Смутьяны

Олег Ерёмин

Порой, в уже сложившемся мире появляются люди, которые вносят смуту в укоренившийся порядок, ломают стереотипы, одним своим существованием усложняют мир.Их называют смутьянами.И о них эта книга.

© Олег Ерёмин, 2021

ISBN 978-5-0053-4207-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ТАЙНА ПЕРВАЯ. МЕЧ ЗАЩИТНИКА

Глава 1. Котенок и ее кошка

7.08.186 г.в.п.Деревня Карди-Лан, королевство Трагор

Даро нравилось ловить рыбу.

Уйдешь куда-нибудь подальше вверх по течению речки Брызгалки, усядешься на бережке, забросишь удочку на самую середину быстрого горного потока и ждешь, пока глупая рыбка не решит, что сегодня ее день, и толстый извивающийся червяк послан Богами для того, чтобы она, рыба, возликовала и восславила их своим пением.

Впрочем, рыбы не поют. Они и разговаривать не умеют, если честно.

Об этих и других интересных вещах и размышлял одиннадцатилетний мальчик, сидя на теплом камне и тягая, одну за другой, серебристых форелей.

Сегодня клев был замечательный. Даже чересчур.

Даро с грустью посмотрел на садок, в котором постепенно затихали выловленные им рыбки. Их уже слишком много. Нести будет тяжело.

Мальчик с сожалением смотал снасти, отложил удочку и принялся разделывать еще трепыхающуюся добычу. Не самое приятное занятие, но не тащить же лишнюю тяжесть? Да и удобнее возле речки ножиком помахать, чтобы сразу же отмыться.

Вскоре в кожаной сумке разместилась основательная куча ровненьких, аппетитно пахнущих продолговатых ломтиков. А рыбьи шкурки, кости и требуху добрый мальчик оставил на поживу местным зверям. Пусть попируют и ему, Даро, спасибо скажут на своем зверином языке!

Мальчик взвалил суму на плечо и отправился домой.

Он давным-давно уже исходил все близлежащие горные тропинки и прекрасно ориентировался. Вообще-то, мало кто из его родной деревни так же хорошо, как он, знал окрестные леса. Разве что охотники. Кстати, Кордор уже два раза заходил к ним, предлагая взять Даро в ученики. И очень удивлялся, что мальчик отвечал: «Можно я подумаю?». Ну, кто еще из деревенских пацанов в его возрасте сказал бы такое? Никто.

Это в очередной раз подчеркивало непохожесть юного сына садовода на остальных детей, да и взрослых.

Именно это, если уж начистоту, гнало мальчика в одиночные походы за грибами-ягодами, на рыбалку, или просто так пошляться по окрестностям. Что вообще ни в какие ворота не влезало.

«Ну и пусть! — немного насуплено подумал Даро. — Зато моя жизнь интереснее, чем у них всех!»

Тропинка вывела на скальный откос. Вниз от нее уходила крутая осыпь, в которой виднелись темные провалы двух неглубоких пещер. В них, кстати, Даро тоже лазил!

Когда мальчик проходил мимо, снизу раздалось жалобное мяуканье.

Паренек остановился, попробовал рассмотреть, что там происходит.

Из-за груды валунов показалась рыжая кошачья голова и продолжила взывать к человеческому милосердию. Мальчик этим самым милосердием очень даже страдал, поэтому вздохнул и принялся спускаться, цепляясь за некрепко сидящие в земле камни и корявые корни редких кустов.

Кошка была большая, но не дикая.

Даро прекрасно знал, как выглядят лесные коты. А эта была точь-в-точь, как у Ханки — соседской девчонки. Вот только раза в полтора крупнее.

Кошка продолжала жаловаться на свою судьбу, и было из-за чего. Каким образом это ловкое животное угодило под обвал, было непонятно. Не иначе, заснула себе на нагретом солнцем уступе и не успела отреагировать. Задняя левая лапа попала между съехавшими камнями. По крови вокруг нее было видно, что зверушка отчаянно пыталась вырваться, но не сумела.

И теперь печально смотрела на маленького человека, тихонько помявкивая.

— Бедняжка, — пожалел ее Даро. — Ну-ка, давай, я попробую…

Но валун был тяжеленный. Целый обломок скалы.

— Подожди меня! — зачем-то попросил кошку мальчик и начал спускаться к кромке леса, растущего под склоном.

Лавина прошлась и по деревьям, сломав пару из них. Так что найти подходящую ветку было не сложно. Мальчик с трудом отволок ее наверх к «кошачьей» пещере.

— Я вернулся! — сообщил он устало прилегшей на камни кошке. — Будем тебя вытаскивать! Приготовься!

Паренек нашел достаточно широкую щель, засунул туда обломанный конец ветки, пошевелил, примериваясь, и всем весом надавил вниз.

Дерево затрещало, но выдержало. И валун приподнялся. Совсем ненамного, но умная кошка успела вытянуть из-под него лапку, пока ветка не соскочил, и обломок не осел обратно.

— Мяу! — благодарно сказала зверюшка.

— Вот видишь! — самодовольно ответил ей Даро. — Давай-ка, я погляжу, что там у тебя.

И мальчик совершенно бесстрашно наклонился над рыжим зверем.

Кошка не зафырчала, не зашипела, выпуская когти, а тихонечко так пожаловалась:

— Мя-маву-мяу-ау…

Но, когда Даро прикоснулся к окровавленной лапке, дернулась.

— Похоже, сломана, — вздохнул Даро. — Придется тебя домой тащить. Не будешь вырываться?

Кошка сообщила негромким мявканьем, что у нее нет ни желания, ни сил сопротивляться человеческому детенышу. Зато она совсем не была бы против, если бы он поделился с ней тем, чем у него так вкусно пахнет из сумки.

Разумеется, кошачьего языка Даро не знал. Как и Кошачьего. Но догадался. Достал из сумы несколько рыбьих фелешек и с удовольствием пронаблюдал, как они исчезают в пасти, усеянной весьма крупными белыми клыками.

Когда кошка насытилась, мальчик поднял ее на руки — тяжелую и пушистую — и полез вверх по склону.

Так и дошли они до деревни. Паренек, отдуваясь от двойной тяжести: сумки сзади и кошки спереди. А кошка, уютно свернувшись у него на руках и, для порядка, вежливо уцепившись когтями за куртку.

Кошка прошла по комнате, постукивая деревяшкой по начисто выскобленным половицам. Ходила она с трудом, сильно хромая, поэтому передвигалась мало. От миски с едой до одной из полюбившихся ей лёжек. Ну и на двор иногда выбиралась, поскольку была зверем чистоплотным, умным и явно домашним.

Главное, что вообще ходила, сохранив заднюю левую лапку.

Пять дней назад Даро приволок зверюгу к деревенскому лекарю.

Тот воззрился на мальчика с его рыжей ношей поверх узеньких очков с треснутым правым стеклом. Вздохнул и сдвинул на край рабочего стола расположившиеся на нем склянки и мешочки со снадобьями. Приказал:

— Клади сюда. Опять подранка подобрал? И что с ним?

— С ней, — поправил его мальчик. — Ногу камнем придавило. Наверное, сломана. Только… можно её не отрезать?

— Посмотрим, — пробурчал целитель. — Ты, давай, держи его крепко.

Даро буквально накрыл кошку собой, плотно, но осторожно обхватил пушистое теплое тельце, ухватился за передние и заднюю правую лапы. Почувствовал, как быстро-быстро бьется кошачье сердце.

Кошка, было, дернулась, но встретилась большими зелеными глазами с взглядом мальчика и притихла. Лишь молотила по столешнице хвостом и тихонько порыкивала. А лекарь внимательно осмотрел поврежденную конечность и вынес вердикт:

— Попробуем сохранить. А вот сейчас, Даро, держи ее изо всех сил.

Мальчик плотнее прижался к своей подопечной и начал нашептывать ей о том, какая она красавица, умница и разумница.

«Умница и разумница» дрожала, но старалась не вырываться и не дергать лапой. А лекарь тем временем приладил на ней лубок из маленьких досочек и тоненьких кожаных ремешков.

«Интересно, — подумал Даро, — а для чего он их запас? Не специально же, чтобы зверей лечить? Может, для сломанных пальцев?»

— Вот и всё, — сообщил врачеватель. — Теперь только ждать, когда срастется.

— А вы не можете ее еще и полечить? — тихо спросил Даро.

— Интересно, как? — саркастически спросил мужчина. — Зелья — они для людей делаются. И, потом, ты что, будешь три раза за день их в пасть заливать, что ли?

— Буду, — кивнул мальчик.

— Защитничек… — назвал лекарь Даро по его прозвищу. — Нет, не стану я переводить добро на кота.

— Кошку, — поправил его мальчик.

— Я, правда, мог бы… — пропустив замечание мимо ушей, задумчиво проговорил лекарь.

— Пожалуйста! — искренне взмолился Даро.

— Но это будет стоить гораздо дороже. Сам знаешь, Великое Искусство — это не коровам хвосты крутить.

— Я заплачу! — поспешно заверил Даро. — Вот! Мне мама с запасом дала!

И показал две пятикроновые монеты.

— Добрая она у тебя, — проворчал врачеватель. — Слишком добрая. Я бы, если бы мой сын приволок домой полудохлого кота, выгнал бы из дома обоих.

Мальчик только обиженно засопел.

Ну да, мама, действительно, очень добрая. И, потом, она уже привыкла к выходкам младшего сына.

Даро ведь не просто так прозвали Защитничком. Он вечно подбирал и тащил в дом подраненную живность. А еще вступался за слабых и боролся за справедливость, не взирая на то, перед кем качал права.

Это вызывало у сверстников недоумение. Которое перерастало в легкое пренебрежение. Типа: «Что взять с убогого?»

Впрочем, не только это отличало Даро от деревенских пацанов, да и взрослых. Что-то, что он не умел определить, отделяло его от всех окружающих людей. Как плетёный забор. Вроде бы, всё через него видно, но все равно — ограда. Ее можно проломить, но потом лозы вьюнков опять все заплетут, затвердеют.

Даро в свои одиннадцать лет уже смирился с этим. И научился получать удовольствие от одиноких походов по горам, рыбалки, или прячась в мир грез и мечтаний.

А лекарь сосредоточился так, что побледнел. Негромко, но четко проговорил колдовскую фразу. Протянул левую руку над лапкой совсем притихшей кошки. Ладонь окуталась зеленоватым свечением настоящего чародейства! Врачеватель единственный в деревне владел Великой Магической Силой. И то одним единственным заклинанием лечения. Самым низкоуровневым, кстати сказать. Но для жителей Карди-Лана это было запредельной крутизной.

Кошка удивленно взмуркнула и опять посмотрела Даро в глаза. Мальчик ободряюще улыбнулся, погладил ее по пушистой рыжей голове.

— Уф! — выдохнул целитель и с видимой усталостью плюхнулся на стул. — Давай монеты и забирай своего зверя.

— Свою, — машинально поправил Даро и протянул денежки.

— Да знаю я, что это кошка! — раздраженно отмахнулся врачеватель. — Не учи лекаря! И выметайся отсюда!

Даро поспешно, но осторожно подхватил кошку и удалился.

Теперь ему предстояло еще одно крайне неприятное дело. Выслушать ругань и ворчание отца, когда тот вернется из сада. Конечно, часть упреков достанется маме, но и ему перепадет по полной.

«Это кем надо быть, чтобы потратить на непонятно какого зверя с таким трудом заработанные деньги?!»

«Ну и пусть! — подумал Даро. — Я тоже ранний урожай собирал! Пускай из моей доли вычтет, или, вообще, поголодаю немного! А потом, через месяц, когда придет срок собирать осенние сорта, я отработаю вдвойне!»

Но до этого у Даро еще целая куча почти свободного времени. Домашняя работа не в счет. И можно позволить себе поиграть с кошкой или почитать книжку, уютно устроившись рядом с рыжим мурчащим зверем.

Да, представьте себе, Даро умел читать! Он выучился этому прошлой зимой у жреца бога Манора в деревенском храме. Причем, неслыханное дело, освоил грамоту сам, а не купил навык! Это вызвало одобрение у отца, но еще сильнее отдалило мальчика от сверстников.

Даро проснулся оттого, что кошка, мягко привалившаяся к его боку, встрепенулась, подняла голову и вопросительно муркнула.

«Мышь учуяла, охотница, — сонно подумал мальчик. — Ну, иди за добычей…»

Отчасти Даро даже обрадовался, что дальше будет спать один. Конечно, замечательно, когда к тебе прижимается и мурчит пушистое создание, но не в такую душную жаркую ночь. Зной внезапно навалился на окрестности. Поэтому Даро, как и большинство жителей деревни, спал на дворе, положив соломенный матрац под старой яблоней.

Даро уже собрался продолжить спать, когда услышал тихий незнакомый звук. Какое-то свистящее мелодичное шипение. А в ответ — обрадованный мявк кошки.

Мальчик встал и пошел на звуки.

Лунный свет лился на заросшую густой невысокой травой улочку. И там…

Там было какое-то существо! Серая тень сгрудилась у стены соседского сарая. Что-то размером с очень крупную собаку. Внезапно вверх поднялся тонкий хвост. Изогнулся вопросительным знаком, распрямился.

Послышалось радостное: «мяуарру!», и ответное довольное мурчание и мяуканье его кошки.

«Что за бесовщина?!» — подумал Даро.

Выпрямился и смело направился к непонятному созданию.

— Фр-ршау! — предупреждающе зашипел зверь.

Теперь Даро лучше его рассмотрел. Что-то вроде огромной кошки с острыми ушами, подергивающимся из стороны в сторону хвостом… Торчащим из прорехи в коротких полотняных шортиках.

Да, в точности таких, которые сейчас были и на Даро. В подобных бегали по жаре почти все деревенские мальчишки.

— Ты — мальчик? — удивленно спросил Даро.

А в ответ услышал возмущенный чуть хрипловатый, но очень мелодичный голос:

— Пфыр! Еще чего! Я — девочка!

Существо встало на задние лапы… То есть на вполне человеческие ноги. Только на бедрах и нижней части голеней была короткая густая шерстка. А еще на животе. Зато грудь была голая, ребристая и совершенно плоская, как у мальчишки. Это и понятно: девчонка была, судя по росту, младше Даро.

Хотя кто их, Кошек, разберет?!

Лесной народ жил в предгорьях Раздельного хребта верстах в ста к западу от деревни. Были Кошки нелюдимыми, осторожными, говорили исключительно на своем мяукающем языке…

Оказывается, не все!

— Это ты мою Нурлу украл?! — обвинительным тоном спросила девчонка.

— Я никого никогда не краду! — возмутился Даро.

— Мяуру! — подтвердила кошка по имени Нурла. Подошла, прихрамывая, к Даро и потерлась о его ноги.

— А что у нее с лапкой? — все с тем же подозрением осведомилась девочка.

— Сломала, — сообщил Даро. — Ее камнем привалило. А я ее вытащил, принес в деревню, вылечил… То есть, лекарь ее вылечил.

— Герой… — с легким сарказмом высказалась девочка-кошка.

— Нет, Защитничек, — чуть улыбнулся Даро. — Меня так прозвали. А, вообще, меня Даро зовут.

— Ньярма, — представилась девочка и чуть дурашливо поклонилась.

В лунном свете Даро уже неплохо ее разглядел.

Лицо у новой знакомой было круглое, щекастое, носик маленький и курносый, в небольшом тонкогубом рте поблескивали острые клыки. И треугольные ушки торчали из… шерстки на голове. Довольно длинной и расчесанной на прямой пробор, но именно шерстки. Она спускалась по задней стороне шеи и расходилась по плечам и лопаткам. А с них шла, постепенно сужающейся полосой к талии, где переходила в настоящий кошачий хвост. А еще на предплечьях девочки были как будто мягкие пушистые перчатки, закрывающие верхнюю часть ладоней.

Какого цвета растительность, Даро в темноте определить не мог, но почему-то ему показалось, что она рыжая, как у кошки Нурлы.

— Ну и долго ты будешь на меня пялиться? — скрывая за грубостью смущение, спросила девочка. — Ты что, кошек не видел?

— Котёнков, — улыбнулся ей Даро. — Таких, как ты — нет.

Глава 2. Кошкин дом

19.08.186 г.в.пкошачья деревня Пур-Пурум

Они договорились встретиться ранним утром на выходе из деревни.

— Пфы… — девочка-котенок была недовольна. — Лучше идти ночью.

— У меня глаза не такие, как у тебя, — возразил Даро. — Я в темноте плохо вижу.

Да, глаза у Ньярмы были особенные. Большущие, миндалевидные, с приподнятыми внешними уголками. С золотисто-желтыми белками и ярко-зелеными радужками, прорезанными черными вертикальными зрачками.

Очень красивые, выразительные глаза, кстати.

А шерстка действительно оказалась рыжей: с переходами цвета от почти желтого до красновато-оранжевого. Она была очень плотная, короткая, густая и невероятно мягкая.

Девочка снисходительно позволила Даро погладить себя по плечу. Мальчик от этого почему-то слегка смутился.

Вообще, девочка-котенок вызывала у паренька сложные эмоции. Ее непохожесть на человека будоражила давно уже жившую в душе Даро тягу к путешествиям и открытиям. Независимый и ехидный характер заставлял самому отвечать резковато. Но главным чувством по отношении к этой маленькой и щупленькой, хотя и, как вскоре выяснилось, достаточно сильной и ловкой девочке-кошке, стало желание защитить ее.

Совершенно обычное для Даро стремление, за которое его и прозвали Защитничком.

Даро привычно собрал свою кожаную сумку, как делал это перед каждым походом. На этот раз, правда, он положил побольше еды. Все-таки троим кормиться надо. Он взял бы и гораздо больше припасов, но Ньярма уверила его, что идти «совсем рядышком». Их деревушка, оказывается, расположилась значительно ближе, чем основная кошачья территория. А вот, где именно, девочка не сказала, играя в тайну.

«Ну и пусть!» — усмехнулся про себя Даро.

Уж он-то окрестные горы знал превосходно!

Самым сложным было выбраться из дома незаметно, чтобы никто не спросил, куда это он тащит свою кошку. Потом, правда, придется что-то придумывать. Даро жуть как не любил обманывать даже в мелочах, особенно родителей.

Но, если он скажет, что вернул кошку ее хозяину, это не будет ложью!

Кошка Нурла привычно устроилась у него на груди, положив передние лапы и голову на плечо.

«Наверное, она с грустью смотрит на дом, коий стал для нее пристанищем в лихую годину», — подумал Даро на манер своих любимых книг про рыцарские приключения.

Книг этих было всего пять, больше в деревне не оказалось. Поэтому Даро знал их, чуть ли не наизусть. Тем более что память у него сохранялась лучше, чем у земляков.

Девочку-котенка он заметил только, когда та высунула из кустов свою круглую мордашку. И это при столь яркой раскраске!

Она, девочка, быстро перемуркнулась с кошкой и лишь затем поздоровалась:

— Привет. Я уже заждалась, мя.

Иногда она подпускала в разговор котиные нотки, но вообще-то говорила на языке королевства весьма хорошо.

— Идем, — немного сумрачно скомандовал Даро, чтобы сразу дать понять, кто здесь главный.

— Идем-идем, — усмехнулась Ньярма и грациозной походкой устремилась вперед по тропинке, высоко подняв рыжий хвост.

— Если тебе удобнее на четвереньках, не стесняйся, — снисходительно позволил Даро.

— Ты тоже, — не оборачиваясь, дернула плечом девочка. — Мы руками хватаемся только, когда карабкаемся на деревья и скалы. Как и вы, люди.

— Ясно. А я думал…

— Пфе! — и добавила: — Кстати, когда Нурлу устанешь тащить, мне отдай.

— Нет уж! — не согласился Даро. — Ты сама ненамного ее больше. И потом, Нурла — кошка, а ты еще котёнок.

— От человечёнка слышу! — отпарировала девочка и еще выше вздыбила хвост. Так, что даже шорты немного задрались.

После привала на берегу горной речки и совместного поедания вяленого мяса и жареной рыбы Даро все-таки пересадил кошку на плечо девочке. И поразился, насколько похожая у них окраска. Кошка буквально сливалась со своей хозяйкой, как будто у той выросла еще одна маленькая голова.

А горы кругом стали незнакомыми.

Ньярма свернула на совершенно незаметную тропинку, по которой Даро еще никогда не ходил, и повела мальчика по одной ей видимым ориентирам.

«А, может, по запаху? — подумал Даро. — Кошки, ведь, наверное, лучше людей его чуют».

Но спрашивать об этом почему-то постеснялся.

Они еще два раза устраивали привалы. Валялись рядышком на траве, пока кошка Нурла бродила вокруг, разминая лапки.

— Хитрая! — с гордостью заявила Ньярма, одобрительно глядя на животное. — Могла бы и сама рядом с нами идти! Но на плече висеть приятнее.

— Она еще слабая, — возразил Даро. — И, вообще, не хочешь таскать, я сам нести буду!

— Герой, — улыбнулась девочка. — Нет уж, пойдем, как раньше, меняясь.

И она вгрызлась в твердое, как подошва, вяленое мясо.

Но это на привалах дети болтали, а во время переходов Ньярма пресекала попытки разговаривать взмахом руки и дерганьем кончика хвоста.

И правильно: в лесу надо вести себя тихо. Хищников, которые польстились бы на человечинку, в окрестных горах вроде бы не водилось, но мало ли. А у Даро, как всегда, с собой только большой походный тесак. Им не особенно навоюешь. Девочка же так и вовсе без единой вещи ходила.

Уже вечерело, когда на тропинку перед ними неторопливо вышел… Волк. Вернее, Пёс. Скрестил руки на груди, глядя на детей сверху-вниз.

Был этот представитель человеко-собак мощным, высоченным и мускулистым. А морда, то есть лицо, типично лисье: вытянутое, узконосое, покрытое, как и весь он, шерстью темно-песчаного цвета. Сзади мотался из стороны в сторону широкий мохнатый хвост.

Огромная пасть раскрылась, обнажая клыки.

Даро, дрожа от страха, сунул сонно сомлевшую кошку в руки девочке-котенку и вышел вперед, заслоняя их от жуткого полузверя.

Потянул из ножен тесак.

И Пёс отступил на шаг, замахал перед собой руками, каждая толщиной чуть ли не с мальчика.

— Нет-нет! — послышался человеческий голос, правда, с сильным грубым порыкивающим акцентом. — Не надо ножика! Я мир-р-рный! Ньяр-р-ма, скажи ему!

— Он мирный, мя, — послушно повторила девочка, с явным ехидством в голосе.

— Да? — не особенно поверил Даро.

Впрочем, нож он вытягивать перестал, но ладонь с рукоятки не убрал.

— Нур-р-рла, ты нашлась! — обрадовано обратился гигант к кошке.

Та подтверждающе мяукнула.

— Ньяр-р-рма, представь меня, своему р-р-рыцарю, пожалуйста.

Слово «р-р-рыцарь» было сказано вполне серьезно и с уважением, поэтому Даро решил воспринять его как комплимент.

— Даро, это Каргарф — прошлогодний муж моей мамы, — принялась за ритуал представления девочка. — От него у нее щенёнок.

— А почему не котенок? — не нашел чего умнее спросить Даро.

— Я же говорю: «щенёнок», — с легким пренебрежением пояснила Ньярма. — Была бы девочка, сказала бы: «кисанька».

— Ясно, — ничего на самом деле не поняв, кивнул отрок.

— А это — Даро. Он Человечий щенок, — тем временем продолжила Ньярма. — Как все щенки — бестолковый, но смелый. И… добрый. О Нурле заботился и лечил ее.

У Даро возникло желание отвесить малявке подзатыльник, чтобы показать, какой он «добрый». Но бить девчонок было ну совсем неправильным, по понятиям мальчика. Чем мелко-женская часть его поселка часто пользовалась, найдя в лице «Защитничка» объект для безопасного приложения вредности и доставучести.

— Молодец, Дар-р-ро! — похвалил его Каргарф и еще шире раскрыл пасть, вывалив на сторону длинный розовый язык.

Даро внезапно понял, что он так улыбается.

«А ведь хвостом он, наверное, машет не от злости, а от дружелюбия», — подумал мальчик.

И вспомнил слова жреца бога Манора, который рассказывал детворе о разных народах, населяющих мир:

«Собаки страшны на вид. Но они самые мирные из нечеловеческих рас. Очень добрые и дружелюбные, всегда стараются решать дело полюбовно. И религия у них… Слишком слащавая и не подобающая для следования ей! Даже друидизм таежных дворфов — и то лучше! Недаром он пользуется уважением в Северных Княжествах. Так что, если встретите человекообразных собак, или, вернее, псообразных людей, не бойтесь их, но страшитесь польститься на их сладкие речи о милосердном Боге, который всех любит. Потому что это — ересь!»

— Пойдемте скор-р-рее в дер-р-ревню! — тем временем позвал детей Каргарф. — Твоя мама уже начала беспокоиться. И дай мне Нурлу, пожалуйста.

— На, — лаконично ответила Ньярма, пряча за нарочитой независимостью смущение и беспокойство.

Она передала висящую тряпочкой кошку в огромные ручищи Пса. Тот осторожно и нежно прижал ее к груди, стал что-то, тихонько порыкивая, ей нашептывать. В ответ послышалось громогласное довольное мурчание.

— А почему у вас Псы? — вполголоса поинтересовался у Ньярмы Даро, и заметил, как у идущего шагах в двадцати впереди Каргарфа чуть дернулось левое ухо. — Я слышал, они живут на той стороне Раздельного хребта.

— Так мы же с ними дружим! — громко ответила девочка, и Каргарф завилял хвостом.

— Так сильно? — удивился Даро.

— Ну да! Любая Кошка мечтает о временном муже из Псов! Они такие классные!

— А Собаки?

— Не знаю, — беспечно ответила Ньярма. — Я ни одной не видела. К нам только кобели приходят. У них, кстати, тоже женщины главные в стаях. И наши серые коты им не интересны. Да и перевалы заняты Свободными Ватагами. Нас, как и людей, они пропускают за большие деньги, да еще и норовят ограбить. А вот Псов уважают. Поэтому мы к ним в гости ходим очень редко. А они к нам — часто. Сам увидишь в поселке!

И Даро увидел.

Когда они подошли к укрытой под сенью леса деревеньке, состоящей из двух десятков круглых домов, им навстречу высыпала целая гурьба разновозрастных щеночко-котёнков, котёнко-щеночков и прочей помеси двух дружественных рас, в сопровождении разноцветной окраски Кошек, парочки серых Котов и еще одного Пса.

— А ты?.. — немного стесняясь, спросил Даро.

— А я чисто-кров-на-я! — последнее слово Ньярма произнесла четко, почти по слогам. — В моей крови только нас-ле-ди-е Великой Рыжей Прокошки!

— А я тоже… совсем человек, — попытался похвастаться Даро.

— Пфы! — фыркнула девочка. — У вас, людей, все перемешаны, и дети на родителей не похожи. Зато у нас, если мама рыжая Кошка, то и дочки всегда у нее тоже рыжие! Особенно первая.

— А мальчики, значит, получаются смешанными?

— Ну да, это же щенки… — как о чем-то само собой разумеющемся сказала Ньярма. — Ой, вон мама стоит!

Каргарф подошел к невысокой изящной Кошке в цветастом сарафане. Та протянула руку и погладила по голове Нурлу, строго поглядела на дочку, улыбнулась Даро.

И все это как будто единым плавным движением, грациозным и величественным.

Мальчик даже рот приоткрыл от восхищения.

Каргарф что-то прошептал маме Ньярмы в повернувшееся к нему острое ушко. Кошка кивнула, и ее улыбка стала еще дружелюбнее:

— Спасибо, что позаботился о моей Нурле, и что дочку проводил. Ты для нас добрый гость!

А погостить в кошачьей деревне пришлось. Не идти же на ночь глядя по горам, да и ноги после похода основательно устали. Ну, и любопытно же!

Жалко, только, что на человеческом языке умели разговаривать лишь трое местных жителей: Ньярма, ее мама и Каргарф. Даро пытался прислушиваться к очень мелодичному, но немного резковатому кошачьему наречию, но не понимал ни слова.

«Вот бы выучить его!» — подумал мальчик и спросил подружку:

— А ты где научилась по-нашему разговаривать?

— У учителя, конечно! — ответила та и пояснила: — У нас мало кто знает человеческий. Но я у мамы старшая дочка, так что мне пред-сто-ит у-нас-ле-до-вать звание Главной Рыжей. А остальным-то зачем лишним забивать голову? Мы с людьми стараемся не встречаться.

— Не любите нас? — слегка обиделся Даро.

— Не то, чтобы… — успокоила его девочка. — Но мы, Кошки, сами по себе жить привыкли. Ну, за исключением Псов, но они ведь такие крутые!

Кошки и их друзья Псы, жили в круглых домиках. Диаметром в десяток шагов. Стены были плетеными! Да, из всяких там прутьев и веток. А поверх них росли, покрывая сооружения плотным зеленым ковром, вьюнки. Их высаживали как раз по окружности.

Посредине дома был вкопан толстый шест. К его вершине крепилась конусообразная крыша, изготовленная из грубого полотна, пропитанного древесной смолой. Утрамбованный земляной пол покрывали самые разные шкуры, от маленьких бурундучковых с хвостиками, до здоровенных от каких-то незнакомых хищных кошек.

— А ничего, что вы их так используете? — спросил Даро у Ньярмы, и пнул носком башмака страшенную полосатую голову с клыками в палец длиной.

— А что тут такого? — удивилась девочка.

— Вы же родственники. Это, как если бы мы человеческие… ладно, обезьяньи шкурки развешивали.

— Пфе! В южных джунглях обезьян даже едят! — возразила девочка.

— Да они там что угодно трескают, — не согласился мальчик. — Я бы обезьянятину есть не стал!

Ньярма пожала пушистыми плечиками.

Накормили путешественников мясом и фруктами. Причем, по тому, как Ньярма впилась острыми зубками в не очень спелое яблоко, Даро понял, что для них это деликатес. Он молча отдал ей свое.

Девочка благодарно засопела, но для порядка спросила:

— А ты?

— Мы в деревне на такие даже не смотрим! — успокоил и в то же время подразнил ее мальчик.

— Везет вам, — вздохнула Ньярма и протянула пареньку недогрызанный кусок вяленого мяса. Пояснила: — Чтобы не отощал.

Даро хмыкнул, но от мяса не отказался. И не побрезговал тем, что на нем были явно видны следы острых клыков. Балык был просто чудесный! В меру твердый, пропитанный ароматными специями. В деревне Карди-Лан мясо, переваренное и безвкусное, подавали лишь по праздникам. Ну, или в походы брали высушенное до твердости и вкуса подметок.

Потом, устроившись в дальнем углу — хи-хи — круглой комнаты на мягких шкурах, дети долго шушукались. Чувствовать рядом теплого пушистого котенка было очень приятно. Словно с Нурлой опять валяешься. Только кошка не умеет разговаривать и хихикать, а новая подружка — очень даже.

А утром Ньярма намылилась проводить Даро до его родной деревни.

Тот заупрямился:

— Да ну! Я и сам прекрасно дойду! А потом, мне что, тебя обратно провожать?

— Пфе, — привычно фыркнула девочка. — А меня зачем? Я по горам всю жизнь шастаю! Охотиться начала, как только стала больше мышки.

— Ой уж! — усомнился мальчик.

— Ну, намного больше крупной такой мыши, — уступила Ньярма. — Все равно я в лесу, как рыбка в речке. Особенно ночью! Так что доведу тебя до знакомых тебе мест и вернусь.

— А почему знакомых?! — не уступал Даро, хотя идти домой одному, а не с подружкой, ему очень не хотелось. — Я что, мог за одну ночь забыть пройденную дорогу?

— Не мог, конечно, — вклинилась в разговор мама Ньярмы. — Но пусть дочка тебя проводит.

— Ладно, — пряча за сумрачностью радость, согласился Даро.

Все-таки кошка Нурла, хоть и не самый неудобный для переноски зверь, но достаточно тяжелая для, пусть даже тренированного и сильного, но все-таки одиннадцатилетнего мальчишки. И уж тем более для ловкой и шустрой, но мелкой девятилетней девочки-котенка.

Поэтому обратный путь налегке показался простой прогулкой.

Утро только намеревалось превратиться в день, а они уже подошли к уютной почти круглой полянке, на которой в прошлый полдень отдыхали от транспортировки домашнего животного.

— Вот, — сказала Ньярма и непривычно засмущалась.

— Слушаю тебя, о Рыжая из рода Рыжих Кошек! — копируя прочитанное в одном из рыцарских романов, продекламировал Даро.

— Да ну тебя, — чуть насупилась подружка. — Я тут подумала… Эта поляна как раз посерединке между нашими деревнями… Мы могли бы…

— А ты хочешь? — мальчик неожиданно тоже смутился.

— Ага… — тихонько ответила девочка.

— Я тоже, — кивнул Даро и быстро улыбнулся: — Мы с тобой, как тайные любовники из враждующих Северных Княжеств. Свидание назначаем.

— Вот еще! — возмутилась Ньярма. — Пусть этими глупостями взрослые занимаются! А я хочу с тобой играть. И пойти вместе охотиться. Нет! Лучше я буду охотиться, а ты мне рыбу ловить! Я страсть как ры-ы-ыбку люблю!

— А почему тогда сама не ловишь? — удивился Даро.

— Скажешь тоже! Это же такая жуткая скука: сидеть с удочкой и ждать, пока клюнет. У нас рыбалкой наказывают провинившихся.

— А лежать в засаде на охоте не скучно? — осведомился мальчик.

— Не-а! Это азартно! А когда прыгаешь на зверя, так вообще!

И она плотоядно улыбнулась. В маленьком ротике блеснули длинные тонкие клыки.

— Жалко, все-таки, что вы людей сторонитесь, — вздохнул Даро. — Приходила бы ко мне в гости.

— Чтобы на меня все глазели и за хвост дергали?! Нет уж! Лучше ты к нам.

— Мне у вас тоже не очень, — признался Даро. — Нет, ты не подумай! Вы хорошие, и всё такое. Но, когда все кругом разговаривают на незнакомом языке и тебя не понимают… Вот бы кошачий выучить…

— Это очень дорого, — серьезно сказала Ньярма. — У нас есть учитель. Он вашему языку обучает. Ну, тебе это не надо! И кошачьему, молодых Псов, что к нам приходят из-за перевала. Но мастер Мрьюри даже за начальное знание берет целых два золотых!

— Да, у меня таких денег никогда не будет, — вздохнул Даро. — Только, когда взрослым уже стану. А сейчас мне, наверное, лет десять придется копить!

— Жалко, — кивнула девочка-котенок. — Но тут я тебе никак не помогу. И даже мама. Гильдейские правила никогда не нарушаются. И потом, мастеру же надо на что-то жить. Псы к нам приходят не часто, а таких как я, кто человечий учит, у нас в деревне на когтях одной лапы пересчитать можно. Кстати, их как раз и хватит. И лишних золотых у нас нету, ты уж прости.

— Ну и ладно! — Даро поднял голову и прямо посмотрел в ярко-зеленые глаза. — Главное, что ты умеешь по-нашему разговаривать!

Глава 3. Меч в камне

23.10.186 г.в.п.Между деревнями Карди-Лан и Пур-Пурум

К сожалению, встречались они очень редко.

И вовсе не потому, что родители Даро его не пускали. Они до сих пор так и не узнали, с кем водит дружбу их младший сын.

Конечно, мать отругала его за то, что ушел в лес на два дня, и поинтересовалась, куда делась кошка.

Даро сказал чистейшую правду:

— У нее нашлись хозяева. В одной из соседних деревень. Вот я и отнес зверя.

И это прокатило. Никто не стал интересоваться, что за деревня, почему владелиц животного не зашел в дом, а тайно подговорил мальчика, зачем тот сам потащился к чужакам?

От этого Даро испытал противоречивые чувства.

С одной стороны, облегчение, что не пришлось изворачиваться или даже врать. А с другой… Он уже привык, что окружающие слабо реагируют на то, что не касается их напрямую. И никогда не задумываются над лишней информацией. Именно это, а не характер мальчика, отдаляли его от земляков и родственников.

Ньярме тоже было не свойственно абстрактное мышление. Но от нее мальчик этого и не ждал. Юному садоводу было просто хорошо и весело проводить время в обществе непоседливой и острой на язык хвостатой девчонки.

Они бродили по горным тропинкам, купались в небольшом, хрустально прозрачном озере. Вернее, купался, фыркая от студеной воды, Даро, а Ньярма сидела на берегу и «караулила одежду». На предложения тоже окунуться она лишь задирала нос и говорила:

— Вот еще! Потом полдня шерсть сушить!

Но Даро догадывался, что на самом деле бесстрашная девочка-котенок то ли боится, то ли просто не любит воду.

«Ну да! Кошки ведь не плавают! — сообразил мальчик и пожалел их: — Бедные! Наверное, оттого и не рыбачат, а вот рыбу просто обожают!»

Поэтому он каждый раз после купаний устраивался на берегу с короткой удочкой, а потом с удовольствием наблюдал, как Ньярма поедает слегка обжаренные на костре рыбьи тушки и громко при этом мурчит.

А еще они много играли. Часто Даро представлял себя в роли рыцаря Пограничья, а Ньярма притворялась хитрой демонической тварью. Или, наоборот, она изображала знатную кошачью даму, а он был ее верным телохранителем. Но чаще всего дети просто дурачились, валялись на сочной траве и болтали обо всем сразу.

Жалко только, что время для этого удавалось выкроить очень мало.

Пришла пора сбора осеннего урожая, и Даро день за днем трудился в саду, наполняя корзины спелыми яблоками, грушами и апельсинами. Он очень уставал, зато становился сильнее и выносливее.

А еще наградой за труд было видеть, как Ньярма радуется фруктам, что он ей приносил.

— Это неправильно, что ты кормишь только меня! — заявила она однажды в сентябре.

И на следующую встречу принесла целую суму свежевяленного мяса.

Даро, конечно, ее поблагодарил и отволок презент домой.

Он немного опасался, что вот теперь его начнут выспрашивать.

Но, увы. Мама ужасно обрадовалась и проглотила сбивчивое пояснение сына, что это от хозяев кошки. А отец, услышав, что его отпрыск выменял столь ценный продукт на обычные яблоки, тут же предложил продолжить обмен.

— Даро, давай я следующий раз вместе с тобой отправлю твоих братьев? Отнесете по мешку яблок.

— Нет, папа! — запаниковал мальчик. — Им так много не надо! Я лучше сам буду помаленьку таскать.

— Ну, ладно, — немного расстроился отец. — Но все равно я рад, что ты наконец-то становишься садоводом.

Даро промолчал. Когда он представлял, что всю жизнь будет обрезать сухие ветки и собирать фрукты, ему делалось тошно.

«Вот бы пойти путешествовать! — думал тогда он. — Ходить по разным странам, защищать всех, кому нужна помощь. Убивать демонов из Черной Цитадели, а на деньги, что за них платят, учить чужие языки!»

Это была давняя мечта. Сильная и яркая. Вот только вряд ли осуществимая. Несмотря на юный возраст, он прекрасно это понимал. Но как же чудесно было представлять себя, шагающим по дальним дорогам, разговаривающим с дворфами-друидами или болотными эльфами!

В тот день, в конце октября, он поделился своим тайным желанием с Ньярмой.

Девочка отвернулась, внимательно уставившись на плывущее по небу белое облачко. Потом, как будто решилась, прямо посмотрела на Даро своими зелеными кошачьими глазами.

— У меня есть одна тайна, — сообщила она.

— Расскажешь? — подался вперед Даро, обмирая от предвкушения и чувствуя благодарность за доверие.

— Ага, — кивнула Ньярма. — Она такая… непонятная. Я сначала хотела сказать о ней маме или Каргарфу, но почему-то не стала.

— Ну! — нетерпеливо подогнал ее мальчик.

— Наша Нурла очень любит путешествовать, — нарочито медленно, хитро поглядывая на друга, начала рассказ девочка-котенок. — Прямо, как ты. И я вечно потом ее ищу.

— Знаю, — подтвердил Даро.

— Вот. Месяц назад она опять пропала на два дня. Ну и я пошла по следу.

— Это как тогда, когда мы охотились? — спросил мальчик и улыбнулся.

Было с чего. Тогда они выслеживали мелкую косулю. Ньярма встала на четвереньки, припала к земле. Смешно шевеля носиком, принялась нюхать воздух. Потом ее хвост поднялся трубой, и она понеслась, все так же на четырех ногах, в лесные заросли.

— Ну, почти, — усмехнулась Ньярма. — У меня нюх тот еще! Лучше, чем у Каргарфа. В общем, нашла я свою кошку в небольшой пещере. Эта зараза там просто отсыпалась после охоты, сытая и довольная.

— Правда, не хорошо, — согласился Даро с кошачьей невоспитанностью.

— Ну, так вот, Нурлу я, конечно, отругала и собралась уже отконвоировать в деревню.

— И?!

— Я увидела рукоять меча, — шепотом сообщила девочка, наклонившись к самому уху Даро и щекоча его своим дыханием.

— Настоящего? — так же тихо спросил отрок.

— Да! Самого настоящего!

— Он там лежит?! Не ржавый?! Покажешь?! — Даро даже подскочил и заприплясывал от нетерпенья.

— Нет, не лежит, — с легким злорадством возразила Ньярма. — Он торчит из камня. А ржавый или нет, откуда мне знать, я сквозь булыжники смотреть не умею.

Меч действительно был в пещере — неглубоком гроте, на удивление сухом и чистом.

Даро бы понял, если бы меч был воткнут в стену. В этом была бы пусть сказочная, но логика. Или, если бы он торчал вертикально в каком-нибудь постаменте, и «только волшебная сила могла бы его оттуда изъять», как было написано в одном из прочитанных им романов.

Но меч лежал почти горизонтально, под небольшим уклоном, утопая почти всем клинком в неровном каменном наплыве. Никаких трещин на булыжнике не было. Узкая полоска чистого лезвия тускло поблескивала хорошо выделанной сталью. Ржавчины не было и в помине — лишь несколько темных пятнышек.

— Мда-а-а… — протянул Даро и почесал себе подбородок, копируя жест, с каким отец глядел на яблоню, на которой почему-то выросли груши. Изредка бывало и такое.

— Вот! Забирай! — ехидно предложила Ньярма.

Даро наклонился и ухватился за простую, обернутую потрескавшейся кожей, рукоять. Подергал.

Разумеется, без какого-либо результата. Клинок и не шелохнулся.

— И как его вытащить? — задал мальчик риторический вопрос.

— Наверное, только, если камень разломать, — предположила девочка.

— У меня стольких сил нет, — буркнул Даро.

— Само собой! — немного обидно согласилась мелкая Кошка. — Позови кого-нибудь из взрослых. Если не боишься, что отберут.

— Нет, у нас с этим строго, — рассеяно ответил Даро. — Кто отыскал, того и находка. Только, если мне помогут его выковырять, придется за это заплатить.

— Значит, заплатишь, — пожала пушистыми плечиками девочка.

— А почему ты своим не рассказала? — вскинул на нее взгляд Даро.

— А зачем он нам? — удивилась та. — Мы ни с кем не воюем. А если бы вдруг пришлось, то точно не такими тяжелыми и неуклюжими железками. У нас есть луки, дротики, кинжалы… клыки и когти.

Она подняла к груди руки и сжала кулачки. Между костяшек пальцев высунулись по три острых изогнутых когтя, длиной с мизинец. Оскалила тонкие клыки.

— Да, жуткое оружие, — с усмешкой кивнул Даро.

— Уж получше этой железной палки, что в камне застряла, — фыркнула Ньярма, но потом сказала совсем другим голосом: — Бери его себе. Будет память… И, потом, ты ведь Защитник, рыцарь… Тебе положено иметь свой меч.

И Даро вдруг со всей силой детской фантазии захотелось взять в руки сверкающий клинок и встать, заслоняя собой Ньярму, маму, сестер, даже братьев и папу.

Потому что он, действительно, Защитник.

Глава 4. Выбор

26.10.186 г.в.п.деревня Карди-Лан

Меч достал из камня подмастерье кузнеца Берен. Молодой парень долго почесывал свою светлую бородку, глядя на чудное явление. Потом покачал головой и взялся за здоровенный молот, который притащил с собой.

Даро с беспокойством смотрел, как крошатся под мощеными ударами камни. Он опасался, что дюжий молотобоец повредит клинок.

— Не боись! — тяжело дыша, успокоил его Берен. — Ничего твоей находке не будет. И потом… Ух!.. все равно он ни на что не будет годен, наверняка. Ты лучше… Ух!.. его нам отдай. Мы прилично заплатим за металл.

— Давай сначала достанем, — уклончиво ответил мальчик.

Пока помощник кузнеца отдыхал, Даро быстро выгребал каменное крошево из уже основательного углубления. Клинок постепенно вырисовывался. Был он весь облеплен камнями, которые буквально приклеились к стали.

Как ни странно, но Берен действительно умудрился не повредить меч. Все-таки парень уже половину своей короткой жизни в кузнице проработал.

На последнем этапе Даро придерживал меч за рукоять. Удары молота отдавались в ней, отсушивая руки, но мальчик терпел.

И вот, наконец, оружие освободилось из каменного плена.

Мальчик чуть не выронил его: меч оказался весьма увесистым, да еще и налипшие на нем камни добавляли массу.

— Ну-ка, покажи, — Берен протянул свои огромные ручищи с покрасневшими ладонями.

Даро с опаской передал ему оружие. Нет, он знал, что никто в деревне не станет нарушить правила и обычаи, но расставаться, пусть даже ненадолго, с только что обретенным сокровищем не хотелось.

Берен внимательно оглядел меч, пощелкал ногтем по чистому от камней участку металла, одобрительно хмыкнул. Нехотя вернул находку Даро.

— Знаешь, парень, а клинок очень хорош, — честно сообщил он. — Фандор постарается сбить цену, но я бы за него отдал не меньше двух золотых. Только ты ему не говори о том, что это я тебя надоумил!

— Не скажу, конечно! — заверил его Даро. — Я подумаю…

— А чего тут думать? — удивился отец, разглядывая лежащий на набело оструганном столе обросший камнями клинок. — Продавай, конечно! Деньги, разумеется, полностью твои, но я бы посоветовал не транжирить их на всякую ерунду. Отложи на будущее. А еще лучше заплати за учебу у какого-нибудь хорошего мастера. Я же вижу, что тебе садоводом становиться неохота, да и наследники у меня есть. Твоим старшим братьям с садом управляться. А вот пошел бы ты учиться, скажем, на столяра. Или, вообще, в город поехал и поступил бы помощником писаря, раз уж грамоту знаешь.

— Сначала я его очищу, — сумрачно ответил Даро.

— Зачем возиться? — удивился отец. — Кузнец его и так возьмет.

— Чтобы был товарный вид, — усмехнулся мальчик. — Так можно будет больше запросить.

— Во! — обрадовался отец. — Я же говорю: в город на писаря учиться! Так, глядишь, и до судьи дорастешь! А мы с матушкой будем тобой гордиться!

Даро ничего не ответил, хотя уши у него немного покраснели.

Он представил себя: важного, пузатого и почему-то лысого. Как он вышагивает по городским улочкам, а прохожие подобострастно ему кланяются. И стало мальчику от этой картины так тошно, как будто съел просроченное мясо.

«Ну, уж нет! — зло подумал Даро. — Если тратить деньги, так на что-то действительно интересное. Например, на изучение кошачьего языка!»

Вот эта картинка ему понравилась гораздо больше!

Он пробирается по диким лесам, встречаясь с самыми разными странными созданиями. И прекрасно их понимает!

Нет, конечно, Даро было известно, что больше трех языков магией не изучить, но… Он ведь научился читать и писать сам! Никто не верил, что такое возможно, а он сумел! А если, зная парочку наречий, остальные осваивать уже самостоятельно? Или, вообще, не покупать знание языков, а… Тогда…

Тогда эта притягательная картина, как он путешествует по неизведанным землям, дополнится еще одной деталью. За спиной у Даро-путешественника будет висеть в ножнах настоящий грозный меч!

И решение выкристаллизовалось.

— Какой он страшный, — Ньярма осторожно дотронулась пальцем до тускло поблескивающего лезвия.

Оно было на удивление чистым и ровным. Как будто не обрастало камнями. Даро потратил больше недели на то, чтобы сколупнуть всю породу. Она совершенно не хотела отделяться от металла. Приходилось охаживать булыжники молотком и взятым на время у кузнеца зубилом. А потом еще и полировать клинок шкурой, намазанной толченым абразивом.

И, что интересно, твердость стали была настолько больше, чем у налипших камней, что ей ничего от этого не было!

Берен, когда зашел забрать инструмент и поглядеть на меч, только головой покачал:

— Я даже не буду тебе говорить, сколько ты можешь за него просить, — серьезно сообщил подмастерье. — Очень и очень много.

— Я… не стану его продавать… — тихо, но твердо сказал Даро.

— А что будешь с ним делать?

— А ты не догадываешься? — удивился Даро.

— Нет, — честно и совершенно предсказуемо ответил Берен.

— Значит, поедешь в замок Тривиль? — печально спросила Ньярма.

— Поеду, — кивнул Даро и зачем-то еще раз пояснил: — Туда берут учиться на рыцарей всех желающих. Но надо, чтобы отрок сам приобрел оружие. Это подтверждает серьезность его намерений.

Последнюю фразу он проговорил с явным самомнением: «Вот видишь, как я могу изъясняться?!»

— Пф! — привычно фыркнула девочка, но Даро уловил в ее интонациях грусть.

— Я… постараюсь иногда приезжать, чтобы с тобой повидаться, — скомкано попытался он ее утешить.

— Знаю! Но это будет уже не то… — очень тихо сказала подружка.

— Но ведь, главное, что мы друг о друге знаем, — так же тихо проговорил Даро и обнял ставшую ему ближе, чем родные сестры, девочку-котенка. Погладил пушистую шерстку на спине.

— Ты обещаешь, что никогда обо мне не забудешь? — тепло шепнула Ньярма на самое его ухо.

— Никогда, никогда, никогда!!!