Что было, что будет, чем сердце успокоится

Екатерина Береславцева, 2017

У каждой начинающей гадалки должен быть непременно сложный характер, страсть к чёрным балахонам, старенькая гадальная колода и наглый кот-вещун. И если с первыми двумя атрибутами дела у Таты обстоят лучше некуда, то гадальным инвентарём и пушистым нахлебником она обзаводиться упорно не желает. Впрочем, с магическими способностями тоже всё неопределённо. Хотя почившая бабка подруги Ленки и уверяла, что в плане чародейства у обожающей готические аутфиты Татки все козыри на руках.Ну а пока несостоявшаяся «провидица в чёрном» живёт серенькой жизнью безработной барышни, безуспешно гоняет по собеседованиям и ругается с вредной консьержкой, не подозревая, что совсем скоро на неё свалятся уже совсем не сказочные проблемы. А вместе с ними – старинные карты, горластая кошка Манька, новое имя и чужая, полная опасных загадок жизнь…

Глава 4

Утро следующего дня ещё долго будет вспоминаться мне с содроганием. А как всё хорошо начиналось! Редко когда удавалось посмотреть такой прекрасный сон, и надо же было, чтобы в самый сладкий момент, когда Оле-Лукойе уже изготовился показать мне лицо таинственного незнакомца, всю ночь гонявшегося вместе со мной за мадам Митрофановой, раздался этот гадкий, ненавистный душераздирающий звук!

— Мя-я-я-яу!

Конечно, первой моей мыслью было негодование на саму себя — а нефиг было оставлять открытым окно на ночь! Ведь знаешь же дурацкую особенность своего двора: любой шёпот, произнесённый там, внизу, воспринимается на четвёртом этаже как громкий крик прямо в ухо.

Но стоило мне только открыть глаза, и негодование уступило место совсем другим чувствам…

— Ах ты, тварь такая!

По-хозяйски устроившись на подоконнике, на меня взирал тощий котяра ярко-рыжего оттенка и при этом — могу поклясться! — ухмылялся самым наглейшим и бесстыднейшим образом.

— Мя-я-я-я-я-яу! — ещё более развязно протянул он, увидев направленный на него взгляд. — Мя-у-у-у-у!!!

— Пошёл вон, рыжая скотина!

Не опуская глаз, я пошарила рукой вокруг себя. Под пальцы попалась только подушка. Ничего, сойдёт и она.

Р-раз — и метательный инструмент оказался за бортом, угодив прямо в распахнутое окно, а кот в прежнем положении оставался сидеть на моём подоконнике, разве что ухмылка его стала ещё саркастичнее, а глаза — зеленее.

— Ну, гад, сейчас ты у меня получишь!

Спустя всего полчаса мою бедную квартирку было не узнать. Что там пожар, наводнение и переезд вместе взятые! Всё, что когда-то стояло, висело или аккуратно лежало в этом доме, оказалось безжалостно вывороченным со своего места, опрокинутым, разбитым или порванным в клочья. Бой разгорелся не на шутку. Рыжий подлец оказался хитрой неуловимой бестией, просто Супер-Кот какой-то! Выскальзывал из рук, царапался, бил хвостом по носу — в общем, издевался над хозяйкой квартиры, как мог.

Тайм-аут!

Я в изнеможении рухнула на пол, прислонилась к перевёрнутому стулу спиной и задумалась. Если не получается действовать силой, значит, надо брать хитростью. Кажется, в холодильнике оставалась пара сосисок и пакет молока… Ладно, считай, котик, что я сдалась!

— Кис-кис-кис…

Миска с белой жидкостью, а также очищенные и порезанные на кусочки колбасные палочки расположились в самом центре комнаты, а я затаилась поодаль, невинно пряча руки за спиной. Лицо я сделала самое благодушное, на какое только была способна. Рыжий оккупант, не мигая, смотрел на меня. Кресло, на спинке которого он пристроился, было моим любимым местом в этой квартире. Скотина!

— Кушать подано, идите жрать, пожалуйста! — ласково пропела я, не спуская глаз с наглеца. — Ну, что расселся, бесстыжая твоя морда? Марш к столу! Судя по твоему виду, последний раз тебе приходилось есть месяц назад, а то и два… Ну?!

Кот кинул осторожный взгляд в сторону еды, но спрыгивать с кресла не спешил. Как будто чуял что-то. Вот зараза!

— Послушай, давай заключим соглашение, а? Я дам тебе спокойно поесть, а за это ты покинешь мой дом и оставишь о себе только самые прекрасные воспоминания. Даже разбитую посуду и изодранные джинсы я тебе не вспомню, вот честное слово!

— Мявк! — одно рыжее ухо дёрнулось.

— И откуда ты взялся на мою голову, а?! — я посмотрела в сторону открытого окна. — А правда, откуда? Не с неба же свалился, в самом деле? Блин!

Я метнулась к окну и, как будто впервые, внимательно огляделась по сторонам, наполовину высунувшись на улицу. Слева и справа, а также сверху не было ничего такого, что наводило бы на мысль о причине появления здесь этого обормота. Балконов на этой стороне фасада не было, левое окно было моим, кухонным, а в квартире по правую сторону сейчас никто не жил — там уже год шёл ремонт. Сверху? Окно над нами принадлежало Петровым, у которых отродясь животных не водилось — глава семейства имел стойкую аллергию на шерсть любого вида. Та-а-ак…

Я обернулась назад. Зелёные глаза смотрели на меня пристально и очень по-человечески. Бред какой-то!

— А может быть, я сама тебя впустила? Вчера? Случайно? А что, очень даже возможно. На площадке у нас темень такая, что даже если четырьмя глазами смотреть, и то ничего не увидишь! А этот бродяга, значит, мимо моих ног прошмыгнул, затаился, а утром тут как тут — здрасте, я ваша тётя! Ну да, так и было!

Я даже повеселела малость — не люблю туманные истории. А тут вполне здравое объяснение нашлось, даже думать особо не пришлось. Гость на кресле тоже оживился, словно почувствовал перемену в моём настроении.

— Иди жрать, голодранец! Смотри, а то я барышня непредсказуемая, и передумать могу!

Он посидел ещё пару минут, как будто и правда раздумывал над моими словами, а потом, лениво потянувшись, спрыгнул на пол и медленно, не спуская с меня глаз, направился к миске.

— Да не трону, не трону, — благодушно улыбнулась я и даже сделала шаг назад. — Договорились же! Но смотри, это единственная трапеза в моём доме, потом чтобы и духа твоего тут больше не было, понял, лопоухий? Или ты девочка?

— М-мявк! — согласился тот.

— Ну, девочка, так девочка!

Я перевернула стул на ножки, села, закинула ногу на ногу и, краем глаза наблюдая за гостем, уставилась в окно. Одна назойливая мысль стучалась в мою голову, и мне понадобилось всё моё мужество, чтобы взглянуть ей прямо в лицо…