Отдай мою жизнь

Егор Алексич, 2023

Молодой человек теряет свою жизнь в результате необычной игры. Теперь его место занято другим. Но что нужно сделать, что бы вернуть свою личность? Через что стоит пройти, что придется понять?

5. Новый мир.

Похоже, это была самая окраина Москвы. Марат никогда не бывал здесь. А сейчас они ехали от МКАДа еще три часа, пока попали в нужный район города, и лучше название, которое Марат дал бы этому району, было «Трущобы». Марат бывал в разных городах и странах, да и по своей стране немного ездил. Но всегда жил в комфортных условиях, а подобную разруху иногда наблюдал лишь через стекло дорогого автомобиля или с экранов мониторов. А тут ему пришлось к разрухе прикоснуться, встать ногами на выщербленный асфальт, вдохнуть неприятно пахнущий воздух. Странно, но живя в элитном районе Москвы, передвигаясь по городу в пределах своих интересов, он не задумывался, что рядом есть еще и другой вид жизни — нищета, которую нетрудно увидеть глазами. Когда тебя это не касается, то этого вроде как и не существует. Город простирался на сотни километров в разные стороны, но зачем человеку эти сотни, если его жизнь сосредоточенна в одном элитном районе, в котором находится всё, что ему нужно — дом, школа, институт, магазины, клубы и рестораны. В школе проходят «Административную географию», и он представлял размер Москвы на карте, но на этом его знания о городе заканчивались.

Его привезли к огромному дому, высотой в несколько десятков этажей. Выдали рюкзак и назвали этаж и номер квартиры.

— Дополнительные инструкции по адаптации ждут тебя дома. — напутствовал ему мужчина в сером костюме. — И помни, мы наблюдаем.

Машина уехала, а Марат остался стоять перед подъездом этого серого, обшарпанного дома. Он стоял и смотрел вверх, туда, где, казалось, здание уходило в низкое желтое облако то ли естественного происхождения, то ли прилетевшее из трубы какого-то завода. В представлении Марата, эта смесь технических запахов на улице должна была принадлежать именно заводу, хотя в реальности он никогда не видел никаких заводов. Он вздохнул и пошел в подъезд. «Это игра. Это игра. Надо просто разобраться. Это всё ненастоящее.» — подумал Марат. Его внутреннее «Я» требовало срочно что-то сделать, требовало действий, а не понурого соглашательства с ситуацией. Но на этом мысленный бунт заканчивался, так как сил бунтовать не было. Редкие всплески злости тонули в отчаянной уверенности, что он не сможет ничего изменить.

В подъезде воняло еще хуже, чем на улице, из почтовых ящиков свисали какие-то бумаги, которые осыпались тут же на пол и, похоже, очень редко убирались. Навстречу прошла женщина, потом пробежали дети. Проходя мимо него, они поднимали глаза и тут же опускали, пытались его обогнуть, держась подальше. Марат нажал кнопку лифта, дождался, пока этот скрипучий гроб спустится, и поднялся на шестнадцатый этаж. Так высоко он никогда не поднимался.

Коричневая облезлая дверь в квартиру открылась без проблем, ключи Марат нашел в рюкзаке. Там еще лежал коммуникатор, но конечно же не из его прошлой жизни, а чей-то чужой, не новый, потертый. Марат переложил его в карман. Еще в рюкзаке были документы и какие-то вещи, но изучить всё это было решено чуть позже.

Войдя в квартиру, Марат опустил рюкзак у входа и обошел новое жилище. Хорошо, что его предшественник жил один, иначе пришлось бы как-то внедряться в совершенно незнакомое общество. И это был бы верный провал. Марат и так держался на грани нервного срыва, постоянно хотелось то ли заорать, то ли заплакать.

Комната с серыми обоями в полоску, серый коридор, кухня в желтых тонах, зеленый санузел. Да у него дома гардеробная была больше, чем вся эта квартира. В кухне между столом и плитой приходилось протискиваться боком. В комнате стоял диван, два шкафа и телевизор на тумбе. В коридоре вешалка с какой-то одеждой. Стены в санузле были просто окрашены краской, чего Марат вообще никогда не видел.

— Плитку что ли не мог купить, мудила. — сказал он, обращаясь к своему предшественнику, когда-то жившему в этой квартире.

Марат сел на диван, обхватил голову и просидел так какое-то время. В этой давящей на психику серо-желто-зеленой квартире можно было сойти с ума только от её внешнего вида. И смена личности прекрасно дополняла картину безумия.

Как-то резко захотелось позвонить отцу, он схватил коммуникатор, по памяти набрал номер. Хотел было приложить комм к уху, но только стукнул себя по импланту. Теперь весь звук шел напрямую через имплант, а тело коммуникатора использовалось только для приложений, набора номера и видеосъемки. Но вместо гудка вызова в ухе раздался такой ужасный писк, что Марат схватившись руками за виски упал на колени и застонал. Догадавшись нажать отбой на экране комма, он сидя на полу оперся спиной на диван и прочитал тут же пришедшее сообщение: «Первое нарушение».

Марат встал и сходил за рюкзаком. Высыпав его содержимое на диван, он разгреб небольшую кучку вещей и выудил из нее паспорт.

— Тимур Альбертович Гордеев. — прочитал он вслух свое новое имя.

Родился здесь же, на год раньше Марата. Среди кучки вещей еще нашлась «Электронная социальная карта» с таким же именем и фотографией, но что это за карта, Марат не знал. Небольшой нож, сигареты, зажигалка, пачка салфеток, кошелек, бутылка с водой, чехол для очков.

— Это че за набор юного шныря? — разговаривал Марат с собой в слух. Или не с собой, а с Тимуром, которого теперь ему придется имитировать. — Шныря? Что это вообще такое?

В кошельке было двести рублей и один доллар. В мире Марата на эти деньги нельзя было даже кофе купить. Марат обшарил рюкзак, прощупал его зачем-то, но ничего нового не нашел. Тогда он взялся за коммуникатор и постарался изучить его содержимое. Но ничего нового для себя не открыл. Коммуникатор был чист — ни фотографий, ни записей, ни приложений, кроме положенных по закону, но и в них не было никакой дополнительной информации о владельце оригинальной личности, которую сейчас примерил на себя Марат.

В холодильнике было пусто. Абсолютно. В кухонных шкафах были какие-то пакеты с крупами, но как с ними обращаться, Марат не знал. Посуда, стаканы, приборы, всё было расставлено по шкафчикам, ничего не валялось. Хотя пустой холодильник — это непорядок. В шкафах, что стояли в комнате, оказались какие-то вещи: верхняя одежда, белье, полотенца. Всё в минимальном количестве. У Марата сложилось такое впечатление, что Тимур пользовался одним комплектом одежды на каждый сезон, словно ему её выдавали. В карманах одежды ничего не нашлось.

Книг, газет, журналов, записок, клочков бумаги — ничего не было. Квартира была стерильна от информации о привычках и образе жизни предыдущего владельца. Хотя один листок бумаги всё же был. На телевизоре лежала «Инструкция по адаптации», в которой кратко было написано, что Марату, а точнее Тимуру, необходимо было явиться для устройства на новую работу по адресу: город Москва, Краснозаводской округ, поселение Богородское, автосервис «Комета». Так же было указано, что в случае возникновения вопросов нужно отвечать, что последние две недели он провел в больнице после автоаварии. И на этом всё. В конце текста было требование уничтожить листок после прочтения, но Марат просто бросил его назад, на телевизор.

— Ну и какого рожна? Какой ещё автосервис, я же не втыкаю ничего! Какая больница, какая авария! — разозлился Марат. И еще раз разозлился на свою речь, решил, что с этим нужно что-то делать, а то совсем разучится нормально говорить. Ведь думал-то он нормально. Тогда откуда взялось это слово «рожна», почему он произнес «не втыкаю» вместо «не умею» и обошелся без слова «диагноз»? На ум Марату пришло определение «примитивизм речи», он попытался его сказать, но не смог. Лоб покрылся холодным потом. — Что же вы со мной сделали?!

Он снова сел на диван, обхватил голову руками. За неимением собственного представления о дальнейших действиях придется следовать навязанному плану, то есть придется завтра ехать в этот автосервис. Открыв на коммуникаторе карту, он обнаружил, что находится не так уж далеко от нужного адреса, поэтому можно будет пройтись пешком. Да и на чем ехать? Машины нет, а в его прошлом на общественном транспорте передвигалась прислуга. А навязанный план — это подчинение правилам игры, которого от него ждут. «Что же, может быть тогда у меня действительно появится шанс вернуться.» — подумал он.

Марат включил телевизор, попытался произнести названия каналов для переключения, но плоская панель не реагировала на его голос. После недолгого разбирательства Марат разочаровано понял, что никакого голосового управления нет, а телевизионная панель управляется пультом с несколькими кнопками, который нашелся тут же. Этот архаизм Марата не остановил, он начал тыкать в кнопки. Но как бы он ни старался, с единственного канала, который начал вещать при включении, ему так и не удалось переключиться на что-то другое, так как все остальные каналы оказались платными. На экране шло какое-то современное полунарисованное кино, а Марат терпеть не мог это сочетание реальных съемок с примитивной графикой. Видимо, привычка к фильмам начала века, когда фильм снимали полностью без дорисовок или с минимальной, но весьма качественной графикой, вызывала у него чувство брезгливости к современному киноискусству.

Вдруг в дверь постучали. Сильно и настойчиво. Марат вздрогнул, для него это были новые ощущения, до этого он слышал только робкий стук прислуги в дверь комнаты. А здесь явно не Люба ужин принесла. Он встал и подошел к двери, протянул руку, что бы открыть дверь, но тут же ее отдернул. Почему-то вспомнились те самые старые фильмы, в которых никто никогда дверь сразу не открывал. Лучшим вариантом было бы притвориться, что его тут нет, но тогда не расценят ли устроители «Дуэли», что он нарушает их правила.

— Кто там? — спросил Марат.

— Обход. Открывай! — рявкнул командный голос так отчетливо, словно двери и не существовало. Марат с опаской взглянул на дверь, и понял, что она является скорее имитацией защиты от проникновения в квартиру, и от такого вот стука в ближайшее время просто развалится.

— Какой ещё обход?

— Ты чё там, припух что ли? — вдруг зло ответил ему голос из-за двери. — Мосгвардия, вечерний обход квартир. Приготовить документы и открыть дверь!

Гвардеец за дверью, с которым разговаривал Марат, смотрел в список жильцов, когда к нему подошел напарник и негромко спросил:

— Кто там такой смелый? — и они вместе нашли номер квартиры по списку.

— Тимур Гордеев. Заешь? — спросил первый гвардеец.

— Знаю. Из серых, но с местными блатарями знаком. В больницу недавно загремел, последние несколько обходов его не было. Чего еще тут написано? — второй гвардеец ткнул пальцем в планшет.

— Диссоциативное расстройство идентичности. — прочитал первый и повернулся к своему напарнику. — Это что за херня такая?

— А я откуда знаю, я же не хирург. — пожал плечами второй. — Да просто проверь документы и все. Если не бухой, не под кайфом и руки не в крови, то пусть живет дальше. Если бухой или убитый, то штраф на месте.

В этот момент дверь открылась и на порог вышел Марат, в руках он держал паспорт, который протянул гвардейцам. Оба подняли головы от планшета, посмотрели на Марата, потом на протянутый паспорт, и первый гвардеец сказал:

— Ксиву-то раскрой.

Марат дернулся, но потом все же раскрыл документ, и стражи порядка сверили фотографию с оригиналом. Еще раз осмотрели Марата, и теперь уже второй гвардеец спросил:

— Сообщить ничего не хочешь?

— Что? Н-нет. Я две недели в б-больнице провел. — Марат заикался, но это было похоже последствием испуга, а не работы того доктора, который его переделал в Тимура.

— Ага, в курсе. Свободен. — ответил ему первый гвардеец.

Марат сделал шаг назад и закрыл дверь. И тут же припал к глазку двери. Этот визит гвардейцев ошеломил его. Вот так вот взяли и запросто пришли домой проверять документы. Что они там про него говорили до того, как он открыл дверь? Хоть и тихо, но Марат разобрал некоторые слова: он серый и у него диссоциативное расстройство идентичности. Марат наблюдал за действиями гвардейцев. А те методично обходили остальные квартиры на площадке.

Вот открылась такая же коричневая обшарпанная дверь напротив, и на порог вышла девушка в плотно запахнутом халате, держа за руку девочку. У обеих в руках были документы. Гвардейцы так же спросили у них «Сообщить ничего не хотите?», а после отправились к другой двери. А Марат так и смотрел на девушку, не в силах оторвать взгляд. У неё были рыжие волосы. Как и у его мамы. А больше он никогда не встречал женщин с такими огненно рыжими волосами. Вот она пошла назад в квартиру, потянула за руку девочку. Марат перенес взгляд на ребенка и резко отпрянул от двери. Хоть дверной глазок немного искажал изображение, но Марат отчетливо понял, что девочка смотрела ему прямо в глаза.