Смутьяны. Том I

Егор Чураков

Когда на пороге смута, пора искать виновных. В водовороте мятежа Игорь, его брат Ефим и кучка дружинников стали козлами отпущения, смутьянами отказавшимися принять новый порядок. Но на горизонте маячит враг, грозящийся перекроить мир и только они могут стать у него на пути.

Глава 4. Логово среди сосен

Беглецы остановились на небольшой опушке леса, скрытой от тропы густыми зарослями и буреломом. Неподалеку в овраге бежал ручей, так что место для стоянки было почти идеальным. Уходя проверять поставленные силки, Игорь сомневался. «Сбежит ли она снова? Коня утащить она не сможет, он просто скинет незнакомого ездока. Но ничего не помешает ей воспользоваться своими двумя. Нужно хоть расспросить ее хотя бы. Но и доверять ей пока не стоит». Ему повезло, из пяти расставленных силков в двух были рябчики. Он поспешил на поляну, где оставил коня и ведьму, по пути собирая ветки для костра.

К своему удивлению, Игорь обнаружил ее на месте, бесцельно разглядывающей узор на коре поваленного дерева. Он положил добычу на землю и приступил к розжигу костра. Сильный дым мог бы привлечь лишнее внимание, поэтому пластун начал складывать особый костер, которому его научил Ефим.

Сначала нужно выкопать небольшую ямку и положить туда основную массу топлива, а над ней выложить пирамиду из тонких прутьев и веточек. Несмотря на хитрую схему, пламя все никак не разгоралось. Игорь уже подумал, что зря выловил птиц и ему придется остаться голодным, но Элин просто щелкнула пальцами, и костер мгновенно загорелся. Дружинник буркнул сдержанное «спасибо». Не каждый день встречаешь чародея, который так обыденно использует магию.

Повисла напряженная тишина, которую нарушало только тихое потрескивание костра и звуки засыпающего леса.

— Откуда ты родом, Элин? — наконец, решился заговорить Игорь.

— Я не знать… не помнить.

— Почему?

Элин задумалась.

— Я помню только имя и как са мной… гнаться… в горах, — говорила она, медленно подбирая слова малознакомого языка, — и ит-ти в лесу. Потом они найти меня. А ты спас. — Ведьма помолчала, — Откуда ты?

— С юга, где поля до горизонта и почти нет леса. Там заканчивается Белая река, которая бежит с этих гор

— Кто ты? Сольтат?

— Солдат? Был когда-то, теперь преступник.

— Какое зло ты стелать? — спросила чародейка, смешно смягчая буквы.

— Остался верен присяге. Это клятва правителю и стране, — ответил он на немой вопрос колдуньи.

— Кута мы ит-ти теп-перь?

— Куда-то. Позади война. Здесь мне теперь точно делать нечего, — последнюю фразу Игорь проговорил совсем тихо. И что теперь ему делать с обузой-чародейкой? Куда податься? Дернуло же его ей помочь!

Наконец, рябчики приготовились. Беглецы ели жадно и молча, то ли от натянутого разговора, то ли от скорого побега из Черного Рога, а может, от всего сразу. Из-за туч на мгновение выглянула полная луна. Где-то вдали выли волки, вместе с ними над лесом выл ветер, не решаясь спуститься к старым соснам, укрывающим путников. Игорь отдал плащ северянке, а сам улегся на подстилку из сосновых веток. Чутье подсказывало, что дождя не будет. Игорь уснул быстро, чутким осторожным сном.

Через несколько часов его разбудил шум со стороны тропы. Издалека раздавался мерный топот десятков ног, сопровождаемый короткими неразборчивыми командами. Неужели преследователи? Под покровом темноты и густых зарослей он осторожно двинулся в сторону тропы.

По ней длинной колонной маршировал относительно небольшой отряд — чуть меньше сотни. Игорь ожидал увидеть северных наемных солдат-ландскнехтов в их немного мешковатой и яркой форме. Но он ошибся. Мимо него шагал строй бойцов в плащах и кольчугах, как те, что преследовали Элин. Почти все были вооружены аркебузами, каждый держал на поясе палаш, топор или шестопер.

Вдруг Игорь краем глаза заметил движение сбоку. Но это оказалась чародейка. Один из бойцов обернулся и вышел из строя. Он не мог увидеть наблюдателей, однако они рассмотрели его хорошо. Он был наголо обрит, а лицо от бровей до подбородка украшали две татуировки в форме линий синего цвета. Как у преследователей Элин и у нее самой. Она с ужасом выдохнула и осела на землю. Не заметив ничего подозрительного, боец вернулся в строй.

Воздух разрезал резкий свист, и со всех сторон послышались оглушительные хлопки выстрелов. Колонна мгновенно рассыпалась, несколько солдат упали на землю. Из зарослей выскочили темные фигуры. Игорю почудились дружинники, но резкий удар в затылок не дал ему рассмотреть их. Пластун потерял сознание и повалился на высохшую хвою.

* * *

В трактире повисла мрачная тишина, не звучали песни, не играла музыка. За грубыми столами сидело лишь несколько посетителей, особняком держалось несколько солдат гарнизона. Северянам так и не удалось взять город в кольцо, поэтому в Черном Роге мало что изменилось. Пять сотен стрельцов крепко засели на перевале, где количество мало что значит. С приходом подкреплений они сумели возвести гуляй-город.

Все это устроил новый полковник. Старого нашли мертвым в конюшне с мешком пожитков под боком. Похоже, кому-то не понравился тот факт, что полковник захотел сбежать перед началом осады. Его бывший помощник, как ни странно, оказался лучшей заменой. Энергичный, умный, дерзкий.

Бренко внимательно рассматривал посетителей, ловко разделывая ножом поданную куриную грудку. Он расположился в темном углу, его было сложно заметить, однако он замечал многое. Глаза охотника привыкли следить за деталями. Мелкие шрамы от крючков на руках рыболова, мозоли на ладонях плотника, бегающие глаза рекрута, который впервые держит меч. После того как он стал работать на северцев, будни Бренко почти не изменилась, изменилась дичь, которую нужно выследить.

Как оказалось, охота на людей мало отличается от охоты на животных: подмечаешь детали, выслеживаешь, ставишь ловушки. Чем выше опасность, тем выше азарт, а опасней зверя может быть только человек, поэтому зверолов согласился стать охотником на людей. Ворон щедро сыпет золотом. Пусть стрельцы косо смотрят, он-то знает, кто здесь мастер своего дела. Дверь трактира резко распахнулась, и взгляд охотника столкнулся с пронзительным, ледяным взглядом серых глаз. В голове возникали какие-то смутные ассоциации, но он не мог вспомнить какие.

Незнакомка была одета по-мужски: темная рубаха и такие же темные просторные брюки, поверх рубахи — стеганая куртка с короткими рукавами, на ногах высокие сапоги. По бокам на поясе висели два кинжала. Благородная внешность, высокие скулы, волосы, собранные в толстую косу чуть ниже плеч, — можно было подумать, что перед Бренко стояла переодетая княгиня или боярская дочь. Она обнаружила его в то же мгновение, как вошла, и сразу направилась к нему. Охотник потянулся к ножу на поясе, когда незнакомка села напротив него.

— Успокойся, — ледяным тоном приказала она. — Я Ольга. От Ворона. Для тебя есть новое дело.

— Я слушаю, — сказал Бренко, немного успокоившись.

— Два опасных беглеца, чародейка и бывший дружинник. Первую по возможности нужно взять живьем. Дружинника нужно убить при первой же возможности.

— Часть золота вперед. Мне нужно собрать людей и снаряжение.

Ольга молча вытащила небольшой кошель и положила перед охотником. Тот подержал его в руке и сунул за пазуху.

— И еще одно условие, — сказала Ольга. — Я участвую.

Она посмотрела на него хищным тяжелым взглядом. Впервые охотник испугался… Испугался и не смог ей отказать. Бренко едва заметно кивнул головой и вышел. Он был удивлен и возбужден. Ведьма, дружинник. Это даже интересно. Несколькими днями форы пришлось пожертвовать. Он сговорился со старым товарищем о том, чтобы тот набрал пару людей, а сам отправился за нужными припасами, выяснил, в какую сторону ушли беглецы. На севере гремели выстрелы пушек. Это даже смешно — стрельцы отбили очередную атаку. Стражник долго препирался с ним и отказывался открывать ворота, но блеск червонца открыл ему путь из противного грязного городишки.

Остальные «охотники» ждали его на тракте. У костра сидело четверо. Низкорослый, но крепкий рыжебородый мужик вышел ему навстречу. То был его старый друг Мыкола.

— Вот и голова наш подъехал, робяты! — крикнул он в сторону импровизированного лагеря. — Садись к костру, расскажешь, что за дело, по чарочке приголубим на дорожку, — хохотнув, заметил бородач и, весело присвистывая, направился к одному из тюков.

Глотнув горькой и жгучей водки, охотник рассказал, кого он выслеживает и какая за это награда. Все участники были ему знакомы. Первым был резвый чубатый паренек в синем жупане с двумя шашками — Степан Соловей. И пусть он был юнцом, Бренко ему доверял.

Рядом сидел огромный детина с кистенем. Звали его Иваном. Он служил в барской дружине, но, как войско разбили, в лесах укрылся. Одним махом этот богатырь мог переломить сосну своим кистенем, ядро которого было размером в два добрых кулака. На земле у его пожитков лежал и щит, который Бренко не надеялся поднять. Мыкола усмехнулся и продолжил заботливо осматривать свой самострел.

Третьим охотником был Тихомир, и он полностью оправдывал свое имя. Язык ему выдрали, чтобы он не выдал секретов одной крепостицы, однако навыкам это его не помешало. Он хорошо владел северным мечом и к походам человеком был привычным.

* * *

Игорь очнулся через несколько часов, а может, и через день, время нельзя было определить. Его перекинули через его же коня, связали и надели на голову холщовый мешок. Сквозь ткань с трудом пробивался свет, но, похоже, ночь уже закончилась. Ему было интересно, кто же схватил его на этот раз. Дружинник прислушался: отряд был немаленьким, он слышал ржание лошадей и звуки множества ног.

— О! Очнулся, наконец! — некто по ту сторону ткани был явно весел. — Не повезло тебе, братец, надо же было набрести прямо на нашу засаду. Посреди леса-то! Так что пришлось тебя взять за компанию! Но ты не переживай, жить будешь, а может, даже и отпустим, если…

— Сам уйду, — оборвал незнакомца Игорь, — когда захочу.

— Эка уверенность! Не мели чепуху, а то кляп найдем! Вашбродие, разрешите мешочек-то снять! Пленник связанный, чай, не убегет, да и тропок он все равно не знает!

Прозвучал раздраженный, но утвердительный ответ, и через мгновение Игорь смог взглянуть на своих пленителей. Не налетчики и не бандиты. Может, партизане? Непонятно. Они шли узкой колонной след в след, по-другому им бы не позволила чащоба, обступающая отряд со всех сторон. Мужик в меховой шапке, который заговорил с Игорем, дружелюбно улыбнулся в русые усы.

— Со мной девушка была, северянка…

— Знаем таку! Цела твоя баба, только вот под чарами она. Так сопротивлялась бойко, что пришлось ее заколдовать чутка, — усач изобразил руками магические жесты, — как успокоится, так и расколдуем.

От висения вниз головой у дружинника дико болела голова, но жаловаться было бесполезно. Еще почти час, по расчетам Игоря, колонна петляла по узенькой тропе между зарослями и буреломом пока лес не начал редеть. Сосны вокруг выглядели совсем молодыми, словно выросли здесь не так давно. Еще страннее, что меж корней стали проглядываться камни брусчатки. Дорога? В тайге? Да и такая ладная?

По древней брусчатке отряд двинулся бодрее. Бойцы заметно ободрились и зашутили, некоторые стали напевать себе что-то под нос. Сквозь поредевшие стены деревьев пробилось журчание ручья. Через некоторое время дорога раздвоилась. Колонна свернула налево и стала спускаться вниз по склону. Показался каменный мост, рассчитанный скорее на речку, чем на ручей под ним. Около него их встретил огромный олень, раза в два выше лошадей, с широченными рогами. Никогда Игорь таких не видел. Животное безразлично глянуло на колонну и скрылось меж деревьев.

Лес совсем поредел, а сосны и ели постепенно сменились березами и осинами. От нечего делать Игорь стал размышлять. Заброшенная брусчатка, молодой лес посреди вековой тайги… Тут не обошлось без строителей и лесорубов. Но кто стал бы строиться так далеко от больших дорог?

— Ну, вот мы почти и пришли, — ухмыльнулся усач. — Как все-таки сподручно здесь оказалась крепостица, а?

Вскоре Игорь ее увидел. Не крепостица, а полноценная крепость: высокие угловатые стены, выходящие прямо из огромной скалы. По углам стояли широкие квадратные башенки. Все в этой крепости выглядело просто, основательно и необычайно надежно. Когда же отряд подошел вплотную, дружинник осознал, что вся крепость вырезана из цельного камня, а крыши были плотно выложены каменными плитами. Прямо перед воротами из поржавевшей местами стали их громко окликнули.

— Стой, кто идет? Пароль назови! — голос звучал из узкой бойницы над воротами.

— Рази точно, служи верно, погибай с честью! Слушай, Аким, у тебя что зрение испортилось? Каждый раз называть будем?

Игоря словно по голове ударили.

— Это же дружинников девиз! — воскликнул он и едва не повалился на землю, совсем позабыв, что перекинут через седло.

— Откудова ты это знаешь? — вскинул брови усатый мужик в шапке. — Не простую мы парочку-то взяли. К ротмистру тебя бы отвести.

Стальные ворота, нехотя поскрипывая, открылись, и отряд вошел внутрь. Мгновенно на Игоря нахлынули воспоминания. Окрики командиров, звон клинков, топот и смех раззадоренных бойцов. Волна тоски по Холмогорке обрушилась на него без жалости. Он словно вернулся туда, где отец опять засел допоздна в своем кабинете, где Ефим получает очередной выговор за слишком удачную шутку над сотником следопытов, где Потапыч гонял их до потери сил. Нет. Нет больше ни отца, ни Фимы, ни даже его сотника. Все мертвы.

Болезненные размышления грубо прервали. Игорь почувствовал, что его хватанули за ноги и скинули с седла на каменную плитку под громкий хохот солдат. После мрачных лиц Черного Рога в этой крепости все были чересчур веселыми. Кто они такие?

С Элин солдаты были осмотрительнее. Парализованная заклятием, она совсем не шевелилась, только яростно стреляла глазами. Чародей, отличимый от своих соратников разве что выбритым лицом, что-то прошептал, и ведьма начала дергаться, но достаточно вяло. Похоже, чары были ослаблены, но не сняты.

— Добро пожаловать в Каменец! — ухмыльнулся усатый и помог подняться Игорю. — Сейчас поведем вас на дознание, так сказать, расскажете, каким ветром в наших лесах оказались. А там и решим, шо с вами делать. Меня, кстати, Федор кличут. Ну а для всех я Федька Певец!

Игорь промолчал. Его толкнули в спину, недвусмысленно намекая, что надо двигаться вперед. Оставалось подчиниться. Он будет покорным, до нужного момента, конечно же. Его провели по небольшой площадке через ряды любопытных гарнизонных. Другого слова дружинник не смог подобрать, уж больно все грамотно было организовано. Следом двое бойцов почти несли на руках чародейку. Ей внимания уделяли побольше. Явно дамы в крепости гости редкие.

Пленников ввели в узкий тоннель, уходящий в скалу. По его стенам были вырезаны угловатые барельефы, изображавшие сражения с чудовищами. Им противостояли низкорослые воители в латах, все бородатые и суровые. Даже чересчур низкорослые для людей. Неужели гномы? Замки они делать умели. Каменец уж точно не чета Холмогорке. Мрак освещали причудливые светильники, в которых огонь пылал без топлива.

Наконец их ввели в большую восьмиугольную залу, потолком уходящую далеко во мрак. В стороны уходили похожие переходы, а впереди виднелись проржавевшие двери под охраной двоих бойцов с бердышами. Они совсем не вписывались в строгую красоту внутреннего убранства, словно двух загульных крестьян поставили сторожить царевы палаты. Они расступились и с легкостью открыли тяжелые двери. Не иначе, скрыт в камне какой-то механизм. Игорь с удовольствием бы облазил уголки этой чудной крепости, да ситуация не позволяла.

Внутри оказалась еще одна зала, поменьше и более вытянутая, в которой у резного каменного столика совещались несколько человек. Увидев вошедших, один из присутствующих вышел навстречу. Похоже, тот самый ротмистр. Седина почти полностью захватила его бороду и гриву волос и уже подступалась к темным как смоль усам. Он держался прямо и бодро, шагая пружинящей походкой.

— Ну что, Федор, докладывай о задании и расскажи, что за пленников ты привел.

— Задание, вашбродие, выполнено успешно! Разбили патруль поганых подчистую, ни один не убег. А пленных мы ненароком подобрали, они за сражением подглядывали. Этот парень назваться отказался, девка как будто немая.

— Зачем же ты тогда их ко мне привел?

— Он девиз царевых дружинников знает, а девка — чаровница сильная, кое-как взяли, да и лицо, как у поганых, размалевано.

— Да-а-а, интересные нынче путники попадаются… — задумчиво потянул ус командир — Ну-ка, отвечай, откуда девиз прознал? В дружине служил или товарищ оттуда нашептал? Его немного людей знало.

У Игоря все больше складывалось чувство, что перед ним не враг. Но открываться он ему не хотел, кто знает, как обернутся ему сказанные слова.

— Друг у меня был, он мне и сказал. Да только погиб он давно.

— А где ж этот друг служил?

— На югах, в устье Белой.

— Холмогорский, значит, — командир нахмурился и обратился к страже: — Позовите помощника моего! А ты, чародейка, язык наш разумеешь?

Элин тяжело кивнула головой.

— Как звать? Ты с северскими магами заодно? Отвечай!

— Я Эл-лин. Не знать ничего… не помнить…

— Уведите ее! Вспомнит, тогда и поговорим. А ты пока останешься.

В боковом проходе застучал по камню мерный торопливый шаг. Дверь открылась, и все звуки разом пропали для Игоря. Он не верил своим глазам. Мгновение спустя его сжали крепкие объятия.

— Брат!

* * *

Мрак уже почти опустился на таежный лес. Лишь узкая полоска закатной зари еще сопротивлялась ночи. В крепости замолк звон мечей и резковатые приказы, тишину прерывали лишь разговоры вполголоса и песни обитателей Каменца да вой лесных волков. Игорь сидел на каменной скамье, на удивление теплой и невероятно гладкой. Рядом сидел и его брат Ефим. Они молчали. Три года каждый из них верил, что другой погиб в тот злосчастный день. А теперь они сидят рядом, призраки друг для друга.

— Где ж ты пропадал все это время? — спросил Ефим.

— Обживал окраины нашей необъятной, охотился, рыбачил… резал игрушки из дерева.

Ефим рассмеялся. Помолчали.

— А ты, Фим, как стал партизаном?

— О, это долгая история. Если кратко, то я до сих пор наставления отца выполняю. Нашли мы тех наемников, что на Холмогорку напали. Северскими солдатами оказались. А на хвосту боярские солдаты сидели, вот мы на север и ушли. Дружинников, кого смогли, подобрали по деревням. А недавно в предгорьях новые бойцы объявились, тож северские, только другие. Зачарованные. Рыскают чего-то, а мы их бить начали.

— И что?

— Да ничего, бьем без конца, а они все лезут. Ни мы их логова не находим, ни они нашего. Сейчас, может, разнюхаем чего, раз ты чаровницу их приволок.

— Я не волок, сама за мной пошла. Я ее в лесу встретил, когда за ней солдаты гнались. Отбил, она сбежала. Потом опять случай свел. Ее в темнице держали, когда я туда ворвался. Пожалел опять, вызволил. Уж не знаю почему, но верю ей.

— Не дай красивому личику себя обмануть, брат. Видали уже таких, стоит отвернуться — и пырнет кинжалом или вовсе в прах обратит. Пока пусть сидит в темнице, нет ей веры, покуда не докажет обратное.

— Возможность у нее была. Мне кажется, или ты серьезнее стал? — улыбнулся Игорь — Не тот повеса, что раньше был. По лесам побегал, и все, серьезный воин без страха и упрека?

— А станешь тут другим, кольнуть некого, все сами на язык острые! Благо братец недалекий вернулся. На тебе и отыграюсь!

— Еще посмотрим! Забыл уже, кто тебя каждый раз на том пустыре метелил!

— А ну-ка вставай! — подскочил раззадоренный Ефим. — Глянем, не растерял ли ты навыков, пока деревяшки стругал. Я-то хоть тренировался!

— А глянем! Где тут дрын какой-нибудь?!

С хохотом и шутливыми угрозами братья вновь схлестнулись в дуэли. Словно и не случалось с ними никаких бед и лишений.

Как только в крепости узнали, что Игорь названый брат Ефима, его тут же освободили. Постепенно он вызнал все местные порядки. В Каменце всем заправлял ротмистр, из-за нужды принявший командование не только над конницей, но и над всем небольшим войском. В основном это были люди, знавшие Александра Чагина, полковника Холмогорской крепости, и люди, верные царю, спасавшиеся от преследования.

Однако, к своему удивлению, Игорь обнаружил среди обитателей крепости несколько десятков дружинников. Все они были беглыми: кто убег с заставы, кто вырвался из атакованной крепости. Враг напал разом, немногие спаслись из пекла. Каменецкое войско объединяло одно: они — враги государства, объявленные боярским советом смутьянами и предателями. Но это нисколько не расстраивало их. Нет дела до боярских указов, когда бьешься с врагом куда опаснее.

Следующая неделя обернулась для Игоря долгожданным покоем. Он разговаривал с солдатами, ел с ними из одного котла, ходил на охоту и часовым на крепостные стены, словом, становился одним из бойцов бунтарского войска. После стольких лет одиночества его снова признают своим. Общие беды сплочают сильнее, чем общая служба. Но все же его не покидало чувство, что они должны двигаться.

Не забыл он и о чародейке. С его уговоров ее не стали держать в клетке, а поместили в одну из пустующих комнат. Зачарованные оковы, однако, не снимали. Элин пытались допрашивать о северских магах, их логове и планах, но чаровница лишь отнекивалась и молчала. От незнания или от упрямства, никто не знал. Ротмистр уже хотел дать добро на более жесткие методы, но тут с ней поговорить вызвался Игорь.

Конец ознакомительного фрагмента.