8. Новый ты.
Он шел домой с пакетом, наполненным продуктами. Первым пакетом с продуктами в его жизни. Что в прошлой, что в настоящей. В прошлой он даже не задумывался о покупке еды домой, для этого всегда была прислуга. А в этой у него не было денег. Как же страшно это звучит: «нет денег на еду».
В магазине он растерялся. Есть хотелось, но что покупать, когда у тебя нет опыта в самом процессе? Пришлось подсматривать и повторять за другими людьми. Как младенец учится каким-то навыкам, повторяя за старшими, так и Марат учился бытовухе. Расплачивался долларами, так как оказалось, что бумажные рубли не очень любят.
На скамейке у подъезда сидела та самая девочка, которая жила с рыжеволосой мамой напротив. Марат заметил её, но просто хотел пройти мимо. Как он уже успел понять, тут не принято было здороваться или вообще как-то обращать внимание друг на друга. Люди всё время куда-то спешили, изображая проблемы на лицах, стараясь не замечать других людей и их проблемы.
— Привет. — услышал он за спиной, когда уже прошел мимо неё.
На улице и у подъезда точно никого не было, девочка говорила это именно Марату. Он повернулся.
— Привет. — ответил он.
И что дальше? Она молча смотрела на него, а он на неё. Он только начал разворачиваться, что бы идти домой, как она сказала:
— А ты теперь совсем другой.
Марата бросило в жар. «Да, совсем другой. Но ты-то откуда можешь знать?» — кричал кто-то у него внутри.
— Почему? — только и спросил Марат сиплым голосом.
— У тебя другие глаза. — просто ответила девочка.
Что там говорил «бетонный» мужчина в сером костюме? Сетчатка глаза нигде не сохранилась? Не нужна никакая сетчатка, если люди смогут отличить его по глазам. Значит и отец обязательно его узнает, стоит лишь только взглянуть в глаза. Не зря говорят, что глаза — зеркало души. А уж родственные души обязательно почувствуют своё. Нужно только найти способ встретиться с отцом, а не звонить ему, что бы не получить разряд этого ужасного писка в имплант.
— Мне казалось, раньше ты презирал всех вокруг, а теперь смотришь совсем по другому. — продолжала она.
У Марата всё оборвалось внутри, когда он понял, о чем говорит эта девочка. Она узнала выражение лица, а не просто глаза человека. А выражение можно сделать любое.
— Вот так? — спросил Марат и сделал, как ему казалось, презрительное выражение лица.
Девочка тихо засмеялась.
— Нет. Это больше похоже на маску. Ты раньше жил с презрением, а сейчас играешь в него.
Марат услышал сзади шаги, обернулся и увидел рыжеволосую соседку, маму девочки. Та смотрела испуганно то на Марата, то на свою дочь и явно торопилась. Подойдя к дочери, она взяла ее за руку и тихо сказала:
— Пойдем домой.
Девочка не сопротивляясь и не отпуская руку матери встала со скамейки, и они пошли в подъезд. Марат остался стоять, смотря куда-то в пустоту и всё еще обдумывая слова про глаза.
— Пока. — услышал он голос девочки, посмотрел в сторону подъезда, но ответить не успел, так как дверь как раз захлопнулась.
— Зачем ты с ним разговариваешь, Вера? — спросила мама девочку, как только они зашли в лифт. — Мы же не общаемся с ним. А разговаривать с незнакомыми людьми опасно. Мы же говорили с тобой об этом.
— Почему? — спросила Вера.
— Потому что. — отрезала мама. — Всё, давай не будем об этом. Не разговаривай, пожалуйста, с незнакомыми.
Вера вздохнула. Не понимала она этих взрослых. Складывалось такое впечатление, что все взрослые мужчины всегда были злые, а все взрослые женщины всегда чего-то боялись. Вот этот сосед, живущий напротив, он всегда был злой, всегда так презрительно смотрел на нее и маму. Рядом с ним еще пара живет — мужчина тоже злой и кричит на жену, а жена всегда боится его и всех остальных. А эти гвардейцы на обходе, они вообще самые злые и грубые. Да любого мужчину на улице встретишь, так у него глаза злые. А у женщин — затравленные.
На следующий день в автосервисе Марата неожиданно схватил кто-то за плечо.
— Тимур, ты оглох что ли? — Марат обернулся и увидел худого высокого парня с прыщавым лицом. У него были какие-то бесцветные глаза слегка на выкате.
— Что? — удивился Марат.
— Да я кричу тебе, зову, а ты даже ухом не ведешь. — парень протянул руку, Марат автоматически ее пожал. — А я вот сюда на работу пришел устраиваться, смотрю ты тут. Вот совпадение, прикинь. Теперь точно сюда устроюсь. Ну всё, я наверх на собеседование. Жди, скоро спущусь, будем вместе работать.
И парень улыбаясь убежал к той самой лестнице, что вела в офис Глеба Палыча.
«Вот повезло же… — раздосадовано подумал Марат. — Этот чудак быстро расколет подмену. Только вот он мне не помощник, а наоборот. Где-нибудь ляпнет о моей неадекватности, будут все психом считать. Сначала девчонка, теперь этот долговязый.»
Но проблем не возникло, потому что долговязого поставили работать в другой отсек сервиса. Он только и успел помахать Марату, когда проходил мимо. Зато они пересеклись вечером в раздевалке.
— Ну че, по пивандрию за встречу? — сразу подлетел к Марату долговязый.
Марат сидя на лавочке стаскивал обувь.
— Слушай, я тут как бы в больничке прокантовался. — начал Марат пытаясь придумать, как бы обойти эту ситуацию. — Пока алкашку нельзя. Да и другие проблемы по здоровью не отпустили.
— Да ты чо? — удивился парень. — А я думал, как раньше, по пивку, в автоматы срежемся.
— Автоматы? — не понял о чем идет речь Марат.
Парень понял этот вопрос по своему.
— Ага. У меня тут друган есть, он мне про заряженные автоматы подсказывает. Прикинь, и оттянуться можно, и поднять денежку.
— Это как? — всё еще не понимал Марат.
Парень как-то странно на него посмотрел. И тут Марат понял, что выдает себя незнанием того, о чем они говорят. Реальный владелец личности, которую он сейчас носил, явно знал и про автоматы, и как их заряжать.
— Откуда он знает, что подсказывать? — попытался выкрутится Марат.
— А. Дак он контроллер. — видимо вопрос Марат подходил к схеме разговора. — Слышь, Тим, а ты же сводил татуху. Зачем набил снова?
Марат как раз стянул рабочий комбинезон и футболку и в одних трусах стоял у своего шкафчика. А долговязый парень рассматривал его татуировку.
— Да так… — сказал Марат и сделал неопределенный жест рукой. Разговор пора было заканчивать. — Я пойду. Давай в следующий раз. Сегодня устал что-то.
— Ну давай. — разочаровано протянул парень.
Марат подходя к подъезду снова увидел одинокую детскую фигуру на лавочке. На этот раз он первый сказал:
— Привет.
— Привет. — ответила Вера. — Не обижайся, но мама мне вчера сказала, что разговаривать с незнакомыми людьми нельзя. Поэтому давай знакомиться. Меня зовут Вера.
— М-м-м.. А-а-а… — Марат в ужасе понял, что не может произнести свое настоящее имя. — Тимур.
— Матимур? — переспросила Вера. — Первый раз слышу такое имя. Но все равно, теперь мы знакомы, теперь можно разговаривать.
Но Марат всё еще пытался произнести свое настоящее имя. Про себя у него получалось, а вот в слух он этого сказать не мог. Стоял и мычал, пытаясь разлепить рот правильным словом.
— Эй, Матимур, с тобой всё в порядке? — спросила Вера. Её вдруг посетила мысль, что мама может была права, что запрещала общаться. Но у этого человека не было злобы в глазах, и он выбивался из придуманной ей системы злых мужчин и боящихся женщин. Он скорее относился к боящимся.
— Просто Тимур. — Марат вытер вспотевший лоб. — У тебя бывало, что ты хочешь что-то сказать, но не можешь?
— Конечно. Я вот гвардейцам всегда хочу сказать, что бы не кричали на маму. Но не могу, потому что они еще и штраф выпишут.
— Штраф? — удивился Марат. — За что?
— Неповиновение законному требованию и нарушение правил внутреннего распорядка. — четко произнесла Вера. — Да им и причины не нужны особо, у них план по нарушениям.
— Какого распорядка? — переспросил Марат.
— Внутреннего.
— А это что?
— Тимур, а ты прикалываешься на до мной что ли? — заулыбалась Вера.
Марат понял, что второй раз за вечер наступил на те же грабли. Его незнание обычных для местного населения нюансов жизни выдает его. И ему вдруг почему-то захотелось хоть кому-то рассказать о том, что с ним произошло. То, что к местным гвардейцам обращаться не стоит, он уже понял. Посмотрев в коммуникаторе что такое «диссоциативное расстройство идентичности», он понял, что дорога к представителям закона ему закрыта, так как у них он уже числится шизиком. А то, что за ним ездит одна и та же машина уже много дней, провожая его на работу и домой, убедило его в словах «мы наблюдаем», сказанных ему на прощание человеком в сером. Не исключено, что и сейчас эта машина где-то рядом.
— Если я тебе расскажу, почему я нифига не знаю, ты не поверишь. — сказал он. — Я даже не уверен, что смогу тебе это рассказать. Я даже имя свое выговорить не могу нормально.
— Ну ты же уже выговорил один раз. — усомнилась Вера.
— Это не мое имя.
— А зачем тогда называться чужим именем?
— Вынужден. Меня…
— Ой, мама идет. Ну всё, я побегу ей навстречу, что бы она не ругалась за наш разговор. Пока. — протараторила Вера и легким ветром промчалась мимо Марата. Он посмотрел ей вслед, попытался рассмотреть в темноте её мать, но не увидел. Но когда Вера добежала до угла дома, та вдруг неожиданно вышла из-за угла. Марат видел, как она обрадовалась своей дочери, как они обнялись, о чем-то поговорили, взялись за руки и не спеша пошли к подъезду.
«Что я делаю? Незнакомому ребенку пытаюсь рассказать какой-то бред о моей подмене.» — Марат задрал голову и посмотрел в темное небо. Но надо было что-то предпринимать. Надо все же связаться хоть с кем-то из собственной жизни, кому-то сообщить. И как-то ему на ум сама собой пришла Инга. Она-то точно сможет распознать подмену!
Не дожидаясь, пока рыжеволосая девушка с дочерью дойдут до него, и ему придется здороваться с неприветливой мамой вполне приветливой Веры, Марат взлетел в квартиру, покидал вещи на пол и уселся в кресле с коммуникатором. Найдя в сети ее страницу, он активировал аудиовызов на имплант. Заиграла мелодия вызова, но отвечать никто не спешил, вызов сбросился. В нетерпении ходил по комнате. Набрал еще раз. На этот раз она ответила.
— Ну что еще? Кто это? — услышал он знакомый голос, но с каким-то придыханием, словно она только что куда-то бежала.
— Инга, привет. Это М-м-м.. а-а-а.. — Марат с ужасом понял, что у него снова не получится назвать свое имя.
— Кто-кто? — раздраженно переспросила Инга.
— Такой «Гелик» только у меня, а когда-то был у Железного Арни. — нашелся Марат.
— Дядя, ты больной? — ответила Ингой. — Милый, тут какой-то неадекват звонит и говорит, что это ты. Представляешь, совсем у кого-то крышка съехала.
Потом она засмеялась, вызов прервался. И до Марат дошло, что в этот момент его двойник был как раз с Ингой. И голос её был запыхавшийся не от бега. «Сука!» — зло выдохнул Марат. И про неё, и про него одним словом.
А на коммуникатор прошло сообщение «Второе нарушение». Марат тупо смотрел в экран коммуникатора, и внутри всё сжималось. За ним следят. И на улице, и через комм. А настоящий ли был тот высокий, худой с прыщавым лицом? Реальный ли человек из прошлого этого Тимура, а не приставленный ли организаторами «Дуэли» для слежки еще и на работе? Паранойя теперь становится спутницей Марата, и это его еще больше пугает. Кто же эти люди, что так спокойно меняют ему речь, внешность, место жительства и работы, данные в Мосгвардии, контролируют его комм? Одно ясно, что возможности у них большие, раз он на самом деле проворачивают эту игру у всех под носом, и никто не видит этого фокуса.
