Обман чистой воды

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2001

Гоша и Леха настоящие сыщики! Они всегда придут на помощь и не бросят друга в беде. Ребят просят помочь отыскать воров, которые грабят квартиры… Обращается к ним новая знакомая, которая, оказывается, не та, за кого себя выдает. К тому же она неожиданно исчезает. Вдруг она попала в беду? Ребятам ничего не остается, как самим разобраться в нелегком деле. Книга также выходила под названием «Кто спасет заложницу?».

Глава II

Очкастая

Уже через полтора часа вся компания собралась у Гошки. По телефону он никому ничего объяснять не стал, чтобы зря не тратить время, просто объявил всеобщий сбор. Первой, разумеется, явилась Маня.

— Гошка, что стряслось?

— Честно говоря, я и сам еще не очень-то много знаю.

Сразу за Маней явился Леха.

— Ну чего?

— Подожди, пока все придут.

Через какое-то время оказалось, что уже все в сборе, кроме Тягомотины и Иры.

— Слушай, Гошка, кого мы ждем, что за дурацкая таинственность? — напустилась на него Ксюша.

— Кого ждем? Тягомотину! — хмыкнул Леха.

— Тягомотину? Зачем?

— Она приведет подругу, у которой случилась беда, — вкратце объяснил Гошка. — Только прошу, Ксюха, постарайся не дразнить Тяго… Розу. Она такая обидчивая, я сам чуть не спятил, пока с ней договорился.

— А на фиг ты за это взялся? Тягомотину не знаешь?

— Я не привык отказывать, когда меня просят о помощи! — довольно высокопарно произнес Гошка.

Маня посмотрела на него с восторгом. Она всегда восторгалась Гошкой.

— Но ты можешь пока хотя бы объяснить, что там такое? — спросил Зорик.

— Нет, я и сам почти ничего не знаю, вот они сейчас придут и расскажут.

Однако девочки задерживались.

— Не понимаю, — кипятилась Ксюша, — если просишь о помощи, то хоть не опаздывай. А что за подруга у Тягомотины? Такая же зануда?

— Вроде нет, я, правда, видел ее всего десять минут.

— И все же, что у этой подруги случилось? — спросил Никита.

— Ограбление, но довольно странное…

И в этот момент в дверь позвонили.

— Явились не запылились, — проворчала Ксюша.

— Вот познакомьтесь, — сказал Гошка, входя в комнату вместе с Розой и Ирой. — Это мои друзья, а это Ира…

— Ого, сколько вас! Привет! — без тени смущения проговорила Ира.

А Роза изумленно взирала на Зорика. До чего же хорош! Высокий, голубоглазый… Ей всегда раньше нравился Гошка, но сейчас Зорик его совершенно затмил. Она просто глаз от него не могла отвести.

— Привет, а я Ксюша. Что там у тебя случилось? Гошка нам ничего не сказал.

— Ну, нас ограбили.

— Бывает, — вздохнула Маня. — И много уперли?

— Кое-что… Но странно тут другое. Нас об этом предупредили…

И Ира поведала новым знакомым все то, о чем Гошка узнал от Розы.

— Честно говоря, я тоже думала, что это просто совпадение, но вот Роза говорит…

— Нашла кого слушать, — еле слышно прошептала Ксюша на ухо Саше.

–…Роза говорит, что это ерунда, что они ограбили нас только для вида…

— Да, мне тоже так кажется, — задумчиво проговорил Зорик. — А где ты была, когда они грабили?

— В школе! А бабушка к себе поехала, она ведь живет отдельно, и ей как раз в этот день должны были принести пенсию.

Зорик что-то черкнул в маленьком блокноте.

— Скажи, Ира, а та записка с предупреждением сохранилась? — спросил Никита.

— К сожалению, нет. Мама отнесла ее в милицию…

— Это плохо. Слушай, а какая она была, эта записка?

— Что значит какая? — не поняла Ира.

— Ну, на какой бумаге, от руки написана или же на компьютере?

— А, ясно, она была написана от руки на клочке бумаги в клеточку зеленой ручкой, печатными буквами.

— А что у вас уперли-то? И что оставили, почему тебе это странным показалось? — поинтересовался Леха.

— Украли три маминых колечка, цепочку золотую, бусы красивые из турмалина…

— Турмалин — это что? — спросила Ксюша.

— Камень такой…

— Драгоценный?

— Кажется, да. Очень красивый, зеленоватый такой и розоватый… Мама бусы очень любит, их папа подарил…

— А твой папа?

— Папа умер два года назад.

— Ох, прости, — огорчилась Ксюша, — я не хотела…

— Да нет, все нормально, надо же вам знать… А вот, например, деньги почему-то не взяли, хотя они лежали там, куда их класть нельзя.

— Где это? — живо заинтересовалась Маня.

— В шкафу, под бельем, — грустно улыбнулась Ира. — Я сама сколько раз читала, что грабители первым делом лезут именно в шкаф под белье.

— Именно поэтому я и подумала, что это не просто ограбление, — с гордостью заявила Роза. — А уж цацки прихватили для вида.

— А в квартире все было перерыто? — спросил Гошка.

— Да!

— А сколько дней прошло к тому моменту с отъезда твоей мамы? — с карандашом в руке осведомился Зорик.

— Три дня.

— А бабок много они оставили? — справился Леха.

— Порядочно.

Они еще долго расспрашивали Иру. Она отвечала просто, не растекаясь в ненужных подробностях, и произвела на всех очень приятное впечатление. Когда наконец вопросы иссякли, свой вопрос задала Ира:

— Вы и вправду можете тут что-то сделать?

— Попытаемся, — ответил за всех Гошка. — Ну, какие будут соображения?

— Ира, у меня еще один вопрос, — начал тихо Зорик. — Скажи, ты сама имеешь хоть малейшее представление о том, что могли искать в вашей квартире?

— Нет, — покачала головой Ира, — не имею.

— А с работой твоей мамы это не может быть связано?

— Вообще-то вряд ли, моя мама не занимается политикой и всякими разборками тоже, она пишет по женским вопросам.

— Это что еще такое — женские вопросы? — хмыкнул Леха. — Про одних баб, что ли, пишет?

— Ну, в общем, да. Мама как-то даже говорила бабушке, что она не имеет права заниматься острыми темами, пока дочку не вырастит. Так что…

— Понятно. Значит, эта версия отпадает. Надо же, второй раз подряд нам попадается такое странное дело — кто-то что-то ищет в чужой квартире.

— Да? А в прошлый раз что искали? — заинтересовалась Ира.

— Это мы тебе потом расскажем. А сейчас надо бы пораскинуть мозгами…

— Скажи, Ира, — подала голос Саша, — а среди твоих знакомых или маминых нет никого, кто любил бы такие глупые шутки вроде той записки с предупреждением?

— Мы с мамой уже думали, но ничего нам в голову не пришло. Явно этим никто не занимается, а там кто их знает…

— А милиция хотя бы ищет преступника?

— Ищет. Но найдет ли… А вообще, знаете что? Не надо никого искать. Глупости все это. Ну, допустим, вы найдете воров, и что? Вещи украденные вернете? Воров в тюрьму засадите? Не засадите. Тогда зачем все это? Лучше забыть. Ну, расстроится мама из-за своих украшений, ничего, переживет. Спасибо вам, ребята, но ничего не нужно. Бесполезная трата времени. Если я когда-нибудь чем-нибудь смогу вам помочь, обращайтесь, а сейчас… Да, если мне когда-нибудь что-нибудь серьезное понадобится, я тоже буду иметь вас в виду, а сейчас… нет, не надо. Простите меня. Пошли, Роза!

Она схватила за руку совершенно обалдевшую Тягомотину и уволокла из квартиры так быстро, что никто и опомниться не успел.

Когда первый приступ удивления прошел, Никита спросил:

— Ну и что все это значит?

— Наифиговейшая фигня! — отозвался Леха. — Ненормальная какая-то.

— Естественно, — кивнула Ксюша. — Разве нормальная может с Тягомотиной дружить?

— Да уж… очень странно, — пожала плечами Саша. — Если ей ничего не нужно, зачем тогда пришла? Допустим, в первый момент она подумала: чем черт не шутит, а вдруг эти дураки что-то найдут, — а потом решила, что это не имеет смысла? Разве что так?

— Ничего вы не понимаете! — закричала вдруг Маня. — Неужели не ясно?

— Что? — удивленно взглянула на нее старшая сестра. — Что нам должно быть ясно?

— Она же испугалась!

— Испугалась чего?

— Не знаю, но испугалась, что мы можем докопаться до чего-то лишнего. А может, и вовсе она сама все это устроила.

— Что? Сама себя обокрала? — хмыкнул Никита.

— А кстати, такое тоже возможно, — заметил Зорик.

— Именно, именно, — горячилась Маня. — Ведь что украли-то? Украшения! А деньги не тронули! Значит, скорее всего она просто…

— Погоди, Маня, — прервал ее Гошка. — Это же глупость. Зачем ей красть драгоценности у матери? Скорее бы уж она деньги стибрила…

— Да что вы придумываете фигню какую-то? На фиг это кому-то нужно? Или только девка эта вовсе полоумная…

— Я же говорила, от Тягомотины ничего нормального не жди, — фыркнула Ксюша. — Значит, как я понимаю, ничего мы расследовать не будем.

— Что ж тут расследовать? — пожал плечами Никита. — Девушка в наших услугах не нуждается. Ну и не надо, нам же лучше.

«Тебе, может, и лучше, — подумала Маня, — а вот Гошке хуже. Ему просто позарез нужно какое-то интересное дело».

Они еще немного потрепались на общие темы и стали расходиться. У Гошки остался только Леха.

— Ну, как тебе это нравится? — в сердцах спросил Гошка. — Чтобы я еще раз связался с Тягомотиной… И она еще возникает по поводу Ксюхи!

— Ты знаешь, я сам не большой любитель Тягомотины, но тут она, между прочим, не виновата. Она хотела как лучше, а вот эта тощая очкастая дурища… Или нет, она не дурища. Она… Малыга правильно сказала — она струхнула. Но не потому, что сама свою мамашку грабанула, — это фигня, а потому…

— Ну, почему, интересно знать?

— Потому что она знает какой-то секрет.

— Какой секрет?

— Эх, кабы знать… Короче, Гошка, мне эта очкастая внушила подозрение.

— Слушай, Леха, ты же сам говоришь, что она свою мать не грабила, так в чем же ты ее подозреваешь?

— Она что-то знает про ограбление. Или, вернее, про то, что там искали. Зуб даю!

— Ну и пусть. Нам-то какое дело? Пускай у нее голова болит. Она же от нашей помощи отказалась.

— Слышь, Гошка, а если ее просто припугнули, а?

— Кто?

— Ну мало ли…

— Леха, ты соображаешь, что говоришь?

— Очень даже соображаю.

— А по-моему, нет. Сам посуди, неужели кто-то ее отловил и сказал: «Не смей ничего рассказывать этой компашке, они там все сплошь гениальные и запросто все раскроют, поэтому молчи в тряпочку». Так, по-твоему, да?

— Ну, ты из меня придурка-то не делай. Ясно же, что дело не в нас. Она, наверное, за маму свою боится. Это все сказочки для деток — мамуля в политику не суется, занимается женскими вопросами. А женщины что, не люди? Среди них что, преступниц нет? Есть, да еще какие жуткие, почище мужиков. И воруют они нехило. Может, мамашка этой очкастой совсем случайно нарыла что-то про какую-нибудь бабу, ну и…

— Интересно мыслишь, Шмаков.

— А то! Небось не мякиной башка набита.

— Ну и что предлагаешь?

— Да есть варианты…

— Ну?

— Во-первых, можно последить за очкастой, поглядеть, куда и когда она ходит, кто к ней ходит, и все такое прочее.

— А другой вариант?

— Другой? Можно, например, тебе пойти и поговорить с ней с глазу на глаз. Мол, я все понимаю, ты испугалась, что нас так много, и правда, в такой компании всегда может произойти эта… как ее… утечка информации, сколько бы мы ни клялись молчать в тряпочку.

— Ну допустим. Правда, Тягомотина мне с самого начала предлагала заняться этим делом с ней вдвоем, но я ответил, что вдвоем мы не справимся.

— Ну дает жизни Роза! Она что, тоже в тебя втрескалась?

— Фиг ее знает. Мне про это даже думать тошно. Я с ней не могу спокойно разговаривать, через десять минут уже на стенку лезу.

— А ты знаешь, Гуляев, что от ненависти до любви один шаг? — заржал Леха. — Ладно, шутки в сторону. По-моему, это шанс — напрямую поговорить с очкастой. Но только мне кажется: это не тебе надо с ней поговорить.

— А кому же?

— Тут тоже два варианта.

— Валяй, выкладывай!

— Ну, первый вариант — Малыга.

— Маня?

— Да. Она такие штуки здорово умеет, любого уболтает. И потом, ей как-то люди верят, даже незнакомые.

— Вообще-то да. Ну а второй вариант?

— Зорик.

— Почему именно Зорик?

— Потому что очкастая на него свой очкастый глаз положила.

— Да что ты ее все очкастой зовешь? У нее имя есть.

— Ах извините, ваше благородие, Ира устремила на Зорика свой восторженный взор. Так тебе больше нравится?

— Слушай, Леха, а с чего ты это взял? Я ничего такого не заметил.

— А я заметил. Она, как его увидела, сразу прибалдела. Так что у нас есть шанс. Представляешь, как обрадуется такая очкастая замухрыга, если ей позвонит такой красавец?

— Во-первых, она вовсе не замухрыга, вполне нормальная девчонка. А во-вторых, ты, может, ее телефон знаешь?

— Нет, — растерялся Леха, — я думал, ты знаешь.

— Нет, представь себе, не знаю.

— Ну, в принципе это, наверное, можно узнать.

— Как? Я даже фамилии ее не знаю.

— У Тягомотины можно спросить.

— Да? Вот ты и спрашивай! Во-первых, она теперь этот телефон ни за что не даст, сразу просечет, что мы что-то затеваем без нее, и вообще… Ну ее на фиг, вместе с ее подружкой. Еще не хватало нам навязываться.

— Никто навязываться не собирается, а предложить помощь… надо бы, Гошка. У нее за очками-то глаза несчастные…

Гошка внимательно посмотрел на друга. «Ага, теперь понятно, просто Леха сам положил глаз на Иру. Отсюда и весь его запал, и этот пренебрежительный тон. Очкастая, очкастая… Замухрыга… Ясненько-понятненько».

— Слушай, Леха, а зачем нам Зорик? Может, ты сам попробуешь, а?

— Я? — испугался Леха. — Да ты что? Она меня и слушать не станет. А Зорик… Он ей мозги всякими учеными словами запросто запудрит. Помнишь, когда мы его первый раз привлекли, он все чего-то на латыни талдычил. Потом, правда, перестал. Это он тогда перед Сашкой выпендривался. Но ведь он ради дела тоже может латынь подпустить…

— Может, наверное, — улыбнулся Гошка. — Только все упирается в адрес и телефон. Одно ясно — учится она не в нашей школе.

— Это точняк.

— Но живет где-то недалеко. Мы ведь с ней случайно в сквере встретились. А вообще-то попробуй сам к Тягомотине подкатиться. Может, тебе она от неожиданности и даст телефончик.

— Ни за что не даст. Она меня вообще за человека не держит.

— Почему?

— А черт ее знает. Дура потому что.

— Глубокая?

— Глубже не бывает.

— Ничего, я, кажется, придумал, как узнать про эту Ирку.

— Как?

— Позвоню вечером Тягомотине домой, когда она с Ронни гуляет. И спрошу у ее мамаши телефон Розочкиной подружки Ирочки.

— Точно. Головастый ты парень, Гошка! — восхитился Леха. — Но рисковый…

— Почему это?

— А представляешь себе, какую занудень Тягомотина устроит, если мамаша не забудет ей про это сказать?

— Плевать я хотел! — расхрабрился Гошка, желая помочь другу. На его памяти Лехе еще ни одна девчонка не нравилась.

— Ладно. Договорились. А когда она пса-то прогуливает?

— Часов в семь. А потом, уже поздно, ее папаша с ним гуляет.

— Отлэ! Ну все, я пошел! Узнаешь телефончик — звякни.