбора правитель мне не предоставил.

Роман молчал слишком долго, и тишина в кабинете тоже начинала напрягать. Я подняла взгляд и обнаружила, что профессор сосредоточенно ищет что-то в ящике стола. Наконец, он достал маленький амулет в форме крыла на тонкой серебряной цепочке. Вампир держал украшение из опасного металла через шелковый платок и старался отвести как можно дальше от тела, хоть и был в одежде. Неужели в сказках о том, что с помощью серебра можно изгнать древнее зло, есть доля истины? Или профессору — сильному магу — банально неприятен магический фон кулона?

Спросить про серебро я не успела. Роман торопливо протянул мне подвеску и заговорил:

— Мы не можем знать точно, зачем ты понадобилась Королю, но я думаю, что блок на магию тебе стоит убрать. И лучше ты сделаешь это под моим присмотром.

Что?!