Самбхала

Егор Neбо

Вадим Аллахияров принимает участие в научном эксперименте и попадает на планету, созданную для причудливого развлечения – войны между богами, где расходным материалом служат человеческие души.Земная цивилизация рискует оказаться втянутой в эту страшную игру и стоит на краю гибели. Ни спецслужбы, ни сам Вадим прервать эксперимент не в силах. Остаётся действовать по обстоятельствам и надеяться на везение…

24

Дома почти каждое утро самым первым делом я проверял телефон на наличие сообщений.

Оттуда я узнавал, что там написали мои френды под своими и моими постами, нет ли вестей от Юли, ну и остальное, по мелочи — мессенджеры и почта.

Когда я вставал с постели, я садился за свой ноутбук.

Все мои игры (включая шахматы) были в нём. Там же я время от времени читал новости, развлекался в комментах лент соцсетей, которых у меня было аж три: две в Живом Журнале и одна в Фейсбуке, слушал музыку, которую хотел, качал на вечер фильмы.

Если разобраться, вставал я со своего удобного компьютерного кресла в течение дня только для того, чтобы поесть или сходить в туалет. Конечно, были три раза в неделю мои уроки в «Шахматном доме», на которые с кресла мне также приходилось вставать. Но большая часть моей жизни всё же проходила там, в ноуте, а точнее в сети интернет.

Когда вчера Щербаков уведомил меня о том, что интернетом пользоваться будет нельзя, я был обескуражен, но не сильно. Видимо, я просто до конца ещё не понимал роль интернета в своей жизни.

— А компьютера здесь нет? — я надеялся хотя бы на какие — то игры. Понятно было, что игры там будут совершенно дурацкие — но это было бы хоть каким-то времяпрепровождением. Я и впрямь был игроманом — тесты, что делали мне в «Каскаде», не обманывали.

— Нет, компьютера нет, — сказал Андрей, — извините. Завтра я привезу вам телефон, но это пока только для связи со мной.

— Нокия 3310? — спросил я.

— Нет, — Щербаков улыбнулся.

Только этим утром я ясно представил себе свой жизненный распорядок и понял, что большая часть моей жизни была там, в www.

Я послонялся по квартире, включил электрочайник, нашёл себе чай и, пока ждал, когда он заварится, стал вспоминать, как так получилось, что я вчера сообщил Щербакову то, чего сообщать вовсе и не собирался.

Разговаривали мы с ним по приезду в служебную квартиру что-то около часа.

Мой крытый грузовик ехал по Москве как-то чересчур долго. Скорее всего — крюками к тому адресу, который указал Щербаков. Когда прибыли, меня высадили у подъезда ничем не примечательного дома. Номер квартиры, куда идти, я знал. Позвонил в дверь, Щербаков мне открыл.

Поговорили мы с Андреем за вечерним чаем не то чтобы душевно.

Но поговорили как-то очень ненапряжно, я бы сказал так.

Он не наседал с расспросами, хоть и не был я щедр на информацию о том, чем занимался в ООО «Каскад» на протяжении предыдущих шести месяцев. Да, он спрашивал что-то во время моего рассказа. Но мне казалось, все эти вопросы были о чём-то несущественном. Отвечать на эти его вопросы было легко и просто.

И знаете… В какой-то момент нашего разговора мне самому захотелось рассказать АЩу о том, что у меня получилось попасть в инопланетный мир.

И я рассказал.

Не знаю, может быть, чекисты умеют всё это подстраивать, но я почему-то думаю, что начал всё рассказывать совершенно добровольно. Ну и, кажется, двигало мной ещё то, что ФСБ для меня оказались вроде как «наши», а ГРУ — вроде как «фашисты». Как всё так расставилось в моей голове, я понимал очень смутно. Эти две службы я почти не различал ещё две недели назад — были они мне в одинаковой степени отвратительны. Но, видимо, человек не зря самое приспособляющееся существо на планете — я просто стал подстраиваться под ситуацию. Когда речь зашла о моей шкуре, эти либеральные идеалы, которых я вроде бы придерживался всю жизнь — они сильно побледнели. И потому мне стал мил ФСБ. Хоть ничего он для меня ещё не сделал и совсем не было понятно, собирается ли сделать. В самом конце нашего диалога Щербаков спросил:

— А вам не нужно было стать буддистом, чтобы делать попытки проникновения в мир Дэвов? Принимать Прибежище, уверовать в учение Будды, в сангху вступить?

— Будете смеяться, но я даже не знаю, что такое сангха, — ответил я.

— Сангха — это община буддистов, — пояснил Андрей.

— Да нет, — ответил я. — Ничего такого от нас не требовалось.

— Интересно, почему? — сказал Щербаков.

— Я думаю, что дело тут сразу в нескольких вещах. Во-первых, настоящих игроманов не так-то много, чтобы ещё пытаться найти среди них тех, кто согласился бы принять Прибежище или вступить в эту самую… Эээ…

— Сангху.

— Да. Ну а во-вторых, за это же, определённо, пришлось бы доплачивать. И доплачивать немало.

— А вы? — спросил Андрей Юрьевич. — Вы бы могли стать буддистом?

— Я думаю, нет, Андрей, — ответил я.

— Отчего же?

— Понимаете, однажды я понял, что буддисты рассматривают всё человечество как наркоманов, у которых есть одна зависимость — сама жизнь. Ну, как бы прёт людей от этого наркотика. От жизни.

— В какой-то мере они правы, — сказал АЩ. — Редко кого от этого наркотика не прёт.

— Верно. Но точно так же, как вы не считаете нормальным любого наркомана, буддисты считают всё человечество — нездоровым. И призывают от этой зависимости избавиться. При этом, сколько я не пытался найти ответ на вопрос — а что же вы предлагаете вместо? Ну то есть как всё должно выглядеть с точки зрения здорового человека? Ничего у меня не получалось. Может быть, конечно, мне и сообщали ответ, но тогда, видимо, уровень моего сознания не позволил мне этот ответ понять. Или ещё там что. Но мне нравится этот наркотик — жизнь. И я не услышал убедительных доводов для того, чтобы от него отказываться.

— Но от вас хотя бы требовалось верить в существование шести миров?

— Вы знаете, в это я как раз верю охотно. Модель шести миров мне подходит больше, чем, скажем, Православие с его адом и раем.

— Наверное о Православии вы знаете совсем немного, — улыбнулся Линкси.

— Совсем, — согласился я.

На этом наш разговор вчера закончился.

Сегодняшним же утром у меня выдалась прекрасная возможность записать всё то, что со мной происходило. Потому что в отсутствие интернета делать было ну совершенно нечего.

Я посмотрел на часы — на Самбхале я спал уже какое-то огромное количество времени. Потом я вспомнил, что юнитов в игре никто развлекать не собирается, так что проспать я мог сейчас сколько угодно. К примеру, пока не нужно будет меня снова покормить.

Я открыл тетрадь и подумал о том, что получается какой-то «стрим» — выходит так, будто я записываю свой текущий репортаж. Только вот выложить мне все свои записи пока некуда))). И носитель у моих записей не цифровой, а аналоговый — я пишу всё это в тетрадку от руки.