Сомниум. Пробуждение

Екатерина Васина, 2016

В недалеком будущем у людей не осталось права выбора. Лишь постоянный страх перед теми, кого они называют Богами. Земля поделена на зоны. В них проводятся различные эксперименты по выведению особо вкусных «душ», «выпиваемых» затем Богами… Алана всегда считала Богов главным злом. До тех пор, пока один из них не показал, какой может быть жизнь вне относительно безопасной Зоны. Норд за много лет привык называть остатки человечества Скотом. До тех пор, пока сам не оказался на месте Скота… Скоро им предстоит узнать, что не все подвластно воле Богов.

Глава 3

Первое, что почувствовала Алана, вынырнув из забытья, — это горящие от ударов щеки. Затем послышался спокойный голос Бога:

— Вставай, поговорим.

Морщась и едва не кряхтя, девушка села. Мотнула чуть гудевшей головой и почувствовала, как ночной мир вокруг на мгновение закачался.

Мир, который повернулся к ней другим, холодным и жестоким лицом.

Ночные руины освещались лишь полной луной, отчего казались таинственными и слегка пугающими. Многочисленные тени словно двигались и шуршали, где-то посвистывал ветер, рождая тоскливую мелодию заброшенных мест.

— Вставай, — повторил Бог. Он стоял, прислонившись плечом к массивному обломку стены, с торчащими ржавыми прутьями. Дикий плющ над его головой казался импровизированной короной, под цвет глаз. Длинные, странного серебристого цвета волосы были стянуты в хвост и тускло сверкали в лунном свете.

— Что тебе надо?

Алана не собиралась облегчать ему жизнь. Так что упрямо продолжала сидеть на острых камнях, чувствуя, какие они холодные и некомфортные.

— Ты вообще не боишься?

Странно, что он не рвался ее «выпить», а пытался вести беседу. Алана даже ущипнула себя за руку. На миг появилось чувство, что просто спит и видит кошмар.

Да, пожалуйста, пусть это окажется кошмаром.

Увы, щипки не помогали. Все оставалось на своих местах.

— Боюсь. Только не мечтай услышать мольбы о пощаде, мразь.

— Почему?

— А я хочу сохранить гордость. Ее ты не заберешь, урод.

— Гордость — это всего лишь слово из восьми букв. Многие из вас били себя кулаком в грудь и орали про гордость. И все они валялись в ногах, умоляя сохранить им жизнь. — Бог чуть поменял позу. — Поэтому словам я не доверяю. И кстати, ради разнообразия можешь называть меня иногда и по имени. Нордом.

— Правда? — Алана коротко и зло рассмеялась, чувствуя, как к горлу подкатывают слезы. — Какие вы крутые! Ублюдки! И ты, и та тварь, которая убила мою подругу. Плевала я на твое имя, козел!

Она все-таки не выдержала и расплакалась, вспомнив лежавшую на мостовой Элизу. Глупую, наивную подругу, которая слишком верила в сказки. Где жестокий Бог вдруг влюбляется в обычную девушку и сохраняет ей жизнь. А потом забирает на небо.

Зеленоглазый по имени Норд продолжал молчать. И Алана заставила себя вытереть слезы. Нечего показывать свои слабости.

— А это… больно? — Она не удержалась от вопроса. Уточнять, что именно, не стала, но собеседник ее понял. И чуть качнул головой:

— Зависит от того, чего мы хотим. Твоей подруге больно не было, она отдала душу с радостью.

— Ты реально думаешь, что меня это утешит?

— Мне все равно, — пожал плечами Норд. — Мне неинтересны ваши взаимоотношения. А твоя подруга — отработанный материал. И ей плевать, будешь ты скорбеть или нет.

Сволочь! Решив, что терять ей уже нечего, Алана схватила камень и швырнула в Норда.

— Мимо, — усмехнулся он, даже не шелохнувшись. Видимо, заранее просчитал траекторию.

Со вторым и третьим камнем вышло то же самое, а потом Богу надоело. Алана успела только взвизгнуть, когда ее схватили и прижали к себе. От негромкого голоса, раздавшегося над ухом, все тело прошило словно током.

— Злишься? У тебя два варианта: ты поддаешься злобе, и я тебя убиваю, так как мне бесполезна тупая агрессивная самка. Или ты берешь себя в руки и выслушиваешь предложение, выгодное нам обоим.

— Пошел ты… — выдохнула Алана. Потом хрипло проговорила: — Что еще за предложение? Чего тебе от меня надо?

— Ты хочешь жить, а мне надо попасть в одно место. — Тело Норда казалось твердым, как камень. И горячим. — Согласишься меня сопровождать — сохраню тебе жизнь и душу.

— Зачем всесильному Богу обычный человек для сопровождения? В качестве закуски?

Ее развернули так резко, что дыхание на миг перехватило. И Алана вдруг поняла, что ее лицо слишком близко от лица зеленоглазого. Уставившись на четко очерченные мужские губы, девушка решила, что злость стоит придержать.

Жить действительно хотелось.

— У меня сейчас не самое лучшее настроение. — Тон Бога пугал. — И хотелось бы услышать четкий ответ, а не жалкие попытки язвить. Но для ускорения процесса я отвечу: выпивать твою вкусную душонку я не планирую. И даже сохраню жизнь, если согласишься с моими условиями.

— Что за условия?

— Во-первых, ты не пытаешься на меня нападать, это бесполезно и смешно.

— Хорошо, — процедила Алана после небольшой паузы. — А теперь отпусти, я не стану убегать.

— Не отпущу, мне нравится тебя держать, — последовал ответ, пленница вдруг ощутила, как рука Бога скользнула вверх-вниз по ее спине. Алану мигом прошиб холодный пот: вдруг ей грозила участь быть изнасилованной? Она завозилась с удвоенной силой, но объятия зеленоглазого казались стальными. Бог наклонился еще ниже, так что губы коснулись уха девушки, и прошептал:

— Успокойся, я не любитель насилия.

Смысл фразы не сразу дошел до Аланы, пытавшейся не сорваться в панику. А когда поняла, что ей сказали, то постаралась взять себя в руки. Хотя внутри потряхивало, а ладони заледенели, поведение Бога оказалось не таким, как представлялось.

— Что дальше? — спросила она, уставившись на его широкую грудь, обтянутую плотным и теплым материалом. Одна ладонь чувствовала мерное сердцебиение, как у обычного человека.

— Ты будешь сопровождать меня до конца поездки и развлекать. Я мало интересовался вашей жизнью, ты можешь стать полезной.

— И куда мы направляемся?

— В сторону моря.

— Четыре дня верхом, — тут же сориентировалась Алана, — мне так сказители приезжие рассказывали. Но у тебя лошадей нет. Так ведь?

— Нет, — откликнулся собеседник. — Но скоро будут.

— Море. — Алана хмурилась, что-то припоминая. — Мне дед рассказывал о нем. Это место, где очень много воды, но ее пить нельзя. Слишком соленая. И там есть большие корабли, куда могут поместиться сотни людей. Точно! Баржи, пароходы, лайнеры.

— Забавно теперь передаются знания, — пробормотал Норд. — От поколения к поколению, на словах, многое перевирая.

Алана вдруг почувствовала себя свободной от его объятий и тут же отскочила в сторону.

— Мой дед никогда не врал. — Она обхватила себя за плечи. — Он всегда говорил, что нельзя рассказывать то, в чем сам не уверен. И он вас, гадов, водил за нос многие годы. Сумел пережить пять Сборов, ясно?

— Не водил. — Бог достал из кармана на поясе прозрачную золотистую пилюлю. — Раз позволили так долго жить и так много знать, значит, на то были причины. Дай угадаю, его забрали лет пять назад, верно? Тогда у вас были Сборы.

Он прижал пилюлю к своей руке. Золотистое содержимое тут же впиталось в кожу. Пустую оболочку Норд выбросил в развалины и взял следующую пилюлю.

— Откуда ты знаешь, что его забрали? — пробормотала Алана, наблюдая за действиями собеседника. Интуитивно она догадалась, что пилюля — какое-то лекарство. Но спрашивать не решилась.

— Мы ценим души мудрых и умных людей. Только «созревают» они ближе к концу жизни. Так что все ваши, — Бог прижал к руке вторую пилюлю, — мудрецы — просто «спецзаказы». А теперь подожди меня здесь, я скоро приду.

— Подожди! — Алана решила задать мучивший ее вопрос. — Ты можешь сказать, в порядке ли мои родные?

— Зачем мне это?

— Пожалуйста!

— Это отнимет лишнее время. — Норд снова отвернулся и неуловимо быстро растворился в темноте ночи, пронизанной пением цикад. И уже не видел, как Алана, сжимая кулаки, бормочет себе под нос проклятия вперемешку с новой порцией слез. На этот раз — от обиды. Правда, долго плакать не получилось: злость мгновенно высушила слезы.

Не хочет ей помочь — сама все узнает. Шмыгнув носом, Алана прислушалась: вроде тихо, насколько это может быть в руинах. Стараясь двигаться как можно осторожнее, девушка начала пробираться по направлению к городу. Она дала слово не нападать на Норда, но не обещала во всем слушаться.

— Кажется, я забыл кое-что тебе сказать. — Бог появился откуда-то из темноты, заставив Алану взвизгнуть и шарахнуться в сторону. Увы, ее уже держали за локоть, да так, что любая попытка вырваться вызывала резкую боль в вывернутой руке. — Видишь ли, я сегодня пришел именно за тобой.

От этих слов по спине девушки прошла холодная волна.

— Есть «спецзаказы» на определенные объекты. И на тебя такой поступил. Сегодня я должен был доставить тебя одному из нас. И не доставил. Элитными душами не разбрасываются, так что на твоем месте я бы не спешил в город. Можно нарваться на микродроны… на наших шпионов. Думай, что тебе дороже: попытаться выжить или глупая сентиментальность?

И снова исчез, оставив Алану растирать ноющую после захвата руку и тихо ругаться.

«Врет, подлец», — мелькнула холодная в своей ярости мысль. И девушка даже сделала пару шагов в сторону города, уверенная во лжи Норда. Но остановилась.

А если не врал? Что, если ее поступок выльется в трагедию не только для нее, но и для всей семьи?

«Пожалуйста, — Алана опустилась на землю, прижимая руку к дрожащим губам, — пожалуйста, вы останьтесь в живых. И я тоже постараюсь выжить. Мамочка…»

Она всегда воспринимала родителей как нечто глобальное и нерушимое. И осознание того, что скорее всего она их больше не увидит, сжимало грудь. До почти невыносимой боли, от которой хотелось громко, по-детски плакать. Как же Алана жалела, что у нее нет оружия, способного уничтожить всех Богов. Рука бы не дрогнула уничтожить их всех!

Кажется, она даже плакала. По крайней мере, всхлипывала и не сразу заметила возвращение Норда. Тот явился не один, а с двумя лошадьми: гнедыми, вполне упитанными, в полной упряжи и с туго набитыми сумками, перекинутыми через седла.

— Верхом ездить умеешь?

Алана молча взяла брошенные поводья и так же молча одним движением очутилась в седле.

— Что такое элитные души? — Она старалась говорить так же отстраненно. Она старалась не оглядываться на руины, которые постепенно оставались позади. Дед говорил ей, что самое главное — не оглядываться, если приходиться уезжать. Тогда не так больно.

— Некоторые из вас… — Норд помолчал, словно подбирал слова, чтобы пленница поняла его. — Некоторых из вас мы меняем еще до рождения. И души таких особей обладают более насыщенным и особым вкусом. На них приходит «спецзаказ». Вот, например, как на тебя.

— В смысле? — Нет, равнодушный тон у нее не получался. — Ты хочешь сказать, что меня вывели, как свинью для праздника?

— Очень хорошее сравнение.

Алана яростно задышала и проглотила самые нехорошие слова в адрес спутника. Все же орать на него она побаивалась, понимая, что силы неравны.

— И что же, — процедила сквозь зубы, — человек до самого конца не знает, что он особенный?

— Нет, конечно. Хотя довольно большой процент среди «экзотов» весьма одаренные в разных областях особи.

— Значит, я тоже «экзот»? — проговорила полувопросительно Алана, испытывая странную смесь отвращения и ужаса. Понимание, что ее «вывели», как обычную скотину, заставляло дрожать от злости. Хотелось выдрать это самое изменение и выбросить. Чтобы успокоиться, Алана прижалась к резко пахнущей лошадиной гриве и громко простонала.

— С другой стороны, — продолжал Бог ровным тоном, — возможно, ты не «экзот». Иногда «спецзаказом» отмечают тех, с кем хотят развлечься.

Не отрываясь от гривы, Алана чуть повернула голову и поинтересовалась:

— В смысле развлечься?

— Красивые мужские и женские особи для секса, — пояснил Норд. — Потом, конечно, у них выпивают души.

— Это отвратительно! — Алану передернуло от одной мысли, что ее может поиметь кто-то из Богов.

— Почему? — явно удивился Норд. — В основном мы не любители насилия.

Алана вложила во взгляд все свое сомнение и брезгливость. Пусть едущий рядом с ней мужчина был великолепен, но он казался чужим, холодным и мерзким. Он был один из тех, кто участвовал в Сборах и выпивал души. А значит, человеческую жизнь не ставил ни в грош.

Но Бог по-другому истолковал ее взгляд.

— С вашей точки зрения мы идеальны, поэтому в глубине души вы будете желать нас.

— Где-то очень в глубине. Я, видимо, так глубоко не заглядываю. Кстати, хочу тебе сказать, что среди людей не водятся мужики с серебряными волосами.

— Да, надо изменить внешность.

Пару секунд ничего не происходило, а затем — Алана ахнула — зеленоглазый начал меняться. Вроде незаметно для глаз, но он становился все менее похож на ослепительного Бога. Серебристые волосы укоротились до плеч, посветлели, черты лица чуть исказились, на миг поплыли и вновь обрели четкость, появилась чуть заметная щетина. На изумленную девушку смотрел парень лет двадцати пяти, симпатичный, с тренированной фигурой и равнодушным выражением на бледном лице.

Изменилась и одежда: вместо темного облегающего костюма на Норде красовались теперь коричневые брюки из грубой ткани и такая же куртка, под которой виднелась светлая простая футболка. Лишь пояс остался неизменным.

Алана лишь до боли и хруста в суставах стиснула пальцы на поводьях. Такая небрежная демонстрация силы показала ей, что бесполезно идти против Богов.

Во всяком случае, в открытую.

Жаль, что ненавистью нельзя убивать.

Она была уверена, что не заснет. И ошиблась. Бессонная ночь, стресс и паника все же сделали свое дело. Больше всего измученная пленница мечтала сейчас чудом перенестись домой и заснуть в любимой кровати. А проснувшись, убедиться, что просто привиделся дурной и страшный сон.

Увы, мечты так и оставались мечтами, а значит, цепляться за них не стоило.

В очередной раз клюнув носом, Алана едва не соскользнула с жесткого скрипучего седла. Чудом ухватилась за поводья и выпрямилась, чувствуя, как свежий ветер залетает под вырез рубашки и заставляет кожу покрываться мурашками. В степи было гораздо теплее, чем в руинах, но Алана продолжала дрожать. Тонкая рубашка предназначалась для прогулок по жаре, но никак не для скачки ночью.

Продолжая глядеть в темноту, в которой смутно угадывались силуэты редких деревьев и сверкали звезды, Алана опять почувствовала, как тяжелеют веки. Тряхнула головой, украдкой щипая себя за руку. В следующее мгновение ее резко дернули за руку. Короткий полет, и она оказалась на другой лошади, перед Нордом.

— Тихо! — прикрикнул он на дернувшуюся Алану. — Не в моих интересах, чтобы ты упала с седла и повредилась. Мне нужна здоровая и нормально функционирующая спутница. Так что спи.

— А ты типа спать не хочешь? — Алану передернуло от его близости. Но, увы, так и впрямь было лучше: ей не давали упасть, да и от мужского тела шло такое тепло, что Алана тут же согрелась и задала следующий вопрос:

— У тебя, случаем, не жар?

— Нет, я повысил температуру тела, — снизошел Норд до объяснений. — Твой организм примитивен и слаб, ты можешь заболеть, и это затруднит мое путешествие. Так что сиди, молчи и спи.

Алана была уверена, что не заснет в объятиях зеленоглазого. Но сама не заметила, как провалилась в сон. И, расслабившись, прижалась к горячему твердому телу.