Дурацкая история

Екатерина Вильям-Вильмонт, 1998

Наконец-то Ася вернулась домой после долгих парижских каникул! Она соскучилась по своим друзьям и приготовила им сюрприз! Но на самом деле настоящий сюрприз поджидал ее дома… Ася и ее лучшая подруга Матильда случайно обнаруживают таинственный перстень! И как оказывается, эта находка приносит своим владельцам сплошные неприятности… Что за тайну хранит этот перстень с агатовой печаткой? Почему все прошлые владельцы этого сокровища пытались от него избавиться? И в какую же на самом деле на этот раз дурацкую историю вляпались ребята?.. Это и многое другое предстоит узнать друзьям из сыскного бюро «Квартет». И им точно не будет скучно!

Глава II. Перстень с печаткой

Легли мы поздно, а когда утром встали, мамы уже не было. Тетя Липа накормила нас завтраком и спросила:

— Девчонки, какие у вас планы на сегодня?

— Планы? — переглянулись мы с Мотькой. — Никаких!

— Вот и отлично! Просьба у меня к вам — смотайтесь на Рижский рынок и купите мне там кое-что, ладно?

— С удовольствием! — воскликнула я. — Так охота по Москве прогуляться. А вам что-то срочно надо, или можно пешочком прошвырнуться?

— Конечно, прошвырнитесь! Мне ничего особенного не нужно, только кое-какие специи… И зелень…

— Отлично!

— Но все же не пропадайте, а то я волноваться буду. Если задержитесь, позвоните.

И мы с Мотькой отправились пешком по проспекту Мира. Подумать только, как все переменилось за полгода. Красотища.

Дойдя до Орлово-Давыдовского переулка, мы остановились, чтобы пропустить машины, как вдруг из подворотни выскочил какой-то парень на бешеной скорости и со всего маху налетел на Мотьку. Она вскрикнула и упала, а парень не только не остановился, чтобы извиниться, но, наоборот, еще прибавил скорости. Куда он помчался, я не видела, мне было не до того.

— Матильда, ты жива?

— Жива, но…

Я помогла ей встать.

— Ушиблась?

— Ага, есть немного. Кретин. Носится как оглашенный! — ворчала Мотька, стряхивая пыль с юбки.

— Может, вернемся? — предложила я при виде ссадины на Мотькиной коленке.

— Еще чего! Вон дойдем до аптеки, пластырь купим, и все дела!

Идея показалась мне вполне здравой, и мы перешли на другую сторону проспекта Мира, чтобы попасть в аптеку. И еще купили маленькую бутылку минералки — промыть ссадину. Проделав все это, мы направились на Рижский рынок, побродили там, купили все, что было велено, и собрались в обратный путь.

— Матильда, нога не болит?

— Да ерунда это, Аська. Я и думать забыла! А вот интересно, чего этот парень так спешил? Может, удирал от кого-нибудь?

— Так вроде никто за ним и не гнался!

— Тоже верно! А все равно — что-то тут не так! Сдается мне, что он чего-то натворил! Или убил, или украл…

— Да ну тебя, Мотька, опять, что ли, твоя печенка заговорила?

— Ага! Понимаешь, Аська, так не бегут, если опаздывают куда-то… Нет! Так удирают! А поскольку за ним никто не гнался, значит, либо он был свидетелем преступления, либо сам его совершил! Он же, Аська, меня сшиб и даже на секундочку не оглянулся…

— А тебе обидно, что ли?

— Ну, в общем, и обидно тоже: кому ж понравится, если тебя сшибают, как гнилую штакетину…

— Ну и что теперь? Ты собралась расследовать загадочное преступление?

— А что, Аська, тряхнем стариной, а? Порасследуем маленько? — подмигнула мне Матильда.

— Интересно, что ты собираешься расследовать?

— Давай заглянем в тот двор, откуда этот бешеный выскочил! Покрутимся там, послушаем, а?

— Покрутиться, конечно, можно, но толку от этого…

— Значит, без толку часок покрутимся, большое дело!

— Ладно, твоя взяла, — согласилась я.

Мы вошли в арку. Двор как двор, ничего особенного. Дети, старушки, машины… Ни милиции, ни «скорой помощи».

— Ну, что скажешь? — спросила я.

— Ничего не скажу, но, поверишь, печенкой чую — что-то тут стряслось!

— Да где, где?

— Кабы знать… Вот что, подруга, пойдем со старушками покалякаем…

— О чем? О чем ты собираешься калякать?

— Да все о том же! Помнишь, как в «Пиковой даме» поют: «Ночью и днем только о нем!»…

Мотька решительно направилась к скамейке, где грелись на нежарком сегодня солнце две старушки.

— Здравствуйте, бабушки! — приветствовала их Матильда, сияя своими синими глазищами.

Бабки смотрели на нее с недоверием, словно ожидая подвоха. Но Мотьку это нисколько не смутило. Она подошла к ним поближе и спросила:

— Скажите, бабушки, вы часа полтора назад не видали парня, который выскочил отсюда на бешеной скорости, а?

Бабки переглянулись.

— А тебе зачем? — осторожно спросила одна.

— Да, понимаете, мне показалось, что это Гоша, Гоша Свиридов, парень из нашей школы, который… который пропал!

— Как пропал? — заинтересовались старушки. А я чуть не лопнула со смеху. Опять Матильда действует «по вдохновению»!

— Как пропал? Очень просто! Как сейчас люди пропадают? Ушел из дому и не вернулся. А родители с ума сходят! Вот мне и почудилось, что это он.

— Тогда почему ж ты так долго ждала, а? Целых полтора часа? — резонно поинтересовалась одна из бабок.

— Да он меня толкнул, я упала, коленку разбила, кровища, знаете, как хлестала! Ужас просто! Вот и пришлось в аптеку бежать, так пока мне там рану-то промыли, пока укол противостолбнячный сделали…

— Чего? Прямо в аптеке укол сделали?

— Ага! А что?

— Странно это…

— Да ничего странного! Сыворотка у них есть, взяли одноразовый шприц и вкололи. А что тут особенного? Мы же за все это заплатили! — на ходу сочиняла Матильда.

— Ах, ты бы сразу сказала, что за деньги! — даже с некоторым облегчением вздохнула старушка. — За деньги теперь тебе и серьгу в нос повесят даже в гастрономе!

— Ну так что, бабуси, как насчет Гоши-то? Видали вы его?

— Видать-то видали, но вот Гоша это или не Гоша, сказать ничего не скажем, первый раз мы его тут видели. Вылетел он и вправду как ошпаренный вот из того подъезда.

— Спасибо вам большое! — прижала к сердцу руку Матильда. — Очень вы нам помогли! До свидания, бабушки! Аська, идем!

— Куда? Зачем?

— Как куда? В этот подъезд, надо его осмотреть!

И Мотька решительно зашагала к подъезду. Я нехотя плелась за ней.

— Моть, ты не сдурела, а? Что ты там осматривать собираешься?

— Двери!

— Какие двери? — опешила я.

— Двери всех квартир! Если он вылетел на такой скорости, то вполне мог оставить дверь открытой!

— Нет, ты точно сдурела!

— Ну пусть я сдурела! Могу я себе позволить раз в жизни сдуреть!

— Раз в жизни? — усмехнулась я. — Ну если раз в жизни…

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Мотька.

— Хочу сказать, что, по-моему, дурела ты уже не раз…

— Ну и фиг с ним! Короче, ты со мной или нет?

Что мне оставалось делать? Мы вошли в подъезд.

— Сверху начнем? — спросила Матильда.

— Естественно!

Мы поднялись на лифте на последний этаж и стали осторожно спускаться. На восьмом и седьмом этажах все двери были плотно закрыты, а вот на шестом… Одна дверь стояла настежь. Мы замерли, прислушиваясь. Ни звука.

— Видишь? Я же говорила! — одними губами произнесла Мотька.

— Давай милицию вызовем! — предложила я.

— Успеем! — отмахнулась Мотька. И на цыпочках подошла к двери.

У меня сердце замерло. Мотька постояла и вдруг шагнула в квартиру. Нет, она точно спятила.

— Аська, тут никого нет! — раздался ее тихий голос. — И ничего!

— Как ничего?

— А так! Пусто! Видно, нежилая квартира!

Мотька вышла на площадку.

— Идем! — сказала она и, схватив меня за руку, потянула вниз, на пятый этаж.

Мы прошли по всем этажам, но больше ничего интересного не обнаружили. Я вздохнула с облегчением.

— Что, Матильда, печенка-то тебя подвела!

— Ни фига!

— То есть?

— Понимаешь, Аська, странно мне все это… Почему пустая квартира открыта настежь, а? И не где-нибудь на окраине, а в самом, можно сказать, центре, в нормальном жилом доме и даже не на последнем этаже! Почему?

— Ну, мало ли…

— Ничего не мало ли! Такая квартира огроменных денег стоит!

— Тогда, наверное, воры туда вломились, а квартирка-то пустая! Вот они со злости и ушли, не закрыв двери.

— Это тоже версия, — кивнула Мотька, — но самая примитивная!

— А у тебя есть посложнее? — не без ехидства спросила я.

— Навалом!

— Что ж, излагай, а я послушаю!

— Только давай сядем! — предложила Матильда, указывая на освободившуюся скамейку.

Мы сели.

— Ну? Начинай, Матильда!

Она открыла было рот, но вдруг что есть силы пихнула меня локтем.

— Мотька! — задохнулась я от боли.

— Смотри! — прошипела Матильда.

Я посмотрела, куда указывал ее взгляд, и увидала, что во двор входит давешний парень в сопровождении мужчины лет сорока с толстой золотой цепью на шее. И идут они не куда-нибудь, а прямиком к тому подъезду, откуда мы только что вышли.

— Аська, вперед! — скомандовала Мотька и со всех ног бросилась к подъезду, я помчалась за ней, а то мало ли что эта ненормальная выкинет.

Мужчина и парень ждали лифта. Мы с Мотькой тоже подошли к лифту. А тут как раз он и открылся.

— Девушки, вам какой этаж? — спросил мужчина.

— Восьмой! — ответила Мотька.

— А нам раньше! — сказал он и нажал на кнопку с цифрой шесть.

Мотька легонько пнула меня ногой: мол, я не зря говорила…

Они вышли на шестом, мы поднялись на восьмой и стали медленно, соблюдая предельную осторожность, спускаться по ступенькам. Не доходя на один пролет до шестого этажа, мы замерли и прислушались. Ничего. Тогда Мотька слетела вниз, я за ней. Дверь в квартиру была прикрыта, но не заперта.

— Ну и что все это значит? — донесся до нас сердитый голос мужчины.

— Не понимаю, просто не понимаю, куда он мог деваться? Я же своими глазами видел, как он тут лежал…

— Говоришь, своими глазами? — хмыкнул мужчина. — В таком случае где? Где он? Ты думаешь, я тебе пацан, чтобы со мной такие шутки шутить?

— Дядя Шура!

— Кретин! Мальчишка!

— Дядя Шура!

— Заткнись, идиот! Где ключи? Я спрашиваю, где ключи?

— Не знаю… Я как увидал… Обо всем забыл! Дядя Шура!

— Что дядя Шура? Сам понимаешь, что дело плохо? Я за тебя ручался, а ты…

— Но я же ни при чем! Я просто пришел, а он тут… лежит…

— Так куда он, скажи на милость, девался? Вознесся, что ли? А ты случайно не больной, у тебя глюков не бывает?

— Дядя Шура!

— Ну вот что, мне твои штучки уже обрыдли. Не годишься ты никуда! Тут нервы крепкие нужны! Чтобы к вечеру новый замок стоял. Замок хотя бы врезать сам сможешь?

— Я не пробовал…

— Остолоп! Олух! Болван!

— Дядя Шура, может, я ключи, когда бежал, выронил… Я поищу, а?

— Удивляюсь, как ты еще штаны на бегу не потерял! Ладно, иди ищи! Найдешь — твое счастье!

— А вы?

— А что я? У меня, думаешь, кроме твоих глюков, других дел нет? Все, иди! И чтоб не кое-как искал, а тщательно! Понял меня, дубина?

— Понял…

Мы с Мотькой мигом взлетели вверх. Дверь открылась, и эти двое, судя по всему, дядя с племянником, вышли на лестницу и вызвали лифт.

— Ты это что, на лифте ехать собираешься? — насмешливо спросил дядя Шура. — Небось, бежал как оглашенный по лестнице…

— Да-да, вы правы…

И парень стал спускаться по лестнице. Дядя Шура уехал вниз. Мы выглянули в окно. Дядя Шура стоял и ждал племянника, который осматривал лестницу. Но вот он вышел и разочарованно покачал головой. И оба скрылись из вида.

— Ну, что ты думаешь? — спросила Мотька.

— Ничего я не думаю! Чепуха какая-то!

— Чепуха? Аська, что с тобой? Это Париж на тебя так подействовал? Ты не понимаешь, что тут явно был труп! И пропал!

— С чего ты взяла? Да тут что угодно могло быть и потом пропасть!

— Тогда чего этот тип испугался? Почему он несся как полоумный, ключи потерял, все на свете забыл?

— Да мало ли… Послушать его дядю, так он просто идиот!

— Ага, идиот! Как бы не так! Печенкой чую, здесь нечисто!

— Если хочешь знать, наоборот! Все так чисто, что следов не осталось.

— Значит, ты тоже думаешь, что тут что-то было?

— Не спорю, было, но определенно сплыло.

— Но труп не мог сам сплыть.

— Да что ты заладила — труп, труп! Был бы труп, старушки на лавке уж точно заметили бы, если бы кого-то отсюда выносили.

— Значит, ты думаешь, тут был кто-то, кого этот олух принял за труп… А потом встал и сам вышел?

— Это больше похоже на правду!

— Слушай, Аська, а ведь это ты! Все ты!

— Что я? Труп похитила?

— Нет, ты приехала, и мы сразу же вляпались в историю.

— К счастью, Мотька, мы никуда не вляпались. И не вляпаемся, если забудем про это, как про страшный сон. Или, вернее, дурацкий сон! Страшного пока, слава Богу, мы ничего не обнаружили.

— И ты сможешь? — усмехнулась Мотька.

— Что? — не поняла я.

— Удержаться? Не лезть в это дело?

— Запросто!

— Правда, что ль?

— Ей-Богу! Мне сейчас гораздо интереснее повидать всех наших, сюрприз им устроить, как тебе, а не соваться опять во всякую уголовщину! Из-за нее меня отсюда спровадили в Париж, а если опять что-то будет, меня в Москву вообще больше не пустят.

— Это да! — вздохнула Мотька. — Наверное, ты права!

— Конечно, права!

— Что, так просто и уйдем?

— Именно!

— Ну ты даешь! — удивленно посмотрела на меня Мотька, как будто не узнавая.

— А что ты предлагаешь?

— Я предлагаю залезть сейчас в эту квартиру, тем более она пустая!

— Зачем, интересно?

— Осмотреть все! А вдруг эти дядечка с племянничком что-то упустили, не заметили, а?

— Но мы ведь там уже были!

— Это разве были? Забежали, глянули и деру! Ну, Аська, давай в последний раз! Обещаю — если ничего интересного не найдем, я больше ни словечка про это не скажу. Забуду напрочь!

— Ты забудешь, как же!

— Аська! Клянусь… чем хочешь клянусь! Если ничего — я забуду!

— Черт с тобой! Пошли!

И мы скользнули в пустую квартиру. Это была обычная двухкомнатная квартира, только с большой кухней и довольно высокими потолками. Обои на стенах были выцветшие, местами отставшие от стен, но не грязные; полы — темные, старый паркет, который, видно, годами натирали мастикой; у нас дома тоже такие полы, тетя Липа ни за что не хочет, чтобы полы покрывали лаком.

— И охота вам возиться? — недоумевает мама. — Покрыли бы лаком, их тряпочкой протер — и все дела.

— Нет уж, — говорит тетя Липа, — навидалась я лакированных полов: красота, ничего не скажу, но на сколько этой красоты хватает? На полгода? А потом?

Мама обычно в ответ на эти доводы молча пожимает плечами.

Мы с Мотькой разделились, она осматривала одну комнату, я — вторую. Но что толку осматривать пустую комнату? И все-таки я добросовестно осмотрела все и даже дверь хотела закрыть, а то вдруг за дверью что-то осталось. Но дверь не поддалась. Странно, видимо, что-то попало под нее. Я подергала дверь, и вдруг она легко закрылась, но что-то выкатилось из-под нее. Кольцо.

— Мотька! Мотька! — кинулась я в соседнюю комнату.

— Что там у тебя?

— Смотри!

На ладони у меня лежало кольцо, вернее, перстень с агатовой печаткой. Похоже, старинный…

— Где он был?

— Под дверь закатился!

— Вот видишь?

— Ну вижу! И что нам с этим делать?

— Еще не знаю, надо подумать! И еще поискать! Пошли на кухню.

Но сколько мы ни искали, ничего больше не нашли.

— Хватит, Матильда, пошли отсюда! А то еще эти вернутся…

— Ладно, — сразу согласилась Мотька, которой тоже явно было не по себе.

— Моть, а перстень возьмем?

— А как же! Это ведь улика! Да какая!

— Но все же нехорошо как-то…

— Хорошо, очень даже хорошо! А то он какому-нибудь первому попавшемуся бомжу достанется! А мы, может, еще хозяина найдем.

Мы осторожно выглянули на лестницу. Никого. Тогда мы выскочили из квартиры и не стали вызывать лифт, а понеслись вниз на полной скорости.

— Моть, стой!

— Чего? — сбавила скорость Мотька.

— Из подъезда надо выйти спокойно, не привлекая внимания.

— Твоя правда!

И мы с Матильдой чинно, не спеша, покинули злополучный двор.

— А теперь скорее домой, тетя Липа уж, наверное, заждалась, — сказала я и вдруг споткнулась.

— Аська, ты чего, пьяная?

Я глянула под ноги. На асфальте лежала связка ключей. Мы переглянулись.

— Ну и ну! А вдруг это те самые ключи? — прошептала Матильда, поднимая их. — Так, два ключа обычных, один от почтового ящика и еще какой-то…

— Может, от домофона?

— Нет у них никакого домофона!

— Мотька, почему ты так уверена, что это те самые ключи? Мало ли кто еще мог их потерять?

— Печенкой чую!

— Да ну тебя с твоей печенкой!

— Спорим?

— Еще чего!

— Ага, не хочешь спорить, боишься? Пошли проверим!

— Мы когда-нибудь отсюда уйдем?

— Уйдем, Аська, уйдем, вот только проверим ключики и уйдем!

Она схватила меня за руку и потащила к подворотне, откуда мы только что вышли. Кошмар какой-то!

Мы опять поднялись на шестой этаж. И, разумеется, ключи подошли!