Что было, что будет, чем сердце успокоится

Екатерина Береславцева, 2017

У каждой начинающей гадалки должен быть непременно сложный характер, страсть к чёрным балахонам, старенькая гадальная колода и наглый кот-вещун. И если с первыми двумя атрибутами дела у Таты обстоят лучше некуда, то гадальным инвентарём и пушистым нахлебником она обзаводиться упорно не желает. Впрочем, с магическими способностями тоже всё неопределённо. Хотя почившая бабка подруги Ленки и уверяла, что в плане чародейства у обожающей готические аутфиты Татки все козыри на руках.Ну а пока несостоявшаяся «провидица в чёрном» живёт серенькой жизнью безработной барышни, безуспешно гоняет по собеседованиям и ругается с вредной консьержкой, не подозревая, что совсем скоро на неё свалятся уже совсем не сказочные проблемы. А вместе с ними – старинные карты, горластая кошка Манька, новое имя и чужая, полная опасных загадок жизнь…

Глава 9

Но он не передумал, хотя надежда не покидала меня до последней секунды. И только когда в дверь, ровно в семнадцать ноль-ноль, позвонили, я поняла, что сегодня, пожалуй, не мой день. Хотя, честно признаться, любопытство поглядеть на обладателя завораживающего голоса всё же побудило моё сердце подпрыгнуть от радостного ожидания, и я даже чуть не кинулась к двери вслед за Ленкой.

— Ты куда? — грозно прошипела подруга. — Сидеть!!

Манька, которая в это время, развалившись на диване, вылизывала свой живот, вздрогнула, спрыгнула на пол и уселась, уставившись на нас сверкающими глазами. Мы с Ленкой переглянулись.

— Цирк да и только! — наконец, выговорила подруга и захлопнула за собой дверь.

— Кажется, нам будет с тобой о чём поговорить, киса… — пробормотала я, бухаясь в кресло и поспешно принимая загадочный и чуточку сумасшедший вид. Кто его знает, может быть, и правда мужиков обмануть гораздо легче, чем женщин…

Впрочем, и эта надежда испарилась точно так же быстро, как и её сестра минутой ранее. Один только взгляд на вошедшего в комнату господина ясно дал понять, что никому и никогда провести этого человека не удастся. Вот разве что Ленкиной бабке — не зря же его фамилия в синей тетрадке упоминается чаще остальных.

Да-да, моим гостем оказался тот самый Пирамидов Савва Львович, лет пятидесяти пяти от роду, владелец всего, чем только можно владеть в нашем городке — кроме, разумеется, ресторанов, епархии папаши Гройса, — а также, по непроверенным слухам арбузовцев, бандит, по которому плачет решётка. Причём горькими слезами и уже очень давно…

На фотографиях, конечно, Пирамидова я видала — то в светской хронике, то на избирательных рекламках, то рядом с Еремеевым, но воочию — в первый раз. И увиденное меня, признаться, малость потрясло. Начать с того, что рост у Саввы Львовича оказался гораздо ниже моего. Я, конечно, не коротышка, в последних классах школы стояла первой, но лысая макушка моего гостя приходилась вровень с моими плечами! Зато мощью природа Пирамидова не обделила. Думаю, что с такими параметрами и на боксёрском ринге он смотрелся бы внушительно. Кстати, каким-то спортом, насколько я сейчас припоминаю, Савва Львович баловался. Оно и понятно, с таким-то образом жизни! Но самой примечательной в облике мужчины была его верхняя часть. Мощная шея удерживала на себе вытянутую, украшенную светлыми, почти незаметными бровями и твёрдым подбородком лысую голову, похожую скорее на морду бультерьера, чем на человеческий орган. То ли из-за этой схожести, то ли в силу каких-то других причин, но от всего его облика веяло такой опасностью, что мне стало не по себе. Но зато когда он заговорил…

— Именно такой я вас себе и представлял, Татьяна!

Не упала я только потому, что сидела, но аура таинственности с меня слетела тут же, и даже, кажется, покраснели щёки. Впрочем, этого я не видела, так что утверждать не берусь.

Один из сопровождавших его молодцев между тем внимательно и тщательно осматривал мою гостиную, другой же, худой, как борзая, изучал меня. Взгляд его был остёр и цепок, а кончик носа подёргивался, как будто не только визуальному досмотру я подвергалась…

— Присаживайтесь, Ив-ван Иванович! — пискнула откуда-то сзади Ленка, о существовании которой я в эти минуты позабыла напрочь.

— Благодарю вас, Елена Осиповна! — усмехнулся гость.

Ленка ахнула, телохранители расступились, тяжёлая фигура Пирамидова переместилась на шаг вперёд. Дальше пройти ему не удалось — словно камень, выпущенный из пращи, к гостю метнулось рыжее существо, громко шипя на всю квартиру, вцепилось когтями в лацкан серого пиджака и замерло, угрожающе уставившись в лицо человека. Меня сковал ужас, охранники тоже малость растерялись, но сам хозяин даже бровью не повёл. А вот его взгляд изменился. Не хотела бы я сейчас оказаться на Манькином месте!

Тишина в комнате стала такой, что даже слышно было, как тихо и занудливо капает вода из крана на кухне.

Игра в гляделки окончилась победой человека.

— Уфф! — выдохнули мы с Ленкой, когда наша Маня с недовольным урчанием покинула поле боя и, одним прыжком взлетев на стол, разлеглась передо мной, независимо помахивая хвостом. Мол, вы там думайте, что хотите, а время ещё покажет, кто кого!

Примятая ткань пиджака была спокойно поправлена холёными пальцами, и вновь глаза господина Пирамидова обратились ко мне. Я сделала ответный ход — в знак солидарности с Манькой.

— Вы не любите кошек, Савва Львович?

И нагло вперилась взглядом в его довольное лицо.

— Обожаю, Татьяна Эдуардовна, — улыбнулись мне, нисколько не смутившись. — Правда, моя пламенная любовь к ним хоть и бескорыстна, но совершенно безответна. Верите — даже страдаю от такой несправедливости, ей богу!

— Я бы не взялась утверждать, что на вашем лице сейчас страдание нарисовано, — хмыкнула я.

— И правильно делаете! — возрадовался посетитель. — Ибо жизнь давно уже приучила меня следить за своим лицом! Впору мастер-классы давать: как скрывать свои эмоции, чтобы достичь успеха в жизни.

— Мне кажется, от желающих отбоя не будет, Савва Львович! Судя по результатам учителя…

— Как знать, как знать… Вы позволите, Татьяна? — он кивнул на стул напротив меня.

— Конечно! — спохватилась я. — Прошу вас, присаживайтесь! Леночка, сообрази для нашего гостя кофе… Или чай, Савва Львович?

— Чай, но не для меня, а для моих гавриков. Надеюсь, места на кухне всем хватит, Леночка? А я пока с вашей подругой побеседую…

Сказано это было таким тоном, что сразу же всем стало ясно, кто здесь главный. Упрашивать Ленку не пришлось — спустя пару минут дверь на кухню была плотно закрыта, и мы с Пирамидовым остались одни. Не очень приятное соседство, должна заметить. Даже привычная для меня обстановка не помогала смягчить незримую опасность, исходившую от этого человека, и я дала себе слово, что мой сегодняшний сеанс гадания — последний. О том, что будет, если вдруг карты откажутся мне помогать, страшно было даже думать.

— Как зовут вашу защитницу, Татьяна?

— Какую защитницу? — не поняла я.

— Рыжую! — усмехнулся он. — Не знаю, как вы, уважаемая Татьяна Эдуардовна, а я не привык вести беседы личного характера в присутствии третьих лиц. Вы можете попросить вашу питомицу оставить нас одних?

— Маньку? — изумилась я. — Но чем она нам может помешать? Ведь это всего лишь кош-ш-ш…

Последние слова я договаривала, обалдело глядя вслед Маньке, которая, спрыгнув со стола, с громким фырканьем направилась к двери, всей своей фигурой выражая презрение — к гостю и, по всей видимости, ко мне, её хозяйке.

— Завидное чувство самосохранения! — удовлетворённо отметил Пирамидов, улыбаясь правым уголком губ. — Уважаю.

— Да уж…

— А давно она у вас живёт, Татьяна?

— Достаточно, — туманно ответила я.

— Странно…

— Что вам кажется странным, Савва Львович?

— Вы ведь ярая противница кошек, Татьяна, а с этой особой у вас явно наблюдается полное взаимопонимание и доверие.

— А с чего вы взяли, что… — я запнулась, — ну, что я кошек не люблю?

— Обычная наблюдательность, — пожал он плечами.

— Ну да, — не поверила я.

— А также разветвлённая агентурная сеть, — улыбнулся Пирамидов.

— Вот в это верится легко. И что ваша разведка про меня донесла?

— Много чего… интересного, Татьяна Эдуардовна. Будь у меня больше времени, я бы даже задал вам несколько вопросов, пока же меня беспокоит только один…

— Какой? — затаила дыхание я.

— Неужели бабка мне соврала?

— Какая… бабка?

— Мария Павловна. Она уверяла, что испытывает огромное сожаление от того, что не оставит после себя ни одной ученицы, и была так искренна в своём сожалении, что я даже ей поверил… А теперь и не знаю, Танечка…

Он устремил на меня задумчивый взгляд, под которым я невольно поёжилась.

— Марь Пална вас не обманула, Савва Львович. По крайней мере, относительно меня. Я никогда даже помыслить не могла, чтобы в чём-то помогать старушке. Да меня и не интересовала эта тема вовсе! — пылко воскликнула я.

— Вот это мне и кажется странным… Ни с того ни с сего вдруг приобрести хм.. не очень обычные способности — вам самой не видится тут подвох, Татьяна? Вы, конечно, девушка, обладающая массой талантов, да и интересы ваши всегда отличались разнообразием, но всё же вот так, на пустом месте, не имея к тому никаких предпосылок, вдруг вывернуть наизнанку незнакомого человека — это, согласитесь, не может не вызвать мой интерес. Тем более что Ольгу Николаевну я очень хорошо знаю, вызвать у неё слёзы — бесперспективняк, как говорит мой младший сын. Но вам это удалось, и мне ужасно хочется узнать — каким образом?

— Так вы посетили меня, чтобы об этом спросить, Савва Львович?

— И об этом тоже. Хотя одна проблемка, о которой я упоминал по телефону, всё же присутствует.

— Может быть, тогда сначала раскинем карты? — осторожно спросила я. — А потом уже и решим, смогу я ответить на ваши вопросы или нет…

— Обычно мои вопросы не остаются без ответов, дорогая Татьяна! — с лёгким привкусом металла в голосе произнёс гость. — Но вы правы, теория без практики — мёртвая истина. Давайте приступим. Что от меня требуется?

— Только ваш настрой. Думайте о своей проблеме как можно чётче и красочней, рассматривайте её со всех сторон, как глобус, и тогда я смогу проложить верный путь к вершине…

— Хорошо сказано, Татьяна! Недаром по литературе у вас пятёрки были… Что ж, начнём.

Он отвёл цепкий взгляд от моего лица, дав мне перевести дыхание, и затих. Лицо его неуловимо изменилось, даже будто симпатичнее стало, не напоминая уже своими чертами опасного зверя. Интересно, какая проблема может быть у этого господина? Мешают конкуренты? Осложнения финансового плана? Покачнулось здоровье? О том, что вопрос может касаться каких-то семейных ситуаций, мне даже в голову не приходил, не похож этот тип на человека, имеющего какие-либо привязанности. Хотя про сына-то он упоминал, и вроде даже подобие нежности промелькнуло в его словах…

Я мяла колоду в руках и никак не могла собраться с мыслями. Наверное, именно от страха упасть лицом в грязь то внутреннее чувство, которое я испытала при гадании Ольге, никак не желало появляться. Вот не чувствовала я ничего и всё тут!

— Я готов! — спустя некоторое время кивнул Пирамидов.

— Прекрасно! — отозвалась я, не чувствуя ничего прекрасного в нынешнем моменте. — Сдвигайте, пожалуйста…

Карты раскладывались на столе дрожащей рукой, в глазах темнело от напряжения, картинки расплывались, страх всё сильнее распирал мой организм. Как я буду выкручиваться сейчас, понятия не имею. Но то, что выход предстояло найти и причём немедленно, сомнений не вызывало. Последствия малейшей ошибки мне виделись жуткие.

— Мне кажется, вы в некотором затруднении, Татьяна… — Пирамидов не спускал с меня глаз.

— Вы знаете, Савва Львович, карты не всегда с первого раза открываются, — пробормотала я, мучительно вглядываясь в картинки. — Иной раз и так смотришь, и эдак, заново раскладываешь — не идёт, и всё тут! Это ведь тонкий процесс, знаете, слои времени накладываются друг на друга, путаются сами и нас путают, иногда даже специально с пути сбивают, если не хотят истину открывать…

Конец ознакомительного фрагмента.